Что было в 1999 в дагестане
Что было в 1999 в дагестане
Предыстория
После подписания в 1996 году Хасавюртовских соглашений и вывода российских войск из Чечни ислам салафитского толка (ваххабизм) стремительно превращался в республике в заметную военно-политическую силу. Этому способствовал курс президента Ичкерии Зелимхана Яндарбиева на ускоренную исламизацию чеченского государства.
Не все чеченские лидеры приветствовали этот курс. В частности, Аслан Масхадов, занимавший в период правления Яндарбиева пост премьер-министра, был против поспешного объявления ислама государственной религией. Однако в начале 1999 года уже сам Масхадов, находясь на посту президента и стремясь укрепить свои позиции, ввел в Чечне «полное шариатское правление».
В самом Дагестане попытки отмежеваться от России под исламистскими лозунгами предпринимались еще за год до рейда боевиков из Чечни.
В августе 1998 года местные салафиты в Карамахи, Чабанмахи и Кадаре (Буйнакский район) заявили, что эти селения объединяются в независимую общину, жизнь которой регулировалась шариатским судом и шурой. На дороге, ведущей в Чабанмахи, был установлен блокпост, а на одной из гор вывесили зеленый мусульманский флаг. 3 Рядом был установлен щит со предупреждением: «На этой территории действуют шариатские законы». 4 Таким образом, в Кадарском ущелье был создан ваххабитский автономный анклав, известный как Кадарская зона. 5
Один из лидеров дагестанских исламистов Багаутдин Кебедов (Магомедов) высказывал мнение, что правительство Дагестана находится в состоянии «ширка» (язычества) и называл себя приверженцем исламского государства. 6 Прототипом такого государства, с точки зрения «ваххабитов», стала отдельная исламская территория в Кадарской зоне.
1 августа 1999 года, за неделю до крупномасштабного вторжения из Чечни, было также объявлено о введении шариатского правления в селах Эчеда, Гакко, Гигатли и Агвали Цумадинского района. 8
Начало вторжения
10 августа Исламская шура Дагестана распространила «Обращение к чеченскому государству и народу», «Обращение к парламентам мусульман Ичкерии и Дагестана», «Декларацию о восстановлении исламского государства Дагестан» и «Постановление в связи с оккупацией государства Дагестан». В документах говорилось об образовании на территории республики исламского государства. 13
Назначение Владимира Путина главой правительства
8 августа Дагестан посетил глава российского правительства С.Степашин. На следующий день он был отправлен в отставку. На заседании президиума кабинета министров в день своей отставки Степашин заявил: «Очень тяжелая обстановка, пожалуй, мы можем действительно потерять Дагестан». 14
Вытеснение боевиков в Чечню
11 августа началась войсковая операция по оттеснению боевиков из Дагестана. При этом на стороне федерального центра выступили не только российские силовики, но и дагестанские ополченцы. Руководил 16 ополчением зампредседателя правительства Дагестана Гаджи Махачев. В ополчении была задействована возглавляемая Махачевым военизированная аварская организация «Народный фронт Дагестана имени имама Шамиля».
12 августа замглавы МВД РФ И.Зубов сообщил, что президенту Чеченской Республики Ичкерия Масхадову направлено письмо с предложением провести совместную с федеральными войсками операцию про тив исламистов в Дагестане. Он также предложил Масхадову «решить вопрос о ликвидации баз, мест складирования и отдыха незаконных вооруженных формирований, от которых чеченское руководство всячески открещивается». 18
С 16 августа Масхадов ввел на территории республики чрезвычайное положение. И в тот же день на митинге в Грозном он заявил: «Мы не имеем никакого отношения к тому, что происходит в Дагестане, и расцениваем это как чисто внутреннее дело России». В резолюции митинга говорилось, что «за действия единичных добровольцев не несут ответственность ни руководство, ни народ Чечни», а Россия обвинялась в стремлении использовать Дагестан «как трамплин для развязывания кровавой войны в Чечне». 19
25 августа российские ВВС впервые нанесли бомбовые удары по чеченским селам вблизи Грозного, где, по данным разведки, находились базы Басаева и Хаттаба. 20
Ликвидация анклава в Кадарской зоне
29 августа, после окончания боев в Ботлихском районе, началась войсковая операция по ликвидации ваххабитского анклава в Кадарской зоне. 21 Руководили операцией главком внутренних войск МВД РФ генерал-полковник В.Овчинников и министр внутренних дел РД генерал-майор А.Магомедтагиров.
