Что будет с жителями карабаха
Шансы существования Нагорного Карабаха в виде республики свелись к нулю: о перспективах региона
Армяне уходят из тех районов Карабаха, которые в соответствии с достигнутыми накануне договоренностями должны перейти под юрисдикцию Баку, разрушая собственные дома и оставляя за собой выжженную землю в самом буквальном смысле этого слова. И данный факт говорит о дальнейших перспективах НКР куда больше, чем все заявления политиков или выкладки разного рода экспертов. Те, кто прожил в этих горах последние четверть века, считая себя гражданами «свободного Арцаха», покидают их навсегда, без малейшей надежды на возвращение. Их образ мыслей вполне можно понять.
Самое неприятное для жителей Нагорного Карабаха состоит в том, что даже в рамках спасшего остатки их республики от окончательной военной оккупации соглашения «свободного Арцаха» с его органами власти, армией и всем прочим, как бы и не существует. Есть «высокие договаривающиеся стороны», в число которых никто из руководителей непризнанной республики не входит. Россия, на которой теперь лежит вся ответственность за поддержание мира в этом регионе, продолжает оставаться на позиции приверженности резолюциям ООН, в соответствии с которыми Нагорный Карабах – часть Азербайджана. Москва четко дала понять, что готова спасать людей, но не отстаивать независимость НКР, признать которую, к слову сказать, не осмелились даже в Ереване.
Что может ждать эту землю? «Мирное сосуществование» возвращающихся «в земли предков» азербайджанцев и боящихся вернуться в брошенные дома за пожитками армян, которое (возможно, даже искренне) декларирует Ильхам Алиев? О том, насколько это возможно свидетельствует информация об извлекаемых из могил армянскими беженцами останках их близких, которые они таким образом хотят спасти от возможного осквернения. Это уже даже не взаимная ненависть, присутствующая на каждой войне, а полное расчеловечивание противной стороны, представители которой видятся чуть ли не абсолютным злом. Какое уж тут «сосуществование»?
Сам Алиев, заявив о том, что «статус Нагорного Карабаха отправился в ад», тоже, мягко говоря, не способствует тому, чтобы армянское население этих территорий чувствовало уверенность в завтрашнем дне.
Коридор на коридор неприемлем: Арцах предрëк «страшные» процессы в регионе
Подход Азербайджана «коридор на коридор» чреват самыми серьëзными вызовами для России и Европы, и он неприемлем для Нагорного Карабаха. Об этом сегодня, 15 декабря, заявил министр иностранных дел непризнанной Нагорно-Карабахской Республики (НКР) Давид Бабаян, комментируя вчерашние заявления президента Азербайджана Ильхама Алиева.
В минувший вторник, будучи с визитом в Брюсселе, перед трëхсторонней встречей с премьер-министром Армении Николом Пашиняном азербайджанский лидер заявил, что пропускной режим так называемого Зангезурского коридора должен быть идентичен правовому режиму следования грузов и людей через Лачинский коридор, который связывает Армению с Нагорным Карабахом и вдоль которого в настоящее время размещены российские миротворцы.
По его словам, беспрепятственная связь между Турцией и Азербайджаном через международно признанную территорию Армении, на чëм настаивает Баку, означает потерю армянского суверенитета над определëнными территориями.
«Сегодня будет один „коридор“, завтра другой. Ведь они даже не говорят Мегринский, а указывают на „Зангезурский коридор“. В Зангезуре может быть несколько „коридоров“. Уже появилось фактически два упоминания „коридора“ — железнодорожный через Мегри и автомобильный через Сисиан (призваны связать „материковый“ Азербайджан с его нахичеванским анклавом через Сюникскую область Армении. — Ред.)», — отметил Бабаян.
В Степанакерте связали планы руководства Азербайджана с попыткой «полностью расчленить Армению».
