Что было с буниным после октябрьской революции
Почему эмигрировал И. А. Бунин. Что сдерживает сов
Сегодня, я поймал себя на мысли что последнее время часто задумываюсь над одним вопросом:
«Почему эмигрировал Иван Алексеевич Бунин со своей женой Верой Николаевной»?
И ведь не одни они, многие талантливые люди после Октябрьский революции покинули нашу страну. Почему эти люди добровольно покинули Родину? Кто и что толкало их покинуть свой отчий дом, необъятные просторы, безбрежные красивейшие места знакомые с самого детства? Это как надо было «достать», унизить и растерзать душу, что бы решиться на такое?
В школьных учебниках записано всё очень просто:
— Потому что не приняли революцию, эту власть, эту жестокость. Потому что не приняли ту жизнь, которая воцарилась на Родине. А дальнейшее их сопротивление грозило или ссылкой или смертью.
Творческим людям свойственна чувствительность и нравственность. Однако на чужбине им также пришлось не сладко. Они сначала переехали в Одессу, потом в Константинополь, а потом в Париж. У них не было денег, не хватало еды, не могли отапливать жилье и все время писатель мечтал вернуться на Родину.
Родина
Под небом мертвенно-свинцовым
Угрюмо меркнет зимний день,
И нет конца лесам сосновым,
И далеко до деревень.
Один туман молочно-синий,
Как чья-то кроткая печаль,
Над этой снежною пустыней
Смягчает сумрачную даль.
1896 И.А. Бунин
Да действительно, Иван Бунин не смог принять Октябрьскую революцию.
— Во-первых он всегда отрицательно и с ужасом относился к войнам и насилию.
— Во-вторых он был высоко нравственным человеком и хотел, чтобы духовная нравственность поднялась в России на должный уровень, а зрелище революционных «пьяных, безграмотных и тупых комиссаров» повлияло на него очень негативно.
О его впечатлениях от революции можно прочитать в «Окаянных днях», сборнике эссе с говорящим названием. Дневниковые записи, которые он вёл в Москве и Одессе с 1918 по 1920 год. Фрагменты были впервые опубликованы в Париже в русской эмигрантской газете «Возрождение» в 1925—1927 годах.
У ворот Сиона, над Кедроном,
На бугре, ветрами обожженном,
Там, где тень бывает от стены,
Сел я как-то рядом с прокаженным,
Евшим зерна спелой белены.
Он дышал невыразимым смрадом,
Он, безумный, отравлялся ядом,
А меж тем, с улыбкой на губах,
Поводил кругом блаженным взглядом,
Бормоча: «Благословен Аллах!»
Боже милосердый, для чего ты
Дал нам страсти, думы и заботы,
Жажду дела, славы и утех?
Радостны калеки, идиоты,
Прокаженный радостнее всех.
1917 год И.А. Бунин
В полном виде книга была в 1936 году опубликована берлинским издательством «Petropolis» в составе Собрания сочинений.
В СССР книга была запрещена и не публиковалась вплоть до конца 80-х годов ХХ века.
Не изменилось ровным счётом ни-че-го!
Расцвела черешня
Расцвела под окном черешня,
Я проснулся, как в зимнем саду.
Ароматом наполнила дом мой неспешно,
Распустив белоснежно фату.
Разливается запах медовый,
Гул пчелиный и трель соловья.
Я как будто бы вновь молодой и здоровый,
А на кухне хлопочет Мама моя.
27. 04. 2019 года
© Copyright: Сергей Александрович Бабичев, 2019
Свидетельство о публикации №119042703622
Русскому мужику только дай работу, он ведь горы готов свернуть, ему ведь некогда разбираться, кто и зачем отправил валить лес.
А деревья эти не просто дикие заросли, а сажали их подростки 90-х годов из подросткового клуба «ДЕЛЬФИН» и сажали не ради забавы, а для озеленения города и защиты жилого сектора от трассы «ДОН» которая проходит буквально в пятидесяти шагах от жилого дома.
К тому же, между домом и дорогой проходит высоковольтная линия, от которой так же нужна эта зелёная защита.
Но как же так, подумал чиновник сидя в своём кабинете с кондиционером, уж больно хорошая защита выросла, срочно надо спилить это безобразие.
