что значит пана видно по халявах
Видно пана по халяве.
Посмотри им в глаза (Александер Кювье)
К счастью беззаботно прогуливающихся по центру Нью-Йорка жителей заряд задымился и не сработал. Уму непостижимо, за что только получают учителя-подрывники зарплату в лагерях, куда идут деньги европейских и тех же американских доброхотов, отстёгивающих свои кровные на оплату их такого нужного труда? В итоге, американская полиция, в отличие от российских коллег, за пару дней вычислила нового гражданина США. Его физиономию немедленно показали во всех СМИ мира. Отмечу, что пакистанский Робин Гуд, Файсал Шахзад, не простой парень, а сынок вице-маршала ВВС Пакистана. Такого одураченным фанатиком не назовёшь.
И тотчас же возникает вопрос: кто же работает в эмиграционной службе богатейшей страны планеты? Там ведь должны трудиться, прежде всего, психологи, знатоки человеческих, не всегда, к большому сожалению, чистых, душ. А ведь на его «фэйсе» была размещена вся информация о сущности, нраве, характере и прочем. Тем более, житель солнечного Пакистана, враг Штатов от рождения.
Бросается в глаза неряшливость и просто преступная халатность упомянутых служб. Один страстный нигериец несколько месяцев тому назад чуть было не рванул авиарейс Амстердам-Нью-Йорк. Та же протокольная рожица со слащавыми, как у весеннего енота-брызгуна, глазками. А к этому добавим «письмецо в конверте» в ФБР от любящего папани, предупреждающего о страстях, кипящих в душе неукротимого сыночка. И о подготовке в лагерях папа написал, и в списках террористов отпрыск значился.
Вернусь к аэропортовским служивым. Бастовать по поводу низких зарплат у них здоровья достаточно, а выполнять свою обязанность как-то и не достаёт. Повезло, что находящийся в соседнем ряду кресел в салоне самолёта голландец, заметив приготовления к взрыву, перепрыгнул через спинку, помешав образованному дикарю совершить преступление.
В США такое бы не случилось. Там обидеть таким вот образом афроамериканца-террориста, Боже упаси! Неприятностей не оберёшься. Лучше уж пусть взрывает, и со святыми упокой всей честной компанией, как говорят уральские староверы. Неосведомлённый о сверхлиберальных американских нравах голландец, вспомнив, очевидно, слова популярной советской песни «Я люблю тебя, жизнь», отреагировал моментально.
Проработав треть века в такси, сам того не желая, стал психологом. Пассажира необходимо было «высчитывать» моментально. Всякие садились. И вынес твёрдое убеждение: первое впечатление всегда верное. Недаром же наши предки придумали пословицу, ставшую заглавием опуса. Правда, халявой или халявкой назвалась часть сапога между голенищем и подмёткой. Но со временем такое звучное слово начали употреблять в другом смысле.
Вспоминаю известного ростовского теннисиста, экс-чемпиона СССР Женю Бобоедова. Наблатыканный ростовскими послевоенными реалиями и обладатель специфической внешности Женя ввёл в несколько рафинированный мир тенниса упомянутое слово. И вот уже юные теннисистки, дочери и внучки академиков и писателей, выкрикивают своим более удачливым соперницам: «халявщица, на халяву выиграла, без халявки ты нулевая» и прочие перлы. Могуч, однако, русский язык! Такие нюансы с перлами вкупе выдаёт, аж дух захватывает.
А если припомнить физиономии наших бывших и нынешних поводырей, разве не подступает ком к горлу? В своё время русский поэт Осип Мандельштам назвал их тонкошеими. Видимо обидевшись на поэта, вожди довольно интенсивно обзавелись безразмерными талиями, раскидистыми, как отметили братья Стругацкие, щеками, паровозными шеями. И на их физиях всё было чётко и доступно прописано.
Недаром удачливый усатый менеджер геноссе Сталин моментально раскусывал внутреннюю «сучность» верных ленинцев и незамедлительно карал. У нынешних, несмотря на демонстрацию накаченных торсов и полётов в кабине истребителя, выражение лица безошибочное. Хоть сразу в кошмарный сон вставляй. Куда же девались искренние глаза, иконные лики, простота и честность?