«Получается, что Армения теряет контроль над около трети своей территории. Над Сюником, и не только. Это означает, что Армения „отрывается“ от Ирана. Сюник оказывается в полном окружении, в полном анклавном положении со стороны Азербайджана и Турции, потому что фактически не будет иметь границу с Арменией. Если азербайджанцы и турки „беспрепятственно проходят“, то завтра там будут введены войска, чтобы обеспечить „свободный проход“, сначала грузов и товаров, потом — военной техники, армии и так далее. Это полностью поменяет ситуацию в регионе», — прогнозирует министр.
Указывается, что армянский Сюник будет «полностью поглощëн, не говоря уже об Арцахе».
«Всë это приведет к глубинным трансформациям, к тому, что начнутся страшные, непредсказуемые процессы на Северном Кавказе, Поволжье, Центральной Азии. То есть, это фактически „дорожная карта“ (президента Турции Реджепа Тайипа) Эрдогана, показанная им недавно вместе с представителем организации „Серые волки“ (имеется в виду лидер Партии националистического движения Турции Девлет Бахчели. — Ред.)», — обращает внимание глава МИД НКР.
Он уверен, что установление какого-либо контроля со стороны Азербайджана над Лачинским коридором будет означать удушение Арцаха.
«Следствием станет геноцид и депортация населения. Останется лишь два выхода — либо снова война, либо в Арцахе не останется ни одного армянина. Потеря Арцаха будет автоматически означать потерю Зангезура, Севана, и в целом уничтожение армянской государственности. Вот какие процессы Азербайджан вместе с Турцией пытаются реализовать в контексте идеи деблокирования коммуникаций. В таком контексте это, естественно, не может быть принято. Мы надеемся, что такого рода действия получат адекватную оценку со стороны международного сообщества. Эти действия направлены также против других стран — России и еë миротворческой миссии в регионе, целостности российского государства. Со временем эта угроза распространится и против Европы. Турция сейчас в роли Германии 1930-х гг, когда к власти пришëл Гитлер. Тогда тоже многие силы заигрывали с Гитлером. Но пострадали все. То же самое будет и в этом случае, даже хуже. Поэтому надо хладнокровно подходить к происходящему, не паниковать, пресекать провокации Азербайджана. Я не думаю, что подобного рода авантюры Азербайджана могут быть приняты ведущими глобальными и региональными державами. Мы изначально заявляем, чем чреват подобный подход, и для нас он неприемлем», — подытожил Давид Бабаян.
Напомним, президент России Владимир Путин, президент Азербайджана Ильхам Алиев и премьер-министр Армении Никол Пашинян 9 ноября 2020 года подписали совместное заявление о полном прекращении боевых действий в Нагорном Карабахе, начавшихся 27 сентября и продлившихся 44 дня. По итогам войны армянская сторона утратила контроль над всеми районами вокруг НКР, а также частью непосредственной территории республики, включая города Шуши и Гадрут. В регионе конфликта размещены российские миротворцы.
Как и чем живет Карабах спустя год после войны. Репортаж
Как Степанакерт встретил годовщину окончания войны
Степанакерт — оживленный город, по которому сложно сразу сказать, что всего лишь год назад он был мишенью для тяжелой артиллерии. Кое-где еще встречаются отголоски войны: заслоненные фанерой выбитые окна, на стенах, как брызги, следы от осколков.
На въезде в город — билборд с портретом улыбающегося президента России Владимира Путина. Улицы заполнены машинами — такси по счетчику, рейсовые автобусы. Открылись парикмахерские и салоны красоты, работают школы, магазины игрушек и книжные, винные бары и пивные. Во дворах между домами пестрит на веревках белье, на детских площадках играют дети. Год назад в каждом доме Степанакерта всегда нараспашку была открыта минимум одна дверь — в бомбоубежище. Сейчас они закрыты и замаскированы, на некоторых замки. На площадке у собора Покрова Божией Матери нарядная свадьба — пара ждет команды оператора и начинает подниматься по ступеням храма, невеста подбирает пышное платье.
