Что вводила реформа судебных учреждений участие присяжных

Учреждение Судебных Установлений от 20 ноября 1864 года

Аверс

в центре – эмблема Банка России (двуглавый орёл с опущенными крыльями, под ним – надпись полукругом «БАНК РОССИИ»), обрамленная кругом из точек и надписями по кругу – вверху: «ОДНА ТЫСЯЧА РУБЛЕЙ», внизу: слева – обозначения драгоценного металла и пробы сплава, в центре – дата выпуска «2014 г.», справа – содержание химически чистого металла и товарный знак монетного двора.

Реверс

на зеркальном поле диска – изображения титульных листов Судебных уставов, папки «Дело судебного пристава», Устава гражданского судопроизводства и свитка с изречением Александра II «Правда и милость да царствуют в судах» и его монограммой, вверху – изображения знака «Присяжный поверенный», малого герба Российской империи и знака «Мировой судья», слева и справа – фигуры участников судебного процесса – судьи, обвинителя, защитника и подсудимого с конвоиром, вверху вдоль канта – надпись: «150 ЛЕТ ЭПОХЕ ВЕЛИКИХ РЕФОРМ».

Авторы

Художник: А.А. Брынза.
Скульптор: Э.А. Тользин.
Чеканка: Московский монетный двор (ММД).
Оформление гурта: 210 рифлений.

Историко-тематическая справка

Историко-тематическая справка

150-летие эпохи Великих реформ

Учреждение Судебных Установлений от 20 ноября 1864 года

Каталожный номер: 5220-0018

Реформы периода правления Александра II существенно изменили государственный строй империи, стимулировали экономическое развитие страны, повлияли на эволюцию ее социальной структуры.

Пожалуй, наиболее радикальной из проведенных Александром II реформ была судебная (1864 год). В ней были заинтересованы все, кроме судейских чиновников, имевших доходы от неправосудия и не желавших их терять. Для дореформенного суда была характерна множественность судебных органов, сложность и противоречивость процессуальных требований, невозможность порой определить вопрос подсудности дел тому или иному суду. Волокита и бюрократизм, взяточничество, принявшее ужасающий характер, были явлениями обыденными. Всеобщее недовольство вызывали также господство в дореформенном суде розыскной формы судопроизводства, закрытость процесса. Недостатки судебной системы и судопроизводства вызывали недовольство даже у привилегированных сословий.

Судебная реформа 1864 года впервые в России вводила гласный, бессословный и независимый от администрации суд, основанный на принципе состязательности сторон. Был учрежден институт следователей, адвокатура, присяжные заседатели, определявшие виновность или невиновность подсудимого. Видную роль в подготовке этой реформы сыграл известный юрист статс-секретарь Государственного совета С.И. Зарудный, под руководством которого к 1862 году были выработаны основные начала нового судоустройства и судопроизводства. Принято считать, что судебная реформа началась 20 ноября 1864 года, когда Александр II подписал Указ Правительствующему сенату, утвердивший четыре законодательных акта: Учреждение судебных установлений; Устав уголовного судопроизводства; Устав гражданского судопроизводства; Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. В последующем эти акты стали именоваться судебными уставами.

По судебной реформе 1864 года страна была разделена на судебные округа. Вводились два вида судов: мировые и общие. Мировые суды в лице мирового судьи разбирали уголовные и гражданские дела. Мировые судьи избирались уездными земскими собраниями или городской думой на три года, утверждались Сенатом и могли быть уволены только по собственному желанию или по суду. Для апелляции дел, рассмотренных мировым судом, собирался съезд мировых судей. Общий суд состоял из окружного суда и судебной палаты. Окружные суды рассматривали серьезные гражданские иски и уголовные дела с участием присяжных заседателей. Судебные палаты рассматривали апелляции по делам окружного суда и являлись судом первой инстанции для политических и государственных дел. Сенат был высшей судебной инстанцией и мог отменять решения всех судов, поданные на кассацию.

Новое судопроизводство строилось на всесословных началах. Однако для крестьян сохранялся особый (волостной) суд. Председатели и члены окружных судов и судебных палат, присяжные поверенные, их помощники и судебные следователи должны были иметь высшее юридическое образование. Председатели и члены окружных судов и судебных палат утверждались императором, а мировые судьи – Сенатом. Вводился важный принцип несменяемости судей. Для производства уголовных дел вводился институт присяжных заседателей. Они отбирались по жребию из общих списков присяжных, которые утверждались губернаторами.

