Что бывает с закладчиками на зоне
Жизнь закладчика наркотиков: рассказ из СИЗО
Письмо человека, впервые столкнувшегося с российской наркополитикой.
С нами связался человек по имени Виктор (имя изменено по просьбе собеседника). Он рассказал о своем друге, который попал в СИЗО, пообщался с арестованными по «наркотическим» статьям и решил написать о том, как такие люди туда попадают, и как не разделить их участь. Виктор передал нам письмо своего товарища и попросил помочь в его распространении. Мы публикуем текст письма с незначительными сокращениями и примечаниями.
Я не хочу называть своего имени. Я пишу этот текст в СИЗО одного из крупных российских городов; под арестом я пробыл уже много месяцев. Следствие в отношении меня ведется по одной из так называемых «экономических» статей. Письмо было передано через друзей. Это все, что вам нужно знать обо мне.
Когда я попал в тюрьму, то сильно удивился тому, что примерно 80-90% народа тут находятся по обвинениям в сбыте или распространении наркотических средств (статья 228.1 УК, здесь произносят «два-два-восемь»). Часть из них еще ждут приговоров, часть уже осуждены и ожидают этапирования в колонии. Если из СИЗО, в котором я нахожусь, убрать «два-два-восемь», то на всю тюрьму останется человек 20-30, не больше. Эту статью из-за ее массовости называют «народная». Когда в камеру (хату) заезжает новый сиделец, и у него спрашивают (точнее, интересуются), какая статья, он может ответить «народная», и его все поймут.
Сидельцев периодически переводят из одной камеры в другую (кирешуют). Из-за этого я сидел с большим количеством заключенных, достаточно доверительно общался почти с каждым из них и неплохо знаю их ситуации. Периодически к нам заезжают «транзиты» — заключенные, которые перемещаются из одних тюрем в другие. На нашем централе они проводят по несколько дней, ожидая этапов; от них я знаю, что ситуация в других централах России примерно такая же — около 70-80% заключенных сидят по «народной» статье.
О закладчиках. большинство сидельцев по «два-два-восемь» — закладчики. Это люди, которые делали закладки розничных партий наркотиков в укромные места. Они — рядовая пехота наркобизнеса, пушечное мясо, с которым никто не считается. Закладчик прячет расфасованные наркотики в разных местах города, а затем скидывает координаты и фото этих мест своим диспетчерам или операторам. Потребители, которые покупают наркотики в интернет-магазинах, переводят деньги на счета, указанные диспетчерами, получают как раз те самые координаты и фото, едут и поднимают закладку.
И вот, что нужно знать людям о работе закладчика — тем, кто на ней уже занят или тем, кого она может прельстить.
О сроках. Первое. Сроки (в тюрьме произносят «срокá»), которые получают закладчики, зачастую превышают сроки за убийство человека. 3-я часть статьи 228.1 (сбыт наркотиков в значительном размере либо группой лиц по предварительному сговору. — Открытая Россия) — от восьми до 15 лет строгого режима. Часть 4 той же самой статьи (сбыт наркотиков организованной группой либо в крупном размере) — от 10 до 20 лет, 5-я часть (сбыт наркотиков в особо крупном размере) — от 15 до 20 лет. Даже самого минимального веса, всего нескольких граммов достаточно для 3-й или 4-й части. Сам я не видел ни одного сидельца по 1-й или 2-й части (сбыт незначительного количества наркотиков и сбыт через интернет соответственно.). Как правило, все получают части 4 или 5, несколько реже — 3.
