Что было в 1066 году в англии

НОРМАНДСКОЕ ЗАВОЕВАНИЕ АНГЛИИ 1066 ГОДА

Отдельные вос­ста­ния про­тив вла­сти Виль­гель­ма За­вое­ва­те­ля про­дол­жа­лись до 1071 года (в Западной Анг­лии с цен­тром в г. Эк­се­тер, в об­лас­ти Фе­нов с цен­тром в монстыре Или и др.). Круп­ней­шим ста­ло вос­ста­ние в Северной Анг­лии (ле­то 1069 года). Его под­дер­жал флот, при­слан­ный ко­ро­лём Да­нии Свей­ном (Све­ном) II (1047-1074 или 1076 годы), так­же пре­тен­до­вав­шим на английскую ко­ро­ну, ос­но­вы­ва­ясь на сво­ём род­ст­ве с Кну­дом Ве­ли­ким. Од­на­ко Виль­гельм с вой­ском зи­мой 1069/1070 года со­вер­шил по­ход на се­вер, раз­бил вос­став­ших и опус­то­шил зна­чит. тер­ри­то­рии в Йорк­шире, Нор­там­бер­лен­де и граф­ст­ве Да­рем (т. н. Ра­зо­ре­ние Се­ве­ра). Уча­ст­вовав­ший в вос­ста­нии Эд­гар Эте­линг бе­жал в Шот­лан­дию, а в 1074 году сдал­ся Виль­гель­му, при­не­ся ему ом­маж (це­ре­мо­ния за­клю­че­ния вас­саль­но­го до­го­во­ра) и при­знав за­кон­ным пра­ви­те­лем Анг­лии. Сим­во­лич. за­кре­п­ле­ни­ем вла­сти Виль­гель­ма над Анг­ли­ей ста­ла зе­мель­ная пере­пись, в ре­зуль­та­те ко­то­рой бы­ла со­став­ле­на Кни­га Страш­но­го су­да, а так­же при­ся­га ему всех сво­бод­ных дер­жа­те­лей земли (т. н. Сол­сбе­рий­ская при­ся­га 1086 года).

Нормандское завоевание Англии при­ве­ло к бы­ст­ро­му и рез­ко­му из­ме­не­нию со­ста­ва свет­ской эли­ты Анг­лии. За счёт кон­фи­ска­ций зе­мель анг­ло­сак­сов, сра­жав­ших­ся про­тив не­го при Гас­тинг­се и в по­след­них вос­ста­ни­ях, Виль­гельм со­сре­до­то­чил в сво­их ру­ках об­шир­ные вла­де­ния, ко­то­рые ак­тив­но раз­да­вал сво­им при­бли­жён­ным. Од­на­ко они, как пра­ви­ло, по­лу­ча­ли зем­ли в различных час­тях стра­ны, по­это­му в Анг­лии, в от­ли­чие от Фран­ции, не сло­жи­лись об­шир­ные тер­ри­то­ри­аль­ные ба­ро­нии. К 1080-м гг. у зе­мель­ных дер­жа­те­лей анг­ло­сак­сон­ско­го про­ис­хо­ж­де­ния, по-ви­ди­мо­му, на­хо­ди­лось ме­нее 10% па­хот­ной зем­ли. Из­ме­нил­ся и эт­нический со­став выс­ше­го ду­хо­вен­ст­ва: в 1070-1175 годы на английские епи­скоп­ские ка­фед­ры на­зна­ча­лись ис­клю­чи­тель­но вы­ход­цы с кон­ти­нен­та или их по­том­ки. Важ­ным по­след­ст­ви­ем нормандского завоевания Ангилии ста­ла ут­ра­та древне-английским язы­ком официального ста­ту­са (уже к кон­цу прав­ле­ния Виль­гель­ма За­вое­ва­те­ля). Вме­сте с тем за­вое­ва­те­ли со­хра­ни­ли сло­жив­шую­ся в анг­ло­сак­сон­скую эпо­ху пе­ре­до­вую для ран­не­го Сред­не­ве­ко­вья сис­те­му центрального и ме­ст­но­го управ­ле­ния и су­до­про­из­вод­ст­ва. Не бы­ли фор­маль­но от­ме­не­ны су­деб­ни­ки и др. пра­во­вые ак­ты анг­ло­сак­сон­ских ко­ро­лей, сыг­рав­шие важ­ную роль в скла­ды­ва­нии во второй половине XII века сис­те­мы «об­ще­го пра­ва» (Common Law). По­след­ст­вия нормандского завоевания Ангилии с точ­ки зре­ния оформ­ле­ния сень­о­ри­аль­ной за­ви­си­мо­сти кре­сть­ян­ст­ва ос­та­ют­ся дис­кус­си­он­ным во­про­сом.