Ещё в далёкие послевоенные сороковые в нашем дворе проживал Лёнька Розоцкий, по кличке «Питон». У Лёни были чугунные мышцы, спина наподобие тройного шкафа, широко распахнутые глаза. Когда в нашем дворе начинались дружеские борцовские схватки, попасть в объятья Лёни считалось некомфортным. Отсюда и кличка.
Лёне требовалось достаточное количество пищи, дабы поддержать свой мощный организм на ходу. Поэтому все его заботы сводились к одному: где достать деньги на прокорм. Или любую пищу. Его желудок по молодости лет переваривал всё: хлеб, сало, картошку, а также экзотическую пищу вроде стеариновых свечей, макухи, столярного клея и пр. Сами наблюдали, хотя кушать воздерживались, несмотря на не покидавшее чувство голода.
Лёня немедленно раскопал старый мешок и начал обход голубятен, которых после войны развелось несметное количество. Предупреждённые голубятники уже ждали дармового уборщика. К вечеру килограмм двадцать товара находилось в мешке. Толпы жаждущих веселья пацанов ходили за ним в предвкушенье забавы. Свои стопы он направил в аптеку Бильского на углу Константиновской и Нижнего Вала.
Их там находилось две. На нечётной стороне Константиновской располагалась аптека Бильского. На чётной другая, безымянная. Зайдя в аптеку, он быстро подошёл к окошку, где работала вреднючая провизорша. Уже не помнится. То ли Розалия Ильинична, то ли Роза Соломоновна. Но это не меняет сути. Спорить и доказывать ей что-то считалось малоперспективным делом. Себе дороже. Даже милиция прогибалась перед ней, несмотря на дефектную графу в паспорте провизорши.
Лицо собирателя лекарств помрачнело. Ни говоря ни слова, он напористо двинулся в сторону жилища советчика. Наш кагал припустил следом. Поднявшись на какой-то, уже не помнится, этаж, он без стука вошёл в крохотную комнатушку, в которой обитал обидчик с мамой. Такой же вдовой. Вывалив содержимое на пол, он растолкал помёт своими ножищами во все углы комнатёнки. Резко запахло.
К несчастью пол в комнатушке был дощатый, весь в щелях, куда и провалился помёт. Подскочившего к нему с кулаками советчика Лёня треснул влажным, но пустым уже мешком по голове. Остатки товара потекли по плечам. Трогать разъярённого Лёню считалось в нашем дворе делом изначально гиблым, обещающим в перспективе много негатива. Это явственно читалось на его лице. Но помёт помётом, а дружбы не порвали.
16 знакомых слов, происхождение которых станет сюрпризом даже для истинных гуманитариев
Мацать. Есть предположение, что это слово происходит от итальянского глагола mozzare, то есть «щипать» или «отрывать». По легенде, итальянские моряки, которые прибывали в порт города Одессы, норовили mozzare, то есть пощупать местных красоток. А в русском варианте осталось адаптированное слово «мацать».
Кстати, название сыра моцарелла тоже связано с этим глаголом. Ведь, чтобы приготовить правильную моцареллу, ее необходимо щипать и отделять слои молочной массы.
Силуэт. Во Франции в XVIII веке король и вся его свита жили так роскошно, что очень скоро государственная казна стала пустеть. Тогда король Людовик XV назначил нового министра финансов по имени Этьен де Силуэт, который тут же урезал бюджет на веселье, сократил пенсии и значительную часть привилегий для придворных. Поэтому в честь него было названо искусство портрета в виде тени, то есть одноцветного изображения профиля на светлом фоне. Это стало простой и недорогой альтернативой для тех, кто не мог позволить себе богатые и вычурные картины.
