Что было после коммунизма в россии
Социализм и коммунизм в России: история и перспективы
В этом суть развода коммунистов с социал-демократами: массы сочли, что могут не проходить через страдания капитализма, а проскочить сразу в пост-рыночную жизнь. Идея народников победила в большевизме.
Может ли социал-демократия «очеловечить» наш «капитализм», не порывая с ним? Имеет ли она шанс на успех? Чтобы разобраться, надо вспомнить историю.
Весь ХХ век Россия жила в силовом поле русского коммунизма. Это сплетение разных течений, иногда даже враждебных друг другу. В самой грубой форме это синтез двух блоков. Первый – «крестьянский общинный коммунизм» (Макс Вебер). Второй – русская социалистическая мысль, которая взяла как свою идеологию марксизм.
Общинный коммунизм питался «народным православием», со многими ересями. Социалисты исповедовали прогресс и гуманизм. Революция 1905 г. – дело общинного коммунизма, зеркало ее – Лев Толстой. После нее произошел раскол у марксистов, и их «славянофильская» часть пошла на смычку с общинным коммунизмом. Возник большевизм.
Так, под знаменем марксизма в России возникло два разных (и даже враждебных) социалистических движения. Маркс предсказывал приход коммунизма, как пророк. Крестьянский коммунизм принял пророчество Маркса, но отверг идею о благодати капитализма. Большевики примкнули к коммунизму, меньшевики остались ортодоксами.
Грамши писал об Октябрьской революции: “Это революция против “Капитала” Карла Маркса… Большевики отвергли Маркса. Они доказали делом, что каноны исторического материализма не такие железные, как могло казаться и казалось».
В русской революции стали формироваться два типа государственности – буржуазная республика и Советы. Они находились на двух разных и расходящихся ветвях цивилизации. Маркс это предвидел и предупредил, что считает «преждевременную» революцию реакционной. Это положение заложено в марксизм, как постулат.
В отличие от этого в России создавалась теория превентивной революции, предотвращающей капитализм (Бакунин, Ткачев и народники, позже Ленин). Она была средством спасения от втягивания страны в периферию западного капитализма. Это – часть другого представления о мире и человеке, нежели у Маркса. Возник когнитивный конфликт, потом политический. Большевикам приходилось маскироваться под марксистов, что привело к тяжелым деформациям процесса.
Суть Октября как цивилизационного выбора сразу отметили многие левые идеологи России и Европы. Чернов считал это воплощением «фантазий народников-максималистов», лидер Бунда Либер видел ее корни в славянофильстве, на Западе сторонники Каутского определили большевизм как «азиатизацию Европы».
В Грузии премьер социалистического правительства меньшевиков Жордания, марксист и член ЦК РСДРП, разоружал Советы и объяснял: «Наша дорога ведет к Европе, дорога России – к Азии. Я знаю, наши враги скажут, что мы на стороне империализма. Поэтому я должен сказать со всей решительностью: я предпочту империализм Запада фанатикам Востока!»
Вот выдержки из «Политического завещания» лидера меньшевиков Аксельрода: «Самой главной … изменой является сама большевистская диктатура для водворения коммунизма в экономически отсталой России в то время, когда в экономически наиболее развитых странах еще царит капитализм. … Где же выход из тупика? Ответом на этот вопрос и явилась мысль об организации интернациональной социалистической интервенции против большевистской политики… в пользу восстановления политических завоеваний февральско-мартовской революции».
Суть конфликта в «точке бифуркации» ясна. Из той точки Россия пошла по пути коммунизма (хотя он и назывался социализмом).
Какие главные задачи смог решить большевизм? Что из этих решений можно использовать в будущем?
1. Большевизм преодолел цивилизационную раздвоенность России, соединил «западников и славянофилов». Он дал большой проект модернизации России, но не в конфронтации с традиционной Россией, а с опорой на ее главные культурные ресурсы. Прежде всего, общины. Этот проект был в главных чертах реализован – в виде индустриализации, модернизации деревни, культурной революции и создания системы народного образования, научной системы и армии. Этим «подкожным жиром» мы питаемся до сих пор. Будем питаться и в будущем – если ума хватит. Пока что другого источника не просматривается (нефть и газ – из того же «жира»).