Источник

1066 год. Битва за Англию

«Правь Британия морями», – провозглашает рефрен написанной еще в 1740 г. знаменитой английской патриотической песни, которая воспринимается уже как второй, неофициальный гимн этой страны, а титул «Владычицы морей», кажется, навсегда стал синонимом и вторым названием Соединенного Королевства Великобритании. Современник Нельсона, английский адмирал Сент-Винсент заявлял: «Я не утверждаю, что враг не сможет прийти сюда. Я только говорю, что он не сможет прийти морем». Узкая полоска морской воды, отделяющая Британские острова от континента, стала непреодолимой преградой для католических королей Испании, Наполеона и Гитлера. Но так было далеко не всегда. В 43 г. н.э. в Британию пришли римляне, которые оставались там до 409 г. Их сменили германские племена, которые, потеснив коренное население, заселили целые провинции: англы обосновались на северных и восточных территориях современной Англии, саксы – на юге (королевства Уэссекс, Суссекс и Эссекс), юты заняли земли вокруг Кента. На севере появились два смешанных королевства – Мерсия и Нортумбрия. Бритты отступили на запад, в гористую местность, которую саксы назвали Уэльсом (Wales – земля чужаков) или ушли в Шотландию. С конца VIII века эти мелкие и постоянные враждующие между собой королевства стали легкой добычей новых, еще более страшных врагов – норвежских и датских викингов, которые поделили Британию на сферы влияния. Норвежцам достались северная Шотландия, Ирландия и северо-западная Англия, датчанам – Йоркшир, Линкольншир, Восточная Англия, Нортумбрия и Мерсия. Успехи датчан были так велики, что обширный край на востоке Англии стал именоваться Денло или «область датского права». Уэссекс уцелел лишь благодаря договору, который заключил с данами король Альфред Великий, но цена независимости была очень велика: еще очень долго военные налоги в Англии назывались «датскими деньгами». Мудрая политика Альфреда, тем не менее, дала результаты, и его преемники со временем сумели подчинить себе Денло и даже скоттов (именно от этого прецедента берут начало притязания Англии на Шотландию). Все изменилось при короле Этельреде Неразумном (978-1016 г.г.), который вынужден был уступить трон датскому королю Свену Вилобородому. В 1042 г. датская династия прервалась, и на английский престол был избран последний представитель Уэссексской династии, вошедший в историю под именем Эдуард Исповедник. Стремление к легитимности сыграло с англичанами злую шутку: более неподходящей кандидатуры на пост короля представить, кажется, невозможно. По своим личностным качествам Эдуард был похож на нашего царя Федора Иоанновича, его правление ознаменовалось ослаблением королевской власти в стране и всевластием магнатов, дезинтеграцией англосаксонского общества и ослаблением обороноспособности государства. Основание и насущные нужды Вестминстерского аббатства интересовали Эдуарда гораздо больше проблем неожиданно доставшейся ему страны. Он был старшим сыном английского короля Этельреда II и Эммы Нормандской, сестры Ричарда II, герцога Нормандии. Еще ребенком мать увезла его в Нормандию, где он прожил 25 лет. Эдуард практически не знал страны своих предков и поначалу опирался на выходцев из Нормандии, которым жаловал земли и церковные должности (в том числе – и архиепископа Кентерберийского), что, естественно, вызывало резкое недовольство англосаксонской знати. В 1050 г. Эдуард принял роковое решение распустить английский флот и отменить налог на оборону – «датские деньги». Именно это обстоятельство стало одной из причин краха англосаксонской монархии в 1066 г. Но не будем забегать вперед.

Победа англичан была блестящей, но за нее пришлось заплатить гибелью многих воинов и командиров. К тому же именно в это время ветер переменился и 28 сентября (всего через три дня после кровопролитного сражения у Стемфордского моста) Вильгельм смог беспрепятственно высадить свое войско в бухте Певенси графства Суссекс, между замком Певенси и Гастингсом. Говорят, что герцог поскользнулся, сходя с корабля, и упал вперед на обе руки. Быстро встав, он воскликнул: «Смотрите! Милостью Божьей я схватил Англию обеими руками. Теперь она моя, а значит, и ваша».

