Заселение Америки и Австралии человеком.

Заселение американского континента.

К концу верхнего палеолита и к тому времени, когда на обширных территориях Европы и Азии развивались мезолитические культуры, относится также первоначальное заселение человеком американского континента.

В ледниковое время, в течение последнего для Северной Америки (висконсинского) оледенения, ледники имели распространение по всей её северной части, от Тихого океана до Атлантического, хотя и не образовывали сплошного ледяного щита. К югу от зоны распространения ледников, южнее района Великих озёр, как и в Азии, лежали пространства, где выпадали обильные осадки и где климат в общем соответствовал климату Африки и неледниковых южных областей Азии. Во времена последнего оледенения здесь было много болот и озёр, впоследствии высохших.

На Аляске ледники были распространены только в южной её части и в горных цепях. Большое центральное плато и обширные равнинные пространства вдоль арктических берегов не подвергались оледенению. Как и в соседней части Сибири, здесь простирались в то время холодные степи и тундры. Этим условиям соответствовал и животный мир: бродили стада мамонтов и бизонов, водились дикие лошади, мускусный бык, «пещерный лев» и другие животные.

Имел место, несомненно, и обмен животными между Америкой, с одной стороны, и северо-востоком Азии — с другой, так как суша ледниковой поры простиралась далеко к северу за пределы современной береговой линии. Это объясняется тем, что вследствие скопления на материке огромных масс влаги в виде снега и льдов уровень мирового океана был значительно ниже современного и огромные арктические пространства не были покрыты водой. Берингова пролива ещё не существовало, Азия была поэтому непосредственно связана с Америкой. Такой вывод подтверждается распространением в Америке и Азии сходных животных, например грызунов, которые не могли бы одолеть столь значительной преграды, какой является для них Берингов пролив.

Никаких следов человека этого раннего времени ледниковой поры, около 20—15 тыс. лет назад, на северо-востоке Азии и в Америке ещё не обнаружено.

Первые признаки заселения Америки человеком относятся к концу ледникового периода и к послеледниковому времени, когда стаяли льды висконсинского оледенения в Америке и тем самым одновременно открылась прямая дорога из глубины Азии сначала на Аляску, а затем дальше — на юг. Дорога эта в основном должна была пролегать через Берингов пролив, не представлявший серьёзного препятствия для переселений ввиду его незначительной ширины и в особенности потому, что переход из Азии на территорию Аляски мог происходить в зимнее время по льду.

О переселении первых жителей Америки из Азии через Берингов пролив определённее всего свидетельствуют данные антропологических исследований. Установлено, что американские индейцы по своему физическому облику ближе всего стоят к монголоидам. Их сближают прямые и жёсткие волосы, слабый волосяной покров, относительно выдающиеся скулы. Вместе с тем есть некоторые основания предполагать, что участие в заселении Америки приняли и группы, родственные современным меланезийцам и австралийцам. Таковы, например, обнаруженные в Бразилии черепа типа Лагоа-Санта, имеющие большое сходство с меланезийскими черепами. Такие черепа находили также в старинных могильниках Эквадора и в Калифорнии. Об австрало-меланезийской примеси свидетельствуют и некоторые антропологические особенности индейцев Южной Америки и отчасти Калифорнии: волнистые волосы, наличие бороды, широкий нос с вогнутой спинкой, длинный и высокий череп.

Наличие этих черт не противоречит предположению о заселении Америки с севера, так как проникновение носителей австрало-меланезийских признаков прямым морским путём маловероятно. Скорее всего, как предполагают советские антропологи, племена, родственные современным австралийцам и меланезийцам, могли проникнуть из Азии в Америку через тот же Берингов пролив, распространяясь из общей их родины, находившейся где-то в Юго-Восточной Азии. Они могли прийти в Америку вместе с древними монголоидами или даже несколько раньше их. Преимущественная концентрация носителей австрало-меланезийских признаков в Южной Америке в таком случае может вполне удовлетворительно объясняться тем, что они были первой волной переселенцев, оттеснённых затем из Северной Америки на юг новыми пришельцами — монголоидами.

