Что будет с россией в будущем мнения экспертов
Что может ожидать нас уже в 2022 году, и к чему мы должны быть готовы: какой будет 2022 год? Что ожидается в России
Границы закрыты, миллионы людей на дистанте, малый и средний бизнес рушится.
Что ждет нас в Новом 2022 году.
Нам казалось, что мы уже пережили самые трудные времена в 90-х.
Но то, что нам обещают политологи и эксперты, будет хуже 90-х.
И то время нам покажется благом, по сравнению с тем, что нам пророчат.
Введение кодов, уничтожение привычного для нас образа жизни стало нормой.
Некоторые уже впали в депрессию, другие пока просто наблюдают за происходящим, и вырабатывают свою стратегию.
С экранов целыми днями на наши головы льется сплошной негатив.
И уже почти все понимают, что само собой не рассосется.
Что нас ждет в ближайшем будущем?
1. Все «правила», которые вводятся в последнее время, в 2022 году будут существовать и ужесточаться.
2. Эти «правила» закончатся и уйдут на второй план, как только мировая экономика полностью обрушится.
3. Сколько нам ждать этого всемирного краха?
4. В ближайшем будущем нас может ожидать «кибершторм».
Это ситуация, при которой, вдруг, произойдет сбой во всей компьютерной сети.
И у вас, неожиданным образом, обнулятся все ваши счета в банке.
Да так обнулятся, что восстановить их не будет никакой возможности.
Конечно, не у всех обнулится без возможности восстановления, у некоторых, как всегда, все восстановится.
Эксперты говорят, что ситуация с голодом возникнет обязательно.
Мир уверенно идет к этой катастрофе.
Цепочки поставок продовольствия (и других товаров), от производителя к покупателю, рушатся уже сегодня.
И голоду напрямую будет способствовать энергокризис.
Торговые отношения в мире ухудшатся, вплоть до блокад.
Богатые не захотят делиться продуктами с бедными.
6. За голодом последует миллионная миграция людей в более развитые страны, в поисках лучшей доли.
На Востоке и в других слабо развитых странах начнутся войны за продукты питания.
Вспомним «арабскую весну».
Небольшое повышение цены на зерно, привело к краху целых государств.
7. В 22-м году аналитики прогнозируют гиперинфляцию доллара.
А так как все мировые валюты зависят от доллара, то будет гиперинфляция и девальвация местных валют.
Этот процесс неизбежный, и коснется всего мира.
8. Энергокризис будет только усиливаться.
На Россию будут давить карбоновым налогом.
Климатическая повестка будет помогать нашим олигархам, осваивать бюджет.
А реальных изменений в сторону «зеленой» экономики в России не будет. Все будут делать вид, что что-то происходит, и потихоньку осваивать бюджет в свой карман.
На Западе «зеленая» тема тоже постепенно отойдет на второй план перед страхом голода и киберугрозы.
10. В России будет ужесточение налогового бремени на население.
Уже объявлено о повышении кадастровой стоимости недвижимости на 20 и более процентов. А это, в свою очередь, ведет к повышению цен на недвижимость и налога на недвижимость.
Только тогда закончится весь этот бардак.
Только после всеобщей катастрофы, нас могут оставить в покое, и тогда, мы сможем действовать самостоятельно и в своих интересах.
Только тогда, мы сможем обрубить все связи и путы, которыми нас держат за горло.
Потому что Россия, как всегда, не успела целиком встроиться в мировую экономику.
Поэтому ждать подвоза продовольствия из-за бугра, мы не будем.
Удобрение у нас свое, как-нибудь проживем.
Будем выращивать картошку у себя на дачах, и засевать советские поля.
Но, цены, как и во всем мире, у нас тоже вырастут в разы.
От холода мы не замерзнем.
Но вот по поводу путешествий по миру, для большинства населения об этом придется забыть надолго.
Уже в этом году международные авиаперелеты в мире сократились на 60%.
Нас приучают, что этот вид транспорта, в скором будущем, будет только для избранных.
Теперь путешествовать будем только в Метавселенной Цукерберга.