Вильгельм взошел на престол в возрасте 7 или 8 лет и ко времени вторжения в Англию имел репутацию весьма умелого и опытного правителя и полководца. Готовясь к главному походу своей жизни, он создал великолепную армию численностью около 12000 человек (что по масштабам того времени представляло собой весьма грозную силу), которая, надо признать, под его руководством действовала весьма слаженно и в высшей степени организованно. Высадка на берег прошла в образцовом порядке: одетые в легкие доспехи нормандские лучники провели разведку местности и в дальнейшем прикрывали выгрузку лошадей, снаряжения и грузов. Находившиеся в армии Вильгельма плотники за один день собрали доставленный на кораблях деревянный замок (первый нормандский замок в Англии!), который стал опорной базой вторжения. Еще два замка вскорости были собраны у Гастингса. Конные рыцари двинулись вглубь вражеской территории, разоряя все на своем пути. Узнавший о высадке нормандцев Гарольд спешно двинул свои войска навстречу новому противнику. В Лондоне он решил было пополнить войска за счет воинов южных и центральных графств, но уже через шесть дней, узнав о бесчинствах, творимых захватчиками на побережье его страны, в ярости, не дожидаясь подхода всех верных ему частей, выступил навстречу Вильгельму. Многие считали это ошибкой, но победа над норвежцами придала Гарольду уверенности. Надежды застать нормандцев врасплох не оправдались: его армия наткнулась на один из конных отрядов противника, который и предупредил Вильгельма о надвигающихся на него войсках англичан. Поэтому Гарольд изменил тактику, и остановился у холма примерно в 12 км от армии нормандцев. Ему советовали отступить к Лондону, опустошая земли на своем пути, и ряд историков считает данную тактику единственно верной. Заготовленные припасы у нормандцев очень скоро должны были закончиться, а у Лондона страдающих от голода и, потерявших часть лошадей, захватчиков ожидала бы встреча с отдохнувшей и пополненной новыми отрядами армией англичан. Однако Гарольд «решил не предавать огню дома и деревни и не отводить свои войска».

Вместе с Гарольдом к Гастингсу пришли его братья, один из которых (Гирт) в преддверии битвы обратился к нему со словами: «Мой брат! Ты не можешь отрицать, что пусть и силой, а не свободной волей, но ты принес присягу герцогу Вильгельму на святых мощах. Зачем же рисковать исходом битвы, нарушая эту клятву? Для нас, кто не давал никаких клятв, это священная и справедливая война за нашу страну. Дай нам одним сразиться с врагом, и пусть в битве победит тот, на чьей стороне правда». Однако Гарольд заявил, что он «не намерен смотреть, как другие рискуют за него своей жизнью. Солдаты будут считать его трусом и обвинят, что он послал своих лучших друзей туда, куда не осмелился отправиться сам».

Вильгельм, видимо, все же не был до конца уверен в успехе предстоящего сражения. Так или иначе, именно он 13 октября отправил в английский лагерь монаха Гуго Майгро, который вначале потребовал отречения Гарольда от престола, а потом в обмен на вассальную присягу предложил ему всю страну выше реки Хамбер, а его брату Гирту – все земли, принадлежавшие Годвину. В случае отказа Майгро должен был пригрозить Гарольду и его армии отлучением от церкви, о котором, якобы, говорится в булле римского папы. Нормандские хроники утверждают, что эта угроза вызвала замешательство в рядах английских командиров. Однако после минутного молчания один из них сказал: «Мы должны биться, независимо от того, чем это нам грозит… Нормандец уже поделил наши земли между своими баронами, рыцарями и прочими людьми… он сделает их хозяевами нашего имущества, наших жен и дочерей. Все уже заранее поделено. Они пришли не просто разбить нас, а чтобы лишить всего и наших потомков и отнять у нас земли наших предков. И что мы будем делать, куда нам идти, если у нас не будет больше нашей страны»? После этого англичане единодушно решили сразиться с иноземными захватчиками. Ночь перед битвой англосаксы пели национальные песни, нормандцы хором молились.

Как и опасались англичане, помимо своего удела Вильгельм разделил Англию на 700 больших и 60 малых участков, которые отдал нормандским баронам и простым воинам, обязав их нести за это военную службу и вносить денежную подать. С обитателями завоеванной страны нормандцы обращались как с рабами. Никто, ни знатный эрл, ни простой землепашец на своей земле и в своем доме не мог чувствовать себя в безопасности. Сопротивление подавлялось исключительно жестоко: сжигались целые деревни, уничтожались семьи. Чтобы держать в повиновении население страны, за время правления Вильгельма было построено 78 замков, в том числе и знаменитый Тауэр. Лишь через несколько поколений стерлись различия между нормандцами и англосаксами и на основе французского языка завоевателей и «северного» языка коренного населения сформировался современный английский язык. Постепенно завоеватели и покоренное население тесно перемешались между собой, впоследствии создав одну из величайших империй в истории мировых цивилизаций. «Англичане сочетают в себе англо-саксонскую практичность, кельтскую мечтательность, пиратскую храбрость викингов и дисциплину норманнов», – так говорил о современном английском национальном характере австрийский писатель Пауль Кохен-Портхайм.

Источник

Трагедия английской истории

«Бесспорно то, что вторая половина XI столетия стала свидетелем поворотного момента для христианства Западной Европы, и несомненно, что Нормандия и норманны сыграли ключевую роль в происходивших тогда преобразованиях… Они помогли папству подняться к новому политическому господству и стали тесно связаны с реформистским движением в Церкви, которым папство стало управлять. Они внесли свой вклад и в радикальную трансформацию взаимоотношений между Восточной и Западной Европой, результаты которой сохранились до нашего времени. Нормандское завоевание Англии, таким образом, может расцениваться в каком-то смысле как далеко идущая попытка, последствия которой распространились даже на сферу культуры».

