Что будет с афганистаном
Что ждет Афганистан после возвращения под власть талибов
Кто теперь в Афганистане власть
В воскресенье днем занимавший пост президента Афганистана с 2014 года Ашраф Гани покинул страну. По информации источников таджикского издания Asia Plus, он вылетел в Таджикистан. Оттуда он направится в третью страну. От Гани никаких заявлений перед отъездом не последовало. То, что он покинул страну, подтвердил глава Высшего совета по национальному примирению Абдулла Абдулла (он был главным соперником Гани на выборах 2014 и 2019 годов). Разъяснения президент дал только вечером: «Талибан» (террористическое движение, запрещенное в России) ясно дал понять, что готов провести кровавое нападение на весь Кабул и жителей Кабула, чтобы изгнать меня. Чтобы не допустить кровопролития, я решил уехать», — написал он в Facebook.
Вечером в воскресенье талибы вошли в президентский дворец в Кабуле. Это произошло спустя 20 лет после того, как США и союзники свергли их власть в Афганистане. В течение дня сообщалось об идущих переговорах между талибами и представителями правительства. Однако заявлений об их исходе не было. Урегулировать отношения с правительством лидеры «Талибана» должны были уже давно, это было условием подписанного в 2020 году соглашения с Вашингтоном: США обязались вывести войска, а лидеры движения должны были заключить с правительством соглашение о разделе власти и перестать быть террористической угрозой для Вашингтона и его союзников. Переговоры с правительством успехом не увенчались, а после решения Вашингтона вывести войска к сентябрю талибы сделали ставку на военное решение. Наступление началось в мае и завершилось менее чем за три месяца.
Днем в воскресенье представитель политического офиса талибов Сухель Шахин сказал Би-би-си, что движение рассчитывает на как можно более быструю мирную передачу власти. Он заверил кабульцев, что никому мстить движение не собирается.
Абдулла заявил, что он вошел в созданный координационный совет по мирному переходу власти, в составе которого также экс-президент Хамид Карзай (управлял с 2004 по 2014 год) и лидер Исламской партии Афганистана Гульбеддин Хекматиар. Последний в 2016 году подписал соглашение о мире с центральным правительством, после чего его вычеркнули из террористического списка ООН. Как талибы относятся к этому совету и готовы ли к взаимодействию, пока не сообщалось.
Что контролируют террористы
Талибы начали свое сопротивление иностранному вторжению почти сразу после того, как США и союзники свергли их власть. Отдельные территории оставались под их контролем все последние 20 лет, после 2014 года (когда НАТО передало контроль за обеспечением безопасности афганским национальным силам) влияние талибов и контролируемые ими территории начали увеличиваться.
В 1996 году, когда талибы провозгласили Исламский Эмират Афганистан, под их контролем находилось около 90% территории страны, включая Кабул. Однако районы на севере не перешли под их власть, оставаясь под защитой Северного альянса. Так, Мазари-Шариф талибы взяли тогда только в 1998 году. В этот раз и весь север перешел под их контроль. Мазари-Шариф был взят в субботу, 14 августа. Один из лидеров альянса маршал Абдул Рашид Дустум бежал в Узбекистан, как и лидер таджиков Атто Мохаммад Нур.
Поражение центральной афганской власти эксперты объясняют несколькими факторами. По официальным данным, которые приводил и президент США Джо Байден, численность афганских военных достигала 300 тыс. человек. По словам президента США, на протяжении последних лет им были предоставлены все необходимые ресурсы для того, чтобы обеспечить безопасность страны. Был недооценен масштаб коррупции, к тому же выбранная правительством тактика была ошибочной.
Как писала The New York Times, стратегия афганцев состояла в том, чтобы не оказывать сопротивления в борьбе за небольшие районы, упор делался на удержание контроля над основными магистралями, провинциальными столицами и объектами инфраструктуры. Основной силой были специальные подразделения армии и полиции. Однако из-за масштабов наступления талибов военных приходилось постоянно перебрасывать, у них не хватало времени на восстановление, а контроль талибов по стране все расширялся, и в итоге провинциальные столицы оказались окружены. The Wall Street Journal со ссылкой на участников боев пишет, что правительство не смогло обеспечить постоянное пополнение продовольственных и оружейных запасов своих сил. В итоге бойцы просто переставали сражаться. К тому же вывод американских военных лишил афганские силы поддержки с воздуха, а без такой поддержки эффективность их действий резко снизилась.