Приговор суда присяжных подлежал кассации только в Сенате. Присяжные руководствовались здравым смыслом, жизненным опытом и совестью. Это создавало заслон судебному произволу. Принципы и институты судебной реформы действовали как единый механизм, дополняли друг друга, обеспечивая тем самым формирование в царской России новой юридической конъюнктуры, направленной на обновление системы российского правосудия, формирование высококвалифицированных юридических кадров, утверждение принципов создания равного, справедливого, гуманного суда.

Александр II испытывал к судебной реформе непростые чувства: признав ее необходимость, он опасался ее последствий. Однако за новым судом была серьезная общественная поддержка.

Источник

К вопросу о расширении компетенции суда присяжных

Институт суда присяжных в России имеет не такую давнюю историю, как может показаться на первый взгляд.

Впервые он был введен в систему российского судопроизводства в ходе судебной реформы 1864 г. По судебным уставам того времени присяжным были подсудны все уголовные дела, за которые законом предусматривались наказания, связанные с «лишением или ограничением прав состояния». Формировались коллегии присяжных по сословному признаку – представители низших сословий получали меньшее количество мест, чем лица из привилегированных классов. В таком виде суд присяжных просуществовал до 1917 г., когда был полностью отменен Декретом о суде.

Возможность рассмотрения дел судом с участием присяжных заседателей вернулась в российское законодательство в 1993 г., когда в УПК РСФСР были внесены соответствующие изменения, впоследствии сохранившиеся в УПК РФ.

Таким образом, история суда присяжных в России насчитывает менее 80 лет, из которых период его действия в современном государстве составляет всего 27 лет.

Разумеется, за такой небольшой по историческим меркам период вряд ли могли сформироваться устойчивые традиции, правила, а также своего рода «привычка» граждан и представителей профессионального юридического сообщества (в том числе судейского) к рассмотрению дел с участием присяжных, тем более что даже на протяжении этого короткого периода в отраслевое законодательство неоднократно вносились существенные изменения.

Так, поправками, внесенными в уголовно-процессуальное законодательство с 2008 по 2015 г., был существенно сужен круг уголовных дел, которые могут быть рассмотрены с участием присяжных. Например, из юрисдикции суда присяжных были выведены дела о терроризме, организации массовых беспорядков, государственной измене, шпионаже, насильственном захвате либо удержании власти, вооруженном мятеже, диверсии, коррупции, преступлениях против половой неприкосновенности. Полагаю, это было связано в первую очередь с желанием государства избежать возможных оправдательных приговоров по делам особой важности, где таких приговоров быть не должно.

Убежден, что многие граждане России, которые потенциально могут войти в состав коллегии присяжных, понимают, что далеко не всегда уголовные дела возбуждаются из стремления оградить общество и государство от преступного посягательства и привлечь к ответственности лицо, совершившее преступление. Это заставит таких граждан особенно внимательно и подробно исследовать обстоятельства дела и доказательства, представленные сторонами обвинения и защиты, что может привести к несоразмерно большому количеству оправдательных приговоров, особенно учитывая, что качество проведения предварительного расследования, по моему мнению, нередко оставляет желать лучшего, а для судов характерен обвинительный уклон.

К сожалению, до настоящего времени оправдательный приговор остается для подавляющего большинства сотрудников правоохранительных органов и судов своеобразным «браком в работе», который нельзя допускать практически ни при каких обстоятельствах, что, очевидно, в большей степени и объясняет их ничтожно малое количество в российской судебной практике.

Как следует из статистики Судебного департамента при Верховном Суде РФ, на протяжении всего периода работы суда присяжных в России количество оправдательных приговоров, вынесенных на основании вердикта коллегии заседателей, было существенно больше по сравнению с вынесенными профессиональными судьями.

Например, по данным статистики, которую озвучивал после выступления на совещании судей председатель ВС РФ Вячеслав Лебедев, в 2019 г. присяжные вынесли оправдательные вердикты примерно 25% обвиняемых, в 2018 г. суды присяжных районного уровня оправдали еще большую долю подсудимых – 28%. При этом профессиональными судьями в 2018 г. были оправданы лишь 0,3% подсудимых, в 2017 г. – 0,2%.

