Что в природе особенно любили поэты романтики
Статья Природа в творчестве русских поэтов. Автор: Кокуева Алиса Марсовна
Автор: Кокуева Алиса Марсовна
Природа в творчестве русских поэтов
Природа вызывает разные чувства у людей: художники изображают её красками, композиторы и музыканты звуками, а поэты словами. В лирических произведениях она одушевлена, наделена переживаниями, свойствами и чертами живого существа. Такое отношение к природе уходит своими корнями в далёкую древность. Человек воспринимал могучие силы стихий как нечто живое, способное чувствовать и потому не столько изображал природу, сколько беседовал с ней.
Сочувственное отношение к окружающей природе – высшей творческой силе нашего мира – позволяет поэтам создавать запоминающиеся образы в стихах. Красота родного пейзажа, красота человеческой души, красота отчей земли и труда на её нивах сливаются в русской поэзии в одно гармоническое целое.
Традиции пейзажной лирики были заложены А. С. Пушкиным. В стихотворениях «Зимняя дорога», «Зимнее утро», «Деревня», «Осень» поэт достиг удивительного сочетания возвышенности чувств и реалистической детали описываемого. Вслед за поэтом мы одухотворяем природу.
Стихи о природе – это трепетный рассказ о собственной душе. Поэты видят русскую природу по-разному, каждый по-своему, испытывая сложные чувства, помогая нам понять, почему мир видится именно таким.
А. А. Фет – один из замечательнейших русских поэтов-пейзажистов. В его стихах во всей красоте предстает и русская весна – с цветущими деревьями, первыми цветами, с журавлями, кричащими в степи. Мне кажется, образ журавлей, так любимый многими русскими поэтами, впервые обозначил Фет.
В поэзии А. А. Фета природа изображена детально. В этом плане он новатор. До Фета в русской поэзии, обращенной к природе, царило обобщение. В его стихах мы встречаем не только традиционных птиц с привычным поэтическим ореолом – как соловей, лебедь, жаворонок, орел, но и таких как бы простых и непоэтичных, как сычь, лунь, чибис, стриж. Например:
И слышу я в изложине росистой
Вполголоса скрипят коростели –
Знаменательно, что здесь мы имеем дело с автором, который по голосу различает птиц и более того – замечает, где эта птица находится. Это, конечно, не просто следствие хорошего знания природы, а любовь к ней поэта, давняя и обстоятельная.
По-видимому, в работе над стихами о природе автор должен обладать незаурядным вкусом. Потому что в ином случае он тут же рискует впасть в подражание народной поэзии, которая изобилует такими вариантами.
Многие стихи А. А. Фета – это непревзойденные по красоте картины природы. Лирический герой полон романтических чувств. В лирике передается то восхищение природой, то светлая грусть, навеянная общением с нею.
Я пришел к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало…
Читателю передается владеющее поэтом ликование оттого, что «лес проснулся, весь проснулся. Веткой каждой».
Стихи Фета входят в детские хрестоматии и сборники; именно малышам свойственно чувство радости постижения мира. В таких его стихотворениях, как «Кот поет, глаза прищуря», «Мама, глянь-ка. Из окошка», присутствуют и сами дети – со своими заботами, своим восприятием окружающего.
Мама! Глянь-ка из окошка –
Знать, вчера недаром кошка
Грязи нет, весь двор одело,
Не колючий, светло-синий
По ветвям развешан иней –
Главное в лирике Ф. И. Тютчева – страстный порыв человеческой души и сознания к освоению бесконечного мира. Юной, развивающейся душе такой порыв особенно созвучен. Близки детям и те стихи, где поэт обращается к образам природы:
Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом.
От самого ритма такого стихотворения возникает чувство причастности к животворящим силам природы.
Неохотно и несмело
Солнце смотрит на поля.
Чу, за тучей прогремело,
Жизнь природы у поэта предстает драматично, порой в яростном столкновении стихийных сил, а порой лишь как угроза бури. Так, в стихотворении «Неохотно и несмело. » конфликт не развернулся, гроза ушла, и вновь засияло солнце; в природе наступило успокоение, как наступает оно и в человеке после душевных бурь:
Солнце раз ещё взглянуло
Исподлобья на поля –
И в сиянье потонула
Вся смятённая земля.