2. Большевики на целый исторический период нейтрализовали западную русофобию и ослабили накал противостояния с Западом. С 1920 по конец 60-х годов престиж СССР на Западе был очень высок, и это дало России важную передышку. Россия в облике СССР стала сверхдержавой.
Панарин сказал: «Русский коммунизм наделил Россию колоссальным «символическим капиталом» в глазах левых сил Запада — тех самых, что тогда осуществляли неформальную, но непреодолимую власть над умами. Русский человек стал партнером в стратегическом «переговорном процессе», касающемся поиска действительно назревших, эпохальных альтернатив».
3. Большевики нашли способ «пересобрать» русский народ и вновь собрать земли «Империи» – как СССР. Способ этот был фундаментальным и новаторским. Качество проверено абсолютным экзаменом – войной.
Давайте трезво оглянемся вокруг: видим ли мы после уничтожения русского коммунизма хотя бы зародыш мышления, адекватного задачам тех же масштабов и сложности?
4. Русский коммунизм спроектировал и построил большие технико-социальные системы России, которые позволили ей вырваться из исторической ловушки периферийного капитализма начала ХХ века, стать индустриальной и научной державой и подтянуть быт всего населения к современному уровню развитых стран. Мы не понимали масштабов и сложности этой задачи, потому что жили «внутри нее».
Все мы – наследники русского коммунизма, никакая партия не имеет монополии на его явное и тайное знание. Но антисоветизм отвращает от этого знания, и это глупо.
Каковы перспективы использования структур социализма и коммунизма в России на путях из «точки 2010»? Дело видится так.
Кризис, который переживает Россия – эпизод русской революции. Ее заряд не был исчерпан в первой трети ХХ века, процесс был лишь «заморожен» сталинизмом и войной. Он начал оттаивать в «оттепели», снова слегка «подморожен» Брежневым, но вырвался наружу в перестройке.
Какова же социокультурная «карта» общества в свете нашего вопроса? Грубо, ее надо представить в плоскости скрытых чаяний и в плоскости расхожих суждений. Такая «карта» не публикуется, мои оценки основаны на отрывочных данных и на интуиции.
Важны два факта: легкость свержения советской власти под социал-демократическими лозунгами – и в то же время невозможность осуществить реформы.
Первый факт я объясняю тем, что в ходе урбанизации иссяк ресурс общинного крестьянского коммунизма, который легитимировал советский строй. Обновить средства легитимации КПСС не смогла. Подорвать остатки легитимности «сверху», давя именно на стереотипы советской идеологии и возбуждая расхожие суждения, было нетрудно.
СССР был ликвидирован, но оказалось, что реформа в главных установках противоречит чаяниям большинства. Это большинство, не имея средств остановить реформу, оказывает ей «молекулярное» сопротивление. Каков его вектор? Исходит ли он из системы ценностей социал-демократии или из коммунизма?
Я считаю, что из коммунизма, как и сто лет назад. Панарин писал: «Современный «цивилизованный Запад» после своей победы над коммунизмом открыл «русское народное подполье», стоящее за коммунизмом и втайне питавшее его потенциалом скрытой общинности… В тайных нишах народной общинности находил укрытие жизненный мир с его до сих пор скрытыми законами, может быть, в принципе не переводимыми на язык прогрессизма».
Первые же шаги реформы оживили и резко усилили коммунистические «архетипы». Уже в предчувствии реформы общественное мнение стало жестко уравнительным.
Каким может быть проект «нового коммунизма» (или, не используя шокирующий термин, «нового советского строя»)? Уход активного крестьянского коммунизма на подсознательный уровень «архетипов» меняет матрицу желаемого жизнеустройства. Если смена вектора нынешнего развития произойдет до катастрофы, то будущий строй будет складываться как система с принципиально бóльшим разнообразием, нежели «первый советский строй».
