Что будет с природой через 10 лет
Экологи: Как человечеству выжить к 2050 году
15 декабря отмечается день создания первой глобальной экологической инициативы — Программы ООН по окружающей среде — ЮНЕП. С какими проблемами, по мнению экологов, столкнутся жители земли в ближайшем будущем и думают ли о них наши соотечественники?
Организация Объединённых Наций создала свою экологическую программу (ЮНЕП) в 1972 году после Стокгольмской конференции ООН по окружающей человека среде, официально признав важность экологических проблем для всего человечества. С тех пор ЮНЕП действует как основной орган ООН в области окружающей среды. Программы ЮНЕП финансируются экологическим фондом, который формируется за счёт добровольных взносов правительств разных стран и небольших ассигнований из регулярного бюджета ООН.
Последние годы ЮНЕП регулярно публикует глобальные экологические обзоры ( GEO ), которые обсуждаются во всём мире. Последний, девятый обзор вышел в начале 2019 года. В нём даются рекомендации чиновникам разного уровня, бизнесу и простым гражданам о том, что нужно делать, чтобы к 2050 году мир существовал по принципам устойчивого, то есть приемлемого с точки зрения окружающей среды и благополучия человека, развития. В докладе выделяются конкретные проблемы, на которые человечеству стоит обратить внимание, чтобы выжить.
Еда, вода, большие данные. Что ещё волнует экологов?
Авторы доклада отмечают, что производство еды устроено сейчас настолько неэффективно, что приносит очень много вреда. Вырубается слишком много деревьев под плантации, уничтожаются животные, загрязняются вода и воздух, так как используется огромное количество химикатов. При этом ежегодно на помойку выбрасывается 1,3 млрд тонн пригодных к употреблению продуктов. Сами же продукты содержат столько антибиотиков из-за выращивания птицы и скота на больших фермах, что к 2050 году проблема устойчивости к этим медикаментам станет одной из самых острых для выживания человечества, прогнозируют авторы доклада.
Также колоссальной проблемой к 2050 году станет дефицит питьевой воды, её будет не хватать 5,7 млрд человек. Это также может стать причиной массовой миграции. Сейчас многие страны уже осваивают подземные воды, сокращают потребление и опресняют морскую воду. Однако эксперты организации считают, что в будущем эти способы не оправдают себя и лучше внедрять методы использования дождевой воды и очищения сточных вод.
В ЮНЕП серьёзно обеспокоены быстрым развитием современных биотехнологий, по-другому — генной инженерии. Эти технологии позволяют модифицировать генетический материал, организмы и целые биологические системы. Таким образом учёные надеются победить генетические болезни и даже сохранить исчезающие виды животных. Однако использование генной инженерии может привести к непредсказуемым и нежелательным последствиям. В ЮНЕП призывают международное сообщество разработать чёткие правила, чтобы предотвратить негативные сценарии, связанные с появлением генетически модифицированных организмов.
«Думай глобально, действуй локально!» – этот призыв стал популярным среди экологов всего мира несколько десятилетий назад. В будущем проследить влияние действий любого из нас на глобальные процессы станет проще. В том числе при помощи больших данных ( Big Data ). Так считают авторы доклада. Это сами данные, а также технологии их обработки и использования, методы поиска необходимой информации в больших массивах.
Авторы доклада считают, что для работы с такими данными в экологической сфере, например, потребуется привлечение обычных людей, будь то информация о вредных выбросах или о качестве питьевой воды. Возможности техники и технологий, их доступность постоянно растут, количество данных, которые технически можно получить, тоже увеличивается с каждым днём, а значит, их обработка, мониторинг и влияние с их помощью на ситуацию в ближайшем будущем станут общей задачей.
Фото: Paco Freire/Globallookpress
ЮНЕП также постоянно обращает внимание мировой общественности на проблемы таяния вечной мерзлоты, которая занимает сегодня существенную часть территории Северного полушария, в том числе и России. Глобальное потепление приводит к тому, что твёрдая почва становится жидкой. Учёных очень тревожат высокие темпы этого процесса, поскольку он представляет опасность не только для окружающей среды, но и для объектов инфраструктуры, которые будут разрушены, а значит, под угрозу будет поставлено благополучие многих людей и экосистем.
