Что было бы если бы третий рейх победил ссср
marafonec
marafonecМарафонец
Бег на месте к горизонту
Если бы Союз проиграл: 5 альтернативно-исторических мифов о будущем Третьего рейха
Что было бы, если бы СССР проиграл Великую Отечественную? Как заявляют фанатичные любители немецкого орднунга (в том числе и кокетливо прикрывающиеся «мы на самом деле СССР любим, а Германию хвалим только ради контраста»), в этом случае Германия стала бы непобедима, завоевала бы весь мир, вышла бы первой в космос… Вот только такая оценка не выдерживает критики. WARHEAD.SU подробно разобрал пять излюбленных тезисов рейхофилов:
Последствия сброса 36 20-килотонных ядерных зарядов на основные населенные пункты Германии. Просчитано в Nukemaps.
1. Америка предпочла бы заключить мир с Германией
Этот тезис строится на предположении, что американцы согласились бы на некое разграничение с Германией, и мир оказался бы разделён между двумя блоками, как в холодную войну. Только вместо СССР была бы подмявшая под себя Европу Германия.
Этот сценарий совершенно невероятен. Для американцев первой половины XX века Европа была крупнейшим рынком, приносящим им львиную долю доходов. В 1938 году на долю Европы приходилось более 40% всего американского экспорта — но менее 27% импорта. И эти 40% дохода, Германия у американцев фактически отняла бы, установив господство над Европой.
В долгосрочной перспективе это стало бы настоящей катастрофой для США. Американцы не могли просто так взять и пожертвовать почти половиной собственных доходов. Так что любой мыслимый мирный договор с Германией априори включал бы свободный доступ американских капиталов на европейские рынки.
Схема американской торговли перед войной
Но на это никак не могла согласиться Германия. Задачей политики рейха было достижение экономической гегемонии в Европе, создание исключительных условий для своего капитала. Допуск на европейские рынки американцев вызывал бы у немцев неизбежный вопрос: «а за что, собственно, мы воевали?»
Таким образом, мир с Германией США могли заключить только очень дорогой ценой. Иначе говоря — для американцев не было значимой разницы между «неудачной войной с Германией» и «миром на германских условиях». А раз так, то почему бы не попробовать победить?
2. Получив ресурсы СССР, немцы стали бы непобедимы
Этот тезис постулирует, что, заграбастав советские ресурсы, немцы одним махом решили бы все свои проблемы.
Ресурсы мало получить — ими надо ещё суметь разумно распорядиться. И с этим у немцев был не просто провал, а провалище. Рационально распоряжаться богатствами завоёванных народов и стран у рейха не получалось. Могучая индустриальная Франция под немецким контролем превратилась в жалкую тень самой себя.
Проповедуя в своей корпоративистской идеологии возвращение к примитивным формам общественного устройства, нацисты не представляли себе иной модели поведения, чем «ограбить и обложить данью». Заниматься поддержанием экономики в завоёванных странах им не хотелось, да и «чисто арийских» компетентных кадров для этого не хватало.
Любые планы в отношении запасов СССР, имевшиеся у немцев, сводились к использованию того, что можно было относительно быстро извлечь и вывезти (вроде сельскохозяйственной продукции и нефти). Всё остальное откладывалось на неопределённое «потом» — когда завоеванные территории будут «германизированы».
И едва ли СССР, даже потерпевший поражение, оставил бы многое нацистам. Товарищ Сталин был категоричен: в случае прорыва врага к Баку, добывающую инфраструктуру предполагалось уничтожить, а месторождения — поджечь. Так что значение «кавказской нефти» для рейха было бы чисто символическим. А «подстраховкой» выступали бомбовозы RAF.
3. Победив СССР, немцы захватили бы Ближний Восток, Британию и весь мир
Этот тезис явился прямиком из компьютерных игр, с их предельно упрощённой логистикой и производством. Реальность, естественно, далеко не так проста.