К несчастью, этого не могло быть в начале ХХ века, но сейчас этого вполне можно достигнуть. Такая партия, достаточно интеллектуальная и честная, завоевала бы культурную гегемонию, и вокруг нее сложился бы исторический блок, способный изменить ход событий.
Мысли вслух: что произойдёт, если в России восстановится коммунистический режим?
Ну, во-первых, это невозможно в принципе, потому что отсутствует идеологическая организация (партия), способная победить на выборах (об осуществлении вооружённого переворота не может быть и речи!).
Во-вторых, если даже и допустить такую кощунственную мысль, что коммунистам удастся вновь вернуться к власти в России, то из этого роя вновь не выйдет ни х**!
Почему? Да потому что ещё Ленин утверждал, что смысл в пролетарской революции будет лишь тогда, когда она будет осуществлена В МИРОВОМ МАСШТАБЕ.
Это уже позднее, когда российским большевикам стала очевидна простая истина, что Коммуну от Японии до Англии построить не удастся, они стали «приспосабливать» построение социализма (а затем, и коммунизма) в отдельно взятой стране.
Вся проблема построения социализма (коммунизма) заключается в том, что осуществить подобные планы можно лишь в высокоразвитом государстве с мощной промышленностью, высокой культурой ВСЕГО НАСЕЛЕНИЯ.
А все попытки построения «коммунистического рая» на базе полуфеодального государства, заведомо обречены на провал.
Почему Ленин считал, что построение социалистического общества возможно лишь в мировом масштабе? А потому что в этом случае У ЛЮДЕЙ НЕ БЫЛО БЫ ДРУГОГО ВЫБОРА.
Если же строить социализм (коммунизм) в капиталистическом окружении, то у людей появляется возможность сравнивать своё советское существование с капиталистическим «загниванием».
О результате подобного «сравнения» мы все знаем: достаточно было перед советскими людьми в течение пятидесяти послевоенных лет помахать «конфеткой в красивой упаковке», чтобы они предпочли её (конфетку) своей «любимой» Родине.
Так что не стоит, дорогие друзья, шарахаться из одной крайности в другую – нужно жить, работать и при этом ДУМАТЬ головой, когда очередной «царь-генсек» будет доказывать вам свою незаменимость…
Красная машина. 30 лет назад Ельцин запретил КПСС. Как Компартия подчинила себе советский народ и почему она рухнула?
Ровно 30 лет назад, 6 ноября 1991 года, президент Борис Ельцин подписал указ о прекращении деятельности КПСС и Компартии РСФСР на территории России, а также национализации их имущества. В документе подчеркивалась недопустимость попыток реанимирования гигантского механизма коммунистической партийной машины, что могло «дать ему возможность подмять под себя ростки российской демократии». К моменту, когда КПСС оказалась под запретом, лозунг из 1953 года «Народ и партия едины» давно потерял всякую актуальность. Однако миллионы коммунистов по всей стране восприняли бесславный конец КПСС как оскорбление и стали мечтать о реванше. «Лента.ру» вспоминает историю Коммунистической партии — чистки и пятилетки, проникновение во все сферы общества и двойную мораль, оглушительные аплодисменты самим себе и стремительное крушение идеалов.
Предтеча того, что коммунист Макар Нагульнов в «Поднятой целине» назвал «партией с огромным умом», оформилась еще в конце XIX века. В Минске и сейчас стоит выкрашенный в зеленый цвет деревянный домик, где в марте 1898 года состоялся I съезд Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). Участники собрались нелегально и вскоре все кроме одного подверглись аресту.
Пять лет спустя в Лондоне партия раскололась на сторонников Владимира Ленина — большевиков, и на более умеренных, кто пошел за Юлием Мартовым, — меньшевиков. Окончательно пути двух ветвей коммунистов разойдутся в июне 1917-го, когда на I Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов влиятельный меньшевик Ираклий Церетели скажет: «В России нет политической партии, которая говорила бы: дайте в наши руки власть, уйдите, мы займем ваше место».