Умение передать «душу природы» с удивительной теплотой и вниманием приближает стихи Тютчева к детскому восприятию. Олицетворение природы иногда становится у него сказочным, как, например, в стихотворении «Зима недаром злится. ». В стихотворении «Тихой ночью, поздним летом. » рисуется как будто неподвижная картина июльской ночи в поле – времени роста и созревания хлебов. Но главный смысл в нем несут глагольные слова – они-то и передают подспудное, невидимое, безостановочное действие, происходящее в природе.
Некоторые стихотворения можно соединить с игрой, наблюдением. Например, наблюдая снегопад, прочитать стихотворение А. Барто «Снег, снег кружится…», а потом предложить малышам собраться в кружок и «завертеться, как снежок». Возвратившись с прогулки, предложить сделать самим снег (из бумаги, ваты, пенопласта и др., поиграть с получившимся «снегом» и ещё раз прочитать стихотворение «Снег», и тут же получившиеся снежинки наклеить на лист бумаги, изобразив снегопад, снежный ком, снеговика. В результате такой работы с поэтическими произведениями дети напитываются особыми чувствами к природе, её явлениям. Ведь вовремя и правильно прочитанные стихи о природе затрагивают у слушателей сердце и душу, вызывая эстетические чувства, любовь к природе, способствуют быстрому запоминанию стихотворений и развитию речи.
Поэты, описывающие в своих стихах природу, пользуются выразительностью, звучностью русского языка, «рисуют» лирические картины природы, передают настроения, создают сказочные образы.
Например, стихотворение А. Блока «Зайчик» пронизано грустью, строчки:
Осенью расплакались тонкие былинки,
Лапки наступают на мокрые листочки…
Бедный зайчик прыгает возле мокрых сосен,
Страшно в лапы волку серому попасть…
пробуждают у детей жалость, стремление защитить зайку, не дать его в обиду.
Великий педагог К.Д.Ушинский был убежден в том, что ребенок несчастен, если вырос, не любуясь цветами, не видя лугов. «Прекрасный ландшафт имеет тоже огромное воспитательное влияние на развитие молодой души, с которым трудно соперничать влиянию педагога» – писал он.
Познание ребенком природы затрагивает не только область ума, но и область нравственных чувств, идет усвоение на примере взрослых правил поведения в природе. Наблюдения, прогулки в природу целесообразно связывать с чтением книг о растениях и животных, рисованием, рассказыванием. Хорошо, когда в доме часто звучат стихи о природе, а вечером дети вместе с родителями рассматривают репродукции картин И.И.Левитана, К. Юона, А. Пластова, Шишкина, сами придумывают незатейливые стишки и зарисовывают увиденное в природе. Большое значение имеют просмотры телепередач «В мире животных», где родители продумывают доступный комментарий программы.
Только взаимосвязь этического и эстетического способствует формированию действенной любви к природе. Родителям необходимо научить ребенка не только смотреть, но и видеть, не только слушать. Но и вслушиваться, беречь красоту Родной природы.
Без помощи взрослого ребенок не всегда может увидеть красоту природы, и поэтому взрослые должны помочь увидеть выразительность природы, ее красоту, настроить душу ребенка на ее восприятие. В этом очень выразительно художественное слово: стихотворение или проза из детской или классической литературы.
ПРИРОДА В ЭСТЕТИКЕ РОМАНТИЗМА
В истории философской мысли нетрудно найти примеры, когда природа как Универсум, Вселенная наделены высшей эстетической ценностью. Сюда же относятся и общеизвестные примеры вселенных, построенных по эстетическому принципу: будь то метафизика Пифагора, даосизма, Конфуция, Библии. Природа, как Универсум, оказывается высшей эстетической ценностью, и это возможно потому, что эстетическая ценность универсальна. С другой стороны, понятие природы, в данном случае, всеобще [32, c. 38].
Одушевляющих природу образов в поэзии конца XVIII в. можно найти много, но в общем в это время преобладает еще стремление к объективному описанию. Пейзаж все еще представляет собой прежде всего реальную картину природы, описание стремится к показу красоты природы, а не к выражению через ее образы личных, субъективных чувств. Дикие, страшные картины природы тоже встречаются уже в поэзии предроматизма (песни Юнга, Оссиана), а Делиль даже возвещает право на их прославление в поэзии. Человек-страдалец находит сочувствие в нетронутой природе.
Страстное переживание связи субъекта с природой, присущее всем романтикам, проявляется. у разных писателей весьма различно.
В романтической поэзии Природа может выступить в роли несчастной матери, страдающей из-за судьбы людей, ее сыновей, борющихся друг с другом, проливающих кровь друг друга.
