Что было в 1799 году по истории
Год 1799
События истории России за 1799 год
Генеалогическая база знаний: персоны, фамилии, хроника » Развернутая хронология » 1799
Итальянский и Швейцарский походы А. В. Суворова.
Образование торговой «Российско-американской компании».
По указу 6 марта 1799 г. повелено было арестовать все находившиеся в то время в русских портах суда, принадлежавшие жителям Гамбурга, так как император с некоторого времени заметил «наклонность гамбургского правления к правилам анархическим и приверженность к правлению французских похитителей законной власти». Указом 12 октября того же года запрещен был вход в русские порты датским коммерческим судам, «по причине установленных и терпимых правительством в Копенгагене и во всем Датском королевстве клубов, в основаниях одинаковых с теми, которые произвели во Франции всенародное возмущение и низвергли законную королевскую власть». Оба эти распоряжения отменены были в октябре того же года, когда император нашел, что и гамбургское правление, и датский король удовлетворили всем его требованиям, «предложенным для блага общего».
Весной 1799 г. царскосельская бумагоделательная мельница переживала драматические времена: умер работавший на фабрике иностранец Генрих Гавих, который один знал секрет составления красок для бумаги, предназначавшейся для печатания ассигнаций 5- и 10-рублевого достоинства. Секрет этот «на случай смерти или других непредвиденных обстоятельств» был описан Гавихом, и описание это хранилось в запечатанном пакете у казенного пристава царскосельской фабрики, Иоганна Тесина. По смерти Гавиха, описание было вскрыто — и «нашлось, что знаков в оном означенных никто не знает и разуметь не может, в чем, как из сего заключать должно, означенный мастер поступил умышленно и противно чести и совести». Явилось затруднение, как продолжать изготовление ассигнаций, потому что из двух помощников умершего мастера один умер раньше него, а другой оказался не в силах продолжать изготовление необходимых красок. Вывел администрацию фабрики из затруднительного положения рабочий Еремей Сухих. Этому мастеру, казенному крестьянину Вологодской губ., долго работавшему при Гавихе, одному были известны «где и какие точно и материалы к оному деле мастером Гавихом были покупаны», и ему удалось, «с немалой при этом для казны пользой», после нескольких опытов объяснить способ приготовления красок.
За это, по особому повелению императора Павла он был переведен в число вольнонаемных рабочих и с вознаграждением в 500 руб. в год, значительно высшим, чем получал раньше. Было решено, «сверх того поелику делание цветной бумаги не всегда быть может, то при случаях употреблять его, Сухих, и к другому какому либо по мельнице делу, к чему он более окажется способным».
http://www.bonistikaweb.ru/STATYI/13VNK-bonistika.htm
Сообщение отправлено: 8 мая 2006 21:26 ( Ne administrator)
Сообщение отредактировано: 10 июня 2006 13:27
Antonio
Antonio
Antonio
Русско-английская экспедиция 1799 года в Голландию
Самара 1799
Этот день в истории: 1799 год — начался Швейцарский поход Суворова
21 сентября 1799 года выступившая из Италии русская армия под командованием Александра Суворова двумя колоннами выдвинулась к подошве Сен-Готарда — самого важного горного перевала Швейцарских Альп. Начался знаменитый суворовский Швейцарский поход.
Это была военная операция, предпринятая русскими и австрийскими войсками в ходе войны Второй коалиции с целью разгрома и изгнания французских войск под командованием генерала Андрэ Массена из Гельветической республики.
План похода предусматривал переход через Швейцарские Альпы из Северной Италии на соединение с русско-австрийским корпусом под командованием генерал-лейтенанта Александра Римского-Корсакова и фельдмаршал-лейтенанта Фридриха фон Готце, находившимся в Цюрихе, и дальнейшие действия объединенными силами против французов.
Однако план совместных действий был сорван французами, в реальности армии Суворова пришлось в одиночку нести все тяготы этой военной кампании. При этом суворовские части единственные из союзных сил смогли выполнить свою часть плана операции.
В тяжелейших условиях горного похода под непрерывным натиском частей французского генерала Клода Жака Лекурба армия Суворова прошла с боями через перевал Сен-Готард и Чёртов мост в долину Ройса, откуда совершила еще один горный переход через заснеженный перевал Кинциг и спустилась в Мутенскую долину (Муотаталь).