На это ему резко ответит Ленин: «Есть такая партия!» Время спустя советская пропаганда представит знаменитую стычку как поворотный момент в борьбе большевиков за власть.
Юлий Мартов (сидит справа) и Владимир Ленин (в центре) в окружении социал-демократов. Конец XIX века
Судьба будущего колоссального государства творилась в маленькой Финляндии, в Таммерфорсе (ныне Тампере), на 1-й конференции РСДРП. В декабре 1905-го в одном из залов Дома рабочих этого индустриального городка впервые встретились Ленин и Иосиф Сталин, знакомые прежде только по переписке. Впоследствии диктатор признавался, что рассчитывал увидеть статного и представительного великана, но Ленин оказался самым обыкновенным человеком ниже среднего роста. Простой смертный — он разочаровал Сталина, о чем тот не стеснялся говорить.
«Я надеялся увидеть горного орла нашей партии, великого человека, великого не только политически, но, если угодно, и физически», — говорил он.
По прошествии лет советские художники воспели судьбоносную встречу Сталина и Ленина в своих полотнах.
Знакомство Владимира Ленина с Иосифом Сталиным в Таммерфорсе. 1905 год
Изображение: картина художника И. Вепхвадзе
1920-е годы прошли в бесконечных чистках партии. Разделавшись сначала с непримиримым врагом — Белой армией, — затем обставив идеологических конкурентов (меньшевиков, анархистов, эсеров), большевики взялись за своих. К «фильтрации» привело разрастание ВКП(б) подобно опухоли: все хотели быть вместе с победителями, к ним перебегали от тех же эсеров и меньшевиков. С особым недоверием «правильные» большевики относились к выходцам из буржуазной интеллигенции и зажиточных крестьян.
Проверяемый представал перед специальной комиссией. Он сдавал партийный билет, револьвер и отвечал на вопросы о своем происхождении, о марксизме, рассказывал о своих заслугах перед революцией. Если партийцу удавалось убедить большевиков в собственной верности ленинским идеалам, его членство в партии подтверждалось. Такие чистки были инициативой в том числе и Ленина, который требовал из каждой сотни бывших меньшевиков оставлять максимум одного.
С усилением власти Сталина руки чистильщиков добрались и до партийных вождей. Разгромив сначала левую, а затем и правую оппозицию, а ее лидеров заставив каяться, будущий «отец народов» сделал решающий шаг навстречу собственному культу личности. В 1930-е чистки приобрели гипертрофированные формы. Только теперь новые бюрократы истребляли «старых» большевиков — самую что ни на есть пролетарскую косточку, гордость и душу партии.
1921 год: Владимир Ленин и Лев Троцкий с бойцами Красной армии
Фото: Archiv Gerstenberg / ullstein bild via Getty Images
Судьбоносные для страны решения принимались на съездах Компартии. Если в первое время после революции они проводились ежегодно, то в эпоху «развитого социализма» стали собираться лишь раз в пять лет.
Каждый съезд ВКП(б) как бы подводил черту. Семнадцатый по счету, прошедший в начале 1934 года, впоследствии окрестили «Съездом расстрелянных» — более половины его делегатов репрессировали в период Большого террора.
После 1939-го съезды не проводились целых 12 лет — до 1952 года, когда Сталин в последний раз в своей жизни выступил с речью перед цветом партии.
На XX съезде в 1956 году новый партийный босс Никита Хрущев и его сторонники осудили культ личности «отца народов». На XXII съезде КПСС в 1961-м случилась кульминация десталинизации: тело Сталина решили вынести из Мавзолея и от греха закопать в землю. Тогда же Хрущев пообещал делегатам и всему советскому народу построить коммунизм к 1980 году. А с 1965-го планировалась отмена всех налогов с населения.
