что значит искушение для человека
Какие бывают искушения
Архимандрит Арсений (Папачок; 1914–2011) – один из самых уважаемых румынских старцев.
Он родился в маленьком селе в южной Румынии, его крестное имя Ангел. Принял монашеский постриг в обители Сихастрия; некоторое время был игуменом в монастыре Слатина; отшельничал вместе с отцом Клеопой (Илие). Был гоним богоборческими румынскими властями и сидел в тюрьме за исповедание православной веры. С 1975 года – духовник в монастыре святой Марии в г. Текиргёл, что возле Констанцы. У него окормлялись тысячи духовных чад, а его поучения и наставления, напечатанные и записанные как аудио- или видеобеседы, служили и служат путеводным маяком православным разных стран.
Архимандрит Арсений (Папачок)
Существует шесть видов искушений: искушения, исходящие сверху, снизу, спереди, сзади, слева и справа. О последнем виде искушений я расскажу в конце этой беседы.
Искушение, исходящее сверху, – это когда ты хочешь узнать больше, чем можешь понять, то есть стремишься знать больше, чем тебе дано.
Подобное искушение случилось как-то с блаженным Августином, но ангел вразумил его. Блаженный хотел написать книгу о Святой Троице, какую еще никто не писал! И вот однажды, думая об этом, он пришел на берег моря и увидел, как маленький ребенок ладошками черпает воду из моря и выливает ее в песочную ямку.
– Хочу перелить море в эту ямку.
– Прекрасно! И как ты собираешься это сделать?
– А как ты намереваешься собрать в своем уме Бога, Который создал моря?
Итак, искушение, исходящее сверху, заключается в том, что ты хочешь понять и узнать больше, чем тебе дано.
Искушение, исходящее снизу, – это когда ты не делаешь того, что от тебя требуется. В искушении, исходящем снизу, ты сидишь, как дурак, на земле и даже не думаешь взмахнуть своими «крыльями». Они даны тебе, но ты ими не пользуешься. Недостаточно только иметь «крылья», надо еще и использовать их. Искушение, исходящее снизу, – это когда ты ничего не делаешь.
Искушение, исходящее сзади, – это воспоминания из прошлого: ты жалеешь о каких-то событиях и воскрешаешь их в своем сознании.
Но они не так опасны, как искушения, исходящие спереди, – соблазны, которые находятся перед твоими глазами. Ты видишь их, думаешь, что это настоящая жизнь, но жизни в них никогда не бывает. Однако тебе не терпится создать себе новую личность, и ты копируешь их…
Искушение, исходящее слева, – это ереси. Множество всего направлено против устоев и правил Церкви, касающихся нашего спасения. Но Спаситель говорит, ни на йоту не отклоняйтесь от заповедей Моих!
Самое опасное искушение – думать, что ты ведешь правильную духовную жизнь, хотя она у тебя совсем не правильная
На конец беседы я оставил искушение, исходящее справа, – оно самое опасное. Вот ты, как тебе кажется, ведешь хорошую духовную жизнь и думаешь, что она правильная. А в действительности твоя духовная жизнь неправильная.
Расскажу одну историю.
Я был монахом в монастыре Сихастрия и помогал одному брату. Потом меня рукоположили в священнический сан. И вот как-то раз, когда нужно было выполнить одно особое послушание, я пришел в этот монастырь. Я спросил у игумена:
– Как там наш брат N.?
Думаю, что случившееся с архондаричным было искушением.
Дорогие мои, никого не смущайте своим духовным деланием. Ведь мы должны жить в гармонии. Если бы меня попросили описать одним словом культурное общество, я сказал бы так:
Более того, если бы меня попросили выразить одним словом значение Священного Писания на протяжении стольких сотен лет и после стольких дискуссий, то я ответил бы:
Православная Жизнь
В редакцию журнала «Фома» пришел вопрос читателя:Я начал ходить в церковь не так давно. Много еще вещей непонятных, и я стараюсь сам разобраться. Но есть слова, смысл которых и разницу между ними я, как ни пытался, уловить не могу, хотя слышу их очень часто от священников и других верующих, еще их много в духовной литературе. Это слова искушение, соблазн и прелесть. Помогите, пожалуйста, в них разобраться и понять, какие именно явления в нашей жизни они описывают.
Андрей, Томск
На вопрос читателя отвечает Александр Ткаченко:
Чтобы прийти в нужное тебе место, нужно соблюдать как минимум два условия.