Об окончательном взятии под контроль Чабанмахи и Карамахи было сообщено 12 сентября. 23
В результате операции в Кадарской зоне были полностью разрушены 1850 домов местных жителей. 24
Бои в Новолакском районе
5 сентября около 2 тыс. боевиков под командованием Басаева и Хаттаба вновь перешли чечено-дагестанскую границу и заняли села и господствующие высоты в Новолакском районе Дагестана.
В зону боевых действий были переброшены внутренние войска и бронетехника, а российские ВВС совершили ряд боевых вылетов в Ножай-Юртовский район Чечни, где, по утверждению военных, подвергли бомбардировке исключительно формирования боевиков, направлявшиеся на подмогу в Дагестан.
7 сентября федеральные войска, силы МВД и дагестанские ополченцы остановили продвижение боевиков в 5 км от города Хасавюрт. 25
14 сентября федеральные силы отбили село Тухчар Новолакского района. Была проведена зачистка райцентра Новолакское, сел Шушия и Ахар. 26
По свидетельствам очевидцев, действуя Новолакском районе, федеральные силы опирались на поддержку населения и чувствовали себя освободителями. В этом плане ситуация отличалась от Кадарской зоны. Ведь в анклаве «ваххабитов» силовики ощущали себя «не освобождающими собственную территорию, а скорее занимающими враждебную». 27
Завершение кампании в Дагестане
15 сентября министр обороны РФ Игорь Сергеев доложил, что территория Дагестана полностью освобождена. 28
После вытеснения боевиков из Дагестана российские войска продолжили вести бои в Чечне.
Сам Магомедали Магомедов также осуждал чеченского лидера за то, что тот не выразил своего отношения к нападению боевиков на дагестанские районы со стороны Чечни. Однако по итогам переговоров должно было состояться публичное осуждение Масхадовым акта вооруженного вторжения в Дагестан и выдача правоохранительным органам дагестанcких лидеров исламистов Адалло Алиева, Сиражутдина Рамазанова, Багаутдина Магомедова (Кебедова) и Магомеда Тагаева. Кроме того, планировалось обсуждение мер по организации совместной работы по борьбе с бандитизмом, терроризмом и преступностью. 29
Рассуждая о причинах срыва встречи, СМИ выдвигали разные версии. Пикет местных жителей, по некоторым данным, был организован при непосредственном участии главы администрации Хасавюрта Сайгидпаши Умаханова. 30 И либо Умаханов вышел из-под контроля Махачкалы, либо Магомедали Магомедов сам не стремился попасть на встречу в силу каких-то неожиданных обстоятельств. 31
До инцидента российский премьер выражал надежду, что руководство Чечни «проявит конструктивизм, желание к деловому диалогу», а также «заявит о готовности освободить свою территорию от международных бандформирований». Однако после срыва встречи окружение Владимира Путина поспешило заявить, что лидер Дагестана должен был лишь выслушать Масхадова и получить информацию из первых рук, но полномочия официального представителя Москвы на переговорах с Грозным ему не делегировались. 34
Впоследствии в интервью журналу «Коммерсантъ Власть» неназванный дагестанский министр рассказывал, что встреча Магомедова и Масхадова была сорвана Ахматом Кадыровым, который «дружил с Умахановым». 35
Теракты
Вооруженное вторжение боевиков в Дагестан сопровождалось серией терактов в российских городах. В результате подрывов жилых домов в сентябре 1999 года погибли 315 человек.
Последствия вторжения
19 сентября 1999 года в Дагестане был принят закон «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан», запретивший пропаганду идеологии и практику ваххабизма в республике. Аналогичные нормативные акты были приняты также в Ингушетии, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии и Чечне. Однако ни в одном из этих законодательных актов не содержится конкретного упоминания признаков ваххабизма.
Последний президент Ичкерии Доку Умаров в 2007 году объявил о создании на Северном Кавказе исламского государства «Имарат Кавказ». Дагестан и Чечня вошли в число составных частей этого самопровозглашенного образования. В России и США организация «Имарат Кавказ» признана террористической.
Контртеррористическая операция (КТО) в Чечне в активной фазе продолжалась до лета 2000 года. Созданную в республике пророссийскую администрацию возглавил Ахмат Кадыров. Полностью режим КТО был отменен в Чечне только в апреле 2009-го. В некоторых населенных пунктах Дагестана режим КТО иногда вводится и по сей день.
