что значит хороший понт дороже денег
Хороший понт дороже денег?
Понимаю, что «блатной жаргон» статьи не красит, но слов из песни не вырвать. Все такие до ужаса приличные, но больше чем уверен, что поговорку «Хороший понт дороже денег» слышали многие. Но вот правильно ли люди понимают эту поговорку? На жаргонном языке понт – действие обманом, хитростью, угрозой. И здесь начинается игра в «верю, не верю». Но, что же на самом деле есть хороший понт?
Для начала нужно понять «природу» этого явления, а точнее, в каких ситуациях оно проскальзывает. Не будет человек ни с того ни с сего вводить людей в заблуждение или даже угрожать.
Причины до банальности просты – страх. Как правило, люди, которые обманывают других – боятся тех, кому они вот так вот врут, причём страх этот выражается даже не в том, что человек кому врут, нагоняет ужас, нет, здесь всё намного печальнее. Человек, который врёт – настолько жалок, что боится и переживает по поводу того, что его перестанут серьёзно воспринимать, он потеряет своё лицо в обществе.
Не редки случаи, когда чтобы обмануть других приходится обмануть сначала себя. Да сила самовнушения воистину велика, но нужна ли она здесь. Порой люди теряют горизонт дозволенного, начинают врать настолько, что уже не могут остановиться. И здесь мы снова вернёмся к нашему заголовку, действительно ли хороший понт дороже денег? Да если тебе поверят то так оно и будет, но будут ли люди верить тому, кто врёт всем и каждому? Доверие к такому пропадёт даже в тот момент, когда человек, наконец, соизволит сказать правду.
Самый качественный блеф исходит от людей, которые не берут на себя лишнее и никогда не врут, чьи слова всегда закреплены делами. Именно таких людей и боятся те, о которых я писал выше. Их практически невозможно купить, но в то же время у всего есть цена, но она не всегда выражается в денежном эквиваленте, их невозможно запугать, потому что их жизненный опыт им подскажет выход из любой ситуации, а если не подскажет, значит, не заслужили. И всё равно выкарабкаются. Но так ли они на самом деле честны?
Далеко не всегда, профессиональные жулики настолько отточили мастерство фальши, что зачастую они Вас облапошат за счёт Вашей неверной осведомлённости, такие люди могут Вам и слова не сказать, а Вы уже сами себя обманете. Вот именно про их понты и говорят «хороший понт», что никогда не знаешь, врут они или говорят правду, а в то же время не было свидетельств того, чтобы эти люди кого-то обманывали.
«Хороший понт дороже денег», или Зачем мы покупаем статусные вещи
20 июля 2020 5 602
Разбираемся, почему гонка за брендами и дорогими вещами стала национальным спортом. И что на самом деле заставляет нас пускать пыль в глаза окружающим.
Начнем с того, что в желании обладать чем-то хорошим и качественным нет ничего предосудительного. Людям действительно важно окружать себя вещами, которые работают исправно и выглядят эстетично. Вместе с тем модель капитализма заставляет нас покупать вещи, которые не только удовлетворяют наши потребительские желания, но и служат маркерами статуса.
Именно статус, а не богатство как таковое, демонстрируют те или марки одежды, аксессуаров и автомобилей. Социологи сходятся во мнении, что многие путают эти два понятия. Универсальное определение богатства включает в себя изобилие у человека или общества материальных и нематериальных ценностей, таких как деньги, средства производства, недвижимость или личное имущество. Иными словами богатство, это то, что на самом деле творится в вашем кошельке.
А статус — это социальное положение, занимаемое социальным индивидом или социальной группой в обществе. То есть статус определяет наше место и вес в социальной иерархии. Закономерностью, сточки зрения законов развития общества, является баланс этих двух понятий.
При этом статусность человека, его авторитет не всегда коррелируют с его финансовым положением. Вес в обществе может иметь ученый, врач, путешественник и любой другой профессионал своего дела. Но нередко маркером могущества выступают именно деньги.
В своей книге «Биология добра и зла» профессор Роберт Сапольски рассуждает о том, что экономическая иерархия ценностей — это по сути суррогат, который идет корнями в генетику. Это утрированный способ разделения на свой/чужой. В обществе таких же, как они, люди чувствуют безопасность и принятие. А престиж с его брендами, властью и статусностью — маркеры группы. Именно за эти маркеры сегодня и разворачивается настоящая охота.