До войны в Степанакерте, по официальным данным, жили около 50 тыс. человек, сейчас — 60 тыс. Прирост случился за счет беженцев из тех районов Карабаха, что перешли под контроль Азербайджана. Всего до войны на территориях НКР проживали около 150 тыс. человек, сейчас — около 120 тыс. (по оценкам министра труда и по социальным вопросам НКР Мане Тандилян).
Однако проблема возвращения жителей еще далека от решения — уже сейчас власти фиксируют отток населения, сказали РБК два источника в правительстве непризнанной республики. И вызван он в первую очередь постоянной опасностью и туманным будущим региона. Проблема возвращения граждан в НКР — «важнейшая с точки зрения ее [НКР] выживания», говорят собеседники РБК. Если люди не захотят там жить, это будет просто земля, ненужная Армении, говорит один из собеседников РБК.
Война в Нагорном Карабахе началась утром 27 сентября 2020 года и продлилась 44 дня. С обеих сторон, по разным оценкам, погибли от 6 тыс. до 10 тыс. человек. 10 ноября лидеры Армении, Азербайджана и России подписали трехстороннее заявление, остановившее войну. По нему Ереван согласился на передачу всех семи районов «пояса безопасности», под контроль Азербайджана также перешли Гадрут и Шуша. Вдоль линии соприкосновения были развернуты почти 2 тыс. российских миротворцев.
Где оказались беженцы из Карабаха
Около 27 тыс. беженцев спустя год продолжают жить в Армении. Многие возвращаться в Карабах не хотят. На окраине Еревана снимает скромно обставленную, но просторную квартиру семья Микаелян: 56-летняя Аида и 65-летний Карлен. Они из Гадрутского района, родились и жили в селе Тох, после войны туда приезжал президент Азербайджана Ильхам Алиев. Там супруги оставили три дома и все имущество. Когда Аида рассказывает о своих родственниках, ее муж, улыбчивый Карлен, наклоняет голову, прижимает ладонь к уху и вслушивается — он был контужен еще во время первой карабахской войны. У Аиды и Карлена пятеро детей, четыре дочери и сын. Старшая дочь после войны уехала с мужем, уроженцем Тоха, в Аштарак, город в нескольких километрах от армянской столицы. Вторая дочь, также с мужем-односельчанином, сейчас во Владикавказе. Сын уехал в Краснодар. В Ереване с родителями осталась самая младшая, 24-летняя Седа. Третья дочь — единственная из детей, кто остался жить в Карабахе, — переехала в Мартакертский район. Старшие же Микаеляны возвращаться не собираются. «Страшно. Мы живые мишени там. Статуса [независимости НКР] нет. Сегодня русские там, а завтра? Через четыре года что будет там? Будет статус — поедем туда», — говорит Аида.
У многих была дилемма — остаться в Армении и начать с нуля или уехать и начать все сначала где-то в другом месте, говорит руководитель культурного центра «Терьян» Лилит Меликян. Во время войны она организовала помощь сотням карабахским беженцев. Вопрос, оставаться или уезжать, актуален не только для карабахских, но и для армян Республики Армения, говорит она. Общество до сих пор остро переживает события прошлого года и еще далеко от их полного принятия, потому что для многих это означает после всех ужасов войны начать мирно жить рядом с азербайджанцами. «Мы не остановились, мы еще падаем. То, что у нас есть будущее, это однозначно, потому что любой армянин — как кошка, всегда падает на ноги. Но просто, может, уже не в Армении», — говорит Меликян. «Раньше нам не казалось, что они [азербайджанцы] такие страшные. А они оказались такие страшные. И мы в мире жить с ними не сможем, — продолжает она, но после паузы добавляет: — Но я попробую, потому что я не хочу уезжать из Армении».
«Мы никогда не будем в составе Азербайджана. Это наша красная линия. Они ненавидят нас — это их душевное состояние», — говорит карабахский министр Бабаян и заключает, что если так случится, что весь армянский Карабах все-таки перейдет под контроль Баку, то в нем не останется ни одного армянина. Но, добавляет он, «мы как тяжело раненный боец — одной руки нет, одной ноги нет, глаз потеряли, но все-таки мы живы». «И мы никогда не откажемся от Шуши и других наших городов. Но мы понимаем, что сейчас надо сохранить то, что есть», — говорит Бабаян.