В ЮНЕП надеются, что учёным удастся найти возможность предотвратить или замедлить темпы таяния вечной мерзлоты. Также в организации уверены, что государства примут меры для замедления темпов изменения климата, используя современные технологии и знания.
И конечно, экологи из ООН не обходят стороной и проблему мусора, прежде всего пластикового загрязнения. По данным ЮНЕП, отходы в океанах на 80% состоят из пластика. Океанологи из США подсчитали, что ежегодно в Мировой океан попадает 8 млн тонн пластикового мусора. Особую угрозу представляет микропластик, который попадает в организм морских животных. Специалисты ООН прогнозируют, что к 2050 году пластика в Мировом океане будет больше, чем рыбы.
Мнение жителей России
В России люди тоже серьёзно обеспокоены экологическими проблемами. Но глобальная повестка, судя по опросам, лишь отчасти близка нашим согражданам.
По данным ВЦИОМ на начало 2019 года, среди наиболее острых экологических проблем жители России называют загрязнение воздуха (22%), мусорные свалки (16%), грязные реки и озера (13%), несвоевременный вывоз мусора (11%), плохое качество водопроводной воды и проблемы с озеленением – состоянием парков и лесов (по 6%). Пятая часть граждан нашей страны вообще заявляет, что состояние окружающей среды не вызывает у них особых опасений.
Изменение климата не вошло в пятёрку основных экологических проблем, названных жителями России, по версии ВЦИОМ. Однако, когда в социологических опросах людей напрямую спрашивают об их отношении к глобальному потеплению, картина становится иной. По данным ВЦИОМ за 2017 год, каждый второй (51%) считает глобальное потепление серьёзной проблемой, требующей немедленного решения; более половины опрошенных (55%) предполагают, что Россия может испытать на себе его негативное влияние. В то же время более трети респондентов (39%) называют эту проблему надуманной, спекулятивной темой.
Фото: Сергей Ведяшкин/АГН «Москва»
То же касается и отношения людей к проблеме пластика – о ней люди охотно говорят, когда вопрос задаётся напрямую. По данным опроса «Левада-центра», проведённого год назад, большинство респондентов считают, что магазины и производители используют слишком много пластика для упаковки товаров. 84% жителей России выступают за запрет использования пластика на законодательном уровне. Из них 55% заявили, что проблема пластика беспокоит их очень сильно. Четверть опрошенных (27,6%) выбирает многоразовые альтернативы пластиковым пакетам: сетки, сумки или рюкзаки, а каждый шестой (16,6%) отказался от использования одноразовой упаковки.
Как бы там ни было, экологические проблемы в последние годы выходят на первый план и на глобальном, и на национальных уровнях, отношение к ним, по оценкам независимых наблюдателей, серьёзно изменилось во всём мире за последние 20 лет. Экологические обзоры и обсуждение экоповестки привлекают внимание ключевых игроков мировой политики, их освещают ведущие медиа. Приведёт ли это к долгосрочным реальным действиям в ключевых странах – загрязнителях окружающей среды, а это не только те, на чьих территориях находятся крупные производства, но и те, кто их там размещает, – покажет время.
Мир через 10 лет: окружающая среда, человек и общество
Продолжаем рассказ о футуристическом исследовании журнала Nature, который предложил известным ученым пофантазировать на тему — что же будет с их областью исследований через 10 лет?
Строим, пашем
Экология. Конечно же, речь идет об экологии как науке, а не общественной деятельности. Основная проблема современных экологов — они теряют предмет исследования. Эксперт применяет удачный термин — «эрзац экосистемы». Экосистемы, в которых модифицированный человеком ландшафт населяют либо еще не вымершие, либо интродуцированные из других экосистем виды.
Такие системы имеют малое отношение к тому, что представляла собой Земля до недавнего прошлого. Ключевой задачей экологии в такой ситуации является попытка предсказать и предотвратить потерю биоразнообразия на планете.
