Что будет с гонконгом после 2047
Будущее Гонконга под управлением компартии Китая выглядит мрачно
Часто движение за свободу требует жертв. Даже хорошо обеспеченные менеджеры хедж-фондов, такие как Эдвард Чхинь, основатель 2047 HK Monitor, могут пострадать, защищая демократию. /epochtimes.ru/
Он, как и многие другие финансисты Гонконга, высказался в поддержку демократического движения в 2014 году. Из-за этого его лишили регулярной колонки в журнале «Экономика Гонконга». Это была только первая из неприятностей, с которыми он столкнулся.
Сам он считает, что главное — не его личная свобода, а свобода всего Гонконга и будущее города, как передового финансового центра Азии.
— Стоят ли протесты за демократию жертв, которые ради них приносятся?
Э.Ч.: Несмотря на массовые протесты движения «Оккупируй централ», вред для города был минимальным. Это признал даже Ли Кашин (самый богатый человек в Азии). В Адмиралтействе (район с правительственными офисами в центре Гонконга) были заняты некоторые улицы, и это доставило определённые неудобства. Но цены на недвижимость и стоимость акций за время протестов шли вверх.
С другой стороны, у гонконгцов не было другого выбора. Нам сначала вручили «белую книгу» (документ, изданный Госсоветом КНР 10 июня, в котором заявлено, что Гонконг будет иметь столько независимости, сколько позволит компартия Китая), а потом было принято решение от 31 августа (решение Пекина, ограничивающее всеобщие выборы). Пекин дал нам понять: «Мы даём вам рис, чтобы вы не умерли от голода. Если вам не нравится, мы можем забрать его».
Китайское руководство действительно нарушило совместное заявление Великобритании и Китая, подписанное в 1984 году. В основном из-за этого многие люди были разочарованы. Пекин даже не впустил в Гонконг британских депутатов, когда они попытались проанализировать ситуацию в городе.
— Должно ли международное сообщество оказывать Гонконгу больше поддержки?
Э.Ч.: Я сказал члену парламента во время моего визита в Канаду, что не надо игнорировать правосудие и обращать внимание только на международную торговлю. Тем более при ведении бизнеса с Китаем.
Сейчас некоторые рассматривают права человека как разменную монету. Многие обращают внимание только на экономические интересы.
Однако Китай создаёт гигантский пузырь в экономике. Китайские власти печатают деньги. Около 30% от этой суммы уходит в налоговые «гавани». Эти 30% поступают в карманы тех, кто контролирует страну.
В настоящее время гонконгский Комитет по назначениям может отбирать двух-трёх кандидатов на пост главы города. Большинство из них контролируются компартией. Если глава Гонконга будет ублажать Пекин, то экономические выгоды получат люди, находящиеся у власти.
В самом Китае Си Цзиньпин безуспешно пытается побороть коррупцию. Многие чиновники бегут из страны. Жёны, подруги и дети многих высокопоставленных должностных лиц уезжают в США, Канаду и Германию. Чиновники сами не верят, что этот тоталитарный режим просуществует долго.
Э.Ч.: Я как-то разговаривал с одним бизнесменом. Он сказал, что если Основной закон начнут произвольно интерпретировать, то надо будет позаботиться о своих деньгах. Может быть, он положит большую часть своего капитала в банк другой страны.
Если дело дойдёт до «драки», и в Гонконге начнутся какие-либо проблемы, то этот бизнесмен готов поддержать демократию и разоблачать несправедливость. Но он также опасается, что у него могут конфисковать имущество. Возможно, гонконгцы скоро будут бояться говорить правду, как и люди в Китае.
В случае юридических споров суд опирается на Основной закон, который является мини-конституцией Гонконга. Но если Пекин станет интерпретировать Основной закон, как пожелает, то никто ни в чём не будет уверен. Власти даже смогут насильно конфисковать накопления людей.
Если Китай не будет соблюдать международных стандартов, то люди потеряют доверие.
— Почему Гонконгу так нужны настоящие выборы?
Э.Ч.: Если у вас есть реальные выборы, то это значит, что кандидат не будет просто пешкой Пекина. Если у вас есть реальный лидер, избранный народом, то этот человек будет защищать интересы Гонконга, а не прислуживать компартии Китая. Он не должен бояться говорить правду.
Если у вас в качестве главы может быть только ставленник компартии, то всё больше людей, как и Ли Кашин, будут сворачивать свой бизнес в Гонконге. Ли Кашин — самый богатый человек в Азии, и его сильно беспокоит сложившаяся политическая ситуация.
