что такое глумление определение
«Они глумятся над тобою». Что значит слово глумиться
Русское слово «глум» (шутка, насмешка) происходит от праславянского корня, от которого также произошли украинское глуми́ти, белорусское глуміць, польское głum («унижение, пытка»), сербохорватские слова глу́мити се («шутить») и глу́ма («шутка, игра»). В сербохорватском языке слово «глу́мац» значит «актер».
Синонимы к слову глумиться
«Презирал русских и глумился над ними». Примеры из литературы
Так нет, тут именно и разыгрались во всей силе свара, ненависть, глумление и всякое бестыжество.
М.Е. Салтыков-Щедрин. «За рубежом» (1880)
Они глумятся над тобою,
Они, о родина, корят
Тебя твоею простотою,
Убогим видом чёрных хат…
Иван Бунин. «Родине». (1891)
Этот Оливьер, как рассказывал мне отец, презирал русских за невежество и глумился над ними жестоко.
А.П. Чехов. «Соседи» (1892)
Он мог, наконец, остановить глумление и спасти меня от ревущей толпы, подвергавшей меня осмеянию…
Венедикт Ерофеев. «Записки психопата» (1956-1957)
В камере он больше молчал, иногда над ним глумились уголовники.
С.М. Голицын. «Записки уцелевшего» (1980-1989)
Заойкали сразу четверо и взвыл грубый, хамский, глумливый бас, оборвал на хрипе; кто-то захихикал…
Дина Рубина. «Последний кабан из лесов Понтеведра» (1999)
Однообразные рисунки и однообразные матерные подписи ничем, кроме глупого и глумливого похабства, удивить не могли.
Алексей Иванов. «Географ глобус пропил» (2002)
Сокровища же повсюду имениамъ
истощевахуся (истощаются), а
глумници [вар. глумци] обогащахуся
Хроногр. 1512 г., Словарь…XI-XVII вв.
Глум, глумиться – насмешка, издевка, высмеивание; злобный и оскорбительный устный отзыв (или циничное действие) о человеке, явлении, предмете, святыне. Явление довольно распространенное в общественных и государственных отношениях на всех уровнях и во все периоды истории, имеет четко выраженный организованный характер, хотя часто преподносится как «глас народа».
1) Существующая этимология
Этимология по Максу Фасмеру
2) Применение термина в русском языке
а) Словарь русского языка XI-XVII вв., АН СССР, М., 1977 г.
http://vk.com/doc-23433303_131890930
* Глумитель, м. Тот, кто паясничает, ведет себя непристойно на потеху другим. Азъ есмь демонъ. вожь татьмъ, другъ малакиемъ и глумитель пияницамъ. (Муч. Ирины) Усп. сб., 142. XII — XIII вв.
* Глумление, с. Забава, развлечение. Плътьская победи глумления. Мин. Пут. XI в.; и т.д.
б) Национальный корпус русского языка
График применения термина «глумиться» в литературе 1800-2012 гг. показывает, что слово употреблялось примерно на одном уровне с небольшими отклонениями, не превышая 20-25% графика. Однако с 2008 года (мин. знач.) частота использования термина стремительно возросла и достигла максимальных значений в настоящее время (90%). Происходит изменение общественного сознания, иначе стали мыслить.
* Симон Азарьин. Житие архимандрита Троице-Сергиева монастыря Дионисия (1648-1654): «Они же вся та презревше в глумъ вменяху; идоша глумляхуся, яко бы умудриша над архимаритомъ».
* В. Н. Татищев. В. К. Тредиаковскому (1736): «В Ветхом же завете много более таких сумнительств находится, слов странных ; ганания, глумление, гобзуя, жупел, нырище, скимен и пр[очее]; инде оставлены иноязычные без нужды: яко претор, кустодия, диопета и пр[очее].
3) Обобщение и выводы
Как, кем, каким образом тиражировалось слово в пространстве и времени? Совершенно не учитывается фактор общей идеологии (религии), существование Церкви, организации имеющей мощный аппарат пропагандистов и агитаторов (священников и монахов) на местах, до сельской общины, распространяющих Слово Божье. Других подобных культурно-идеологических организаций в средневековой Европе история не отмечает.
Праславянское происхождение термина маловероятно, целесообразно рассмотреть слово в связи с библейской терминологией и образами.
