Что будет с приднестровьем
Спецназ НАТО в Приднестровье: Шойгу придется отдуваться за 6 тысяч солдат и офицеров, и 200 тысяч гражданских
Россия будет отступать, пока внешнюю политику определяет «Газпром»
Спецназовцы НАТО пытались проникнуть в Приднестровскую Молдавскую Республику, сообщает Лента.ру со ссылкой на проект WarGonzo. Некоторые детали случившегося опубликованы также на официальном сайте Делегации представителей в Объединенной Контрольной комиссии от ПМР.
Инцидент произошел еще 2 декабря. По данным WarGonzo, спецназовцы из Германии и британского SAS проводили рекогносцировку местности и отрабатывали действия по возможной высадке диверсантов в зоне безопасности на линии разграничения в Дубоссарском районе. Информация поступила от пророссийски настроенный лиц в Кишиневе.
Натовцы без опознавательных знаков находились в составе вооруженной группы молдавских силовиков, замеченной приднестровскими пограничниками. Причем они попытались заблокировать автомобиль пограничников ПМР, которые не были вооружены. Молдавия назвала этих людей «группой быстрого реагирования» и объяснила ее присутствие в зоне безопасности учениями.
Известие об инциденте на границе ПМР пришло на фоне дипломатического скандала между Кишиневом, Тирасполем и Москвой. Молдавский чиновник предложил объявить персоной persona grata российского посла Олега Васнецова за его приезд на инаугурацию избранного 12 декабря президента ПМР. Кишинев считает выборы незаконными и не пустил на них российских наблюдателей.
Похоже, ветер дует из Америки. За уничтожение Приднестровья, как «искусственной сущности, полностью зависимой от России» ратует сейчас экс-советник президента США Джон Болтон. «Агрессивные заявления американского представителя отражают общую стратегическую линию поведения США по обострению конфронтации с Россией и ее союзниками», убеждены в Тирасполе.
В Москве же считают, что изменение статус-кво в Приднестровье может привести к дестабилизации в регионе. «Проблема Приднестровья была бы давно решена, если бы некоторые участники переговорного формата „5+2“ не преследовали цель укрепления НАТО», — объяснял ситуацию министр иностранных дел РФ Сергей Лавров.
Появление спецназа НАТО в Приднестровье особенно беспокоит в связи с последними требованиями России прекратить расширение НАТО на восток. Иначе Запад получит военный ответ Кремля. В ПМР размещен российский воинский контингент численностью свыше 6 тысяч человек и проживают более 220 тысяч российских граждан. А значит? Москве есть кому и кого защищать.
Военный эксперт Алексей Леонков сомневается, что Молдавия, пусть и при поддержке НАТО, решится на резкие действия против Приднестровья и России.
— В последнее время риски, конечно, выросли. Не зря наш МИД опубликовал проекты договоров, содержащие «красные линии» России в отношении НАТО. Там несколько пунктов, касающихся в том числе и Приднестровья, хотя республика четко и не обозначена.
«СП»: — Пока это только текст. Между тем, физическое присутствие спецназа НАТО на линии соприкосновения с ПМР — вещественное доказательство угрозы. При непосредственном участии Кишинева…
— Возможности нашей армии и флота стали такими, что любое неблагоприятное событие с нашими миротворцами в ПМР для тех, кто попытается их попробовать на зуб закончится весьма плачевно.
Молдавия не готова к такого рода событиям. Хотя Майя Санду и пытается в очередной раз поднять тему присутствия наших войск, называя их «контингентом» России — то есть отказывая им в официальном статусе миротворцев, который они, напомню, имеют.
Накануне истерии по поводу гипотетического вторжения России на Украину Ллойд Остин (министр обороны США — авт.) никак участие Молдавии в этой теме не обозначал. Хотя представители Евросоюза и стран НАТО там были.