Понты V.S Богатство
Стремление заполучить влияние и вес в обществе закономерно для любого индивида. Антропологи говорят, что иерархическая структура и распределение ролей в группах на протяжении всей эволюции позволяло видам выживать. Именно потому, что каждый знал свое место и имел определенные отличительные признаки. Так, вожаки стаи обычно всегда — самые сильные, быстрые и ловкие. И, например, идя на охоту, они берут с собой особей — под стать себе, которые способны загнать добычу и не быть съеденными.
Если говорить о человеке, то во многих культурах долгое время действовало понятие кастовости — расслоения населения. В Индии, например было четыре основных касты — брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры. И последние две никогда не были вхожи в первые две. Смешение каст — не допускалось по религиозным соображениям. Он передавались по наследству и положение в обществе нельзя было купить ни за какие деньги.
Чего не скажешь о 21 веке. Сегодня люди готовы отдать последние деньги и даже влезть в кредиты, лишь бы купить статус в глазах остальных. Иными словами — пустить пыль в глаза окружающим, пряча безденежье и даже долги за статусными вещами. Или как привык называть народ — понтами.
Люди готовы отдать последние деньги, лишь бы купить статус в глазах остальных
Отчасти такое поведение соответствует тезису, который любят эксплуатировать тренеры личностного роста «Fake it ’til you make it». Это выражение означает имитацию уверенности с расчётом на то, что в случае успеха уверенность станет подлинной. Идея в том, чтобы почувствовать себя в шкуре богача, а потом приложить усилия, чтобы стать им на самом деле. Только вот у многих, все заканчивается на первом пункте.
Вместе с тем часто богатые люди, по словам экономиста, предпринимателя и бизнес-коуча Дмитрия Богданова, редко искренне заинтересованы в показушности. Они могут покупать дорогие вещи, тестировать и точно также легко отказываться от них. Если например тот или иной бренд, марка авто или сорт вина не подошли им по качеству или предпочтениям.
Исторический контекст
Сегодня страны постсоветского пространства образуют крупнейший рынок потребления предметов роскоши. И совсем не потому, что например только в РФ количество долларовых миллиардеров перевалило за сотню. Историки и социологи связывают нашу любовь к роскоши резким переходом от социализма к капитализму.
Несмотря на все манифесты партии, культуру потребления роскоши фактически заложила советская номенклатура. В то время пока абсолютное большинство боролось с дефицитом, ограниченная группа людей, связанных с компартией, получала доступ к товарам роскоши. Это меньшинство носило дорогие шубы, украшения и водило статусные машины.
В 1991 году, когда рухнул Советский Союз, произошел дикий переход к рыночным отношениям и неравенству в доходах. После многих лет дефицита богатые и ультра богатые, вышедшие из приватизационного хаоса, потратили огромные средства на роскошь, чтобы отличаться от других. Страна, где скромность была национальной добродетелью, превратилась в родину понтов и показухи.
И сегодня, учитывая то, что мы связаны с прежним режимом через родителей, которые там росли и передавали нам определенные ценности, от кое-каких убеждений и встроек насчет успешности и ее проявления избавиться крайне сложно.
Проработайте негативные убеждения о финансах, если чувствуете, что они мешают вам достигать результатов
Машина побольше, забор повыше и бриллианты покрупнее — вот минимальный набор убеждений касательно «успешного успеха». Мы все еще слишком буквально и однобоко воспринимаем термин элита, пытаясь за счет брендовых вещей, образа жизни и поведения показать, что мы с ней — одной крови.
Однако ввиду того, что неравенство в доходах все еще такое же сильное, как и желание его преодолеть, люди идут на уловки. Самая популярная — покупка подделок. Да, некоторые из них действительно сложно отличить от оригинала, но сама индустрия фейков не красит ни производителей, ни потребителей и наносит урон оригинальным брендам.
Человек, подражая кому-то, доказывает таким образом вовлеченность в социум
В то же время ежегодно странах бывшего СНГ рынок подделок оценивается 43 миллиарда долларов, и эта цифра постоянно растет. По независимым оценкам, около 40% всех сумок, одежды и аксессуаров, продаваемых здесь, являются поддельными.
Примечательно и то, что целевая аудитория оригинальных брендов и фейков сильно различается. Большинство покупателей модных подделок в курсе, что покупают контрафакт.
Исследования показали и то, что самыми активными потребителями подделок остаются люди 18-24 лет — постоянные пользователи интернета.
Что говорят психологи?
