Что будет если сорвать хиджаб с мусульманки

Можно ли снять хиджаб, если нет желания его носить?

Ассаляму алейкум. В течение последнего года я размышляю о том, чтобы снять хиджаб. Это началось с наших с мамой разногласий по поводу моего внешнего вида, и если честно, я не нахожу ничего плохого в том, как я одеваюсь. Я изо всех сил стараюсь защитить свое целомудрие и имя, и я не хочу снимать хиджаб, чтобы выглядеть более красивой или привлечь больше внимания. Но я думаю о том, чтобы снять хиджаб, потому что у меня никогда не было искреннего намерения [в отношении него]. Я лишь помню, что я его надела в качестве формы в исламской школе и все хвалили меня за это, но это никогда не было моим сознательным решением. Когда я раздумывала о том, следует ли носить его, моими первыми мыслями было то, как воспримет меня общество и что подумает обо мне моя мать. Часть моей души болит при мысли, что я могу разочаровать свою маму и представить плохой образ ислама, потому что я верю, что мой дин и Аллах – это лучшее, что есть в моей жизни. Но другая часть моей души болит, когда я каждый день покрываю голову, и жаждет снять хиджаб. Я нахожусь в смятении, и я молилась об этом и просила прощения за свои грехи. Mеня больше всего беспокоит разочарование моей матери, потому что я уважаю и люблю ее, и мне будет стыдно ее опечалить. Я буду признательна за любые мудрые наставления и, ин ша Аллах, надеюсь, что Аллах ответит на мои молитвы. Джазак Аллах хайран.

Ва алейкуму ссалям ва рахматуллахи ва баракятух.

Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного. Вся хвала и благодарность Аллаху, мир и благословение Его Посланнику.

Мы благодарим Вас за оказанное доверие. Мы взываем к Аллаху Всемогущему осветить наши сердца для истины и даровать нам благословение в этом мире и в Судный День. Аминь.

В целом, хиджаб является обязательным для мусульманки. Она должна носить его, чтобы угодить Богу и получить награду в этом мире и в будущей жизни. Хиджаб предназначен для защиты и сохранения идентичности мусульманской женщины.

На Ваш вопрос отвечает д-р Ваэль Шихаб:

«Спасибо за Ваш вопрос.

Эти аяты говорят нам о том, что наша исламская одежда касается не только покрытия головы, но и груди, которая является привлекательной для мужчин, а также опускания взора и не привлекающей внимания походки.

Обратите внимание, что повеление опускать взор было обращено в первую очередь мужчинам.

Это означает, что одной из причин ношения хиджаба является отличение верующих женщин от неверующих.

Вы, сестра, должны гордиться своим хиджабом, поскольку это Ваш путь угождения Богу. Хиджаб – это этика и мораль. Вы будете хорошим примером для всех Ваших коллег и друзей, когда Вы на практике реализуете исламские учения.

Учитывая вышеизложенное, постарайтесь постоянно пребывать с добрыми намерениями относительно хиджаба и его морали. Постоянно пополняйте свои знания об исламе и его учениях. Окружите себя добропорядочными мусульманскими сестрами. Часто посещайте исламский центр и участвуйте в деятельности вашей общины. Вы можете обратиться за помощью и советом к местному имаму или ученому. Не забудьте обращать к Аллаху Ваши дуа, моля Его направить Вас к тому, что лучше в этом и будущем мире».

Источник

arbodhy

arbodhy

Неуместными мне кажется и сравнения с ношением крестика. Давайте не будем закрывать глаза на правду и често скажем, что ношение распятия в отличие от ношения хиджаба не является таким уж строгим требованием, и зачастую у мусульманских женщин действительно нет выбора. И что еще важнее, хиджаб становится сам по себе их выбором. Скажу больше, он становится их идентичностью, в отличие от крестика, который служит напоминанием о жертве Христа. Если вы почитаете мусульманские форумы, то, возможно, удивитесь, что восточные леди считают хиджаб залогом своей свободы, в то время, как модную индустрию Запада рассматривают как экономическое закабаление женщины, вынужденной себя выставлять в наиболее сексуально привлекательном свете, чтобы познакомиться с мужчиной. Люди прекрасно отдают себе отчет в том, что это совершенно другой образ мышления, но вместо того, чтобы вступить в диалог, оно по инерции говорит «езжайте в свои страны и устанавливайте там свои порядки». Но я не могу произнести такую фразу, потому что я думаю о девочках, чья идентичность сформирована с трех лет, и для которых снятие хиджаба равносильно публичному оголению.

Я к чему все это. Нельзя рубить с плеча как директор Марина Савченко, даже если большинство мусульманских семей поддерживают ее запрет на ношение хиджаба. Ведь правда, вчера это было четыре ортодоксальные девочки, а завтра уже их буду сотни, и в пику они целиком закроют свое лицо, оставив лишь прорези для глаз, ведь общество в виде таких руководителей им прямым текстом дало понять, что видеть их не хочет.

Источник

Почему девушки снимают хиджаб: История из первых уст

О личной истории Нурай, рукоприкладстве, неосознанности, исламе и мнении шариатского психолога — Хавы Шайдуллиной.

Фотография: Иллюстрации Эмилии Хан

Нурай из Шымкента, ей 21 год. Она носила платок около семи лет.

— Как и почему ты пришла в религию?

В ислам я пришла благодаря папе. Он с детства учил нас с сестрой канонам ислама, в 11 лет отдал в медресе, а потом обучал дома. Читать намаз я начала в шестом классе, но с полной осознанностью к намазу пришла в восьмом. Да, у меня был интерес к исламу — к чтению пятикратного намаза и соблюдению поста, но не к платку.

— Обязана ли девушка, читающая намаз, носить платок?

Да, ислам обязал девушку носить платок, но приход к этому должен быть осознанным, неважно в каком возрасте. Близкие должны разъяснять, но никак не заставлять.

Хиджаб — это серьезно, когда девушка надевает его осознанно, она более требовательна к себе.

— Расскажи, как пришла к намазу и платку.

В 5-6 классе мы с сестрой начали читать намаз. Помню, как в седьмом классе папа заставлял нас ходить в школу в длинных юбках и кофточках с длинными рукавами.

До школьных ворот мы шли в длинном, потом в школе переодевались в обычную школьную юбку до колен. Мы не хотели так одеваться.