Один из результатов функционирования экосистем — это почва. Фильмы про покорение целины до сих пор частый гость на наших каналах. После покорения обычно идет эксплуатация. В итоге на сегодняшний день человек разрушил почти треть всех пахотных земель. Почва — это достаточно сложная система, которая образуется в течение долгих лет.
Современные практики сельского хозяйства продолжают интенсивное истощение почв. И опять эксперт клеймит бизнес и обращается к государству. Здесь даже используется слово «агрессивно». Именно так государство должно вмешиваться в вопросы сохранения и использования почв. Однако западный мир стремительно левеет. Вполне возможно, что опыт советского хозяйствования еще пригодится, причем, не только нам.
Под землю
Дальше зарываемся под землю — Палеонтология. А, точнее, та ее часть, что занимается останками человека. Несколько лет назад останки неизвестного ранее подвида древнего человека были обнаружены в Индонезии. Это вызвало небольшой переворот в палеонтологии. Ученые фактически ничего не знают о распространении древних людей в Азии. Вполне возможно, текущие представления об исходе людей из Африки и их дальнейшей эволюции в Европе предстоит серьезно пересмотреть. Ученые надеются, что масштабные археологические экспедиции в Азии позволят ответить на вопросы об эволюции человека как вида.
Как вид человек эволюционировал неплохо. И вот доэволюционировал до того, что в мире назревают демографические проблемы. Это ни для кого не секрет. Население развитых стран стремительно стареет. Неудивительно, что вопросы здоровья занимают столько номинаций в этом рейтинге будущего. Схожие проблемы стоят и перед Россией. Активное долголетие на основании достижений медицины, грамотная иммиграционная и демографические политики — страны, где смогут разумно сочетать эти меры, не будут испытывать больших проблем в будущем.
Сохранение экосистем — дело, конечно, нужное. Но пока для многих экономика гораздо важнее экологии. Движущая сила любой экономики — энергетика. Разговоры об альтернативной энергетике, новых энергосберегающих технологиях и эффективном использовании ресурсов дошли даже до России. Ряд энергосберегающих технологий и методов производства энергии уже готовы к быстрому росту. Оптимистичный сценарий эксперта из Калифорнии утверждает, что к 2020 году 80% всей электроэнергии в мире будет вырабатываться с помощью солнечной, ветровой, ядерной, геотермальной и гидроэнергии. Прощайте ТЭЦ 1, 2, 3.
Учимся
Для того, чтобы воплотить все эти проекты в жизнь, нужны специалисты. Традиционно, местом, как обучения, так и генерации научных знаний, считается университет. Следующий раздел — университеты. В качестве эксперта здесь выступает президент Стэндфордского университета Джон Хеннеси. Такого человека, по идее, можно послушать. И он слабо верит в то, что финансовый кризис закончится быстро. По его мнению, сокращение финансирования и одновременная необходимость решать сложные проблем современного мира приведут к тому, что университеты будут больше опираться на междисциплинарные, чем классические дисциплины. Они будут больше взаимодействовать и специализироваться в тех областях, где уже достигнут определенный прогресс. По большему счету, из слов Джона можно сделать один вывод — принципиально ничего не изменится.
Университеты готовят не только ученых. Они готовят и тех, кто будет управлять компаниями, фирмами, государствами. Глобальное управление как давняя мечта человека — есть ли у него будущее? Наибольшей опасностью для глобального управления эксперт журнала считает лоббирование корпоративных интересов. Дерипаска и Абрамович — будьте паиньками! Кроме этого для эффективного глобального управления требуется сделать упор на сами технологии (в широком смысле этого слова) решения проблем. Сейчас международная политика больше озабочена юридической стороной и формализацией соглашений. Собственно говоря, об этом я говорил в материале про биоразнообразие несколько дней назад. Кроме того, нормой глобального управления должно стать финансирование новых технологий, а также беднейших стран. По-моему, все это звучит немного утопично. К примеру, религиозные или другие культурные противоречия, могут оказаться более серьезными проблемами в этой области.
Пальмы в Москве не вырастут, а планета не утонет. Чем на самом деле грозит глобальное потепление
Каждый человек старше 10 лет видит, что стало гораздо теплее
— Почему разговоры журналистов с климатологами похожи на сюжеты апокалиптических фильмов? Заголовки типа: «Планета поджарится или утонет. Климатологи готовы рассказать правду». А швейцарский профессор, некий Рето Кнутти в интервью 2016 года вообще заявил, что планете осталось три года спокойной жизни. Все действительно так плохо?