Столь быстрое падение правительства стало неожиданностью, можно было бы ссылаться на проблемы со снабжением и отсутствием авиационной поддержки, но причины следует искать в другой области, полагает эксперт Российского совета по международным делам Кирилл Семенов. По его мнению, афганское общество отказалось вести борьбу с талибами, но не потому, что поддерживает их, а потому, что не видело смысла воевать за правительство Гани, к тому же талибы не внесут в жизнь афганцев чего-то нового.
Чего ждать от террористического правительства
В последнее время талибы публично давали несколько гарантий. В частности, их представители обещали, что найдут «способ построить исламскую систему, в которой все афганцы будут иметь равные права, где права женщин, гарантированные исламом, — от права на обучение до права на труд — будут защищены». Об этом писал один из руководителей «Талибана» Сираджуддин Хаккани в прошлом году в The New York Times. Хаккани обещал, что Афганистан сохранит приверженность всем международным конвенциям, если таковые совместимы с исламскими принципами. В воскресенье представитель талибов, слова которого передала Al Arabiya, сообщил, что под властью движения «Талибан» женщины смогут получать образование и работать, выходить из дома без сопровождения мужчины, но обязаны будут носить хиджаб.
Во время правления «Талибана» в 1996–2001 годах в стране были установлены законы шариата в самой строгой интерпретации. Особенно тяжело было положение женщин. Им запретили получать практически любое образование, они не могли работать, заниматься спортом и везде были обязаны ходить в парандже, им также запретили передвигаться без сопровождения мужа или мужчины-родственника. За проступки были суровые телесные наказания или даже казнь. В марте 2001 году вопреки протестам мировой общественности и исламских стран, в том числе Пакистана, талибы взорвали две гигантские статуи Будды, входившие в комплекс буддийских монастырей в Бамианской долине, датированные VI веком н.э.
Пока нет свидетельств того, что порядки в захваченных «Талибаном» районах изменились по сравнению с 1996–2001 годами. Меньше чем за неделю до падения Кабула ООН заявила о массовых случаях убийств женщин, правозащитников и журналистов в районах Афганистана, подконтрольных талибам. Верховный комиссар ООН по правам человека Мишель Бачелет сообщила, что женщин подвергали публичной порке за нарушение установленных талибами правил. В ООН поступали сообщения о нарушениях, которые «могут быть приравнены к военным преступлениям и преступлениям против человечности». Организации стало известно о массовых казнях сдавшихся правительственных войск, нападениях на нынешних и бывших правительственных чиновников и членов их семей, разрушении домов, школ и клиник.
Как реагирует мировое сообщество
Лидеры западных стран — президент Франции Эмманюэль Макрон, премьер Великобритании Борис Джонсон и другие — наметили проведение срочных совещаний по ситуации в Афганистане. Джо Байден провел совещание со своей командой по нацбезопасности, а его госсекретарь Энтони Блинкен помимо совещаний и телефонных переговоров в воскресенье дал три телеинтервью, в которых убеждал в обоснованности принятого США решения вывести войска из Афганистана. В интервью ABC он настаивал на том, что главную цель — уничтожить террористическую угрозу, исходившую от запрещенной в России террористической группировки «Аль-Каида», — удалось выполнить.
Вашингтон продолжит поддерживать переговоры талибов и правительства. «У нас есть команда в Дохе, работаем с ООН, с другими заинтересованными странами, включая Катар, чтобы увидеть, может ли быть мирное решение, мирная передача власти». «Это будет хорошо для населения Афганистана, для предотвращения дальнейшего кровопролития», — отметил Блинкен. Он также заявил, что сотрудничество с правительством талибов возможно, если они гарантируют права человека. «В интересах «Талибана», если они действительно стремятся к международному признанию, ищут поддержки и снятия санкций, соблюдать базовые права. Если они не будут [соблюдать], то, я думаю, Афганистан станет страной-изгоем», — сказал Блинкен.
