что значит положительные и отрицательные герои
Положительный герой и отрицательный пример
ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ ГЕРОЙ И ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ ПРИМЕР
Случалось ли вам, читатель, ловить себя на мысли, что отрицательные литературные герои вызывают у вас больше симпатий, чем положительные? И если да, то задумывались ли вы о причинах?
Создание положительного героя — одна из труднейших проблем в мировой словесности. Работая над подобным персонажем, писатель средней руки обычно стремится сделать его свободным от каких бы то ни было недостатков и слабостей. А разве в жизни такое бывает? Вот и получается, что автор изображает не человека, а схему, которая в лучшем случае вызывает равнодушие, а то и отторжение.
Замечено это давно. Как же быть? В разных странах и в разные эпохи писатели предлагали различные выходы.
Известно, что испанская литература XV — XVIII столетий отличалась дидактизмом, нравоучительностью. Так, сборник новелл Сервантеса озаглавлен «Назидательные новеллы». Такое заглавие не пришло бы в голову ни итальянским, ни французским новеллистам. Но испанские писатели, понимая неэффективность положительных примеров, предпочли примеры отрицательные. Автор романа в диалогах «Селестина» Фернандо де Рохас прямо указывает в предисловии, что ставил своею целью показать дурные последствия порока. «Карманный оракул» иезуита-проповедника Бальтасара Грасиана представляет собой свод жизненных правил негодяя. Чрезвычайною популярностью пользовались плутовские романы, живописующие постепенное нравственное падение героя или героини.
Английский писатель XVIII века Ричардсон, неоднократно упоминавшийся Пушкиным, был немало удивлен, когда выяснилось, что читатели и особенно читательницы его эпистолярного романа «Кларисса, или История молодой леди» больше сочувствуют не гонимой и поруганной Клариссе Гарлоу, а ее соблазнителю Ловласу, по замыслу — отрицательному герою. В противовес Ловласу Ричардсон попытался создать положительный мужской образ — сэра Чарлза Грандисона, но потерпел полный провал. Помните, в «Евгении Онегине»:
И бесподобный Грандисон,
Который нам наводит сон…
И в другом месте (речь идет о старушке Лариной):
Она любила Ричардсона
Не потому, чтобы прочла,
Не потому, чтоб Грандисона
Она Ловласу предпочла…
По-иному решает эту проблему младший современник Ричардсона Филдинг, написавший, кстати, пародию на его первый роман «Памела, или Вознагражденная добродетель». Заглавный герой «Истории Тома Джонса, найденыша» вовсе не лишен серьезных недостатков и слабостей, но они лишь оттеняют его добрую душу и отважное сердце. Ни капли фальши нет ни у автора, ни у его героя.
Перейдем теперь к русской словесности.
«Умри, Денис, лучше не напишешь!» — сказал Потемкин Фонвизину после премьеры его комедии «Бригадир». Общием местом в отечественном литературоведении стало утверждение, будто «Недоросль» во всех смыслах превосходит «Бригадира». Мы придерживаемся противоположного мнения — именно потому, что в «Бригадире» нет положительных героев (лишь в финале Советник выражает намерение исправиться). Но до чего ходульны и бесцветны образы Стародума, Софьи, Правдина и Милона по сравнению с Простаковыми и Скотининым! Уже поэтому сопоставление явног не ва пользу «Недоросля»… Впрочем, каноны классицистской драматургии оказались прокрустовым ложем даже для талантливых сочинителей.
А как решали эту проблему русские романтики?
Для начала отметим, что к их числу следует отнести не только Жуковского, Батюшкова, поэтов-декабристов и некоторых второстепенных авторов. По нашему глубокому убеждению, всё творчество (а не только раннее) трех величайших писателей эпохи Николая I — Пушкина, Лермонтова и Гоголя — полностью вписывается в рамки романтической эстетики. Другое дело, что Пушкина и Лермонтова можно считать романтиками байроновского, а Гоголя — романтиком гофмановского типа. Впрочем, это предмет отдельного разговора.
Муза Пушкина чрезвычайно человеколюбива — ведь именно чувства добрые он лирой пробуждал. Он считал, «Путешествие из Петербурга в Москву» не удалось Радищеву оттого, что «нет убедительности в поношениях, и нет истины, где нет любви». Сам Пушкин находит человеческие качества даже у таких негодяев, как Гришка Отрепьев в «Борисе Годунове» или Емелька Пугачев в «Капитанской дочке» (последнего советское литературоведение даже пыталось представить как положительного героя, хотя достаточно прочесть пушкинскую «Историю Пугачева», чтобы убедиться в обратном). Есть, правда, у Пушкина образы — не центральные! — лишенные какой бы то ни было привлекательности — как внутренней, так и внешней, например — Швабрин. Но это вполне совместимо с принципами романтической эстетики. К подобным персонажам относятся Хабибра из раннего романа Гюго «Бюг Жаргаль», Рэшли из вальтер-скоттовского «Роб Роя» и другие.
