Что было бы если бы кобейн был жив
Если бы Курт Кобейн был жив
07 Oct 2019 в 21:05
07 Oct 2019 в 21:05 #1
То сейчас был звучал прямо как Бон Джови на концерте в Москве. Он крутой чувак, но он не следил за ГОЛОСОВЫМ АППАРАТОМ, и имелась возможность повреждения ГОЛОСОВОГО АППАРАТА. Так что, может и хорошо что он выстрелил в себя?
07 Oct 2019 в 21:08 #2
то нирвана была б не так популярна
07 Oct 2019 в 21:09 #3
то нирвана была б не так популярна
07 Oct 2019 в 21:09 #4
То сейчас был звучал прямо как Бон Джови на концерте в Москве. Он крутой чувак, но он не следил за ГОЛОСОВЫМ АППАРАТОМ, и имелась возможность повреждения ГОЛОСОВОГО АППАРАТА. Так что, может и хорошо что он выстрелил в себя?
сорри, но анимешник снизу прав
07 Oct 2019 в 21:10 #5
то нирвана была б не так популярна
она стала популярна далеко не из-за смерти Кобейна
07 Oct 2019 в 21:11 #6
сорри, но анимешник снизу прав
а я разве говорил что они бы стали популярнее?
07 Oct 2019 в 21:11 #8
куртка копировал вайперс, студжес и немного соник яф
и че? ничего, куртка умер
07 Oct 2019 в 21:11 #9
она стала популярна далеко не из-за смерти Кобейна
Она стала популярна из-за того что smells like teen spirit крутили по mtv
а почему не как игги
07 Oct 2019 в 21:13 #10
Она стала популярна из-за того что smells like teen spirit крутили по mtv
ура, здравомыслящий чел.
ибо у русичей нирвана стала популярна из-за смерти Кобейна. а по факту в америке это тир 1 группа
07 Oct 2019 в 21:21 #11
07 Oct 2019 в 21:24 #12
потому что больше людей знают Джона Бон Джови чем Игги Попа, + у него не так испорчен голос
07 Oct 2019 в 21:33 #13
я смотрю, тут народ не понимает масштаба популярности нирваны в 90ых
если б не кортни лав, нирвана вероятнее всего стала бы самой популярной группой за всю историю музыки, уж слишком вовремя они появились, когда были нужны подросткам, еще и тогда, когда маркетинг набрал обороты и дальше даже выпуская альбомы хуже, они бы наращивали фанбазу (как это сейчас делают попсовые парашники типа имагиндрэгонс)
07 Oct 2019 в 21:51 #14
самой популярной группой за всю историю музыки
бтс в любом случае бы обогнала нирвану
потому что больше людей знают Джона Бон Джови чем Игги Попа, + у него не так испорчен голос
уверен, что эти люди чаще слышали песни попа в рекламе и фильмах, чем джови
Дэйв Грол: «Когда мы записывали «In Utero», моя работа закончилась через три дня»
Дэйв Грол
Автор текста: Дэвид Фрике
«На все это можно смотреть с разных углов», — говорит Дэйв Грол об «In Utero», последнем альбоме, на котором он участвовал как барабанщик группы Nirvana; о пластинке, на которой музыканты вернулись к панку после триумфального релиза 1991 года «Nevermind». «Можно описать альбом как большое достижение, — он останавливается, — а можно и как ужасный момент в жизни».
Мы встретились ранним утром в студии Грола 606 в Лос-Анджелесе. В это время внизу уже сидят продюсер Бутч Виг и участники группы Грола Foo Fighters, которые собрались для работы над новым диском коллектива. Наверху Грол отмечает 20-летие «In Utero», который вышел в сентябре 1993 года. Он переиздан в этом году в виде делюкс-издания с редкими записями, «живыми» выступлениями и ремиксом, а также с длинным и серьезным интервью о последних днях группы и ее лидере, авторе песен и гитаристе Курте Кобейне.
Ты присоединился к группе как раз в тот момент, когда должен был играть на «Nevermind». У тебя было достаточно времени, чтобы установить связь с Куртом?
Каждая группа, в которой я участвовал до этого, была либо компанией друзей, решивших записать вместе музыку, либо мы становились близки во время тура. В этот раз все было немного иначе. Жить с Куртом было весело. Он часто изолировал себя от всего окружающего, но он был потрясающим и добрым человеком. Он никогда не сделал бы так, чтобы ты чувствовал себя некомфортно. Я жил с ним в маленькой квартире в Вашингтоне, тогда между нами и появилась связь. Но наши отношения сильно отличались от того, что у них было с Кристом.