— По большей части это вина не климатологов, а СМИ. Меня часто просят прокомментировать что-то вроде того, будет ли всемирный потоп и вся ли планета окажется затоплена. Спрашиваю, откуда такая новость. Вот, говорят, опубликовали статью. Я иду смотреть эту статью, и оказывается, что не вся планета, и не затоплена, и уровень повысится всего на несколько сантиметров. Свойство СМИ в данном случае — из мухи делать слона.
Но с нашей стороны проблема вот в чем. Когда люди чувствуют себя забытыми в науке, а хочется, чтобы свет софитов был поярче, они придумывают какой-то алармистский сценарий либо, наоборот, отрицают глобальное потепление. Есть круг специалистов — климатологи, модельеры климата, люди, которые занимаются наблюдениями; есть профильные институты, соответствующие кафедры. Поговорите там со специалистами, и я уверен, все в унисон будут говорить взвешенно, примерно одно и то же. Разноголосица и крики исходят от людей, которые имеют к климату посредственное отношение.
— Но в новостях мы постоянно видим: самое жаркое 21 июня за последние 50 лет, самое жаркое лето, самый теплый май, самый холодный май. Это ведь правда. Что происходит?
— Здесь мы подходим к вопросу об изменении климата. Есть ли глобальное потепление? С моей точки зрения, ответ однозначный. Если человеку не 10 лет, он видит, что стало гораздо теплее. Лето более жаркое, зима наступает позднее, сейчас до Нового года практически и снега-то не бывает. Поэтому здесь второго мнения быть не может. По данным станционных наблюдений, на территории России за 100 лет температура увеличилась на два с лишним градуса, причем основная часть этого прироста произошла в последние 30-40 лет.
Очевидно, что глобальное потепление есть, а в России оно происходит быстрее, потому что в высоких широтах северного полушария температура увеличивается быстрее. При этом есть причины физические, в частности, чем теплее, тем меньше снега, чем меньше снега, тем больше солнечной энергии поглощается поверхностью, и соответственно еще больше теплеет.
— Но один-два градуса — это как будто бы немного. Разве не так?
— Это разница между июнем и июлем. Если тенденция продолжится, летнее потепление будет на 3-3,5 градуса, а это уже разница между маем и июнем. Ощутим же мы изменения, если у нас май станет как июнь? Вместе с потеплением приходит изменение осадков, так как более теплая атмосфера содержит больше влаги. А температура и влажность определяют климат. Соответственно, у нас в Московской области климат будет такой, как сейчас в Воронежской; еще потеплеет — и через десять лет мы уже будем в Ростовской области, и так подойдем к Ставропольскому и Краснодарскому краям. Некоторые проблески южного климата мы уже наблюдаем. Кто жил или бывал на юге, знает, что там долго стоит жара, а потом раз — и ливень. В Москве все чаще можно увидеть такие погодные явления.
— А что же будет с южными регионами, где и так жарко?
— В южных регионах будет пожарче. Сейчас в июне там стоит жара, как в июле-августе. Дон, например, обмелел, так как из-за жары идут испарения. Но на юге глобальное потепление будет идти все-таки не такими большими темпами, потому что чем южнее, тем медленнее теплеет, и наоборот. Нам в целом еще далеко до США, скажем, где стандартные летние температуры — уже 30 градусов и выше, и люди там прекрасно живут. Ничего страшного в этом нет, если мы будем предпринимать усилия для адаптации: кондиционированные помещения, общественный транспорт, озеленение. Опять же, поливание улиц — это же все не зря делают, испарение забирает тепло и охлаждает поверхность. Естественными испарителями являются растения, трава, особенно кустарники и деревья, которые берут воду из грунта и испаряют ее. Замечали, что в лесу температура на 5-7 градусов ниже, чем в городе? Это за счет охлаждающего эффекта деревьев.