Богема. Слово имеет французское происхождение, где boheme означает «цыганщина», «неурядица». Его ввел в обиход журналист Анри Мюрже. Он жил в так называемом Латинском квартале, где также обитали небогатые художники, актеры и музыканты. Однажды в одном из журналов он опубликовал серию рассказов об обитателях этого района, а потом и роман под названием «Сцены из жизни богемы». С тех пор богемой стали называть представителей творческой интеллигенции, «не имеющих устойчивого материального положения и ведущих довольно беспечный и беспорядочный образ жизни».
Понт. Раньше этот термин встречался исключительно в азартных играх, где понтерщиком (или понтером) называли человека, который делал ставки против банкующего. А привычное слово «понт» в значении «гонор» появилось лишь в 1984 году.
Тусовка. Изначально это был жаргонизм, который пришел из жизни полукриминальных сообществ. В общеуголовном арго оно обозначало «сбор преступников для решения организационных вопросов». Но потом тусовками стали называться все сборища людей, объединенных общими интересами. Что касается происхождения слова, то, возможно, оно пошло от французского tous, то есть «все».
Паразит. Происходит от латинского «сотрапезник, прихлебатель». Широкое распространение слово получило из-за героя древнегреческой комедии по имени Паразит, который вел праздный образ жизни и часто ел за чужой счет.
Идиот. В Древней Греции это слово вовсе не было оценкой интеллектуальных способностей человека. Идиотом называли гражданина полиса, который жил самостоятельно, в отрыве от общественной жизни и не участвовал в государственном демократическом управлении.
Гопник. На самом деле термин ГОП — это аббревиатура сочетания «государственное общежитие пролетариата». Впервые такие учреждения были созданы в 1924 году в Санкт-Петербурге, а потом распространились по всей стране. То есть гопники — это жители этих общежитий. Так как чаще всего поведение обитателей этих общежитий было сомнительным и даже антисоциальным, то вскоре гопниками прозвали невоспитанных людей. Кстати, термин «гоп-стоп» значит грабеж жителями ГОПа.
Жиган. Этот диалектизм изначально был связан со словами «гореть, жечь», то есть характеризовал человека, работающего с огнем. Жиганами называли кочегаров, винокуров, а уж потом это слово перешло на отчаянных, «горячих» людей — плутов и мошенников.
Пафос. С греческого языка это слово переводится как «страсть» или «возбуждение». То есть изначально пафос — это не высокомерие, а скорее душевный подъем. В искусстве этот термин обозначал наивысшее эмоциональное состояние, достигнутое героем и нашедшее отклик у публики.
Хипстер. Термин впервые появился в США в примерно в 40-х годах прошлого века и произошел от жаргонного выражения to be hip, то есть «быть модным» или «быть в теме». Тогда модников называли хиппи, а вот в XXI веке слово немного переиначили и появились известные нам хипстеры.
Пигалица. Пигалкой называли небольшую и неказистую птичку, возможно, чибиса. Вероятно, это звукоподражательное слово, так как крик этой птицы передается как pi-gi, ki-gi.
Халява. Вероятнее всего, слово пришло в наш лексикон из Польши. У местных мошенников была такая поговорка: «Видно пана по халяве», где халява — это голенище сапога. Воришки специально шили себе сапоги с широкими голенищами и ходили в них по базарам и рынкам. Пока сообщник отвлекал нерадивого торговца, его напарник быстро прятал товар в свой сапог.
Девушка. Это простое на первый взгляд слово на самом деле не так однозначно. «Девушка» берет свое начало от слова «дева», так вот в праславянских языках «дева» произошло от dhei, что переводится как «кормить грудью». То есть «девушка» — это изначально не невинная барышня, а кормящая мать.
Хулиган. Изначально это была ирландская фамилия Houlihan, которая произошла от слова uallach («гордый»). Есть версия, что эту фамилию когда-то носил скандалист и дебошир Патрик Хулиган, который доставлял немало проблем жителям и полиции Лондона. Так что вскоре слово «хулиган» стало нарицательным.
Фраер. Это немецкое слово переводится как «жених». Однако в эпоху царской России жулики называли так солидных и обеспеченных мужчин, которые любили захаживать в публичные дома. Как только гость уединялся с девушкой, в комнату входил ее «муж» и устраивал скандал. Чтобы избежать огласки, незадачливый «фраер» отдавал мошенникам все свои деньги.