Эти сроки шокируют заехавших на тюрьму закладчиков. Беспечность, с которой они согласились на эту работу, не позволила им открыть УК и прочесть несколько строчек, чтобы поинтересоваться тяжестью наказания, которое их ожидает за это занятие. Насколько я знаю, в разных регионах страны выносят разные приговоры — в так называемых «мягких» регионах закладчики получают по семь-девять лет, в других — 12-16 лет. Действительность такова, что сроку в семь лет осужденный будет безмерно рад. Срок в четыре-пять лет, что бывает крайне редко — это «настоящий подарок судьбы» и «второй шанс»
Вся работа адвокатов, на которых уходят последние деньги родственников, сводится к протаскиванию «тридцатки» и «скощух» — статей 30, 61 и 64 УК РФ, которые дают скидку к сроку. Его также можно существенно снизить (до, например, 4-5 лет) через «досудебку» — заключение досудебного соглашения. В этом случае следствию сдаются подельники, товарищи, коллеги по занятию или же пока не найденный тайник с партией наркотиков. Никакая дружба, никакие ранее даваемые друг другу обещания не устоят перед перспективой получить вместо 15 лет пять. Говорят, что сдача подельников, мягко говоря, дорого обходится уже в колониях, на лагерях, но доподлинно об этом я почти ничего не знаю.
Кроме того, для получения относительно приемлемого срока (ниже низшего предела) обязательно нужно быть «в сознанке» — сотрудничать со следствием, полностью признать вину, все рассказать, ничего не скрыв. Все без исключения сидельцы, с которыми общался я лично, были «в сознанке». Об этом сразу говорят и адвокаты, — объем, тяжесть и неопровержимость улик против обвиняемого, как правило, таковы, что отрицать преступление просто глупо — все равно посадят, но в случае «несознанки» дадут очень серьезный срок.
Я сидел с одним наркоманом, который «просох» только в тюрьме. При всем своем многолетнем стаже употребления он рассуждает довольно здраво. Он говорит: «Я нигде не работаю, и, чтобы употреблять, мне нужны деньги, поэтому я постоянно ворую. Обкрадываю большие сетевые магазины, выношу спортивную одежду и обувь, парфюмерию и дорогой алкоголь. И я знаю, что если меня не поймают сегодня, то я буду с деньгами и смогу уколоться. А если поймают, то я заеду на тюрьму по краже, и даже близко никогда не подойду к 228». И действительно, сейчас он уже на свободе. Другой человек клял судью, который год назад впаял ему за какую-то ерунду два года условного срока: «Сейчас я бы мотал ту двушку, а теперь вот жду десятку, да еще и с трамплином» (имеется в виду непогашенный условный срок).
Второе, что шокирует только что заехавших по «два-два-восемь» — то, как их поймали. Только после общения с товарищами по несчастью они осознают, что шансов остаться непойманными у них было не больше, чем выиграть миллион в лотерею. В первую очередь, многих сдают сами магазины. По рассказам людей, знающих систему изнутри, у магазинов есть чуть ли не план по сдаче закладчиков полиции. Одни и те же магазины работают годами, а закладчики, работающие на них, исправно заезжают в тюрьмы чуть ли не пачками. Кто-то попадается, что называется, по воле случая. Если вы закладчик, то, как правило, при вас очень часто есть вес, а это значит, что при первой же проверке патрулем ППС вас поймают. Будьте уверены, что испуг или беспокойство при банальной проверке документов вас сразу выдадут. Некоторых ловят через реальные спецоперации — с видеозаписью, слежкой и прочими мероприятиями. Тех, кто работает по старинке, не через интернет, ловят через контрольные закупки, которые делают снаряженные камерами и микрофонами наркоманы.
Вывод тут такой: вопроса, поймают вас или нет, не стоит вообще. Вопрос только в том, когда это случится. Те, кого я знаю, проработали от двух дней до 4-5 месяцев.
У некоторых может возникнуть вопрос — можно ли откупиться? Говорят, что иногда, на самых ранних стадиях и далеко не при любых обстоятельствах — можно. По неподтвержденным слухам, стоит это очень дорого. Закладчик столько и близко не зарабатывает.