И загудела бензопила и повалились со стоном и скрежетом, в том числе и фруктовые деревья.
Вышел дед с костылём и говорит:
— Здесь и днём то никто не ходит, разве что мамаши с колясками по тенистой алее гуляли, а сейчас вы деревья спилите и тем нечего здесь делать будет, от солнца не спрячешься.
Самое паршивое это то, что лесорубы не увозят спиленные кусты и деревья, а бросают их тут же прямо в парапета. Они не просто пилят деревья но еще и захламляют территорию, а через месяц этот хлам высохнет, кто-то бросит окурок, или специально подпалит и будет пожар. Кто хоть рожает таких уродов начальников и таких бесхребетных исполнителей?
На фото ниже хорошо видно, пешеходная дорожка, по которой никто не ходит. Автомобильная дорога, по которой ни кто не ездит, затем ЛЭП и трасса «ДОН»:
Лучше бы в городских кварталах, да во дворах фонари поставили, чем на пустыре, за городской чертой, по которому никто не ходит. У нас ведь даже парадные с другой стороны дома. Во дворе хоккейная коробка, вокруг которой стояли железобетонные столбы и было отличное освещение, там и зимой и летом дети в хоккей, в футбол играли. А сейчас эти столбы выдрали и побросали вокруг площадки, так что не пройдёшь, а точно такие же столбы вкопали. Когда я спросил, зачем это нужно, Мне ответили:
— Просверлить дырку под столб и установить его стоит 1000 рублей, а по времени это занимает семь минут. Вот мы и сверлим где надо и не надо, чем больше столбов поставим, тем больше заработаем, а там хоть и без фонарей эти столбы будут стоять, а хоть и вообще без проводов. Мы своё получим и свалим.
Кому построили объездную дорогу?!
https://www.stihi.ru/2014/08/1.
Такое ощущение, что ДОРОЖНЫМ ведомством управляют «бандерлоги» и престарелые маразматики! Судите сами. Построили новую дорогу М-4 «Дон» в стороне от Ельца. Вроде благородное дело. Но! обложили подвижной состав такими поборами, что все фуры, не говоря уже о легковых машинах, идут по старому маршруту, то есть через Елец, который по прежнему задыхается от машинной копоти под грохот тяжёлых трейлеров. Зачем строили?
Мы спим под грохот канонады,
Не от ракет, не от стрельбы.
По трассе – Дон летят снаряды,
Другой неистовой войны.
Здесь по ночам несутся фуры,
Одна в одну, не сосчитать.
КамАЗы, а не пули – дуры,
Готовы душу разорвать.
Да! Было время мирной жизни,
Когда построили объезд.
Елец вздохнул и об отчизне,
Пел гимны праведный мудрец.
В многоэтажках, окна настежь,
Раскрыты были день и ночь.
Народ балдел, вдыхая счастье,
Без шума, «Це-О-два» и проч…
Но праздник наш довольно скоро,
ушел сквозь пальцы, как песок.
И обнесли объезд забором,
И влезли в каждый кошелёк.
Теперь дорога стала платной,
Елец в пыли прифронтовой.
Подходит к точке невозвратной
И в смертный час готов на бой.
© Сергей Александрович Бабичев 15. 08. 2014 г.
© Copyright: Сергей Александрович Бабичев, 2014
Свидетельство о публикации №114081503606
А теперь ещё и деревья вырубают, видимо что бы поскорее жители Ельца передохли.
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Общество
Иван Бунин: Он ненавидел Ленина и любил старую Россию
Октябрьская революция 1917 года навсегда изменила жизнь Ивана Бунина. На тот момент ему было 47 лет, он был почитаемым автором. Бунин всем сердцем ненавидит Ленина и большевиков. И понимает, что ему, консерватору дворянского происхождения, нет места в советском государстве. Он уезжает на Запад, как миллионы других русских людей.
Бунин в своих дневниках «Окаянные дни» отображает возмущение насилию, которое царит в России в ходе революции и гражданской войны. Недавно это произведение было опубликовано в многотомном немецкоязычном переиздании работ Бунина цюрихским издательством Dörleman.