Эксперт спрогнозировал, что будет с ценами и доходами граждан в 2022-м
По мнению шефа-аналитика компании TeleTrade Петра Пушкарева, в наступающем году рубль совсем не обязательно ждут новые встряски и волны ослабления. «Если не будет геополитически-санкционных и вирусных форс-мажоров, то валютные курсы могут вести себя даже спокойнее. Особенно в первом полугодии, когда биржевые котировки нефти и металлов могут легко получить инфляционный „пинок“, но уже по-настоящему высоко вверх».
Экономист отмечает, что уже сейчас промышленный спрос продолжает глобально расти, договоренности о снятии ограничений на поставки топлива из Ирана повисли в воздухе, а инфляция является не только российским, но и американским и европейским явлением, а поэтому сырье и может быстро дорожать что в долларах, что в евро: «Стоит только воплотиться в жизнь прогнозам таких авторитетных финансовых институтов как Bank of America или Goldman Sachs, о цене барреля в районе 110−120 долларов, как тут же и курсу доллара будет проще опуститься на время под отметку в 70 рублей, нежели взлететь к 80-ти и выше».
Как напоминает Петр Пушкарев, экспортный характер наполнения бюджета никто не отменял, и этот процесс способен породить даже своего рода избыток валютных поступлений на рынок, кроме того, подгоняемый привлекательными ставками процентов на бумаги российского госдолга.
«Выплаты по ним уже превышают 8,5% для 10-летних бумаг и 9% годовых для 6-месячных займов. А если не будет в ходу страшилок в духе отключения России от SWIFT и санкций „за Украину“, вряд ли возникнет повод и для мощного оттока капитала из рублевых финансовых инструментов», — указывает собеседник «Свободной прессы».
Другое дело, что, по его мнению, все эти закономерности касаются лишь финансовой сферы, давно существующей как бы отдельно от реалий экономики: «А здесь надеяться особо не на что. Едва ли не все „восстановление“ показателей по ВВП, производству и оборотам в России в 2021 году объяснялось, во-первых, вкладом в расчеты исключительно крупных компаний, которые и выехали-то исключительно на сверхблагоприятной конъюнктуре экспортных цен. То есть, на том, что от нас почти никак не зависит, если не считать работы над квотами добычи в рамках ОПЕК+. Что же касается остальной части несырьевого „роста“ на 80−90%, то он объясняется простым и сильным подорожанием товаров в стране. Растет рублевый вал производства в абсолютных рублевых цифрах, но вовсе не числом тонн или штук произведенных товаров или проданных услуг. Поэтому все прогнозные цифры о росте ВВП хоть на 4%, хоть на 5%, могут формально сколь угодно исполнятся, но и это не будет значить, что производство у нас выросло по факту, а средняя российская семья от этих „дутых“ цифр станет жить богаче».
Петр Пушкарев убежден: люди тратят накопления, или приобретают меньшее количество товаров за бо́льшие деньги, и нет оснований считать, будто этот грустный расклад изменится к лучшему и в новом году. Наоборот — высокая ключевая ставка сделала кредитные деньги еще менее доступными, и более дорогими для бизнеса, и это ни в какой мере не поможет сдержать инфляцию.
«Все компоненты завышенной себестоимости потом переносятся на конечного покупателя в магазине, так как больше окупить рентабельность производства просто некому. Если не будет специальных субсидий, выделение которых окажется завязано на увеличение фонда оплаты труда и на цели развития, то, увы, доходы неизбежно продолжат отставать от темпов роста цен», — подчеркивает экономист.
Жёсткий ультиматум России: молчание США и НАТО приближают войну
В конце декабря 2021 года внимание Запада будет приковано к российской инициативе о гарантиях безопасности: этот вопрос станет темой экстренного заседания Совета НАТО, а США будут готовы дать свой ответ.
Что Россия предлагает США и НАТО
Во время визита в Москву 15 декабря помощник госсекретаря по делам Европы и Евразии Карен Донфрид получила от российских дипломатов проекты Договора между Россией и США о гарантиях безопасности, а также Соглашения о мерах обеспечения безопасности РФ и государств-членов НАТО, спустя 2 дня МИД РФ раскрыл детали документов. Ищенко о том, что станет крахом для США
В начале проекта российско-американского договора, цель которого заключается в «усовершенствовании имеющихся либо создании дополнительных механизмов взаимодействия для урегулирования возникающих проблемных вопросов и разногласий», подчёркнуто, что в двусторонних отношениях необходимо неукоснительное соблюдение принципа невмешательства во внутренние дела и недопустимо применение силы или угрозы силой каким-либо другим образом, несовместимым с целями и принципами Устава ООН.