По результатам опроса «Левада-Центра», проводившегося в 2004, 2007, 2009 и 2010 году, россияне в большинстве своем считают, что вторжение боевиков в Дагестан в 1999 году стало возможным из-за тех, кто хотел «поживиться» на этой войне. 42
Дагестанские ополченцы добивались статуса ветеранов боевых действий в судебном порядке. Так, в 2013 году Казбековский районный суд удовлетворил иск девятнадцати жителей Дагестана, просивших признать за ними статус ветеранов боевых действий.
«Выполнили свой долг»: как была отбита террористическая атака на Дагестан в 1999 году
Кроме того, в 1997—1998 годах эмиссары исламистов начали прибывать в так называемую Кадарскую зону Дагестана (ваххабитский непризнанный автономный анклав. — RT) и формировать подполье в селе Карамахи Буйнакского района.
«Террористы хотели расколоть Северный Кавказ, разжечь здесь широкомасштабные боевые действия, чтобы они распространились на всю территорию РФ, достигли тех «проблемных зон», где постоянно поднимались сложные межнациональные вопросы.
Действия террористов поддерживали за рубежом, и задачи перед ними ставили широкомасштабные, выделяя значительные суммы на проведение боевых действий», — рассказал в интервью RT заведующий кафедрой политологии и социологии РЭУ им. Плеханова, эксперт Ассоциации военных политологов полковник запаса Андрей Кошкин.
Начало вторжения
7 августа 1999 года подразделения сформированной под эгидой КНИД террористической организации «Исламская международная миротворческая бригада» вторглись на территорию Дагестана. Непосредственное руководство силами террористической «бригады» осуществлял Басаев.
Общая численность боевиков составляла, по данным различных источников, от 400 до 1,5 тыс. человек. Их первоначальной целью были населённые пункты Ботлихского района Дагестана — Ансалта, Рахата, Тандо и другие.
За несколько дней населённые пункты Ботлихского района Дагестана были очищены от террористов. 23 августа Басаев отвёл свои отряды на территорию Чечни.
«Местное ополчение продемонстрировало желание бороться с террористами, и это поддерживало силовиков, понимавших, что они решают задачу не одни. В той ситуации эта поддержка была чрезвычайно важна», — сказал Кошкин.
«Восстановили территориальную целостность страны»
5—6 сентября дали бой захватчикам, а затем прорвались к основным силам федеральных войск бойцы дагестанского и липецкого ОМОНа, находившиеся в селе Новолакское.
8 сентября правительственные силы и дагестанское ополчение восстановили контроль над селом Карамахи. Четыре дня спустя исламисты были полностью вытеснены из Кадарской зоны. Басаев был вынужден приказать своим отрядам покинуть Дагестан.
14 сентября федеральные силы взяли под свой контроль село Новолакское. На следующий день министр обороны Игорь Сергеев доложил председателю правительства Владимиру Путину о том, что Дагестан полностью освобождён от террористов.
В дальнейшем борьба с бандами радикалов продолжилась уже на территории Чечни.
За время боёв с террористами в Дагестане в августе—сентябре 1999 года погибли 226 военнослужащих, 53 сотрудника органов внутренних дел, 25 ополченцев и 108 мирных жителей. По различным оценкам, были ликвидированы 2—2,5 тыс. боевиков.
Как отметил в интервью RT заместитель директора Института истории и политики МПГУ Владимир Шаповалов, действия силовиков были направлены исключительно на защиту населения России и Дагестана и ликвидацию террористов, которые совершили акт агрессии.
«15 сентября 1999 года — это важная и переломная дата во всех смыслах, поскольку именно те события стали точкой прекращения территориально-политического кризиса, который в конечном итоге мог привести к распаду страны. Речь шла о возрождении её государственности и территориальной целостности», — считает Шаповалов.
По его словам, «события, связанные с защитой Дагестана от банд сепаратистов и террористов, свидетельствуют о стремлении подавляющего большинства населения республики к защите не только своей территории, но и территориальной целостности России».
Как отмечает Андрей Кошкин, действия властей и силовиков РФ в сентябре 1999 года были направлены на «преодоление серьёзной угрозы стране».
«В тех условиях стоял жёсткий вопрос о том, как сохранить целостность, какой идеей объединить россиян. В данном случае события, которые происходили в Дагестане, стали серьёзнейшей проверкой. Нынешний президент РФ прилетал туда и лично изучал ситуацию, принял адекватные меры, которые позволили преодолеть этот непростой период», — отметил Кошкин.
По его мнению, в 1999 году Российская Федерация пережила своего рода перезагрузку.
«Сегодня те события стали символом начала развития страны и восстановление её былой славы как преемницы традиций Советского Союза, которые позволили России занять свою нишу. В наши дни Россию во всём мире рассматривают как государство, без которого невозможно решить глобальные вопросы, особенно в сфере безопасности», — подытожил Кошкин.