Исламский Эмират Афганистан — так талибы назвали свое государство в 1996 году — признавали только три государства: Пакистан, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты. После терактов 11 сентября 2001 года талибы укрывали у себя Усаму бен Ладена и отказывались выдавать его США, заявляя, что это их единоверный брат и единомышленник-мусульманин. Отказ выдать его и спровоцировал вторжение союзников. Спецпредставитель президента России по Афганистану Замир Кабулов заявил в воскресенье, что рассчитывает на налаживание дружественных отношений между Москвой и новым руководством страны. «Я не только надеюсь, я уверен в этом. Будем налаживать отношения, опираясь на наработанный уже за последние годы материал, что называется», — сказал он ТАСС. Талибы неоднократно бывали в России на переговорах, в последний раз в июле этого года. Тогда они заверили российских дипломатов, что не представляют угрозы для стран Центральной Азии.
Решением Верховного суда от 2003 года движение «Талибан» признано в России террористическим и запрещено. В решении указывалось, что движение поддерживало связи с незаконными вооруженными формированиями, действовавшими на территории Чеченской Республики. Осенью 1995 года ими был захвачен самолет Ил-76 татарстанской авиакомпании «Аэростан», экипаж которого длительное время удерживался в качестве заложников (самолет, загрузив в Албании тысячу с лишним ящиков с патронами для автомата Калашникова, летел в афганский Баграм, но на подлете к Кандагару, находившемуся под контролем движения «Талибан», Ил-76 принудили к посадке). При поддержке Усамы бен Ладена «Талибан» изыскивал возможности для захвата исламскими движениями власти в центральноазиатских государствах, в том числе и в Узбекистане, Таджикистане, Киргизии, указано в решении суда.
«Кто не сбежал, тот прячется» Как афганцы привыкают к новой жизни после победы талибов. Репортаж из Афганистана
Боевики «Талибана» во дворе Голубой мечети, Мазари-Шариф. Фото: Александра Ковальская
Захват власти в Афганистане движением «Талибан» (террористическая организация запрещена в России) вселил страх не только в их идейных противников, но и в простых граждан. В Афганистане у талибов практически не осталось врагов, но новые власти так и не решили, чем занять оставшихся без дела боевиков. Задача эта непростая, потому что за годы вооруженного противостояния единственное, чему научились эти люди, — воевать. Сегодня в Кабуле на каждый район приходится сразу несколько полевых командиров, и каждый из них считает, что именно он главный. При такой концентрации скучающих вооруженных людей контролировать ситуацию становится все сложнее. Тем более, что афганцы еще хорошо помнят, каково жилось при талибах в конце 1990-х. Корреспондент «Ленты.ру» Александра Ковальская проехала от афгано-узбекской границы до Кабула, чтобы выяснить, как живет Афганистан после победы талибов, как простые афганцы приспосабливаются к новой жизни и правда ли, что талибы любят Россию.
Новый мир
Регулярное авиасообщение между Афганистаном и остальным миром так и не возобновилось, несмотря на неоднократные обещания талибов. Зато появилась возможность проехать по пыльным дорогам и своими глазами увидеть, как живет страна, получившая долгожданный мир после десятилетий гражданской войны.
Сборщики металлолома, пригород Мазари-Шарифа, провинция Балх
Фото: Александра Ковальская
Вопреки стереотипам, мне, единственной женщине и единственной иностранке на переходе Термез — Хайратон, улыбаются и даже помогают поднять багаж на ленту рентгена. Новые хозяева Афганистана непреклонны только в одном — никаких фотографий на пограничном переходе
Седобородый талиб, сидящий у выезда в обнимку с автоматом, машет рукой на прощанье, и наша машина выезжает в государство, которому всего полтора месяца от роду, — Исламский Эмират Афганистан.
Дорога до Мазари-Шарифа, административного центра провинции Балх, напоминает кадры из фантастического фильма: до самого горизонта тянется выжженная солнцем пыльная земля, где изредка попадаются пустые дома и заброшенные военные базы. Машин и людей в этом мире почти нет, только в получасе от города встречаются одинокие фигуры — мужчины, собирающие металлолом, и дети, просящие милостыню.