Проникая в Америку, вероятно, по льду или по существовавшему тогда, около 15—12 тыс. лет назад, узкому перешейку, первые обитатели американского континента нашли там не только мамонта, но и более древнего слона — мастодонта, а в Южной Америке также гигантского ленивца.

Древнейшие стоявки палеолитического человека в Америке.

Наиболее древние в Америке следы человека известны в настоящее время на территории штата Нью-Мексико, в пещере Сандия, близ Альбукерке. В пещере Сандия сверху залегали остатки древней индейской культуры пуэбло, а глубже находился слой известкового туфа-травертина, который полностью изолировал от верхних слоев залегавшие под ним более древние отложения.

Нижняя толща отложений содержала два особых культурных слоя. На самом дне пещеры оказался очаг, обложенный камнями, около которого лежали обожжённые кости, осколки кремня, грубо заточенные куски костей животных и каменные наконечники особого рода, получившие наименование наконечников типа сандия. Подобно солютрейским наконечникам Европы, они имеют довольно правильную листовидную форму и тщательно обработаны отжимной ретушью с обеих сторон. С одной стороны у наконечников типа сандия имеется или охотничий отчётливо выраженная боковая выемка. Один такой наконечник лежал на краю очага. Обитатели пещеры Сандия, оставившие свои орудия и очаг, жили здесь в раннее время, когда в горах ещё лежали ледники, а на юго-западе Северной Америки господствовал влажный климат. Они существовали главным образом охотой на мамонта, лошадей и верблюдов и вели бродячий образ жизни, передвигаясь от озера к озеру, от реки к реке вслед за стадами диких животных.

Раскопки поселений, в которых были найдены изделия фолсомского типа, дали достаточно яркую и характерную картину жизни их обитателей, во многом напоминающую жизнь охотничьих племён Европы и Азии в конце палеолита и в мезолитическое время. Вообще же, судя по распространению фолсомских острий различных вариантов, человек на этом этапе уже широко расселился по североамериканскому континенту. Острия эти находят преимущественно в юго-западных штатах США: в Нью-Мексико, Колорадо, Вайоминге, Небраске, Техасе, Оклахоме. Они встречаются и севернее, в том числе на территории Канады. Вместе с такими наконечниками встречаются кремнёвые клинки иного рода, типа юма, столь же правильные по форме и тщательности отделки, но уже без продольных желобков. Они имеют вид сравнительно узких пластин удлинённо-треугольной формы.

Первое из поселений фолсомского типа обнаружено было в горной долине штата Нью-Мексико, вблизи города Фолсом, где на обрыве овражка, прорезывающего дно древней долины, оказались кости 23 ископаемых бизонов. Вместе с костями бизонов лежали каменные наконечники фолсомского типа. Один наконечник находился непосредственно между двух рёбер бизона. Фолсомские поселения имеют характер временного лагеря охотников на бизонов.

На фолсомских стоянках обнаружено большое количество костей таких стадных животных, как бизон. Основным способом добычи зверей была охота загоном, в том числе при помощи огня. Характерно, что в Бизоновом карьере у Линскомба (Техас) найдена была масса обожжённых костей бизонов, затем расколотых рукой человека. Вместе с костями бизона в Линскомбе сохранились каменные наконечники фолсомских форм.

Расположение стоянок в местах, которые прежде были болотистыми, а также на берегах озёр и рек показывает, что дичь загоняли в болота и озёра или подстерегали её на переправах, закалывая копьями беспомощных в воде животных. В Фолсоме и в поселении у фермы Линденмайер найдены главным образом обломки наконечников. Хрупкие клинки, застрявшие в теле поражённых животных, легко ломались, и острия их оставались в туше. Древко же копья вместе с оставшимся на нём черешком наконечника охотник приносил с собой в лагерь. Некоторые наконечники, особенно типа юма, могли служить также и клинками охотничьих ножей. Об этом свидетельствуют находки таких клинков, закреплённых в коротких костяных рукоятках.