Кстати, о заработках. Нужно понимать, сколько на этой работе можно заработать. Я много раз слышал о расценке в 300 рублей за одну закладку, хотя знаком и с молодыми дурачками, которые подрядились за цену вдвое меньшую. Их, кстати, и приняли на второй день, свои сроки они еще не получили. Если вы будете делать три-пять закладок в день, то заработки будут сопоставимы с самой обычной низкоквалифицированной работой. Если же вы будете делать по 20-30 закладок в день, то при вас всегда будет большой вес, а вероятность быть пойманным возрастет многократно, и вы вряд ли дотянете даже до двухмесячного стажа. Кроме того, для работы нужен депозит — деньги, которые вы должны отправить магазину, чтобы магазин не боялся, что вы его кинете. В общем, рисковать лишением свободы на такие сроки за такие деньги — несусветная глупость.
Только ли закладчики сидят по 228? Нет, не только. Вы должны знать, что угостить кого-то — это распространение; поднести, передать, перевезти — это распространение, перевозка или хранение, подержать, похранить у себя — это хранение или незаконченный сбыт. И за все это вы получите срок, сопоставимый или превышающий срок за убийство человека.
Как же становятся закладчиками? В 1832 году великий француз Оноре де Бальзак в одном из своих очерков написал: «Они захотели работать честно. Работы нет. Они захотели работать бесчестно. Работы сколько угодно». Основная цель нанимателей — создать ложную иллюзию относительной безопасности. Некоторые магазины обещают юридическую поддержку или то, что «там все схвачено», быстро вытащат и прочее. Это откровенная ложь. Никто не будет даже беспокоиться о попавшемся закладчике, а уж тем более тратить сотни тысяч на адвокатов и прочие «решения вопроса».
Иллюзию безопасности создает и переписка в нечитаемых мессенджерах. Закладчик напрасно думает, что это как-то ему поможет — практика показывает, что их ловят не так. Конечно, у обычного человека не уложится в голове — как можно получить 12 лет за работу, объявления о которой совершенно спокойно всплывают в рекламе в интернете или приходят в спам-рассылках. Еще, конечно, у каждого есть уверенность, что с ним этого не произойдет, что тюрьма — это вообще не про него, и что ни по каким законам мироздания он не сможет оказаться в тюрьме.
И действительно, кто может сейчас представить себя в робе и в строю?
Тем не менее, это более чем реальная перспектива.
Про то, кто такой барыга в тюрьме и что их там ждёт(рассказ бывшего заключённого, барыги)
Эта статья написана не мной, а человеком, который знает все эти подробности изнутри. Я только редактировала.
Он и торговал наркотиками, и в тюрьму попал… Сейчас он бросил и помогает мне писать этот сайт. Опыт Андрея будет очень полезен тем наркоманам, которые верят, что барыга — это круто и ничего особого в тюрьме не случиться.
Что такое закладки и как организована эта торговля
Товарища, который торгует таким образом, называют по-модному: кладмэн, кладер… Он даже не считает себя барыгой и ему кажется, что это всё понарошку и он не такой уж преступник, как барыги, торгующие с рук.
Барыга наивно верит, что подобный способ обеспечивает ему стопроцентную безопасность, и какое же у него удивление, когда его ловят оперативники в гражданской одежде на горячем или просто идущим по улице «на дело», а то и вообще нагло приходят домой.
Барыга — это всегда наркоман. Нормальные люди практически никогда не подумают о таком источнике дохода. Он быстро теряет своё лицо ибо у него всегда есть, чем вмазаться и в больших количествах, что и помогает их выявить.
Как полиция ловит «закладчиков»
Это только официально барыгами не занимается интерпол, но на практике они рады теневому сотрудничеству для более продуктивной работы. Тем более, кто их проконтролирует или накажет за это? Наоборот похвалят за смекалку.
Про обычных барыг, которые торгуют с рук
Те, кто торгует с рук — это вообще особый вид бедолаг. Такого барыгу способен поймать даже самый ленивый мент-новичок. При появлении такого барыги, слухи о нём быстро расползаются среди наркоманов и конечно же доходят до других барыг-конкурентов, а от тех же и к самим сотрудникам полиции.
Даже, если такой барыга-конкурент не работает напрямую с ментами, то в его же интересах дать дозу наркоману и за это попросить пойти донести в отделение, что такой-то гражданин занимается нелегальным распространением наркотических веществ.