Изображение таинственной, загадочной природы появляется в романтизме очень рано. Уже в сборнике «Лирические баллады» можно найти рядом со стихами Вордсворта балладу Кольриджа «Сказание о Старом мореходе», в которой природа изображена страшной, карающей.
Нередко природа выступает в романтическом искусстве как вольная стихия, свободный, прекрасный мир, отличный от человеческого. Особенно любят романтики изображать в этом значении море, его необъятную ширь или величественную мощь, а также горы, их сверкающее великолепие и возвышенную красоту. Изображение гор в романтическом искусстве имеет образное значение, их пространственная высота словно ассоциируется с высотой духа.
Отражение темы музыки в новеллах Э.Т.А. Гофмана “Кавалер Глюк” и “Крейслериана”
Только музыкант-творец мог так зримо описать процесс рождения музыки, как сделал это Гофман. Во взволнованном рассказе героя о том, “как поют друг другу цветы”, писатель оживил все те чувства, которые не раз охватывали его самого, когда очертания и краски окружающего мира начинали превращаться для него в звуки.
Весной 1814 в Бамберге вышла первая книга “Фантазий в манере Калло”. Наряду с новеллами “Кавалер Глюк” и “Дно Жуан” она содержала также шесть небольших очерков-новелл под общим названием “Крейслериана”. Через год, в четвертой книге “Фантазий” была напечатана вторая серия “Крейслерианы”, содержащая еще семь очерков.
Мысли Гофмана о музыке и положении музыканта в современном обществе в большинстве очерков вложены им в уста Крейслера, а в некоторых изложены непосредственно от лица автора. Иной раз (например, в заметках “Крайне бессвязные мысли”) даже трудно установить, идет ли речь от лица автора или его героя.
Иоганнес Крейслер, не желающий быть “зубчатым колесом”, постоянно и безуспешно пытается убежать из мира филистеров, и с горькой иронией автор, сам всю свою жизнь стремившийся в недостижимому идеалу, в последнем своем романе “Житейские воззрения кота Мурра” в очередной раз свидетельствует о бесплодности стремления к абсолютной гармонии: одновременно трагическим и комическим переплетение в “Коте Мурре” двух биографий: истории жизни музыканта Крейслера, воплощения “энтузиаста” и Кота Мурра, воплощения “филистера”.
***Госпожа Бовари. Флобер Густав. Шарль
Однако скоро жена Шарля неожиданно скончалась. И через некоторое время он женился на Эмме. Свекровь отнеслась к новой невестке холодно. Эмма стала госпожой Бова-ри и переехала в дом Шарля в местечко Тост. Она оказалась прекрасной хозяйкой. Шарль боготворил жену. «Весь мир замыкался для него в пределы шелковистого обхвата ее платьев».
Когда после работы он сидел у порога дома в туфлях, вышитых Эммой, то чувствовал себя наверху блаженства.
Эмма же в отличие от него была полна смятения. До свадьбы она поверила, что «то дивное чувство, которое она до сих пор представляла себе в виде райской птицы, слетело, наконец, к ней», но счастье не наступило, и она решила, что ошиблась. В монастыре она пристрастилась к чтению романов, ей хотелось, подобно любимым героиням, жить в старинном замке и ждать верного рыцаря. Она выросла с мечтой о сильных и красивых страстях, а действительность в захолустье была так прозаична! Шарль был предан ей, добр и трудолюбив, но в нем не было и тени героического. Речь его «была плоской, точно панель, по которой вереницей тянулись чужие мысли в их будничной одежде. Он ничему не учил, ничего не знал, ничего не желал».
Весной супруги Бовари переехали в городок Ионвиль под Руаном. Эмма к тому времени уже ждала ребенка.
Девочке нашли кормилицу. Жизнь продолжалась. Папаша Руо присылал им по весне индейку. Иногда навещала свекровь, корившая невестку за расточительность.
Только общество Леона, с которым Эмма часто встречалась на вечеринках у аптекаря, скрашивало ее одиночество. Молодой человек уже был пылко влюблен в нее, но не знал, как объясниться. «Эмма казалась ему столь добродетельной, столь неприступной, что у него уже не оставалось и проблеска надежды».
Он не подозревал, что Эмма в душе тоже страстно мечтает о нем. Наконец помощник нотариуса уехал в Париж продолжать образование. После его отъезда Эмма впала в черную меланхолию и отчаяние. Ее раздирали горечь и сожаление о несостоявшемся счастье.