Дэвид Дуглас. «Вильгельм Завоеватель»

«Нормандское завоевание, по существу, символизирует полный уход от прошлого».

З.Н. Брук. «Английская церковь и папство»

Хотя норманны стали считать себя христианами, они так и не забыли своих языческих предков

Прошло уже почти 950 лет с тех пор, как английская земля была завоевана норманнами. И хотя страна и весь островной архипелаг до сих пор страдают от завоевания 1066 года, но трагедия английской истории, фактически, начинается не с этого бесславного «подвига» норманнов, а с событий, приведших к нему. Ибо, как гласит история, нормандские завоеватели – эта банда бродяг и мародеров – были, в основном, потомками тех самых викингов-датчан («северных людей»), которых благоверный король Альфред Великий выгнал из Англии за несколько поколений до завоевания. Они бежали, чтобы вскоре разорить Париж и поселиться на северных побережьях Франции, откуда и произошло название «Нормандия», то есть «земля норманнов (северных людей)». И хотя норманны заговорили по-французски и стали считать себя христианами, но они так и не забыли ни своих языческих предков, ни Англию, которая виделась им желанной добычей. Поэтому трагедия английской истории начинается с первой возможности, которой воспользовались норманны, чтобы отомстить за свое изгнание с английской земли Альфредом Великим.

В 978 году череда талантливых и благочестивых королей закончилась славной мученической кончиной праправнука Альфреда Великого – святого Эдуарда-Мученика. С убийством святого Эдуарда для норманнов открылась, наконец, долгожданная возможность вернуться в Англию победителями. После убийства короля Эдуарда трон занял его единокровный брат Этельред Нерешительный, «вероломный трус, тщеславный, невежественный, злой и жестокий: не только худший король, но и один из худших людей в английской истории» (У. Макэлви. «История Англии»). В 1002 году Этельред женился на Эмме, дочери правителя Нормандии, а в 1042 году воспитанный при нормандском дворе сын Этельреда и Эммы, наполовину норманн Эдуард, стал королем Англии. Он вошел в историю как Эдуард-Исповедник.

В период правления Эдуарда французская и нормандская знать стала стекаться к английскому двору, и король жаловал им поместья. Как писал известный историк нормандского завоевания Фриман: «Нормандия всегда была любимой страной Эдуарда… Его сердце было французским. Для него было счастьем окружить себя собратьями, приехавшими из любимой им страны и говорившими на любимом им языке, обогатить их английскими поместьями и наградить высшими должностями английского королевства… Эти чужаки… были назначены епископами и эрлами, чтобы управлять уже наполовину завоеванной английской землей. Они были лишь первыми ставленниками большой шайки… Собственно, теперь и начинается завоевание. Эпоха Эдуарда – это период борьбы между англичанами и чужеземцами за власть в Англии» («Нормандское завоевание», том II, стр. 29-30).

Нормандские гости Эдуарда показали себя такими же хищными, какими всегда были викинги, заняв ключевые посты как в церкви, так и в государстве. Они построили первые чуждые Англии нормандские замки и первую церковь в Вестминстере в чуждом для англичан стиле. В 1050 году нормандец Роберт стал архиепископом Кентерберийским. В 1051 году король Эдуард пригласил приехать в Англию своего двоюродного брата, алчного молодого герцога Вильгельма Нормандского, «с огромной свитой французов». Тогда же, возможно, он пообещал Вильгельму королевство после своей смерти. В стране, стоявшей на пороге гражданской войны из-за действий нормандских узурпаторов, в 1051 году вспыхнуло поддерживаемое народом восстание, целью которого было прогнать норманнов из страны. В 1052 году архиепископа Кентерберийского Роберта и епископа Лондонского Вильгельма – норманнов по происхождению – заставили покинуть Англию. Согласно «Англо-саксонской хронике», «Роберту было суждено оставить свой архиепископский паллий и христианство в этой стране – на то была Божья воля, ибо он добился этого наперекор Божественному замыслу». Собравшийся Витенагемот («Совет мудрых» в древней Англии), вопреки взглядам Эдуарда, «объявил вне закона всех французов, сеявших несправедливость, устраивавших недобросовестные суды и дававших порочные советы в королевстве».