«А ведь сегодня суббота, это как у вас понедельник», — говорит мой водитель. На вопрос о том, куда все делись, пожимает плечами: «Сбежали. Когда талибы взяли Кабул, люди кинулись к границе и в аэропорт. Много людей, десятки тысяч. Не удивляйтесь, что сейчас так пусто — кто не сбежал, тот прячется, особенно если служил в армии или полиции. Говорят, что талибы за это будут казнить».
Чай, голуби и палец на курке
Мазари-Шариф — город небольшой. В центре знаменитая Голубая мечеть, где, по легенде, похоронен шиитский святой имам Али и где живут сотни белых голубей. Вокруг базар, жилые кварталы и несколько дипломатических представительств, которые сейчас закрыты.
Сотрудники отделения Министерства информации и культуры Афганистана, Мазари-Шариф
Фото: Александра Ковальская
В отделении офиса информации и культуры опять приходится подождать. Причина та же: начальник, который выдает иностранной прессе разрешение на работу, читает намаз. В его пустом кабинете красуется белый флаг «Талибана», а остальная обстановка — стол, книжные шкафы и кожаные диваны — явно перешла по наследству от бывших хозяев.
Первым делом нам предлагают чай, это непреложный закон афганского гостеприимства. Получение нужной бумаги, как и досмотр на границе, занимает не больше 15 минут, а вместе с разрешением мне выдают двух охранников, которые будут сопровождать меня в прогулках по городу. Их присутствие объясняют так: безопасность гостей превыше всего.
Один из сотрудников службы информации на хорошем английском предлагает помочь мне с фото. Я пытаюсь пошутить о том, что в Москве никто не поверит в такое дружелюбие «Талибана».
— Я не талиб, — отвечает мой собеседник. — Я работал здесь при Ашрафе Гани (действующий президент Афганистана, покинувший страну после переворота, — прим. «Ленты.ру»), а теперь продолжаю уже при новом правительстве. Для меня ничего не изменилось.
— И вы не боитесь?
Он с улыбкой пожимает плечами.
— Нет. Теперь мои начальники не хуже, чем были раньше.
За те полчаса, что я провела за осмотром мечети, ко мне подошли познакомиться все местные руководители, включая начальника службы безопасности. Экскурсия заканчивается неизбежным чаепитием и импровизированным интервью: меня просят задавать вопросы, таким случаем нельзя не воспользоваться. Отвечают в основном талибы постарше и повыше рангом. Меня предупреждали, что с рядовыми беседовать не стоит, потому что они «недостаточно информированы». Разговор получается вежливым и уклончивым.
— Разве вам не запрещено разговаривать с женщиной, которая к тому же не закрывает лицо?
— Вы гость, разве можно обидеть гостя? — отвечают мне вопросом на вопрос. — Закрывать лицо или нет — личный выбор. Мы не можем на этом настаивать.
— Но пару недель назад западные журналистки рассказывали следующее: командиры «Талибана» отказываются с ними говорить, потому что они не носят хиджаб…
— Разве должностное лицо в любой другой стране не может отказаться с кем-то говорить? Таких людей везде хватает. Кто сказал, что мы ограничиваем права женщин? Они могут вернуться на работу, когда захотят. Могут вернуться в школы, когда обстановка нормализуется. Даже в местном аэропорту работают женщины, можете сами посмотреть.
Если хотя бы половина того, о чем мне говорили, правда, то ситуация в Афганистане переменилась к лучшему. Но верят в это не все: гостиницы в Мазари-Шарифе переполнены теми, кто надеется покинуть страну, как только возобновятся пассажирские рейсы
Двенадцать часов без приключений
Пару месяцев назад и речи не могло быть о том, чтобы проехать от северной границы до Кабула — вдоль дороги шли бои локального значения между талибами и правительственными войсками. Однако теперь дорога практически безопасна, а на обочине идет мирная жизнь.
Мы выезжаем из Мазари-Шарифа в пять утра и добираемся до Кабула в пять вечера. Главной трудностью за все это время становятся ремонтные работы и пробки на перевале Саланг. Сам факт того, что теперь на Саланге что-то чинят, кажется довольно обнадеживающим, а рабочие в ярких жилетах и экскаваторы — это не то, что обычно можно увидеть в афганских сводках.