Показательна недавняя история с требованиями «Газпрома» оплатить поставки газа. Молдавия деньги нашла, газ оплатила, но Евросоюз ей в этом деле помощь не оказал. То есть у Кишинева сейчас очень слабая позиция, на основе которой строить серьезные провокации против России трудно.
«СП»: — А Украина? В Киеве достаточно отмороженных голов…
— Украина в это дело не полезет, так как этим шагом испортит картину независимой Молдавии. Конечно, это территория, которая может стать источником каких-то провокаций. Уже есть информация, что там стали летать украинские беспилотники, передвигаться воинские части. Но там ведь до Одессы недалеко. Думаю, эти движения производились не для того, чтобы противопоставить их Приднестровью, а чтобы создать некую линию обороны на случай высадки десанта со стороны моря. То есть обстановка пока остается напряженной.
«СП»: — Есть необходимость усиливать нашу группировку в Приднестровье?
— Сил и средств там достаточно, чтобы держать оборону до тех пор, пока не придет помощь со стороны «большого материка». Эта помощь придет в течение суток.
О политическом контексте происходящего вокруг Приднестровья рассказал эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, д. п. н. Михаил Александров.
— Связь между инцидентом на границе ПМР и дипломатическим скандалом в Молдавии, конечно, имеется. Идет атака на Россию по всем направлениям. Считаю, что боязливая политика Кремля провоцирует агрессора. Если бы Москва действовала жестко, отвечая с перебором, инициативно, противоположная сторона вела бы себя иначе.
Грозят выслать нашего посла в Кишиневе? А мы вообще их посольство закроем. Прекратим сюда заезд, выгоним всех молдован. Посмотрим, как они на такое отреагирует. Или, например, «Газпром» может начать ремонт газопровода и вообще перестать им газ поставлять. Когда США нарывались у наших границ, их корабли таранили, самолеты-нарушители сбивали, СССР почему-то этого не боялся.
Сейчас выдвинули предложения США и НАТО. Заявления наши резкие, лица дипломатов суровые, но если после этого они не предпримут никаких реальных шагов против киевского режима… Это единственный возможный ответ России. Надо заявить, что если Запад не примет наши условия, то Москва проведет военную операцию на Украине. А у нас мямлят. Стыдно за наших дипломатов.
«СП»: — Наверное, и в Приднестровье, ведь ПМР вплотную примыкает к Новороссии. Чем вы объясняете такую сдержанную дипломатическую линию России?
— Зависимостью Владимира Путина от нашей в основном торговой элиты. «Газпром» фактически взял в заложники нашу внешнюю политику и манипулирует ей. Например, с утра до вечера кричат про «Северный поток-2». А он дает всего шесть (!) процентов российского экспорта. Это же мелочь! Это можно пережить при наших резервах. Но ради этого подписали соглашение о транзите с Украиной. Запад надавил, Миллер пришел к Путину и уговорил его. То есть ради торговли с Западом сдают интересы русских людей, которых убивают. Мы будем всегда проигрывать, пока такие люди влияют на внешнюю политику.
Главная тайна Москвы и Кишинева: Что станет с Молдовой и Приднестровьем при президенте Майе Санду
Игорь. «Кулек» из будущего фильма Кустурицы
Внезапный электоральный триумф Майи Санду и фиаско Игоря Додона во втором туре президентских выборов в Молдове со «счетом» 58% к 42% уместнее описывать не как победу «проевропейских» сил («соросят», «Запада») над «пророссийскими» («путинистов», «не-Запада»), не как очередное (после Украины, Беларуси, Армении, Кыргызстана) «поджигание России по краям», а как результат становления молдавского гражданского общества и шанс на изменение всей политической реальности в стране. Пусть мизерный и неочевидный, возможный лишь при совпадении очень многих условий и обстоятельств, но всё-таки шанс.
Основной политический «водораздел» в Молдове — не между ориентацией на Москву или на Брюссель и Бухарест, даже не между ориентацией на прошлое и будущее, сколько между разными типами политики, продуцируемой «коллективным Додоном» и «одинокой Санду», — иррациональным и рациональным.