Как бы ты мог это охарактеризовать?
Крист и Курт были братьями по духу. Между ними было какое-то невероятное взаимопонимание. Все, из чего состояла Nirvana, все эти странные вещи и все такое, — все это было придумано Куртом и Кристом. Я думаю, что большое значение имеет тот факт, что они оба выросли в Абердине. В музыкальном плане между ними была та самая химия. Все, что нам нужно было делать, — это быть самими собой, все было просто. Присоединяясь к людям, которых я не знал, я хотел показаться сильным, настоящим профессионалом. Часто бывали моменты, когда я чувствовал себя лишним. Раньше меня окружали люди, которых я знал с 13 лет. А потом я стал жить с человеком, которого я вообще не знал. Не было никакого просвета. Было только солнце.
Я думаю о первой строчке песни «Serve The Servants»: «Teenage angst has paid off well» («Все подростковые тревоги позже исчезли» — недословный перевод). Для тебя это произошло в Foo Fighters. У Курта тоже могло так случиться. Но, кажется, он не мог дать справедливую оценку тому, что он делал.
Я не знаю, откуда это пришло. Многие люди не считают то, что они делают, ценным. Только потому что это их собственное. Я могу это понять. Я знаю многих людей, которым было бы некомфортно быть в такой масштабной группе как Nirvana. Но я не понимаю, как можно не ценить возможность играть музыку. Когда Nirvana стала известной, было трудно перестроиться. До этого мы были в андерграундной панк-сцене и хотели, чтобы наши герои Иэн Макки (из Fugazi) или Кельвин Джонсон (из Beat Happening) одобрили то, что мы делаем, чтобы они поняли: это все по-настоящему. Мне повезло, потому что я приехал в Вашингтон, и все люди, чье мнение мне действительно важно, сказали, что они гордятся мной и тем, что я стал коммерчески успешным рок-артистом (Смеется). Так что это как гора с плеч. Я никогда не беспокоился больше о таких вещах. Возможно, у Курта это было из-за его постоянной тревожности. Он боялся, что его коллеги-музыканты не оценят по достоинству то, что он делает.
Ты говорил, что для Nirvana в 1992 году все было несколько странно. Было много репетиций, но не было туров или записи нового материала. Вы были в той ситуации, когда вы могли делать все, что хотели, но вы не знали, что именно делать или как.
Нас звали играть на Лоллапалузе; я ходил на концерт U2, которые выступали с Pixies, зашел к гримерку Боно, и он сказал мне: «Вы должны отправиться с нами в турне»; нас звали Guns N’ Roses. Я думал: что, черт возьми, происходит?! Для нас самый лучший выход был не делать слишком много. Но это как будто перед тобой есть какая-то цель, но ты ее никак не можешь достигнуть. Мы понимали, что это только вопрос времени перед тем, как что-то должно произойти. Мы записывали несколько песен. Одну в качестве сингла с The Jesus Lizard, другую — кавер на Wipers. И Курт сказал: «У меня есть идея для новой песни» и сыграл «Frances Farmer Will Have Her Revenge on Seattle», и я подумал: «Боже, мы запишем новый альбом!».
Как он впервые показывал вам новые песни? В каком виде он выносил их из своей спальни?
В тот день он был у меня дома. Он сказал: «Послушай» и сыграл риф. Тогда же он сыграл «Very Ape». Тогда мы сыграли ее несколько раз. Обычно, когда мы писали музыку, мы почти не разговаривали. Мы хотели, чтобы все было немного сюрреалистичным. Мы не хотели, чтобы у нас был какой-то надуманный способ писать песни. Например, песня «Heart-Shaped Box» появилась из того, что мы просто начали джемовать. Курт начинал играть какой-нибудь риф, Крист начинал играть свою партию, а я подключался к этим двоим. И тогда мы то играли тихо, то громко, то тихо, то громко. Многое из нашего творчества появилось из таких музыкальных экспериментальных сессий.
Как вы справлялись с наркотической зависимостью Курта?