Во-первых, знать ориентиры, по которым можно туда добраться.
Во-вторых, внимательно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о какое-нибудь препятствие и вместо достижения поставленной цели не оказаться в хирургическом отделении с переломом ноги.
Цель христианина — Царствие Божие. Ориентиры, по которым он туда идет, — заповеди Евангелия, не позволяющие сбиться с маршрута. А искушения, соблазны и прелесть — те самые препятствия, которые встречаются на этом пути.
Происхождение многих слов бывает сродни увлекательному приключению, во время которого исходный корень обрастает новыми смыслами, все дальше уходя от первоначального значения. Как это ни странно, предком слова «искушение» является глагол «кусать». Логика развития смыслов здесь примерно следующая. Кусать — значит не только отрывать зубами кусок от целого, но еще и, что называется, попробовать на зуб, проверить, можно ли это разгрызть. Соответственно, слово «искус» означает некое испытание, проверку на прочность или другие важные качества.
Искушение — некий процесс, позволяющий человеку выявить в себе нечто до поры скрытое, как хорошее, так и плохое. Это всего лишь набор обстоятельств, в которых мы оказываемся перед необходимостью выбирать между правдой и ложью, честью и низостью, верностью и изменой.
И в зависимости от того, что мы выбираем, искушение может закончиться как нашим поражением, так и нашей победой. Причем одни и те же обстоятельства могут для кого-то стать искушением, а для кого-то остаться рядовым фактом его повседневной жизни.
Например, человек во время прогулки в парке находит кошелек. В нем — приличная сумма денег и набор визиток с номером телефона хозяина кошелька. Если человек тут же, не задумываясь, звонит по указанному на визитке номеру, сообщает о своей находке и договаривается о времени и месте, чтобы вернуть кошелек, то никакого искушения в этой ситуации для него нет. Он не стоял перед выбором: возвращать найденные деньги или оставить их себе.
А вот другой вариант. Человек нашел кошелек с деньгами и визитками и не может принять решение сразу. С одной стороны, он понимает, что владелец кошелька сейчас страдает от этой потери. А с другой — у него самого дома дочка больная, которую нужно в платную клинику устраивать, просрочка по кредиту, штраф за неоплаченную парковку, жена постоянно пилит из-за маленькой зарплаты… Вот в этом случае ситуация оказывается для него искушением. Она словно бы пробует его на зуб, проверяя, насколько он прочен, готов ли устоять перед внезапной возможностью решить свои проблемы ценой присвоения чужих денег. И если человек устоит, то выйдет из этого искушения с новыми духовными силами, которые он обретет в результате этого опыта. А если не выдержит, искушение окажется для него духовной катастрофой, которую в христианской традиции принято называть грехом.
Поэтому, когда у церковных людей в сложной ситуации вырывается досадливая реплика «Вот искушение-то!», важно понимать, что на самом деле в искушении мы стоим на развилке между возможностью роста и возможностью падения. Искушение — это не только кризис, но еще и потенциальное развитие, приобретение опыта, который потом будет давать знание и силу для преодоления своих слабостей и помощи другим людям.
К слову говоря, слово «искусство» имеет тот же корень, что и «искушение». И стать искусным в борьбе с грехом без опыта прохождения через искушения вряд ли возможно.
Конечно же, специально проверять себя на прочность и ставить себя в ситуацию подобного выбора не стоит. Не случайно в главной молитве христиан «Отче наш» звучит прошение к Богу «…и не введи нас во искушение». Однако и чрезмерный страх перед искушениями тоже не является признаком христианского благочестия. Сам Господь Иисус Христос проходил через различные искушения в Своей земной жизни. Он хорошо знает человеческую слабость, страх, сомнение, и потому всегда готов прийти на помощь к тем, кто Его об этой помощи просит: …Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь (Евр 2:18).
Преподобный Ефрем Сирин пишет об этом так: «Ибо в том, что соизволил Сам (претерпеть) страдания и искушения, то есть в чем искушен был по одинаковости природы Своей с нашею, в том Он помогает и тем, которые страдают немощью плоти и подвергаются искушениям, — Он сможет помочь им, как знающий немощь плоти, — именно теперь, после того как восприял плоть».
В отличие от искушения соблазн — это не процесс, а скорее некий предмет, который манит к себе человека в тех случаях, когда ценой приобретения желаемого становится нарушение Божьих заповедей.