Я противилась папе и говорила, что хочу надеть платок после окончания школы или после замужества. Была готова ходить в длинной одежде, но не в платке. Папа меня не слушал и покрыл принудительно. У нас с папой никогда не было разговоров по душам и по сей день у нас не такие уж близкие отношения. Я, сестра и мама начали носить платок, но ни одна из нас не пришла к этому шагу осознанно. Так, в восьмом классе я пошла в школу в полноценном хиджабе. В школе был ужас, директор и завучи были против моего платка. Многие школьные друзья от меня отвернулись.

Я понимала, что надо носить платок, но не было полной осознанности. Для меня намаз был обязательным, его я читала с полным осознанием и любовью, но хиджаб не принимала.

Первое время всё было ужасно, но со временем привыкла. Перестала обращать внимание на мнение других людей — мне становилось всё равно, но любви к платку никогда не было. Я ни с кем не делилась своими переживаниями, люди знают только твою оболочку, а что происходит внутри — не знают. У меня ни в коем случае нет негатива к хиджабу или к девушкам, которые его носят.

— А какие у тебя были взаимоотношения с папой?

Папа часто бил нас в детстве, иногда без причины. Для меня это было большим психологическим ударом. Да, папа многому научил меня, но, кажется, не научил главному — он не показал ислам через любовь.

Из-за того, что я выросла под отцовским гнётом, начала бояться мысли о создании семьи. Боялась, что он выдаст меня замуж за какого-нибудь парня, как он сам. Что мой муж тоже будет поднимать на меня руку и заставит наших детей насильно прийти в ислам. Сейчас более-менее одолела этот навязчивый страх, но всё равно боюсь семейной жизни. Ислам против суицидов и против любого нанесения себе увечий, но в тот период жизни у меня были попытки.

— Ты испытывала уважение к своему папе или тобой овладевал только страх?

В основном страх. Я очень его боялась, по сей день боюсь мужчин.

— Как пришла к окончательному решению снять платок?

С развода родителей прошло три года, с тех пор мы живём более спокойной жизнью. Я и тогда хотела снять платок и даже говорила маме. Продолжала бояться мнения папы и его знакомых, которые могут увидеть меня без платка.

Долго колебалась — снимать или не снимать. Меня сильно волновало, что своим образом я подаю пример другим девушкам, так как одевалась не совсем по шариату. Я могла носить джинсы или облегающие вещи. С другой стороны, мне не хотелось ради других девушек носить широкую одежду, как должно быть. Это было бы неискренне.

Я не хотела, чтобы мой образ был примером ислама и мусульманок. По сей день говорю, что не надо брать с меня пример и это решение каждого.

Сняла платок в декабре, но всю зиму ходила в шапке и шарфе, так как зимой была в Астане. Первый раз, когда вышла в город без платка и без шапки, уже в Шымкенте, замечала неодобрительные взгляды знакомых людей. Честно, для меня была важна реакция моих близких подруг, которые носят платок. Я думала, что близкие и любимые мне сёстры по вере не захотят общаться со мной, но я не хотела прерывать связь с такими людьми. Было много негатива, были и те, кто вообще от меня отвернулся. Писали: «Значит ты была неискренней в своих поступках», «Ты не боишься Бога» и так далее.

Но эти люди не пережили того, что пережила я, и не испытывали того, что испытала я. Не хочу отвечать людям агрессивно или держать обиду. Если они захотят снова со мной общаться — я буду рада.

— Когда снимала платок не было сомнений «правильно ли я поступаю»?

Сомнения были. Я думаю об этом и по сей день.

— Хотела бы вернуть хиджаб?

Хотела бы прийти к этому шагу осознанно. Я сейчас начала активно читать книги по психологии и лучше разбираться в своём душевном состоянии. Я часто впадала в депрессию, так как внутри была обида на папу. Обида есть и сейчас, но не такая сильная. Я оправдываю его в своей голове, он ведь мой папа, как бы он ни поступал. Сейчас продолжаю читать намаз и соблюдать остальные столпы ислама, и делаю это осознанно.

Хава Шайдуллина — психолог, семейный психотерапевт с шариатским образованием.

Фото из инстаграма Хавы

— Что такое хиджаб и является ли он обязательной частью ислама?

Да, хиджаб является фардом в исламе. Нужно покрывать всё тело, кроме лица и кистей рук. Закон вступает в силу, когда у девушки появляются первичные признаки полового созревания.

— Если это обязательная часть ислама, то как быть с девушками из религиозных семей, которые категорически отказываются носить платок?

Если девочка выросла в религиозной семье и при этом отказывается носить платок, то возникает вопрос, что происходит в отношениях между родителем и ребёнком. Если девочка впитала в себя определенные традиции, каноны и росла в здоровой привязанности, то она вбирает в себя то представление мировоззрения и для неё это становится нормой жизни. Если ребёнок находился в зависимых отношениях с родителями, которые подавляли её личность и нарушали границы, то есть два вида развития событий в этом случае:

Слияние — когда ребёнок даже после полового созревания не чувствует своих границ, не чувствует своей личности. Порой он остаётся в тревожной привязанности к родителям. Подавляет свои желания, потребности и мнение. Сливается с чувствами, желанием и мнением одного из родителей. Тогда не происходит никакого бунта со стороны ребёнка. Отсутствие бунта говорит о том, что не вырабатывается критическое мышление.

То есть если даже девушка продолжает носить платок по указу родителя, то это неосознанный выбор. Она впитала это в детстве, так как сказали родители.

Девочки, которые выросли в религиозной семье, но при этом не прошли подростковый кризис и не отделились от родителей, продолжат носить платок в неосознанном состоянии. Это влечет определенные последствия.

Бунт — девочка протестует и говорит, что имеет право сама принимать решения. В такие моменты из-за нехватки зрелости ребенок просто уходит в крайность, начинает отрицать всё и выступать против любого мнения. Если это религиозная семья и у родителей есть психологические проблемы, ребёнок начнёт бунтовать против ислама и платка. Девочка начинает уходить в слияние с ровесниками, которые, по мнению родителей, оказывают не лучшее влияние. Родители в таком случае всегда винят окружение, потому что легче перекинуть на кого-то ответственность за свою дочь.

Поэтому решение снять платок в подростковом возрасте говорит о существовании определенной проблемы в отношениях между родителем и дочкой.

— Почему ношение хиджаба и приход в религию должны быть осознанным шагом?

Когда человек совершает что-то неосознанно, он не присваивает себе свой выбор. Значит, выбор неустойчив. То есть, какое-то влияние извне, какие-то события могут запросто вывести человека из религии. Это говорит об отсутствии осознанности в религии. Вера неустойчива, всё может меняться под влиянием близких людей, окружения или из-за разочарования в ком-то.