Статья 3 гласит, что «стороны не используют территорию других государств в целях подготовки или осуществления вооружённого нападения против другой стороны или иных действий, затрагивающих коренные интересы безопасности другой стороны».
Согласно статье 4, «США принимают обязательства исключить дальнейшее расширение НАТО в восточном направлении, отказаться от приёма в альянс государств, ранее входивших в СССР. США не будут создавать военные базы на территории государств, ранее входивших в СССР и не являющихся членами НАТО, использовать их инфраструктуру для ведения любой военной деятельности, а также развивать с ними двустороннее военное сотрудничество».
В проекте соглашения с НАТО России и Альянсу предложено подтвердить, что они не рассматривают друг друга в качестве противников, руководствуются принципами сотрудничества, равной и неделимой безопасности, не создают ситуации, которые могли бы представлять или быть расценены в качестве угрозы для национальной безопасности, проявляют сдержанность в военном планировании и при проведении учений, а для разрешения вопросов применять механизмы срочных консультаций, включая Совет Россия-НАТО.
Москва настаивает на выведении всех вооружённых сил и вооружения с территории стран, вступивших в Альянс после 27 мая 1997 года, речь идёт о Венгрии, Польше, Чехии, Болгарии, Латвии, Литве, Эстонии, Румынии, Словакии, Словении, Албании, Хорватии, Черногории, Северной Македонии.
«Участники, являющиеся государствами-членами Организации Североатлантического договора, принимают обязательства, исключающие дальнейшее расширение НАТО, в том числе присоединение Украины отказываются от ведения любой военной деятельности на территории Украины, а также других государств Восточной Европы, Закавказья и Центральной Азии», — говорится в документе.
Инициатива эта не нова. С предложением разработать Договор о европейской безопасности и закрепить принцип неделимости безопасности, то есть юридическое обязательство, в соответствии с которым ни одно государство и ни одна международная организация в Евро-Атлантике не могут укреплять свою безопасность за счёт безопасности других стран и организаций, ещё 5 июня 2008 года выступал Дмитрий Медведев, будучи президентом РФ, однако реализовано оно так и не было.
Молчание обойдётся Вашингтону очень дорого
В пятницу, 17 декабря, в день публикации текстов проектов соглашений, высокопоставленный представитель Белого дома на специальном брифинге, посвящённом напряжённости вокруг Украины и взаимодействию на этом направлении России и США, сообщила, что Вашингтон консультируется с партнёрами, в том числе в НАТО, насчёт формата переговоров и того, «как заниматься тем «меню» вопросов, которые представляют интерес для России и для США, пообещав представить свои предложения на предстоящей неделе.
В свою очередь пресс-секретарь Белого дома Джен Псаки выразила уверенность, что Москва и Вашингтон способны добиться успеха на новых переговорах о безопасности в Европе, учитывая их опыт взаимодействия в сфере стратегической стабильности.
«Нам удавалось взаимодействовать с Россией на протяжении десятилетий по стратегическим вопросам, вызывающим обеспокоенность. Есть десятилетия прецедентов, наличия обсуждений в различных форматах в разгар холодной войны и в эру после холодной войны — через Совет Россия — НАТО, ОБСЕ и другие механизмы. Нет причин, по которым мы не можем делать это в дальнейшем в целях сокращения нестабильности», — заявила Псаки.
В том же духе высказался и советник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан, выступая на Совете по международным отношениям в Вашингтоне: «Мы готовы к диалогу с Россией. У нас шёл диалог с Россией по европейской безопасности в последние 20 лет. Мы можем добиться прогресса в некоторых сферах, но нам придётся просто не соглашаться в других областях. В этом сущность диалога».
При этом он отверг вариант, что Белый дом откажется от переговоров с Россией, пока та не отведёт свои войска от границы с Украиной, в чём Запад бездоказательно обвиняет Москву на протяжении последнего месяца.
Утром 20 декабря заместитель главы МИД РФ Сергей Рябков сообщил, что американская сторона пока не дала ответ на предложения Москвы по гарантиям безопасности.