Однако вместо союзных войск русскую армию тут поджидали превосходящие силы французов — Суворов оказался заперт Массена, который ещё раньше разгромил под Цюрихом корпус Римского-Корсакова и фон Готце.
В этой обстановке Суворов в очередной раз совершил невероятное — он не только сумел вырваться из котла, но и нанес сокрушительное поражение Массена, который в бою едва избежал плена. Однако общая численность войск противника в Швейцарии теперь значительно превосходила русско-австрийский корпус Суворова, поэтому основная цель похода — изгнание французов — стала недостижимой.
Оценив обстановку, великий русский полководец начал отступление в сторону Австрии, чтобы сохранить остатки своей измотанной армии. Совершив переход через заснеженный труднодоступный перевал Паникс, русские войска, практически не встречая сопротивления, дошли до города Кур, после чего покинули территорию Швейцарии и двинулись в сторону России.
С того времени, как русская армия, спустившись в Мутенскую долину, оказалась в критическом положении, действия Суворова были направлены в первую очередь на вывод армии из окружения, а не на разгром противника. Поэтому политический итог оказался нулевым — Франция сохранила свой полный контроль над Гельветической республикой, каким он был до начала Швейцарского похода.
Общие потери Суворова в Швейцарском походе историки оценивают в 5 100 человек. Из них 1 600 погибших (в том числе разбившихся при переходах) и 980 раненых, оставленных в Швейцарии.
Если учесть, что в поход из Италии выступила 21-тысячная армия, получается, что после многочисленных боев, гибельных горных переходов и сражений в условиях окружения Суворову удалось вывести из Швейцарии более трех четвертей своих войск. Потери французов точно не известны, но, по мнению самого Суворова, они в четыре раза превзошли потери русских. Известно, что, несмотря на все тяготы кампании, вместе с русской армией из Швейцарского похода живыми вышли около 1 400 пленных французов.
Швейцарский поход Суворова был одним из крупнейших для своего времени военных событий. Он стал беспрецедентным по своему размаху и продолжительности на горном театре военных действий. Эта кампания стала вершиной военной славы русского полководца. Даже его главный противник — французский генерал и будущий маршал Франции Массена искренне признался, что отдал бы все свои победы за одну лишь швейцарскую эпопею русского полководца.
8 ноября 1799 года за переход через Альпы Суворов был возведен в звание генералиссимуса и было приказано воздвигнуть ему памятник в Санкт-Петербурге. В честь этого события по инициативе и на личные средства князя Сергея Голицына в Альпах высечен 12-метровый гранитный крест.
«Побеждая повсюду и во всю жизнь нашу врагов отечества, — написал полководцу император Павел I, — недоставало вам одного рода славы — преодолеть и самую природу. Но вы и над нею одержали ныне верх… Награждая вас по мере признательности Моей и ставя на высший степень, чести и геройству предоставленный, уверен, что возвожу на оный знаменитейшего полководца сего и других веков».
21 сентября 1799 г. 217 лет назад. Великий переход через Альпы.
Переход проходил в сложнейших условиях: предательское, по существу, поведение австрийских союзников, постоянно не выполнявших свои обязательства, ежедневные стычки с неприятелем, часто переходившие в сражения, сама природа, создававшая на пути русской армии неимоверные трудности, – все это преодолели суворовские солдаты. Закончился переход 8 октября 1799 года. «Русский штык, – по выражению самого Суворова, – прорвался сквозь Альпы», нанеся при этом французам потери, вчетверо превышавшие собственные. Швейцарский поход в истории стал подвигом А.В.Суворова. Самый знаменитый из противников – французский генерал А.Массена, будущий маршал Франции, искренне признался, что отдал бы все свои походы за одну лишь швейцарскую эпопею русского полководца. 28 октября 1799 года за переход через Альпы Суворов получил звание генералиссимуса всех российских войск. В честь этого события по инициативе и на личные средства князя Сергея Голицына в Альпах высечен 12-метровый гранитный крест.