Бунин без прикрас описывает забвение традиций: «Говорят, матросы, присланные к нам из Петербурга, совсем осатанели от пьянства, от кокаина, от своеволия. Пьяные, врываются к заключенным в чрезвычайке без приказов начальства и убивают кого попало. Недавно кинулись убивать какую-то женщину с ребёнком. Она молила, чтобы её пощадили ради ребёнка, но матросы крикнули: „Не беспокойся, дадим и ему маслинку!“ — и застрелили и его».
Контекст
Октябрьская революция сто лет спустя
Безумная «мистика» Октябрьской революции
В традиции великих
Родившийся в 1870 году Бунин еще в молодости восхищается такими авторами как Лев Толстой и Антон Чехов. Первый литературный успех пришел к Бунину-лирику. В 21 год он опубликовал сборник стихов, в 27 лет — первое собрание рассказов.
Выход повести «Деревня» в 1910 году привлек к себе большое внимание. Он описывает ярмарки с крестьянами, торговцами и солдатами, трактиры и вокзалы. «Деревня» — это одновременно и мрачный, и реалистичный портрет русской деревенской жизни и одновременно отображение всей России — глухой, закостенелой, отсталой, запущенной.
В один миг стал известным
В 1915 году он публикует свой искусный рассказ «Господин из Сан-Франциско», историю о богатом американце, который отправляется в путешествие по миру и затем внезапно умирает на острове Капри.
Этот рассказ в одно мгновение сделал Бунина известным и на Западе. Он наполнен пластичным, двусмысленным языком, полным метафор — об упущенной жизни, общественной несправедливости, мире, скатывающемся в бездну.
Воспоминания
То, что Бунин после эмиграции в 20-х годах остается верным своему строгому реалистичному стилю, отличает его от многих других русских авторов. Для него не характерна жажда экспериментов, к которым тянулись представители российского авангарда, переживавшего тогда расцвет.
В 1924 году в свет выходит один из самых известных его рассказов — «Митина любовь», история молодого человека, который погибает в своей несчастной любви.
Первый русский, получивший Нобелевскую премию
Во Франции Бунин активно занимается вопросом русских мигрантов. Однако он становится все более одиноким. Также начинаются и финансовые затруднения. Тем больше была его радость от получения Нобелевской премии по литературе в 1933 году. Он стал первым русским, получившим эту премию.
Бунин продолжает писать. Неустанно. Он работает над своим самым объемным произведением в прозе, автобиографичном романе «Жизнь Арсеньева». Снова Бунин пишет о старой России, своей молодости — лирично и меланхолично. И все же его язык стал более жестким и фрагментарным, чем раньше. Многое остается в романе открытым, подводит к размышлениям.
Смотреть на варварство
Когда начинается Вторая мировая война, он наблюдает со страхом, как мир, который он знает, второй раз погружается в варварство. После победы Сталина над гитлеровской Германией писатель, кажется, более положительно стал относиться к советскому режиму. Тем не менее он продолжает отвергать диктатуру, которая не предоставляет свободы деятелям культуры.
Известные советские авторы подталкивали Бунина после 1945 года к возвращению в СССР. Хотя в душе он тосковал по своей Родине, вернуться он не захотел. Он остался в эмиграции.
Бунин продолжает писать — снова короткую прозу, затем мемуары. Он становится все более одиноким. Меланхолия. Он начинает книгу о Чехове, которая остается незаконченной. Иван Бунин умирает 8 ноября 1953 года в Париже.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Исчезновение Ивана Бунина. Отрывок из книги
Поколесив по окрестностям Канн, в начале 1920-х Иван Бунин поселился в городке Грасе, на вилле «Бельведер». Обычно зиму он проводил в Париже, где кипела культурная жизнь, но в конце декабря 1932 года предпочел остаться в Провансе, посвятив все силы творчеству.
По мнению его супруги, писательницы и переводчицы Веры Муромцевой, в Грасе было все для удобной жизни: море, горы, мягкий, напоенный волшебными ароматами воздух, пышная природа, а во всегда оживленном старом квартале был еще и кинотеатр.
Бунин, бесконечно дороживший образом прежней России, понимал, что его приверженность традиционным ценностям не вписывается в контекст современности. Вышедшие из лона революции творцы новой пролетарской культуры подвергали остракизму тех, кто воспевал прошлое, вытесняя их на обочину культурной жизни.