Если в районе распространения памятников фолсомского типа ведущая роль в жизни обитателей этих мест принадлежала охоте, то в других районах со временем всё большее значение приобретает собирательство. К весьма раннему для Америки времени (около VI тысячелетия до н. э.) относятся древние поселения, распространённые к западу от Скалистых гор. На этих поселениях, в Аризоне и районах Нью-Мексико, встречаются каменные зернотёрки и песты, которыми древние собиратели, подобно позднейшим калифорнийским индейцам, растирали зёрна и корни съедобных растений, а также орехи.

Значение этих первых памятников культуры древнейших собирателей Северной Америки для всей её последующей истории определяется тем, что от такого специализированного собирательского хозяйства пролегает прямая дорога к первобытному земледелию позднейших индейцев пуэбло, ирокезов и других земледельческих племён Северной Америки. Племена эти, как известно, находясь ещё всецело на ступени каменного века, сумели освоить и создать из диких видов туземной американской флоры такие культурные растения, впоследствии сделавшиеся достоянием земледельческой культуры всего человечества, как маис (кукуруза), картофель и табак.

Чем дальше, тем всё более сложными и своеобразными становились пути культурного развития, пока, наконец, не сложилось всё разнообразие позднейших культур американских индейцев, обнаруженных первыми европейцами после открытия Америки.

Заселение Австралии.

В конце палеолита и в мезолитическое время человек впервые повидимому, проникает и на другой материк, ещё более изолированный от прямого контакта с Азией, — в Австралию.

Проникая в Австралию через островные цепи Малайского и Зондского архипелагов, первые люди увидели здесь ещё более первобытную и девственную, чем в Северной и Южной Америке, природу. Они оказались в условиях таких ландшафтов, в окружении таких растений и животных, которые в других частях света исчезли много миллионов лет тому назад. Австралия была тогда, как и тысячи лет позже, страной, где произрастали эвкалиптовые леса, где жили сумчатые животные и австралийские страусы — эму, на которых и охотились первые австралийцы.

Австралийцы, и в особенности тасманийцы (последние были полностью истреблены европейскими колонизаторами ещё к середине XIX в.), отличаются своеобразием физического типа. Особое место среди всех других народов земного шара вместе с американскими индейцами занимают австралийцы и по группам крови. Столь же обособлено коренное население Австралии и по языку. Резко различаясь друг от друга, языки австралийцев в целом не обнаруживают сколько-нибудь близкого родства с языками других народов. Всё это говорит не только об исключительной давности заселения человеком Австралии, но и о том, что древнейшие австралийцы рано утратили свои связи с другими народами.

Глубоко самобытный характер, по мнению этнографов, обнаруживает и вся культура австралийцев; в ней могут быть прослежены лишь отдельные элементы, заимствованные жителями северного и северо-восточного побережья от соседних папуасско-меланезийских племён.

О длительном самобытном развитии австралийцев и их культуры свидетельствует и археология. Археологи, производившие раскопки пещерной стоянки Девон-Даунз, на Нижнем Мэррее, выяснили, например, что там имеется 12 культурных слоев, содержащих древнюю фауну. Находки в этих слоях свидетельствуют о постепенном изменении способов обработки камня и появлении орудий новых форм. О таком же постепенном развитии культуры населения Австралии свидетельствуют и другие древние многослойные поселения, обнаруженные в геологических условиях, подтверждающих их значительный возраст — на высоких древних террасах рек.

Самые древние орудия — двусторонние орудия, отчасти напоминающие овальные рубила, а также односторонние рубящие орудия и орудия в виде «лошадиного копыта» (по принятой для археологических памятников Европы терминологии); это были массивные, нуклевидные орудия.