Лига историков
8.3K пост 36.2K подписчика
Правила сообщества
— уважение к читателю и открытость
— регулярность и качество публикаций
— умение учить и учиться
— бездумный конвейер копипасты
— публикации на неисторическую тему / недостоверной исторической информации
— простановка тега [моё] на компиляционных постах
— неполные посты со ссылками на сторонний ресурс / рекламные посты
— видео без текстового сопровождения/конспекта (кроме лекций от профессионалов)
— дискуссии на тему постов
— уважение к труду автора
— личные оскорбления и провокации
— неподкрепленные фактами утверждения
Картина (полная версия)
Историк Борис Юлин о предыстории, событиях и последствиях похода Суворова. Длит. 14.33
https://www.youtube.com/watch?v=vPFLVjl5c3k
Однако мало кто знает, что собственно делал в Альпах Суворов и зачем вообще, Россия ввязалась в эту войну.
Причем подобную ошибку русское руководство повторяло добрых лет 200.
России эта война была не нужна абсолютно, она ничего не получала взамен. К большому сожалению, жертвы наших солдат были на совести царя.
Ага, потеряв половину лошадей и кучу людей. А когда-то другой чувак там слонов провел, не потеряв.
«Юродивый» Суворов. Чудачества знаменитого полководца
Его победы на поле боя известны всему миру, но так ли хорошо мы знаем Александра Васильевича в жизни?! Он принципиально отличался и от классического военного и от типичного царедворца. Скорее такое поведение подходило юродивому, ведь в том, что представлялось обычным людям чудачествами, был глубокий смысл.
Спартанский образ жизни полководца
Первая «причуда», которой Суворов следовал с раннего детства, для любого советского ребёнка совсем не покажется необычной. Однако в XVIII веке о пользе закаливания никто ещё не трубил по телевизору и желание обливаться по утрам ледяной водой казалось современникам дикой прихотью.
Впрочем, одним холодным душем дело у Суворова не заканчивалось. После закаливания он практиковал пробежки в течение часа по своему дому или палатке, если находился в походе. Тут для людей XXI века, на первый взгляд, необычно только то, что полководец делал это в небольшом и замкнутом помещении, вместо того, чтобы подобно нашим современникам устраивать забеги по улицам или паркам. Однако этому тоже было объяснение – он бегал нагишом.
Кстати, как и многие из нас, Суворов предпочитал не терять зря время, отводимое на пробежку. Слушать аудиокниги он по понятным причинам не мог, поэтому бегал со словарём и таким экстравагантным способом научился сносно понимать турецкий, татарский и карельский языки. Где он добыл словарь последнего, правда, загадка.
Не довольствуясь одними пробежками, он и пешком проходил в день не меньше 10 километров, и вообще всячески закалял свой организм: спал на сене без одеяла, игнорировал меховую одежду зимой, презирал перчатки и даже не укрывался плащом в дождь.
Такое же презрение к излишествам касалось различных сторон его жизни. Так основательный приём пищи у него был всего один раз за день. А поскольку вставал Суворов очень рано (практически в полночь), то и «обедал» он в районе 8 утра. Исключение приходилось делать в случае приёмов у государей, которые, конечно, проходили совсем в другое время.
Ел, кстати, Суворов только оловянными ложками, которые были специально оформлены под серебряные, чтобы не вызывать лишних вопросов. И даже на званые ужины он брал с собой личного повара, чтобы есть только то, что приготовлено знакомой рукой. Кто-то видел в этом причуду, кто-то думал, что полководец опасается отравления, но на самом деле у него просто были регулярные проблемы с пищеварением и он предпочитал есть только ту еду, которая ему точно не повредит.
Чудачества Суворова при дворе
Прихоть с поваром была не единственной странностью, которую Александр Васильевич позволял себе в высшем свете. Он не любил портреты и избегал необходимости для них позировать. Более того, в его собственном доме не было зеркал, а если ему приходилось квартировать у кого-то, то все отражающие поверхности он просил завесить, отшучиваясь: «Не хочу видеть другого Суворова!»
К императрице Екатерине II полководец относился с почтением и даже из уважения к ней несколько раз зимой надевал подаренную ему соболью шубу с золотыми петлицами и кистями. Правда, делал это он перед самым выходом из кареты и тут же сбрасывал с плеч, возвращаясь в неё.
А вот с Павлом I взаимопонимания не получилось. Новый император решил поменять русскую армию, тщательно создававшуюся по заветам Суворова, на прусский манер, что полководцу жутко не нравилось. Александр Васильевич попросту саботировал реформы и в итоге был отправлен в отставку, как и многие высшие офицеры екатерининской поры.