Когда человек осознанно приходит в религию, он начинает выстраивать отношения с Богом. Именно отношения с Богом являются фундаментом религиозности человека. Не только внешняя атрибутика — платок, намаз, а в первую очередь — духовный аспект. Когда кто-то в религии неосознанно, духовного аспекта нет. Человек просто совершает определенные ритуалы, но при этом не вкладывает в них душу, чувства и эмоции.

Религия направлена на личностное развитие человека. Когда он в религии неосознанно, она не улучшает его нрав. Если человек сердцем принимает религию, то у него происходит духовный рост и нравственное развитие. При отсутствии осознанности этого не происходит. Например, мужчина читает намаз, но при этом бьет жену. Женщина читает намаз и носит хиджаб, но при этом сплетничает о подругах и наговаривает на них. Это тоже говорит о том, что не хватает осознанности в религии и из-за этого не происходит нравственного развития.

— Что отличает девушку, которая надела платок осознанно и по собственному желанию от той, которую покрыли насильно?

Если девушку покрывают насильно — идёт серьезное нарушение личностного развития. Какого взрослого человека ты заставишь что-либо носить или наоборот, не носить? Если девушке навязывают, что ей носить или не носить, и она подчиняется, значит она находится в положении жертвы. Подстраивается под мнение других людей и при этом испытывает много несогласия, обид, злости, но не проявляет этого.

Если родители, муж, окружение насаждают религию, то и религия становится фактором, который усиливает её эмоциональное состояние. Девушка думает, что религия её подавляет, ограничивает, принуждает и так далее.

Внешне девушка будет соблюдать и следовать каким-то религиозным канонам, но внутренне будет испытывать ненависть.

В исламе дела оцениваются по намерениям. Если человек совершает поклонение с ненавистью и бунтом, то никакой пользы от этого нет.

— Что надо делать, чтобы шаг к религии и платку был осознанным и желанным?

Важно анализировать свои чувства и задавать себе вопросы: «Чего я хочу?», «Почему я этого хочу?», «Почему мне это нужно?». В первую очередь, быть в контакте со своими чувствами, потребностями, мыслями. Не пытаться своим решением кому-то угодить, заслужить чью-то любовь, расположение или наоборот, кому-то что-то доказать. Быть искренним в своих желаниях и признаваться себе в том, какие действительно намерения ты преследуешь. Часто бывает, что подростки бунтуют и идут в религию, проявляя протест против нерелигиозных родителей.

Первый шаг к осознанности — контакт со своими чувствами, потребностями и проявление искренности по отношению к себе.

Второй шаг — это получения знаний. Если человек в религии уже несколько лет, читает намаз или носит платок и при этом религиозные знания не прибавляются, то говорить о том, что человек осознанно в религии — невозможно.

Третий, самый важный аспект для религиозного человека — это вкладываться в отношения со Всевышним, потому что любовь и искренность не приходят сами по себе.

В основе любого поклонения важно отношение с Богом. Если человек не находится в контексте «отношений со Всевышним», но что-то внешне выполняет, то это просто ритуалы, которые не имеют никакого отношения к религиозности. Эти отношения должны быть правильными и здоровыми. К сожалению, большинство мусульман не знают, как важно вкладываться в эти отношения.

Вкратце, отношения с Богом — это любовь. Любить — значит вкладывать все свои чувства в поступки и действия, узнавать о религии, стремиться. Далее идут надежда и страх — это тоже важные аспекты. Что касается страха — важно, чтобы он был правильным. Когда человек постоянно живет в тревоге, отношения с Богом для него становятся токсичными. Страх должен быть здоровым.

Это важные моменты, чтобы шаг девушки к покрытию был осознанным.

От автора: В данной статье я не преследовала цели осудить поступок героини или показать ислам с негативной стороны. Мне, как мусульманке, которая по возможности соблюдает все пять столпов ислама и шесть столпов веры, было важно поделиться с читателем этой историей и оставить каждому пищу для размышления.

Источник

Мусульманка отсудила миллионы за сорванный хиджаб 16+

Гражданка США, исповедующая ислам, отсудила у начальника пять миллионов долларов. Такие деньги мужчине придется заплатить за то, что он сорвал с головы подчиненной платок. Этот жест обиженная американка расценила как дискриминацию на рабочем месте.

Сьюзан Башир приняла ислам в 2005 году. По ее словам, после этого ей пришлось терпеть многолетние притеснения на службе (женщина тогда работала в AT&T, это крупнейшая в США сотовой связи).

Когда руководитель сорвал со Сьюзан хиджаб, она почувствовала себя страшно униженной и оскорбленной. Состояние стресса не покидало несчастную в течение долгих девяти месяцев. Она постоянно нервничала, в офисе не появлялась и в конце концов осталась без работы. Узнав об увольнении, Башир написала жалобу. Обращение американки направили в суд, где ей присудили пятимиллионную компенсацию.

Если в США к мусульманским традициям относятся очень трепетно, то во Франции исламистов обязали жить по европейским законам и запретили появляться в общественных местах с закрытым лицом. Изгнать строгую мусульманскую одежду с французских улиц предложила правящая партия во главе с президентом Саркози.

Источник

«Снимите это немедленно»: Всё, что вы хотели знать о хиджабе.

Статья показалась достаточно интересной, а так ко всем религиям отношусь скептически.

Почему головной убор вызывает столько споров и что об этом думают сами мусульманки.

Вряд ли существует предмет гардероба, который вызывает более яростные споры, чем головной убор мусульманок. Хиджаб никогда не был «просто платком», а глобализация и вовсе превратила кусок ткани в культурный, религиозный и политический символ, который олицетворяет мусульманский мир и прежде всего представления европейцев о нём. В России о разрешении и запрете на платок неистово спорят федеральный министр образования и глава Чечни — а родители учениц оспаривают право на ношение хиджаба в суде, во Франции только-только утихли скандалы вокруг запрета буркини, из-за которого представителей власти обвинили в исламофобии, а буквально на днях в Австрии решили запретить бурки и никабы, закрывающие лицо.

Пока одни призывают «освободить женщин Востока», сорвав с них покрывала, другие выступают за право выбора для каждой, независимо от того, хочет женщина загорать топлес или прятать своё тело от любопытных взглядов. У части светских европейцев хиджаб (например, в школе) вызывает аллергию уже сам по себе, как напоминание о чужой религиозности, а радикальные правые просто убеждены, что полная ассимиляция — это правило общежития, которое не оспаривается.

При этом рынок мусульманской моды растёт так стремительно, что не считаться с ним уже невозможно: мусульмане-миллениалы имеют огромное влияние на современную культуру, где традиции плавятся в одном котле, но вопрос о гуманности и символической ценности хиджаба возникает снова и снова.