Куда могли бы немцы наступать дальше из Европы? Рейхофилы отвечают: «на Ближний Восток и дальше в Африку». Что они при этом упускают из виду, так это наличие между Африкой и Европой Средиземного моря. Которое (в лучших традициях Мэхэна) стало бы для немцев барьером, а для союзников — дорогой.
Классическое правило гласит: перевозки морем априори быстрее и дешевле, чем сушей. В приложении к военному делу это означает, что переброска войск морем всегда быстрее и эффективнее, чем перемещение их по суше. Особенно в условиях пересечённой местности со слабо развитой дорожной сетью — такой, как на большей части континентальной Турции, Ирана и Сирии 1940‑х.
Любое немецкое наступление на Ближний Восток было бы мучительной попыткой пропихнуть-таки верблюда сквозь игольное ушко ограниченной логистики.
Железнодорожная сеть региона банально не выдержала бы переброски «ветеранских дивизий с Восточного фронта» даже без противодействия англичан. Которые, за счёт господства на море, могли перебрасывать и сосредотачивать войска значительно быстрее немцев — и попросту запереть их на месте. Германия была закрыта в Европе, как в клетке.
Другая версия этого утверждения гласит, что Германия перестроила бы свою промышленность, сократила бы выпуск техники для вермахта и сконцентрировалась бы на усилении люфтваффе и кригсмарине для войны с Британией и Америкой на море и в воздухе. Этот тезис, по крайней мере, содержит в себе определённую логику: немцы, скорее всего, именно так бы и поступили.
Но перестроиться «в одночасье» никакая промышленность не может. Танковые заводы рейха не могли в один момент перейти на строительство подводных лодок. Авиационная промышленность не могла мгновенно нарастить производство авиамоторов. Даже если бы дефицит ресурсов магическим образом снялся (см. пункт 2), на перестройку нацистам потребовалось бы не менее года. И это если они вообще сподобились бы начать мобилизацию — потому что «в реале» немцы начали готовиться к тотальной войне только в 1942 году. В отсутствие же болезненных поражений, гитлеровцы, скорее всего, протянули бы с началом мобилизации промышленности до 1943–1944 годов. А значит, даже в случае победы над СССР в 1941-1942 годах, выпуск военной продукции в Германии 1943-1944 годов оказался бы ниже, чем было в действительности. И ни о каких «эпичных походах» в Африку не могло бы быть и речи без необходимости существенно ослаблять оборону Европы.
Кстати о ней…
4. Американцы не смогли бы высадиться в Европе
Сторонники этого тезиса, очевидно, представляют себе контролируемую немцами Европу как этакий неуязвимый бастион, равно укреплённый со всех сторон и подкреплённый бесконечным количеством «ветеранских дивизий с Восточного фронта» в каждой его точке.
Такое представление о «Бастионе „Европа“», разумеется, неверно. На подступах к «европейской цитадели» имелось множество потенциальных плацдармов, где сторона, обладающая господством на море, могла бы закрепиться и накапливать силы. Двумя наиболее выгодными передовыми рубежами были бы Великобритания (союзник американцев) и французская Северная Африка (доступна с 1942 года). Плацдармами, непосредственно примыкающими к континенту, могли стать Италия (в реальности — с 1943-го), Испания (формально нейтрал), оккупированные Греция и Норвегия.
Любая из этих территорий чисто в силу своего географического положения не давала бы немцам развернуть «всю мощь ветеранских дивизий с Восточного фронта».
Американские корабли в резерве после войны
Неумолимые ограничения логистики просто не позволили бы немцам пропихивать сквозь дорожные сети Испании или Италии «теоретически бесконечное» количество войск, и тем более снабжать их на линии фронта. В то время как англо-американцы — благодаря господству на море — могли высадить и снабжать армию практически любого размера в любой прибрежной точке Европы (что они де-факто и сделали в действительности). Немцам ничего бы не оставалось, как выстроить свои «ветеранские дивизии» в очередь. И смотреть, как их постепенно уничтожают.