Что осталось от экономики непризнанного «тигра»
Снабжение электроэнергией и газом обеспечило 7,8% ВВП Нагорного Карабаха в 2019 году. Теперь производство электроэнергии упало почти в 3,5 раза: непризнанная республика лишилась 29 из 36 гидроэлектростанций. В этом вопросе она тоже стала сильно зависеть от Армении, хотя еще в позапрошлом году производились даже излишки электроэнергии. НКР питается через узкий Лачинский коридор, но мощности линии не хватает — из-за этого часто в последний год в НКР случаются перебои со светом, говорит Товмасян.
Еще одна проблема — вода. Карабахские армяне лишились контроля над истоками рек Тертер и Хачынчай, которые до войны обеспечивали 80%, а сейчас 98% всех водных потребностей региона, говорит Давид Бабаян, в прошлом специалист по водным ресурсам. Нарушена водная безопасность не только Карабаха, но и Армении, говорит он и показывает на карте небольшой участок на границе Кельбаджарского района, где находятся истоки Арпы и Воротана, наполняющих озеро Севан. «Нельзя было кусок этот отдавать ни в коем случае», — с раздражением говорит Бабаян. Однако восстановительные работы ведутся, строится водохранилище в селе Бадара, рассказывает Товмасян.
В производственной структуре ВВП Нагорного Карабаха всегда преобладали горная добыча и разработка открытых карьеров (золото, медь, строительные камни) — 13,7% валовой добавленной стоимости в 2019 году. Здесь ситуация не такая критическая, как в остальных сферах: карабахские армяне смогли сохранить основные рудники под Мартакертом, но лишились некоторых в Кельбаджарском районе. Экспорт непризнанной республики упал вдвое.
Сильно пострадал и туризм: 2,4 тыс. человек за весь прошедший год — в десятки раз меньше, чем было до войны, говорит Товмасян. Почти все из них — армяне. То, что туристов почти не стало, подтвердил РБК и директор крупного отеля в Степанакерте, до 2018 года министр культуры, молодежи и туризма НКР Сергей Шахвердян. Бизнес выжил благодаря тому, что с зимы часть номеров постоянно занята россиянами-строителями, признается он. Темпы строительства — редкий, но очевидный показатель, который вырос по сравнению с прошлым годом. В Степанакерте и его окрестностях восстанавливается жилье и возводится новое для беженцев из Гадрута, Шуши и других армянских городов, перешедших под контроль Азербайджана. Часть денег на это дает диаспора, в основном российская, говорит Товмасян.
Как могут выжить сельское хозяйство и виноделие
Еще одной опорой экономики региона было сельское хозяйство — на него приходилось около 10% ВВП в 2019 году. После войны Карабах лишился половины всего поголовья скота и 75% пахотных земель. Объемы сельского хозяйства снизились на 54%. Азербайджану досталась бóльшая часть сельскохозяйственной техники.
В 2019 году в непризнанной республике выращивали до 11 тыс. т винограда, сейчас — около 5 т, приводит пример владелец «Катаро», одной из самых известных виноделен в Карабахе, Григорий Аветисян. Он лишился завода и 15 га личных виноградников. Как и семья Микаелян, Аветисян родился в селе Тох. Там же находилось и предприятие. «Катаро» известно в первую очередь своим красным вином из винограда сорта «Хндохни», который растет в основном в Карабахе. До войны, по словам Аветисяна, его компания выпускала около 100 тыс. бутылок в год.