Иногда мы держались на расстоянии, и были времена, когда мы могли не разговаривать по несколько дней, хотя мы и были в туре и играли на концертах. А потом мы сталкивались в коридоре и говорили друг другу: «Мы должны покататься на велосипедах, когда приедем домой, я знаю одну дорожку у меня за домом, там будет круто прокатиться». Или: «Тут неподалеку есть картинг, пойдем покатаемся». Было много эмоциональных моментов.
И что, в результате вы ходили на картинг?
Конечно, нет. (Смеется) В таких моментах главное — связь: мы все еще есть друг у друга.
Что ты можешь сказать о записи «In Utero»? Курт тогда сидел на героине? Крист сказал, что нет.
Я не знаю. Все было странно. Мы сидели в этом заснеженном доме в феврале в Миннесоте. Мы работали тогда со Стивом Албини. Мы записывали песню, а он хлопал в ладоши и говорил: «Так! Что дальше?». А я думал: «Да подожди ты, хорошо получилось?».
Когда мы работали с Бутчем Вигом над «Nevermind», все было иначе. Мы сделали то, что и хотели сделать. Мы были так возбуждены. И мы так долго репетировали. Так что, мы были в подходящей форме, чтобы работать над альбомом.
Когда же мы записывали «In Utero», моя работа закончилась через три дня. Остальные десять дней я сидел в снегу и ничем не занимался. Когда мы записали весь инструментал, Курт должен был записывать вокал.
Я помню, как все переживали из-за звучания «Heart-Shaped Box». Курт и Стив придумали эту идею — что мы должны использовать стробоскопы (Смеется), я помню, как говорил, что это абсолютно не нужно.
Они должны были гипнотзировать?
Я говорил: «Хорошо, я сделаю все, что вы хотите». Я сидел, и эти дурацкие огни мигали у меня перед лицом, когда я наконец потерял терпение и сказал: «Мы не можем просто играть музыку?».
Ты удивился, когда узнал, что Курт хочет записать твою песню «Marigold»? Это единственная песня за всю историю группы, которую написал не он.
Я написал эту песню дома. Он был в своей комнате. Я не хотел его будить. Так что, я записывал песни, нашептывая их в микрофон. Я записывал припев для этой композиции, и тут дверь открылась, и он спросил: «Что это?», я ответил: «Я написал это сам», и он сказал: «Дай мне послушать».
Мы сыграли ее несколько раз. Я пел выше, он пел ниже. Забавно писать песни с другими людьми. Я никогда этого не делал. Я пишу песни для Foo Fighters, а потом группа играет их со мной. Но сидеть вот так с кем-то друг напротив друга — это нечто совсем другое. Я не знаю, делал ли он так сам когда-нибудь. Я был как на неловком свидании вслепую. «О, ты тоже поешь? Ну, давай споем вместе». Я очень стеснялся.
Я помню, как Стив сказал: «Давайте поместим «Marigold» на альбом». Я перепугался не на шутку (Смеется). Нет, нет подождите. Есть же известный анекдот: «Какую последнюю фразу говорит барабанщик перед тем, как его выгоняют из группы?». Он говорит: «Эй, я написал песню».
Песня в альбом не вошла (она стала би-сайдом к «Heart-Shaped Box»), чему я был рад. Потому что пластинка — это видение Курта. Но мне было, конечно, очень приятно: «Тебе что, она правда понравилась?».
Ты помнишь, когда последний раз видел Курта и о чем вы говорили тогда?
Я позвонил Курту после событий в Риме. (В марте 1994 года во время европейского тура у Курта была передозировка алкоголя и таблеток, после чего Nirvana вернулись в Сиэтл. Курт умер через месяц). Я сказал ему: «Чувак, ты очень напугал всех. Я не хочу, чтобы ты умер».
Позже я встретился с ним в офисе нашего менеджера. Я входил, а он как раз выходил. Он улыбнулся и сказал: «Эй, ты как?», а я ответил: «Я позвоню тебе», и он сказал: «Окей».
Есть что-то на «In Utero», что должны услышать люди, чтобы понять Курта больше как человека и музыканта и меньше как трагического персонажа? Трудно услышать альбом таким, каким он его задумывал из-за событий, которые произошли позже.
Когда-нибудь они узнают обо всем. И это все изменит. Как это случилось со мной.