Разбираемся, что значит хиджаб сегодня и какие точки зрения существуют среди исследователей и самих верующих.

Хиджаб в переводе с арабского значит «преграда» или «покрывало», и часто так называют сам платок, которым мусульманки покрывают голову. Однако на самом деле значение термина гораздо шире: хиджаб — это не только головной убор, но и вся одежда, соответствующая мусульманским представлениям о том, как выглядит достойная женщина (то есть любое непрозрачное одеяние, открывающее только лицо и кисти рук и не облегающее фигуру). Существует и «внутренний хиджаб» — под этим подразумевают душевные качества, например целомудрие и уважение к богу, но «внутренний хиджаб», в отличие от покрытой головы, в глаза не бросается, поэтому и вопросов не вызывает.

Основные принципы мусульманского дресс-кода содержатся в Коране и довольно однозначно интерпретируются богословами. В аяте 24:31 сказано, что мусульманкам стоит «оберегать свои половые органы», «прикрывать покрывалами вырез на груди» и не показывать свою красоту никому, кроме мужа и других близких, относящихся к категории махрам — так называются все родственники, за которых женщина по закону не может выйти замуж. В аяте 24:60 уточняется, что пожилые женщины, которые уже не собираются замуж, могут не так строго следовать предписаниям о хиджабе, но всё-таки лучше от них не отклоняться. И наконец в аяте 33:59 есть требование о головном уборе: мусульманкам советуют «сближать на себе свои покрывала», чтобы другие люди их не приняли за «рабынь или блудниц», то есть относились с уважением. Девочки обязаны носить хиджаб с начала пубертата — первой менструации.

В Коране нет описания конкретных видов скромной одежды, поэтому и цвет хиджаба, и фасоны сильно отличаются от региона к региону. Например, в ОАЭ и Саудовской Аравии и мужчины, и женщины одеваются похоже и покрывают голову, но традиционный цвет женского платья — чёрный, а мужской — более подходящий к местному климату белый. Существует любопытная версия, связывающая такое распределение с военной историей: якобы сражения между арабскими племенами часто происходили ночью, и женщина, одетая в чёрное, могла незаметно скрыться, а мужчины специально одевались так, чтобы их было видно издалека.

В большинстве нынешних мусульманских стран традиция покрывать голову существовала задолго до ислама, который появился в VII веке. Привычное платье лишь адаптировалось к требованиям новой религии, не растворяясь в них окончательно, что породило множество разновидностей национального мусульманского костюма. В арабских странах женщин чаще всего можно увидеть в чёрных абайях с вышивкой, в Индии мусульманки носят яркие сари или сальвар-камизы (комплекты из широких брюк, длинной туники и шарфа или платка), а иранки из деревень вокруг Персидского залива прикрывают лицо расшитыми бисером или металлическими масками, напоминающими накладные усы.

«Хиджаб, никаб, паранджа и так далее — это всё местные традиции: как принято в регионе и как разрешает муж. Разрешит муж ходить с открытым лицом — можно, разрешит ходить в платке и джинсах — можно, — объясняет доцент Центра изучения религий РГГУ Светлана Бабкина. — Всё зависит от либерализма страны и либерализма мужа в пределах либерализма страны».

Символ угнетения или феминистский жест.

Хиджаб тянет за собой огромный багаж негативных ассоциаций: неудивительно, что эмансипированный Запад считает покрытую голову символом бесправия, в котором до сих пор живут миллионы женщин. В той же Саудовской Аравии гражданки не могут водить автомобиль и появляться на публике без сопровождающего-мужчины, а в Афганистане можно и вовсе поплатиться жизнью, отправившись за продуктами в одиночестве. Западным политикам, приезжающим на переговоры в мусульманские страны, приходится выбирать между данью уважения местным традициям (Валентина Матвиенко, например, для визита в Саудовскую Аравию обзавелась зелёным хиджабом) или наглядной демонстрацией европейских ценностей: покрывать голову даже для встречи с королевскими особами отказываются Ангела Меркель и её министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен, и, конечно, так же поступает французская представительница ультраправых Марин Ле Пен.

Запрет или разрешение.

Обозревательница DW Сабине Фабер уверена, что тотальный запрет паранджи, которую считают символом угнетения даже прогрессивные мусульманки, не решит проблему, а только усугубит её: когда такой закон вступает в силу, религиозные мужья просто запрещают жёнам выходить на улицу, и консервативное мусульманское сообщество ещё больше замыкается в себе. Та же ситуация с хиджабами в школах: запрещая девочкам приходить на уроки в платке, власти, по сути, лишают их возможности получить светское образование и сделать осознанный выбор. И если запрет на головные уборы, полностью или частично закрывающие лицо, ещё можно объяснить заботой о безопасности, то боязнь хиджаба, прикрывающего только волосы и шею, больше похожа на проявление нетерпимости, чем на борьбу с террористической угрозой.

Большинство демократических стран вынуждены постоянно балансировать между светскостью и свободой вероисповедания — и тут всё не совсем очевидно. Французские власти пошли дальше других, отвергая любую религиозную атрибутику, поэтому в школах платки запрещены, а право находиться на пляже в буркини мусульманкам удалось отстоять только через Верховный суд. В России такой запрет действует не везде: после недавнего скандала в сельской школе в Мордовии, где учителям запретили носить платки, парламент Чечни принял специальную поправку к закону об образовании, разрешающую школьницам приходить на занятия в хиджабе. Впрочем, ношение хиджаба в республике практически обязательно, а сам вопрос о платке для руководства Чечни — ещё и вопрос политического влияния.

Хотя в религиозных семьях хиджаб воспринимают как обязанность, многие женщины принимают решение «покрыться» самостоятельно — для них хиджаб становится своеобразным манифестом самостоятельности, идентичности и верности принципам. Для молодых мусульманок, живущих в западных странах, это и вовсе становится делом чести. После теракта 11 сентября и последовавшего за ним расцвета исламофобии в любой девушке в платке по умолчанию усматривают террористку — мусульманки считают своим долгом разрушить этот опасный стереотип.

У прогрессивных молодых мусульман, которых Шелина Джанмохамед окрестила «поколением М», есть свои ролевые модели — люди, которые разрушают стереотипы, не отказываясь от своей культуры: например, фехтовальщица Ибтихадж Мухаммад, которая первой среди американок выступила на Олимпиаде в хиджабе, или лауреатка Нобелевской премии Малала Юсуфзай. У мусульманского комьюнити есть свои мемы, паблики и каналы на YouTube, свои марки одежды и халяльные стартапы, музыка и модные клипы в духе «хиджаб-свэга»: например, певица Мона в своём зажигательном треке заявляет, что плевать хотела на хейтеров и не собирается ни перед кем отчитываться за свой хиджаб.