Аветисян выехал из села 20 октября, за день до того, как вошли азербайджанские военные. Вывозить с завода ничего не стал — был уверен, что до сдачи всего района дело не дойдет. Он хочет возобновить производство, для этого взял кредит и заново купил бочки-цистерны в Болгарии, оборудование в Италии. Весной-летом следующего года Аветисян ожидает, что разольет уже первые бутылки белого, розового и красного вина. Он хотел снова начать делать вино в Карабахе, но российские и армянские банки, к которым обращался винодел, отказались давать на это деньги — слишком рискованно. Поэтому начинать с нуля пришлось под Ереваном, в небольшом селе Дзорахбюр в 20 минутах езды от столицы. Здесь же теперь ходят в школу младшие дети Аветисяна. Виноград он возит из Карабаха — на армянской стороне остались 18 га арендуемых виноградников.
То, что армянские банки отказываются кредитовать непризнанную республику, подтвердил РБК и министр Товмасян. Мешают этому не только риски, связанные с войной, но и задолженности населения, говорит он. Единственный шанс для Карабаха восстановить сельское хозяйство — сделать его современным и тепличным: до войны тепличных хозяйств в непризнанной республике почти не было, все выращивалось по старинке, говорит Товмасян.
Карабах год спустя: когда решится конфликт и что несет будущее?
Автор фото, Getty Images
Хрупкий мир в регионе гарантирует присутствие российских миротворцев. Пока
За год, прошедший с начала вооруженного конфликта в Карабахе, бои уступили место дипломатии и попыткам восстановить экономические связи. Старые противники поменялись местами, а в регион пришли новые игроки.
Но, несмотря на участившиеся встречи, противоречия между Азербайджаном и Арменией оставались неразрешимыми. Любой вопрос трактуется по-разному, и власти обеих стран не хотят или не могут себе позволить компромисса ни в одном из них.
Сделанная Россией ставка на развитие экономических связей пока не приблизила мир и породила новые территориальные претензии, уже далеко за пределами Карабаха.
Присутствие российских миротворцев гарантирует хрупкий мир. Но это временное присутствие, и оно не означает решения конфликта, который не раз остывал и вновь разгорался за последние десятилетия, говорят эксперты.
Автор фото, UMIT BEKTAS/Reuters
Октябрь 2020 года. Жительница Гянджи Василе Мамедова на руинах своего дома, пострадавшего от ракетного удара Армении
Год войны и год дипломатии
Начавшиеся 27 сентября 2020 года в Карабахе бои застали врасплох политиков, дипломатов и ведущих экспертов. Регион оставался конфликтной зоной последние тридцать лет, но после российско-грузинской войны и войны на востоке Украине он перестал быть главной горячей точкой постсоветского пространства.
За 44 дня азербайджанская армия заняла значительную часть территорий, бывших под контролем армянских сил с 1994 года, в том числе Шушу, символическое сердце Карабаха.
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
Конец истории Подкаст
Погибли около 7 тысяч военных и больше 160 гражданских лиц; сотни мирных жителей были ранены. Под бомбежки с обеих сторон попали жилые дома, больницы и школы. Правозащитники обвинили обе стороны в военных преступлениях, те отвергли обвинения.
Бои прекратились при посредничестве Москвы; дважды перемирие, заключенное на уровне министров иностранных дел, срывалось. По-настоящему война остановилась, когда лидеры двух стран подписали соглашение, составленное президентом России.
Автор фото, Alexander Ryumin TASS via Getty
Вопрос о статусе, при котором будут жить армяне Нагорного Карабаха, так и не решен
Но без реального мирного процесса и серьезного диалога, послевоенный период может стать очередным затишьем между войнами, сказал в интервью Русской службе Би-би-си Джонатан Коэн, директор британской организации “Ресурсы примирения”.
Перестрелки на границах продолжаются. Вопрос о статусе Нагорного Карабаха не решен, в Баку остаются армянские военные, а мирные жители продолжают гибнуть от мин на землях, которые возвратил Азербайджан.
Рабочая группа, созданная на уровне вице-премьеров, собиралась уже семь раз.
Статус Карабаха: отложенный вопрос
Автор фото, Reuters
Неразорвавшаяся ракета системы залпового огня «Смерч» в Степанакерте
Активные трехсторонние переговоры не касаются Карабаха. Его будущее должно обсуждаться в рамках Минской группы ОБСЕ, которую вместе возглавляют Россия, США и Франция.