Поботали по душам Исследователь тюремного мира рассказывает о происхождении бандитского жаргона
Фото: Василий Максимов / «Коммерсантъ»
Символ грядущего года — петух. По этому поводу записные остряки рунета сейчас много шутят, поскольку на уголовном жаргоне так именуют представителя низшей касты среди заключенных. Воровское арго, социолект преступного мира всегда вызывал большой интерес у публики, проникая в разные сферы общественной жизни. И это понятно: ему не откажешь в своеобразной выразительности. О наиболее известных заимствованиях из этого языка «Ленте.ру» рассказал исследователь тюремного мира, писатель, известный под псевдонимом Фима Жиганец, Александр Сидоров.
Петух, впавший в немилость
— В местах лишения свободы «козел» и «петух» — страшные ругательства, — говорит собеседник «Ленты.ру». — С козлом все еще более-менее понятно: это вонючее животное, у него есть рога, а они среди арестантов всегда означают что-то позорное. Вначале козлами именовали пассивных гомосексуалистов, а с 60-70 годов прошлого века — помощников тюремной администрации. Но почему петух? В фольклоре это всегда положительный образ. Скажем, курицами, наседками называют стукачей. Это понятно: сидят, насиживают, слушают. А за что петуху досталось — вопрос. Пассивных гомосексуалистов в местах лишения свободы так называют давно, хотя во времена ГУЛАГа в ходу были больше диалектизмы «певень» или «пивень». Кстати, сегодня у слова «петух» в тюрьмах есть синоним — «пинч», сокращение от породы собак — пинчеров. Это жаргонное слово упоминается еще в поэме Игоря Михайлова «Аська», написанной в 1943 году.
По словам Александра Сидорова, сегодня тюремный, уголовный жаргон — это уникальный сборник всевозможных заимствований, претерпевших определенные изменения. С приходом советской власти в местах лишения свободы оказались и интеллигенты, и белые офицеры, и купцы, и священники, и рабочие, и крестьяне. И от каждого социального слоя в огромный плавильный котел уголовного жаргона поступали свои словечки, профессиональные термины, необычные словосочетания.
«Жиган» — это диалектизм, то есть слово из народного говора, присущего определенной местности. Корни «жиг» и «жег» были связаны со значениями «палить», «гореть», «производить чувство, подобное ожогу», а также с нанесением болезненных («жгущих») ударов. Поначалу слово «жиган» ассоциировалось с огнем. Жиганами называли кочегаров, винокуров, вообще людей, запачканных сажей, а позже это слово перешло на «горячих», лихих людей — плутов, озорников, мошенников. В уголовном мире царской России жиганов очень уважали, они относились к высшей касте фартовиков, сливок фартового общества.
Фраер с репутацией
— Иногда заимствуют и иностранные слова, — рассказывает Сидоров. — Так, по одной из версий, слово «халява» пришло в лексикон преступников из Польши. Есть польская поговорка: «Видно пана по халяве». Халява — это голенище сапога. Жулики специально шили сапоги с большими голенищами и расхаживали в них по базарам. Пока сообщник отвлекал торговца, вор тихонько прятал товар за голенище сапога — скидывал на халяву. Возможно, так и возникло современное значение этого слова — даром, бесплатно.
Фраер (Freier) по-немецки — жених. В царской России мошенники именовали так солидных, богатых господ с репутацией — нередко чиновников, которые любили заглядывать к проституткам. Фраер легко мог стать жертвой мошеннической схемы: в самый ответственный момент в комнату, где он уединился с представительницей древнейшей профессии, мог зайти. ее муж. Причем вполне законный. Он со своей сообщницей-проституткой немедленно поднимал шум. Фраер, чтобы избежать скандала и спасти репутацию, отдавал мошенникам все деньги — и немедленно ретировался.