Однажды на прием к Шарлю пришел помещик Родольф Буланже. Сам он был здоров как бык, а на осмотр привез своего слугу. Эмма сразу ему понравилась. В отличие от робкого Леона, тридцатичетырехлетний холостяк Родольф был опытным в отношениях с женщинами и уверенным в себе. Он нашел путь к сердцу Эммы с помощью туманных жалоб на одиночество и непонимание. Через некоторое время она стала его любовницей.
Это случилось на верховой прогулке, которую предложил Родольф как средство поправить пошатнувшееся здоровье госпожи Бовари. Эмма отдалась Родольфу в лесном шалаше, безвольно, «пряча лицо, вся в слезах». Однако затем страсть вспыхнула в ней, и упоительно-смелые свидания стали смыслом ее жизни. Она делала Родольфу дорогие подарки, которые покупала все у того же Лере втайне от мужа.
Чем больше привязывалась Эмма, тем более остывал к ней Родольф. Она трогала его, ветреника, своей чистотой и простодушностью. Но больше всего он дорожил собственным покоем.
Связь с Эммой могла повредить его репутации. А она вела себя чересчур безрассудно.
Аптекарь Оме числился в Ионвиле поборником прогресса. Он следил за новыми веяниями и даже печатался в газете «Руанский светоч». На этот раз им овладела мысль о произведении в Ионвиле одной новомодной операции, о которой он вычитал в хвалебной статье. С этой идеей Оме насел на Шарля, убеждая его и Эмму, что они ничем не рискуют.
Вокруг несчастного образовался целый заговор, и в конце концов он сдался.
. Сорок три дня Шарль не отходил от Эммы, у которой началось воспаление мозга. Только к весне ей стало лучше. Теперь Эмма была равнодушна ко всему на свете. Она увлеклась благотворительностью и обратилась к Богу. Казалось, ничто не может ее оживить.
В Руане в это время гастролировал знаменитый тенор. И Шарль, по совету аптекаря, решил повезти жену в театр.
Эмма слушала оперу «Лючия де Ламермур», забыв обо всем. Переживания героини казались ей схожими с ее муками. А в антракте ее ждала неожиданная встреча с Леоном. Теперь он практиковал в Руане. Они не виделись три года и забыли друг друга. Леон был уже не прежним робким юношей. «Он решил, что пора сойтись с этой женщиной», убедил госпожу Бовари остаться еще на один день, чтобы вновь послушать Лагарди. Шарль горячо его поддержал и уехал в Ионвиль один.
Но бывший ее герой, поначалу приятно удивленный ее появлением, холодно заявил: «У меня таких денег нет, сударыня».
Эмма вышла от него, чувствуя, что сходит с ума. С трудом добрела она до аптеки, прокралась наверх, где хранились яды, нашла банку с мышьяком и тут же проглотила порошок.
Леон вскоре после смерти Эммы удачно женился. Лере открыл новый магазин. Аптекарь получил орден Почетного легиона, о котором давно мечтал. Все они очень преуспели.
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.013 сек.)
Образ природы как стилевая доминанта в поэзии У. Вордсворта и английских романтиков
Рубрика: Филология, лингвистика
Дата публикации: 12.04.2014 2014-04-12
Статья просмотрена: 2382 раза
Библиографическое описание:
Мокрушина, А. В. Образ природы как стилевая доминанта в поэзии У. Вордсворта и английских романтиков / А. В. Мокрушина. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2014. — № 5 (64). — С. 205-207. — URL: https://moluch.ru/archive/64/10283/ (дата обращения: 25.12.2021).
В данной статье рассматривается образ природы в творчестве английского поэта-романтика У. Вордсворта. Целью статьи является показать, как трактовался образ природы в эпоху романтизма. Автор стремится проследить, каким образом происходило становление образа природы в поэзии У. Вордсворта. Работа имеет междисциплинарный характер, написана на стыке философии и теории литературы. Данная тема будет интересна для специалистов в области русской и зарубежной литературы.
Ключевые слова: романтизм, немецкая философия, образ природы, У. Вордсворт, мировой дух.
В период романтизма (кон. XVIII — н. XIX в.) понимание образа природы претерпело значительные изменения. Это было связано прежде всего с тем, что огромное влияние на развитие романтизма оказала немецкая философия (к примеру, натурфилософия Шеллинга, труды Шлегеля). Романтики стали рассматривать мировой дух в качестве основного принципа природы, что оказало воздействие и на романтическое изображение пейзажа. При таком понимании природы пейзаж представлялся как бы раздвоенным, поскольку значение уделялось не только пейзажу как таковому, но и «духу, который им управляет» [4, p. 50].