Такие вещи сходны с широко распространёнными по всей Австралии в позднейшее время орудиями типа тула, т. е. дисковидными топорами. Топоры тула закреплялись смолой на конце прямой гладкой деревянной палки или копьеметалки. Они служили обычным рубящим орудием австралийцев, типичным для их культуры. Вместе с ними обнаружены такие же рубящие орудия иного вида, сделанные из овальных кварцитовых галек, обработанных грубой ретушью по одному поперечному краю. Сотни таких оббитых галек с полулунным лезвием, очень похожих на галечные орудия сибирско-монгольского палеолита, а также палеолита Юго-Восточной Азии, найдены, например, на небольшом островке Кангару. Галечными орудиями подобного рода, держа их в обеих руках, можно было срезать ветви, снимать кору с деревьев, копать ямы в земле, дробить раковины.

Судя по наслоениям пещер, эти орудия продолжали употребляться и позже, но рядом с ними появляются новые, изготовленные из пластин, в первую очередь длинные узкие острия треугольной формы — пирра, тоже широко распространённые в позднейшей австралийской культуре.

Большие поселения этого времени обнаружены на юго-востоке Южной Австралии, где впоследствии жило племя буандик, вымершее к концу XIX в. На холмах, вблизи низин, где раньше были озёра и болота, оживлявшие эту пустынную местность, под толщей песков раскопаны древние очаги, а около них множество образцов обработанного камня. Среди отщепов из кремня и кварца у этих очагов вместе с двусторонними орудиями крупного размера, в том числе топорами типа тула, встречено много мелких, искусно изготовленных отжимной техникой изделий в виде скребков различных форм, острий, проколок. В их числе имеется много типичных мелких каменных изделий, неотличимых от микролитов Средиземноморья. В своём большинстве орудия геометрических форм не превышают по размеру 3 см в длину. Распространены такие изделия главным образом на юге Австралии, но встречаются они также на восточном её побережье, на западе и даже в центральных пустынных районах.

Суммируя всё, что известно сейчас о первоначальном заселении Австралии, можно сделать общий вывод, что сначала сюда из Юго-Восточной Азии проникли люди, пользовавшиеся грубыми галечными орудиями, сходными с палеолитическими и мезолитическими орудиями Китая, Индо-Китая, Бирмы, Индонезии. Это, скорее всего, были предки тасманийцев и родственных им племён, ассимилированных и частично оттеснённых затем в Тасманию новыми пришельцами.

Эти новые пришельцы принесли с собой наряду с галечными и двусторонне оббитыми топорами типа тула наконечники пирри и новую, микролитическую технику, развивавшуюся на материке, главным образом в Индии. Племена эти, однако, не знали ещё лука и стрел, этого важнейшего изобретения мезолитических племён. Они ограничивались применением одной лишь копьеметалки и тем самым оставались на уровне верхнего палеолита. В антропологическом отношении они были родственны веддам и веддоидным племенам Юго-Восточной Азии. Расселяясь по материку Австралии, смешиваясь с её аборигенами и ассимилируя их, эти племена отчасти испытали позже влияние со стороны более развитых по культуре папуасско-меланезийских племён Южных морей. Эти племена стояли уже на уровне зрелой неолитической культуры. От них получены были австралийцами лук и стрелы, шлифованные’ топоры, лодки с балансиром. Однако влияние неолитического населения Меланезии не было глубоким и ограничивалось только северными районами Австралии. В остальном дальнейшее развитие австралийцев шло своим собственным путём.

В ходе длительного расселения предков австралийцев по их стране складывался их физический тип, постепенно оформлялась и созревала вся их культура, поразительно приспособленная, как установлено этнографией, к условиям этой своеобразной географической среды. Постепенно сложилось их охотничье-собирательское хозяйство, установился бродячий образ жизни, сформировалась вся материальная культура, сложились выработанные веками жизни в лесах и степях трудовые навыки.

В таком виде эта культура, вернее ряд племенных культур коренного австралийского населения, вследствие изолированности Австралии от прямого влияния передовых стран Азии, продолжала существовать ещё около 6—8 тысячелетий, до появления здесь европейцев. Уцелели чрезвычайно архаические черты образа жизни и культуры коренного населения Австралии, изучение которых помогает полнее понять материальную культуру, общественный строй и верования палеолитических в мезолитических обитателей Европы, Азии и Африки.