Таким предметом может стать богатство, слава, успех у противоположного пола, власть и вообще все что угодно — от игрушечной лошадки до президентского кресла.
Искушение — это процесс, а соблазн — то, чем человек в этом процессе искушается. Так, сатана искушал Иисуса Христа тремя соблазнами — сытостью, славой и властью.
Само слово «соблазн» происходит от устаревшей формы «блазнь». По смыслу это синоним искушения. Однако есть у этого слова и еще одно значение, которое в разговоре о духовной жизни представляется весьма важным. Блазнь — это морок, обман чувств, призрачное явление. Блазнить — чудиться, манить, мерещиться, казаться, морочить, обманывать. Соответственно,
соблазн — это кажущееся благо, обман, иллюзия счастья, которая развеется тут же, как только человек нарушит ради него заповедь.
Собственно, грех — это и есть движение души в сторону соблазна, прыжок с обрыва навстречу призраку, сотканному из утреннего тумана.
Если мы попытаемся определить сущность зла, то с удивлением обнаружим, что у него нет сущности, оно лишь паразитирует на добре, искажая его до неузнаваемости. Так, образование ржавчины возможно лишь при наличии железа.
Болезнь возможна лишь при наличии здоровья. А зло паразитирует на здоровых импульсах человеческой природы. Все наши природные влечения полезны, добры и заложены в нас Господом. А грех рождается как не вовремя и невпопад реализованный природный импульс.
Простой пример: человек хочет есть. Простая и вполне естественная потребность. Но можно просто пожарить себе яичницу, а можно отобрать завтрак у первоклассника. Можно взять деньги и пойти в хороший ресторан, а можно пообедать в этом ресторане и сбежать, не заплатив по счету. Можно утолить свой голод, а можно объесться и умереть от заворота кишок. Таким образом, грех рождается не в богоданной природе человека, а в тумане его личного выбора, как неверно выбранное направление действия воли.
Греческое слово «амартиа», означающее «грех», буквально переводится на русский язык как «мимо цели», «промах». Совершая грех, человек нацеливается на что-то, попадает, но потом оказывается, что сама цель изначально была иллюзорной и, кроме вреда, ничего не принесла. Эта ложная цель и есть — соблазн.
Это слово обычно употребляется в положительном смысле, подчеркивая красоту и совершенство чего-либо. «Чистейшей прелести чистейший образец» — так накануне свадьбы восторженно писал Пушкин о знаменитой «Сикстинской Мадонне» Рафаэля, находя в изображении Богоматери черты сходства со своей избранницей Натальей Гончаровой. Более близкий к нам по времени пример — трилогия Толкиена «Властелин колец». Там Горлум тоже с восхищением обращается к случайно попавшему в его руки кольцу всевластия — «моя прелессссть».
Казалось бы, все очевидно: прелесть — это высшая степень изящества, то, что радует глаз и согревает сердце. Но не торопитесь с выводами. По своему происхождению слово «прелесть» — старославянское. А вот корневая основа его «-лесть» заимствована из древнегерманского языка, где слово «lists» значило «козни», «хитрости». Странное дело: прелесть — и вдруг козни! Какая же связь? Но во времена того же Пушкина «прелестный» значило также — «соблазнительный», «прельщающий», а еще столетием раньше «прелестными» назывались, скажем, прокламации бунтовщиков или подкидные письма иностранных агентов, склоняющие к измене.
В православной традиции прелестью называют усвоение человеком лжи, принятой за истину.
В узком смысле это относится к аскетическим упражнениям, когда человек во время молитвы вдруг начинает чувствовать какие-то необычные состояния в теле (тепло в груди, сладость во рту) и принимает их за действие благодати. Сами по себе эти состояния вполне нормальны — движение крови в той или иной части тела или вкус содержащейся в слюне глюкозы мы обычно не ощущаем, потому что не концентрируем на этом внимание. Но бывает и так, что эти физиологические явления человек начинает наполнять духовным смыслом. Например, считает вкус сахара в собственной слюне — божественной сладостью произносимых им молитвословий, а теплоту в груди — стяжанием особой «теплой» молитвы, признаком духовного преуспеяния. Ну а что обычно происходит с духовно преуспевшими людьми? Конечно же, чудеса, недоступные простым смертным. И начинает такой человек чудесить разнообразными способами. Например, стоя на остановке, молитвой вызывать запаздывающий троллейбус. А когда тот наконец покажется из-за поворота, с удовлетворением вздыхать: «Бог меня слышит, моя молитва действенна!» Или же, доведя себя постоянным внутренним напряжением до нервного истощения, начинает плакать по любому поводу и считать эти слезы благодатным даром.