Курт всегда мертв: вещи, мысли и музыкальные наследники Курта Кобейна
Курт кобейн, лидер одной из самых одаренных и перспективных рок-групп Nirvana, — мертв. И это все, что известно на данный момент. Тело было найдено в пятницу утром в его доме в Сиэтле. Он скончался, по всей видимости, от выстрела в голову из дробовика. Полиция нашла возможную предсмертную записку, но еще не раскрыла ее содержимое. Кобейну было 27. Как сообщила его мать, она разыскивала его последние шесть дней. Los Angeles Times напечатала в среду, что Nirvana распадается, а Кобейну пришлось уехать в реабилитационный центр.
Так, довольно сухо, сообщил зрителям MTV о суициде Курта Кобейна другой Курт, Лодер, ведущий телеканала. О чем Лодер не стал сообщать, так именно о том, как Кобейн в последнее время относился к MTV, Los Angeles Times и прочим «источникам, близким к группе», — он их попросту ненавидел. Медиа вовсю пытались подловить его на чем-то из ряда вон выходящем, приписывая, например, развод родителей к одной из причин, из-за которых он стал тем, кем стал.
Это случилось давно: его родители развелись, когда ему было девять. В предсмертной записке он напишет: «Первые семь лет моей жизни были невероятными, потрясающими, настоящими. Это было не что иное, как абсолютная, чистая радость… Когда же мне исполнилось семь, я стал испытывать ненависть по отношению ко всем людям на земле». Странным образом именно в это время тетя подарила ему гавайскую слайд-гитару и усилитель (по другим источникам — барабаны). С детством Кобейна вообще много несовпадений, но одно ясно точно: он стал более настороженно относиться к миру, когда заинтересовался музыкой по‑настоящему.
В конце документального фильма «Чертов монтаж», вышедшего в свет два года назад, зрителю показывают все, что осталось от Кобейна, — его вещи, хранящиеся сейчас на складе: любимые пластинки, куча пленки с видео, аудио и фото. Из этого можно составить достаточно полный портрет Курта.
К нему, правда, мало что добавят марки гитар, на которых он играл; болезни, от которых он страдал, и первые версии текстов будущих хитов. Хотя тот факт, что в Smells Like Teen Spirit сначала должно было петься: Oh no, I know a dirty word, ничего не скажет о нем как о человеке. Тексты песен вообще скорее бессильны. О них он отзывался довольно парадоксально: «Когда я говорю «я» в песне, это не всегда значит, что этот человек и есть я, но и не всегда значит, что я просто рассказчик какой-то истории». От прямых параллелей со своей жизнью он отказывался и во время записи последнего альбома In Utero. При этом было совершенно понятно, что на дебютном Bleach Курт вполне недвусмысленно восставал против опостылевших ему реднеков и среднего класса.
Кобейн нравился публике тем, что он был с ней честен: даже если пел про чужую боль, он на время делал ее своей. В этом не было театральности, не было излишеств, просто он был человеком с большой долей эмпатии — подростки, конечно, сначала отмечали его бунтарство, а уже после видели в нем гениального мелодиста (не зря он любил The Beatles, и особенно Леннона). Кто был с ним рядом, говорили, что главной его проблемой была восприимчивость. Ему бы одновременно понравилось жить в современной Америке, и он бы так же испугался перемен: как фанат хип-хопа он явно приветствовал бы движение Black Lives Matter, как товарищ девушек из движения riot grrrl, от которого он, впрочем, дистанцировался по личным причинам, его точно обрадовала бы новая феминистская волна. Как человек, который считал дефиницию «правый» синонимом терроризма, он со своими друзьями переживал бы приход к власти Трампа.
Другое дело, что история не знает сослагательного наклонения, и все эти «бы» ни к чему: Курт Кобейн явно не застал бы 2016 год. Просто потому, что история не могла сложиться иначе — он не представлял жизни без музыки, но и от музыки тоже устал. Кобейн не смог бы увидеть тех, кто хорошо выучил уроки Nirvana: помимо очевидных плакальщиков современной рок-музыки — Radiohead, Coldplay и Muse, а также современных шумных рок-музыкантов вроде Wavves и Cloud Nothings, его честность и боль гораздо позже открыли дорогу чувственному хип-хопу, который с конца нулевых доминирует над всем остальным. Канье Уэст, Дрейк и Кид Кади не смогли бы, возможно, добиться тех же высот, если бы за 20 лет до них человек в мешковатой одежде и с неряшливой прической не показал, что можно делать и по-другому: напор не обязательно должен быть злым, он может быть и чувственным. Кобейн доказывал, что быть не таким, как все — нормально, и любой нынешний бунтарь если не вступает с ним в диалог, то как минимум смотрит в сторону девяностых. Возмутители поп-спокойствия вроде Майли Сайрус, Майи и Тайлера в той или иной мере соотносят себя с Кобейном: все, чем они занимаются, — в определенной степени панк наших дней.