* «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана» — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 14.02.2003.
Дагестан, защитивший себя и Россию
21 год назад, 7 августа 1999 года, республика была атакована бандой международных террористов
Фото: Александр Данилюшин/ТАСС
КАК ШАКАЛЫ НА РАНЕНОГО ЗВЕРЯ
О вторжении боевиков в Дагестан в августе 1999 года написано много. Преамбула и последовательность событий хорошо известны. Поэтому попробуем разобраться в их сути, лишь напомнив ключевые моменты.
Здесь необходимы некоторые предварительные пояснения. Россия в те тяжелые дни не просто зализывала раны после первой, не очень удачной чеченской кампании. Буквально стоял вопрос о сохранении территориальной целостности государства. Тяжелейшая экономическая ситуация, центробежные тенденции в национальных республиках, серьёзная социальная напряжённость, политическая нестабильность… Всё это, по мнению авантюристов, вторгшихся в соседнюю республику, создавало предпосылки для удачного нападения на близлежащие территории.
Нужно отметить, что расчёт был вполне логичен. Трагедия Первой чеченской войны была свежа в памяти не только основного населения страны, но и ряда федеральных политиков первой величины. Муссирование вопроса «Нужен ли нам Кавказ?» ложилось на вполне благодатную почву умонастроений – как на нижнем, так и на верхнем уровнях российского менталитета того времени.
Вторжение в Дагестан готовилось заранее, в течение достаточно долгого времени. Басаеву в самопровозглашённой Ичкерии, истерзанной бандитским беспределом, давно было тесно, а строить «мирную суверенную Чечню» ему явно не хотелось. У Хаттаба были свои амбициозные интересы, связанные с деятельностью международного террористического движения. И, как нельзя кстати, нашлись ещё такие же «отмороженные» персоны в соседнем Дагестане, которые ждали головорезов из соседнего мятежного региона с распростёртыми объятиями. Об этом – ниже.
ПРИКРЫВАЯСЬ ЗНАМЕНЕМ ИСЛАМА
Одним из ярых представителей такого радикального ислама был аварец Багаутдин Кебедов, один из идеологов северокавказских боевиков, давний знакомый и Басаева, и Хаттаба. В конце 90-х в Ичкерии скрывались до нескольких сотен дагестанских исламистов, которых с помощью чеченских полевых командиров Багаутдин Кебедов мотивировал, вооружил и организовал в автономные боевые формирования, другими словами – вооружённые банды. Провозглашенной целью этих формирований было «освобождение» территории Дагестана от пророссийских властей республики и установление там «независимого исламского государства».
Все остальные действия – учреждение так называемой Исламской шуры Дагестана (подобие правительства в изгнании), проведение в Грозном учредительного съезда «Конгресса народов Ичкерии и Дагестана» (КНИД) и прочие – были направлены на главную цель: вторжение в соседнюю республику.
С начала 1999 года вооружённые головорезы Кебедова стали упорно проникать на другие территории Дагестана – с целью создания там военных баз и оружейных складов. Причём это делалось в труднодоступных горных селениях, чтобы исключить преждевременные столкновения с местными силовиками.
Однако уже летом того же года были отмечены отдельные бои между боевиками и дагестанскими милиционерами (среди которых появились первые жертвы). Тогда же руководство Дагестана обратилось к федеральным властям с настоятельным призывом провести крупномасштабную военную операцию против радикальных исламистов. Но этот призыв пока не встречал надлежащего понимания и реагирования. Хотя уже за неделю до начала августовского вторжения ваххабитами было объявлено о том, что сёла Эчеда, Гакко, Гигатли и Агвали Цумадинского района также переходят на жизнь по законам шариата.
Итак, основным лозунгом Кебедова и его сообщников из Чечни была идея «освобождения священной дагестанской земли от оккупации неверными». Он уверял подельников, что экспансия в Дагестан под зелёным знаменем ислама встретит поддержку большинства населения республики. А уж потом, объединив усилия Ичкерии и Дагестана, радикальные исламские идеи покорят весь Кавказ и спровоцируют «всеобщее восстание против имперской России». Кроме Басаева и Хаттаба эту инициативу поддержали десятки других полевых командиров. В том числе такие известные фигуры как Арби Бараев, Рамзан Ахмадов, Абдул-Малик Межидов и многие другие.