А с каким теплым чувством описаны старосветские помещики Товстогубы — люди по сути ничтожные и никчемные! А разве не сочувствует читатель Ивану Ивановичу и Ивану Никифоровичу — двум пошлякам, поссорившимся из-за мелочи и не нашедшим сил простить друг друга! А как трогательно изображена гибель Андрия — этого изменника казачества! Иную художественную задачу ставит перед собой Гоголь в «Ревизоре» и в первом томе «Мертвых душ», где действуют «какие-то свиные рыла вместо лиц» и нет ни одного положительного персонажа. Этот же принцип положен в основу не только упомянутого «Бригадира», но и позднейших комедий — например, «Волки и овцы» Островского: как уже говорилось, отрицательный пример красноречивее положительного. Но до чего фальшивы и схематичны положительные герои второго тома «Мертвых душ»! Ясно, что его сожжение — не просто результат душевного кризиса…
Одна из задач реалистической литературы — показать внутренний мир человека во всем его богатстве и противоречивости. По идее, уже одно это должно исключать резкое деление героев на положительных и отрицательных, что, впрочем, соблюдалось не всегда, ибо на практике всё обстоит сложнее. На вопрос, возвысить или унизить Базарова хотел Тургенев, тот ответил, что сам этого не знает. Мастерство Достоевского и его глубокий психологизм проявились, между прочим, в том, что он узрел образ и подобие Божие и в убийце (Раскольников), и в блуднице (Соня Мармеладова), и в пьянице (Семен Мармеладов), хотя им же созданы отвратительные образы Федора Карамазова и Смердякова.
Весьма показательно сопоставление чеховского рассказа «Человек в футляре» с его старой советской экранизацией. В фильме брат и сестра Коваленко — однозначно положительные герои — противостоят законченному подлецу, вместилищу всевозможных пороков Беликову. Между тем в рассказе такого противопоставления нет: там и оба Коваленко далеко не идеальны, и Беликов, в сущности, вовсе не злодей, тем более что он сам больше всех страдает от собдственных комплексов. Ясно, что создатели фильма решили перевести чеховский сюжет из одной художественной системы в другую — из реализма XIX века, который с легкой руки Горького получил эпитет «критического» (лучше бы называть его классическим) в социалистический реализм, который, по мнению покойного Андрея Синявского, «имело бы смысл назвать социалистическим классицизмом». Действительно, с классицизмом его роднит откровенная назидательность, что, как правило, предполагает резкое деление героев на положительных и отрицательных. А прямолинейный дидактизм, как мы выяснили, обычно достигает обратного эффекта. Вот круг и замкнулся.
Как известно, на смену золотому веку русской литературы (XIX столетие) пришел серебряный век, хронологически совпавший с царствованием Николая II. Вряд ли мы погрешим против истины, если скажем, что советская эпоха — это медный, а постсоветский период — железный век отечественной словесности. Если писатель хочет над этим веком возвыситься, ему следует учитывать опыт прошедших эпох. Впрочем, кому не известно, что новое — это хорошо забытое старое?
Опубликовано: Невский альманах, № 6, 2010.
Положительное и отрицательное в литературных произведениях
Каждый раз изучая литературное произведение, мы даем оценку его главному герою, анализируя черты его характера и поведения, отношение к другим действующим лицам и жизненным явлениям, показанным в произведении. В результате этой оценки мы приходим к выводу о том, каким является данный герой: положительным или отрицательным? Поработав в рамках нашего проекта, вы научитесь делать обоснованное заключение о том, какой литературный герой положительный, а какой отрицательный.
Чем мы руководствуемся, когда приходим к выводу о том, каким является данный герой: положительным или отрицательным?
Своими чувствами, отношением к главному герою, основанными на том, вызывает ли у нас герой гнев, отвращение своим отношением к жизни, к людям, или же, напротив, нам хочется стать похожими на него, поступать так же, как он.
Своими привычками, основанными на том, что положительный герой – добрый, красивый, отзывчивый, мужественный, смелый, находчивый, иногда немножко глуповатый; отрицательный герой – хитрый, сильный, страшный на вид, злой.
Мы привыкли, что Лиса, Волк, Баба Яга – чаще всего, отрицательные герои, а Заяц, Петух – положительные.