«Я думаю, отказа как такового не будет, а будет попытка обставить своё согласие разного рода пожеланиями, условиями, разного рода дополнительными идеями. Просто чтобы перекинуть мяч на нашу сторону. Я думаю, что они постараются перевести всё это в вялотекущий процесс, а нам это нужно срочно, потому что ситуация очень тяжёлая, острая, имеет тенденцию к дальнейшему осложнению, поэтому мы не можем медлить, мы готовы сразу приступить к этим переговорам», — заявил дипломат. Просто о сложном. Почему Украина превратилась в анти-Россию?
«Как это ни больно признавать, сегодня Украина — это территория, где всё направлено на войну с РФ. Людей накачивают русофобией, ненавистью, делают акцент на самые низменные формы поведения. Всё это соответствует многовековой политике англосаксов, которые воюют чужими руками, и принцип «разделяй и властвуй» всегда присутствует в их политике, куда бы они ни заходили.
Если у них есть интерес к какой-то стране, они ее изучают, формируют «оппозицию», сталкивают лбами с властью и только подбрасывают дрова в этот костер, устанавливая свои режимы. Поэтому США кровно не заинтересованы в том, чтобы конфликт в Донбассе был погашен. Не пойдут они на то, чтобы изменить политику в отношении Украины как ресурса войны с Россией», — сообщил Жилин.
По словам другого заместителя министра иностранных дел РФ Александра Грушко, бывшего в 2012-2018 годах постоянным представителем РФ при НАТО, у Альянса есть 2 варианта: либо серьёзно отнестись к инициативе России, либо иметь дело с военно-технической альтернативой.
«Мы даём понять, что готовы разговаривать о том, чтобы военный сценарий или военно-технический сценарий перевести в некий политический процесс, который реально укрепит военную безопасность всех государств на пространстве ОБСЕ, Евроатлантики, Евразии. А если этого не получится, то мы уже обозначили им (НАТО — ред.), что тоже перейдём в вот этот режим создания контругроз, но тогда будет поздно нас спрашивать, почему мы приняли такие решения, почему мы разместили такие системы», — сказал Грушко в эфире YouTube-канала «Соловьёв Live».
Военный ответ, как уточнил глава делегации РФ на переговорах в Вене по вопросам военной безопасности и контроля над вооружениями Константин Гаврилов, Москва готова дать, если НАТО будет наступать на больные точки.
Американскую сторону обескуражило, что Россия сразу же после передачи документов Донфрид предала огласке тексты проектов соглашений, предложенных Соединённым Штатам и НАТО. Военный эксперт рассказал о кровавом должке, который есть у НАТО перед Россией
«В отличие от Российской Федерации мы не видим никаких преимуществ в том, чтобы вести эти переговоры публично. Если есть шанс, что дипломатия сработает, то это должно быть сделано на конфиденциальной основе», — сказала сотрудник Белого дома 17 декабря на специальном брифинге, посвящённом напряжённости вокруг Украины и взаимодействию на этом направлении России и США.
Почему Москва предпочла действовать так, объяснил Грушко. В первую очередь, стороны дошли до опасной черты, и представленные предложения нацелены на то, чтобы от неё отойти и наконец вступить в диалог, во главу угла которого будут поставлены интересы безопасности, и Россия очень чётко определила пути достижения этого.
«Второй момент, почему мы сделали в такой форме, очень откровенной и прямой. Потому что все договоренности, которые были достигнуты с НАТО, — это Основополагающий акт, где они взяли на себя два обязательства.
По словам Грушко, Россия обладает всеми техническими возможностями для обеспечения собственной военной безопасности, и это признают остальные, а действия НАТО направлены-таки на нейтрализацию преимуществ РФ, и вообще тезис об «угрозе с востока» — это фактически единственное связующее звено, удерживающее трансатлантическое единство. НАТО нарушил обещание, данное СССР при Горбачеве — депутат бундестага
Голос Европы не столь уж и важен
Вслед за США своё отношение к предложениям Москвы выразил и Старый свет. Верховный представитель ЕС по иностранным делам и вопросам безопасности Жозеп Боррель сказал, что представители Евросоюза обязательно должны присутствовать на российско-американских консультациях по гарантиям безопасности. Рябков ответил, что Москва приняла к сведению желание Брюсселя, но всё же рассчитывает именно на двусторонние переговоры с Вашингтоном.