ФАТАЛЬНАЯ ОШИБКА
Дальнейшие события хорошо известны. После основного вторжения боевиков Басаева-Хаттаба в Дагестан началось неожиданное для них ожесточённое противостояние, которое позже стало называться Дагестанской войной. Однако при этом воевать радикалам пришлось не только с федеральными войсками, но и с местным населением. В этом и состояла главная ошибка захватчиков: вместо «хлеба-соли» ваххабиты встретили готовность местных жителей умереть за свою землю.
Так, например, в селе Шодрода школьный учитель Абдула Хамидов открыл огонь по группе боевиков из 15 человек, ранив при этом двоих. Был схвачен, посажен под замок, прошёл процедуру шариатского суда… Бандиты, в конце концов, не решились казнить уважаемого всеми человека. Позже Абдула Хамидов был награждён орденом Мужества.
Потрясающая по своему драматизму история произошла в селении Ансалта: совсем юный 19-летний Хаджимурат Курахмаев притворился сторонником боевиков и вошёл в доверие, оставшись в их лагере. Ночью Хаджимурату удалось завладеть автоматом и перестрелять нескольких бандитов. Погиб сразу же, прошитый пулями ещё одного басаевца. Посмертно удостоен звания Героя России.
В Дагестане в то время были расположены части внутренних войск, местные подразделения ОМОНа и СОБРа. Именно они оказали боевикам первое настоящее сопротивление, что буквально обескуражило ваххабитов.
Пусть и не всегда ополченцы проявляли достаточную военную выучку, зато уж мужество и героизм демонстрировали в полной мере. Мирное население во всём поддерживало федералов – питанием, медицинской помощью, приютом, моральной поддержкой, а при необходимости – и физической силой.
Когда 11 августа началась войсковая операция федеральных сил против боевиков, на стороне федерального центра выступили многие дагестанские ополченцы. Руководил организованным ополчением зампредседателя правительства Дагестана Гаджи Махачев. В противодействии захватчикам была задействована возглавляемая им военизированная аварская организация «Народный фронт Дагестана имени имама Шамиля».
Боестолкновения были яростными и кровопролитными. Каждое из них достойно отдельного рассказа: сражение за высоту Ослиное Ухо, бои за селения Гагатли и Тандо… Позже последовали страшные террористические акты в республике и вне её, ликвидация Кадарского анклава, гибель армавирского спецназа и многие другие события, которые закончились неотвратимым результатом: изгнанием террористов с дагестанской земли.
Басаев и Хаттаб тогда совершили свою главную фатальную ошибку: посчитали дагестанцев предателями России, надеясь опереться на них в своих амбициозных планах. Но они полностью просчитались.
ШАГ В ВЕЧНОСТЬ
Их было много – героев Дагестанской войны. Как из числа местных жителей, так и среди федералов. Так, 31 августа при зачистке селения Карамахи погибла военная медсестра Ирина Янина. Она стала первой и единственной женщиной, удостоенной звания Героя России за участие в боевых действиях в контртеррористической операции на Северном Кавказе.
Посмертно стал Героем России военный врач, старший лейтенант внутренней службы Эдуард Белан, который 5 сентября был захвачен в плен бандитами в селе Новолакском. Эдуард отказался назвать фамилии своих командиров и другую секретную информацию. Был зверски убит боевиками…
Хронология дальнейших боевых действий достаточно подробно описана во многих источниках. Также во всех подробностях изложены последующие события, которые привели не только к изгнанию боевиков из Дагестана, но и началу Второй чеченской кампании, закончившейся разгромом гнезда международного терроризма на Северном Кавказе.
А вернуться хотелось бы к самому началу разговора – к тому, что именно твёрдое проявление народной воли ставит все точки над «i». Народ Дагестана сказал своё веское слово в августе и сентябре 1999 года. Тем самым он защитил не только себя, но и всю Россию, показав всем регионам страны пример истинного патриотизма и верности Отечеству.
ОТЛОЖЕННЫЙ ТОСТ
Актом подлинной исторической справедливости можно назвать принятие закона о предоставлении статуса ветерана боевых действий ополченцам из Дагестана, сражавшимся против боевиков в 1999 году. Это произошло лишь через 20 лет после указанных событий. Но это произошло!