Ремонтные работы в тоннеле, перевал Саланг, провинция Парван
Фото: Александра Ковальская
На въезде и выезде из городов и на перекрестках стоят блокпосты «Талибана» — десяток боевиков и белое знамя. Машины замедляют ход, и молодые люди с длинными бородами и автоматами Калашникова наперевес спрашивают у водителей, откуда и куда они направляются. На этом проверка обычно заканчивается, а если в автомобиле есть женщина, то его пропускают без вопросов. То же повторялось и позже, уже в Кабуле: меня просили пересесть на переднее сиденье, чтобы как можно скорее проехать чекпойнт. «Ты — наш паспорт», — шутили мои афганские помощники.
У постов припаркованы мотоциклы и джипы, которые пару месяцев назад принадлежали Национальной армии Афганистана. Теперь они перекрашены из защитного цвета в белый, а на боку вместо афганского триколора появилась эмблема эмирата
Один из таких внедорожников, украшенный искусственными цветами, обгоняет нас в районе Чарикара. Из установленных на крыше колонок звучат суры на арабском. В провинции Баглан пейзаж становится почти идиллическим — на полях собирают урожай и сгребают в стога сено. Однако меня предупреждают, что приближаться к местным жителям и фотографировать их не стоит.
— Почему?
— У дороги могут быть мины. А еще у многих в этих местах погибли родственники от рук американцев. Сложно сказать, как люди отреагируют на появление человека с Запада.
Эти предупреждения, как и двухметровая воронка на дороге, где на мине подорвался армейский джип, разрушенный полицейский участок, сгоревшие полицейские машины, сложенные друг на друга, напоминают о войне. И все же за двенадцать часов пути трудно поверить, что Афганистан воевал всего полтора месяца назад. Впрочем, эта страна всегда умела возрождаться из пепла.
«Россия — хорошо!»
На закате мы въезжаем в Кабул. Казалось, что после паники, охватившей город с приходом талибов, после бегства президента и того ада, что развернулся в кабульском аэропорту, после месяца неуверенности и страха Кабул должен был измениться до неузнаваемости, но нет.
Афганская столица осталась такой же, какой я видела ее полгода назад: та же суета, те же дорожные пробки, те же воздушные змеи в небе. Талибы, одетые в армейскую форму, зачастую неотличимы от правительственных солдат, стоявших здесь до них
Впрочем, возможно, что в нынешней армии и полиции немало тех, кто был там при Ашрафе Гани, — «Талибан» пригласил их вернуться на службу.
Мальчик продает хлеб, Мазари-Шариф
Фото: Александра Ковальская
На первый взгляд, все по-прежнему. На улицах много женщин, лица у многих по-прежнему открыты, и даже большая часть граффити в центре города не пострадала — талибы успели закрасить только некоторые из них, написав поверх призывы к патриотизму и цитаты из Корана. Так же работают магазины и кафе, так же улыбаются люди.
Но мне известно, что и сейчас есть те, кто прячется, ожидая ареста. Те, кто мечтает покинуть страну как можно скорее и стоит в очередях у нескольких работающих посольств. Те, для кого Афганистан кончился 15 августа. Те, чьи мечты уже не осуществятся. Те, кто ждет на границе с Ираном или Пакистаном, надеясь ее перейти. Те, кто живет в наспех созданных лагерях беженцев в кабульских парках
Но пока новые законы и запреты не вступили в силу, Кабул жизнерадостен. Ключевое слово — пока. Что будет дальше, предсказать трудно. После того как Кабул был взят талибами за один день, прогнозировать афганские сценарии — дело неблагодарное.
На очередном блокпосту в центре города у меня впервые проверяют документы.
— Откуда? США? — спрашивает талиб, по самые глаза закутанный в черный платок.
— Россия, — отвечаю я.
— Россия — хорошо, Россия — друг, — говорит он на ломаном английском и делает жест — проезжайте.
На первый взгляд, в Кабуле все по-прежнему. Только запутавшийся в колючей проволоке триколор — флаг Исламской Республики Афганистан — напоминает о том, что что-то ушло навсегда.