Как барыги попадают в тюрьму и как друг друга «сдают»
Когда барыга перестал быть полезным полиции, если он вообще был им полезным, он попадает в тюрьму. Рано или поздно каждый барыга там оказывается и в основном это происходит рано ибо рынок данного труда перенасыщен и не выдерживает конкуренции.
Сдают друг друга еще до того, как им говорят слить барыгу. В сфере «заложи ближнего своего» каждый барыга преследует свою корыстную цель.
Они разнюхивают информацию о своих покупателях и самых «сладких» сливают, чтобы продлить своё вольное существование. Сладкие — это все юные наркоманчики, в основном студенты, у которых есть семья, место работы или учебы, в общем все, у кого есть крепкие социальные связи с нормальными людьми, перспективы на будущее и они ЕЩЕ не потеряли всё из-за пристрастия к наркотикам.
С таких всегда есть что взять.
Только он выходит от барыги с «весом», его встречают сотрудники полиции с требованием предъявить содержимое карманов. И тут начинается. Прилетают мамы и папы в слезах и готовы отдать последнее, чтобы вытащить своего ребеночка из беды и уладить ситуацию так, чтобы все события этого ужасного вечера остались тайной для окружающего мира и ни в коем случае не попала эта информация на место учебы или работы ибо полетит оттуда молодой наркоманчик с хорошим ускорением.
Как барыги и полиция наживается на «бобрах»
Особо ценятся среди барыг «бобры». Бобер — это наркоман из состоятельной семьи, где уж точно водятся большие деньги. Такие зачастую ездят на хороших авто, стильно и дорого одеваются, всегда при себе хорошая сумма денег на карманные расходы, основная среда обитания в клубах и в развлекательных заведениях.
Бобров не дергают по мелочи, их укатывают на выгодную покупку наркотиков оптом и при дальнейшем задержании их уже можно раскручивать на статью за распространение, чтобы всё выглядело совсем печально для пузатого папика, который приедет на джипе решать вопрос и ему придется вывалить круглую сумму.
Ведь ни один родитель не захочет, чтобы его ребенок сидел 8 лет в тюрьме по такой статье, каким плохим бы он не был. Почему они бояться этой статьи, я опишу ниже.
Как барыгам приходится ходить на задних лапках перед блатными и стелить заранее «соломку»
Если барыге «повезло» обзавестись знакомствами с представителями «блатного» мира, то в какой-то мере ему фартануло смягчить страдания для своего зада.
Он еще бегая по свободе уже платил дань в виде части своей продукции, которая заходит на тюрьму для удовлетворения дальнейшего снисходительного отношения к нему, когда он все таки туда попадет. А попадёт обязательно.
Просто в силу своей упоротости они это категорически не хотят признавать.
Причем, заброс наркотиков на тюрьму они делают самостоятельно. Обычно кто-то из заключенных договаривается с режимниками, чтобы ему дали возможность выйти во двор и принять груз в договоренное время.
Идеально для полиции задерживать именно при попытке заброса, ведь по закону это отягощающее обстоятельство, а объемы груза уже попадают под критерии крупных и особо крупных размеров сбыта наркотических веществ и барыга претендует на более длительный срок лишения свободы по более строгой части статьи нелегального сбыта.
Как происходит процесс «приёмки» барыги полицией
Принимают барыг жестко, спланировано и подготовленной группой, в большинстве случаев им дают возможность предпринять попытку бегства, чтобы при задержании применить силу, зафиксировать факт бегствасопротивления, снять побои и в дальнейшем иметь возможность выбивать показания по свежим следам, да и вообще впаять максимальный срок, либо прицепить еще статью за нападение на сотрудника.
Если даже ему и повезет сбежать, то на него уже имеются материалы с контрольных закупок, показания свидетелей, записи телефонных и прочих разговоров, барыги подаются в розыск и ими занимаются уже более серьезные структуры.