На съездах брежневской эпохи все уже явно начинали скучать. После заговора и отстранения Хрущева со всех постов, отвечать за громкие обещания стало некому. В итоге на достижение амбициозных целей просто махнули рукой — вместо этого все больше славословили в адрес начальства, хвалились мнимыми успехами и неопределенно мечтали о светлом будущем, куда Союз должны были привести ветхие старцы, которые вскоре начали умирать один за другим.
Делегаты XXIV съезда КПСС из Вологодской области на Красной площади. 1971 год
Фото: Семен Майстерман / ТАСС
Программа развития советской экономики предусматривала пятилетние планы — так называемые пятилетки, пришедшие на смену НЭПу (новой экономической политике). Их составление находилось в компетенции Госплана СССР, который в свою очередь напрямую подчинялся КПСС.
Позднее принципы плановой экономики в стране не критиковал только ленивый. Хотя на первых порах система пятилеток продемонстрировала определенную эффективность: при помощи американских компаний и специалистов большевики в целом успешно провели индустриализацию СССР.
Уже в первую пятилетку, уместившуюся в 1928-1932 годы, строились автомобильные и тракторные заводы, крупные металлургические комбинаты, другие промышленные предприятия. Модным стал лозунг — «Даешь пятилетку за четыре года!», который призывал выполнить план досрочно. Тему несколько раз отыграли в «Золотом теленке» Илья Ильф и Евгений Петров: «Разве это жизнь? Нет никакого простора индивидуальности! Все одно и то же, пятилетка в четыре года, пятилетка в три года».
Заключительной в истории стали 12-я пятилетка (1986-1990), на которой задали вектор экономического развития до 2000 года. 13-я пятилетка планировалась на 1991-1995 годы, но не состоялась — страны уже не было.
Полевые работы в зерносовхозе «Большевик» Серпуховского района Московской области. 1939 год
Фото: Анатолий Гаранин / РИА Новости
В 1938 году свет увидела одна из самых массовых книг в истории Советского Союза: «Краткий курс истории ВКП(б)». Ее совокупный тираж оценивается более чем в 60 миллионов экземпляров. Почти забытый сегодня, в свое время «Краткий курс» стал настоящим бестселлером. Книжка имелась у каждого уважающего себя коммуниста и обязательно изучалась на занятиях. Понятное дело, история партии большевиков предлагалась в специфической версии Сталина. Он же года до 1956-го считался основным автором текста. По формулировке известного полярника Отто Шмидта, «товарищ Сталин — инициатор и главный создатель «Краткого курса»».
Современные исследователи оценивают вклад «отца народов» скромнее — Сталин написал отдельные части, а так в основном редактировал чужие главы. Естественно, подача событий в «Кратком курсе» весьма ангажирована и не может считаться объективным источником по теме.
Иосиф Сталин в своем рабочем кабинете. 1938 год
Задуманная для принятия решений коллегиальным путем система партийного руководства неизбежно скатывалась к тому, чтобы угождать действующему лидеру, будь то Сталин, Хрущев или Леонид Брежнев. Готовые решения спускали с самого верха, и партаппарат лишь послушно показывал полное одобрение. Обыденностью стала двойная мораль, когда партиец мог презирать в душе установленные порядки и мыслить по-своему, но обязательно подчинялся так называемой партийной дисциплине — и восторженно хлопал в ладоши после очередной бессвязной речи Брежнева, человека, при котором приписывание КПСС чужих заслуг приобрело гротескные формы.
Парадоксальность эпохи демонстрируют факты: комиссию при ЦК КПСС по реабилитации жертв политических репрессий по поручению Хрущева возглавил Николай Шверник, который сам активно участвовал в репрессиях, и чью фамилию можно увидеть на резолюциях с расстрельными списками. Кстати, и сам Хрущев говорил, что у него руки по локоть в крови. При этом есть версия, что самые главные факты о своей роли в репрессиях Никита Сергеевич старательно стер из всех документов, до которых смог дотянуться.