Через год ссылки Павел вызвал его к себе в Петербург с намерением примириться, но Суворов устроил целое представление. Одного новоявленного генерала спросил: «Не скользко ли ему вести сражения на паркете?». Другому, намекая на высокомерие, заявил: «Поцеловал бы тебя в губы, да нос твой мешает». А вот истопнику, встреченному в одной из комнат, поклонился в ноги. Когда кто-то из придворных сказал: «Да это же просто слуга!», Суворов моментально парировал: «Сегодня слуга, а завтра, глядишь, и граф!».
Хотя сам полководец наградами никогда обойдён не был, ко всем орденам и титулам он всё же относился скептически. Однажды, проезжая через какое-то кладбище, Александр Васильевич увидел могилу, на которой были перечислены все регалии покойного, да так тесно, что на камне едва хватило места. Тогда полководец сказал своему верному денщику Прохору Дубасову, чтобы на его надгробии написали всего три слова: «Здесь лежит Суворов».
Чёртов мост (часть 2, главы 3-4)
Ну что, продолжим наше путешествие?
И вновь, если кто-то присоединился, то
начало (пролог) здесь:
Чёртов мост
а начало второй части находится вот здесь:
Чёртов мост (часть 2, главы 1-2)
Спустившись в долину к озеру, русская армия должна была пройти по восточному берегу Фирвальдштета (уже лучше выговариваете?) в направлении Швица, чтобы уже там соединиться с армией Римского-Корсакова, стоящей в Цюрихе.
Однако, оказавшись около озера Суворов обнаружил, что дороги вдоль озера нет – её и не существовало никогда.
Вместо берега у Фирвальдштетского озера были отвесные скалы.
Как получилось так, что штабные австрийские офицеры, составляя план кампании, не сообщили русскому фельдмаршалу о том, что колёсной дороги вдоль озера не существует – неизвестно. Историки высказывают разные предположения – от обычной халатности до злого умысла завлечь Суворова в западню, но так или иначе эта непростительная оплошность в купе с преступной беспечностью Римского-Корсакова чуть не привела к гибели русской армии.
Исходя из вновь открывшихся обстоятельств путь у Суворова был только один – подняться на 2073 метра на хребет Росшток и, спустившись в Муотенскую долину, взять направление на Швиц.
Опять горы, опять перевал…
Погода выдалась ненастная – всё ниже опускался туман и людям приходилось «нащупывать» каждый свой шаг, чтобы не свалиться в пропасть с узкой дороги.
Обмундирование русской армии, созданное для полевых условий, абсолютно не подходила для горной местности: обувь от острых камней горных дорог превратилась в «лохмотья», а одежда не выдерживала сырости и пронизывающих альпийских ветров.
Сколько людей, оступившись, полетели в пропасть – не сообщает ни одно донесение.
Вот что пишет участник тех событий капитан гренадёрского полка Грязев:
«…чувствовали мы большой недостаток в продовольствии и в особенности после сражения на горе Сен-Готард. Наши сухари, навьюченные мешками на казачьих лошадей, все без исключения пропали, потому что их большая часть состояла из белого хлеба, который от сырой погоды размок и сгнил, а вторая часть по причине того, что лошади, растеряв подковы и обломав по каменным дорогам копыта, разбивались и умирали от голода. Наши добрые союзники перестали поставлять нам провиант и фураж, и чтобы как-то прокормиться мы копали в долинах коренья и ели, да для лакомства давали нам молодого белого или зелёного швейцарского сыра, который нашим русским совсем был не по вкусу, и многие из гренадёр его не ели. Ежели удавалось раздобыть нам скотину рогатую, то в употребление шли все её части, даже кожа, на которую в иное время и смотреть то было противно. Сверх того, кожа нужна была и для ног, ибо обувь пришла в полную негодность. Нарезая лоскуты, оборачивали мы ими ноги на пример лапландцев и ходили так пока возможно было.»
Изнурённая холодом, голодом, болезнями и постоянными стычками с отрядами Лекурба, не дававшего покоя Суворову, на следующий день 15 сентября 1799 года, русская армия спустилась в Муотенскую долину.