— Что будет после 2047 года, когда Гонконг полностью возвратится в Китай?
Э.Ч.: У нас ещё есть время понаблюдать за изменениями в коммунистической партии Китая. Я надеюсь, что жёсткая позиция партии изменится. Однако китайское руководство, наверное, и само понимает, что режим разваливается. Внутри компартии идёт жестокая борьба за власть. Но они скрывают её, чтобы весь мир не увидел, какие они варвары.
Когда мы опубликовали «10 требований» к коммунистической партии Китая в Wall Street Journal, мы призвали Пекин соблюдать закон. Эти «требования» гарантированы Основным законом, который нельзя толковать так, как хочет компартия.
Эдвард Чхинь — основатель 2047 HK Monitor. Это группа профессионалов их финансовой сферы, поддерживающих истинную демократию в Гонконге. Г-н Чин имеет 25-летний опыт работы в хедж-фондах и на биржах Северной Америки и Азии. В настоящее время он занимается бизнесом в Гонконге.
Поправить по вкусу Китайские законы, бегство населения и упадок. Что ждет Гонконг после потери автономии?
30 июня вступил в силу закон «О национальной безопасности» для Гонконга, единогласно принятый китайскими законодателями. Автономия, некогда обещанная городу, который совсем не похож на остальной Китай, с этого момента значительно сокращается. Отныне любые выступления против китайских порядков будут рассматриваться как подрыв нацбезопасности. Как Пекин смог получить контроль над мятежным регионом, что об этом думают в Гонконге, и как победа Китая повлияет на будущее всего мира — в материале «Ленты.ру».
В 1997 году окрепший в экономическом плане Китай радовался событию, которое подчеркивало и его растущую политическую мощь: в «родную гавань» из аренды Великобритании вернулся Гонконг. Под британский контроль город перешел еще в 1842 году в результате унизительного поражения Китая в Первой опиумной войне, а в 1898-м Британская империя на 99 лет взяла в аренду сам Гонконг и прилегающие к нему земли. Когда этот срок подходил к концу, Великобритания решила вернуть Китаю всю территорию Гонконга, и оставшиеся 13 лет стороны готовились к переходу под суверенитет КНР. 1 июля 1997 года вместо развевавшегося 156 лет британского флага над городом был поднят китайский. Вместо британского Гонконга появился китайский административный район Сянган (в переводе означает «благоухающий порт»).
Город навсегда перешел под китайскую юрисдикцию, но, как было прописано в пекинско-лондонской объединенной декларации, с рядом переходных условий. Британское правительство за годы своего правления сумело привить местному населению ряд демократических норм. Они отлично наложились на образ жизни мирового финансового центра, который явно отличался от типичного китайского: ценности индивидуализма и свободы стояли выше государственных. И Пекин пообещал сохранить реальную внутреннюю автономию города на 50 лет — до 2047 года. Таким образом для Гонконга, как и для вернувшегося на два года позже Макао, был провозглашен знаменитый лозунг «Одна страна — две системы».
Однако политические традиции демократии не заканчиваются на относительно свободных выборах, а Гонконг (как и Тайвань, с которым, правда, ситуация значительно сложнее) для КНР — «коренной интерес», и страх потерять контроль над столь значимым регионом в какой-то момент победил закрепленные на бумаге обязательства.
Лазейку Пекин нашел в Конституции Гонконга, принятой в 1990 году и вступившей в силу при передаче в 1997-м. Статья 23, в которой должно было говориться о безопасности, все это время оставалась содержательно пустой. Предполагалось, что местный парламент когда-нибудь примет законы против подрыва государственного строя и сепаратизма, однако этого так и не произошло. Единственная подобная попытка пропекинских сил в парламенте была предпринята в 2003 году. В результате в городе вспыхнули массовые протесты, и рассмотрение закона отложили.
По сути, это кодифицированный нормативный акт, где перечислено, что именно считается угрозой нацбезопасности и как караются действия, представляющие такую угрозу. Основанием для столь решительных действий стали как раз вопросы безопасности, так как именно центральное китайское правительство ответственно за любые вопросы внешней политики и обороны Гонконга. На этом же основании документ позже включили в приложение к основному закону Гонконга.
Протест против заморозки полицией денег митингующих
Фото: Lee Jin-man / AP
Казалось бы, еще в прошлом году гонконгские протестующие выиграли сражение против Пекина. Едва ли не всю вторую половину 2019-го там проходили миллионные митинги, участники которых в итоге добились отмены скандального закона об экстрадиции преступников — считалось, что под его действие могли попасть и «желтые» политические активисты, которые выступают против Компартии (их противники — «синие» — за сотрудничество с материком).