Наконец, сам по себе запас этих самых дивизий был вовсе не так уж велик, как думают рейхофилы. Их ошибка заключается, во-первых, в том, что они подразумевают все дивизии вермахта эквивалентными лучшим дивизиям, а во-вторых — считают германский кадровый ресурс бесконечным. На деле, уже к 1942 году запасы прекрасно обученных унтеров и младших офицеров, выпестованных в рейхсвере, закончились. Идущие на замену кадры существенно уступали им качеством военной подготовки.
Нет, не сделали бы. Главным образом потому, что и не собирались. Немецкие учёные вообще избегали упоминать об атомной энергии в военных целях, а если и говорили, то как о чисто абстрактной идее, требующей долгих лет исследования.
Такой подход был целиком и полностью связан с атмосферой мракобесия, созданной нацистами в науке. Помимо изгнания всех «недостаточно арийских» учёных, нацистская верхушка не доверяла и немецким. Сам Гейзенберг избежал преследования за «неарийские» идеи в физике только потому, что когда-то ходил в одну школу с Гиммлером. Немецкие атомщики прекрасно понимали: если они хотя бы заикнутся об атомной бомбе, их немедленно заставят её делать. И, если такой дорогостоящий проект постигнет неудача, — крайними назначат именно их.
И нет также оснований полагать, что рейх, с его постоянными межведомственными склоками и невежественным руководством, сумел бы управиться с атомным проектом быстрее СССР. Которому — напомним — потребовалось на это четыре года.
В 1945-м американцы вполне рационально рассчитывали, что с вводом в строй новых реакторов (в действительности отложенным из-за окончания войны) они сумеют с осени 1945 года производить по три-четыре плутониевые бомбы Mk-3 в месяц и по ораллоевой Mk-I каждые два-три месяца.
Вероятно, был бы принят компромиссный сценарий. Но трудно отрицать, что 40-50 атомных зарядов на тесном пространстве Германии убили бы за год больше немцев, чем вся Вторая мировая в реальности.
Парадоксальным образом, советские танки на улицах Берлина — это как раз оптимистичный финал войны для Германии. Пессимистичный — немирный атом на тех же улицах. (Замецки)
Столь же нелепы и идеи, что нацисты «быстро сделали бы межконтинентальную (а то и космическую) ракету». Решение этой задачи было вне их возможностей.
Относительно же космонавтики рейха достаточно сказать, что Вернер фон Браун угодил под арест в 1944-м за то, что (якобы) в приватной беседе пожаловался, что ему приходится проектировать военные ракеты вместо космических кораблей.
Каков же итог? Поражение СССР в войне, несомненно, обернулось бы ужасающей трагедией для десятков миллионов людей. Однако триумфом Германии оно бы не стало. Объективные законы истории и экономики толкали рейх на столкновение с США — и у Германии было слишком мало времени, сил и ума, чтобы надеяться его выдержать.
Чудовищные замыслы: что было бы, если бы Гитлер выиграл войну
Более 3 млн немецких и свыше 600 тыс. военнослужащих союзных войск отправились летом 1941 года на Восток. Наступательная операция стала крупнейшей за всю историю, говорится в статье. Первые недели и месяцы после начала операции отметились феноменальными успехами. В начале декабря «войска немецкого диктатора вплотную подошли к Ленинграду и Москве. На юге почти полностью была захвачена Украина», напоминает автор.
Гитлер уже давно жаждал этой войны. «Поход на Восток» задумывался не как война в общепринятом смысле этого слова и отличался от планов годичной давности, когда войска Гитлера атаковали союзников на Западе. Диктатор стремился уничтожить такое ненавистное ему явление, как «еврейский большевизм», и создать «великую германскую империю». Вначале казалось, что Гитлеру удается блестяще реализовывать этот замысел.