«Даже если исходить из того, что НАТО работает на основе консенсуса, конечно, позиция США будет определяющей, как это бывает», — подчеркнул Грушко.
Экономисты рассказали, что будет с ценами, рублем, доходами в 2022 году
Гринберг, Николаев, Масленников подвели итоги 2021 года и дали прогноз
Уходящий 2021 год оказался для отечественной экономики весьма противоречивым. Преодолев пик коронакризиса, она начала восстанавливаться, а бюджет вернулся к профициту. Ситуацию во многом спасли стабильно высокие цены на традиционные для России экспортные товары — нефть и газ. Однако на уровне отдельно взятых семей картина куда мрачнее: ускоряющаяся инфляция обрушила доходы и пенсии, люди все чаще влезают в кредитную кабалу. Эту двойственность 2021 года отметили и участники прошедшего в «МК» в онлайн-формате итогового «круглого стола» — член-корреспондент РАН, научный руководитель Института экономики РАН Руслан Гринберг, ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников и доктор экономических наук Игорь Николаев.
Фото: Алексей Меринов
— В течение года наблюдался рост ВВП, который в отдельные месяцы министр экономического развития Решетников характеризовал как аномальный. К концу года начали расти доходы населения, бюджет стал профицитным. Можно ли считать нашу экономику выздоровевшей от коронакризиса и восстановилась ли она до допандемийного уровня?
Масленников: — По всем формальным признакам экономика восстановилась. Допандемийный уровень превышен, пусть и ненамного. Более того, есть вероятность, что до конца года мы по динамике реальных располагаемых доходов населения выйдем в ноль, и даже — в небольшой плюс. Однако по-прежнему будем отставать от показателя 2013 года на 10%. А вот с выздоровлением все сложнее. Выражаясь фигурально, резкое обострение простудного заболевания удалось преодолеть, однако хронические болезни, сопутствующие экономическому организму, остались. Экономика вернулась к прежним условиям ведения бизнеса, которые ничуть не улучшились. У нас сохраняется низкая мотивация к инвестициям со стороны частных предпринимателей и корпоративного сектора. В целом же, при инфляции в 8,4%, вероятен прирост ВВП на 4,3–4,4% по итогам 2021 года.
Николаев: — Чисто статистически экономика восстановилась, но последствия пандемии не преодолены. Давать более-менее адекватную оценку можно будет только после отмены всех ограничений, связанных с коронавирусом. Помимо такого макроэкономического показателя, как ВВП, не надо забывать об инфляции. С ней ситуация обратная. Инфляция разогналась до 8% с лишним, и сдержать ее властям пока не удается. Так что объективно нам далеко до восстановления. Нынешний рост ВВП до 4% во многом является отскоком от провальных прошлогодних показателей. Пандемия никуда не делась, появляются новые штаммы, прогнозировать экономическое развитие страны в таких условиях очень сложно.
Гринберг: — В наше время беспрецедентной неопределенности нельзя фетишизировать динамику ВВП или профицитность бюджета. У нас нет четкого понимания того, где мы находимся — в начале пути преодоления пандемии, в середине или уже в его конце. К тому же из-за радикальной трансформации тридцатилетней давности российская экономика с самого начала реформ оказалась инфляционной. И в дальнейшем, все три десятка лет, была запрограммирована на ценовые скачки. В западных странах, когда власти создают дополнительную денежную массу для поддержания экономики и домохозяйств, цены растут не сразу, а через определенное время, в течение которого новый спрос удовлетворяется новым предложением. И лишь потом, когда производственные мощности заполнены до отказа и импортные возможности исчерпаны, разворачиваются инфляционные процессы. А в России инфляция дает о себе знать сразу после дополнительных денежных вливаний. И это вполне оправдывает действия Центробанка по повышению ключевой ставки, которая, впрочем, подрывает экономическую активность из-за удорожания кредита как важного источника инвестиций. Говорить в этих условиях о «здоровом состоянии» экономики не приходится. Независимо от того, достигла ли она формально допандемийного уровня или нет.