Уйдут ли под воду Амстердам и Калининградская область
— Глобальное потепление — это, в основном, тающие ледники. Что будет, если Арктика растает?
— Если морские льды растают, то ничего не будет. Известный факт, что лед вытесняет столько же воды, сколько он весит. Но тут важно понимать, с какой стороны смотреть на это. Последствие для чего: для человека, для животных, для экосистем?
— Например, социальные последствия какие? Я слышала, что из-за потепления может появиться много болезней, которые до сих пор были как бы заморожены, и могут появиться климатические беженцы.
— Если Гренландия растает, уровень Мирового океана поднимется на 6-8 метров, но вряд ли это случится в ближайшее время. Этот ледник будет таять порядка 1000 лет. А еще надо учитывать, что в геологических масштабах мы по идее должны идти к следующему оледенению, которое должно начаться через 10 тысяч лет. Но мы можем его на этот раз проскочить из-за антропогенного потепления.
Если растают морские льды, для нас это только выгодно — свободная ото льда Арктика, безледный шельф летом, значит, свободное перемещение грузов. Может начаться таяние мерзлоты, а там заморожены все болезни, на ней же построена вся инфраструктура на севере. Придется эти проблемы как-то решать.
Что касается болезней, это локальные, очаговые вещи, если их вовремя отслеживать, можно предотвращать последствия. Климатические беженцы, наверное, появятся, но причина не столько в изменении климата, сколько в бедности стран. Пример — США, во многих регионах там очень жаркий климат, но деньги вложены, люди адаптированы и ничего страшного не происходит. И обратная сторона: если люди целиком зависимы от условий природы, то, конечно, грядущие изменения без адаптации, на которую нужны деньги, могут сделать их жизнь неприемлемой.
— Если Мировой океан поднимется, что будет с территориями, которые расположены ниже его уровня? Все переживают за Амстердам, Венецию, Монако.
— Монако как раз расположено в предгорье, так что там никаких проблем не будет. Уровень Мирового океана к концу века поднимется максимум на 80 сантиметров, а по средним оценкам — 40-50 см. Это не так много, так что Амстердам или Венеция в ближайшие 100 лет под воду не уйдут. Для Голландии, конечно, это будет существенная проблема. Там, опять же, не вся территория расположена ниже уровня моря, но большая часть. Нужно будет им строить более высокие дамбы. Опасность это представляет больше для рифовых островов, которые могут размываться.
Проблема-то в том, что вместе с уровнем вырастет высота волны. Перед береговой линией есть часть моря или океана, обычно мелководная, и высота волны, которая обрушивается на берег, зависит от глубины вот этой части. Если, условно говоря, перед пляжем метр, то высота волны будет полметра, а если глубина будет полтора метра, то высота волны будет 70-80 сантиметров.
— Для каких территорий в России это может быть опасно?
— Из населенных регионов России может быть затронута Калининградская область, в какой-то мере Санкт-Петербург. Нужно будет как-то менять инфраструктуру на побережье, но подчеркну, это не катастрофа. Как пример таких изменений: уровень Каспийского моря менялся на два с половиной метра в течение прошлого века, море отходило, потом опять приходило. Как мы знаем, западное побережье Азербайджана и восточный Казахстан пережили это. Проблема серьезная, и убытки будут большие, но это не катастрофа, о чем свидетельствует ситуация с Каспийским морем.
— Правда ли, что каждый градус потепления означает снижение урожая на 10%. По некоторым оценкам — даже на 15 или 17%?
— Неправда, где вы такое прочитали? Здесь нужно понимать: сейчас происходит увеличение парниковых газов, для растений это вообще-то хорошо. Углекислый газ, солнце и вода — это условия для фотосинтеза. Более того, по концентрации парниковых газов мы в России находимся еще не в оптимуме. То есть вместе с потеплением климата зона устойчивого земледелия в России будет увеличиваться. Уже несколько лет мои коллеги-дачники обсуждают, что те сорта, которые раньше не росли в Подмосковье, южные, теперь устойчиво могут культивироваться.
— И все-таки в дискурсе звучат такие пугающие слова, как «вечная осень», «вечная весна». Опишите Россию будущего.