Додон эффективно продуцировал и продолжает продуцировать после выборов непрозрачное, мутное, липкое вещество насквозь коррупционной молдавской политики, в которой все друг другу свои (или, по крайней мере, не чужие), все под одним одеялом и в которой всё сводится к деньгам — такая одна большая Санта-Барбара. Даже манипуляции с Москвой и Бухарестом («пророссийскостью» и «унионизмом») — это не геополитика, а маркетинговая стратегия популистов по опустошению карманов, бюджетов и закромов «старших братьев». В свое время главный молдавский олигарх Влад Плахотнюк использовал гипертрофированную «пророссийскость» Додона для того, чтобы пугать Брюссель «российской угрозой».
Элита Молдовы похожа на конгломерат «групп влияния» или мафиозных кланов, где родственники изобретают нехитрые козни и подлости друг против друга. (И где-то совсем недалеко от этой молдавской «семьи» — приднестровские и одесские «свояки».) Часто бывает важно, кто кого первым кинет. Например, отставка правительства Иона Кику накануне инаугурации Майи Санду стала результатом взаимных интриг Игоря Додона и Илана Шора (еще одного непрозрачного персонажа, скрывающегося от молдавского правосудия за пределами страны, но при этом управляющего парламентской фракцией своего имени). Это породило немало проблем для экс-президента и немало возможностей (в том числе, по роспуску парламента) для Санду. Если до возможных досрочных выборов она не назначит своего правительства, то ей никто не сможет предъявить никаких политических или экономических претензий — как и любому президенту в парламентской республике без дружественной исполнительной власти. Особенность конкурентной олигархии по-молдавски заключается в том, что страна — бедная, без ресурсов и больших предприятий, поэтому «олигархический пирог», предназначенный к переделу, скуден и мал, что повышает градус борьбы.
Легендарная афера «Ландромат» — по «отмывке» российских денег и выводу их через Молдову в Европу (более 30 млрд. долл.) — вполне могла бы стать основой сценария нового киношедевра Эмира Кустурицы, а колоритный «хозяин Молдовы» Влад Палахотнюк, который до середины 2019 года в этой стране решал фактически все «вопросы», — вполне кустуриевский типаж (а вовсе не Дон Корлеоне из «Крестного отца»).
Додон — также персонаж Кустурицы, но «придумали» его в Кремле и окрестностях. Среди политтехнологов популярна интеллектуальная игра в «Шарикова»: берем из периферийной части политической тусовки совершенно случайного, неяркого, безликого, нехаризматичного, но обязательно пророссийского (или притворяющегося таковым) политика — «манекена» или «человека-табуретку» — и делаем из него депутата, мэра, министра, премьера, а то и президента. Выигрывает тот из политтехнологов, чья раскруточная стратегия выглядит более убедительной. Разумеется, Игорь Додон попал в политику задолго до 2016 года, но именно двойная поддержка — со стороны Плахотнюка и со стороны Кремля — позволила ему превратиться из политического функционера в политика и выиграть на президентских выборах (у всё той же Майи Санду!) со счетом 52% на 48%.
Но если судьбу президентских выборов 2016 года решил молдавский «глубинный народ», на который неизгладимое впечатление произвели фотографии Додона вместе с Путиным, а также — «невидимая рука» Плахотнюка, то судьбу нынешних президентских Молдове решили «новые люди» — городской средний класс — молодые, энергичные, которым «за державу обидно», а также трудовые мигранты, которым еще обиднее: так, из 262 тысяч проголосовавших за пределами Молдовы, что составило 16% от всех проголосовавших, почти 93% во втором туре отдали голоса за Майю.