Исламская мода давно вышла за пределы тусовки «мипстеров» и укрепляет свои позиции во всём мире: Marks & Spencer взялись за буркини, DKNY, Uniqlo, Mango и Tommy Hilfiger выпускают капсульные коллекции к Рамадану, Dolce & Gabbana делают специально для мусульманских стран линию абай, а «курс на скромность» взяли на подиумах в Милане, Париже и Нью-Йорке.

Если телевидение скорее демонизирует ислам, то социальные сети делают мусульманскую культуру ближе и понятнее: например, на видеоблог Айдан Мамедовой, которая с юмором отвечает на вопросы о своей религии, тестирует косметику и делится рассуждениями о жизни, подписано почти 150 тысяч человек, и далеко не все они мусульмане. Хиджаб-активистки предлагают женщинам примерить платок, чтобы почувствовать себя на месте мусульманок: как правило, девушки, впервые покрывшие голову, чувствуют себя на удивление комфортно.

Как бы парадоксально это ни звучало, хиджаб может быть и феминистским жестом: в своём популярном обращении Ханна Юсуф объясняет, что представление об «угнетённых восточных женщинах» — продукт снисходительного колониализма, а хиджаб может быть не только религиозным символом, но и способом выступить против культуры насилия. Желание скрыть свою красоту от посторонних — своеобразный ответ миру, где женское тело сексуализируют и воспринимают как товар. И все же радикальные феминистки считают привязанность к хиджабу проявлением стокгольмского синдрома. А умеренные просто поддерживают право женщин носить то, что им нравится — будь то брюки, крошечное бикини или чёрное покрывало. «Нет ничего освобождающего в том, чтобы покрываться, как и в том, чтобы показывать любые части своего тела. Настоящая свобода — в возможности выбирать», — резюмирует Юсуф.

Я выросла в Уфе в семье хирурга и гинеколога, в школе училась в физмат-классе, слушала панк и хардкор, выросла на американских фильмах, европейских книгах. О религии, о национальности тогда даже не задумывалась. Потом поступила в НИУ ВШЭ на факультет социологии, и в Москве мне постепенно дали понять, что я «не русская». Только тут я поняла, что татарка. Наверно, в этот момент я могла «обрусеть», сменить имя, слиться с большинством, но так получилось, что я, наоборот, начала интересоваться своими корнями, историей и религией народов Поволжья.

Начав изучать Коран, я была в шоке: там написано, что наша Вселенная расширяется, что наши небо (атмосфера) и земля изначально были единым «облаком», а потом были разделены, там описан процесс появления зародыша и ещё много всего. Тогда я почувствовала и поверила, что это учение не может быть творением человека, что это нечто несравнимо большее. Так я обрела веру, произнесла Шахаду, стала мусульманкой, начала читать намаз. Вопрос о хиджабе я восприняла как заботу Творца обо мне. Начала молиться, чтобы Всевышний помог мне покрыться так, чтобы это стало благом для моей нынешней жизни и следующей после смерти.

Сперва я надела тюрбан и начала носить закрытую одежду, потом постепенно закрыла шею платком. Тогда я ещё училась и жила в общежитии. Я там со всеми хорошо общалась, и моё решение «покрыться» восприняли нормально. Я рада, что училась именно во ВШЭ, там учатся и работают люди с большим кругозором. Понимают, что образ жизни человека необязательно должен совпадать с их собственным.
Я живу далеко от родителей, и они всё время беспокоятся обо мне. Когда я приехала к ним на каникулы в платке, конечно, они испугались, что я попала под влияние какой-то секты. Сами они люди не религиозные, об исламе судили в основном по новостям в телевизоре. Мама сказала, что ей стыдно выйти со мной на улицу, что я должна снять платок и быть «как все нормальные люди». Больше всего она боялась, что я не смогу найти работу. Когда я устроилась по специальности в крупную международную компанию, мама успокоилась.

В хиджабе я ощущаю себя «под покровительством», защищённой от внешней суеты. Он даёт мне ощущение целостности, покоя. Для мусульманина важно найти баланс между мирским и духовным, золотую середину. Для меня платок — маячок: когда у меня возникает желание его снять, я понимаю, что слишком погрузилась в мирское и нужно поработать над духовным.

Что бы ни говорили, завет мужчинам и женщинам закрывать своё тело от посторонних — один из элементов религии. Мне кажется, что у мусульманок, которые не носят платок, есть какой-то конфликт и дискомфорт либо внутри, либо с их окружением.

Я приняла ислам четыре года назад, но покрылась не сразу, а где-то через год. И весь этот год я мучилась, понимая, что предписание покрываться такое же обязательное, как молитва пять раз в день — и оно касается не только мусульманок, но и вообще всех женщин. Это мудрость Господа, его веление и милость для нас. Человек слаб и подвластен разным наущениям со стороны, поэтому и я не могла сразу покрыться — иногда завязывала что-то на голову, но это был не хиджаб. Потом я поехала в Марокко на месяц Рамадан, и там произошёл инцидент, связанный со здоровьем: мне физически было очень плохо, я сильно отравилась, и одновременно почувствовала себя ничтожной. Это может случиться с любым человеком: когда хорошо себя чувствуешь, кажется, что всё можешь, что для тебя нет преград, но когда тело даёт сбой, ты прекращаешь чувствовать себя всесильным. Я тогда совсем ослабла, и вдруг мне захотелось покрыться — я поняла, что без этого я не защищена, даже когда соблюдаю все остальные предписания моей религии. Я почувствовала, что раньше была лицемеркой, и сразу же надела хиджаб — вернулась в Москву в нём и больше не снимала.

Мои друзья и родственники отреагировали на удивление спокойно — ни с чьей стороны я не почувствовала агрессии. Я всегда одевалась не совсем тривиально, поэтому, наверное, многие восприняли хиджаб как часть какого-то нового образа, а лишних вопросов никто не задавал. По одежде, которую я носила раньше, я совсем не скучаю — все старые вещи уже раздала. Сейчас я думаю, что самовыражение через одежду и внешность — для тех, кто не может проявить себя иначе.