Вдохновившись победой, демонстранты пошли дальше — стали требовать всеобщего прямого избирательного права и независимой проверки полиции. Кроме того, «желтые» уверенно победили «синих» на муниципальных выборах. Однако к началу 2020 протесты выдохлись, а главным инфоповодом стала пандемия коронавируса.
Тем временем на материке времени зря не теряли. Заявление о подготовке нового закона специально для Гонконга появились в мае, к концу главного политического события года в Китае — «двух сессий» (Всекитайского собрания народных представителей, то есть формального парламента, и Народного политического консультативного совета). Информация о документе подавалась порционно, но очень скоро стало понятно, что его смысл — криминализация любых действий, в которых власти увидят угрозу сепаратизма.
Сажать нельзя помиловать
Новый закон о национальной безопасности, по сути, уничтожает правовую автономию Гонконга. Теперь следствие по делам о госбезопасности будет вести специальный отдел полиции, который укомплектован специалистами «с материка». Приговоры будут выносить специально назначенные судьи без присяжных.
Кроме того, запрещается вообще любая деятельность, попадающая под «преступный сговор с иностранными силами», — и здесь максимально расплывчатый термин дает волю фантазии. Наказания грозят даже иностранцам — если они подрывают режим даже за пределами Гонконга.
Российский юрист Павел Бажанов отмечает, что закон о нацбезопасности даже написан китайским юридическим языком, а не принятым для Гонконга: в конце документа китайские термины о наказаниях «конвертируются» в гонконгские. «Забыли» в Пекине и про английский, который в автономии является вторым официальным.
Закрытие сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП)
Фото: Mark Schiefelbein / AP
Мировая проблема
Вопрос Гонконга, конечно же, не мог пройти мимо властей США и Великобритании. И если вторая руководствуется «заботой» о судьбе бывшей колонии (там, как и в Австралии, задумали выдать всем гонконгцам полноценное гражданство), то для Вашингтона это еще один отличный повод для давления в новой холодной войне.
Конгресс США еще прошлой осенью принял акт, который позволял вводить санкции против тех, кто нарушает права жителей города. Реакция на конец автономного правового режима, с первого взгляда, оказалась ненамного жестче. К вечеру 2 июля сенат Конгресса США уже принял законопроект о введении ограничений для чиновников, компаний и банков, связанных с принятием или исполнением закона о нацбезопасности. Теперь слово за американским лидером: он может подписать его или наложить вето. Последнее, правда, крайне маловероятно.
Стоит отметить, что госсекретарь США Майк Помпео, прознав о готовящемся законе, кажется, сперва даже опередил реальность — он сразу же доложил палате представителей, что Гонконг больше не автономен. Спикер палаты представителей Нэнси Пелоси вторила, подчеркивая, что закон умертвил принцип «Одна страна — две системы».
Однако реальные последствия не ограничатся персональными санкциями. Именно Гонконг полноценно прочувствует на себе экономические последствия от действий Пекина. Еще 29 мая Трамп заявил, что американская сторона будет лишать Гонконг привилегированного статуса, поскольку он перестал быть обособленной составляющей Китая. Это касается, в частности, торговли и соглашений об экстрадиции. То есть виноват Китай — а пострадает дважды Гонконг, который называли одним из «азиатских тигров» за его бурное экономическое развитие во второй половине XX века.
Вид на небоскребы Гонконга с Виктории-Пик
Фото: Navesh Chitrakar / Reuters
Впрочем, угроза новых санкций не может откатить назад позицию Компартии Китая по столь принципиальному вопросу. И на первый взгляд даже не видно ни одного фактора, который может поставить под сомнение убедительную победу председателя КНР Си Цзиньпина: к критике из США и Европы в Пекине давно привыкли. Их позиция рассматривается в Китае лишь как попытка вмешательства во внутренние дела, а значит, выбранная стратегия — самая верная. Тем более китайцы совсем не в изоляции: так, в Совете ООН по правам человека 53 страны поддержали новый закон, и лишь 27 — осудили. Такие результаты — символ успешно проводимой тактики во внешней политике КНР последних лет.
При этом глава администрации Гонконга Кэрри Лам, к удивлению сторонних наблюдателей, выступает с пропекинской риторикой. Она заявила, что закон закрывает «зияющую дыру» в законодательстве региона и совсем не подрывает его автономию: он, дескать, пострадал от насилия, раздувавшегося внешними силами, и «ни одно центральное правительство не может закрывать глаза на такие угрозы суверенитету». Связана ее позиция с тем, что избранный по сложной, доставшейся в наследство от британцев процедуре, глава автономии обязательно получает согласование властей КНР.