Понятное дело, что у 99.9999999% барыг нет таких знакомств, а тем более денежных средств. Да и кому это выгодно, если по статье за распространение предусмотрена конфискация имущества (если такое имеется), а так же нет амнистии и прочих поблажек.
Упекли барыгу в места не столь отдаленные и все довольны. Раскрываемость для отчетности перед прессой, премии, карьерный рост и прочие плюшки для ментов.
Судьи тоже не проявляют жалости к барыгам при вынесении приговора. Никакие смягчающие обстоятельства, например наличие жены, детей, проблем со здоровьем и т.д. не спасают их от максимальных сроков.
Неудивительно, ведь основная масса судей женщины, которые чьи-то матери и они уж точно не хотели бы, чтобы подобный персонаж поспособствовал их ребенку подсесть на наркотики, а еще хуже, если уже подобное произошло с какими-то родственниками или даже просто знакомыми.
Как встречают барыгу в тюрьме и как относятся сокамерники
Когда барыга заезжает на тюрьму, то его объявляют непорядочным и по традиции его ждет воспитательный ритуал.
Как детей бьют по попе ремнем, когда тот провинился, точно также барыг бьют по жопе деревянными палками. Только детей бьют показательно и стараясь не нанести вред, в отличии от того, как бьют барыг.
К ним особое отношение. Бьют так, что они обделываются в штаны, либо теряют сознание от болевого шока.
Вообще по задумке братвы, непорядочный арестант должен оставить в тюрьме 70% своего здоровья, чтобы когда выйдет, у него не было ни сил, ни возможности опять торговать.
Почему барыг так ненавидят другие арестанты
С точной уверенностью могу сказать, что порядка 80-90% заключенных в тюрьме наркоманы. Кто-то заехал туда таким, а кто-то стал уже там. У каждого есть родственники наркоманы. И все они точат зуб на барыгу.
Кто-то из личной обиды за то, что они пошли на грабеж с целью наживы ради покупки дозы у барыги, а кто-то из кровной мести за то, что их матьотецсестрабратдочьсын оставили часть своего здоровья, денег и семейного благополучия у тех же самых барыг. Да даже за то, что они сейчас сами наркоманы, арестанты винят барыгу.
Жизнь барыг в тюрьме, его положение там и обязанности
Ни один не пройдет мимо барыги не воспользовавшись возможностью упрекнуть его в том, что он травит людей и дать за это ему ляща. На тюрьме у таких персонажей нет имени. Они все тёзки. К ним обращаются: «Барыга!».
И хуже барыги быть только сукой и опущенным, но 90% барыг получают еще клеймо «сука» т.к. оно дается за то, что ты сливаешь кого-то ментам, а каждый барыга при задержании думает только о своей заднице и первым делом сливает поставщика.
Обязанности у барыги тоже самые примитивные: мыть туалет, посуду, стирать, убирать. Казалось бы это делает каждый человек в нормальной жизни, но он это делает за собой, а не за толпой уголовников, которые годами разделяют с ним жилплощадь.
Даже поспать и то не дают им нормально. Если кто-то из арестантов разбудил своим храпом ночью другого заключенного, то он будит барыгу и просит, чтобы тот дернул за ногу захрапевшего сокамерника и вообще в дальнейшем бдел эти моменты и следил за тишиной в хате.
Помимо физических и психологических издевательств, которые барыгам приходится терпеть ежедневно, из них стараются выжать всё. Они отдают всё имущество, залазят в долги перед родственниками и знакомыми, чтобы заплатить взнос в общак и снизить прессинг со стороны блатных.
Передачки для барыг уходят на общак, а им не остается даже крошек с блатного стола. Зато баланду никто не отнимает у барыг, поскольку по понятиям с барыгой даже за один стол не садятся.
У них отдельная посуда и т.д., но как вариант, могут заставить барыгу кормить своей едой тюремных котов, которых часто берут в хаты, как домашних питомцев. Убирать за котами — это тоже прямая обязанность барыги.