Новая угроза. Талибы захватили власть в Афганистане. Теперь страна в руках террористов
Фото: Zabi Karimi / AP
Афганский блицкриг
«Сегодня я стоял перед непростым выбором. С одной стороны, я мог лицом к лицу столкнуться с вооруженными талибами, которые хотели захватить президентский дворец, и попытаться одолеть их. С другой стороны, я мог покинуть страну, защите которой посвятил последние 20 лет», — так уже бывший президент Афганистана Ашраф Гани объяснил свое бегство.
Этот пост появился в соцсетях тогда, когда политик уже находился далеко за пределами Афганистана, — по неподтвержденной информации, он бежал в Узбекистан или Таджикистан. Президент даже не успел попрощаться с гражданами и записать полноценное видеообращение. СМИ узнали о том, что Гани улетает из страны, когда он подъезжал к трапу самолета.
Боевики ясно дали понять, что готовы устроить кровавую резню во всем Кабуле, лишь бы выгнать меня. Чтобы не допустить кровопролития, я решил уехать
По мере приближения войск радикалов к столице из Афганистана бежало все больше и больше людей. Ситуация с миграционным потоком настолько критична, что некоторые страны Европейского союза до сих пор разворачивают афганцев прямо на границе. В последние дни из страны, не стесняясь, в открытую побежали и высокопоставленные чиновники. Так, стандартная командировка министра финансов Халида Паинда в начале августа закончилась его отставкой и побегом из страны, а вице-президент Амрулла Салех сбежал в Таджикистан.
Политики давно понимали, что талибы вскоре займут Кабул, и просили разные страны о помощи, в том числе Россию. 13 августа глава МИД Афганистана Мохаммад Ханиф Атмар заявил, что попросил российских коллег предоставить новые боевые вертолеты. Но к тому моменту в Москве, очевидно, тоже начали все понимать, поэтому не согласились предоставить военную технику даже за деньги. Россия в любом случае не смогла бы помочь афганскому правительству, указал в разговоре с «Лентой.ру» старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Станислав Притчин.
«Ее можно описать в трех пунктах. Во-первых, талибам удалось накопить достаточно ресурсов для захвата территорий. Во-вторых, после вывода войск США и НАТО официальный Кабул оказался в сложной психологической и политической ситуации, они сами понимали, что не смогут сдерживать боевиков. И третье: «Талибан» перестал бояться брать крупные города, а раньше избегал этого», — говорит Притчин.
Смертельная угроза
В Москве до последнего момента не хотели верить, что приход талибов к власти реален. Еще 13 августа директор Второго департамента Азии МИД России Замир Кабулов говорил, что «Талибан» вряд ли захватит афганскую столицу, и с ним соглашались многие эксперты, утверждавшие, что радикалам не хватит ресурсов на осаду Кабула.
Силы «Талибана» в Джалалабаде
Пока Москва уверенно говорит лишь о том, кто виновен в происходящем. «Главный вопрос, конечно, к американцам: если они не смогли ничего сделать даже за 20 лет, имея стотысячный контингент военных НАТО, то каких результатов они собираются достичь с существенно меньшим присутствием за пределами Афганистана? Скорее всего, у них просто есть желание обеспечить свое военное присутствие, тем самым оказывая влияние на политическую обстановку», — говорил министр иностранных дел России Сергей Лавров в середине июля.
Сейчас ситуация продолжает меняться с пугающей скоростью даже после захвата Кабула. Как считает директор Центра изучения современного Афганистана Омар Нессар, Москва не была готова делать выбор в пользу той или иной стороны во внутреннем конфликте в Афганистане. «Может быть, в ближайшее время позиция Москвы будет окончательно сформирована, но это в первую очередь зависит от того, что будет дальше,» — заявил он в разговоре с «Лентой.ру».
Российская позиция по Афганистану не сформирована окончательно, тем более что в России идет большая кампания по легитимации талибов
Существует риск развития ситуации по латиноамериканскому образцу, где из провинциальных группировок выросли современные наркокартели, которые угрожают даже правительствам крупных государств
Второй Вьетнам
Напор и успех талибов заставил растеряться и другие страны. Пока власти западных государств не выступали с четкими заявлениями относительно захвата Кабула, их главная задача сводится к эвакуации сотрудников диппредставительств из афганской столицы. За пару дней свои посольства закрыли власти США, Германии, Швеции, Дании, Чехии, Финляндии и Норвегии, сейчас они экстренно вывозят дипломатов. Между тем эвакуация российского посольства в Афганистане пока не планируется.