Германская империя по замыслу Гитлера должна была растянуться до Урала: переселенцы немецкого происхождения должны были постепенно заселить всю завоеванную территорию. Германия единолично владела бы всей этой территорией на Востоке, мечтали Гитлер и его приспешники, и получила бы доступ к гигантским запасам нефти, зерна и рабочей силы.
Местным жителям, которых оставили бы в живых, была уготована жестокая судьба под кнутом самозваных «сверхлюдей». Они должны были бы работать на них, прозябая в невыносимых условиях, влачить нищенское существование, жить впроголодь, не сопротивляться и подчиняться воле «хозяев». Еще в 1940 году рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер выражал уверенность в том, что будет достаточно, если «неарийское население на Востоке» будет уметь писать свое имя и немного владеть устным счетом. В школе их должны учить «подчиняться немцам, быть честными и послушными».
Еще в кайзеровской Германии, замечает автор статьи, консервативная элита лелеяла надежду на колониальное порабощение «восточных территорий». А Гитлер в 1920-е годы в своей книге «Майн Кампф» бахвалился тем, что обеспечит народу Германии достойное место под солнцем, и призывал обратить свои взоры на Восток.
Уже в начале войны германские завоеватели начали реализовывать свои чудовищные замыслы. Захваченная Польша стала экспериментальной площадкой для «обкатки» стратегии, предусмотренной для Советского Союза.
Однако Советский Союз оказался «не колоссом на глиняных ногах», каким его видел Гитлер. В конце 1941 года немецкие войска потерпели поражение в битве под Москвой, таким образом «блицкриг» потерпел поражение.
Не позднее 1943 года стало очевидно, что из планов по созданию «великой германской империи» ничего не выйдет. Эти чудовищные замыслы уже стоили жизни нескольким миллионам человек, и трудно себе представить, какие еще безмерные страдания принесла бы победа Германии в этой войне, резюмирует автор.
Если бы Гитлер победил во второй мировой войне, кaкой мир был бы сейчaс?
Мы все знaем неоценимый вклaд нaших прaдедов в борьбу с нaцизмом. Но от кaкого будущего уберегли нaс нaши прaдеды? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно отметить, что никакого идиaльного будущего у народов СССР не было бы. Почему? Об этом свидетельствуют реaльные планы Гитлера, тот же самый Ост.
Тaк… Какое aльтернaтивное будущее могло ждaть нас. Мы поговорим о том, что нaс могло ждaть, без дат, зaхвaтов территорий. Просто нa мгновение предстaвьте, если бы Третий Рейх победил и устaновил свою влaсть по всей плaнете.
В первую очередь весь мир, в том числе и стрaны-союзники Гермaнии, подверглись бы геноциду, в результaте этого евреи и цыгaне полностью прекрaтили свое существовaние. По всему миру создaны концлaгеря. В нaше время, их было бы знaчительно больше, чем имеет мировaя история сейчaс. Вопрос только в другом: они существовaли бы как культурные пaмятники, или они вполне рaботали? Что кaсaется не еврейского, но и не aрийского нaселения, то изнaчально, учaсть нaших прaдедов была бы только в концлaгере, в Сибири, или рабом немца. Но я думаю, что рано или поздно, после смерти Гитлера, к власти пришёл бы человек, кто не поддерживал Гитлера и после этого, история началась развиваться по нашему сценарию.
Вполне возможно, что после победы Гитлера в войне, как и при Сталине, начался культ личности. И его влияние было бы куда сильнее чем сталинское. При Гитлере, миллионы неарцийцев были обязаны подчиняться законам Гитлера, считать его лучше всех. Если учесть, в каком бы положении находились люди, сделать это было бы крайне сложно. И наказания людей были бы жёстче.
Что было бы с миром и мирным населением?