Фото: Павел Кассин / «Коммерсантъ»
— Любопытно, что мошенницу, замешанную в таких схемах, называли хиписницей или хипишницей. Это от слова «хупа» — так на иврите называется балдахин, под которым во время еврейской свадьбы стоят жених и невеста, — объясняет эксперт. — Сам же мошеннический прием с разводом фраера — это «взять на хипиш». Современные словечки вроде «кипиш» или «не кипишуй» произошли именно отсюда.
Со временем фраерами стали называть не только респектабельных посетителей борделей и жертв хипиша, но вообще разных неудачников, простофиль. В ГУЛАГе же фраер — это обычно политический заключенный, интеллигент. Матерые уголовники их презирали. А вот политзаключенных 1960-1980-х годов, диссидентов уголовники уже уважали — за стойкость и убеждения. Тому способствовали и антикоммунистические настроения в уголовной среде.
— И слово «фраер» уже обозначало не лопуха или лоха, как раньше. Теперь фраера стали мастью, идущей за ворами, их подручными, эдакими романтиками блатного мира, — отмечает Сидоров.
Воровские страсти
— У воров в законе свой лексикон, — говорит собеседник «Ленты.ру». — Раньше их либо короновали, либо крестили, посвящая в воры. Ритуал зависел от вероисповедания (ведь крестить вора-мусульманина как-то странно). Взять того же Деда Хасана — он езид, у них особая религия, поэтому его именно короновали. Сейчас от этого стали отходить: в воровском мире решили, что ритуал лучше не разделять на коронацию и крещение, чтобы не было споров. Теперь говорят просто: по такому-то человеку «решили вопрос», то есть посвятили в воры. Такой вот канцеляризм.
Фото: Сергей Михеев / «Коммерсантъ»
Еще один любопытный нюанс: по традиции вор в законе обязан отвечать утвердительно на вопрос, является ли он вором, заданный кем угодно — вплоть до сотрудников полиции. Тем самым преступник фактически сознается, что возглавляет ОПГ.
— Вообще, воры в законе чтут традиции — но с этой вышла накладка, поскольку сегодня она явно идет им во вред. Что делать в такой ситуации? Шакро Молодой, к примеру, после задержания вообще отказался общаться с правоохранительными органами перед камерой. А некоторые воры поступают иначе — на провокационный вопрос отвечают: «Я при своих». Это значит, я свояк, я при своих людях, при ворах. Те, кто в теме, поймут. А посторонним такое и понимать ни к чему.
Еврейские корни
— Есть теория, что в русском уголовном жаргоне много заимствований из иврита, причем разошлись по стране они в основном из Одессы. У нас же было два главных воровских центра — Ростов и Одесса, славянский и еврейский. На самом деле оба города находились в черте еврейской оседлости. Евреев в Ростове было гораздо больше, чем в Минске или Киеве. И хотя 60-70 процентов отечественного уголовного жаргона — это вариации с живым великорусским языком, изученным Далем, немало в воровском арго и вкраплений из иврита и идиша.
Фото: Василий Максимов / «Коммерсантъ»
Эксперт отмечает, что с заимствованиями из иврита много путаницы. К примеру, некоторые исследователи считают, что слово «параша», то есть отхожее место в камере, пришло именно оттуда. На самом деле все гораздо проще: 27 октября отмечается день Параскевы Грязнухи. Осень, грязь, льют дожди. Праскева — это Прасковья, ласково Параша. «Парашей», «парашкой» по аналогии с Грязнухой стали называть кадку или ведро с нечистотами, которую каждый день выносил каторжанин-«парашник». В результате возникли такие выражения, как «нести парашу», «да это параша!». И иврит со словом «параша» (ударение на последнем слоге) — наставление, тут совершенно ни при чем.
То же самое относится и к слову «ботать» (по фене) — говорить на воровском жаргоне. В нем ищут еврейские корни, а следовало бы посмотреть в другом направлении. В старину коровам на шею вешали ботало — колокольчик или погремушку. Отсюда и ботать — греметь, бренчать, говорить.
Некоторые слова в уголовный жаргон пришли с Востока, — говорит эксперт. Одно из них — «шмонать». Его корень восходит к тюркскому слову «ашмалаш» — обыскивать, трясти, грабить. Слово «ашманать» упоминается в романе Всеволода Крестовского «Петербургские трущобы». А уже от него образовались ныне распространенные в уголовной среде «шмонать» и «шмон».