4) Терминология иврита и библейский образ
У нас сразу же выявляется соответствующий здравому смыслу корень иврита ЛААГ, прочитан и зафиксирован в письме наоборот – ЛААГ = ГААЛ = Г.Л.
* ивр. ЛААГ, прочитано наоборот = ГААЛ (Г.Л.) презрение, высмеивание; насмехаться, глумиться, издеваться, поносить.
См. стронг H3933, H3932
Средняя буква АИН в слове ЛААГ (ГААЛ) не читалась, произношение её утеряно, см. ст. Алфавит сравнительный, ЕЭБЕ: «в русской транскрипции ничем не выражается».
Итак, библейский термин ЛААГ (глумление) передан на русский язык методом транслитерации (другим алфавитом и наоборот) = ГААЛ = Г.Л.; тождественность знаков и смысла очевидна.
* У = связка слова; в иврите слитный союз У = И.
* МЪ (ЪМ) = ивр. ИЕМ грозить, угрожать, пугать, страшить, страх, ужас; глумление в первую очередь направлено на запугивание оппонента.
Производное – ивр. ЕИМА страшило, пугало; бранное название идолов; Иеремия 50:38: «засуха на воды его, и они иссякнут; ибо это земля истуканов, и они обезумеют от идольских (ЕИМА) страшилищ (ЕИМА)».
Примечание, ЭСБЕ/буква Ъ
«Ер — церковно-славянское название буквы означавшей очень краткий («глухой») неопределенный гласный, произношение которого точно не установлено. …Одни предполагают Й (краткому И), другие — краткому О».
Итак, неизвестный средневековый монах-книжник составил русский термин ГЛ+У+МЪ, для чего использовал стандартные оригинальные библейские понятия (слово Бога), прочитав их наоборот. Очевидна мысль (смысл) – угрожать, насмехаясь или страшить глумлением.
б) Библейский образ
* Псалом 4:2: «Живущий на небесах посмеется, Господь поругается (ЛААГ) им».
* Иов 11:3: «Пустословие твое заставит ли молчать мужей, чтобы ты глумился (ЛААГ), и некому было постыдить тебя?».
* Исход 15:16: «Да нападет на них страх (ЕИМА) и ужас; от величия мышцы Твоей да онемеют они, как камень, доколе проходит народ Твой, Господи, доколе проходит сей народ, который Ты приобрел».
Таким образом, мы совместили мирское понятие «глумъ» с библейской терминологией и образами – с сакральным, и – «О ЧУДО» они тождественны!
Средневековая философия полагала, что Бог воздействует на поведение людей и повелевает ими посредством Слова Божьего. В одной социально-религиозной Системе сакрально-идеальное должно совмещаться с профанно-мирским через слово Бога; система мировоззрения, выстроенная в ходе воспитания и обучения человека по-другому не будет работать.
* М. Е. Салтыков-Щедрин. Круглый год (1879-1880): «Я знаю, конечно, что начальство довольно снисходительно смотрит на шалости молодых людей, но ведь не ровён час, вдруг оно спросит: а позвольте, господа, узнать, кто уполномочил вас дразнить ваших сограждан и глумиться над любезным отечеством?».
volklarson
volklarsonТо, что мы видим, зависит от того, куда мы смотрим
Пиратский рундучок
1. Попытки определения
Самое приблизительное определение, однако и самое интуитивно понятное, это вышучивание святого;
а несколько развернув и уточнив, глумление –
– это вышучивание чьего-либо святого (собственно религиозных святынь или же просто каких-то предельно дорогих для данного человека представлений), равнозначное его садистскому убиванию в нем. Низведение до «смехотворного» (ничтожного) чего-либо такого, что для того, кому скрыто или явно адресовано это действо, слишком дорого и что потому должно быть уважаемым хотя бы в этом качестве.
Замечу, что душа вообще жива своими ценностями, так что «убивание» святого действительно родственно убийству. И еще, – что глумление – как непонимание и агрессивное отрицание высшего в человеке – это классическое проявление низости.