У кого-то может «открыться» дар исцелений: они будут ощущать исходящую из них силу, способную лечить разные болезни. Кто-то может начать «пророчествовать», принимая свой обычный внутренний поток мыслей за некое откровение свыше. А самым «продвинутым» могут даже начать являться «ангелы» или же они начнут слышать их голоса у себя в голове. Финал такого «духовного преуспеяния» может оказаться очень печальным. Дело в том, что на определенном этапе к этому процессу самообмана подключается еще один участник. Тот самый, который предлагал Иисусу броситься вниз с тридцатиметровой высоты крыла Иерусалимского храма. Евангелие говорит, что диавол …повел Его в Иерусалим, и поставил Его на крыле храма, и сказал Ему: если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе сохранить Тебя; и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею (Лк 4:9–11).
Прелесть — состояние, в котором человек сначала обольщает себя сам мыслями о собственной духовной исключительности. Тем самым он открывает доступ к своей душе для врага человеческого рода. Далее прельщать человека начинает уже дьявол.
В широком смысле прелестью можно считать любое состояние человека, когда он творит грех и идет в погибель, но убежден, будто у него все в порядке. Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Неверный учению Христову, последующий своей воле и разуму, подчиняется врагу, и из состояния самообольщения переходит к состоянию бесовской прелести, теряет остаток своей свободы, вступает в полное подчинение диаволу. Состояние людей в бесовской прелести бывает очень разнообразно, соответствуя той страсти, которою человек обольщен и порабощен, соответствуя той степени, в которой человек порабощен страсти. Но все, впавшие в бесовскую прелесть, то есть чрез развитие собственного самообольщения вступившие в общение с диаволом и в порабощение ему, — находятся в прелести, суть храмы и орудия бесов, жертвы вечной смерти, жизни в темницах ада».
Искушение, соблазн, прелесть… Все эти понятия, несмотря на их разнообразие, можно объединить в общую систему, где у каждого из них будет своя роль и функция:
Искушение — это процесс, в котором человек проверяется на духовную прочность.
Соблазн — это предмет искушения, то, что прельщает человека, манит к себе ценой нарушения евангельских заповедей.
Прелесть — это состояние, в котором оказывается человек, не устоявший перед соблазном, но при этом упорно не желающий каяться, объясняющий самому себе и миру, что он все сделал правильно.
Александр Ткаченко
Иллюстрации Марии Сосниной
Искушение — шанс сделать выбор в сторону добра
Протоиерей Пётр Винник
На вопросы отвечает клирик Ярославской епархии протоиерей Пётр Винник
– Почему приходят искушения? Как вести себя во время искушения и почему?
– Все искушения приходят с восьми сторон, т.е. спереди и сзади, сверху и снизу, справа и слева, извне и изнутри. 1 Однако можно выделить те искушения, которые попускаются по воле Божьей в наше назидание, и те, в которых мы искушаемся сами. Чем сильнее в духовной жизни подвижник, тем сильнее ему предстоит духовная брань. Апостол Павел восхищен был до третьего неба, слышал неизреченные глаголы и при этом просил Господа избавить его от пакостника века сего. Но чтобы не впасть в сатанинскую прелесть, Господь оставил его с этой бранью: «Довлеет тебе моя благодать, сила Моя в немощи совершается».
Господь наш Иисус Христос в человеческой природе не избежал искушений. Дьявол искал возможности погубить Его, когда Сын Божий ещё не родился. Искушения были среди братьев, среди законников и фарисеев. После Крещения искушения к Богочеловеку приходили от дьявола, от плоти и от мира. Не оставили Господа искушения и при последнем Его вздохе на Голгофе, Христос страдал от чувства Богооставленности.
По сути, искушение – это обстоятельство, в котором человеку приходится испытать свою волю, сделать свободный выбор в сторону добра или зла.
Искушение – ещё не грех. Нет греха искушения, есть грех, побеждающий нас. То, что так легко утратил в раю первый человек Адам, прельстившись от дьявола, второй Адам Христос должен был возвратить, пережив всю тяжесть греха человечества, пострадав на Кресте, принеся Себя во Всемирную Жертву, чтобы вернуть утраченный рай. И этот рай заключается в полной преданности воле Божьей с отсечением первородного греха.