О происхождении бандитского жаргона
Символ грядущего года — петух. По этому поводу записные остряки рунета сейчас много шутят, поскольку на уголовном жаргоне так именуют представителя низшей касты среди заключенных. Воровское арго, социолект преступного мира всегда вызывал большой интерес у публики, проникая в разные сферы общественной жизни. И это понятно: ему не откажешь в своеобразной выразительности. О наиболее известных заимствованиях из этого языка «Ленте.ру» рассказал исследователь тюремного мира, писатель, известный под псевдонимом Фима Жиганец, Александр Сидоров.
Петух, впавший в немилость
— В местах лишения свободы «козел» и «петух» — страшные ругательства, — говорит собеседник «Ленты.ру». — С козлом все еще более-менее понятно: это вонючее животное, у него есть рога, а они среди арестантов всегда означают что-то позорное. Вначале козлами именовали пассивных гомосексуалистов, а с 60-70 годов прошлого века — помощников тюремной администрации. Но почему петух? В фольклоре это всегда положительный образ. Скажем, курицами, наседками называют стукачей. Это понятно: сидят, насиживают, слушают. А за что петуху досталось — вопрос. Пассивных гомосексуалистов в местах лишения свободы так называют давно, хотя во времена ГУЛАГа в ходу были больше диалектизмы «певень» или «пивень». Кстати, сегодня у слова «петух» в тюрьмах есть синоним — «пинч», сокращение от породы собак — пинчеров. Это жаргонное слово упоминается еще в поэме Игоря Михайлова «Аська», написанной в 1943 году.
По словам Александра Сидорова, сегодня тюремный, уголовный жаргон — это уникальный сборник всевозможных заимствований, претерпевших определенные изменения. С приходом советской власти в местах лишения свободы оказались и интеллигенты, и белые офицеры, и купцы, и священники, и рабочие, и крестьяне. И от каждого социального слоя в огромный плавильный котел уголовного жаргона поступали свои словечки, профессиональные термины, необычные словосочетания.
«Жиган» — это диалектизм, то есть слово из народного говора, присущего определенной местности. Корни «жиг» и «жег» были связаны со значениями «палить», «гореть», «производить чувство, подобное ожогу», а также с нанесением болезненных («жгущих») ударов. Поначалу слово «жиган» ассоциировалось с огнем. Жиганами называли кочегаров, винокуров, вообще людей, запачканных сажей, а позже это слово перешло на «горячих», лихих людей — плутов, озорников, мошенников. В уголовном мире царской России жиганов очень уважали, они относились к высшей касте фартовиков, сливок фартового общества.
Фраер с репутацией
— Иногда заимствуют и иностранные слова, — рассказывает Сидоров. — Так, по одной из версий, слово «халява» пришло в лексикон преступников из Польши. Есть польская поговорка: «Видно пана по халяве». Халява — это голенище сапога. Жулики специально шили сапоги с большими голенищами и расхаживали в них по базарам. Пока сообщник отвлекал торговца, вор тихонько прятал товар за голенище сапога — скидывал на халяву. Возможно, так и возникло современное значение этого слова — даром, бесплатно.
Фраер (Freier) по-немецки — жених. В царской России мошенники именовали так солидных, богатых господ с репутацией — нередко чиновников, которые любили заглядывать к проституткам. Фраер легко мог стать жертвой мошеннической схемы: в самый ответственный момент в комнату, где он уединился с представительницей древнейшей профессии, мог зайти. ее муж. Причем вполне законный. Он со своей сообщницей-проституткой немедленно поднимал шум. Фраер, чтобы избежать скандала и спасти репутацию, отдавал мошенникам все деньги — и немедленно ретировался.