Беженцы, Кабул, 10 августа
Фото: Sayed Khodaiberdi Sadat / Anadolu Agency / Getty Images
Эвакуация сотрудников американского посольства проходит весьма символично и вызвала острую реакцию общественности: американские вертолеты забирали персонал посольства прямо с крыши здания. Дело в том, что в американской истории уже был подобный прецедент: во время войны во Вьетнаме 1955-1975 годов американцам тоже пришлось забирать своих граждан с крыш и эвакуировать по воздуху из Сайгона, так что исторические аналогии напрашиваются. Американские власти опасались повторения ситуации, в итоге именно это и случилось.
«Талибан» — это не северовьетнамская армия. Ни при каких обстоятельствах вы не станете свидетелями сцен, когда людей будут эвакуировать с крыши посольства Соединенных Штатов в Афганистане
Сравнение Вьетнама и Афганистана, при всей внешней схожести событий, и правда некорректно, указывают эксперты. Американские власти не собирались бросать все свои силы на восстановление афганской демократии даже на этапе ввода войск в 2001 году. Технику официальным властям в основном поставляла Индия, а предоставленные НАТО самолеты Aeritalia G222 и вовсе отправили на металлолом вскоре после того, как они попали в Афганистан, — военные даже не успели на них полетать.
Международная коалиция изначально не была заинтересована в том, чтобы бросать все свои силы на помощь официальному Кабулу, как это было в случае с властями Вьетнама. Да и афганцы так и не смогли воспользоваться хотя бы тем, что у них есть, и создать боеспособную армию.
Стабильная нестабильность
Первая проблема — это собственно вопрос об устройстве новой власти. Даже если остаткам официального Кабула, талибам и США удастся договориться о формировании переходной администрации, радикалы сделают все для того, чтобы полностью контролировать решения временного правительства, уверен Омар Нессар. Собственно, этого талибы и не скрывают, они уже заявили, что отказываются от переходного правительства и требуют немедленной передачи власти.
Талибы на подходе к Герату
«Скорее всего, эту переходную администрацию все же признает часть международного сообщества, и ситуация в стране начнет налаживаться. Но это не исключает того, что талибы откажутся от уступок и полностью захватят власть», — считает директор Центра изучения современного Афганистана.
Вероятно, талибы будут пытаться монополизировать все, причем неважно, каким путем: войной или миром
Другая проблема — недолговечность власти в Афганистане. Рано или поздно «Талибан» лишится ее точно так же, как Ашраф Гани и его коллеги, считает Станислав Притчин. Эксперт напоминает, что за последние десятилетия ни одной из сторон афганского конфликта не удавалось подчинить страну надолго. Пока радикалы будут делить власть в Кабуле и других крупных городах, на окраинах провинций сформируются вооруженные ячейки оппозиции, которые попытаются выгнать талибов из президентского дворца. «Из-за таких формирований «Талибан», скорее всего, не сможет создать единую систему власти, а потому не задержится во главе республики надолго. Стабильная и многолетняя власть просто несвойственна истории Афганистана», — пояснил Притчин.
Наконец, последняя проблема, из-за которой ситуация в Афганистане может ухудшиться еще больше, — бездействие других стран. Международное сообщество неоднократно собирало стороны конфликта за одним столом, пытаясь хоть как-то приблизить восстановление мира. Амбиции талибов можно было умерить с помощью экономического давления сразу нескольких стран. Например, Москва и Вашингтон могли бы принудить боевиков создать переходную администрацию, однако последние заявления политиков показывают, что стороны вряд ли на это пойдут.
Обе стороны в своей истории пережили опыт многолетней войны в Афганистане, ничем, по сути, не закончившейся, кроме бесполезных жертв. Скорее всего, теперь они захотят как можно больше отстраниться от проблем нового террористического государства, чтобы не повторить старых ошибок.