Всякий христианин, следуя за Спасителем, непременно будет испытуем о силе своей веры и преданности Христу. Сама жизнь будет проверять насколько человек близок или далёк от Бога, насколько близок к Правде. «Искусил еси сердце мое, посетил еси нощию, искусил мя еси, и не обретеся во мне неправда» (Пс.2:16). Пророк говорит: «Чадо, если приступаешь работать Господу Богу, уготовь душу твою в искушение» (Сир. 2: 1). Для опытного человека в духовной жизни искушения необходимы, ибо от них приходит мудрость. Искушения посылаются нам для испытания нашей веры, нашей любви, нашего повиновения Богу, нашей нестяжательности, как у праотца Иова.
Какими бы не были искушения в жизни человека, в них все равно присутствует милость Божья, ибо все происходит Промыслом Божьим. Так одна игуменья монастыря была подвержена блудной страсти вплоть до самой кончины. Борьба с такой страстью как у преподобной Марии Египетской вменилась ей великой добродетелью, приведя её к ангельскому подобию. Часто люди творческие подвержены испытанием страсти блуда для того, чтобы не превозноситься в тщеславии. Вот как об этом говорит прп. Паисий Святогорец: «Бог не попускает испытание, если из него не выйдет чего-то хорошего. Видя, что добро, которое произойдёт, будет больше, чем зло, Бог оставляет диавола делать своё дело». О том же говорит и апостол Павел: «вас постигало искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести» (1 Кор. 10: 13). И поскольку искушения соответствуют человеческим слабостям, в них всегда есть опасность падения – по причине немощи плоти.
Если человек не покорит тело духу, если оставляет духовное бодрствование и молитву, тогда приходит напасть. «Плоть желает противного духу, дух противного плоти. Они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал.5:17). Человек, одарённый талантами, может страдать алкогольной зависимостью и впадать в грех блуда. Противостать искушениям помогает сопротивление греху и удаление от греха, твёрдая вера в Бога, надежда на помощь Божью, призвание имени Иисуса Христа, внимание слова Божия, пост и молитва, Таинства покаяния и Крещения.
Если постигает нас искушение, мы должны безропотно пребывать в нём, в надежде, что милостивый Господь не оставит нас без благодатной помощи. Но по своей воле нельзя искать искушений, как сказано в молитве Господней «не введи нас во искушение». Об этом говорит и свт. Василий Великий: «не должно самому кидаться в искушения прежде времени, до Божия на то попущения, а напротив, надо молиться, чтобы не впасть в них». Пока человек не искоренит в себе самость и своеволие, искушения ему во вред и в погибель, а тот, кто в смирении ищет во всем волю Божью, тому и зло во благо.
– Вспомним друзей библейского Иова, которые полагали, что он страдает за грехи в то время, как он просто был испытуем Богом. Бедствующий в некотором смысле и сам является искушением для окружающих, он словно зеркало, в котором каждый может увидеть собственное отражение — верно?
– Страдания – это горнило испытаний для человека. Как для ювелира требуется очистить драгоценный металл, переплавляя золото или серебро до того момента, пока мастер в жиже метала не увидит своё отражение, так и Господь нас испытывает страданиями и скорбями, пока не отразится в нас Его Образ. Святитель Лука Крымский прямо говорит о том, что полюбил страдание. Кто любит Христа, тот любит и страдания Христа ради, и всякий страждущий блажен тем, что уподобляется Христу.
Лишь пребывая в Духе Святом мы видим в человеке образ Божий. Святой праотец Иов, как и все другие праотцы, свидетельствовали о Христе задолго до Его Рождества. Они в Ветхом Завете были прообразами Иисуса через действо Святого Духа, почивавшем на них. Искушения, постигшие праведного Иова – пример преданности воле Божьей даже до смерти, благодарения Бога не только в благоденствии, но и в суровых испытаниях, за что он и был вознаграждён великими дарами от Бога.
– Это кажется странным, но искушением для человека может стать и его добрый поступок, если человек по-настоящему до него ещё не дорос, а как бы подпрыгнул — и у него получилось, но в том и заключается особенность «подпрыгивания»: от высшей точки легко докатиться до низшей, добро в таком случае претворяется в зло или нет? Всё же доброе дело, даже если сам доброделатель потом возгордился или начал чванится всё равно остаётся добрым (по плодам) или нет?