Такая существенная разница, полагаю, обусловлена рядом ключевых причин.

Во-первых, коллегия присяжных может оценить деяние, а также виновность подсудимого в его совершении с точки зрения обычного человека и приемлемых для него норм морали и этики, а также правил поведения в современном обществе.

Во-вторых, при рассмотрении уголовных дел на многие нарушения и несоответствия в версии стороны обвинения судья – в отличие от коллегии присяжных – может «закрыть глаза».

В-третьих, суд с участием присяжных, по моему убеждению, имеет больше возможностей для реализации принципа состязательности и равноправия сторон.

Разумеется, рассмотрение дела присяжными – процесс более длительный и сложный, что связано в первую очередь с процедурой формирования состава коллегии и особыми основаниями, по которым коллегия может быть распущена, а дело направлено на новое рассмотрение. Необходимо учитывать и отсутствие в российском обществе традиции участия граждан в качестве присяжных, а также нежелание некоторых из них по тем или иным причинам исполнять обязанности по отправлению правосудия, что порождает сложности с формированием коллегии. Кроме того, рассмотрение дел с участием присяжных влечет дополнительные бюджетные расходы в виде выплаты им компенсационного вознаграждения в размере 50% должностного оклада судьи данного суда пропорционально количеству дней участия присяжного в отправлении правосудия, но не менее его среднего заработка по месту основной работы за данный период.

30 января 2020 г. был опубликован список поручений Президента России Владимира Путина, одним из которых стала рекомендация Верховному Суду РФ рассмотреть вопрос о расширении составов преступлений, дела по которым могут рассматриваться с участием присяжных заседателей. Юридическим сообществом данная новость была воспринята более чем положительно.

Очевидно, что суды присяжных имеют возможность более объективно и беспристрастно оценить все обстоятельства дела и вынести справедливый вердикт – присяжные в подавляющем большинстве не обременены специфическими юридическими знаниями, не связаны служебными или иными обязательствами и могут рассмотреть дело на основании исключительно своего житейского опыта и представлений о морали и нравственности. Кроме того, именно они, по моему мнению, могут понять и оценить жизненную ситуацию подсудимого, «примерить» ее на себя и решить, виновен ли он в инкриминируемом преступлении.

Исходя из этого, возникают вопросы, на какие именно составы преступлений в связи с предстоящей реформой будет распространена юрисдикция суда присяжных, а также не претерпит ли данный институт изменений, которые сведут к минимуму все его положительные качества?

Более того, с моей точки зрения, правом на рассмотрение уголовного дела судом присяжных должно обладать лицо, обвиняемое практически по любому составу преступлений средней тяжести, тяжких или особо тяжких.

Убежден, что подсудимый должен сам решать, каким судом – профессиональным или с участием присяжных – будет рассматриваться его дело. Если обвинение обоснованно, расследование проведено в соответствии с законом, а подсудимый согласен с предъявленным обвинением, рассмотрение дела профессиональным судьей может повлечь для подсудимого более «мягкий» приговор. Если же человека пытаются привлечь к уголовной ответственности незаконно, полагаю, его шансы доказать невиновность при рассмотрении дела судом присяжных несравненно выше.

Источник

Суд присяжных в России: прошлое, настоящее и будущее

Немного истории

С приходом советской власти эту модель правосудия упразднили. Причины на то были политические, уверен Нефедов. Переход к новому строю, который проходил в том числе насильственным путем, требовал контролируемого судопроизводства.

Формально к суду присяжных вернулись еще на закате СССР. В 1989 году Верховный Совет закрепил право на такой суд за подсудимыми, которым грозила смертная казнь или лишение свободы на срок свыше десяти лет. Но в реальности суд присяжных возобновил свою работу позже – уже после распада СССР. В 1993 году он в порядке эксперимента появился в пяти субъектах: Ивановской, Московской, Рязанской, Саратовской областях и Ставропольском крае. А уже в 2004 году присяжные заработали во всех регионах, за исключением Чечни – там это случилось только в 2010 году.