Подробнее, что такое шутка (насмешка) и что такое святое. –
Шутка – что важно в данном контексте – это то, что всегда неожиданно дезавуирует какие-то принятые «по умолчанию» представления, установки и ценности (неожиданность «схлопывания» сверх-важного производит эффект щекотки, – смех). Пожалуй, в каждой шутке есть доля глумления, оправданная своей долей истины.
Насмешка же – или вышучивание, по существу демонстрация презрения – это целенаправленное убивание чьих-то жизненных ориентиров. Насмешка сама по себе есть зло и может быть оправдана лишь как орудие против какого-то превосходящего зла. Но уже явно, что должны существовать обстоятельства, в которых любые, даже безобидные шутки будут неуместны, как и темы, которых шутки не должны касаться вовсе. Это именно темы и обстоятельства, относящиеся до так называемого святого – слишком важного для человека.
Кстати, синоним «в шутку» – это и «понарошку» (игра, развлечение); это тоже ее важное оправдание, в тех случаях, когда она ранит не в меру тонкокожих; но слишком важное есть слишком серьезное, такое, что уже ни в коем случае не игра.
Святое же – это заведомо высшая ценность. Разумеется, именно оно, святое, не может быть предметом для шуток – низведения до смехотворного или до развлечения; святое и есть самое серьезное, что существует в духовном мире; но надо выяснить, что именно может придавать предмету или идее статус святого.
Отнюдь не обязательно «святое» означает что-либо относящееся к религии, – это понятие работает и в «светском», десакрализованном варианте, – у каждого из нас есть за душой нечто, что для него слишком дорого, точнее сказать бесценно, именно свято.
Так, главное из этого дорогого – это общая для всех, за исключением моральных уродов, ценность Жизни.
Далее, святое для нас – это может быть и нечто свое особенное, сугубо персональное, – например объекты нашей любви, ставшие сверхценными для нас конкретные люди; таковые, видимо, воплощают для нас ценность Жизни вообще в некоем неповторимом и индивидуальном облике; а знаки их неповторимости – какие-то их слова, их привычки, их памятные вещи – точный светский аналог предметов религиозного культа.
Есть как будто и вовсе формальные символы – точнее такие, где между священным и чисто формальным почти невозможно провести границу, – как например флаги, гербы, значки. Но заметьте: если вывешивание их на видных местах может даже надоедать, быть назойливым, то уж глумление над ними точно не может быть без значения и никого не оставляет равнодушным, по меньшей мере оно метит уже во что-то совершенно живое, для кого-то ценное. К этому я вернусь в своем месте.
Частные личные святыни могут быть задеваемы по неведению, случайно. А в случаях издевательства над жизнью (вышучивание чьей-то смерти, «черный юмор», вроде переиначивания песни умершей Фриске «я никогда не была в Малинках» на «не была в могилке») или над предметами распространенной религиозной веры (святое для верующего – именно «животворящее», самое жизнь) мы можем сказать, и это важно, что тут области «святого» четко обозначены для каждого. И верующим и неверующим, лишь бы душевно не поврежденным, шутки над жизнью (смертью) морально нестерпимы, также и злые шутки над всем тем, что заведомо свято если не для тебя самого, то для другого, ощущаются каждым неприемлемыми.
Что собственно до человека верующего, то, как сказано, кроме понятной всем святыни жизни, для него живы некоторые известные и определенные символы (понятия и даже предметы, например иконы), мистическим образом воплотившие высшие ценности, – святыни. Когда подвергаются осмеянию святыни именно этого, религиозного рода (святыни в собственном смысле слова), можно по меньшей мере констатировать, что шутник наверняка знает, что покушается на чье-то святое – знает, что не просто «критикует» или выражает «сомнение», а именно глумится. Пытается пнуть другого «в самую любовь его сердца». Если неумышленная травма не может быть названа преступлением, хотя и может быть чрезвычайно болезненна, то умышленная – понятно, преступна. Как еще можно обидеть человека, если не отобрав, поломав или каким-то образом запачкав что-нибудь из того, что ему дорого. Преступно глумление. Его специфика: оно, что называется, лезет в душу, и пакостит там.
Тут можно заметить, что в иных религиозных и нерелигиозных исповеданиях встречаются святыни, противоречащие ценности Жизни, и в таких случаях глумление как будто оправдано. Вспомнить только, как Вольтер «погасил насмешкой костры инквизиции», и т.д. Да и что такое всякая ирония, сатира, если не разновидности глумления. Но об этом важном вопросе в следующей рубрике.