Источник

Почему Австралия — самый безумный материк

Австралия, даже несмотря на проведенные в ней Олимпиады, несмотря на AC/DC и тесное взаимодействие с остальным миром всё равно остается страной-загадкой. Всё здесь не как у людей, вернее, не как на остальной части суши. Она почти такая же безумная, как Исландия или Япония, но всё равно выделяется своим необычным безумием. Это прекрасный континент, но странностей в нем, как камней в почках у любителя соленого.

Страна-парадокс

Австралия — полная противоположность нашей жизни в широком смысле слова. Причин много, например, здесь нет политики. Это другая планета! К тому же в Австралии, как известно, всё вверх ногами, и потому там в январе лето, и вообще всё по-другому. Природа выглядит так, что всё время есть ощущение, что сейчас появятся динозавры. А если какой-то другой пейзаж, то есть ощущение, что это декорация к фильму «Звездные войны» и сейчас из-за скалы выйдет Р2Д2.

Как-никак, это единственный континент, который территориально не разделен на страны по суше. Всё это — Австралия, находящаяся под псевдоприсмотром Елизаветы II, которая является в одном лице королевой Австралии и Великобритании. Но для австралийцев это такая фантастическая, даже мифическая бабушка. Еще раз: им плевать на политику.

Несмотря на то, что во власти страны целиком находится огромный пласт суши, она занимает только 6 место по территории, уступая Бразилии и Китаю. Казалось бы, парадокс, но не забывай, что это самый маленький континент, на котором проживает всего-навсего 24 513 027 человек. Населенная часть Австралии осчастливлена восхитительным климатом, комфортабельно теплым большую часть года. Правда, большую часть территории занимают пустыни: горы в Австралии расположены так стратегически, что перекрывают путь в середину материка влажным ветрам с Тихого океана. Жизнь сосредоточена примерно в 10 городах, а дальше лежит реально бессмысленный мир: работа, а каждый вечер — паб и пиво. Культурных событий мало и в городах, и всё так же это часто просто пабы или «макдональдсы» для молодежи.

Кстати, вопреки распространенному мнению о южной стране, там совсем не жарко. В Мельбурне зимой реально холодно, иногда срывается снег. В Сиднее погода с постоянными дождями с регулярными переходами к жаре, летом люди часто ходят в куртках и шапках. Про Перт лучше даже и не говорить.

Тебя здесь убьют

Австралия ушла в автономное плавание еще до того, как в нее могли проникнуть наши с тобой — и большинства прочих млекопитающих — дальние предки. Поэтому здесь в целости и сохранности жили примитивные существа, совершенно не похожие на тварей остального мира. Многие из них вошли в легенды, а некоторые бесследно исчезли. Особенно жалко уничтоженных аборигенами гигантских нелетающих птиц и сумчатого льва.

Еще одна особенность фауны — странные строения детородных органов у животных. У ехидн и кенгуру фаллосы раздвоенные, а самцы сумчатых прыгунов способны сношать самку в течение часа. Поэтому аборигены делали то же самое со своими членами. О пользе подобной операции для сексуального поприща ничего не известно, разве что жертвы операции с тех пор писают сидя.

Изумительная колонизация

История колонизации Австралии была бы другой, если бы не драконовская политика Британской Империи, рядом с которой «колоски» товарища Сталина кажутся детским лепетом. Но вернемся в 1606 год, когда унылую и пустынную территорию посетили голландцы. Территория была настолько бесперспективной, что они ее в скором времени покинули. В принципе, они понимали, что это та самая Terra Incognita Australis (в переводе: «Неизвестная южная земля»). Но земля оказалась настолько скудной и унылой, что те поспешили оттуда убраться. Потом ее посетил Джеймс Кук, которого, как все помнят, сожрали аборигены. Начались долгие размышления батюшки-короля на тему, нужна ли ему такая нечаянная радость или нет. Думали до тех пор, пока генерал Вашингтон и его друзья не выперли англичан из Северной Америки. Возрождать обкаканное величие было решено с помощью огромного куска суши. Мнение коренного населения (коих было всего-навсего 2 миллиона рыл на континент) никого не волновало. Вопросов с поселенцами тоже не было — ссылали помои человеческого происхождения, антисоциальный элемент, которым Бирмингемы с Лидсами просто кишели. Переживали путешествие не все, но кого это волновало? Вообще-то, избавляться от маргиналов путем отправки в колонии англичане начали уже давно, но тут как-то так повелось, что кроме каторжников, в Австралию никто не ехал. Слишком уж скудная земля.