Первоначально коллегии собирались только в областных судах и состояли из 12 человек. Но в июне 2018 года вступили в силу поправки, которые сократили число присяжных в областных судах до восьми человек, а также распространили этот институт на районные суды. Последних наделили правом рассматривать дела с участием всего шести заседателей.

Как «народный» суд работает сейчас

При вынесении вердикта заседатели должны стремиться к единодушию, но если его не удается достигнуть в течение трех часов, то решение принимается простым большинством голосов, говорится в ст. 343 УПК. Если же голоса разделятся поровну, то побеждает оправдательный вердикт. Он обязателен для судьи, который после его оглашения должен вынести оправдательный приговор. А вот обвинительный вердикт не мешает судье оправдать подсудимого, следует из ст. 348 УПК.

На вопрос о том, нужен ли в современной России суд присяжных, все опрошенные эксперты без сомнений отвечают утвердительно.

Если вы хотите реальной состязательности, равноправия сторон, презумпции невиновности, права на защиту и влияния защиты в суде, то вам нужен суд присяжных.

Сергей Пашин, федеральный судья в отставке, профессор факультета права НИУ ВШЭ

С ним соглашается Нефедов: «Бывает, что судья, видя, что доказательства вины откровенно слабые, вместо того чтобы оправдать человека, назначит минимальное наказание, изменит квалификацию деяния, в худшем случае – возвратит уголовное дело для дополнительного расследования».

Присяжные же судят, исходя из оценки доказательств. Они не прощают ошибки предварительного следствия и плохую подготовку гособвинителей, обращает внимание старший партнер АБ Коблев и партнеры Коблев и партнеры Федеральный рейтинг. группа Уголовное право Профайл компании × Руслан Закалюжный. Именно по этой причине число оправдательных приговоров с участием присяжных несоизмеримо больше, чем без них.

После уже упомянутой реформы, которая пустила присяжных в районные суды, а также расширила перечень подсудных им преступлений, количество процессов с участием заседателей выросло вдвое. Но несмотря на положительную динамику, общее число таких разбирательств все еще ничтожно мало.

Почему присяжные в России – это редкость?

Есть сразу несколько причин, почему суд присяжных так слабо распространен в России. Одна из них – незаинтересованность представителей власти в этой модели правосудия, сходятся во мнении опрошенные юристы. «Следственные органы и прокуратура не хотят терять практически гарантированное осуждение человека. А судьи – отдавать на откуп представителям народа то, что считают «своим» делом», – рассуждает Пашин.

По его словам, повлиять на востребованность суда присяжных следственные органы могут изменением состава. Например, убийство переквалифицируют на причинение смерти по неосторожности, которое неподсудно заседателям. Порой правоохранители также прибегают к уговорам, рассказывает Пашин. Они внушают обвиняемому: если осудят присяжные, будет очень строгое наказание, а если оправдают – приговор все равно отменят. Это, по словам судьи в отставке, сильно дезориентирует подсудимых. По данным Судебного департамента, из 1044 человек, кто просил рассмотреть его дело с участием присяжных, 115 (11%) отозвали свои ходатайства.

Вместе с тем угроза отмены оправдательного приговора, на которую периодически ссылаются следователи, более чем реальна. И это еще одна проблема, которая мешает активному распространению суда присяжных. В прошлом году апелляция отменила 62,1% оправдательных приговоров, вынесенных с участием присяжных, подсчитали в Институте проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге. Для сравнения – в США оправдательный приговор присяжных вообще не может быть отменен, рассказывает эксперт.

Еще одно подтверждение того, что «народный» суд едва ли пользуется поддержкой власти, – небольшое количество преступлений, подсудных заседателям. Сперва таких составов было около 50. Позже их число сократили почти вдвое, исключив из перечня, в частности, дела о шпионаже, массовых беспорядках, половых преступлениях, преступных сообществах, взятках. Затем несколько преступлений все же добавили – на сегодняшний день их около 30. Это мало, считает Пашин. Он вспоминает, что в Российской империи присяжные могли рассматривать больше 400 составов. А в современной Америке им подсудны любые преступления и даже некоторые гражданские дела.

Не особо заинтересованы в суде присяжных и сами потенциальные заседатели.

Суд вызывает по 300 кандидатов, а приходит всего 20. Как правило, присяжные выбывают из коллегии без объяснения причин и без каких-либо мотивов.