— Одна из главных проблем уходящего года — высокая инфляция (свыше 8%), особенно продовольственная (почти 11%). Власти считают ее завезенной из-за границы, подобно вирусу. Кто на самом деле виноват в разгуле цен и что делать, чтобы их обуздать?
Масленников: — Внешние факторы играют здесь далеко не главную роль. По расчетам рейтингового агентства АКРА, их суммарный вклад в инфляцию 2021 года не превышает 1,8 процентных пункта. Основная же причина — это локдауны и карантинные меры прошлого года и отчасти 2021-го, обернувшиеся разрывом спроса и предложения. Экономические закономерности не обманешь: если у вас спрос восстанавливается быстрее, чем предложение, а инвестиционных мотиваций к расширению производственных мощностей нет, инфляционное давление нарастает. Конечно, оно подпитывается и внешними обстоятельствами, дорожающим импортом, необходимым для поддержания производственного цикла. В итоге компании вынуждены резко повышать цены на свою продукцию: годовая инфляция у нас 8,4%, а инфляция цен производителей — 27% с лишним.
Центробанк делает все от него зависящее, чтобы обуздать инфляцию. В первом квартале 2022 года ставку придется еще раз повысить, поскольку этот период традиционно находится под высоким инфляционным давлением, есть риск получить в феврале 9%. Регулятор может лишь замедлить инфляцию или вывести на плато, но ее радикальное снижение зависит от динамики предложения, а это — зона ответственности правительства. Нужно оказывать помощь аграриям, идти на прямое субсидирование покупок минеральных удобрений, чтобы избежать рисков неурожая. Нужно оказывать адресную помощь бедным, это тоже одна из антиифляционных мер. Нужно стимулировать конкуренцию, особенно в малом и среднем бизнесе, в агропроизводстве и сфере услуг. Чем больше компаний и индивидуальных предпринимателей будут заняты удовлетворением потребительского спроса, тем выше вероятность перелома общего ценового тренда в сторону понижения. Думаю, по итогам года инфляция составит 8,3%, а в последующие несколько лет — около 5%.
Николаев: — Не соглашусь с позицией «сами мы хорошие, а во всем заграница виновата». Да, выросли цены на энергоресурсы и на продовольствие на мировых рынках, и это не могло не сказаться на внутрироссийской инфляции. Во время пандемии власти западных государств вкачали в экономику огромные деньги, которые вылились на сырьевой и продовольственный рынки. Спрос вырос, а с предложением сырья и товаров возникли проблемы. Отчасти это связано с разрывом логистических цепочек, а отчасти с тем, что мир вступил в первую фазу энергоперехода. В итоге цены разогнались на внешних рынках, что отразилось и на России.
Очень удобно кивать на заграницу, но наши внутренние предпосылки инфляции никто не отменял. Первая — недостаточный уровень развития конкуренции в экономике. Это вообще наша ахиллесова пята. Производитель не опасается, что если он завысит цены, то его продукцию перестанут покупать и ему придется уйти с рынка. Второе обстоятельство — директивные механизмы регулирования. Год назад попытались заморозить цены на сахар и подсолнечное масло, что создало дополнительный импульс в сторону повышения цен на продукцию других производителей. Третий фактор — российские антисанкции: мы по-прежнему не импортируем многие виды продовольствия из европейских стран, а это влияет на цены, поскольку ограничивает предложение и снижает конкуренцию. Четвертый долгоиграющий внутренний фактор — не самое эффективное госрегулирование тарифов естественных монополий. Что касается усилий Центробанка по сдерживанию инфляции, то считаю, что ЦБ переоценивает действенность такого механизма, как ключевая ставка. Инфляция в России не носит исключительно монетарного характера.