Спустя пару десятилетий Австралия оказалась заселена 100%-ым быдлом со здоровым генофондом. Присутствие направляющей и руководящей интеллигенции было минимальным — руководящую и направляющую роль взяла на себя колониальная администрация из отставников, которые были точно таким же быдлом. Быдло, в отличие от вшивой интеллигенции, не задавалось глупыми вопросами и начало обустраиваться так, как зажиточному кожевеннику из Йорка не снилось. Так было положено начало превращению Австралии из унылой, никому не нужной земли, в унылую, никому не нужную землю с местным населением.

Сейчас колонисты другие: полно китайцев, югославов, индусов и прочих переселенцев, но все по-прежнему говорят на английском и чтут законы, установленные каторжниками.

В XX веке, в период равноправия, их начали любить как никогда. Довольно долго они были неподсудны обычным уголовным судам, их правонарушения разбирались спецорганами в отдельном порядке, и абсолютного равенства перед законом между всеми не было. Это привело к привычным в таких случаях последствиям — резкому росту уличной преступности и криминализации аборигенских общин в целом. На места в вузах им было плевать, выданное жилье они посылали куда подальше, пособия спускались на прелести жизни.

Сейчас все блага отменили, не переносящие алкоголь «коренные» массово деградируют, и что с ними делать, не знает никто. Жить нормально и интегрироваться в общество они не хотят, всё, что им нравится — эксплуатировать понятие «расизм» и требовать компенсацию с земельных участков, на которых их дед когда-то охотился.

Самая эпичная война в истории

Австралийцы нехотя, но участвовали в обеих Мировых войнах, но самая эпичная баталия случилась в 1932 году. Великая война со страусами эму. Расплодившиеся пернатые ублюдки пугали фермеров и еще не диких собак динго. Гады сжирали половину посевов и вытаптывали оставшиеся. Поэтому в конце 1932 года по приказу минобороны в Западную Австралию были откомандированы два уважаемых вояки с прилагавшимися к ним пулеметами и майор-артиллерист, которые два месяца воевали с эму. Причем действительно воевали: с засадами, тактическими ходами и даже настоящим сафари на джипах. Но эму как китайцы в войнах — закидывают врага мясом и всё равно побеждают. Война была проиграна. В рапорте доложили, что было прикончено 986 птиц. На каждую требовалось 10 пуль в среднем. Посчитай, как дорого это выходит. Ну а войну проиграли не из-за малого числа жертв, а потому что эму все равно топтали посевы. А тратить деньги на очередную военную кампанию правительство не хотело и вместо этого начало раздавать поощрения фермерам за убитую птицу. Там, где не справились войска, справился народ — к 58-му году птичье засилье было остановлено.

Австралийский футбол

Как любая порядочная бывшая английская колония, Австралия глубоко чтит заветы беглых каторжников и особенно любит играть в крикет, регби (а национальная сборная Зеленого континента считается одной из сильнейших в мире) и футбол. Но это слишком банально и безобидно. У такой безумной страны должен быть свой вид спорта. Само собой, он есть, и пускай за пределами страны он известен не особо, но те, кто его видел, запомнили надолго. Футболисты по внешнему облику больше похожи на борцов-регбистов, но тем не менее, это футбол, а не регби. Хотя играют и руками и ногами. Правила предельно просты: у каждой команды по двое ворот, расположенных друг в друге. За гол в большие ворота команде начисляется 1 очко, за гол ногой в более узкие внутренние ворота — 6 очков. Если мяч вылетел за пределы поля, то его выбрасывает… судья.