Итак, наше определение:
Так, неважно, верующий вы или скептик, но вера – это почитание неких ценностей, а ценности пользуются презумпцией уважения для всех. Иконы уважаемы и для неверующих.
Если бы у той же Фриске не было родственников и поклонников, которых надо было бы жалеть, глумление над ее смертью не стало бы простительнее. И т.д.
2. Глумление и ложные святыни. Сатира и глумление: ум и глупость
Терпимость вообще есть культура уважения к другому – значит, к его непохожим на наши ценности. Любые, кем-то почитаемые ценности, святыни, пользуются в добрых и достойных людях презумпцией уважения – если только не будет однозначно доказано, что эти святыни уважения не заслуживают. В качестве такого доказательства, свидетельства преступности, имеет вес только одно: жестокость, угроза святыне жизни. В этом случае это святыни ложные.
Ценности не суть вопрос научного доказательства, это вопрос личных предрасположений и моральной необходимости, и потому, повторю – и именно с точки зрения скептиков, а не верующих – нет ложных святынь, кроме жестоких. Есть впрочем еще случай фарисейства или лицемерия, когда святыни не ложны, но становятся такими и служат злу в чьих-то недобросовестных руках, почему-либо присвоивших себе «ключи уразумения».
В руках лицемеров ложны любые святыни.
Так вот, «погасить» ложную святыню легче всего, не «переспорив» ее (ибо святыни вообще «недоказуемы», они аксиоматичны или иррациональны), а продемонстрировав ее ничтожество. Именно, высмеяв. «Глумление» – похоже на «глупление», демонстрация иррационального как как чего-то не не вне-, а не-разумного, или простой бессмыслицы или глупости. Жестокость вообще – единственная вещь, против которой все средства хороши, и из них издевка, если она действенней войны, еще может быть самое лучшее. Но я не называл бы никакую издевку над жестокими установками «глумлением». Ибо жестокость, как направленность против Жизни, именно и есть – анти-святыня, дьявольщина.
Если определить глупость как непонимание существа дела, то глумление – это самая большая глупость, какая только может существовать. Оно не понимает главного: того, что святое существует, – не понимает бесцености (святости) Жизни и сопряженного с этим личного существования, человеческого достоинства; ведь именно в этом абсолютном масштабе, в конце концов, что-то и может выглядеть мелким, достойном насмешки, – потому что сам масштаб абсолютно серьезен. Почти все в мире может быть предметом для шуток, но именно потому, что есть в человеческом универсуме это абсолютно серьезное; глупость же – мышление и чувствование не по существу, без ощущения, зачем вообще мыслить и чувствовать – это какая-то обескураживающая несерьезность.
Оттого первый признак глумления – глупость, психический примитив, наивный цинизм психически одноклеточного существа. Глупая шутка – только гадость (глумление). Об этом еще пойдет речь в рубрике о цинизме.
Так как глумление по существу глупо, то – по принципу «что ни сделает дурак, все он сделает не так» – оно «контрпродуктивно» даже тогда, когда будто бы направлено против реальных зол. Глумлением не погасишь и ложных (жестоких) святынь, а только распалишь огонь: так, если и могут возникать претензии к каким-то ветвям или лжетолкованиям ислама (не говоря уж о глумлении над Троицей и многом другом), то глумление наподобие похабных картинок Шарли способно только радикализовать самое худшее в нем. Ибо энергия исходного злого заблуждения будет в этом случае помножена, в заблуждающихся, на сознание их очевидной правоты.
Теперь проясняется вопрос – а что такое сатира, например Салтыкова-Щедрина? Разве она не бывает иногда слишком похожей на вышучивание чего-то для кого-то святого, то есть разве не глумление? – Думаю, все-таки это никогда не ниспровержение святого, а борьба с лицемерием. Хоть порой она и проходит по грани с таким вышучиванием, и все таки: духовный уровень, ум, сознание истиных ценностей – вот что отличает юмор и сатиру от глумления. Ум, во всяком случае – не может быть низок.
То же отличает иронию от издевки. Ирония вещь злая, и все-таки она знает ценности, а издевка – нет. Да, различие между ними неформальное, такое, которое не растолкуешь заступившему на путь непонимания, и все же оно есть. Это различие в духовном уровне того и другого.