Мне нетрудно соблюдать предписания ислама. Когда ты понимаешь, кто твой Создатель, осознаёшь, что на первом месте не твои мелкие дела, а благодарность богу, всегда найдёшь пять минут, чтобы помолиться. Люди тратят гораздо больше времени на абсолютно бесполезные дела. Молитва — вдохновение, в это время ты предаёшься тому, что действительно важно, и твоя маленькая жизнь приобретает смысл. Люди, которые считают, что это ограничение свободы, очень заблуждаются. Это и есть свобода — эта жизнь конечна, а следующая жизнь вечная, надо готовиться к ней.

Когда я покрыта, я чувствую себя защищённой. Не представляю, как бы я сейчас вышла на улицу без хиджаба. Нет никакой тоски по тому, чтобы мои волосы развевал ветер. Иногда я еду в метро, и мне кажется диким, что не все женщины покрыты, что они показывают себя. Ведь это предписание для всех: все религии говорят, что женщина должна быть как бы в коконе, должна быть закрыта. Хиджаб защищает женщин и от чужих взглядов, и от самих себя. Женщина ведь слабое существо, от неё больше всего смуты и грязи, и поэтому на нас лежит большая ответственность — не стоит выставлять свою красоту напоказ. Это универсальное правило — не временное, не национальное, не культурное. Для мужчин аналог хиджаба — это борода, символ мужественности и скромности.

Я приняла ислам совсем недавно, в сентябре прошлого года. Всё началось со знакомства с молодым человеком, который впоследствии стал моим мужем. Мне понравился его настрой, его менталитет, я задавала вопросы, и он стал рассказывать мне о своей религии. Я вспомнила, что лет пять назад я задумывалась о том, чтобы принять ислам, но тогда это отошло на второй план на фоне других ярких событий в жизни. Чем больше я узнавала о исламе, тем больше понимала, что законы шариата сходятся с моим пониманием мира. Я нашла ответы на многие вопросы, которые меня мучили всю жизнь. Не прошло и двух месяцев, как я чётко поняла, что хочу принять ислам, и пришла в мечеть уже в хиджабе.

Моя семья отнеслась к моему решению очень негативно. Эта проблема актуальна для многих новообращённых мусульманок: многие спрашивают меня, что делать с реакцией близких, как с этим бороться, но я не знаю. Мои родные до сих пор не уважают мою религию и пытаются на меня давить, чтобы я вернулась к прежней жизни. Говорят, что я была амбициозной девушкой с большим будущим, а теперь стала ханжой. Это неприятно, и нужно много работать, в первую очередь над собой, чтобы преодолевать сопротивление и не отвечать негативом.

Когда я только собиралась принять ислам, у меня совсем не было денег, чтобы купить хиджаб. Когда моя подруга-мусульманка спросила, почему я медлю с покрытием, я рассказала, что это финансовая проблема, она посмеялась и подарила мне хиджаб. Я дошла в нём до дома — помню, что уже лежал снег и была почти зима, а дома сняла его и через пять минут уже вышла на улицу без хиджаба, просто в обычном платке. Потом было очень стыдно.

Когда я приняла ислам и вышла из мечети в хиджабе, я почувствовала себя чистой — как будто только что родилась. Раньше я замечала много заинтересованных взглядов, прикованных к моему телу, а начав носить хиджаб, стала замечать другие взгляды — уважительные. Хиджаб меня возвеличил, а не унизил, это очень интересное ощущение. В первую очередь он защищает от мужских взглядов — от тех, кто смотрит на тебя как на кусок мяса, а ещё хиджаб отгораживает от грехов окружающего мира.

К косым взглядам я отношусь очень спокойно: в прошлой жизни я была лысая, вся в пирсинге, татуировках и часто выглядела, как Леди Гага, поэтому к переизбытку внимания привыкла. Однажды я хотела подойти к женщине на улице, чтобы спросить дорогу, а она не подпустила меня к себе, начала кричать и оскорблять. Это было смешно и чуть-чуть обидно.

Бывают приступы, когда смотришь старые фотографии и вроде хочется вернуться в «свободную» прежнюю жизнь — но когда спрашиваешь себя зачем, понимаешь, что в этом нет смысла. Для меня ислам — это истина, и даже если я сниму хиджаб, перестану молиться и держать пост, я останусь мусульманкой и не смогу от этого отказаться.

Думаю, что мировоззрение человека начинает формироваться очень рано, ещё до трёх лет. Если у меня будет дочь, я с детства объясню ей, что хиджаб — это обязанность, которая идёт на пользу ей самой. Думаю, при таком воспитании она сама захочет носить хиджаб, а дальше — посмотрим, как распорядится Всевышний, так и будет.

Мне, как многим девочкам, хочется постоянно покупать новые платки и одежду — но надо помнить, что расточительство — тоже порок. Платки я скручиваю в рулоны и кладу на полку пирамидкой. Самые экстравагантные из моих старых вещей я оставила себе и надеваю дома, для мужа — когда он приходит домой, я встречаю его очень красивая.

Раньше я профессионально занималась спортом, а сейчас взяла паузу, но в будущем планирую возобновить занятия пауэрлифтингом, хотя бы на любительском уровне. Буду заниматься в шароварах и толстовке или длинной спортивной тунике. Я занимаюсь тяжёлой атлетикой, там нет резких движений вроде бега или прыжков, так что такая одежда не стесняет движений.

Я родилась на Северном Кавказе, и на самом деле там далеко не все ходят в хиджабах — наоборот, нигде, кроме особо религиозных регионов вроде Чечни, это не поощряется. В западной части Северного Кавказа если девочка надевает хиджаб — это тревожный звоночек: до недавнего времени это,

как правило, значило, что она влюбилась в мальчика-ваххабита, что вызывало понятную негативную реакцию у семьи. Сейчас это не так, многие девушки действительно носят хиджаб по личным религиозным соображениям.

Советский Союз внёс свои коррективы, поэтому сейчас гораздо больше распространён светский ислам — «мы всё знаем, соблюдаем основные правила, но верим в душе, поэтому не носим хиджаб». При этом в Кабардино-Балкарии, где я родилась, многие женщины начинают носить платок после замужества — это связано скорее не с религией, а с местной культурой. Традиция трансформировалась так, что платок обязательно носить не постоянно, а только при родственниках мужа: получается, что если ты живёшь со свекром и свекровью, то покрываешь голову постоянно, а если ездишь к родне раз в месяц — надеваешь раз в месяц.