Отныне русским писателям предписывалось принимать активное участие в деле радикального обновления общества. Таких грандиозных культурных проектов история еще не знала. В понимании Сталина вся страна должна была засучить рукава, для чего требовалась беспрецедентная мобилизация людских ресурсов.
По приказу ОГПУ закрылись сотни газет и издательств, неугодным авторам заткнули рты. С приходом к власти Сталина литературная жизнь Москвы и других крупных городов еще больше осложнилась. Бунина огорчали новости, приходившие из его любимой России. Он недовольно ворчал и на чем свет стоит костерил нового красного царя, вознамерившегося стереть из памяти народной славную историю дореволюционной России.
Но писатель-изгнанник не терял надежды. Вместе с навещавшими его в Грасе соотечественниками, как и он, бежавшими из большевистского ада, дабы не сгореть в нем заживо, Бунин предавался воспоминаниям о минувших днях, той золотой поре, когда писатели и другие интеллектуалы обладали свободой говорить, думать и творить. «В конце концов сталинский режим рухнет, — рассуждали эмигранты. — Разве такое может длиться долго?»
Но пока их мечта не стала явью, Бунин с монашеским упорством продолжал служить своему призванию. Неукоснительно следуя распорядку дня, он вставал рано, около половины шестого утра, выпивал чашку черного кофе или какао и удалялся в кабинет, окнами выходивший на живописную пальмовую аллею. Бунин знал, что без железной дисциплины и решимости не сможет поддерживать себя в рабочем состоянии.
Обычно после полудня писатель позволял себе сделать перерыв — помимо прочего, чтобы сходить в соседнюю деревушку за покупками. Прогулка и солнечный свет доставляли ему ни с чем не сравнимое удовольствие. В тот день, совершая свой променад, он остановился у витрины книжной лавки «Либерте» — взглянуть на прибывшие из Парижа книжные новинки.
Иван Бунин, Грас, 1930-е годы Фото: Wikimedia Commons
Внимание Бунина привлекла книга недавнего лауреата Гонкуровской премии Ги Мазелина «Волки». Роман обошел «Путешествие на край ночи» Луи-Фердинанда Селина, до последнего момента лидировавшего в списке претендентов. Доктор Детуш* прокомментировал решение академиков одной короткой фразой: «Это все козни издателей. » Бунин подумал, что позже надо будет вернуться за романом Мазелина — книжная лавка открывалась во второй половине дня.
Он дошел до кафедрального собора и тут заметил подозрительного субъекта. Неужели шпион? В прошлом Бунину уже случалось привлекать к себе внимание советских агентов, в частности, когда начали выходить его «Окаянные дни». Слежка продолжалась с неделю, после чего его оставили в покое. Однако писатель оставался начеку. От агентов ОГПУ можно было ожидать чего угодно.
Бунин знал, что кремлевский тиран давно имеет на него зуб, и научился быть осторожным. В последние годы писатель решил держаться подальше от политических дрязг и полностью сосредоточиться на творчестве, которое стало смыслом его тихой жизни. Для него не было тайной, что произошло с некоторыми чересчур болтливыми советскими гражданами.
Помнил он и о судьбе одного из генералов белой армии, знаменитого барона Петра Врангеля. О его трагической смерти — Врангель был отравлен агентами ОГПУ — газеты писали на первых страницах, что заметно охладило пыл даже самых яростных антисоветчиков-эмигрантов. Те из них, кто вслух заявлял о своих планах сбросить большевистское правительство и восстановить демократию, рисковали головой.
Бунин миновал собор и зашел в булочную-кондитерскую на площади Пети-Пюи. Чтобы порадовать жену, он купил ее любимые эклеры с кофейным кремом и булочки с шоколадом. Писатель не отказал хозяйке в любезности и признался, как приятно ему приходить в ее прелестный магазинчик, где царит истинный дух французского жизнелюбия.
— Передавайте привет вашей супруге, — ответила булочница, относившаяся к этому пожилому мужчине с аккуратной бородкой с восторженным почтением. Местным торговцам было известно, что опрятно, хоть и скромно одетый русский господин у себя в стране пользовался всеобщим уважением. — Хорошего вам дня. И одевайтесь теплее — скоро похолодает.
Тип, следивший за Буниным на улице, исчез. Облегченно вздохнув, писатель вдруг ощутил, до чего же это прекрасно — просто жить и радоваться жизни. Многим его соотечественникам, так же бежавшим от большевистского кошмара, приходилось гораздо труднее, чем ему.