Виктор Момотов, председатель Совета судей (цитата – с заседания Клуба Замятнина)

Чуть более оптимистичную статистику показало исследование Общественной палаты. Согласно ему, только четверть опрошенных заявили, что отказались бы от работы присяжных, еще столько же затруднились ответить.

Что дальше?

Опрошенные юристы единогласно заявляют: развивать суд присяжных нужно. И здесь, по их мнению, следует выделить два основных направления. Это повышение явки кандидатов в присяжные и расширение списка преступлений, которые могут разбирать заседатели.

Увеличить явку можно несколькими способами, считает адвокат МКА Князев и партнеры Князев и партнеры Федеральный рейтинг. группа Уголовное право Профайл компании × Алексей Сердюк. С одной стороны, нужно установить ответственность для тех, кто решит проигнорировать повестку. С другой – увеличить материальные гарантии для присяжных, что, кстати, сейчас пытается сделать Минюст. Параллельно с этим необходимо активно повышать уровень правовой культуры населения. Без этого институт присяжных не будет развиваться, уверен Сердюк.

Еще один способ борьбы с неявкой – сокращение сроков рассмотрения дел с участием присяжных. «Нужно сделать так, чтобы граждане не проводили в суде два, три месяца, а проводили неделю или в крайнем случае месяц», – заявил Момотов на заседании Клуба Замятнина, добавив, что такие возможности у судебной системы есть.

Еще через месяц бизнес-омбудсмен Борис Титов направил Лебедеву законопроект, который предусматривает передачу заседателям дел о мошенничестве, растрате, злоупотреблении полномочиями в отношении ИП, учредителей и участников компаний, а также топ-менеджеров и главных бухгалтеров. В октябре сообщалось, что глава ВС поддержал идею Титова, но до Госдумы законопроект так и не дошел.

В августе этого года выяснилось, что суду присяжных могут разрешить рассматривать уголовные дела экономической направленности в IT-сфере. Это следует из «дорожной карты» по созданию дополнительных условий для развития отрасли, которую 20 июля одобрила правительственная комиссия по цифровому развитию. По мнению авторов документа, мера повысит удовлетворенность участников рынка условиями ведения бизнеса в России и сократит отток разработчиков из страны.

Вместе с тем «экономические» преступления должны стать лишь первым этапом расширения института присяжных, уверен Пашин. В целом, по его мнению, почти все составы можно «отдать» заседателям. «Во всяком случае каждый раз, когда гражданину грозит лишение свободы, у него должен быть выбор: воспользоваться казенной юстицией или судом присяжных», – убежден судья в отставке.

Источник

Реальные потребности судебной реформы

Суд выступает одним из наиболее действенных средств испытания человеческой судьбы, и неслучайно, что «суд» и «судьба» — слова однокоренные. Во времена реформ на кон ставится судьба самого суда.

В период преобразований «судебной части» неразумно рассматривать плюсы и минусы той или иной организации органа правосудия, если при этом остается без внимания смысл затеваемых изменений. Достоинства и недостатки любой новой конструкции суда поверяются замыслом реформаторов и должны обсуждаться в контексте предпринимаемых реформ.

Первый такт: плацдарм судебной реформы

Очевидно, что Царь-Освободитель Александр II, вводя в России суд присяжных, не только стремился утвердить в делах «правду и милость», но также подкреплял институционально равенство сословий перед законом и судом, поощрял процесс превращения миллионов рабов в ответственных граждан, сближение образованных и забитых классов общества.

Восстанавливая в постсоветской России в 1993 году после более чем 70-летнего перерыва суд присяжных, мы утверждали институт «прямого народовластия, призванного реализовывать как право граждан на участие в отправлении правосудия в качестве одного из проявлений их права на участие в управлении делами государства… так и функцию общественного контроля над правосудием по уголовным делам, обеспечивающую демократичность, открытость и независимость судебной власти»[1]. Но была и другая равновеликая цель — привить к отечественной, советской по своему происхождению и опыту, судебной системе чужеродный для нее росток состязательности в расчете на плавное и безболезненное изменение суда в духе свежих демократических начал. Важно было захватить плацдарм, и потому пришлось уступить бешеному противодействию прокуратуры и других «правоохранителей», исправив первоначальный законопроект: суд присяжных не создавался на уровне районов; его компетенция сводилась лишь к делам, которые слушали областные (краевые) суды, да и то в девяти тщательно отобранных областях и краях; голосование по вердикту не предполагало достижения квалифицированного большинства, а значит, всегда увенчивалось успехом[2]. Возможность введения суда присяжных по гражданским делам, предусмотренная Концепцией судебной реформы 1991 года, была отринута практически сразу.