В местах лишения свободы по понятиям запрещены какие-либо рыночные отношения. И барыгой могут объявить даже кого-то из братвы, кто решил обменять лук на сигареты. За это он проходит полный ритуал посвящения с палкой и дальше живет, как барыга.
Так что, если вам кто-то рассказывает увлекательные сказки, что барыги на тюрьме продолжают там вести торговлю, то воспользуйтесь вилкой и тщательно снимите всю лапшу с ушей.
Максимум они могут согласовать со знакомыми барыгами со свободы, чтобы те загоняли на тюрьму наркотики, дабы их не так сильно били и относились снисходительнее. Но и тут хитрые полицаи накрывают каналы поставок и на тюрьме очередное пополнение.
Когда арестант получает приговор, он едет этапом на лагерь, где уже необходимо работать в обязательном порядке и «баллонить в наре» днями напролёт никто не даст. В целом в этом нет ничего плохого, ведь труд превратил обезьяну в человека, да и еще и хоть мизерную, но получают зарплату.
Кто-то эти деньги откладывает, кто-то помогает родственникам, а у барыг их просто отжимают.
Итог: барыга — отвержен всеми
Таким образом выходит, что барыга всегда находится между двух огней. На него ведут охоту сотрудники полиции и их не принимают в криминальном мире.
Зачастую от них отказываются родственники, поскольку те еще на ранних этапах наркомании успевают выпить из них всю кровь, вынести всё ценное из дома и так далее. Им тяжело устроиться на работу ибо работодатели остерегаются, что такой сотрудник может быть склонен к рецидивам и подсадить на наркотики весь персонал, чтобы выманить из них деньги.
Самое удивительное, что даже после 8 лет жизни в таких условиях и отношении к барыгам, они все равно выходят на свободу и возвращаются к травле людей с целью наживы. Это в очередной раз доказывает, что у наркоманов мозг атрофируется. Не работают даже элементарные инстинкты самосохранения. Так хочется заполучить дозу.
P.S. На форуме Нонарко ру, с которым мы взаимодействуем, есть обсуждение этой темы и вы можете прочитать его: Про барыг в тюрьме. Там есть рассказ ещё одного человека из России, который тоже знает не понаслышке об этом
Видео нарколога Сергея Дегтяря по теме статьи
Это Врач с большой буквы и я рекомендую изучить его видео на канале. Они — работают и это психотерапия в действии.
Аудиоверсия этой статьи на YouTube
Статья отредактирована 13 декабря, 2021 в 11:18
Попавшие в ад. Что ждёт нарко-«закладчиков» в СИЗО и колонии
Если из следственного изолятора убрать тех, кто сидит по обвинению «два-два-восемь», то на всю тюрьму останется человек 20-30, не больше. Эту статью, 228 УК РФ из-за ее массовости называют «народная». Когда в камеру заезжает новый сиделец, и у него спрашивают (точнее, интересуются), какая статья, он может ответить «народная», и его все поймут. — рассказывают «Новые Известия»
Я не хочу называть своего имени. Я пишу этот текст из СИЗО одного из российских городов; под арестом я пробыл уже много месяцев. Следствие в отношении меня ведется по одной из так называемых «экономических» статей. Письмо было передано через друзей. Это все, что вам нужно знать обо мне.
Когда я попал в тюрьму, то сильно удивился тому, что примерно 80-90% народа тут находятся по обвинениям в сбыте или распространении наркотических средств (статья 228.1 УК, здесь произносят «два-два-восемь). Часть из них еще ждут приговоров, часть уже осуждены и ожидают этапирования в колонии.
Сидельцев периодически переводят из одной камеры в другую (кирешуют). Из-за этого я сидел с большим количеством заключенных, достаточно доверительно общался почти с каждым из них и неплохо знаю их ситуации. Периодически к нам заезжают «транзиты» — заключенные, которые перемещаются из одних тюрем в другие. На нашем централе они проводят по несколько дней, ожидая этапов; от них я знаю, что ситуация в других централах России примерно такая же — около 70-80% заключенных сидят по «народной» статье.