Следовательно, для воссоздания образа природы романтики использовали различные стилистические приемы, чтобы придать образность художественной речи. Ввиду влияния немецкой философии на творчество поэтов-романтиков, стиль понимался как подчиненность текста определенной эстетической идее, которая «сообщает единство всем компонентам произведения и окрашивает своим присутствием разные пласты художественной формы: от речевого (например, система опорных слов) до композиционного (опорные мотивы и формы изображения)» [1].
Поэты XVIII века рассматривали природу с позиции философии Локка, предпочитая пасторальный образ природы. Поздние романтики были приверженцами философии Беркли. Для них природа — это не только пейзаж, но и мировой дух. Это дает поэту величайшую возможность просветления. Он может стать пророком, говоря о природе реальности, или законодателем для человечества, бросающем вызов Богу, или становясь самим Богом. Для романтиков каждая поэма — это настоящее провозглашение вселенского духа в момент состояния вдохновения.
В творчестве У. Вордсворта образ природы является доминирующим, он проходит через все произведения поэта, определяя основную тематику и языковые особенности произведений, не зависимо от жанра. Становление образа природы видоизменялось и происходило постепенно. До 1792 года, когда Вордсворт не был увлечен революционными идеями, его работам не хватало энергии, страстного чувства, ощущения природы, а чувствовалось влияние идей поэтов «августинской эпохи» («augustanism») [4, p. 67]. Этот дореволюционный период был ознаменован такими произведениями, как «Вечерняя прогулка» («An Evening Walk») и «Описательные записки» («Descriptive Sketches»). Также это период постепенно возрастающего радикализма, окончившийся около 1804 года. В это время были написаны его самые великие произведения. Возрастает интерес Вордсворта к языку простых людей, живущих на лоне природы. Что касается убеждений, кажется, он был деистом к 1790 году, когда оставил свою предполагаемую карьеру в церкви [4, p. 67].
После короткой попытки найти веру в «Политическом правосудии» Годвина, Вордсворт возвратился в Сомерсет, а затем на озера, искать эту веру в природе. Этот период, ознаменованный самыми лучшими произведениями, период оптимизации, направлении веры к его чувствам, улаживания интеллектуальных убеждений (чтобы сохранять эмоциональное равновесие) и радикализма.
Отвергая объяснение видимого мира Локка и Ньютона, романтики подчинялись внутреннему зову, чтобы полнее исследовать духовный мир. Каждый из них верил в порядок вещей, который не такой, каким мы его видим и знаем, и это была цель их страстного поиска. Они мечтали проникнуть в неизменную реальность, чтобы исследовать ее тайны, и этим понять более четко, что значит жизнь и чего она стоит.
К примеру, У. Блейк считал, что воображение — это божественная сила, и все реальное исходит оттуда. Он верил, что настанет время, когда природа «исчезнет», и «дух будет свободен творить без нее» [2, p. 13]. Пока он там, человек берет свои символы из нее и использует их, чтобы трактовать невидимое. Через видимые вещи он достигал такого трансцендентного состояния, которое он называл бесконечность («eternity») и чувствовал свободу, создавал новые живые миры.
Для Вордсворта природа была скульптором, художником и поэтом одновременно, авторитетно передающим пейзаж. Мы можем проследить это в отдельных зарисовках перехода через Сноудон («The Prelude»). Там Вордсворт становится свидетелем видоизменения эффекта тумана в лунную ночь далеко в горах. Этот эффект поразил его до глубины души. Он верил, что в поэзии такой эффект был произведен только воображением.
«It was a close, warm, breezeless summer night,
Wan, dull, and glaring, with a dripping fog
Low-hung and thick that covered all the sky;
But, undiscouraged, we began to climb
The mountainside. The mist soon girt us round» [6, p.884]. /
Это была душная, теплая, безветренная лунная ночь,
Тусклая, скучная и сияющая, с капающим туманом.
Он был такой густой, что закрывал все небо.
Но не лишенные силы духа, мы начали взбираться на склон горы.
Туман вскоре окружил нас» (Здесь и далее перевод автора — А. М.).
С вершины Сноудона поэт видел живое доказательство аналогии между природной силой и поэтическим творчеством, опыт оставил неизгладимый отпечаток в его сознании. До конца своей жизни он твердо верил, что когда поэт трансформирует видимую вселенную силой своего воображения, он имитирует творческую деятельность самой природы.