Оставался лишь один переход до Швица, а там их ждало соединение с армиями Римского-Корсакова и австрийского генерала Хотце (Готце). Один-два дня и конец страданиям и лишениям…один-два дня и всё закончится…
(фото: Фридрих Иоганн фон Хотце)
Однако, авангард князя Багратиона, направленный на разведку в ближайшую деревню Муотатале, наткнулся на… французский аванпост! Багратион, используя эффект неожиданности, принимает решение атаковать французов и после непродолжительного боя одерживает победу, захватив в плен сотню французов.
От них-то генерал и узнает, что этот аванпост был выдвинут французами из Швица, в котором по убеждению Суворова уже должен был находиться генерал Хотце.
Да что же происходит. Офицеры и генералы, да и сам Суворов понимали, что произошло что-то из ряда вон выходящее, но что именно? Можно было только догадываться…
А произошла трагедия.
После 18-часовой битвы Цюрих был полностью окружён французами.
Рано утром, 15-го сентября, благодаря непрерывным атакам гусаров генерал-майора Осипа Лыкошина на французские позиции, Римскому-Корсакову с половиной своей армии (13 000 человек) удалось вырваться из города в район Клотена (ныне аэропорт Цюриха), бросив на произвол судьбы ещё 14 000 солдат и офицеров в осаждённом городе.
В 10 часов утра начался штурм города. Массена лично командовал атакой.
(фото: битва за Цюрих)
Битва шла за каждую улицу, каждый дом. Несмотря на разрозненные действия русской армии, отсутствие центрального командования – сдаваться никто не собирался!
Но силы были не равны. К закату дня Цюрих был в руках французов. Русская армия потеряла в этой битве более 5000 человек, 26 орудий и 9 знамён.
После взятия Цюриха Римский-Корсаков поспешно удалился на правый берег Рейна, под защиту австрийской короны, немедленно направив донесение Павлу I, в котором обвинил в поражении не только Суворова, якобы опоздавшего на соединение с ним, но и своих генералов (Остен-Сакена и Лыкошина), которые, потеряв в боях свои полки, прикрывая бегство Корсакова, сами попадут в плен.
(фото: генерал Фабиан Вильгельмович фон дер Остен Сакен )
Одновременно, на реке Линт, корпус генерала Сульта (армии Массены) нанёс поражение австрийской армии Хотце.
Таким образом, к 18 сентября в Швейцарии не осталось ни одной союзной части, которая могла бы оказать помощь Суворову – он остался один в Моутенской долине, со всех сторон окружённый французами.
Массена был прекрасно осведомлён о бедственном положении армии Суворова – о голоде, болезнях, об изнурительной усталости солдат после такого тяжёлого форсированного перехода.
Он не торопился. Он был уверен в победе. Он ждал капитуляции «самого Суворова»!
Из трёх вариантов дальнейших действий, предложенных военным советом, был принят последний, подразумевавший прорыв на восток, к городу Гларис, где стояли части австрийского генерала Линкена.
Часть армии должна была оттянуть на себя французов, не только путём коротких сражений и вылазок, но и организацией «бурной деятельности», имитируя большее, чем есть, количество народа, чтобы дать возможность основным силам протиснуться в «коридор» и вырваться на дорогу в Гларис, охраняемую обычным (стандартным, не усиленным) заслоном французов, ибо никто не верил в возможность выхода из Моутенского «мешка».
Раненых решено было собрать в одном месте, оставить их с медиками и пропитанием, а также приставить к ним офицера «понимающего по-французски» с запиской Массене о том, что «наши тяжело раненные поручаются по человечеству, покровительству французского правительства»
В самой же Муотенской долине, Московские гренадёры генерала Розенберга и Апшеронский мушкетёрский полк генерала Милорадовича «изображали» присутствие всей армии Суворова.
(фото: генералы Розенберг А.Г. и Милорадович М.А.)
В этот момент Массена, видимо начал догадываться, что здесь «что-то не так», поэтому 19 и 20-го сентября на корпус генерала Розенберга были проведено несколько атак, носящих скорее разведывательный характер.
Так как французы считали, что в долине стоит вся армия, то и число нападавших превышало защитников в три, а то и четыре раза.
В одной из таких атак французы практически вошли в городок Муотатале, ещё немного и позиция русской армии (а точнее её отсутствие) будет раскрыта.