Некоторое время тому назад Бунин встретил в кафе на Монмартре Марину Цветаеву — поэтессу, талантом не уступавшую Анне Ахматовой. В тот день Цветаева за скудную плату читала перед горсткой слушателей свои стихи. Она призналась Бунину, что существует на ничтожные гонорары за переводы, балансируя на грани нищеты. Цветаеву почти не печатали, а французская литературная среда оставалась глуха к ее творчеству.
По пути к винной лавке Бунин размышлял о том, как ему повезло. Ему выпал удивительный шанс. На Новый год он будет принимать у себя представителя Нобелевского комитета — об этом говорилось в пришедшей из Стокгольма телеграмме. Эксперты Шведской академии рассматривали кандидатуру Бунина на вручение высшей литературной награды.
Телеграмма была подписана постоянным секретарем этой почтенной организации Пером Халльстрёмом. Имя Бунина, сообщал он, вошло в финальный список кандидатов. Прочитав в конце телеграммы, кто именно собирается нанести ему визит, писатель понял, насколько все серьезно. В гости к Бунину ехал Карл Август Нобель.
Он не знал этого господина, но громкая фамилия говорила сама за себя. Значит, его шансы на получение премии более чем основательны. Человек честолюбивый, Бунин не собирался упускать свое счастье — награда сулила ему возвращение литературной славы, к которой он привык, живя в России. Сложив телеграмму, писатель задумался о том, какими осложнениями обернется международное признание его заслуг. Бунин не был глупцом и отлично сознавал, что его награждение будет иметь политические последствия.
Иван Бунин и его жена Вера Фото: Wikimedia Commons
Жену писателя одолевали сомнения. Она прямо сказала мужу, что его Нобелевская премия обозлит московские власти. Кроме того, статус лауреата подразумевает исполнение некоторых обязанностей. Что, если внезапно свалившаяся слава превратит его в глашатая всей оппозиционно настроенной русской диаспоры? И где гарантия, что его не постигнет печальная участь барона Врангеля?
Бунин читал в эмигрантских газетах, что таким людям, как он, грозит лишение российского гражданства и утрата возможности когда-либо вернуться в горячо любимую Россию. Видел Бунин и коллективные письма, публикуемые в газете «Правда» и подписанные грузчиками Владивостокского порта или рабочими нефтеперерабатывающих заводов Баку. Их авторы призывали пролетариев к решительной борьбе против буржуазии, использующей литературу как средство эксплуатации трудового народа.
Поначалу телеграмма обрадовала Бунина. От таких премий не отказываются! Но когда жена напомнила ему о вероятных неприятностях, он заколебался. Вера убеждала супруга, что бренная слава — ничто в сравнении с возможностью продолжить работу над начатой книгой. «Ты лишишься покоя и не сможешь писать!» — говорила она.
Бунин понимал, что жена права. В то же время мысль о том, что к премии прилагается огромная денежная сумма, не могла оставить его равнодушным. Деньги — это гарантия финансовой независимости, это благословенный шанс целиком посвятить себя творчеству. По обоюдному согласию супруги решили, что примут представителя Нобелевского комитета и обсудят с ним все нюансы этого щекотливого дела.
Обычно Шведская академия не направляла своих представителей к будущему лауреату, который узнавал о присуждении ему высокой награды незадолго до церемонии, максимум за несколько месяцев, чаще — за несколько недель до нее. Но на сей раз ставки были слишком высоки, и члены комитета пошли на этот нестандартный шаг.
Шведы полагали необходимым выяснить, что об этом думает сам предполагаемый победитель. По общему мнению, присуждение премии русскому писателю, живущему во Франции, могло вызвать грандиозную бурю, в свою очередь способную обернуться дипломатическим кризисом. В результате бурных, а порой и яростных споров, выходивших далеко за рамки протокола, верх взяли сторонники жесткой линии.
Отказавшись поддерживать кандидатуру Горького из-за его близости к Сталину, Нобелевский комитет ясно обозначил свою политическую позицию. Но и выбор в пользу Бунина тоже был политическим жестом. Если уж придется рискнуть своей репутацией в глазах общественного мнения, то пусть это будет ради защиты наших общих ценностей — рассудили большинство членов комитета.