Значительно изменится север. Через 40-50 лет арктический ледяной покров станет сезонным, летом в Арктике вообще не будет льда, правда, зимой лед будет всегда. На сотни километров севернее сменятся зоны растительности: на тундру будет наступать кустарник, на кустарник — тайга.
— А в Москве пальмы случайно не появятся?
— Нет, скорее всего, в ближайшие сто лет в московском регионе растительность останется примерно той же, но постепенно условия станут предпочтительнее для тех растений, что сейчас растут в Воронежской области и южнее.
Проблема климата политизирована, но это не отменяет глобальное потепление
— Насчет того, что в мире глобальное потепление, ученые вроде сошлись. Но спорят про его причины. Все-таки человек перегревает Землю или энергия Солнца?
— Если я скажу, что человек, а не Солнце, это будет глупость. Нас греет Солнце. Поток энергии, который приходит от Солнца — 340 ватт в среднем на квадратный метр поверхности Земли — определяет то, что у нас абсолютная среднеглобальная температура воздуха у поверхности планеты 288 градусов Кельвина, т.е. — 14 градусов Цельсия.
Человеческая деятельность, связанные с ней выбросы парниковых газов прибавили чуть меньше градуса к этой температуре в среднем для Земли. Как мы уже разобрались, для той же России этот прирост больше, около двух градусов для среднегодовой температуры, а это уже немало.
— Как человек это делает? Говорят, даже коммунальное отопление влияет на микроклимат города.
— Влияет, но локально, а изменение климата происходит из-за выброса парниковых газов. Это и индустрия, и теплостанции, и производства, и крупная промышленность. Отказаться от этого человек уже не может, но может при желании существенно сократить выбросы, во-первых, перейдя на возобновляемые источники энергии, на гидроэнергетику, атомную энергетику, солнечную, ветровую, на газ, он более эффективен в сравнении с углем и нефтью; а во-вторых, меньше энергии потреблять.
У нас уже нет ламп накаливания, а это раз в 6 снизило количество потребляемой электроэнергии. Холодильник А+ потребляет в 3-4 раза меньше, чем холодильник 15 лет назад. Солнечные панели подешевели в 100 раз за последние 10 лет, возможно, еще через 10 лет они будут стоить, как бумага. Там, конечно, другие ограничения, например, остается вопрос, как потом утилизировать кремний. Но мы же не знаем, как пойдет дальше. Возможно, скоро все поверхности будет недорого сделать из солнечных покрытий.
— Говоря «мы», вы имеете в виду мир или Россию? Россия — пятая страна в мире по антропогенным выбросам парниковых газов. Россияне совсем не заботятся об экологии?
— Я говорю про мир в целом, но мы впаяны в эту мировую систему и никуда уже не денемся. У нас, конечно, свои особенности, мы никогда не перейдем на солнечную энергетику, как можно сделать в Штатах, потому что у нас в основном народ живет там, где не так много солнца. Но у нас есть гидроресурс, и он будет возрастать, потому что на севере будет больше осадков и северные реки станут многоводнее.
Россия на самом деле отнюдь не лидер в этих выбросах, нам не нужно прилагать сверхусилия, а достаточно пассивно-консервативных мер: более экономичное промышленное оборудование, теплоизоляция и, главное, решить проблему с лесами. Если грамотно организовать лесное хозяйство, то можно без экстремальных мер спокойно увеличить поглощение выбросов.
— Если, условно говоря, каждый человек посадит дерево, это как-то спасет ситуацию?
— Такие инициативы неплохи, но малоэффективны. Это хорошо в воспитательном плане, чтобы человеку прививалось понимание, что лес, дерево — важная часть нашей жизни. Но для эффекта нужны государственные инициативы.
— В 2016 году Россия подписала Парижское соглашение по борьбе с глобальными изменениями климата. По факту с тех пор что-то в политике нашей страны изменилось?
— Мы подписали его, но не ратифицировали, а без этого написанное там не обретет форму законов. Экономисты, политологи, юристы сейчас активно обсуждают, как это сделать правильно и безболезненно. Если мы не ратифицируем и встанем в позу, возникнут проблемы с нашими товарами, их могут обкладывать пошлинами, плюс репутационные потери. Ратифицируем — тут важно не перегнуть палку и не ограничить наш бизнес, производство. Я думаю, выгоднее нам его все-таки ратифицировать, что и случится в ближайшее время.