Группу Nirvana постоянно соотносят с гранжем, довольно мелким стилем, объединяющим рок-группы Сиэтла, — кроме них это были Pearl Jam, Soundgarden, Melvins, Mudhoney и Alice In Chains. Но Кобейн никогда себя к гранжу не причислял; из всех групп жанра ему были близки разве что именно Melvins, хотя к Сиэтлу они относились постольку поскольку. Чуть ли не большее впечатление на него произвели Pixies и группы лейбла K Records, находящегося в соседнем городе Олимпия: Beat Happening и Shonen Knife, совместившие в своей музыке панк и более мечтательную музыку.
«Панк» для Кобейна было главным словом. Он считал, что играет панк-рок, хотя, как сам же писал, «Nirvana — это группа, которая не может решить, хочет она быть панками или группой R.E.M.». Само название он разъяснял следующим образом: «Нирвана — это свобода от боли и страданий в потустороннем мире. Это наиболее близко к моему собственному определению панк-рока». И снова контраст: он просил писать название группы только заглавными буквами, чтобы дистанцироваться от буддийского определения. Тем не менее для него панком был каждый, кто пытался выйти за пределы, вызвать мир на неравный бой, доказать всем и каждому свою собственную правду.
Тем не менее Кобейн, пусть и косвенно, причастен к тому, чем пытались заняться боссы больших лейблов после его смерти, — найти людей, которые смогли бы говорить на одном языке с аудиторией. Дикий жанр ню-метал, сделавший звездами Limp Bizkit и Кида Рока, нелепые молодежные группы вроде Hanson, попытка сделать жанр эмо популярным силами Fall Out Boy — это еще одно, более печальное наследие Кобейна. Сам он к подобным группам относился настороженно: его откровенно бесили Pearl Jam и их последователи (в какой-то момент, то ли в шутку, то ли всерьез, он включал Army of Lovers в список своих любимчиков). И все же тому факту, что даже боссы лейблов стали следовать строчке «кто был ничем, тот станет всем» в качестве одного из пунктов своей бизнес-стратегии, он бы явно обрадовался, независимо от того, кто именно становился этим «всем». Ему хотелось революции, и она произошла, пусть и не том виде, в каком он рассчитывал. Однако главным и невольным идеологом этой тихой революции был именно Курт Кобейн — застенчивый, ироничный, начитанный и депрессивный человек с гитарой и вечным блокнотом под рукой. ¦
Курт Кобейн — биография, творчество и причина смерти
Среди рок-музыкантов можно найти немало неоднозначных личностей. Биография Курта Кобейна содержит разные события. Он был певцом, музыкантом, художником, но знаменитым он стал благодаря группе Nirvana. Вокалист был символом поколения, и он повлиял на множество музыкантов. Его жизнь оборвалась 5 апреля 1994 года, но спустя 25 лет его творчество не теряет популярности.
Курт Дональд Кобейн
Курт Дональд Кобейн родился 20 февраля 1967 года в Абердине (штат Вашинггон) в семье автомеханика Дональда Лиланда Кобейна. Мать Венди Элизабет не работала — занималась домом и детьми (у Курта была младшая сестра Кимберли). Петь песни группы «Битлз» Курт начал с двух лет. И немудрено, он рос в музыкальной семье. Хорошо пела его мать, дядюшка Чак Фраденбург выступал с одной из групп, тетушка Мэри Эрл отлично играла на гитаре, а двоюродный дедушка Делберт был профессиональным тенором.
Курт Кобейн с отцом Доном Кобейном
Первую песню Курт Дональд Кобейн написал в четыре года‚ а на семилетие тетя подарила ему ударную установку. Счастливое детство закончилось, когда Курту исполнилось 10 лет, — его родители развелись. Он тяжело переживал это, стал угрюмым и замкнутым. Уже будучи известным музыкантом, Кобейн рассказывал о том периоде: «Я стыдился своих родителей. Я не мог нормально общаться с одноклассниками, потому что мне ужасно хотелось иметь полноценную семью: мать и отца. Из-за этого я несколько лет злился на родителей».