Первый вопрос был снят в результате последней войны – часть районов азербайджанская армия отвоевала, другую часть вернула по условиям перемирия.
«Ключ к Карабаху». Как живет Шуша через год после войны
Однако карабахские армяне не считают себя азербайджанскими гражданами и требуют уважать их право на самоопределение. И сейчас Баку не контролирует территорию, на которой они живут. Именно по ее границам встали российские миротворцы.
Позиции по этому вопросу настолько полярны, что глава МИД России призвал отложить этот вопрос до момента, когда обе страны заживут лучшей жизнью.
Между тем, международные посредники продолжают рассматривать судьбу этой территории в отдельном порядке. Посол США в Армении Лин Трейси несколько раз подчеркивала, что статус Нагорного Карабаха не определен.
Автор фото, Anadolu Agency via Getty
Чем дольше конфликт длится, тем сложнее становится его закончить, считает Коэн из “Ресурсов примирения”. С годами он будет мутировать и усложняться.
“Этот конфликт – спор о самоопределении, ирредентизме, деколонизации, противоречиях двух государств, соперничестве великих держав, новой колонизации. У него есть все эти элементы, и появятся новые”.
«Людям это тяжело»: препятствия на пути к миру
Автор фото, Gavriil Grigorov\TASS
Год назад Зангеланский район был ареной боевых действий
Автор фото, Alexander Ryumin TASS via Getty
Готовность Армении и Азербайджана к компромиссам может стать главным фактором в сохранении мира в Карабахе
В Ереване сначала говорили, что таких карт нет – но летом при посредничестве Грузии и США произошел обмен карт минных полей на 15 пленных.
Обмен не удовлетворил ни одну из сторон: в Армении указывают на то, что в азербайджанских тюрьмах остаются армянские солдаты, а в Азербайджане жалуются на неточность карт минных полей.
Разблокировка экономических и транспортных связей также оказалась возможной только на бумаге. В реальности для этого нет ни инфраструктуры, ни политической воли.
“Более тридцати лет госаппараты двух стран системно работали друг против друга, и теперь им необходимо искать развязки и находить компромиссы. Людям это тяжело, так как на них лежит груз всей предшествующей жизни и истории взаимоотношений между их странами”.
Коридоры и угрозы
Автор фото, Reuters
Российский миротворец у монастыря Дадиванк
Примером того, как вопросы экономики и логистики могут приводить к новым противоречиям вместо мира, стал спор вокруг нового транспортного пути между Азербайджаном и его эксклавом, Нахичеванской Автономной Республикой.
Алиев говорит, что его страна “выполнит задачу по осуществлению Зангезурского коридора, хочет того Армения или нет».
В Армении же опасаются, что такой коридор блокирует ее границу с Ираном, которая жизненно важна для страны. Армянские чиновники считают, что трехстороннее соглашение не предусматривает никаких коридоров.
Слова российского вице-премьера обнадежили Армению, но вряд ли они могут снять вопрос с повестки Азербайджана. Алиев, а вслед за ним азербайджанские чиновники и СМИ, уже начали называть приграничные армянские области Западным Зангезуром. В риторике азербайджанского лидера – это исторические земли его народа.
В Ереване увидели в этих словах посягательства на территориальную целостность своей страны.
Эксперты же указывают, что подобные споры могут надолго исключить шансы на реальный мирный процесс.
Язык ненависти и образ врага
Нагорный Карабах: жизнь после войны. Документальный фильм Би-би-си
К компромиссам не готовы не только власти. В СМИ и общественных дискуссиях обеих стран доминируют патриотическая и националистическая риторика, сказал в интервью Русской службе Би-би-си социолог Сергей Румянцев, занимающийся Азербайджаном.
По словам исследователя, редакторы и репортеры часто воспринимают себя как агентов страны: “Это советское наследие, как в советском кино, где «на трибуну поднимаются представители Азербайджана», где люди представляют республику и уже потом профессию”.