Казахский психотерапевт Виктор Мироненко уверен, что с точки зрения науки стремление быть похожими на сильных мира сего, равно как и на звезд шоу-бизнеса — это всего лишь желание «выжить». И продиктовано оно все теми же законами стаи. Виктор рассказывает, что однажды был проведен эксперимент над группой обезьян.
«Ученые взяли из этой группы доминантного самца и научили его бесполезной вещи — ковыряться в грязи. На следующий день вся стая копалась в грязи. В то же время взяли обезьяну, находившуюся гораздо ниже в иерархии и научили ее колоть орехи и отмывать коренья от земли перед едой. Только через пару месяцев треть стаи начала следовать ее полезному примеру. Остальные даже не приняли этот навык во внимание», — говорит психолог.
Он так же убежден, что человеку, как и обезьяне, свойственно подражать тем, кто занимает более высокое положение и уже добился уважения. В психологии это называется феноменом социального доказательства. Человек, подражая кому-то, доказывает таким образом вовлеченность в социум.
«Все мы боремся за статус. А бренд в этом плане — пропуск к этому статусу. Поэтому люди готовы отдавать огромные деньги, покупая это ощущение. По факту же все, что мы покупаем — это минутный всплеск эндорфинов и иллюзию того, что вместе с покупкой приобретаем новую жизнь», — поясняет психолог.
В то же время профессор Элизабет Каррид-Халкетт из Университета Южной Калифорнии, которая написала книгу «Сумма маленьких вещей: Теория амбициозного класса», уверена, что общество постепенно перерастает эту жажду потребительства.
Элизабет пишет, что состоятельные граждане США все меньше тратят денег на предметы типичной материальной роскоши — дизайнерские сумки, часы, одежду. Они предпочитают вкладывать средства в менее заметные, но действительно важные для жизни вещи — органические продукты, стройматериалы.
«Сегодня предметы роскоши становятся незначительным признаком социального статуса, если сравнить с тем, что было раньше. Просто они уже перестали быть настолько редкими или недоступными, как в прошлом», — поясняет автор.
В то же время не все люди готовы отказаться от быстрых эндорфинов купленной статусности.
«Слишком многие люди тратят деньги, которые они с трудом заработали, на вещи, которые им не нужны, чтобы впечатлить людей, которые им не нравятся», — говорил американски комик начала 20 века Уилл Роджерс. Но и сто лет спустя его слова все еще актуальны.
Читайте также
Не пропускай самые интересные публикации для личностного роста. Подписывайся на нас в той социальной сети, которую любишь больше всего: Instagram, Facebook, Telegram.
315 лет назад, 17 января 1706 г. родился один из самых узнаваемых людей планеты Земля. Его узнаваемость гарантируется постоянной эмиссией национальной валюты США. Стодолларовых купюр становится всё больше, а этот человек как раз на них и изображён. Да, это Бенджамин Франклин.
В США его фигура давно превратилась в настоящего идола, и это ещё мягко сказано. Наши соотечественники старшего поколения должны помнить, как с самого детства всем ставили в пример мальчика по имени Володя Ульянов. Он, разумеется, был такой же, как и все, и «тоже бегал в валенках по горке ледяной». Но при этом он был гораздо лучше прочих. Можно сказать, что приближался к абсолютному идеалу. Если верить книге «Наш Ильич», а конкретно — главе воспоминаний о детстве Ленина, то Володя и кушал хорошо, и перед сном обязательно чистил зубы, и с самого раннего возраста проявлял задатки лидера: «Его всегда выбирали атаманом. В игре он был очень справедлив. Он был сильный мальчик, но терпеть не мог драк. Бывали случаи, что он осуждал себя, доказывая, что неправильно поступил, как атаман». Словом, ребёнок, до тошноты правильный, послушный, застёгнутый на все пуговицы.
Точно таким же, только с поправкой на американский образ мысли «сделай-себя-сам», стал и Бенджамин Франклин — один из отцов-основателей США. Более того. В Америке точно так же перегнули палку с созданием из конкретного исторического деятеля со всеми его плюсами и минусами какого-то невыносимо сусального персонажа. Разумеется, и тут тоже начали с самого детства героя. Дошло до того, что ко дню его рождения приурочили всемирный праздник — День детских изобретений. Почему? А потому, что маленький Бен, оказывается, изобрёл ласты для плавания. То, что приоритет в этом изобретении вообще-то за Леонардо да Винчи, а если разобраться, то и вовсе за безымянными пловцами и ныряльщиками Юго-Восточной Азии, никого не волнует. Сказано — Франклин, значит Франклин.