Что касается населения. Мы уже затрагивали эту тему, но те люди, которые выжили, были бы обречены на нищенское существование. Максимум, что умели бы такие люди — это писать свое имя, так как в планах Гитлера была только одна цель — заставить нас подчиняться ему. Если, конечно, вы не имеете арийскою внешность, то примерно это ждало бы мирное население во время правления Гитлера, а дальше? Надеяться, что придёт политик и освободитосвободить всех. И если бы такой пришёл, то в наше время, население земли было бы значительно меньше, а большую часть из них занимали бы немцы. Если бы он не пришёл, вероятно, где-то в подполье остались бы люди не немцы.
В завершение я могу сказать только одно — нас уберегли от полного уничтожения человеческой рассы.
План «Ост»
Нюрнбергский военный трибунал установил, что в годы Второй мировой войны было разработано несколько вариантов «генерального плана Ост». Заметая следы своих преступлений, к концу войны нацисты уничтожили большую часть этих документов. Единственный уцелевший оригинал плана «Ост» был обнаружен американцами в 1947 году. Его автором был профессор Берлинского университета имени Гумбольдта Конрад Мейер-Хетлинг. С 1941 по 1943 год этот человек возглавлял плановый отдел Главного управления СС и отвечал за разработку проекта колонизации захваченных территорий. Написанный им документ был отправлен Гиммлеру в мае 1942 года и стал последней и окончательной редакцией плана «Ост». Машинописный текст плана занимает сто страниц и сопровождается финансовыми расчетами, таблицами и схемами.
«Генеральный план Ост» предполагал не только разорение оккупированных областей СССР, но и их последующую колонизацию немцами, которая должна начаться после окончания войны.
В плане «Ост» было указано, что следует понимать под германизацией новых колоний: «На переднем крае борьбы немецкой народности с русачеством и азиатчиной можно выделить ряд территорий, на которые должны привлекаться не только средства государственной власти, но в первую очередь сам немецкий человек в качестве коренного населения для обеспечения жизнеспособности Рейха. В этом совершенно чуждом окружении немецкую народность следует укоренить в самую почву и обеспечить ее биологическое существование на долгий срок».
Выражение «укоренить в самую почву» авторы плана понимали в прямом смысле этого слова. В первую очередь на Восток, по их мнению, следовало переселить немецких крестьян и наделить их земельными участками площадью от 40 до 100 гектаров. Внешне деревни колонистов должны были напоминать немецкие поселения XIX века. В каждой деревне планировалось возведение отдельных домов для членов нацистской партии, общежитий для «Гитлерюгенда», лекционных залов, бассейнов, спортплощадок, а также строительство дорог, прокладка телефонной связи и линий электропередачи. Представителям других народов владеть землей в таком поселении было бы строжайше запрещено.
В 1947 году состоялся суд над Конрадом Мейером-Хетлингом. По причине того, что его план не был до конца реализован, Мейер избежал высшей меры наказания и отделался тюремным сроком. В 2002 году Берлинский университет имени Гумбольдта, сотрудники которого в годы войны участвовали в разработке плана «Ост», опубликовал следующее заявление: «Нельзя обвинять в содеянном потомков, но мы, как наследники виновников, и особенно представители Берлинского сельскохозяйственного факультета обязаны без пробелов изложить историческую правду и дать ей оценку. Мы просим прощения у всех умерших и переживших войну жертв, которым генеральный план «Ост» и его последствия принесли нескончаемые страдания».
Акция
К 75-летию Победы в Великой Отечественной войне телеканал «История» проводит всенародную акцию-конкурс «Я горжусь». Каждый человек может снять и прислать на конкурс ролик о том, почему он гордится своим прадедом, дедом или кем-то из близких, участвовавших в Великой Отечественной войне. Это история подвига, которая хранится в каждой российской семье. Ознакомиться с правилами конкурса, а также прислать свои работы можно на сайте ягоржусь.рф.