Зато именно благодаря введению этой формы судопроизводства по некоторым уголовным делам был достигнут ряд важных результатов. Презумпция невиновности и состязательность перестали быть пустым звуком; отказ прокурора от обвинения приобрел юридический вес и значение. Потерпевший был допущен в прения сторон. Обвинительное заключение перестал оглашать судья. Было упразднено (но, к несчастью, опять возвращается тихой сапой) доследование. Появился сокращенный порядок судебного следствия. В России перестали казнить осужденных. Пока противники реформ ломали копья в борьбе с надвигающимся судом присяжных, в ткани соответствующего законопроекта была замаскирована и прошла при голосовании незамеченной норма о признании доказательств недопустимыми.

С появлением суда присяжных мы получили действующую модель состязательного судопроизводства, и судьи, привыкшие обслуживать конвейер («отписывать дела»), приобрели возможность учиться настоящему правосудию, приобретать новые квалификации — психологов, ораторов, просветителей. Суд присяжных привнес в залы заседаний подлинную культуру, позволил проявиться своеобразию нашего народа, его правде[3].

Второй такт: деформация суда присяжных

Даже разбирая сравнительно ничтожное количество уголовных дел, суд присяжных оказался опасен для карательных органов — и при определении участи конкретных подсудимых, и из-за перспективы передачи представителям народа новых дел. Суд присяжных стал грозен в качестве инструмента обратной связи, зеркала, поднесенного к лицу всей правоохранительной системы. Присяжные заседатели с первых лет участия в разбирательстве уголовных дел выносили в императорской России на порядок больше оправдательных вердиктов, чем оправдательных приговоров коронные суды.

Можно было бы списать оправдательные вердикты присяжных заседателей на их некомпетентность (любимое присловье ведомственных ученых: «Они же непрофессионалы!»), однако этот довод — из разряда негодных средств. В самом деле, доля оправдательных решений, вынесенных в царской России коронными судьями и присяжными заседателями по делам о преступлениях против жизни и здоровья, против женской чести, против веры и других, была практически одинакова. Существенные расхождения имелись в решениях по делам о преступлениях против порядка управления (главным образом, бродяжничество) и должностных преступлениях — здесь присяжные заседатели проявляли большую мягкость, нежели царские юристы. В современной же России по всем без исключения сравнимым составам преступлений судьи стоят горой за обвинение, оправдывая около 1% подсудимых (с последующей отменой 40% вынесенных оправдательных приговоров), а присяжные заседатели объявляют невиновными от 10% до 22% преданных суду лиц. Может ли статься, что крестьяне при царе были большими профессионалами, скажем, по делам об убийствах, нежели наши сограждане? А современникам, выходит, ни одна разновидность уголовных дел не по плечу, ведь их совесть разительно не совпадает со «внутренним убеждением» людей в мантиях. Конечно же, такой разброс позиций доказывает не что иное, как порочность унаследованных с советских времен приемов судопроизводства, не выдерживающих испытания подлинно состязательным и непредвзятым судом. Оправдательные вердикты по шитым белыми нитками делам, где обвинение основано на самооговоре и пытке, — урок следствию, не претерпевшему кардинальных реформ.

Разумеется, на исходящую от суда присяжных опасность отлаженному механизму уголовного преследования карательные органы и покрывающие их огрехи и злодейства высокопоставленные судьи, принадлежащие к той же номенклатурной стратегии вертикали власти, ответили деформацией едва успевшего укорениться института. Компетенция суда присяжных последовательно ограничивалась, пока не истаяла более чем вдвое. Появление присяжных в новых и новых судах областного уровня самым парадоксальным образом сопровождалось уменьшением количества вынесенных вердиктов. Как видно из приводимой таблицы, девять областных (краевых) судов с участием присяжных заседателей в 1999 году рассмотрели уголовные дела в отношении 880 обвиняемых, а в 2014 году почти сто судов данного уровня (кроме судов Крыма и Севастополя) закончили с участием присяжных заседателей дела лишь 794 подсудимых.