— Любопытно, что мошенницу, замешанную в таких схемах, называли хиписницей или хипишницей. Это от слова «хупа» — так на иврите называется балдахин, под которым во время еврейской свадьбы стоят жених и невеста, — объясняет эксперт. — Сам же мошеннический прием с разводом фраера — это «взять на хипиш». Современные словечки вроде «кипиш» или «не кипишуй» произошли именно отсюда.
Со временем фраерами стали называть не только респектабельных посетителей борделей и жертв хипиша, но вообще разных неудачников, простофиль. В ГУЛАГе же фраер — это обычно политический заключенный, интеллигент. Матерые уголовники их презирали. А вот политзаключенных 1960-1980-х годов, диссидентов уголовники уже уважали — за стойкость и убеждения. Тому способствовали и антикоммунистические настроения в уголовной среде.
— И слово «фраер» уже обозначало не лопуха или лоха, как раньше. Теперь фраера стали мастью, идущей за ворами, их подручными, эдакими романтиками блатного мира, — отмечает Сидоров.
Воровские страсти
— У воров в законе свой лексикон, — говорит собеседник «Ленты.ру». — Раньше их либо короновали, либо крестили, посвящая в воры. Ритуал зависел от вероисповедания (ведь крестить вора-мусульманина как-то странно). Взять того же Деда Хасана — он езид, у них особая религия, поэтому его именно короновали. Сейчас от этого стали отходить: в воровском мире решили, что ритуал лучше не разделять на коронацию и крещение, чтобы не было споров. Теперь говорят просто: по такому-то человеку «решили вопрос», то есть посвятили в воры. Такой вот канцеляризм.
Еще один любопытный нюанс: по традиции вор в законе обязан отвечать утвердительно на вопрос, является ли он вором, заданный кем угодно — вплоть до сотрудников полиции. Тем самым преступник фактически сознается, что возглавляет ОПГ.
— Вообще, воры в законе чтут традиции — но с этой вышла накладка, поскольку сегодня она явно идет им во вред. Что делать в такой ситуации? Шакро Молодой, к примеру, после задержания вообще отказался общаться с правоохранительными органами перед камерой. А некоторые воры поступают иначе — на провокационный вопрос отвечают: «Я при своих». Это значит, я свояк, я при своих людях, при ворах. Те, кто в теме, поймут. А посторонним такое и понимать ни к чему.
Еврейские корни
— Есть теория, что в русском уголовном жаргоне много заимствований из иврита, причем разошлись по стране они в основном из Одессы. У нас же было два главных воровских центра — Ростов и Одесса, славянский и еврейский. На самом деле оба города находились в черте еврейской оседлости. Евреев в Ростове было гораздо больше, чем в Минске или Киеве. И хотя 60-70 процентов отечественного уголовного жаргона — это вариации с живым великорусским языком, изученным Далем, немало в воровском арго и вкраплений из иврита и идиша.
Эксперт отмечает, что с заимствованиями из иврита много путаницы. К примеру, некоторые исследователи считают, что слово «параша», то есть отхожее место в камере, пришло именно оттуда. На самом деле все гораздо проще: 27 октября отмечается день Параскевы Грязнухи. Осень, грязь, льют дожди. Праскева — это Прасковья, ласково Параша. «Парашей», «парашкой» по аналогии с Грязнухой стали называть кадку или ведро с нечистотами, которую каждый день выносил каторжанин-«парашник». В результате возникли такие выражения, как «нести парашу», «да это параша!». И иврит со словом «параша» (ударение на последнем слоге) — наставление, тут совершенно ни при чем.
То же самое относится и к слову «ботать» (по фене) — говорить на воровском жаргоне. В нем ищут еврейские корни, а следовало бы посмотреть в другом направлении. В старину коровам на шею вешали ботало — колокольчик или погремушку. Отсюда и ботать — греметь, бренчать, говорить.
Некоторые слова в уголовный жаргон пришли с Востока, — говорит эксперт. Одно из них — «шмонать». Его корень восходит к тюркскому слову «ашмалаш» — обыскивать, трясти, грабить. Слово «ашманать» упоминается в романе Всеволода Крестовского «Петербургские трущобы». А уже от него образовались ныне распространенные в уголовной среде «шмонать» и «шмон».