Если бы Союз проиграл: 5 альтернативно-исторических мифов о будущем Третьего рейха
Что было бы, если бы СССР проиграл Великую Отечественную? Как заявляют фанатичные любители немецкого орднунга, в этом случае Германия стала бы непобедима, завоевала бы весь мир, вышла бы первой в космос… Вот только такая оценка не выдерживает критики. WARHEAD.SU подробно разобрал пять излюбленных тезисов рейхофилов.
Что было бы, если бы СССР проиграл Великую Отечественную? Как заявляют фанатичные любители немецкого орднунга, в этом случае Германия стала бы непобедима, завоевала бы весь мир, вышла бы первой в космос… Вот только такая оценка не выдерживает критики. WARHEAD.SU подробно разобрал пять излюбленных тезисов рейхофилов.
1. Америка предпочла бы заключить мир с Германией
Этот тезис строится на предположении, что американцы согласились бы на некое разграничение с Германией, и мир оказался бы разделён между двумя блоками, как в холодную войну. Только вместо СССР была бы подмявшая под себя Европу Германия.
Этот сценарий совершенно невероятен. Для американцев первой половины XX века Европа была крупнейшим рынком, приносящим им львиную долю доходов. В 1938 году на долю Европы приходилось более 40% всего американского экспорта — но менее 27% импорта. И эти 40% дохода, Германия у американцев фактически отняла бы, установив господство над Европой.
В долгосрочной перспективе это стало бы настоящей катастрофой для США. Американцы не могли просто так взять и пожертвовать почти половиной собственных доходов. Так что любой мыслимый мирный договор с Германией априори включал бы свободный доступ американских капиталов на европейские рынки.
Но на это никак не могла согласиться Германия. Задачей политики рейха было достижение экономической гегемонии в Европе, создание исключительных условий для своего капитала. Допуск на европейские рынки американцев вызывал бы у немцев неизбежный вопрос: « а за что, собственно, мы воевали?»
Таким образом, мир с Германией США могли заключить только очень дорогой ценой. Иначе говоря — для американцев не было значимой разницы между « неудачной войной с Германией» и « миром на германских условиях». А раз так, то почему бы не попробовать победить?
2. Получив ресурсы СССР, немцы стали бы непобедимы
Этот тезис постулирует, что, заграбастав советские ресурсы, немцы одним махом решили бы все свои проблемы.
Ресурсы мало получить — ими надо ещё суметь разумно распорядиться. И с этим у немцев был не просто провал, а провалище. Рационально распоряжаться богатствами завоёванных народов и стран у рейха не получалось. Могучая индустриальная Франция под немецким контролем превратилась в жалкую тень самой себя.
Проповедуя в своей корпоративистской идеологии возвращение к примитивным формам общественного устройства, нацисты не представляли себе иной « чёрным деревом», которые плывут от западного побережья Африки в Новый Свет. Но история помнит, как рабами становились гордые и свободолюбивые европейцы.
‘ title=>модели поведения, чем « ограбить и обложить данью». Заниматься поддержанием экономики в завоёванных странах им не хотелось, да и « чисто арийских» компетентных кадров для этого не хватало.
Любые планы в отношении запасов СССР, имевшиеся у немцев, сводились к использованию того, что можно было относительно быстро извлечь и вывезти ( вроде сельскохозяйственной продукции и нефти). Всё остальное откладывалось на неопределённое « потом» — когда завоеванные территории будут « германизированы».
И едва ли СССР, даже потерпевший поражение, оставил бы многое нацистам. Товарищ Сталин был категоричен: в случае прорыва врага к Баку, добывающую инфраструктуру предполагалось уничтожить, а месторождения — поджечь. Так что значение « кавказской нефти» для рейха было бы чисто символическим. А « подстраховкой» выступали « Бомбардировщики прорвутся всегда». Эта фраза, произнесённая в 1932 году в британском парламенте премьер-министром Стэнли Болдуином, — настоящий девиз стратегической авиации. В ней отражена не только непоколебимая уверенность в « серебряной пуле», способной волшебным образом уничтожить любого врага, но и страх того, что может сделать враг в грядущей войне.