Думаю, исторически хиджаб действительно связан с угнетением женщин (вспомнить хотя бы иранскую религиозную революцию), но если девушку никто не заставляет покрываться, а она сама этого хочет, дико ей это запрещать. Это её право. В моём регионе девочек не заставляют носить платок, но иногда они вырастают и приходят к этому сами. В конце концов, это просто элемент одежды, запретить хиджаб — это как запретить штаны. Но когда к этому принуждают, как, например, в Иране или в Чечне, где обязательно нужно покрывать голову, хиджаб действительно становится символом угнетения.

Радикальные мусульмане не считают светский ислам настоящим, и в чём-то они правы: светские мусульмане не живут по канонам, которые прописаны в Коране. Это на самом деле очень глубокая тема, о которой в двух словах не расскажешь. Для меня самой национальная идентичность всегда была важнее религиозной. Наверное, если бы я вышла замуж в селе и должна была носить платок перед родственниками мужа, я бы его носила, потому что это дань уважения традиции. Многие женщины на Северном Кавказе носят платок, но это не хиджаб — они просто завязывают его узлом сзади, видны волосы. Часто взрослые женщины разрешают невесткам не носить платок при родне, если они не хотят. Конечно, религиозные люди на это могут сказать, что они живут неправильно и сгорят в аду, но на Кавказе учат ещё и уважать старших — так что тут сталкиваются две установки.

Сейчас вообще трудно чем-то удивить: у меня есть знакомая, которая раньше носила дреды и курила втайне от родителей, а теперь ходит в хиджабе, есть и обратные случаи — когда женщины снимают платок. Часто это бывает как раз после того, как они расходятся с радикально религиозными мужчинами: когда муж уходит в горы боевиком, жена понимает, что что-то пошло не так, и постепенно отказывается от хиджаба. У меня есть знакомая, которая обычно не носит хиджаб, но надевает специальный чёрный балахон с капюшоном на время намаза. Так же поступает моя тётя — она вся такая светская, покрасилась в блондинку, но делает намаз и на это время покрывает голову. Религиозные ребята говорят, что так нельзя: по идее, ты должен в обычной жизни выглядеть так же, как во время молитвы, чтобы тебе никогда не было стыдно показаться перед богом.

Мусульман стыдят вообще за всё — например, если ты куришь и делаешь намаз, тебе скажут, что ты лицемер. Мне кажется, это неправильно, потому что так ислам никогда не адаптируется: обвиняя человека в лицемерии за любые несоответствия строгой норме, его только подталкивают к радикализму.

всё, что я хочу знать о хиджабе: когда его перестанут носить?

Я не хочу ничего знать о религиозных атрибутах. Тем более на Пикабу. Тем более в посте на миллиард слов. Удачи в бездне минусов.

Сейчас период расцвета мракобесия, через какое-то время цивилизационная кривая качнётся в сторону науки и материализма.

«Я приняла ислам четыре года назад, но покрылась не сразу, а где-то через год. И весь этот год я мучилась, понимая, что предписание покрываться такое же обязательное, как молитва пять раз в день — и оно касается не только мусульманок, но и вообще всех женщин.»

Вот за это «всех женщин» вас и не любят

«. для них хиджаб становится своеобразным манифестом самостоятельности, идентичности и верности принципам. Для молодых мусульманок, живущих в западных странах, это и вовсе становится делом чести. После теракта 11 сентября и последовавшего за ним расцвета исламофобии в любой девушке в платке по умолчанию усматривают террористку — мусульманки считают своим долгом разрушить этот опасный стереотип.»

Увидел киоскёра, в газётном киоске, в хиджабе.

Москва. Орехово-Борисово Южное.

Избиравшийся в Госдуму актёр Дмитрий Певцов призвал сажать в тюрьму на год-два рэперов, «несущих тьму и бесовщину»

Телеканал «Спас» проиллюстрировал это интервью выступлением Моргенштрена.

«Есть сатанинские проекты, ритмические, шаманские дела абсолютно. Они воздействуют сразу на биологию и человек внутренне начинает подтанцовывать, это нормально. Что касается рэперов, есть просто откровенные проекты, которые несут гадость, тьму, бесовщину. Это надо просто грубо запрещать. Надо запрещать и наказывать. Если такого человечка посадить хотя бы на год, на два – он, когда вернется, подумает, что он там будет исполнять.

Ответ на пост «»Исчезновение женщины»»

«Исчезновение женщины»

В своей работе «Мать, дочь, кукла» фотограф из Йемена Боушра Альмутавакель заставляет нас задуматься об условиях жизни женщин там, где к власти приходят религиозные фанатики:

Это их культура

В Пакистане в городе Мардан при строительстве нашли древнюю статую, возможна старше 1500лет. И уничтожили на месте.
Согласно первоначальным сообщениям, подрядчик и три его работника разрушили статую по приказу местного религиозного лидера.

Иранский шахматный арбитр боится возвращаться на родину из-за отказа носить хиджаб

32-летняя Шохре Байат стала главным судьей матча за звание чемпионки мира по шахматам, который проходит в Китае и России.

Однако достижение принесло определенные проблемы. Иранцы стали обсуждать фотографии матча за шахматную корону, некоторые осуждают арбитра за нарушение дресс-кода (на фотографиях платок наброшен на плечи, а не надет на голову).

«Утром я включила свой мобильный и увидела, что он просто забит сообщениями о моем платке. В новостях писали, что это был протест «против хиджаба». Они умудрились связать это происшествие с протестами (прошлой зимой в Иране несколько женщин забрались на трансформаторные будки, демонстративно сняв платки, протестуя против обязательного ношения хиджаба в Иране. Сейчас все они находятся в тюрьме). Просто сумасшедшая ситуация. Я была в абсолютном шоке. Много сообщений: «Не возвращайся, Иран больше не безопасен для тебя». Связались со мной и из Шахматной федерации Ирана. Они подтвердили, что все плохо, и попросили написать публичное заявление «в поддержку хиджаба»», cказала Шохре Байат BBC

Она попросила Федерацию шахмат Ирана гарантировать её безопасность, но Федерация этого не сделала (а может, не имеет возможности это сделать).

Шахре Байат сказала, что обсуждали не её выдающиеся достижения, а то, что платок не был на голове, часть пользователей восприняло это как протест против ношения хиджаба.

Судья отказалась принести извинения за нарушение дресс-кода.

АРТЕМИЙ ТРОИЦКИЙ и ВИКТОР ЦОЙ

— где Виктор Цой жил в Москве?

— кто придумал миф про кассету с последними песнями, которую увезли с места аварии?

— мог ли Виктор Цой стать звездой мирового масштаба?

— почему группу «Кино» слушают до сих пор?

ВОПРОС: Как Цою удавалось жить вне законов? Или это только легенда?