Однако сам Додон не сдается — понимая неотвратимость досрочных парламентских выборов, он перешел в жесткую контратаку: парламент (точнее, ситуативная коалиция ПСРМ и «Партии Шора») принял несколько вполне популистских законодательных актов — о передаче функции контроля над Службой информации и безопасности РМ (SIS) от президента к парламенту — фактически, к спикеру Зинаиде Гречаной (правда, Конституционный суд уже отменил эти изменения), о статусе русского языка как «языка межнационального общения», о возобновлении трансляции российских телеканалов и о снижении пенсионного возраста. Додон рассчитывает в случае досрочных выборов из президентского кресла перескочить в премьерское — при поддержке из России. Его партия даже не скрывает наличия северных спонсоров.
Отношения Додона и Кремля напоминают сложную рефлексивную игру, в которой сложно понять, кто кем сильнее манипулирует. Многие молдавские наблюдатели упрекают Игоря Николаевича — мол, как не стыдно президенту ездить за «ярлыком» в Кремль и стоять там в коленопреклоненной позе?
Но, с другой стороны, а почему не посмотреть на всё происходящее как на навязчивую попытку продажи своей геополитической и прочей лояльности Кремлю? Без российской помощи и в отсутствие Плахотнюка Додон как достаточно масштабный проект — с партийной, политической, медийной и интернет-поддержкой — может быстро сдуться.
Единственный прок Кремлю от Додона — помимо его визитов в Москву на 9 мая, высказываний против НАТО, против «унионизма», за «Русский Мир», за русский язык и приятных заявлений о «российском Крыме» — это временная заморозка ситуации в Приднестровье, хоть и он тоже неоднократно говорил о необходимости вывода оттуда российских войск. Но в Москве делали и продолжают делать вид, что не слышат этих заявлений.
Приднестровье. «Пиратская республика» без российских миротворцев
А вот заявление Майи Санду о необходимости скорейшего вывода российских военных — и оперативной группы, и миротворцев — серьезно встревожило российских политиков и наблюдателей. Хотя из этих 1700 человек абсолютное большинство — местные жители, имеющие, помимо прочих, еще и российские паспорта.
Но это реальный и непростой вопрос: насколько актуально и зачем именно нужно России военное присутствие в Приднестровье?
Чтобы защитить пророссийское население? А кто и чем именно ему угрожает? Стремящаяся в ЕС Молдова никак не заинтересована ни в каких внутренних гражданских конфликтах. Майя Санду допустила также замену российской военной миссии гражданскими (полицейскими) миротворцами под эгидой ОБСЕ или ООН.
Чтобы не допустить интеграции Молдовы в НАТО? Ну так этот вопрос пока совсем неактуален, к тому же Молдова, согласно Конституции, — нейтральное государство (ст. 11). (Гипотетически Молдову могли бы принять в НАТО и без контроля над Приднестровьем.)
Чтобы сохранить огромные российские артсклады? Да, в хранилищах в селе Колбасна есть боеприпасы даже со времен Первой мировой войны, а всего — более 20 тыс. тонн. Часть смертогенного груза, не подлежащего перевозке (примерно 10 тыс. тонн), можно утилизировать на месте — российско-молдавскими силами. Часть — по договоренности с Украиной — вывезти по железной дороге в Россию. И уничтожение на месте, и вывоз боеприпасов начись еще в 1990-х — благодаря договоренностям президентов Бориса Ельцина и Петра Лучинского, но в начале 2000-х этот процесс был остановлен.
Финансирование российского контингента в Приднестровье и иное прямое и косвенное финансирование этого региона из России, на что уходит порядка 600 млн. долларов в год (по подсчетам московского политолога Татьяны Полосковой), имеет большой интерес для заинтересованных и причастных к процессу лиц, но насколько это соответствует российским национальным интересам — большой вопрос. Приднестровье — это уже давно не про «Русский Мир» и не про ностальгию по СССР. В его существовании как «пиратской республики», «серой зоны», «черного офшора», «минус-пространства» заинтересованы не только любители фильмов Кустурицы, литературы «магического реализма» и прочих балканских артефактов, но прежде всего — некоторое количество приднестровских, молдавских, украинских одесских, российских военных, российских «кремлевско-башенных» и российских «газовых» группировок.