Положительный герой — персонаж, который представлен в произведении как пример для подражания, образец человеческого поведения, носитель эстетических идеалов, утверждаемых писателем.
Отрицательный герой – антипод положительного героя.
Как же сделать правильный вывод о том, является ли отрицательным или положительным литературный герой? Ведь далеко не всегда Лиса – это отрицательный герой, а Заяц – положительный герой. Значит, одних наших привычек, устоявшихся взглядов недостаточно?
Система персонажей
Что такое «система персонажей»? Главный герой (протагонист, антигерой, антагонист), второстепенные, эпизодические и внесценические персонажи. Взаимосвязи героев, группы персонажей ‑ материал по теории литературы, который будет полезен как начинающим писателям, так и абитуриентам, и студентам филологических вузов.
Для образования системы персонажей необходимы как минимум два героя; их эквивалентом может быть «раздвоение» персонажа (например, в миниатюре Д. Хармса из цикла «Случаи» — Семен Семенович в очках и без очков). На заре литературного творчества число персонажей и связи между ними определялись прежде всего логикой развития сюжета: то есть количество персонажей зависело от самой истории, поскольку действующие лица помогали сюжету двигаться от завязки к развязке.
Система персонажей, как и любая другая система, имеет свою структуру и основана на взаимодействии ее элементов. В нашем случае элементами системы выступают персонажи, они же герои литературного произведения. То есть герои каким-то образом взаимодействуют друг с другом, двигая тем самым сюжет.
«Сложность системы персонажей зависит от сложности самого текста, в котором может быть несколько групп персонажей, и каждая из этих групп связана различными взаимоотношениями с остальными лицами» ‑ писал литературовед Борис Томашевский.
И чем крупнее форма произведения, тем больше в нем персонажей – чаще всего второстепенных и эпизодических, потому что в качестве главного выступает традиционно один герой, два и больше – уже экзотика. Хотя в «Песне льда и пламени» Мартина одних главных героев как минимум шесть, а второстепенных больше тысячи. Но этот текст претендует на звание литературного сериала, а для него, как и для романа-эпопеи характерно и большое повествование, и обилие героев. Вспомним «Войну и мир» Толстого (жанр роман-эпопея), где Пьер Безухов, Андрей Болконский, Наташа Ростова периодически выходят на передний план и соревнуются за звание протагониста, и только ближе к середине романа четко обозначается лидер тройки – Пьер Безухов.
Как бы то ни было, все персонажи обязаны взаимодействовать друг с другом: разговаривать, совершать какие-либо поступки, делать что-то, так или иначе направленное на развитие действия романа. Хотя в поэме Гоголя «Мертвые души» количество персонажей буквально зашкаливает, причем это персонажи, не влияющие на развитие сюжета, а введеннех автором в повествование для воссоздания колорита эпохи, духа времени, изображения народа во всем его многообразии. Это дядя Миняй и дядя Митяй, зять Ноздрева Мижуев, мальчишки, просящие у Чичикова подаяния у ворот гостиницы, и особенно один из них, «большой охотник становиться на запятки», и штабс-ротмистр Поцелуев, и некий заседатель Дробяжкин, и Фетинья, мастерица взбивать перины, какой-то приехавший из Рязани поручик, большой, по-видимому, охотник до сапогов, потому что заказал уже четыре пары и беспрестанно примеривал пятую и так далее. Эти фигуры не дают толчков к сюжетному действию и никак не характеризуют главного героя – Чичикова. Но избыточная детализация этих фигур позволяет Гоголю создать особую, полную, пеструю картину мира.
Система персонажей – это взаимосвязи и отношения между персонажами. Однако сюжетная связь — не единственный тип связи между персонажами. Система персонажей — это еще и определенное соотношение характеров.
Структура системы персонажей. Категории персонажей
Главный герой. Протагонист.
Главный герой – центральное действующее лицо произведения. Его часто называются протагонистомот греческого πρωταγωνιστής: πρώτος«первый», объединенного с αγωνίζομαι «состязаюсь» и αγωνιστής«борец». То есть первый, главный борец. Это носитель истины, выразитель авторских идей, главный двигатель сюжета. Пётр Гринев – герой «Капитанской дочки» Пушкина, Иван Денисович – герой «Одного дня…» Солженицына, уже упомянутый Пьер Безухов – герой «Войны и мира» Толстого, Холден Колфилд – герой «Над пропастью во ржи» («Ловец во ржи») Сэлинджера.