Большинство сидельцев по «два-два-восемь» — закладчики. Это люди, которые делали закладки розничных партий наркотиков в укромные места. Они — рядовая пехота наркобизнеса, пушечное мясо, с которым никто не считается. Закладчик прячет расфасованные наркотики в разных местах города, а затем скидывает координаты и фото этих мест своим диспетчерам или операторам. Потребители, которые покупают наркотики в интернет-магазинах, переводят деньги на счета, указанные диспетчерами, получают как раз те самые координаты и фото, едут и поднимают закладку.
И вот, что нужно знать людям о работе закладчика — тем, кто на ней уже занят или тем, кого она может прельстить.
Первое. Сроки (в тюрьме произносят «срокá» — ударение на последний слог), которые получают закладчики, зачастую превышают сроки за убийство человека. 3-я часть статьи 228.1 (сбыт наркотиков в значительном размере либо группой лиц по предварительному сговору) — от восьми до 15 лет строгого режима. Часть 4 той же самой статьи (сбыт наркотиков организованной группой либо в крупном размере.) — от 10 до 20 лет, 5-я часть (сбыт наркотиков в особо крупном размере) — от 15 до 20 лет. Даже самого минимального веса, всего нескольких граммов достаточно для 3-й или 4-й части. Сам я не видел ни одного сидельца по 1-й или 2-й части (сбыт незначительного количества наркотиков и сбыт через интернет соответственно). Как правило, все получают части 4 или 5, несколько реже — 3.
Эти сроки шокируют заехавших на тюрьму закладчиков. Беспечность, с которой они согласились на эту работу, не позволила им открыть УК и прочесть несколько строчек, чтобы поинтересоваться тяжестью наказания, которое их ожидает за это занятие. Насколько я знаю, в разных регионах страны выносят разные приговоры — в так называемых «мягких» регионах закладчики получают по семь-девять лет, в других — 12-16 лет. Действительность такова, что сроку в семь лет осужденный будет безмерно рад. Срок в четыре-пять лет, что бывает крайне редко — это «настоящий подарок судьбы» и «второй шанс в жизни».
Вся работа адвокатов, на которых уходят последние деньги родственников, сводится к протаскиванию «тридцатки» и «скощух» — статей 30, 61 и 64 УК РФ, которые дают скидку к сроку. Его также можно существенно снизить (до, например, 4-5 лет) через «досудебку» — заключение досудебного соглашения. В этом случае следствию сдаются подельники, товарищи, коллеги по занятию или же пока не найденных тайников с партией наркотиков. Никакая дружба, никакие ранее даваемые друг другу обещания не устоят перед перспективой получить вместо 15 лет пять. Говорят, что сдача подельников, мягко говоря, дорого обходится уже в колониях, на лагерях, но доподлинно об этом я почти ничего не знаю.
Кроме того, для получения относительно приемлемого срока (ниже низшего предела) обязательно нужно быть «в сознанке» — сотрудничать со следствием, полностью признать вину, все рассказать, ничего не скрыв. Все без исключения сидельцы, с которыми общался я лично, были «в сознанке». Об этом сразу говорят и адвокаты, — объем, тяжесть и неопровержимость улик против обвиняемого, как правило, таковы, что отрицать преступление просто глупо — все равно посадят, но в случае «несознанки» дадут очень серьезный срок.
Я сидел с одним наркоманом, который «просох» только в тюрьме. При всем своем многолетнем стаже употребления он рассуждает довольно здраво. Он говорит: «Я нигде не работаю, и, чтобы употреблять, мне нужны деньги, поэтому я постоянно ворую. Обкрадываю большие сетевые магазины, выношу спортивную одежду и обувь, парфюмерию и дорогой алкоголь. И я знаю, что если меня не поймают сегодня, то я буду с деньгами и смогу уколоться. А если поймают, то я заеду на тюрьму по краже, и даже близко никогда не подойду к 228». И действительно, сейчас он уже на свободе. Другой человек клял судью, который год назад впаял ему за какую-то ерунду два года условного срока: «Сейчас я бы мотал ту двушку, а теперь вот жду десятку, да еще и с трамплином» (имеется в виду непогашенный условный срок.).