Впрочем, многим из них идея вручить награду врагу Советского Союза даже нравилась. Они были готовы бросить Сталину вызов вопреки угрозам, исходившим от его полномочной представительницы — невероятно деятельной Александры Коллонтай. Наиболее осторожные из них предлагали поставить в известность Арвида Линдмана, лидера парламентской фракции правых, и, заручившись его поддержкой, оказать давление на правящую Социал-демократическую рабочую партию, которую подозревали в симпатиях к коммунистам, а возможно, и в чем-то большем, чем просто симпатии.
Другие члены академии были настроены не столь категорично. Взвешивая все за и против, они опасались вызвать крупный политический кризис, который бросит тень на единственную шведскую институцию, пользующуюся международным престижем. В мире существовало не так много наднациональных организаций, придерживавшихся строгого нейтралитета, — Красный Крест и Лига Наций, обе со штаб-квартирами в Швейцарии, вот и все.
Наконец, чтобы «прощупать пульс» в высших политических сферах, постоянный секретарь Шведской академии Халльстрём предпринял и вовсе невиданный демарш: обратился к министру иностранных дел.
— Готово ли шведское правительство к тому, что могущественный Советский Союз обрушит на него свой гнев? — спросил он Риккарда Сандлера. — Швеция и СССР ведут переговоры по ряду важных вопросов. Может быть, Нобелевскому комитету следует отложить на год-другой решение о награждении Ивана Бунина? Или вообще снять этот вопрос с повестки дня?
— Действуйте как считаете нужным, — ответил министр. — Никто не намерен оказывать на вас давление. Госпожу Коллонтай я беру на себя. Только позвольте мне прежде с ней переговорить. Необходимо «разминировать» территорию.
— Разумеется, герр Сандлер. Осторожность не повредит.
*Детуш — настоящая фамилия Луи-Фердинанда Селина.
Бунин и революция
Имя Бунина дорого каждому из нас. Поэт, писатель, человек талантливого и блестящего ума. Иван Алексеевич Бунин считается последним русским критиком, который хорошо сумел запечатлеть Россию конца 19-начало 20 века. Он причислял себя к поколению Тургенева и Льва Толстого, нежели к поколению Горького и Вересаева. Нас всегда будет интересовать тайна творчества Ивана Бунина. Так почему же невозможно представить русскую литературу без его имени? Почему же его мысли, пережив многие капризы мод и вкусов, звучат и волнуют нас так, будто они написаны сегодня? Но всё же стоит заметить, что мы вместе с автором размышляем об идеалах добра, верности, красоты, задумываемся о смысле жизни.
В отличие от Горького и Куприна Бунин не вернулся на свою Родину после эмиграции. Многие попытки убедить первого российского нобелевского лауреата литературы не увенчались успехом. Не вернулся никогда, даже визитером-туристом. В этой непримиримости — вызов Ивана Бунина, написавшего незадолго до смерти: «Я был не из тех, кто был революцией застигнут врасплох, для кого её размеры и зверства были неожиданностью, но всё же действительность превзошла все мои ожидания: во что вскоре превратилась русская революция, не поймёт никто, её не видевший. Зрелище это было сплошным ужасом для всякого, кто не утратил образа и подобия Божия…»
Самое большое достояние Ивана Алексеевича Бунина-это, безусловно, его Слово классика, которое мы глубоко чтим. Сегодня можно прочесть новые произведения Бунина, ранее не публиковавшиеся по политическим мотивам.
«Окаянные дни»- свидетельство того, великий русский писатель Иван Бунин революцию не принял, нового образа жизни не признал. Характерно, что ничего подобного «Окаянным дням» в его художественной прозе нет. Вдали от Родины он написал замечательные книги: « Солнечный удар», «Митина любовь», «Косцы», роман «Жизнь Арсеньева», философский трактат
«Освобождение Толстого», книгу рассказов о любви «Тёмные аллеи». Всё это стало достоянием русской и мировой литературы. Теперь настал черёд и для многих «трудных» произведений Бунина.