Началось это не сегодня, и даже не вчера. Желающие убедиться могут ознакомиться с прекрасным рассказом одного американского писателя, произведения которого во многих штатах исключили из школьной программы, а книги изъяли из библиотек. Итак, Марк Твен, «Покойный Бенджамин Франклин»: «Герой сего рассказа поставил себе цель замучить будущие поколения и отнять у них безмятежное детство. Афоризмы его так и пышут враждой к мальчикам. Нынешний мальчик не может следовать ни одному своему нормальному инстинкту, без того чтобы сразу не нарваться на какой-нибудь бессмертный афоризм и фамилию Франклина. Если он покупает на два цента земляных орешков, отец скажет: „Помнишь ли ты, сын мой, что говорил Франклин: „Деньга деньгу куёт“, — и земляные орешки теряют всю свою сладость. »
Действительно, из всего литературного наследия Франклина чаще всего цитируют его афоризмы, называя их пышно и красиво, например «Жизненные принципы величайшего американца». Хотя тот же Марк Твен ехидно прошёлся и по ним: «Претенциозные афоризмы, которые этот человек в своих потугах быть оригинальным переделывал из истин, навязших в зубах ещё во времена вавилонского столпотворения»
Между тем, если внимательно прочитать его настоящий хит — книгу воспоминаний о своей жизни, которую издатели традиционно называют «Автобиография» — многое станет понятно, а образ этого и впрямь нерядового человека будет, наконец, лишён той благолепной ерунды, что на него навесили.
Главный вопрос, который возникает в процессе этого увлекательного чтения, такой: «И всё же, что было для Франклина важнее — быть, или казаться?» Как ни странно, при всех его реальных заслугах, временами хочется склониться к варианту «казаться». Он, в общем, не особенно это и скрывает: «Я заботился не только о том, чтобы в реальности быть деловым, толковым и энергичным. Но и о том, чтобы эти качества были всем заметны. Например, покупая бумагу для печатни, я вёз её через весь город — непременно, сам, и, непременно на скрипучей тачке, так, чтобы все меня заметили. Работая по вечерам, я садился у окна и, видя моё трудолюбие и неутомимость, торговцы часто предпочитали покупать товары у меня, а не у моих конкурентов».
Вообще-то это называется самопиаром. В «пацанской» среде так и говорят: «Хороший понт дороже денег». И это вполне справедливо. Умение нравиться — достаточно мощный ресурс. Главная заслуга Франклина состоит как раз в том, что он был одним из первых, кто подошёл к этому делу системно.
Скажем, приехав в 1776 г. в Париж в поисках могущественного союзника в деле борьбы молодого американского государства за свободу и независимость от британской метрополии, Франклин сделал шикарный ход. Он, прекрасно знакомый с европейской модой, решил, что называется, сломать систему. И облачился в вызывающе скромный коричневый костюм. А для дополнения образа нахлобучил на голову меховую шапку, в которой никакой реальной нужды не было.
Но была имиджевая необходимость. Олицетворяя образ вольтеровского «благородного дикаря», хитрый сын мыловара попал в самую точку. Вот что он писал своей дочери из Франции: «Лицо твоего отца стало настолько узнаваемым во Франции, что его можно найти на медальонах, кольцах, часах и табакерках, а также на рисунках и гравюрах, раскупающихся как горячие пирожки». На протяжении долгих семи лет он был чуть ли не самой модной фигурой Парижа. Второй президент США, Джон Адамс, сопровождавший его, писал: «Слава Франклина была более всеобщей, чем Лейбница или Ньютона, Фридриха Великого или Вольтера, и никто из них не возбуждал такой любви и уважения своей личностью. Он был популярен у правительства и у народа до такой степени, что едва ли был горожанин или крестьянин, камердинер, кучер или лакей, горничная или судомойка, которая не знала бы о нём и не считала бы его другом человечества».
Он сумел обаять даже славящихся своим недоверием русских. Так, едкий и острый на язык Денис Фонвизин, познакомившийся с ним, называл его не иначе, как «Славный Франклин», и, похоже, «идеальный американец» стал прототипом Стародума из комедии «Недоросль».
Им были очарованы и такие выдающиеся умы, как Николай Карамзин и Екатерина Дашкова. Вообще в России Франклина любили и почитали, пожалуй, все. Все, кроме самого главного человека Империи — Екатерины Великой.