ВОПРОС: Каким бы сейчас мог быть Цой? Он бы был социально активным?

ОТВЕТ: В отличие от большинства своих собратьев по рокерской тусовке, тогдашней питерской, Цой не был полностью сосредоточен или зациклен, как сейчас говорят, на музыке. То есть, он умел делать и другие вещи тоже, он любил эти вещи. То есть, был художником и он создавал очень симпатичные картины. Он в конце своей жизни стал актером. Поэтому у меня вообще нет стопроцентной уверенности, что будь Цой жив сегодня, хотя в каком-то смысле он, несомненно, жив сегодня. но если бы он телесно был бы сегодня жив, то он необязательно был бы музыкантом или, тем более, рок-музыкантом. Очень может быть, что он ушел бы в визуальное искусство, может быть, стал бы полновесным актером, как это, скажем, с Петром Мамоновым случилось. Так что сказать сложно. То есть, у Цоя в этом смысле ситуация более запутанная, чем у большинства рок-музыкантов, которые, кроме как играть на гитарах, барабанах и петь песни, в общем-то, ничего в жизни не умеют. Что касается его социальной позиции: ну, я предпочел бы эту тему не трогать, поскольку приписывать Цою гипотетически то, чего могло бы вполне и не быть, мне очень сложно. То есть, я лично думаю, и мне кажется, что Цой, скорее, был бы социально ангажированным музыкантом, и я думаю, что нынешняя политическая и общественная ситуация его не оставляла бы равнодушным. И он бы каким-то образом эту ситуацию комментировал так же, как это делает, скажем, тот же Шевчук или Гребенщиков, или Макаревич. Каким образом он ее комментировал – тут уже сказать сложно.

ВОПРОС: Почему есть большое количество молодых людей, которые слушают Цоя сегодня?

ВОПРОС: Почему не было безысходности и пели песню «Дальше действовать будем мы»? (отсыл к фильму «Последние каникулы»)

— зачем Цою нужны были телохранители?

— почему Цой не умел давать интервью?

— мог бы Цой сделать карьеру, как художник?

ВОПРОС: Изменился ли Цой, когда к нему пришла слава? Подпускал ли к себе людей? В каких случаях открывался?

ОТВЕТ: Когда Цой стал невероятно популярен, ну, я бы сказал, что это на него подействовало несомненно. Бывают люди, на которых слава, деньги и известность не действуют никак. На Цоя это все-таки подействовало. Не могу сказать, что он отоварился какой-то неприятной звездной болезнью, но тем не менее. Я помню один раз в Питере, году, наверное, в 89-ом, я его увидел в сопровождении двух телохранителей. Ну, надо сказать, что от этой картины мне стало очень смешно. У меня было такое ощущение, что Цою самому было не очень удобно и комфортно ходить с таким конвоем. Но, по всей видимости, это было требование директора группы Юрия Айзеншписа. Он считал, что статус Цоя как супер-звезды обязывает его к максимальному пафосу. Хотя, конечно, Цой был отнюдь не какой-нибудь Тимати, чтобы бравировать своей популярностью и ходить с телохранителями. И тем более накачивать свою популярность вот таким глупым образом. С точки зрения доступности: ну, это обычная история, когда знаменитого человека все кругом донимают и всем он нужен. А нужен он, в общем-то, огромному количеству абсолютно бесполезных и неинтересных людей, и, естественно, приходится выстраивать какие-то барьеры, приходится соблюдать какую-то дистанцию. И у Цоя это, несомненно, было. Потом важно еще отметить, что в конце 80-ых годов у Цоя появился помимо его, скажем так, помимо его натурального образа, еще и некий сделанный образ. Вот эта классическая молодежная картинка, Цоя такого сумрачного всего в черном, такого врубелевского демона отстраненного. Это, конечно, не то каким я знал Цоя в начале и середине 80-ых годов. На самом деле он был парень очень веселый, очень смешливый, очень общительный, чуточку застенчивый, но при этом никакой этой мистической потусторонности в нем не было. Насколько я понял, этот образ он культивировал специально. Возможно, даже не без каких-то советов извне. У него тогда была подруга Наташа Разлогова, такая киношная девушка. Вот она, по-моему, очень блюла его образ. Ну, естественно, Айзеншпис тоже имел место со всеми его этими шоу-бизнесовыми повадками. Поэтому общаться с Цоем мне было в то время не очень привычно.

ВОПРОС: Считается, что ни одного полновесного интервью Цой так и не дал. Так ли это?

ВОПРОС: Действительно ли Цой был очень органичен для киноиндустрии? Почему?

ВОПРОС: Мог бы из Цоя состояться художник? Что Вы скажете о его картинах?

ВОПРОС: Говорят, Цой разочаровался в западных гастролях.

ВОПРОС: Как Вы можете объяснить то, что молодые люди из разных стран слушают Цоя?

ВОПРОС: Кто придумал миф про кассету с последними песнями, которую увезли с места аварии? Нужен ли был этот миф? Зачем его развенчивать?

— был ли Виктор Цой первым рокером в паутине шоу-бизнеса?

— можно ли назвать Виктор Цоя эталоном русской рок-звезды?

— мог ли Виктор Цой стать звездой мирового масштаба?

ВОПРОС: Можно ли сказать, что Цой был первым рокером, попавшим в шоу-бизнес?

ВОПРОС: Можно ли сказать, что Цой – эталон русской рок-звезды?

ВОПРОС: Тогда получается, что русские поклонники Цоя – часть мировой системы поклонников, и это никакой не совок?

ОТВЕТ: Думаю, что нет, потому что Цой все-таки не успел раскрутиться за границей. Я совершенно не исключаю того, что он мог бы стать рок-звездой, ну, если не мирового, то, по крайне мере, такого серьезного регионального уровня. Скажем, евразийской рок-звездой. Не уверен, что он смог бы, скажем, сделать большую карьеру в Америке, но стать известным в Европе, в Японии, Корее, помимо России, я думаю, он вполне мог бы. И в том числе именно потому, что никакого такого совкового начала в нем не было. В общем-то, Цой, кончено, был человеком интернациональным. У нас вообще таких артистов в стране – раз, два и обчелся. Я лично, помимо Цоя, могу, пожалуй, назвать только Жанну Агузарову. Вот второй персонаж, который если бы обстоятельства сложились благоприятным образом. вот Жанна, я думаю, тоже могла бы стать звездой мирового уровня. Ну как, скажем, та же Бьёрк или какая-нибудь еще экзотическая девушка. Вот она и Цой. Больше я никого не вижу на нашей сцене из артистов такого класса.

Источник