Двоюродный брат Эдуарда, герцог Вильгельм Нормандский, был незаконнорожденным сыном дочери одного кожевника – некоей Харлотты, от имени которой, по преданию, и произошло слово «harlot», то есть «блудница». Еще до приезда в Англию Вильгельма обвиняли в отравлении Конана, герцога Бретани. В 1066 году, после смерти Эдуарда, Вильгельм, заручившись поддержкой нормандской знати и епископов, изгнанных в 1052 году, принял решение завоевать Англию. И хотя Вильгельму не удалось привлечь на свою сторону крестьян и купцов, созванных им во французском городе Лильбонн, его активно поддержали солдаты-наемники из Фландрии и Бретани, Бургундии и Пуату, Аквитании и области Мен, Пьемонта по ту сторону Альп и по ту сторону Рейна. «Авантюристы по роду занятий, ленивые, развратные, расточительные, эти потерянные дети Европы поспешили откликнуться на его призыв», гласит «Хроника Нормандии». Некоторые из них потребовали золото сразу, другие – землю и трофеи по прибытии в Англию, третьи – руки какой-нибудь знатной английской леди. Чтобы получить официальное разрешение на действия этой военной банды, которая состояла из самых настоящих отбросов Европы, Вильгельм отправил Роберта, ранее изгнанного архиепископа Кентерберийского, а также итальянского игумена Ланфранка просить благословения на завоевание у алчного, высокомерного и властолюбивого папы Римского Александра II. Благословение было получено при условии, что после завоевания Англия станет папской вотчиной. С согласия Вильгельма, Рим отправил этой шайке воров святые мощи апостола Петра и освященное знамя. Это знамя сыграет важную роль в при Гастингсе.

Вильгельм Завоеватель был убежден, что мстит за своих датских родственников-викингов, которых прогнал Альфред Великий и которые затем вернулись разорить Англию в начале XI века. Древние хронисты вкладывают в его уста следующие слова, сказанные при Гастингсе: «Решайтесь смело сражаться и убивать своих врагов. Нас ждет огромный трофей: если мы победим, то разбогатеем. Что приобрету я, то приобретете и вы; если я завладею этой землей, то и вы будете владеть здесь обширными землями. Знайте, что я пришел сюда не только для того, чтобы взять причитающееся мне, но и чтобы отмстить за весь наш народ и за преступления, лжесвидетельства и вероломство этих англичан. Они убивали наших родичей – датчан». Нормандское завоевание, таким образом, было очередным завоеванием викингов, а Гастингс – последней и самой успешной битвой викингов, «апокалипсисом» для старой Англии. Как писал в своей «Балладе о белой лошади» Г.К. Честертон:

Ибо конец света был уже давно,
А мы все живем сегодня,
Как дети некоего второго рождения,
Подобно некоему странному народу,
Оставленному жить на земле после судного дня.

Коронация Вильгельма представляла собой сцену побоища и кровопролития

Мародерство, грабежи, пожары и разрушения, последовавшие после битвы при Гастингсе, мало отличались от действий викингов в прежние времена. Сначала Вильгельм умертвил жителей Ромни и сжег их дома, затем он поджег Дувр, осадил Лондон, сжег Саутуорк, опустошил Суррей, Сассекс, Хэмпшир, Беркшир, Хартфордшир, мародерствуя, сжигая, убивая, грабя церкви. Даже коронация Вильгельма представляла собой сцену побоища и кровопролития, когда его солдаты запаниковали и подожгли все дома и леса в округе. После коронации Вильгельм спешно захватывал в плен оставшихся в живых представителей английской знати. Он делил захваченные трофеи среди служащих ему грабителей, которых почитал за аристократов, и вместе со своим братом епископом Одо «строил по всей стране замки, угнетая несчастный народ, и дела шли от плохого к худшему» («Англо-саксонская хроника»).

Солдатам Вильгельма разрешалось совершать самые зверские преступления. Они одинаково грабили богатых и бедных, а когда разразился бунт, Вильгельм, не задумываясь, отдал приказ убивать всех и каждого. Семь лет длился беспощадный геноцид. Это была война на истребление: куда бы ни приходили солдаты Вильгельма, всюду они оставляли после себя пустыню: в приграничных с Уэльсом районах убиты люди Эдрика Лесника, в Эксетере – мужи Девоншира, в Нортгемптоншире – Валтеоф и его люди, в Восточной Англии – мужи Хереварда, «последнего из англичан». Позднее этот период английской истории был отражен в «Книге Судного дня» (книга с данными первой государственной переписи населения в Англии). Но больше всего пострадал север Англии: Йоркшир, Дарем, Нортумберленд. В одном Нортумберленде армия этих демонов в человеческом обличии трижды уничтожала все на своем пути: города, деревни, храмы, урожаи, скотину, мужчин, женщин и детей. До сих пор в Йоркшире на месте опустошенных Вильгельмом в 1069-1070 годах районов можно увидеть леса и пустоши. Эти когда-то заселенные и процветающие места оказались брошены навсегда.