Она имела для того причины. Давным-давно, в 1762 году, «Пенсильванская газета», редактором, автором и издателем которой был Франклин, проехалась по Екатерине, которая только-только взошла на престол в результате дворцового переворота: «Будучи иностранкой, она не имеет ни капли крови российских царей в своих венах, её восхождение на трон есть случайный выбор нового правления. Нынешняя царица не похожа на настоящую женщину из Московии. » Екатерина, которая всю жизнь старалась быть образцом русского человека, запомнила это надолго. Когда вся Франция, включая королеву Марию-Антуанетту, восхищалась простотой манер заезжего республиканца, находя их «премилыми и забавными», русская императрица обронила: «Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним». И как в воду глядела. Очень скоро «премилые республиканские манеры» восторжествуют в самой Франции, вот только забавного в них будет немного.
В мае 1790 года, через месяц после смерти Франклина, в разгар Французской революции, в России выйдет книга Александра Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». Всем известно, что Екатерина, ознакомившись с её содержанием, даст автору характеристику: «Бунтовщик хуже Пугачёва». Однако эта характеристика неполная. Вот как она выглядит целиком: «Бунтовщик хуже Пугачёва, а в конце хвалит Франклина как начинщика и себя таким же представляет».
315 лет назад, 17 января 1706 г. родился один из самых узнаваемых людей планеты Земля. Его узнаваемость гарантируется постоянной эмиссией национальной валюты США. Стодолларовых купюр становится всё больше, а этот человек как раз на них и изображён. Да, это Бенджамин Франклин.
В США его фигура давно превратилась в настоящего идола, и это ещё мягко сказано. Наши соотечественники старшего поколения должны помнить, как с самого детства всем ставили в пример мальчика по имени Володя Ульянов. Он, разумеется, был такой же, как и все, и «тоже бегал в валенках по горке ледяной». Но при этом он был гораздо лучше прочих. Можно сказать, что приближался к абсолютному идеалу. Если верить книге «Наш Ильич», а конкретно — главе воспоминаний о детстве Ленина, то Володя и кушал хорошо, и перед сном обязательно чистил зубы, и с самого раннего возраста проявлял задатки лидера: «Его всегда выбирали атаманом. В игре он был очень справедлив. Он был сильный мальчик, но терпеть не мог драк. Бывали случаи, что он осуждал себя, доказывая, что неправильно поступил, как атаман». Словом, ребёнок, до тошноты правильный, послушный, застёгнутый на все пуговицы.
Точно таким же, только с поправкой на американский образ мысли «сделай-себя-сам», стал и Бенджамин Франклин — один из отцов-основателей США. Более того. В Америке точно так же перегнули палку с созданием из конкретного исторического деятеля со всеми его плюсами и минусами какого-то невыносимо сусального персонажа. Разумеется, и тут тоже начали с самого детства героя. Дошло до того, что ко дню его рождения приурочили всемирный праздник — День детских изобретений. Почему? А потому, что маленький Бен, оказывается, изобрёл ласты для плавания. То, что приоритет в этом изобретении вообще-то за Леонардо да Винчи, а если разобраться, то и вовсе за безымянными пловцами и ныряльщиками Юго-Восточной Азии, никого не волнует. Сказано — Франклин, значит Франклин.
Началось это не сегодня, и даже не вчера. Желающие убедиться могут ознакомиться с прекрасным рассказом одного американского писателя, произведения которого во многих штатах исключили из школьной программы, а книги изъяли из библиотек. Итак, Марк Твен, «Покойный Бенджамин Франклин»: «Герой сего рассказа поставил себе цель замучить будущие поколения и отнять у них безмятежное детство. Афоризмы его так и пышут враждой к мальчикам. Нынешний мальчик не может следовать ни одному своему нормальному инстинкту, без того чтобы сразу не нарваться на какой-нибудь бессмертный афоризм и фамилию Франклина. Если он покупает на два цента земляных орешков, отец скажет: „Помнишь ли ты, сын мой, что говорил Франклин: „Деньга деньгу куёт“, — и земляные орешки теряют всю свою сладость. »
Действительно, из всего литературного наследия Франклина чаще всего цитируют его афоризмы, называя их пышно и красиво, например «Жизненные принципы величайшего американца». Хотя тот же Марк Твен ехидно прошёлся и по ним: «Претенциозные афоризмы, которые этот человек в своих потугах быть оригинальным переделывал из истин, навязших в зубах ещё во времена вавилонского столпотворения»
Между тем, если внимательно прочитать его настоящий хит — книгу воспоминаний о своей жизни, которую издатели традиционно называют «Автобиография» — многое станет понятно, а образ этого и впрямь нерядового человека будет, наконец, лишён той благолепной ерунды, что на него навесили.