Итак, число судов, где могут заседать представители народа, возросло в десять раз, а фактическое количество разрешенных уголовных дел при этом уменьшилось на десятую часть

В 2013 году под предлогом совершенствования апелляции (а фактически — для уменьшения нагрузки судей Верховного суда РФ) права предстать перед судом присяжных по делам об убийствах и некоторых других преступлениях лишили женщин, подростков, стариков. Только в 2016 году Конституционный суд РФ признал это решение дискриминационным в отношении женщин (дело Лымарь), но ранее, в 2014 году, согласился с конституционностью данных ограничений для несовершеннолетних (дело Филимонова).

Обвиняемых, нередко с помощью их защитников, отговаривают от суда присяжных, а если они настаивают на соответствующем ходатайстве, то обвинение изменяется таким образом, чтобы дело оказалось в районном суде.

Не прекращаются попытки упразднить суд присяжных вообще либо заменить его судом шеффенов, причем в последний раз эту неблаговидную миссию под предлогом расширения компетенции присяжных приняли на себя руководители ВС РФ. Надо отметить, к чести судейского сообщества, что в 1993 году Совет судей РФ (председатель — М.М.Бобров) и председатель ВС РФ В.М.Лебедев открыто выступали в поддержку суда присяжных, в том числе и с трибуны тогдашнего законодательного органа — Верховного Совета РСФСР. Жаль, что теперь позиция руководства «третьей власти» изменилась.

Суд присяжных претерпел не только количественное умаление, но и качественные повреждения. Наращивалось «оперативное сопровождение» процессов. Верховный суд РФ вводил ограничения на исследование доказательств и принятие решений с участием присяжных заседателей, запрещая стороне защиты «порочить доказательства обвинения», оспаривать объективность следствия, говорить о пытках, а присяжным — вдаваться в вопросы, касающиеся формы вины, аффекта, фактов опубликования будто бы секретных сведений в открытой печати. Дошло до того, что судьи начали останавливать адвокатов, когда те просили, «чтобы присяжные заседатели приняли решение в соответствии со своей совестью… и не брали на свои плечи всю тягу ответственности за несправедливый вердикт»[4]. Думаю, в современном российском суде с участием присяжных заседателей Ф.Н.Плевако, А.И.Урусову, Н.П.Карабчевскому и другим чародеям слова и рта не дали бы раскрыть.

Обнаружены случаи, когда судьи призывают соотечественников не принимать во внимание при вынесении вердикта «общечеловеческие чувства, как и жалость»[5].

Во многих республиканских, областных (краевых) судах присяжные заседатели целые годы подряд не участвовали в рассмотрении дел; в ряде судов в год разбирается по одному-два дела с присяжными заседателями. Не все служители Фемиды приобрели опыт подлинно состязательного правосудия, поскольку обычно в судах дела с участием присяжных ведут немногие судьи, а то и единственный судья.

Небольшое количество уголовных дел, рассматриваемых судом с участием присяжных заседателей, выливается в растрату и угасание приобретенных судьями, прокурорами и адвокатами новых компетенций в области правоведения, риторики, психологии, правового просвещения, является причиной ликвидации специальных подразделений (канцелярий), некогда обеспечивавших отбор присяжных и работу с ними по конкретным делам.

Третий такт: новые рубежи судебной реформы

Как отмечалось выше, внедрение суда присяжных в постсоветской России оказало неизгладимое влияние на законодательство. Кроме того, и сторонники, и противники суда присяжных едины в признании его роли в повышении качества предварительного следствия — но только по делам подсудных ему категорий (а точнее, по делам этих категорий, доходящим до «суда равных»). Однако возможности малораспространенного суда присяжных как инструмента реформы к настоящему моменту исчерпаны.

КС справедливо подчеркивал, что «…судопроизводство с участием присяжных заседателей, в котором не профессиональный судья, а коллегия присяжных самостоятельно выносит решение по вопросу о виновности подсудимого, имеет особую конституционно-правовую значимость»[6]. Новый этап судебной реформы немыслим без самого широкого распространения суда присяжных, включая разбирательство с участием представителей народа гражданских дел.