Второе, что шокирует только что заехавших по «два-два-восемь» — то, как их поймали. Только после общения с товарищами по несчастью они осознают, что шансов остаться непойманными у них было не больше, чем выиграть миллион в лотерею. В первую очередь, многих сдают сами магазины. По рассказам людей, знающих систему изнутри, у магазинов есть чуть ли не план по сдаче закладчиков полиции. Одни и те же магазины работают годами, а закладчики, работающие на них, исправно заезжают в тюрьмы чуть ли не пачками. Кто-то попадается, что называется, по воле случая. Если вы закладчик, то, как правило, при вас очень часто есть «вес», а это значит, что при первой же проверке патрулем ППС вас поймают. Будьте уверены, что испуг или беспокойство при банальной проверке документов вас сразу выдадут. Некоторых ловят через реальные спецоперации — с видеозаписью, слежкой и прочими мероприятиями. Тех, кто работает по старинке, не через интернет, ловят через контрольные закупки, которые делают снаряженные камерами и микрофонами наркоманы.
Вывод тут такой: вопрос, поймают вас или нет, не стоит вообще. Вопрос только в том, когда это случится. Те, кого я знаю, проработали от двух дней до 4-5 месяцев.
У некоторых может возникнуть вопрос — можно ли откупиться? Говорят, что иногда, на самых ранних стадиях и далеко не при любых обстоятельствах — можно. По неподтвержденным слухам, стоит это очень дорого. Закладчик столько и близко не зарабатывает.
Кстати, о заработках. Нужно понимать, сколько на этой работе можно заработать. Я много раз слышал о расценке в 300 рублей за одну закладку, хотя знаком и с молодыми дурачками, которые подрядились за цену вдвое меньшую. Их, кстати, и приняли на второй день, свои сроки они еще не получили. Если вы будете делать три-пять закладок в день, то заработки будут сопоставимы с самой обычной низкоквалифицированной работой. Если же вы будете делать по 20-30 закладок в день, то при вас всегда будет большой вес, а вероятность быть пойманным возрастет многократно, и вы вряд ли дотянете даже до двухмесячного стажа. Кроме того, для работы нужен депозит — деньги, которые вы должны отправить магазину, чтобы магазин не боялся, что вы его кинете. В общем, рисковать лишением свободы на такие сроки за такие деньги — несусветная глупость.
Только ли закладчики сидят по 228-й? Нет, не только. Вы должны знать, что угостить кого-то — это распространение; поднести, передать, перевезти — это распространение, перевозка или хранение, подержать, похранить у себя — это хранение или незаконченный сбыт. И за все это вы получите срок, сопоставимый или превышающий срок за убийство человека.
Как же становятся закладчиками? В 1832 году великий француз Оноре де Бальзак в одном из своих очерков написал: «Они захотели работать честно. Работы нет. Они захотели работать бесчестно. Работы сколько угодно». Основная цель нанимателей — создать ложную иллюзию относительной безопасности. Некоторые магазины обещают юридическую поддержку или то, что «там все схвачено», быстро вытащат и прочее. Это откровенная ложь. Никто не будет даже беспокоиться о попавшемся закладчике, а уж тем более тратить сотни тысяч на адвокатов и прочие «решения вопроса».
Иллюзию безопасности создает и переписка в нечитаемых мессенджерах. Закладчик напрасно думает, что это как-то ему поможет — практика показывает, что их ловят не так. Конечно, у обычного человека не уложится в голове — как можно получить 12 лет за работу, объявления о которой совершенно спокойно всплывают в рекламе в интернете или приходят в спам-рассылках. Еще, конечно, у каждого есть уверенность, что с ним этого не произойдет, что тюрьма — это вообще не про него, и что ни по каким законам мироздания он не сможет оказаться в тюрьме.