Курт Кобейн в детстве — фото
После этого развода Курт не мог ужиться ни с отцом, ни с матерью, у которых уже были новые семьи, и жил по бабушкам и дедушкам. От одиночества и нелюбви его спасала музыка. В 14 лет он увлекся игрой на гитаре — подарке дядюшки Чака. Уоррен Медак, музыкант из группы Чака Фраденбурга, стал его первым учителем. Курт увлекся стилем панк и загорелся создать свою панк-группу. Но знакомство с коллективом «Мелвис», игравшим гранж (альтернативный рок с элементами хеви-метал и панк-рока), помогло ему найти свое направление.
В 1984 году 17-летний Курт Кобейн, окончив школу, вернулся к матери, ‘но та поставила условие: или найдешь работу, или уходи! Теперь Курт жил по друзьям — кто приютит на ночь. Случалось даже ночевать под мостом реки Уишка. Устав 6родяжничать, Курт устроился на работу, а вскоре был арестован за проникновение на чужую территорию и распитие спиртного и попал в тюрьму на восемь дней.
Личная жизнь
У Курта не было большого количества женщин. С будущей женой, Кортни Лав, он познакомился в 1990 году на концерте в Портленде. Они оба выступали со своими группами. Корни заприметила Кобейна еще в 1989 году, но музыкант игнорировал ее. Позже вокалист объяснит это тем, что хотел подольше побыть холостяком.
Между Куртом и Кортни завязался роман. В 1992 году они сыграли свадьбу на гавайском острове. Пара решила отойти от традиционных правил. Она была в платье Фрэнсис Фармер, а он в обычной пижаме. Лав была беременна и ждала ребенка. Малышку назвали Фрэнсис Бин Кобейн.
Позже Кортни обмолвилась в интервью об употреблении героина. По ее словам, она завязала с этим во время беременности. Но информация сыграла против супругов. Им пришлось судиться с органами опеки, которые хотели лишить их родительских прав. В итоге выиграли дело Кобейны, но они были обязаны раз в несколько месяцев сдавать анализы на употребление наркотиков.
Курт очень переживал из-за этого. Он хотел быть хорошим отцом и ему нравилось заниматься дочерью.
Нирвана Курта Кобейна
В 1985 году он все-таки создал свою группу Fecal Matter (в переводе на русский — «Фекалии»), но через год она распалась, не выпустив ни одного диска.
Нирвана Курта Кобейна
Курт стал распространять среди музыкантов демозапись группы в надежде найти единомышленников. И таковые нашлись. Новая команда в составе Курта Кобейна, Криста Новоселица и Чада Ченнинга, сменив не одно название, в итоге стала «Нирваной».
Выступление группы «Нирвана»
Путь к успеху
Первая попытка собрать группу была предпринята в 1985 году. Коллектив просуществовал год и распался. Поэтому Курт начал распространять демо-записи и искать себе новых напарников. Первым откликнулся его друг — Крис Новоселич, который играл на гитаре. Третьим участником стал ударник Аарон Буркхард. Они выбирали разные названия для группы и остановились на «Нирване».
В 1989 году был выпущен первый альбом Bleach, в 1991 появился второй — Nevermind. Именно он сделал коллектив известным. Интересный факт: сам Курт не стремился стать таким популярным, шумиха только раздражала его.
В неделю продавали около 40 000 копий — это были небывалые показатели. В чарте Billboard 200 песни «Нирваны» пододвинули альбом самого Майкла Джексона. Особой популярностью пользовался сингл Smells Like Teen Spirit. Именно его позже возненавидит Кобейн — именно это приходилось часто исполнять.
Курта раздражало большое количество фанатов, концерты, нападки на стиль музыки. Он эпатажно одевался — использовал очки нестандартной формы, неподходящую одежду и т. п. Но вместо того чтобы отвратить людей, он привлекал их к себе.
Всего было выпущено три альбома. Последний In Utero был не менее популярен, чем предшественники.
Наркотики и Курт Кобейн
24 февраля 1992 года Курт Кобейн женился на певице и гитаристке Кортни Лав. По сути, это она его на себе женила, проявив настойчивость. 18 августа у них родилась дочь, а вскоре после рождения ребенка департамент по делам детства возбудил против супругов дело о лишении родительских прав. Причиной стало газетное интервью Кортни Лав, в котором она признавалась, что, будучи беременной, употребляла наркотики.