Британский писатель Томас Карлейль (Thomas Carlyle) назвал Вордсворта «холодным, твердым, молчаливым, практичным человеком…, человеком с большой головой и челюстью как у крокодила» [2, p. 101]. На самом деле, Вордсворту было трудно делиться своими чувствами, он мог это сделать только с несколькими близкими друзьями и родными, поэтому внешне он мог производить впечатление человека холодного и замкнутого. Но в присутствии природы его чувства освобождались, и он не чувствовал смущения в выражении их. В нем природа просыпалась, особенно те чувства сострадания и привязанности, которые он чувствовал к своей сестре и жене, и к некоторым близким друзьям. Под этой неприступной внешностью он скрывал настоящую потребность в отдаче и получении любви, и когда он был среди своих цветов, гор, деревьев, он давал чувствам волю и выражал себя в поэзии. Вордсворт безусловно верил, что природа вдохновляет на любовь.
Ему было за 30, когда он переехал в сельскую местность, где у него появилось ощущение дома. Осенью он должен был жениться на Мэри Хатченсон и построить семейную жизнь, которая значила так много для него. И не нужно сомневаться, что своему счастью Вордсворт целиком обязан природе. В ней он нашел спокойствие и удовлетворение. Этому предшествовали годы работы, даже когда его силы начинали угасать, он был способен восстановить их, вернувшись к былым воспоминаниям.
Несмотря на выразительные утверждения в «Тинтернском аббатстве» («Tintern Abbey»), Вордсворт полностью не потерял свое юношеское видение природы, но время от времени возвращался к нему, к примеру, когда слышал голос кукушки. Хотя такие посещения возвеличивали его, это не спасало его от мучительного беспокойства по поводу его отношений с природой. «Мысль о горе» [2, p. 82] пришла к нему, когда он думал, что способен доверять природе как источнику духовной, нравственной силы. Это беспокоило его и подсказало первые строфы:
«Five years have past; five summers, with the length
Of five long winters! And again I hear
These waters, rolling from their mountain-springs» [6, p. 241]. /
«Пять лет прошли, и лето длилось, как пять долгих зим.
И вновь я слышу эти воды, текущие из горных родников».
Он верил, что в духовном совершенстве природы есть что-то, что заняло место его образов, и это открытие дало стихотворению позитивный и утешающий характер. Вордсворт всегда надеялся, что природа все еще будет его поддержкой. Он всегда наслаждался союзом с природой и верил в его продолжение. В присутствии природы его человеческие эмоции перемешивались и расширялись особым образом.
«Knowing that Nature never did betray
The heart that loved her; ‘tis her privilege,
Through all the years of this our life, to lead
From joy to joy» [6, p. 243]. /
«Зная, что природа никогда не предаст
Сердце, которое любит ее; это ее привилегия,
Через все годы этой нашей жизни, чтобы привести
От радости к радости».
Его чувство к общению природных вещей было настолько инстинктивным и настолько мощным, что он чувствовал себя ближе в кругу них, нежели людей, и среди людей он предпочитал тех, кто ближе к природе. Он верил, что жизнь в городах разрушает и притупляет природные инстинкты человека, и они могут найти себя только в присутствии природных вещей.
Таким образом, образ природы способствовал созданию Вордсвортом особого неповторимого стиля, который воплотился в ритме и композиции, сюжете и образности его произведений. В свою очередь, поэт попытался показать природу во всей ее красе, проникнуть в самое сокровенное ее бытия, раскрыть «душу природы» («Nature’s soul») [4, p. 52], что, несомненно, важнее, чем просто ее образ.
1. Халтрин-Халтурина Е. В. «Поэзия воображения» в Англии конца XVIII — начала XIX в. (стилевая динамика в эпоху романтизма): автореферат дис. доктора филологических наук: 10.01.03. Москва, 2012. 38 с.
2. Bowra M. The Romantic Imagination. London: Oxford University Press, 1961. 306 p.
3. Heffernan J. A. W. Wordsworth and the transforming imagination. // The Romantic Imagination. London: The Macmillan Press LTD, 1977. P. 166–175.
4. Rodway A. The Growth and Nature of English Romanticism. // The Romantic Conflict. London: Chatto and Windus, 1963. P. 37–76.
5. Willey B. On Wordsworth and the Locke Tradition. // English Romantic Poets. Modern essays in criticism. N.Y.: Oxford University Press, 1960. P. 84–96.
6. Wordsworth W. The Collected Poems. London: Wordsworth Poetry Library, 2006. 1082 p.