«Окаянные дни» — одно из самых запоминающихся книг лучшего из русских прозаиков нашего века. Это памятник, опаляющий огнём священной ненависти. Книга эта написана Буниным в жанре дневника. Писатель запечатлел в ней события 1918 года в Москве и Одессе. Бунин всегда был откровенно брезглив к любой форме насилия, унижения, грубости. Поэтому его
«Окаянные дни», повествующие о революции и гражданской войне, написаны далеко не беспристрастно.
Великий писатель требует единого нравственного суда над «нашими» и « не нашими». Русские расколоты на «белых» и «красных», при этом революционной стороне всё прощается-«всё это только эксцессы». На это Бунин восклицает: «А у белых, у которых всё отнято, поругано, изнасиловано, убито,- родина, родные колыбели и могилы, матери, отцы, сёстры,- «эксцессов», конечно, быть не должно.» В «Окаянных днях» писатель записывает поразившую его историю о том, как мужики, разгромившие в 1917 году помещичью усадьбу под Ельцом, оборвали перья с живых павлинов и пустили их окровавленных, метаться с пронзительными криками куда попало.
За этот рассказ он получил нагоняй от сотрудников одесской газеты »Рабочее слово» Павла Юшкевича. Тот пенял Бунина, что к революции нельзя подходить с мерками уголовного хроникера, что оплакивать павлинов — мещанство и обывательщина. К тому же Юшкевич призывает вспомнить Гегеля, который учил о разумности всего действительного. Именно эту «мерку» прикладывает к происходящему сам писатель. «Купил книгу о большевиках… Страшная галерея каторжников. » Конечно, прирождённая преступность конкретных деятелей революции сомнительна, но в целом Бунин выхватил точно проблему русской революции – участие в ней уголовной стихии. «И какой ужас берёт, как подумаешь, сколько теперь народу ходит в одежде, собранной с убитых, с трупов!» По впечатлению Бунина, русская вакханалия превзошла всё, до неё бывшее, и изумила даже тех, кто много лет призывал к революции.
«Была Россия! Где она теперь?»— записал Бунин ещё в ноябре 1917 года. Это сквозной мотив книги. Среди пожара братоубийственной войны в Одессе 1919 года Бунин пишет о том, что дети и внуки не в состоянии даже будут представить себе ту Россию, в которой он когда- то жил, всю её мощь, богатство и счастье. Вот Иван Алексеевич заносит в дневник городские слухи о том, что «они» решили вырезать всех поголовно до семилетнего возраста, чтобы потом ни одна душа не помнила происходящего. В мае 1918 года Бунин жил на юге России. Переходившим из рук в руки «белых» и «красных», в феврале 1920 года, испив чашу несказанных душевных страданий, эмигрировал за границу, сперва на Балканы, потом во Францию.
Разрыв с новой Россией был для Бунина неизбежным. Здесь его ничего не ждало:»…в их мере поголовного хама и зверя, мне ничего не нужно.» Он уехал навсегда.
Потерь не счесть, не позабыть.
Пощечин от солдат Пилата Ничем не смыть- и не простить.
Как не простить ни мук, ни крови, Ни содроганий на кресте,
Всех убиенных во Христе,
Как не принять грядущей нови В её отвратной наготе.
Так он написал уже за границей в 1922 году. И не простил до самого конца. Бунину отомстили: лишили его права быть похороненным на родной земле.
В 2003 году исполнилось 50 лет со дня смерти великого русского писателя. Сейчас Бунин спит вечным сном в окружении тех, кто причастен к нему и своей судьбой, и своим талантом: Ремизова, Шмелева, Зайцева, Тэффи, Георгия Иванова, Алданова… Не зарастает «народная тропа» к маленькому французскому городку Сент-Женевье-де-Буа прежде всего потому, что на его муниципальном кладбище похоронен Бунин.
Бунин при жизни не был знаменитым писателем, но это не означает, что он не имел большого круга своих читателей и почитателей. Он пользовался уважением у таких современников, как например, Блок, чьё творчество он начисто отвергал. Бунин не просто повторяет достижения поэзии серебряного века, но и активно приумножает их, активно развивая её завоевание. Непростое было время. Однако с уверенностью можно сказать, что перелистывая страницы книги писателя видим Бунина-художником, который приходит к нам не с готовыми и облегченными фактами из жизни, а заставляет нас думать, мыслить, сопереживать, стремиться к приближению человеческого бытия. Этим и дорог нам Бунин.