Ум безусловно отличается от глупости, хотя видно это только уму. Добро отличается от зла, хотя злому этого не объяснить. Ум и добро заодно – для них существует главное и ценное.
Глумление же – чистое зло, дело сатанинское. Оно же – элементарная низость, незнание высшего. Ведь, как сказал тот же Салтыков, – «Что такое сатана? Это грандиознейший, презреннейший и ограниченнейший негодяй, который не может различать ни добра, ни зла, ни правды, ни лжи, ни общего, ни частного и которому ясны только чисто личные и притом ближайшие интересы». Если современные российские глумцы-элитарии со своими идолами «пуськами» и проч. и не полностью подпадают под это определение, то, факт, они – взялись прислуживать сатане.
3. Глумление и оскорбление
Оскорбляют – в достоинстве. Личное достоинство – одна из общечеловеческих святынь: это особая ценность уникальности, неповторимости индивида, каждого «Я», моей собственной неповторимости (личности). То есть глумление – понятие более общее, чем оскорбление: это низведение в прах любого святого, а не только частной святыни личности. Глумление по существу и хуже, чем просто оскорбление, поскольку и в святом для нас есть какая-то иерархия, и некоторое святое для себя человек может ставить и выше святыни собственной личности. Например известная матерная формула – это оскорбление-глумление. Оскорбления «в Бога, душу, мать» – это глумления, хуже прямых оскорблений. Задевая любые ценности (глумясь), оскорбляют как минимум каждого, кто эти ценности разделяет. Если ответная реакция на не-адресное глумление редко бывает столь острой, как реакция на личное оскорбление, то лишь потому, что глумление над общими многим святынями в меньшей степени задевает персональное самолюбие (оно задевает достоинство, но не самолюбие, которые суть разные вещи).
Разумеется, кощунствуя – оскорбляя чьи-то религиозные святыни (например скача в подштанниках и выкрикивая глупости перед алтарем, как поступили упоминавшиеся уже «вокалистки»), – глумец не может оправдаться тем, что он никого конкретно не оскорбил. Он оскорбил чье-то святое, зная, что оно для него свято. Как еще, собственно, можно человека оскорбить? Разве что ударить. Безусловно, сомнение атеистов и скептиков в том, что данные святыни для кого-то действительно могут быть святы – не оправдание. Скорее, это продолжение того же действа – глумления. Вообще же святое – это главное содержание всякой личности.
4. Глумление и кощунство, святотатство, хула
Глумление подразумевает кощунство, то есть словесное или практическое покушение на святое (в особенности религиозное). Кощунство же, в чисто религиозном смысле этого слова, может и не содержать собственно глумления (насмешки): тут достаточно факта непризнания каких-то догматов, например, божественной природы Христа. Кощунство, как метафора для каких-то нерелигиозных отношений, кажется, без глумления не существует, это было бы просто дискуссия или критика.
Так, выраженное и агрессивное словесное кощунство, или хула – это всякое словесное оскорбление святого, с глумлением или без.
Святотатство – «кощунство действием», оно тоже может и не содержать собственно глумления (насмешки), хотя, конечно, как и хула, очень склонно пользоваться и этим инструментом насилия над чужим святым.
Показательно, что руины разрушенных в эпоху принудительного атеизма храмов всегда были исписаны и разрисованы непристойностями, то есть вандализм властей сопровождался какой-то стихийной охотой масс поглумиться. «Храм оставленный», точно, оставался храмом, но только уже для бесовских, или по-человечески низменных, сил.
Видимо, сам статус святого, как чего-то превосходящего обыденное, щекотлив для обыденного сознания, и вызывает подсознательную мелкую и низкую страстишку реванша, которая и находит выражение при всякой возможности.
Значение слова «глумление»
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
ГЛУМЛЕ’НИЕ, я, ср. (книжн.). Действие по глаг. глумиться. || Насмешка, издевательство. Выносить глумления.
Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
глумле́ние
1. действие по значению гл. глумиться; насмешка, издевательство ◆ Всякое глумление над прошлым кажется ему преступлением… К. И. Чуковский, «Эгофутуристы», 1922 г. (цитата из НКРЯ)
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я обязательно научусь отличать широко распространённые слова от узкоспециальных.