Главный вопрос, который возникает в процессе этого увлекательного чтения, такой: «И всё же, что было для Франклина важнее — быть, или казаться?» Как ни странно, при всех его реальных заслугах, временами хочется склониться к варианту «казаться». Он, в общем, не особенно это и скрывает: «Я заботился не только о том, чтобы в реальности быть деловым, толковым и энергичным. Но и о том, чтобы эти качества были всем заметны. Например, покупая бумагу для печатни, я вёз её через весь город — непременно, сам, и, непременно на скрипучей тачке, так, чтобы все меня заметили. Работая по вечерам, я садился у окна и, видя моё трудолюбие и неутомимость, торговцы часто предпочитали покупать товары у меня, а не у моих конкурентов».
Вообще-то это называется самопиаром. В «пацанской» среде так и говорят: «Хороший понт дороже денег». И это вполне справедливо. Умение нравиться — достаточно мощный ресурс. Главная заслуга Франклина состоит как раз в том, что он был одним из первых, кто подошёл к этому делу системно.
Скажем, приехав в 1776 г. в Париж в поисках могущественного союзника в деле борьбы молодого американского государства за свободу и независимость от британской метрополии, Франклин сделал шикарный ход. Он, прекрасно знакомый с европейской модой, решил, что называется, сломать систему. И облачился в вызывающе скромный коричневый костюм. А для дополнения образа нахлобучил на голову меховую шапку, в которой никакой реальной нужды не было.
Но была имиджевая необходимость. Олицетворяя образ вольтеровского «благородного дикаря», хитрый сын мыловара попал в самую точку. Вот что он писал своей дочери из Франции: «Лицо твоего отца стало настолько узнаваемым во Франции, что его можно найти на медальонах, кольцах, часах и табакерках, а также на рисунках и гравюрах, раскупающихся как горячие пирожки». На протяжении долгих семи лет он был чуть ли не самой модной фигурой Парижа. Второй президент США, Джон Адамс, сопровождавший его, писал: «Слава Франклина была более всеобщей, чем Лейбница или Ньютона, Фридриха Великого или Вольтера, и никто из них не возбуждал такой любви и уважения своей личностью. Он был популярен у правительства и у народа до такой степени, что едва ли был горожанин или крестьянин, камердинер, кучер или лакей, горничная или судомойка, которая не знала бы о нём и не считала бы его другом человечества».
Он сумел обаять даже славящихся своим недоверием русских. Так, едкий и острый на язык Денис Фонвизин, познакомившийся с ним, называл его не иначе, как «Славный Франклин», и, похоже, «идеальный американец» стал прототипом Стародума из комедии «Недоросль».
Им были очарованы и такие выдающиеся умы, как Николай Карамзин и Екатерина Дашкова. Вообще в России Франклина любили и почитали, пожалуй, все. Все, кроме самого главного человека Империи — Екатерины Великой.
Она имела для того причины. Давным-давно, в 1762 году, «Пенсильванская газета», редактором, автором и издателем которой был Франклин, проехалась по Екатерине, которая только-только взошла на престол в результате дворцового переворота: «Будучи иностранкой, она не имеет ни капли крови российских царей в своих венах, её восхождение на трон есть случайный выбор нового правления. Нынешняя царица не похожа на настоящую женщину из Московии. » Екатерина, которая всю жизнь старалась быть образцом русского человека, запомнила это надолго. Когда вся Франция, включая королеву Марию-Антуанетту, восхищалась простотой манер заезжего республиканца, находя их «премилыми и забавными», русская императрица обронила: «Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним». И как в воду глядела. Очень скоро «премилые республиканские манеры» восторжествуют в самой Франции, вот только забавного в них будет немного.
В мае 1790 года, через месяц после смерти Франклина, в разгар Французской революции, в России выйдет книга Александра Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». Всем известно, что Екатерина, ознакомившись с её содержанием, даст автору характеристику: «Бунтовщик хуже Пугачёва». Однако эта характеристика неполная. Вот как она выглядит целиком: «Бунтовщик хуже Пугачёва, а в конце хвалит Франклина как начинщика и себя таким же представляет».
источник