Важен ещё один символический момент. Одним из знаковых событий той давней военной кампании стал приезд в Ботлих 27 августа 1999 года (ещё в должности премьер-министра России) Владимира Путина. Будущий глава государства выступил перед командирами и ополченцами в походной палатке и сказал следующее:
«Очень хочется по русской традиции и по традиции священной земли Дагестана, где мы с вами сегодня находимся, поднять этот бокал и выпить за память тех, кто погиб. Но у нас с вами впереди много проблем и большие задачи… Поэтому я предлагаю сегодня эту рюмку поставить. Мы обязательно выпьем за них, обязательно! Но пить будем потом. »
Через 20 лет после нападения на Дагестан, 20 июня 2019 года, экс-глава администрации Ботлихского района Магомед Умаргаджиев в ходе прямой линии обратился к Владимиру Путину и напомнил ему о данном обещании. Президент дал свой ответ:
Николай Стариков
политик, писатель, общественный деятель
«Только по нашим трупам».
Участники боев 1999 года в Дагестане — о противостоянии боевикам
«Только по нашим трупам». Участники боев 1999 года в Дагестане — о противостоянии боевикам
7 августа 1999 года сотни боевиков под командованием Шамиля Басаева и Хаттаба вторглись в Дагестан. Выбить их удалось к середине сентября, а дальше на Северном Кавказе началась масштабная контртеррористическая операция. Первыми на пути бандитов встали местные жители. В этот день и в течение всего августа — сентября военные, милиционеры, ополченцы и журналисты вспоминают драматические события 20-летней давности, означавшие конец хасавюртовского мира и одновременно — начало «второй чеченской».
«Началась настоящая война», — говорит Магомед Умаргаджиев, в 1999 году — глава администрации Ботлихского района и депутат Народного собрания Республики Дагестан. Именно он поднял вопрос о предоставлении статуса ветеранов боевых действий ополченцам республики в ходе прямой линии с Владимиром Путиным в этом году.
Первые вооруженные группы проникли в Цумадинский район 2–4 августа. Эти дни Умаргаджиев провел в Махачкале. Официально был в отпуске, но решал вопрос с размещением в летних лагерях детей, вывезенных из сел, в которые вторглись боевики: маленьких цумадинцев было около сотни. Утром 7 августа выехал домой, и тогда же, в 4–5 часов утра, крупные силы хорошо вооруженных боевиков зашли на территорию его родного Ботлихского района.
Беженцы из сел Рахата и Ансалта у здания Госсовета Дагестана в Махачкале, 9 августа 1999 года © Александр Данилюшин/ТАСС
«Армии в первые дни августа ещё не было, были только местные сотрудники МВД и главы администраций, — рассказывает депутат Госдумы РФ Умахан Умаханов, кавалер ордена Мужества, ветеран ополчения, который в 2011 году впервые инициировал рассмотрение закона о статусе ополченцев. — Сразу же народ отовсюду начал приезжать на помощь. От семи до десяти дней, в разных районах по-разному, население само держало боевиков».
Люди стекались в Ботлихский район из всех районов Дагестана, прилетали из других регионов и из стран бывшего СССР.
Официально призыв о мобилизации на защиту конституционного строя принял форму постановления Госсовета РД от 09.08.1999 № 138 «О ситуации в Республике Дагестан в связи с вторжением на территорию республики незаконных вооруженных формирований и мерах по обеспечению безопасности Республики Дагестан».
Ополченцы с высотных укреплений ведут перестрелку с противником, 19 августа 1999 года © Александр Данилюшин/ТАСС
«Да, на черном рынке покупали — это же был 1999 год, сейчас все всё понимают… Годы были страшные, это уже потом президент Владимир Владимирович собрал страну», — Умаханов подчеркивает, что «выдвинуться был готов весь Дагестан», но просто готовность не дает права называться ополченцем. Этот момент сейчас приходится разъяснять землякам. Статус ветерана тем более будет даваться только тем, кто принимал участие в боевых действиях в приграничных районах, реальным участникам событий.
Такое твердое сопротивление боевикам здесь объясняют тем, что распространения средневековых порядков на республику народ не хотел. У всех на глазах был живой пример дагестанских сел Чабанмахи и Карамахи в Кадарской зоне, где экстремисты установили шариат.
Жители Ботлихского района Дагестана, 16 августа 1999 года © Александр Данилюшин/ТАСС
Прорыв из Тандо
Когда в горы начали перебрасывать подразделения регулярных войск, боевиками уже было захвачено несколько населенных пунктов Ботлихского района, в том числе Рахата, Ансалта и Тандо. Сергей Воронин — в то время старший лейтенант 136-й гвардейской отдельной мотострелковой бригады Северо-Кавказского военного округа — участвовал в штурме Тандо.