Но самое впечатляющее — аккомпанемент из хруста костей, под который проводится само действо. В связи со специфическими правилами игра сопровождается жесткими столкновениями, порою доходящими до нокаутов от прилетевшей в лицо ноги. И если обычный футболист, получив случайно по ноге, тут же начинает валяться на земле, жалуясь судье, хныча и требуя дисквалификации обидчика, то тут на такие мелочи даже внимания не обращают. В принципе, никто не обращает внимания на лежащего на поле игрока. Правда, если он лежит 5 минут, судья начинает что-то подозревать.

В среднем игрок пробегает 20—22 км, а благодаря отсутствию симуляции (она здесь просто не выгодна), игра очень зрелищная и динамичная. Но всё равно она напоминает театр абсурда, в котором борцы стараются повторить балетные па с овальным мячом в руках.

Грэм, которому всё пофиг

То, что Австралия имеет более чем тесные связи с Британией, видно даже в науке континента. Но в отличие от британских коллег, их больше интересует не настоящее, а будущее. В далеком 1990 году Дугал Диксон порадовал прогрессивное человечество книгой «Человек после человека. Антропология будущего», в которой изрядно поизгалялся на тему возможной эволюции человека в будущем. В 2016 году его и без того вычурное творение получило логичное продолжение. Как-то на одной научной пьянке собрались ученые, врачи и спецы по компьютерной графике. Народ потусовался, пообщался и в рамках проекта породил образ человека будущего, способного выдержать прямое попадание управляемым им автомобилем в бетонную стену на полном ходу. Получился Грэм. Ну, тот самый уродец, похожий на внебрачное дитя дяди среднестатистического Славы и Джаббы Хатта. Парня назвали Грэм и внешне он напоминал сдутый пакет на длинных ножках. И ему вообще всё пофиг. Дополнительные слои жира, прочная кожа, ребра по самую шею, лишние суставы в ногах и колени, способные гнуться назад — вот таким вот красавцем получился Грэм. Настолько красивым, что лучше лишний раз, во избежание культурного шока, не смотреть.

Кулинария континента

Гастрономические традиции «терры инкогнито» весьма интересны. Предки нынешних деградировавших аборигенов были замешаны на тесте из лени и находчивости. Именно для таких людей и создавался «Доширак», поскольку ждать они не очень любили. Рецепт прост: берется лес, населенный живностью, и поджигается с одной стороны. По истечении известного времени едоки идут по пепелищу и разыскивают прожаренные тушки кенгуру и других зверей, птиц или ящериц. В итоге тропические леса материка полностью сменились огнестойкими лесами из эвкалипта, а из местной фауны всё, что было крупнее рыжего кенгуру, погибло спустя несколько тысяч лет после появления первых аборигенов. Так что не надо во всем винить белых колонистов!

С тех пор барбекю считается национальным блюдом, изменившим цвет и генофонд Австралии. Ты спросишь: а как обстоят дела с кенгуру? По заветам предков, их жарят в земляной печи. Но и ты сильно не радуйся, лучше посмотри на состав своей колбасы и увидишь, что она сделана из мяса прыгучего зверька. Вообще, на материке к кенгуру относятся спокойно, это больше экспортный товар. Однако, говорят, кенгуровый хвост весьма вкусен, а в китайских забегаловках очень любят подавать пельмени с кенгурятиной.

Изготавливают эту прелесть из остатков пивного сусла и различных вкусовых добавок. По ощущениям, всё равно что жевать концентрированный говяжий бульон, щедро залитый соевым соусом. При этом противников веджимайта больше смущает цвет и консистенция — как у земли или пережеванного ребенком шоколада. Среди австралоидов немало людей, которые не понимают, как это можно есть. Но есть те, кто добавляет веджимайт повсюду: на тосты, пьют с чаем и так далее. Австралийские стендап-комики очень любят шутить на тему адского повидла. Шутки разнообразием не блещут: евреи во всё добавляют хумус, канадцы — кленовый сироп, а австралийцы — веджимайт. Очень смешно.

Источник