Так, новоизбранный парламент «ПМР», в котором из 33 депутатов 29 человек — от корпорации «Шериф» (точнее, из партии «Обновление»), против реинтеграции Приднестровья в Молдову. За в молдавском обществе выступают прежде всего сторонники Майи Санду, однако в случае реинтеграции Приднестровье может сыграть роль Троянского коня — если учесть, что на во втором туре президентских выборов 85% из немногочисленных приднестровцев, привезенных на территорию Молдовы, выбрало Додона (больше только в Гагаузии — 95%). Полноценной восстановление единого суверенитета Молдовы в международно признанных границах означает в ближайшем будущем электоральное доминирование Додона и додонистов.
Чемодан без ручки. Главная тайна Кремля на «молдавском» направлении
Но главная тайна российско-молдавских отношениях — вовсе не о Додоне и финансировании соцпартии из России, не о приднестровских пороховых погребах и не о сложных планах Кремля интегрировать в российское смысловое и политическое пространство Майю Санду, от которой теперь уже никуда не деться.
Главная тайна в том, что России от Молдовы, по большому счету, ничего не нужно!
По малому счету — да, кое-что пригодится: «Русский Мир», имперское величие, «общее прошлое», 9 мая. Но по большому — классический чемодан без ручки.
Молдова не является сферой жизненно важных интересов России. Вот Беларусь, Украина, Литва, Армения, Азербайджан, Грузия являются. Беларусь и Украину в среде российского истеблишмента принято считать «ошибками истории» и «одним народом» с Россией и великорусами.
С Молдовой — иная история. К «Русскому Миру» ее — да, причисляли — не только Додон, но и патриарх Кирилл. Но вот считать молдаван «одним народом» с великорусами пока еще не приходило в голову никому — даже самому большому сталинисту или путинисту.
Общей границы у России с Молдовой нет. Полноценного выхода к Черному морю, что точно заинтересовало бы Россию, у Молдовы нет тоже. Геополитическая ценность Молдовы — относительна и даже сомнительна.
Да, люди с пророссийскими либо ретро-советскими взглядами есть и в сельских районах Бессарабии, и в Гагаузии, а в Приднестровье — более 200 тысяч людей с паспортами РФ. (Хотя российские у них не единственные — некоторые местные жители наколлекционировали до 5 разных паспортов.)
Да, подавляющее большинство жителей Молдовы (молдаване, гагаузы, болгары, украинцы, часть русских, цыгане) — православные, верные Московского патриархата. Но если в какой-то неопределенно далекой перспективе часть их уйдет в юрисдикцию Румынской православной церкви, для МП это не будет трагедией, сопоставимой с созданием в автокефальной Православной церкви Украины. (Кстати, кто в Молдове неправославные — так это прежде всего некоторые русские старообрядцы — липоване, поморы-беспоповцы, белокриницкого согласия и др.)
И всё-таки в некоторые российские политологи и политические журналисты уверены, что Россия не должна уходить из Приднестровья и выпускать всю Молдову из зоны своего влияния.
Но какой непосредственный российский интерес есть в лояльной Молдове и в марионеточном Приднестровье?
Во-первых, нельзя допустить интеграции этой страны в ЕС, а особенно в НАТО. Хотя если даже представить невозможное — что Молдова, не имеющая выхода к морю, вступила в НАТО, то как это может повлиять на реальные (а не воображаемые) российские интересы?
Во-вторых, в случае глобального военного конфликта между Россией и блоком НАТО можно использовать Приднестровье и даже всю Молдову как стратегический военный плацдарм. В 1930-х Молдавскую АССР (в составе УССР) рассматривали как плацдарм наступления Красной армии на Румынию. Однако сейчас это всё «работает» только в случае наличия коридора через Украину, которого нет и не предвидится. Даже если представить себе невозможное — например, вступление Молдовы в ЕАЭС или ОДКБ — это едва ли принесет какие-то выгоды Москве. Так же, как и интеграция Молдовы, скажем, в воображаемый Балто-Черноморский союз, состоящий из Литвы, Украины, Польши и возможно Беларуси, не создаст для Москвы дополнительных вызовов.