Кортни Лав и Курт Кобейн
Оправдывала Кортни это тем, что не знала о беременности. Наркотики (героин) как обезболивающее употреблял и Курт Кобейн, с детства страдающий от хронического бронхита и резких болей в желудке.
Курт Кобейн с 13 лет принимал наркотики, и к 1991 году у него развилась тяжелая зависимость от героина. Летом 1993 года Кобейн еле выжил после передозировки, а весной следующего года у него обострились бронхит и ларингит, и он улетел на лечение в Рим. 4 марта 1994 года прилетевшая к нему Кортни нашла Курта без сознания — опять передозировка! Он заливал сильнодействующий препарат шампанским!
Кортни Лав и Курт Кобейн
18 марта Кортни вызвала полицию — Курт заперся в комнате с ружьем и грозился застрелиться. Полиция конфисковала коллекцию ружей и банку с таблетками. 25 марта Корни созвала близких друзей, и они уговорили Кобейна лечь в клинику. 3 апреля он вылетел в Лос-Анджелес, в реабилитационную клинику, и пропал. Кортни наняла частного детектива Тома Гранта для поисков мужа.
Разные данные
Песни Курта Кобейна были очень популярными. Лицо солиста группы «Нирваны» стало иконой стиля гранж.
Некоторые характеристики певца:
У Курта было несколько любимых писателей:
В 1994 году он чуть не умер от приема одного препарата. Он выпил 50 таблеток, запил алкоголем и потерял сознание. Его нашла Кортни и вызвала врачей. Курта удалось спасти, и он уверял, что произошедшее было случайностью. Но друзья видели, как ему тяжело, и посчитали это попыткой самоубийства.
В марте того же года он решил пройти курс реабилитации, но первого апреля сбежал из больницы.
Смерть Курта Кобейна
Известие о смерти Курта Кобейна потрясло десятки миллионов его поклонников во всем мире, родственников и друзей. Тело Кобейна нашел утром 8 апреля 1994 года электрик Гэри Смит, пришедший для установки системы безопасности.
Гари Смит — электрик, который нашел Курта Кобейна мертвым
Дом, в котором был найден труп Курта Кобейна
Электрик нашел предсмертную записку, в которой Кобейн жаловался, что «уже давно не получает удовольствия от прослушивания и написания музыки». Записка была адресована Бодде — его вымышленному другу детства.
Тело Курта Кобейна выносят из дома
После кремации прах Курта Кобейна был развеян над его родным городом, над рекой Уишка.
Множество репортеров у дома, где найден труп Курта Кобейна
Часть праха взяла вдова, практикующая буддистка, и отвезла в буддийский монастырь для благословения и добавления в глину для изготовления ритуальных статуэток. Часть оставила себе.
Причина смерти Курта Кобейна
Похороны Курта Кобейна
Скорбящие о смерти Кобейна
Детально изучив заключения судмедэкспертов, детектив Грант пришел к выводу, что Курт Кобейн не мог сам себе сделать второй укол героина (именно два следа от инъекций было у него на руках), поскольку первая доза была такой, что человек умер бы мгновенно. А после второй инъекции — аккуратно сложить шприц и сопутствующие инструменты в футляр и выстрелить себе в голову. Покойнику такое не под силу.
Около 7000 человек посетили публичный мемориал Курта Кобейна, который открылся 10 апреля 1994 года в Сиэтл-центре
Дочь Курта Кобейна и Кортни Лав, Фрэнсис Бин Кобейн, родилась 18 августа1992 года. Девочку назвали в честь Фрэнсис МакКи из шотландской тви-поповой группы The Vaselines. Крёстными родителями Фрэнсис Бин стали рок-музыкант Майкл Стайп и голливудская актриса Дрю Бэрримор. Единственная дочь Кобейна пробовала себя в качестве вокалистки, но ныне более известна как художница. Профессиональной художницей была её прабабушка, бабушка Курта Кобейна, да и сам музыкант с юности проявлял талант к рисованию.
Фрэнсис Бин Кобейн и Кортни Лав. Фото: www.globallookpress.com
Надо сказать, что родственники Кобейна скептически относятся к версии убийства. В газетном интервью Венди Кобейн, мать певца, судя по физическому состоянию сына и его диагнозам, сказала: «Последние два года я жила в уверенности, что он скоро умрет».
Но кто знает, возможно, когда-нибудь в этом деле появятся новые обстоятельства, и время поставит точку в этой трагической истории, связанной со смертью певца Курта Кобейна.