Когда-то заселенные и процветающие места оказались брошены навсегда

Многие монастыри и церкви были разрушены, не стал исключением и монастырь Ярроу, где некогда подвизался святой Беда Достопочтенный. Духовенство и монахи Дарема бежали на святой остров Линдисфарн, испрашивая заступничества у святого отшельника Кутберта и вновь читая старую молитву: «От ярости северных людей избави нас, о Благой Господь!» От Дарема до Йорка, на территории протяженностью в 60 миль, не осталось ни одной обитаемой деревни. Люди были ошеломлены происходившим. От Дарема на север до Хексема, по словам нормандского хрониста Ордерика Виталия, совершались «зловещие массовые убийства» – только здесь погибло до ста тысяч человек. Английский хронист Роджер Ховден писал: «Ужасно было видеть на дорогах, в общественных местах и у входных дверей домов трупы людей, съедаемые червями, ибо их некому было хотя бы слегка засыпать землей». Солдаты выносили зерно из амбаров и сжигали урожай на корню. Согласно хронисту Флоренсу Вустерскому, выжившие люди в Йоркшире и Нортумберленде становились каннибалами. За голодом последовала чума, и тем, кому удалось остаться в живых, пришлось продавать себя вместе со своими женами и детьми в рабство норманнам.

Земля Англии была поделена между последователями Вильгельма – будущей английской аристократией. Самым страшным варварам он пожаловал самые лакомые куски. Так, на опустошенном севере Вильгельм де Перси получил 80 поместий, а Вильгельм де Варенн – 28. Символично, что эти «благородные мужи» брали себе в качестве геральдических эмблем символы дикого варварства, грубой силы и грабежа. Головы собак, львов, быков, кабанов, кинжалы, мечи и дубинки фигурируют на их щитах. В виде украшений в верхней части их гербовых щитов изображались сладострастные козлы, огненные драконы, безумные грифоны [2] и хищные грифы, раздирающие беззащитных мелких птиц. Кровожадными и звероподобными были покровители их гербов, покровители их власти: разъяренные львы, дикие кабаны, свирепые быки, злобные гиены, пьяные медведи, рычащие псы, обезумевшие бараны, хитрые лисы, жестокие волки, коварные пантеры, монстры из адского пламени – демоноподобные грифы, орлы и драконы. Кровожадными и звероподобными были и носящие их на своих щитах. Вот что можно сказать о «главенствующей цивилизации» и «благородной крови» норманнов. Хотя и сегодня находятся глупцы, которые гордятся тем, что их «предки пришли вместе с Вильгельмом Завоевателем».

По нашему мнению, следует не гордиться, а стыдиться этого, как писал лорд Теннисон:

Настоящие сердца больше корон,
А простая вера – норманнской крови.

Выжившие представители английской знати были лишены прав и ограблены. Кое-кто сумел перебраться в другие страны, в Скандинавию и Россию, в Константинополь и к теплым берегам Черного моря. Остальных отвезли в Нормандию и демонстрировали как военные трофеи. Английский хронист и историк Рафаэль Холиншед (+ ок. 1580) рассказывал, как знатных англичан заставляли сбривать себе бороды и срезать волосы, одеваться и жить, как норманны и их свиты.

Некоторые из англичан, например, Эдрик из Шропшира и Херевард из Болот («Болота» – бывшая низкая болотистая местность в Линкольншире, Кембриджшире и Норфолке – Прим. перев.) перебрались в леса и стали, выражаясь языком нормандской терминологии, «вне закона» (outlaw). Как пишет наша современница историк Сьюзен Рейнолдс: «Самыми известными “преступниками” зеленого леса до Робина Гуда, были, вероятно, представители старой английской знати, оставленные за бортом жизни». Так английская нация потеряла свою культурную элиту, которую заменили на иностранную элиту, с чуждым Англии языком и культурой.

Вильгельм передал церковное управление нормандским монахам и епископам. Он сделал воина-епископа, своего брата Одо из Байё, королевским наместником на время своих отъездов в Нормандию. Ланфранк стал архиепископом Кентерберийским. Вильгельм норманизировал весь английский епископат. Епископы Ательмар из Элмхама, Ательрик из Селси и Леофвин Личфилдский ушли, и к 1080 году единственным епископом-англичанином оставался кроткий Вулфстан Вустерский. Норманизация епископата сопровождалась норманизацией монастырей. В 1066 году в Англии действовало 35 независимых монашеских общин под руководством игуменов и игумений, понимавших, что Вильгельм хочет уничтожить подлинную монашескую жизнь в обителях и заменить подвизающихся там нормандскими воинами-монахами или учеными. Игумены Альфвиг Винчестерский, дядя короля Гарольда (последнего донормандского английского короля) и Леофрик из Питерборо умерли от ран, полученных от рук нормандцев. Преемник Леофрика, игумен Бранд, «муж очень благочестивый и мудрый», был дядей уже упомянутого знаменитого Хереварда из Борна. Игумен Ательсиг Кентерберийский помог организовать сопротивление в Кенте; другие, как, например, игумены Ательнот Гластонберийский, Годрик из Уинчкомба, Ситрик Тавистокский и Вулфрик Винчестерский были пылкими патриотами. За первые 6 лет, прошедших после коронации Вильгельма, все они были сняты. Ко времени смерти завоевателя в стране оставалось лишь три игумена-англичанина – все остальные были ставленниками завоевателей. Потомки этих «церковных деятелей» позднее канонизировали мягкотелого Эдуарда, благодаря которому стало возможным это разорение Англии, двоюродного брата Вильгельма, и назвали его «Исповедником». Историк Дэвид Дуглас писал, что «норманизация церковного управления в Англии была главной чертой правления Вильгельма. Между 1070 и 1087 годами английскую церковь заставили подчиниться континентальному образцу и реформистским идеям, проникавшим в Западную Европу». После битвы при Гастингсе Вильгельм даже отправил в Рим трофеи и знамя убитого короля Гарольда, которое он подобрал в Гастингсе. Неудивительно, что Дуглас написал: «Феодализация церкви в Англии в будущем привела к печальным последствиям». Последствия, действительно, были печальными: они привели к еще одной исторической трагедии – насилию Реформации и Английской гражданской войны.