В-третьих, Приднестровье и вся Молдова — это ключ к Балканскому региону в целом и балканской политике, как считают многие в России. Но что можно этим «ключом» открыть — большой вопрос. Некоторые российские аналитики конспирологической ориентации считают, что именно Молдова и сопредельные балканские территории могут стать еще одной (после Сирии, Ливии, Туниса, Карабаха и Южного Кавказа в целом) ареной комплексного противостояния России и Турции.
В-пятых, Молдова — это опорная территория в случае борьбы за Константинополь и черноморские проливы. Пожалуй, отчасти да. Но тема войны с Турцией за наследие Византии считалась актуальной во время Первой мировой войны. Сейчас о ней знают лишь историки.
В-шестых, Приднестровье важно для России как опорный регион для геостратегической и военной поддержки проекта «Новороссия», созданного на базе южно— и восточноукраинских областей — размером в пол-Украины, а если не получится — то для функционирования «малых форматов» — Одесской и Бессарабской «народных республик». Но в 2014 году проект «Новороссия» от Одессы до Харькова, а также Одесской и Бессарабской «республик» Кремлю реализовать не удалось. А позже — на них был поставлен крест, хотя кое-кто из «ястребов» российской политической журналистики периодически выдвигает идею о необходимости «воссоединения ЛНР, ДНР и ПМР» или о «воскрешении» «Новороссии».
По большому счету, «Новороссия» — это единственная реальная политическая причина — зачем России нужно Приднестровье, да и вся Молдова: как плацдарм на случай полномасштабного либо гибридного конфликта с Украиной. И российские планы по поводу Молдовы могут быть четким индикатором российских же планов по поводу Украины и российско-украинских отношений.
Летом 2019 года на суверенитете Молдовы чуть было не поставили жирный крест: «План Козака-2» предполагал (как и аналогичный план 2003 года) превращение государства в асимметричную федерацию, в которой Приднестровье и Гагаузия (и стоящие за ними «Москва — Кремль — Путин») имели бы право вето на любые внешнеполитические решения Кишинева. (По похожей модели сконструированы и «Минские соглашения» по урегулированию ситуации на Донбассе.) Секретную часть договора должны были подписать Плахотнюк и Додон — в посольстве РФ в Кишиневе, в присутствии российского посла.
Но Плахотнюк в последний момент отказался от подписания (как и президент Владимир Воронин в аналогичной ситуации в ночь на 25 ноября 2003 года) и предложил Додону идти на досрочные выборы. Додон согласился, но вот Кремль — нет, ибо досрочные выборы еще больше укрепили Плахотнюка. К тому же кремлевцы поняли дошло, что пока Молдовой будет заправлять Плахотнюк, Додон будет именно его инструментом, а не Кремля.
Такая политическая самоотверженность стоила Плахотнюку очень дорого: его криминальный политический бизнес был разорен, а он сам был вынужден выехать из Молдовы — сначала в США, а далее — в неизвестность.
Многим наблюдателям тогда казалось, что интересы России, ЕС и США ситуативно совпали — в вопросе дерибана суверенитета небольшой трехмиллионной страны. Фактически, это был бы самый большой политический размен за всю постсоветскую историю Молдовы: передача суверенитета группе политических «акционеров» — Москве, Брюсселю и Вашингтону.
Однако размен удался лишь частично, ла и то, пожалуй, на благо Молдовы: Плахотнюк исчез из страны, парламентская коалиция Додона и Санду просуществовала лишь пять месяцев, а федерация на условиях Кремля так и не была создана. Ну а нынешние заявления Санду о необходимости вывода из Приднестровья российского военного контингента как незаконно присутствующего дают понять, что Молдова будет всеми силами бороться за восстановление суверенитета.