Армянский журналист Юрий Манвелян, главный редактор издания epress.am, тоже вспомнил в разговоре с Би-би-си о том, как во время войны его коллеги по цеху отказывались от принципов непредвзятости и начинали действовать в интересах страны – какими они их видели.
Он замечает, что в других темах армянские медиа “могут быть более толерантными и свободомыслящими, но в случае с Азербайджаном они не скрывают своей пристрастности и в случае журналистов они становятся пропагандистами».
Геополитические уравнения
Автор фото, VALERY SHARIFULIN/TASS
Азербайджанский военный в Лачинском коридоре
Кроме российских миротворцев, за соблюдением перемирия следит и совместный российско-турецкий мониторинговый центр, расположенный на подконтрольной Азербайджану территории неподалеку от линии соприкосновения.
Этот центр стал результатом сложных переговоров между дипломатами двух стран. Во время войны Турция добивалась ведущей роли в Минской группе ОБСЕ наряду с Францией, Россией и США. Москва выступила против.
В итоге турецкое присутствие оказалось ограниченным: все наблюдение из совместного центра осуществляется при помощи беспилотников, и сотрудники не покидают его территорию.
Но само по себе это стало новым фактором: до войны ни турецкие, ни российские офицеры постоянно не базировались в Карабахе или прилегающих к нему районах.
Усиление присутствия России и Турции в регионе происходит не только с согласия, но и по желанию обеих сторон конфликта.
Президент Азербайджана называл полученное из Турции вооружение важным фактором победы в войне, и после окончания войны сближение Баку с Анкарой продолжилось.
Алиев уже принимал Эрдогана в Шуше, и совсем недавно армии двух стран провели совместные учения на территории возвращенного в прошлом году Лачинского района.
В прессе постоянно даже появлялись спекуляции о создании военной базы Турции на территории Азербайджана. Официальный Баку их опровергал, и на данный момент никаких подтверждений этой информации нет.
Похожие слухи ходили и о создании еще одной российской военной базы в Армении. Они также не подтвердились. Но Армения действительно стала зависимой от России в вопросах безопасности, как никогда прежде.
Кабинет Пашиняна, изначально настроенный на многовекторную дипломатию и развитие отношений с Западом, стал постоянно апеллировать к Москве и добиваться увеличения российского военного присутствия на своей территории.
На геополитическую динамику карабахского конфликта влияет и Иран, и в меньшей степени США и Европейский союз, которые не определились с форматом своего участия, говорит Джонатан Коэн.
Упущенная выгода
Автор фото, Yevgeny Zhuravlev/BBC
Азербайджан должен получить возможность возить грузы в Нахичевань и далее в Турцию, Армения через территорию Азербайджана должна быть обеспечена транспортным коридором с Россией
В сентябре армянский министр экономики Ваан Керобян заявил, что открытие коммуникаций с Азербайджаном и Турцией может привести к 30-процентному росту экономики Армении.
Подобные расчеты производились не раз за годы конфликта. В 2014 году британская организация International Alert с помощью специалистов из региона провела исследование экономических выгод от восстановления железных дорог, связывающих Азербайджан, Армению, Турцию и Иран.
Исследование заключило, что стоимость восстановления железнодорожной линии составляет 434 млн долларов. Это в полтора раза дешевле “обходной” дороги, соединяющей сегодня Азербайджан и Турцию через Грузию, которую во многих местах приходилось строить с нуля. И эта сумма почти втрое ниже стоимости других железных дорог, которые сейчас строятся в регионе.
Согласно исследованию, в случае разблокировки коммуникаций Армения сможет поставлять свою металлургическую продукцию в черноморские и средиземноморские порты Турции, а благодаря ветке на Иран превратится в своего рода региональный хаб для грузоперевозок. Азербайджан же станет связан со своим эксклавом Нахичеванью.
Взгляд в будущее
Все этнические и территориальные конфликты отличаются друг от друга, но у них есть и некоторые сходства, считает Джонатан Коэн из «Ресурсов примирения».