Англия была ввергнута в духовное обмирщение и темное бесплодие латинской схоластической культуры

Остаток жизни проклятый Вильгельм провел, подавляя войны и восстания, направленные против его власти. «Эрлов, не подчинявшихся его воле, Вильгельм держал в рабстве. Непокорных епископов он лишал епископских кафедр, игуменов – должностей настоятеля, а бунтовавших танов заключал в темницы», – гласит «Англо-саксонская хроника». Вильгельм был вынужден арестовать даже своего кровожадного брата, епископа Одо и держать его под стражей до конца жизни. «Благородная знать» восставала против тирании завоевателя. Старший сын Вильгельма, распутный Роберт, постоянно враждовал со своим отцом из-за владения Нормандией. Последние дни Вильгельма были омрачены трениями между его вторым сыном, Вильгельмом Рыжим, и третьим сыном, Генрихом. К моменту своей смерти в 1087 году, Вильгельм был оставлен всеми, включая и собственных сыновей. Когда он умер, слуги обшарили все королевские покои, раздели Вильгельма практически догола, сняв с него королевские одежды, и он пролежал в таком состоянии почти целый день. Во время похорон от уже начавшего разлагаться тела исходило такое страшное зловоние, что даже церемонию отпевания пришлось сократить, а труп – практически бросить в могилу.

«Англо-саксонская хроника» заключает повествование о Вильгельме так: «Уэльс был под его властью, по всей стране он выстроил замки и тем самым держал народ в повиновении. Шотландию он тоже подчинил себе… Если бы он прожил еще хотя бы два года, то завоевал бы и Ирландию… Конечно, в его эпоху люди страдали от страшного угнетения и многократной несправедливости. Тяжелым человеком был король. Он утонул в скупости и был полностью поглощен алчностью… Он был слишком беспощаден, чтобы заботиться о чем-либо еще, хотя все его ненавидели… Горе тому, кто держит себя столь горделиво. А как нераскаянная несправедливость Вильгельма передавалась из поколения в поколение? Какова была судьба этого иностранного монарха и его проклятого наследия?»

Завоеватель передал свое зверское проклятие потомкам

Печально, но завоеватель передал свое зверское проклятие потомкам. Его сын и преемник Вильгельм II, называемый Рыжим, был известен своей крайней невоздержанностью. В период его правления многие норманны, например, Роберт де Моубрей – эрл Нортумбрии (с 280 поместьями), Гуго из Шрусбери, Одо из Холдернесс, Уолтер де Лейси покинули Англию. После смерти или убийства Вильгельма Рыжего в лесу Нью Форест, его брат и преемник Генрих I выгнал из страны многих последователей Вильгельма II, добившись того, чтобы большинство норманнов, прибывших еще с Вильгельмом Завоевателем, включая эрлов Суррея, Шрусбери и Ланкастера, покинули Англию. Ордерик Виталий писал: «Один за другим, почти все знатные люди, дети тех, кто завоевывал Англию, были высланы из страны как предатели и преступники, а их поместья и почести были переданы новым людям».