Гринберг: — Исходный толчок инфляционным процессам и у нас, и за рубежом дала пандемия. С одной стороны, рвутся логистические цепочки, что ведет к сужению предложения. С другой — растет отложенный спрос. В итоге повсеместно повышаются цены на топливо, сырьевые товары и услуги. Однако если мы сравним динамику цен на продовольствие у нас и в Европе, то увидим, что там все намного спокойнее идет, без резких скачков. В России товары на полках есть, и внешне это выглядит как полное изобилие, а в реальности товаров намного меньше, чем в развитых странах. Импортозамещение готовых потребительских товаров, можно сказать, не состоялось. В том числе и поэтому у нас возможностей для монополистических сговоров больше. На Западе громадное количество продавцов и производителей, что позволяет не повышать цены на рынке без крайне веских оснований. А у нас экономика представлена в основном крупными предприятиями, а в ряде отраслей — фактически монополистами, и им легче договориться. Чтобы провернуть такое на Западе, пришлось бы вести переговоры с огромным числом игроков рынка, что тут же привлекло бы внимание антимонопольных служб. А в России и крупных предприятий не так много, и договориться им между собой всегда проще — это плохая комбинация для обуздания инфляции. С одной стороны, повышение спроса сразу подстегивает цены. С другой — быстро растут издержки производителей. Это связано с ростом тарифов естественных, и не только естественных, монополий. Антимонопольная служба работает, но у нее мало рычагов влияния на крупный бизнес. И цены растут во всех сегментах сразу.
— Весь год проходил под знаком пандемии и конца-края коронавирусной угрозе не видно. Как она влияет на мировую и российскую экономику?
Масленников: — В прошлом году экономика повязла в локдаунах, а их последствия малопредсказуемы. Коронакризис обернулся прямыми и косвенными материальными потерями из-за повышенной смертности и заболеваемости. Как минимум 1,5 млн человек убыло в России за эти два года — при нашей откровенно плохой демографии. Этот фактор стреножит средне- и долгосрочный экономический рост, дестабилизирует рынок труда. Плюс мир никак не выберется из тяжелого состояния неопределенности. Никто не может с точностью сказать, что такое «Омикрон», последний ли это «вздох» ковида, или же новая смертоносная инфекция, которая пока затаилась. В итоге инвестиционная активность тормозится. Зачем вкладываться в производство, если настолько все непонятно? Уж лучше мы поднимем цены, думают про себя производители.
Николаев: — Самый серьезный негативный эффект связан с локдаунами. Российская экономика с ее сырьевой направленностью неожиданно оказалась в выгодном положении: деятельность «нефтянки» во время локдаунов не останавливалась в силу специфики производства. Добыча и экспорт полезных ископаемых не прекращались. Во всем мире локдауны коснулись так называемых сервисных отраслей, которые у нас недоразвиты: туризм, общепит, гостиницы. Если сравнить долю в ВВП, скажем, туристической отрасли, то в России она в разы меньше, чем в Италии, Испании, Франции. Второе отрицательное последствие ограничительных мер — это инфляция, вызванная денежными вливаниями в экономику развитых стран. Выбора особого ни у кого не было, нужно было поддерживать население и спасать целые отрасли, но и эффект от предпринятых мер наступил очень быстро. Третий фактор — это влияние на экономику роста заболеваемости и смертности. До поры до времени его воздействие не так значительно в сравнении с локдаунами. Но когда заболеваемость остается высокой, да еще и смертность не снижается, ситуация становится тяжелой. Россия как раз рискует вступить в такой период, если пандемия не начнет затухать. Заболевшие люди выпадают из числа экономически активных и просто трудоспособных. Не говоря уже о том, что, по официальной статистике оперативного штаба в России, от пандемии умерло уже около 300 тысяч человек.
Гринберг: — Сейчас идет дискуссия вокруг очередного штамма «Омикрон». В Европе уже легкая паника, вводятся меры, которые негативно отразятся на экономике. Но нужно спасать людей в первую очередь. Мы не вышли из пандемии по итогам 2021 года. Соответственно, бессмысленно жалеть о том, что не сбываются экономические прогнозы и что наши показатели отстают от желаемых. Все это не имеет значения на фоне тех проблем, которые приходится решать странам и народам. Нельзя забывать: экономика — для человека, а не наоборот.
— В течение 2021 года курс рубля был относительно стабильным. Сохранит ли нацвалюта эту стабильность в 2022-м, и каков ваш прогноз на динамику валютного курса?