– Вся беда наша заключается в том, что мы не можем идти по жизни Царским Путём, не уклоняясь ни влево, ни вправо, то подпрыгиваем, набивая шишки, то скатываемся в пропасть. Царский Путь – это как «хождение по водам». Если усомнились в этом, будем утопать в море страстей, как апостол Петр по маловерию. Всё, что мы делаем, делаем о Господе по вере и любви. Не обретается такого умонастроения – нет и добрых дел. Важно есть ли польза для нас самих в тех добрых делах, которые мы совершаем. Если дела сделаны в тщеславии и по гордости, они перестают быть так таковыми по отношению к тому, кто их совершил. Что бы мы ни делали, всегда будем говорить, что мы рабы недостойные сделали то, что должны были, и даже меньше должного. Смиренномудрие должно лежать в основе всякого делания.
Добродетель как дар Божий, воспитывает нас самих. Если священник совершает Литургию и при этом недостаточно подготовлен в меру своих немощей и слабостей, это не значит, что Таинство недействительно. Он его совершает без пользы для себя, а причастники по своей вере примут Таинство достойно. Чтобы добродетель не стала искушением, она должна быть в тайне. Некоторые аскеты утверждают, что если она уже открылась, то перестаёт быть добродетелью. Достаточно вспомнить слова Евангелия о молитве и милостыне в тайне. 2
– Да, искушения и полезны, и страшны для человека. Как должен вести себя христианин, чтобы не напрашиваться на испытания?
– Искушение высотой, скоростью, лихачеством, самонадеянностью и многими другими явлениями современной жизни должны быть пресечены словами Христа: «не искушай Господа Бога Твоего». 3 К сожалению, ныне современные люди все чаще погибают от чрезмерной самоуверенности и бахвальства. Отсутствие страха Божия является главной причиной их гибели. Если человек будет ценить жизнь как дар Божий, спасёт себя и ближнего.
– Могли бы Вы прокомментировать высказывание свт. Николая: «Все, что ты потеряешь во имя Божие, ты сохранишь; все, что ты хранишь ради себя, ты потеряешь. Все, что ты даёшь во имя Божие, ты получишь с прибылью; все, что ты даёшь ради собственной славы и гордости, ты все равно что бросаешь в воду. Все, что ты принимаешь от людей как от Бога, принесёт тебе радость; все, что ты принимаешь от людей как от людей, принесёт тебе заботы» (свт. Николай Сербский. Ты нужен Богу)? Что значит принимать от людей как от людей и от людей как от Бога? В чём разница?
– Евангелие нам повествует рассказ о Закхее. Он занимал большую должность среди мытарей – сборщиков податей. Как известно, собирая подати, многие мытари обогащались посредством этого. Принимая сбор налогов как повинность от римских властей, некоторые мытари, чувствуя пренебрежение от единокровных иудеев, приходили в смирение и желали милости от Бога. Не лишён был таких противоречивых чувств и Закхей. Принимая подати людей, как от людей, вероятно, его сердце было озабоченно. И услышав о грядущем в толпе людей нестяжательного Иисуса, он душой возжелал увидеть Его. Он предпринял усердие, чтобы подняться на дерево, так как был мал ростом. И старания увенчались вниманием со стороны Христа. Господь посетил Закхея в его доме. На радостях, что Господь не отверг его, как многие иудеи, Закхей обещает раздать половину имения неимущим и возвратить тому, кого, чем обидел вчетверо больше. Оставив человекоугодие, Закхей ревнует о Богоугодии. Его не волновало, что скажут о нём подчинённые или начальствующие, когда он полез на дерево.
Есть разница между тем, что человек чувствует, когда угождает людям, и когда угождает Богу. Есть разница между тяготой человеческого греха и лёгким бременем благости Иисуса. Если человек ищет Бога, он Его найдёт, потому что «близ Господь сокрушённых сердцем» (Пс.5:33).
– Выходит, можно на все свои встречи, на события жизни смотреть как на Промысел Бога обо мне, об окружающих людях, о мире в целом? Почему это так трудно и мало кому удаётся?
– Все, что происходит с нами, с окружающими нас людьми в целом мире, происходит по воле Божьей. Только видеть этот Промысел Божий, может человек очищенный от грехов в духовном видении. Не освободившись от духовной темницы грехов, человек так и пребывает в застенках своей самости «ростом мал», и только духовный рост позволяет увидеть Христа и всех окружающих, как это увидел Закхей.
Протоиерей Пётр Винник
Беседовала Светлана Коппел-Ковтун