Ибо после Генриха II пришел беспощадный Ричард I, прозванный «Львиное сердце». Он был слабый правитель и любитель воевать, все деньги страны тративший на финансирование своих походов на Ближний Восток, и этим обанкротивший Англию. Затем пришел его брат, ненасытный Иоанн Безземельный, убивший своего собственного племянника, наследника престола. Потом были неумелый правитель Генрих III с его гражданской войной; жестокий Эдуард I, расточивший богатство Англии на войны с Уэльсом и Шотландией; совершенно неспособный к управлению и, в конечном итоге, убитый в замке Баркли король Эдуард II; беспощадный Эдуард III, втянувший Францию в Столетнюю войну; тиран Ричард II, умерший насильственной смертью; узурпатор Генрих IV, человекоубийца Генрих V, ослабивший страну войнами; и, наконец, безумный и тоже умерший не своей смертью Генрих VI. После них последовали Эдуард IV и Ричард III – детоубийцы, утопившие своего собственного брата; скупой и жадный до власти валлиец Генрих VII и распутный женоубийца Генрих VIII. Ему наследовал сын – малолетний Эдуард VI, при котором было сожжено множество «еретиков»; затем поистине «кровавая» Мария I; казнившая очень многих людей Елизавета I; трусливый глупец Иаков Шотландский, оккупировавший Ирландию. Далее следуют обезглавленный король Карл I; республиканский диктатор и тиран Оливер Кромвель, по жестокости ничуть не уступавший королям; похотливый Карл II и тираничный Иаков II. На нем династия Стюартов прервалась и наступил период правления Ганноверской династии, яркими представителями которой являются правивший 60 лет душевнобольной Георг III и его сын – знаменитый дебошир и пьяница Георг IV. Завершает этот долгий список всеми ненавидимый Вильгельм IV. Никто из этих монархов не был англичанином – один этот факт говорит о том, что они не чувствовали любви к стране и ее народу в своих сердцах. Как писал в своей поэме «Песни плуга» о 1066 годе английский писатель Морис Хьюлетт (1861-1923):

Помню, был тысячный с чем-то год
После рождения Царя Христа,
В Англии правили три короля
Перед тем, как зазвонить Рождественским колоколам;
И после них больше не пришел ни один (король)
Английской крови, чтобы пелась песнь.

В действительности английская монархия начала приобретать популярность в народе лишь спустя более чем 750 лет после нормандского завоевания благодаря добросовестности королевы Виктории (1819-1901). Она первой поняла, что конституционный монарх должен, прежде всего, любить свой народ, жертвовать собой для народа – тогда народ полюбит своего правителя. Кажется, это было ясно и последующим монархам, до самого недавнего времени, когда некоторые члены королевской семьи снова стали забывать это простое правило. Возможно, что королева Виктория, изучая историю своего народа, поняла это на примере одного из донормандских королей, например, святого Эдуарда-Мученика, пожертвовавшего своей жизнью ради народа – с его мученической кончины тянется долгая трагедия английской истории. Или ее героем был тот единственный за всю историю Англии монарх, заслуживший титул «Великий». Именно тот, с кого мы начали наше малое исследование английской истории, тот, кто еще до прихода Вильгельма спас Англию от других подобных ему «вильгельмов». Это Альфред Великий, достойная и светлая душа, вышедший из Уэссекса, из Этелни лишь с одной своей верой. Вот что написал о нем Честертон в «Балладе о белой лошади»:

Не осталось ни единой английской брони,
Ничего английского,
Когда Альфред пришел в Этелни,
Чтобы быть английским королем.

Закон Англии есть закон Божий, как он записан в Библии

О, где старый дух?
Дух Альфреда Великого?
Существовавший до того, как трон обесценился порочностью и золотом,
Еще когда люди были едины с государством?

(Уильям Хик. «Северная звезда», 1841).

Не удивительно, что Честертон написал о нем: «Альфред родился в Уонтидже и правит Англией до Судного дня».

Подходя к концу нашего обзора трагедии английской истории и к современному раскрытию этой истории, мы в праве задать себе вопрос: есть ли у нас надежда на нового Альфреда? Возможно ли в эти времена сомнений восстановление настоящей монархии, которая была во времена Уэссекса? Можно ли рассчитывать на возвращение Англии во времена до прихода Вильгельма, до начала ее трагедии, на исторические пути ее судьбы? Есть ли надежда на то, что Англия восстановит свою душу? А если эта надежда есть, то, когда же это произойдет? О, когда, когда?

Только когда видимая Англия начнет бережно хранить невидимую Англию:

Когда наш последний лук сломается, о королева,
Когда мы метнем наш последний дротик,
Под грустным, зеленым вечерним небом,
Высоко держа развалившийся крест,
Лежа под теплой западной травой,
Придем ли мы наконец-то домой?

Не скажу ничего для Вашего утешения,
Ничего, что потакало бы Вашему желанию,
За исключением того, что небо все темнеет,
А море поднимается все выше.
Ночь будет над Вами как три ночи,
А небо – железным сводом.
Есть ли у Вас радость без причины?
Да вера без надежды?

(Из «Баллады о белой лошади»).

[1] Сегодня Нью Форест – живописный лесистый район на юге Англии, юго-западная часть графства Хэмпшир. Постоянно посещается туристами. Знаменит своими пони.

[2] Грифон – крылатое животное с туловищем льва и головой орла или льва. Наибольшее распространение их изображения получили в античном искусстве. В искусстве более поздних эпох – декоративный или геральдический мотив.

Источник