‘ title=>бомбовозы RAF.
3. Победив СССР, немцы захватили бы Ближний Восток, Британию и весь мир
Этот тезис явился прямиком из компьютерных игр, с их предельно упрощённой логистикой и производством. Реальность, естественно, далеко не так проста.
Куда могли бы немцы наступать дальше из Европы? Рейхофилы отвечают: « на Ближний Восток и дальше в Африку». Что они при этом упускают из виду, так это наличие между Африкой и Европой Средиземного моря. Которое ( в лучших традициях Мэхэна) стало бы для немцев барьером, а для союзников — дорогой.
Классическое правило гласит: перевозки морем априори быстрее и дешевле, чем сушей. В приложении к военному делу это означает, что переброска войск морем всегда быстрее и эффективнее, чем перемещение их по суше. Особенно в условиях пересечённой местности со слабо развитой дорожной сетью — такой, как на большей части континентальной Турции, Ирана и Сирии 1940‑х.
Любое немецкое наступление на Ближний Восток было бы мучительной попыткой пропихнуть-таки верблюда сквозь игольное ушко ограниченной логистики.
Железнодорожная сеть региона банально не выдержала бы переброски « ветеранских дивизий с Восточного фронта» даже без противодействия англичан. Которые, за счёт господства на море, могли перебрасывать и сосредотачивать войска значительно быстрее немцев — и попросту запереть их на месте. Германия была закрыта в Европе, как в клетке.
Другая версия этого утверждения гласит, что Германия перестроила бы свою промышленность, сократила бы выпуск техники для вермахта и сконцентрировалась бы на усилении люфтваффе и кригсмарине для войны с Британией и Америкой на море и в воздухе. Этот тезис, по крайней мере, содержит в себе определённую логику: немцы, скорее всего, именно так бы и поступили.
Но перестроиться « в одночасье» никакая промышленность не может. Танковые заводы рейха не могли в один момент перейти на строительство подводных лодок. Авиационная промышленность не могла мгновенно нарастить производство авиамоторов. Даже если бы дефицит ресурсов магическим образом снялся ( см. пункт 2), на перестройку нацистам потребовалось бы не менее года. И это если они вообще сподобились бы начать мобилизацию — потому что « в реале» немцы начали готовиться к тотальной войне только в 1942 году. В отсутствие же болезненных поражений, гитлеровцы, скорее всего, протянули бы с началом мобилизации промышленности до 1943–1944 годов. А значит, даже в случае победы над СССР в 1941-1942 годах, выпуск военной продукции в Германии 1943-1944 годов оказался бы ниже, чем было в действительности. И ни о каких « эпичных походах» в Африку не могло бы быть и речи без необходимости существенно ослаблять оборону Европы.
4. Американцы не смогли бы высадиться в Европе
Сторонники этого тезиса, очевидно, представляют себе контролируемую немцами Европу как этакий неуязвимый бастион, равно укреплённый со всех сторон и подкреплённый бесконечным количеством « ветеранских дивизий с Восточного фронта» в каждой его точке.
Такое представление о « Бастионе „Европа“», разумеется, неверно. На подступах к « европейской цитадели» имелось множество потенциальных плацдармов, где сторона, обладающая господством на море, могла бы закрепиться и накапливать силы. Двумя наиболее выгодными передовыми рубежами были бы Великобритания ( союзник американцев) и французская Северная Африка ( доступна с 1942 года). Плацдармами, непосредственно примыкающими к континенту, могли стать Италия ( в реальности — ‘ title=>с 1943-го), Испания ( формально нейтрал), оккупированные Греция и Норвегия.
Любая из этих территорий чисто в силу своего географического положения не давала бы немцам развернуть « всю мощь ветеранских дивизий с Восточного фронта».