Реализм вместо оптимизма
Угроза сесть в тюрьму до конца своих дней не испугала всех людей, и уже 1 июля в Гонконге возобновились протесты. По новому закону успели арестовать нескольких человек — так один протестующий нес отныне незаконный флаг независимости автономии. Правда, человек оказался юридически подкованным: на полотне мелкими иероглифами было написано страховочное 不要 («не хочу»), что меняло смысл написанной фразы с требования «независимости Гонконга» на прямо противоположный: «не хочу независимого Гонконга».
Лидеры главной оппозиционной организации Demosisto после принятия закона немедленно ушли в отставку, опасаясь за жизнь. При этом они заявили, что продолжат протестовать на улицах с обычными гражданами. В то же время уже 2 июля одного из лидеров движения обнаружили в палате представителей Конгресса США, где он рассказывал об ужасах коммунистического режима.
Сами протестующие, в отличие от осенних интервью «Ленте.ру», уже не столь оптимистичны и реалистично оценивают свое положение. Джек отмечает, что возможностей мирно выражать свое мнение становится еще меньше: например, вне закона оказывается даже «стена Леннона» — стена в честь основателя The Beatles, на которой протестующие рисунками и стикерами выражали недовольство. Единственным способом протеста на этом фоне становятся жесткие столкновения с полицией, где вряд ли обойдется без жертв.
Активист Майкл в свою очередь считает, что новый китайский закон просто смешон, ведь его может нарушить даже иностранец — тот же Дональд Трамп: «То есть китайцы решили наказывать весь мир за иное мнение!» В Гонконге же теперь любой полицейский, по его мнению, может проверить телефон у прохожего.
Майкл подтверждает, что после заявлений из Великобритании о готовности приютить всех гонконгцев многие задумались о переезде. «Но все равно есть много желающих остаться и продолжать борьбу. Похоже, в обществе пока нет единого мнения», — отмечает он.
Но я знаю точно — народ Гонконга никогда не перестанет бороться за свободу! Даже если кажется, что шансов на победу нет, как когда-то было с Берлинской стеной и Советским Союзом
Майкл не скрывает злорадства по отношению к актуальным китайским проблемам — нашествию саранчи на севере и наводнению на юге, а также ждет жестких санкций. «Хоть бы затопило пол-Китая. Шанс такой есть. Если погибать, то только вместе», — резюмирует он.
Итог печальной картины для сторонников демократии подводит Джейсон. Он с грустью рассказывает о скором уходе протеста в подполье, так как митинги «больше не работают». Мужчина также прямо сейчас задумывается о смене места жительства.
Полицейский на акции против «Закона о нацбезопасности» в Гонконге
Фото: Tyrone Siu / Reuters
Новый закон, скорее всего, приведет к маргинализации противников Пекина: миллионные протесты больше невозможны, и вся надежда теперь на самых отчаянных. Будущее борьбы за свободу в Гонконге, наверное, можно сравнить с ситуацией в Северной Ирландии, где ее открыто ведут лишь небольшие группы активистов. И пока лоялисты будут играть по правилам партии, судьба остальных незавидна. Скорее всего, все даже просто признанные «вредными» общественные организации — от церквей до СМИ и бизнеса — почувствуют давление.
Уже сейчас некоторые компании переносят офисы на материк или в Сингапур, магазины известных брендов закрываются. Ожидается отток капитала и утрата статуса одного из мировых финансовых центров. Эксперты предсказывают, это место, скорее всего, займет Шанхай или стремительно развивающийся Чунцин. Очевидно, что пострадает экономически дифференцированное население Гонконга, где и без того в последние годы рост ВВП сильно замедлился.
Принятый документ, по сути, ставит точку в вопросе статуса Гонконга. Да, формальная автономия не отменена (собственная валюта, визовый режим и по некоторым другим вопросам), но вступившие в силу жесткие нормы говорят о новом уровне интеграции на условиях Пекина. Звучавшие в прошлом году на улицах Гонконга требования лишь приблизили неизбежное будущее, и сейчас на глазах всего мира «азиатский тигр» теряет свои привлекательность. Даже для Китая — страны, обогатившейся на глобализации — ценности суверенитета оказались неизмеримо важнее экономических выгод (например, неизбежная потеря офшорной зоны). Гибель знакомого всем нам по фильмам вольного Гонконга — яркий символ наступившей эпохи постглобализма.