Насколько понятно значение слова хорват (существительное):
Синонимы к слову «глумление»
Предложения со словом «глумление»
Цитаты из русской классики со словом «глумление»
Сочетаемость слова «глумление»
Понятия, связанные со словом «глумление»
В ночь с 16 на 17 июля 1918 года семья отрекшегося российского императора Николая II и не пожелавшие оставить их лица из числа прислуги были расстреляны в Екатеринбурге во исполнение постановления исполкома Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. За время, прошедшее после этих событий, издано большое количество книг и статей по данной проблеме, прежде всего на Западе, проведены исторические, криминалистические, даже генетические исследования. Оценки этого акта всегда.
Что такое Глумление или Глумливость?
Глумление — это свойство личности, в высокомерной вербальной или физической агрессии в виде злобных и оскорбительных издевательств или действий над кем-либо.
Проявления и свойства
Глумливость, как и Садизм это следствие злопыхательства, презрения или ненависти к объекту, который реагирует на неё неприятием, осуждением и возмущением. Глумливость как и Садизм получает глубокое эмоциональное удовлетворение своих чувств требуя при следующей схватке еще более изощренных форм вербального оскорбления противоположной стороны. Физическое Глумление поражает глубинной и животной жестокостью, неожиданно вышедшей из подсознания. Получить наслаждение, эмоции, насытившись — зверь побежден!
Отличие прямого оскорбления от Глумливости
В мирное время проявляется Глумливость вербальная. Физическую Глумливость останавливает закон или ответственность за последствия.
Гнилая и циничная речь циника и мерзавца используя весь свой потенциал, пользуясь безнаказанностью, начинает наслаждаться всячески глумясь на жертвой.
Конечно, обязательно нужна публика и люди наблюдают НЕчеловека, утратившего всякие нравственные ориентиры и изгаляющегося на жертвой расправляясь над ним с циничностью мясника наслаждаясь своей безнаказанностью. Страшные примеры Глумления Толпы описаны ниже в статье.
Смотрите на картинке к этой статье, яркий пример Глумления, усиленный и объединенный толпой. Эмоциональный всплеск и яркость Глумливого наслаждения толпы в несколько раз сильнее, чем Глумление одного человека. Здесь срабатывает закон единения множества мозговых центров и их энергетического усиления.
Заблуждения людей об экзотичности Глумливости
Глумление, как мощный инструмент управления толпой
Оказавшись под психологическим влиянием толпы, нормальный казалось бы человек, забывает о своих нравственных устоях, поддавшись групповому заражению глумливым настроением. Это странно свойство толпы активно используется спецслужбами для уничтожения неугодной личности.
Глумление – один из мощнейших инструментов скучающего цинизма воздействовать на окружающий социум в корыстных целях захвата власти
Управление толпой и трагическая изнанка любой революции состоит в том, что Глумливость выбрасывает из людского ничтожества ущербных людей, представляющих сгустки злобы, ненависти. Захватив власть, они, прикрываясь революционной целесообразностью, начинают физически Глумиться над людьми, испытывая сладострастный трепет от потоков крови невинных людей.
Опасаясь себя проявить из за страха, нормальные люди, не обладающие Сильной личностью, предпочитают промолчать, уйти от ответа, или как хамелеон замаскироваться в толпе в целях самозащиты.
Хорошо описаны примеры Глумления у Эдварда Радзинского в рассказе «Прогулки с палачом» показывает глумление толпы над бесчисленными жертвами революции, большинство из которых сами и затеяли кровавый карнавал. Люди приходили на казни, как на театральный спектакль.
Исторические примеры физической Глумливости
Исторически страшным примерам можно привести Глумление толпы над телом убитого генерала Добровольческой армии Корнилова. Даже самые злейшие враги белого движения говорили о нем с оттенком уважения – учитывая характер большевиков, это говорит о многом, но как обошлась с телом Корнилова толпа…
Глумливая толпа не может быть милосердной и благородной, её бессмысленно увещевать – не тревожить умершего человека. Выкопанное тело генерала сбросили на панель. Один из глумящихся появился пьяный на балконе и, едва держась на ногах, стал хвастаться перед толпой, что это его отряд привез тело Корнилова.