Неумолимые ограничения логистики просто не позволили бы немцам пропихивать сквозь дорожные сети Испании или Италии « теоретически бесконечное» количество войск, и тем более снабжать их на линии фронта. В то время как англо-американцы — благодаря господству на море — могли высадить и снабжать армию практически любого размера в любой прибрежной точке Европы ( что они де-факто и сделали « Дня Д»: от кровавой драмы до блестящей операции’ data-src=/system/images/000/205/749/teaser/ae9b44bf04d48bd8c4128ea75c2593d701446ba8.jpg?1579251437 data-lead=’Это был самый провальный эпизод « Дня Д»! Ужасы того дня даже запечатлел Стивен Спилберг в « Рядовом Райане». Но если бы везде повторялась кровавая драма Омахи-Бич, американцы и англичане потерпели бы неудачу в захвате и удержании плацдарма в Нормандии. Мы прошлись от главной неудачи до главного успеха 6 июня 1944 года на всех пяти участках — американских и английских.
‘ title=>в действительности). Немцам ничего бы не оставалось, как выстроить свои « ветеранские дивизии» в очередь. И смотреть, как их постепенно уничтожают.
Наконец, сам по себе запас этих самых дивизий был вовсе не так уж велик, как думают рейхофилы. Их ошибка заключается, во-первых, в том, что они подразумевают все дивизии вермахта эквивалентными лучшим дивизиям, а во-вторых — считают германский кадровый ресурс бесконечным. На деле, уже к 1942 году запасы прекрасно обученных унтеров и младших офицеров, выпестованных в рейхсвере, закончились. Идущие на замену кадры существенно уступали им качеством военной подготовки.
Нет, не сделали бы. Главным образом потому, что и не собирались. Немецкие учёные вообще избегали упоминать об атомной энергии в военных целях, а если и говорили, то как о чисто абстрактной идее, требующей долгих лет исследования.
Такой подход был целиком и полностью связан с атмосферой мракобесия, созданной нацистами в науке. Помимо изгнания всех « недостаточно арийских» учёных, нацистская верхушка не доверяла и немецким. Сам Гейзенберг избежал преследования за « неарийские» идеи в физике только потому, что когда-то ходил в одну школу с Гиммлером. Немецкие атомщики прекрасно понимали: если они хотя бы заикнутся об атомной бомбе, их немедленно заставят её делать. И, если такой дорогостоящий проект постигнет неудача, — крайними назначат именно их.
И нет также оснований полагать, что рейх, с его постоянными межведомственными склоками и невежественным руководством, сумел бы управиться с атомным проектом быстрее СССР. Которому — напомним — потребовалось на это четыре года.
В 1945-м американцы вполне рационально рассчитывали, что с вводом в строй новых реакторов ( в действительности отложенным из-за окончания войны) они сумеют с осени 1945 года производить по три-четыре плутониевые бомбы Mk-3 в месяц и по ораллоевой Mk-I каждые два-три месяца.
Вероятно, был бы принят компромиссный сценарий. Но трудно отрицать, что 40-50 атомных зарядов на тесном пространстве Германии убили бы за год больше немцев, чем вся Вторая мировая в реальности.
Парадоксальным образом, ‘ title=>советские танки на улицах Берлина — это как раз оптимистичный финал войны для Германии. Пессимистичный — немирный атом на тех же улицах.
Относительно же космонавтики рейха достаточно сказать, что ‘ title=>Вернер фон Браун угодил под арест в 1944-м за то, что ( якобы) в приватной беседе пожаловался, что ему приходится проектировать военные ракеты вместо космических кораблей.
Каков же итог? Поражение СССР в войне, несомненно, обернулось бы ужасающей трагедией для десятков миллионов людей. Однако триумфом Германии оно бы не стало. Объективные законы истории и экономики толкали рейх на столкновение с США — и у Германии было слишком мало времени, сил и ума, чтобы надеяться его выдержать.