«Эти села были заранее подготовлены [боевиками], там были вырыты ходы сообщения, подземные бетонные убежища, чтобы скрываться от обстрелов, и так далее. При штурме Тандо мы — я и со мной четыре солдата — проникли в центр захваченного боевиками села. Нас сразу обнаружили, и пришлось укрыться в одном из зданий. Так мы обороняли здание около пяти часов. Когда почти закончились боеприпасы, решили прорываться к своим. Нам повезло, прорваться получилось без потерь».
Во время боевых действий в Ботлихском районе, 15 августа 1999 года © Александр Данилюшин/ТАСС
Сергей Воронин, сейчас депутат Екатеринбургской городской Думы, вспоминает ночной холод в дагестанских горах, дневную духоту, крутые подъемы и недостаток воды в походах. В боевых действиях участвовали в основном солдаты-срочники из российской глубинки.
«Местное население всегда с открытой душой к нам относилось. Приносили и фрукты, и овощи, и хлеб. Хотя у нас все это было, они просто в знак благодарности передавали солдатам. Показывали, в какие районы лучше пройти для ведения боевых действий. Выделяли гужевой транспорт со своих подворий — ослов, ишаков, — чтобы мы могли доставлять боеприпасы в горы, туда, где машина не проходит».
Российский солдат, принимавший участие в освобождении Дагестана © Александр Данилюшин/ТАСС
Теракт на дороге
«В зону моей ответственности входили 88 км границы с Чеченской Республикой на территории трех приграничных районов. Естественно, их разведка тоже тогда была здесь, и, видимо, охотились они за мной, мне так кажется. Направленного действия противотанковая мина прямо подо мной подорвалась. Ампутация обеих ног выше колена, лишился одного глаза и другие ранения получил».
Сейчас Алидибиров, полковник МВД в отставке, занимается патриотическим воспитанием и живет в маленькой 30-метровой квартире в Махачкале. Каждый день поднимается своими силами на второй этаж: «Я это трудностями не считаю». Герой, кавалер ордена Мужества — в армии эту награду называют «мужик» — переживает только о том, что, когда приходят пообщаться школьники, он не имеет возможности разместить всех за одним столом: «Беседа беседой, а ведь по-дагестански и чай положен».
Дагестанские милиционеры на высотах Ботлиха, 25 августа 1999 года © Александр Данилюшин/ТАСС
Двое на высоте
Праздновать и правда было рано: уже 5 сентября Басаев и Хаттаб вновь зашли в Дагестан, теперь в Кадарскую зону, где в селах Карамахи и Чабанмахи российские войска с конца августа штурмовали укрепленный анклав ваххабитов. Бандформирования захватили несколько сел в Новолакском районе, и в первый же день состоялся бой за расположенную рядом стратегически значимую высоту «Телевышка», с которой просматривались Казбековский и Новолакский районы.
Высоту в течение суток фактически удерживали два человека — младший сержант милиции Мутей Исаев и лейтенант, командир взвода батальона ППС Халид Мурачуев, оба Герои России посмертно. Их товарищей по небольшому отряду убили почти сразу, один до сих пор считается пропавшим без вести.
Бойцы отряда специального назначения «Русь» перед боем в районе села Карамахи, 10 сентября 1999 года © Василий Панченков/ТАСС
«Мы тоже Халида почти год искали, только 19 августа 2000 года нашли», — говорит родной брат защитника высоты 715,3 Гарун Мурачуев. Он живет в другом районе, в селе Кули: сейчас там, как и в самом Новолакском, готовятся к памятным мероприятиям. На родине героя установлен бюст, его имя носит местная школа.
«Только по нашим трупам»
Во время штурма высоты непосредственный начальник Халида — тогда майор, начальник Новолакского РОВД Муслим Даххаев — сам был блокирован в здании райотдела милиции. В соседнем здании ДК были окружены и вели бой командированные в республику бойцы Липецкого ОМОНа. Даххаев — кавалер ордена Мужества, возглавлял Новолакский РОВД до 2004 года. Потом был назначен заместителем министра внутренних дел Дагестана по борьбе с терроризмом, сейчас — начальник управления ГУ ФСИН по Ростовской области. Пережил два покушения.
Накануне вторжения боевиков, в субботу, 4 сентября, поздно вечером Даххаев решил лично объехать район, проверить обстановку. Увидел, как в сторону Чечни идет колонна военной техники.
Дом культуры был оцеплен, сотрудники новолакского отдела милиции вели по боевикам огонь, не подпуская их близко к зданию РОВД.