Леонид Брежнев (справа) и Никита Хрущев за два дня до своей отставки. 1964 год
КПСС стремилась контролировать силовые структуры. Так, выдаваемые Министерством обороны призывникам военные билеты содержали пункты о членстве в партии и комсомоле. В воинских частях и военных училищах функционировали партийные ячейки, имелись штатные должности политрука и замполита. А не имевшие партбилета офицеры могли столкнуться со сложностями при продвижении в званиях. Партийный контроль был установлен и в МВД СССР.
Но особое внимание КПСС уделяла взаимодействию с КГБ. И хотя по закону госбезопасность находилась в компетенции Совмина, на деле же руководство зловещим органом осуществляла партийная верхушка в лице ЦК и Политбюро. Сотрудники КГБ охраняли именитых партийных бонз, выявляли случаи инакомыслия и с одобрения КПСС боролись с антисоветской деятельностью. Известно, какими методами.
Кремлевский дворец съездов в дни работы XXII съезда КПСС. 1961 год
Фото: Давид Шоломович / РИА Новости
Имея в распоряжении отсталую во многих сферах страну с полунищим населением, партия не стеснялась тратить огромные деньги на поддержку коммунистов в самых разных точках планеты. Финансовая помощь шла в Африку и Азию, на Кубу и в социалистические страны Европы.
Золотой дождь проливался на Индию и Алжир, Вьетнам и КНДР. На эти деньги строились АЭС и другие объекты инфраструктуры. А в это время советские граждане ютились в неотапливаемых бараках, справляли нужду на улице и слушали по радио включения с очередного съезда партии, греясь от печки-буржуйки.
По воле КПСС Советский Союз поставлял военную технику и советников Египту, воевавшему с Израилем, помогал вооружением Народному движению за освобождение Анголы, участвовал во многих других военных конфликтах. В Президиуме (Политбюро) ЦК КПСС принимали решение о вводе войск в Венгрию в 1956 году и в Чехословакию в 1968-м. А в 1979 году этот же руководящий орган распорядился отправить десятки тысяч советских парней на войну в Афганистан.
Фидель Кастро в Кремле. 1976 год
Фото: Алексей Стужин / ТАСС
К середине 1980-х выросло поколение, уже совсем не верящее в светлые идеалы коммунизма. Кто-то разочаровался и поменял свои взгляды. Причем «переобувшихся» хватало и на самых верхах — достаточно вспомнить обласканного властью Бориса Ельцина, которому КПСС несколько десятилетий выдавала награды и продвигала по службе.
Формальное отношение ко всему в определенной степени было связано с застоем. Когда СССР начал рассыпаться, посыпалась и идеология.
Перестройка дала возможность говорить открыто. И гласность, которую Горбачев считал своим достижением, больно ударила по нему самому. Имя Горбачева полоскали на кухнях и митингах, перечить ему не боялись даже на съездах и пленумах.
Озлобление населения вызывала оторванность верхушки, которая не видела или не хотела видеть продовольственный кризис и прочие проблемы. Реального положения вещей не ощущало на себе партийное руководство всех уровней — у них были колбаса, дачи, «Волги», поездки за рубеж и валюта. У остальных — талоны.
Михаил Горбачев и председатель Совмина СССР Николай Рыжков
Фото: Дмитрий Донской / РИА Новости
Дальше все развивалось стремительно — путч, танки в Москве, Ельцин — президент, ликвидация Комсомола — младшего брата партии. А затем — ликвидация и запрет самой КПСС.
Несмотря на это, еще долго политики-коммунисты были главными реальными противниками действующей российской власти. В 1996 году противостояние Бориса Ельцина и Геннадия Зюганова — нового лидера коммунистов, — закончилось только во втором туре выборов президента.
После выборов в Госдуму нового созыва КПРФ сохранила второе место после «Единой России». За коммунистов проголосовали более десяти миллионов человек — на треть больше, чем на выборах прошлой Думы.