Но один важный вопрос остается без решения даже при Майе Санду: об исторической судьбе Молдовы. Необходимо ли и возможно ли объединение Молдовы с Румынией? И если да, то с Приднестровьем или без? И если без, то какова его судьба? Стать независимым малым государством? Присоединяется к Украине — как то было до 1940 года? Стать регионом России анклавного типа — как Калининградская область?
Консенсуса по этим темам в Молдове нет, ответов на эти вопросы также нет, и в ближайшие годы они вряд ли появятся.
Майя. Из Золушки — в королевы. Пока без королевства
О будущей политике Майи Санду пока можно судить по ее непродолжительному опыту на посту премьер-министра, более продолжительному на посту министра образования, а также — по ее предвыборным обещаниям и послевыборным заявлениям. Понятен общий вектор — на интеграцию страны в ЕС, на формирование качественно иной политической реальности, чем была при Додоне и Плахотнюке, — рациональной, основанной на ценностях, профессиональном подходе и конкуренции, в которой власть и собственность максимально разведены. Но непонятно, хватит ли для этого энергии, последовательности, политической воли, сторонников, решимости идти до конца?
Кишиневский политолог Виталий Андриевский выделяет в Молдове два типа политиков: тех, кто сам непосредственно осваивал коррупционные потоки и схемы, и тех, кого освоили коррупционеры. Майя Санду пытается явить Молдове третий тип политика — никак не связанного с коррупцией и изгоняющего коррупционеров из власти. Она заявила о том, что останется жить в собственной 74-метровой квартире и радикально уменьшит бюджетные ассигнования на содержание президента.
Но как все эти преобразования осуществить в реальных молдавских условиях — вопрос вполне гамлетовского масштаба.
Как распустить парламент, который пока никак не хочет распускаться? Как сформировать правительство, в котором были бы не только политические соратники, но и профессиональные управленцы, да еще с перспективным видением будущего? Как правильно выстроить отношения с Андреем Нэстасе и Ренато Усатым? Где взять команду креативно мыслящих людей, способных стать штабом реформ и не слепо копировать неолиберальные «рекомендации» международных институций, а создать в стране «субъект развития»? Сработают ли в Молдове неолиберальные рецепты МВФ или можно реализовать инновационный модернизационный эксперимент с переходом к солидаристской экономической модели и к солидарным видам собственности? Как привлечь в страну международные кредиты и инвестиции и при этом — не стать заложниками кредиторов? Как очистить госаппарат, правоохранительные органы и судебную систему от коррупции и коррупционеров? Как Молдову из failed state, где каждый шестой житель планирует уехать на заработки в течение ближайшего полугода, превратить в современную успешную страну — в государство солидарных собственников? Задача невероятной сложности. Из области нерешаемых. Потому и интересная.
Планка ожиданий по отношению к Санду максимально поднята — на постсоветском пространстве она — несомненный лидер среди глав государств — по масштабу вмененных надежд.
Иное дело — как хрупкой (без необходимых властных полномочий), юной (особенно по политическим меркам) и одинокой (без экспертной команды, без реалистичного плана реформ, с небольшим количеством сторонников в парламенте) Майе реализовать предвыборные обещания и превратить в Молдову фактически с нуля в «страну святых чудес» — в пример для подражания на всём постсоветском и восточноевропейском пространстве? Да и как ей самой из бывшего управленца и нынешнего начинающего политика превратиться в государственного деятеля?
Кстати, музыкальным лейтмотивом фильма Эмира Кустурицы «Жизнь есть чудо» (2004) стала замечательная сентиментальная композиция в мелодических и гармонических традициях румынского фольклора под названием «Moldavian Song» — в исполнении The No Smoking Orchestra.
Вот и нынешняя Молдова нуждается в чуде — но вполне реальном и рациональном, которое могут создать лишь сами молдаване — мозгами, волей и честностью собственной элиты и упорным трудом собственного народа.