— Говорят, что глобальное потепление будет стоить миру дорого, и в связи с этим выдвигают разные теории заговоров, якобы отдельные компании хотят на этом заработать. Как вы к ним относитесь?
— Проблема климата политизирована, но это не значит, что глобального потепления нет и антропогенного влияния нет. Раньше говорили, что глобальное потепление — заговор нефтяных компаний, но сейчас эта тема не озвучивается, потому что эти же нефтяные компании являются акционерами компаний по производству чистой энергии. Непонятно, какой тогда для них интерес. Кто-то, может, и хочет заработать, но это не отменяет глобального потепления.
Как это используется? Честно говоря, никак
— Задача климатолога — наблюдать за изменениями. А какая практическая польза у этих наблюдений?
— Все, о чем мы поговорили, выросло из знаний, полученных из наблюдений за климатом. Знания нужны для того, чтобы понять причины, последствия и оценить будущие возможные сценарии развития событий.
— Хорошо. Вот вы установили причину наводнения в Крымске в 2012 году — это из-за потепления Черного моря. Что дальше делает научное профессиональное сообщество с этими результатами?
— Как это используется? Честно говоря, никак. Это интересный факт, но лично я не видел запроса или отклика, чтобы кто-то из региональных властей на это обратил внимание. Здесь надо признать, эта связь пока отсутствует. Такая проблема существует везде, я опираюсь на свой 15-летний опыт работы в Германии.
Хотя есть примеры, когда знания климатологов используются. В Швейцарии была река, которая постоянно выходила из берегов. Вместе со специалистами власти города провели анализ возможных колебаний уровня, вложили деньги, изменили русло, грамотно поставили мосты, слив, и с тех пор регулярных наводнений у них не случается. Это, конечно, хорошо, но в это нужно вкладывать деньги.
В Крымске нужна была модель высокого разрешения, для этого на месте постоянно должны сидеть несколько людей, а событие может случиться раз в 10 лет. Представляете, работает целая маленькая фирма, питаемая из бюджета, а год за годом толку никакого. Ни один руководитель не согласится на такое, скажет, что это бессмысленная трата денег, а проще деньги отдать тем, кто пострадал здесь и сейчас.
— Вот исследователи живут на станции в Арктике, куда не так-то просто добраться, наблюдают за Карским морем и выясняют, что его береговые утесы стали разрушаться с удвоенной скоростью. А что с этого нам, россиянам?
— Те люди, которые живут на труднодоступных станциях, как раз поставляют информацию для глобальных моделей прогноза, которые используются для прогноза погоды на всей территории России. Знания, полученные на тех широковысотных станциях, критически важны для прогноза на высоких широтах. А что там происходит? Во-первых, авиасообщение, во-вторых, там плавают корабли, подводные лодки. Корабль идет, а ему приходит прогноз — завтра ветром на путь выгонит ледяное поле. Это же критически важно знать.
Количество станций непосредственно связано с точностью прогноза. После развала Советского Союза много станций на севере закрыли, и тут же существенно ухудшился прогноз. Сейчас оборудование гораздо более совершенно, можно поставить автоматические станции. Но, как показывает опыт, всякие факторы — снегом залепило, медведь поломал, еще что-то случилось — требуют присутствия человека.
— И все-таки что там с Карским морем?
— Все то же потепление. Происходит эрозия берегов вследствие того, что тает вечная мерзлота. Берега северных морей — это лед с мороженым грунтом, температура повышается, лед тает, грунт становится мягким, все это сползает. Там действительно береговая линия на метр в год может меняться. Это важно понимать по многим причинам. Если по два-три метра в год она будет меняться, то за 50 лет могут растаять какие-то могильники или залежи метангидратов, пойдут выбросы. Изменения линии берегов нужно отслеживать для навигации, так как меняется глубина моря. Изучать это на местах важно, чтобы понять причины, механизмы, построить модель, оценить изменения через 100 лет и быть к ним готовыми.