Напор был такой силы, что французам ничего не оставалось, как искать спасения в бегстве. Мушкетёры Милорадовича не только опрокинули врага, но и гнали его до Фирвальдштетского озера, прорвав, таким образом, кольцо окружения, что им в общем-то было не нужно…
А что же основные силы? Давайте вернёмся к ним.
Тактика продвижения армии Суворова была такова: разведка расчищает путь для авангарда, докладывает Багратиону о возможности прохода, после чего Багратион обеспечивает в ночное время передвижение основных войск.
Однако, на исходе 18-го сентября разведотряд австрийских стрелков наткнулся на превосходящих по силе французов, которые были выставлены для усиленного, дополнительного заслона генералом Молитором (расквартированным со своей армией в Гларисе, куда и направлялся Суворов) заподозрившим неладное после исчезновения нескольких аванпостов.
Придя к Гларусу в надежде объединиться с армией генерала Линкена, Суворов узнает, что австрийцы уже давно отошли на свою территорию, за горы – в Граунбюнден, а в этих землях стоит армия генерала Молитора.
Габриэль Молитор добровольно вступил во французскую армию в 1791 году, а уже в 1799-м, в возрасте 29-ти лет, он был произведён в бригадные генералы и отправлен в швейцарскую армию генерала Массены.
(фото: генерал Габриэль Молитор)
Молитор станет следущим (и последним), после Лекурба на Сен-Готарде и Чёртовом мосту, а также самого Массены в Муотенской долине, французским полководцем, преградившем путь нашему фельдмаршалу.
Положение же русской армии было не просто тяжёлым, оно было ужасающим. Изнурённые походами, продолжительным голодом, ежедневными боями, оборванные и босые войска были без боеприпасов и артиллерии. Практически весь обоз погиб на бесконечных перевалах, не на чем было даже везти раненых.
Кстати: Суворов ещё однажды после Муотенской долины будет оставлять своих раненых на «попечение» Французской Директории – перед восхождением на перевал Паникс. В то время это была обычная практика при ведении военных действий. Французы при отступлении также оставляли и своих солдат, которые потом попадали в плен к русским. В 1800 году, после распада второй антифранцузской коалиции, пройдёт обмен пленными: офицеры и медперсонал, оставленный для ухода за ранеными, вернётся в Россию «в целости и сохранности». Войны времён Наполеона велись ещё «благородно», если это слово вообще применимо к войне, как таковой …
Молитор занял очень выгодную позицию: заперев единственный проход на выгодных по рельефу позициях между двумя озёрами, он отрезал Суворова от австрийских отрядов и остатков армии Римского-Корсакова, ушедших за горы, на другую сторону Рейна, на соединение с которыми и стремился наш фельдмаршал.
Кроме того, необходимо отметить, что Молитор получил свежее пополнение, которое Массена перебросил к нему из Муотенской долины, и его армия не нуждалась ни в продовольствии, ни в боеприпасах, ни в одежде или обуви – это была сытая, отдохнувшая, полностью экипированная, в три раза превышающая войска Суворова, французская армия.
Двухдневные бои за этот проход между Молитором и Суворовым, привели Александра Васильевича к одной лишь мысли: пробиться через заслон французов вряд ли возможно без очень высоких потерь. А как мы знаем, солдатская жизнь для нашего главнокомандующего была дороже славы.
Выход был только один. И Суворов понимал, что это за выход, понимал, что иного пути нет, но всё равно им был собран военный совет (второй за всю компанию) для обсуждения вопроса о дальнейших действиях армии.
Совет этот был собран не столько для поиска решения, сколько для выступления Главнокомандующего перед своими генералами, дабы «заразить» их своей энергией, которая так им будет необходима перед предстоящим тяжелейшим походом.
По результатам совета было вынесено решение: армия использует единственный свободный выход – через снежный перевал Ринген-Конф (он же Паникс) к Иланцу, где можно будет дать отдых войскам, пополнить запасы продовольствия и соединиться с армией Корсакова.
Дорога проходила в обход всех французских позиций и, хотя необходимо было сделать большой «крюк» по снежным перевалам (начинался октябрь – в горах уже лежал снег и стояли отрицательные температуры) – это был единственный путь для спасения армии.