Власти согласны, выражая свою покорность словам Президента России, терпеть суд присяжных и даже несколько увеличить круг дел, ему подсудных. Обсуждается возможность предоставления подсудимым права ходатайствовать о суде присяжных еще и по делам об убийствах без квалифицирующих признаков и о смертельном тяжком вреде здоровью. Это примерно 15000 уголовных дел, то есть, с учетом доли ходатайств обвиняемых о разбирательстве их дел присяжными (чуть больше 10%), дополнительная нагрузка на представителей народа составит примерно 1500 дел (а всего около 2000 дел). Эти идеи воплощены в законопроекте, внесенном 14 марта 2016 года в Госдуму. Нет сомнений, что данные предложения никакого кардинального значения иметь не могут, но являются просто уступкой общественному мнению, да и то по видимости.

Более того, вместо объявленного расширения компетенции суда присяжных, пусть и незначительного, в ближайшем будущем планируется урезать состав коллегии представителей народа на треть. Данное решение никакого научного обоснования не имеет, является ошибочным и, как показывают исследования социальных психологов, занимающихся теорией малых групп, выгодно стороне обвинения. Расширение же компетенции суда присяжных, по замыслу авторов законопроекта, отложено на 2018 год. Для успеха этого начинания нужно еще изменить правительственную программу развития судебной системы на период до 2020 года и дождаться 2018 года без дефолта и прочих катаклизмов. Сегодня же круг дел, подсудных судам областного звена, планируется оставить столь же узким; даже возвращение к границам 2013 года не подразумевается. Законопроект, будто бы посвященный реформе, отодвигает расширение компетенции суда присяжных в непредсказуемое прекрасное далеко, попутно калеча уже работающий российский суд присяжных. И в этой деформации – его ближайший и неотвратимый эффект.

Между тем лишь массовое производство в суде присяжных может дать такие искомые эффекты, как перестройка практики расследования уголовных дел на принципах уважения прав человека, объективности, свободы от пыток; ощутимое повышение качества расследования; повышение авторитета суда в глазах народа, уровня доверия к суду; защита правовых судей от неодобрения их практик и преследования со стороны коллег и силовых структур; рост уровня и разнообразия профессиональных компетенций судей, прокуроров, адвокатов; даже удешевление судопроизводства за счет частого заключения сделок между органами уголовного преследования и обвиняемым.

Эффективность преобразований коренится вовсе не в том, чтобы как можно больше дел разбиралось с участием присяжных заседателей, а в том, чтобы как можно больше подсудимых имели такую легальную возможность. Понимая, что дело может оказаться в суде присяжных и завершиться оправданием, правоохранительные органы, по замыслу, должны, с одной стороны, избегать грубых нарушений прав человека и фальсификации доказательств, а с другой стороны, — охотнее склонять жертву и обидчика к примирению, предлагать сделку с правосудием на более приемлемых условиях.

Сегодня следует говорить о поэтапном распространении компетенции суда присяжных: на число уголовных дел, сравнимое с нагрузкой присяжных в царской России (примерно 40 000 дел в год) и даже США (примерно 165 000 дел в год); на ряд гражданских дел. Суд присяжных должен работать в районных судах.

В области законодательного регулирования суд присяжных необходимо рассматривать как главный способ разрешения дел, а не как особое производство; прочим формам разбирательства следует придать вид упрощения главного способа работы суда. В практическом плане целесообразно совместить нормы о расследовании, предъявлении обвинения, соединении и выделении дел с положениями о суде присяжных, его реальными возможностями. В частности, стоит избегать искусственного создания дел-гигантов, ориентируясь при формулировании обвинений на типовой процесс, который можно завершить в течение рабочей недели. Тогда, кстати, отпадет и проблема неявки присяжных заседателей по вызовам в суд. Работодатели не переносят длительного отсутствия подчиненных, но многие из них готовы даже сохранять неделю-другую за счет собственного кармана заработок выполняющим гражданский долг работникам. В этом российские предприниматели похожи на американских и английских боссов.

До сих пор суд присяжных встраивался в систему уголовного судопроизводства и претерпевал ее деформирующее влияние, страдал от ее несовершенств. Теперь нужно, чтобы система преобразовывалась в соответствии с потребностями демократического правосудия, воплощением которого является суд равных.

Источник