«Мы сделали небольшой проход, по которому ребята из ОМОНА смогли бы пройти к нам. Весь день, до восьми часов вечера, мы вместе с командиром ОМОНа Сергеем Сковородиным выводили ребят по одному — ползком, постоянно отстреливаясь. Кроме ОМОНа, сумели без потерь забрать к себе 24 человека и два БМП (боевая машина пехоты — прим. ТАСС) с поста внутренних войск на границе с Чечней. Собрались все в одном месте, в окружении», — говорит Даххаев.
В отряде липецкого ОМОНа было двое убитых и семеро раненых. Муслим Даххаев и сегодня помнит, как один из них спросил его, проходившего мимо: «Командир, вы не оставите нас здесь?»
Батарея гаубиц Д-30 во время ведения огня по позициям боевиков в Новолакском районе Дагестана, 16 сентября 1999 года © Василий Панченков/ТАСС
Сам он с оставшимися сотрудниками и бойцами ОМОН ушел по другой дороге — в сторону Чечни, откуда в Дагестан заходила одна из групп боевиков и где дагестанских сотрудников милиции никто ждать не мог.
Вид на село Карамахи, 13 сентября 1999 года © Валерий Матыцин/ТАСС
Ополченка из медресе
«Нас двоих с разрешения генерала Трошева подкинули из командного пункта в Кадаре поближе к Карамахам. Вертолет завис над горкой, мы выпрыгнули, и он тут же улетел. Метров 800 предстояло спускаться пешком в низину, и тут слышим, солдатик со скалы кричит: «Осторожнее, там мины, под ноги смотрите». Мы пошли, по пути трое наших солдат погибших лежали, и возле них саперы работали, проверяли, не заминированы ли боевиками тела».
Фотокорреспондент ТАСС Валерий Матыцин в начале сентября 1999 года был командирован в Кадарскую зону, где уже завершалась операция по вытеснению боевиков из дагестанских сел Карамахи и Чабанмахи, за последние два года укрепленных ваххабитами до состояния крепостей.
Российский флаг над селом Карамахи, 13 сентября 1999 года © Валерий Матыцин/ТАСС
«Спустились к грунтовой дороге и по пыли пошлепали в село. Бой кое-где ещё шел, вовсю стреляли. Дома разрушены, стоят деревья сгоревшие, я ещё смотрю — печеная груша на ветке висит… Кругом трупы — боевиков, домашних животных, запах стоит специфический. На крыше здания администрации уже российский флаг водрузили, я ещё с чердака классный кадр с ним сделал. Сверху посмотрел, где бой идет, и туда побежал. Точнее, пошел с нашими ребятами вприсядку от дома к дому. Сижу, за домом спрятался, и рукой так раз по земле — а там сплошные осколки от мин. До сих пор они у меня дома лежат как память от Карамахов».
Матыцин вспоминает, как снимал генерала Трошева, главу группировки федеральных сил, в командном пункте в Кадаре, откуда мятежные села просматривались как на ладони. Знаком c ним был давно, ещё по «первой чеченской», и к журналистам Геннадий Николаевич всегда относился хорошо.
«Таким я его ещё не видел: уставший, небритый, изможденный. Говорит: «Ну что ты меня в таком виде снимаешь?» — А я ему: «Геннадий Николаевич, пройдет немного времени, и вы на эти фотографии будете смотреть по-другому. Это ж история!» Так и получилось: когда он много позже написал книгу «Моя война (Записки окопного генерала)», на обложке именно эта фотография была».
Ополченцы в кадр корреспондента ТАСС в Дагестане тоже попадали. Особенно врезалась в память покрытая платком женщина со снайперской винтовкой, Матыцин даже помнит её имя — Кинайнат Магомедова, директор Дылымского женского медресе «Фазилят».
Кинайнат Магомедова (фото слева) и дагестанские ополченцы, помогающие федеральным силам (фото справа) © Валерий Матыцин/ТАСС
«Самое интересное, что я ещё переснял её заявление. Как сейчас помню, она пишет: «Прошу принять меня в отряд особого назначения, в совершенстве владею всеми видами оружия». И внизу приписано — «к врагу беспощадна». И такой суровый взгляд там у нее».
20 июня 2019 года бывший глава администрации Ботлихского района Магомед Умаргаджиев в ходе прямой линии спросил президента: «Вы помните, в солдатской палатке поднимали бокал за победу, и мы все встали, рядом с вами, хотели выпить, но вы сказали: потом. Сейчас Ботлих цветет, здесь газ, здесь вода, здесь все красиво. Разрешите нам поднять бокал за ваше здоровье, за победу».
Низами Гаджибалаев, Елена Гриценко, Ольга Калантарова, Дмитрий Никитенко
В материале использованы данные «ТАСС-Досье»
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.