Николаев: — Думаю, за курс рубля к доллару и евро можно не беспокоиться по той причине, что цены на энергоносители еще какое-то время будут оставаться высокими. Это связано с повышенным спросом, который проявился на начальной фазе энергоперехода. Цены на нефть сегодня очень комфортные для рубля, а на газ — так просто подарок. Это сулит стране большие долларовые и, в целом, валютные поступления. К тому же мы видим некую стабилизацию ситуации с санкционным противостоянием. Особенно это продемонстрировала последняя онлайн-встреча двух президентов — Владимира Путина и Джо Байдена. Вряд ли будут вводиться новые санкции, а это для рубля тоже хорошо, поэтому я прогнозирую, что рубль не будет ни сильно укрепляться, ни обвально падать. Ослабление возможно, но в рамках приличия, так сказать. Во всяком случае вряд ли в будущем году мы увидим доллар дороже 80 рублей, а евро — выше 90 рублей.
Гринберг: — Это сложнопрогнозируемая вещь. Сейчас идет энергопереход. Причем идет не так быстро, как ожидалось, а это хорошо для российской экономики. На Западе слишком рано уверовали в то, что уголь, нефть и газ можно легко заменить на возобновляемые источники энергии. В этом смысле, если экономический рост после завершения пандемии начнется по традиционной модели, то рубль, как зависимая от цены на углеводороды валюта, может даже укрепиться. Но в исторической перспективе это будет один из последних счастливых периодов для нашей нацвалюты. Очевидно, что уход от углеводородного сырья теперь не просто лозунг, а общемировое устремление. В среднесрочном плане мы рискуем очень сильно проиграть, если не найдем замену ископаемому сырью. Если зима выдастся холодной (что весьма вероятно), то в первом квартале у рубля есть шанс укрепиться до 70–71 за доллар.
— Что ожидает российскую экономику в 2022 году: какова будет динамика ВВП, реальных доходов населения, инфляции? Каких «черных лебедей» стоит ждать на будущий год?
Масленников: — Экономику ждет достаточно сильное снижение темпов роста. Если в текущем году мы исходим из показателя 4,3–4,4%, то в следующем — из 2,0–2,5% роста ВВП. При инфляции выше 5% инвестиции не живут, и тут права глава ЦБ Эльвира Набиуллина, заявляющая: контроль за инфляцией — это дверь, которая открывает экономике вход в пространство длинных денег. До тех пор, пока мы не приблизим инфляцию к таргету в 4–4,5%, сложно рассчитывать на серьезный инвестиционный подъем. Что касается доходов, было бы хорошо, чтобы они хоть немного опережали инфляцию. Здесь у нас главный резерв — это доходы от собственности и предпринимательской деятельности. Если удельный вес этих компонентов повысить хотя бы вдвое, мы выйдем на стабильные темпы роста реальных доходов.
А «черные лебеди» могут залететь в нашу страну из двух «гнезд». Одно — это геополитические риски, которые очень быстро добавляют дополнительной турбулентности финансовым рынкам, и дальше эта волна накатывается на российскую экономику. Второе «гнездо» — это достаточно серьезная угроза мирового долгового кризиса. Если в 2022 году Федрезерв США повысит ключевую ставку не один раз, а два или три, то такое ужесточение американской денежно-кредитной политики может подорвать способность ряда эмитентов (как корпоративных, так и суверенных) обслуживать долг, номинированный в долларах. В данном случае существует целая «стая» рисков — начиная от китайских девелоперов и кончая Турцией.
Гринберг: — Для всех большое значение будет иметь ситуация с добычей и ценами на газ, с одной стороны, и темпами перехода к «зеленой экономике» — с другой. Хотелось бы думать, что напряжение между Западом и Россией начнет спадать. Надо защитить и сберечь нашу общую среду обитания, а сделать это без взаимного сотрудничества невозможно. Если прогресс в отношениях не наступит, то в лучшем случае наша страна получит стабильность, переходящую в застой, то есть показатель роста ВВП на уровне 1–2%. Сложно ожидать какого-то подъема в 2022 году. Откуда ему взяться? Благоприятные условия для ведения малого и среднего бизнеса так и не созданы, а риски очень велики. Крупным предприятиям не дадут умереть, но и не будет никакого экономического чуда. Заметного увеличения реальных доходов ждать не стоит, а продовольствие продолжит расти в цене. Что касается «черных лебедей», для России — это резкое ускорение энергоперехода, устойчивость пандемии и усиление санкционного давления со стороны Запада.