(фото: дорога к перевалу Паникс)
24 сентября русская армия снялась с позиций и начала движение в сторону перевала Паникс. Здесь Суворов произвёл существенную перестановку в войсках: войска Багратиона, весь путь шедшие в авангарде, получили приказ составить арьергард. Основная причина была в том, что вести авангардные бои русской армии теперь вряд ли бы пришлось или пришлось, но совсем незначительные, а вот отбиваться от французов, которые обязательно начнут преследование – здесь нужен был опытный полководец, и князь, как никто, подходил на эту роль.
Это решение, возможно, и спасло армию, потому что егеря Багратиона полностью справились со своей задачей, отразив все атаки неприятеля, а однажды, в многочасовом бое, удерживали 5000 французских солдат, не позволив последним рассечь русскую армию на две части. А их было только 1800! Или уже 1800, потому что из России в Итальянский поход уходило 3000 егерей.
Разделить и уничтожить русскую армию по частям не удалось.
Тогда, «придя на помощь французам», вопросом уничтожения русской армии занялась сама природа: угрюмые скалы, ледники, пики высотой до 3500 м, полное отсутствие каких-либо проходов или троп доступных для человека – все эти испытания Гларнская гряда Альп взгромоздила на плечи русского солдата.
По ночам шёл снег, дров разжечь костры и обогреться – не было. Да даже если бы и были, разводить их всё равно не представлялось возможным – костры послужили бы ориентиром для французской артиллерии.
Отдыхали поочерёдно: часть солдат спала, часть была в полной готовности отразить нападение врага.
Впереди оставался последний рубеж, последний бастион – перевал Паникс. Все ведь помнят из школьной программы картину Сурикова «Переход Суворова через Альпы»? Конечно, все… Вот она:
Эта картина как раз и посвящена восхождению и спуску с перевала Паникс русской армии.
Не знаю, насколько точно передаёт это полотно всю суть перехода наших солдат – я не искусствовед, но здесь, в заключительных строчках, приведу описание восхождения на Паникс, сделанное участником этих событий – капитаном Грязевым:
«…в 4 часа по полуночи начали мы подниматься на гору каменистую, крутую, высокую и для перехода весьма трудную и опасную. Пройдя каменистую часть горы мы переступили на её снежную часть, а затем, выше, на ледяную. Взойдя на неё, почувствовали мы совсем другой воздух, стесняющий нашей дыхание (высота перевала 2410 м). С сей ужасной высоты должны мы были спущаться с неё на противоположную сторону, по крутому и скользкому утёсу, где каждый шаг мог быть последним в жизни, но другого пути не было…
Лошадей наших, не только с вьюками, но и простых сводить было невозможно: их становили на самый край пропасти и сзади сталкивали в оную. Иные оставались безвредны, но многие ломали себе шеи и ноги и оставались тут без внимания со всем багажом своим…
Но люди были ещё в жалостнейшем положении. Всякий шёл там, где хотел, как кому силы его позволяли, питательности для подкрепления не было ни малейшей; слабейшие падали и не вставали, желавшие отдыхать садились на ледяные уступы и засыпали тут вечным сном; идущие останавливаемы были холодным ветром, с дождём и снегом смешанным, все почти оледенели и едва двигались… Увидевши пропасть, в которую должны были спущаться по крутому и снежному утёсу между высунувшихся повсюду острых и огромных каменьев, мы изумились и чем далее размышляли, тем более наши страхи увеличивались, но время было дорого, решили спущаться…
Мы уселись на край пропасти, подобрав под себя шинели и покатились подобно детям с масленичной горы. Единственное наше опасение состояло в том, чтобы не попасть на камень, который мог бы не только причинить нам вред, но и раздробить на части…»
Этим же днём, 26 сентября, ближе к полудню, основные силы русской армии вошли в горную деревушку Паникс, расположенную по другую сторону перевала.
После небольшого привала войска двинулись дальше и к вечеру того же дня дошли до города Иланц в долине Рейна, где армию ждали кров, тепло и продовольствие, заранее подготовленные ожидающими их австрийцами.
Французы остались по другую сторону гор – штурмовать перевал они не решились.
Швейцарский поход Суворова закончился…
Сердечно благодарю всех, кто дочитал до конца, кто оставляет свои тёплые отзывы, даёт мне советы, рекомендации и поправляет ошибки.
В этой истории остался лишь эпилог, в котором я расскажу о главных участниках описанных событий, их дальнейшей судьбе, о судьбе армии и о том, как в центре Швейцарии появился кусочек «земли русской».