Антигерой
Однако если главный герой лишен положительных качеств, а наделен наоборот качествами сомнительными и даже откровенно отрицательными, как например, Тайлер Дёрден из «Бойцовского клуба» Чакка Поланика, Алекс из «Заводного апельсина» Энтони Бёрджеса, Родион Раскольников из «Преступления и наказания», его называют антигероем. Это персонаж лишенный героических качеств в общепринятом их понимании, но тем не менее находящийся в центре повествования.
Антагонист.
Протагонисту в произведении (особенно в жанровой литературе) противостоит антагонист- от древнегреческого ἀντί «напротив» αγωνίζομαι «состязаюсь», αγωνιστής «борец», то есть тот, кто борется против, оказывает сопротивление главному герою. Его противник, соперник, в большинстве случаев – злодей. Например, Волондеморт в истории про Гарри Поттера, Миледи как представитель Кардинала в «Трех мушкетерах», Долохов в «Войне и мире» соперник Пьера Безухова. Антагонистом может быть не только персонаж, но и силы природы, например в «Мцыри» Лермонтова, социальные условия и законы общественной жизни (например, в «Шинели» Гоголя)
Второстепенные персонажи
Персонажи, играющие вторую по отношению к главному герою роль, называются второстепенными. Персонажи второстепенной важности – отсюда и название. Не занимающие лидирующие позиции. Подчас бывает сложно отделить второстепенного персонажа от главного. Например, Доктор Ватсон – персонаж второго плана, но он не менее важен и для движения сюжета, и как автор-рассказчик, и как герой, помогающий раскрываться характеру Шерлока Холмса.
Эпизодические персонажи
Персонажи, участвующие в одном или нескольких эпизодах, в одной или нескольких сценах произведения. Они помогают продвигать сюжет, выполняя роль массовки. Эпизодические персонажи могут произносить реплики и даже совершать поступки, которые окажутся важными для действия, но в перед зрителем они появляются редко, а то и вовсе один раз.
Внесценические персонажи
Это персонажи, которые упоминаются в тексте произведения, но не участвующие в действии. То есть про них говорят другие герои, но сами они на условную сцену не выходящие – отсюда и название «внесценические».
Сквозные персонажи
Персонаж, проходящий сквозь несколько произведений, участвующий в прозаическом или поэтическом цикле, но не занимающий центрального положения.
Взаимосвязь характеров
Сюжетные связи между персонажами могут быть очень сложными. По некоторым подсчетам, в «Войне и мире» Л.Н. Толстого — около 600 действующих лиц, а в «Человеческой комедии» О. Бальзака —около 2000 тысяч. Появление этих лиц в большинстве случаев определено сюжетом.Но система персонажей — это еще определенное соотношение характеров. В эстетике большинства направлений европейской литературы характеры важнее сюжета. Обычно главные герои произведений, через которых раскрывается замысел автора, занимают центральное место и в сюжете. Автор сочиняет, выстраивает цепь событий, руководствуясь своей иерархией характеров, в зависимости от избранной темы. То есть сюжет в этом случае занимает второстепенное положение по отношению к характерам персонажей. Так, в некоторых произведениях характеры второстепенных персонажей помогают раскрыть характер главного героя. Мы сталкиваемся с этим в «Преступлении и наказании», где в повествование вводятся двойники и антиподы Раскольникова, в «Обломове», где изображен Захар, слуга-двойник, и Штольц – антипод главного героя.
То есть второстепенные персонажи здесь не столько двигают сюжет, сколько позволяют автору раскрыть характер главного героя и справиться с поставленной художественной задачей. Здесь характеры персонажей помогают автору раскрыть основную идею произведения и реализовать творческую концепцию.
Виды взаимосвязей персонажей
С какой бы целью персонажи не вводились в сюжет, они обязаны действовать. И эти действия можно объединить в несколько групп.
Вот что об этом писал литературовед Б.В. Томашевский в «Поэтике»:
«Действующие лица подвергаются в произведении группировке. Простейший случай — это разделение всех действующих лиц на два лагеря: друзей и врагов главного героя. В более сложных произведениях таких групп может быть несколько, и каждая из этих групп связана различными взаимоотношениями с остальными лицами».
То есть персонажей можно условно разделить на несколько категорий в зависимости от их участия в судьбе главного героя и и влияния на сюжет.
Второстепенные персонажи могут быть друзьями, соратниками главного героя: доктор Ватсон для Шерлока Холмса, три мушкетера для Д’Артаньяна, Гермиона и Рон Уизли для Гарри Поттера, Разумихин и Соня Мармеладова для Раскольникова, Аркадий Кирсанов для Базарова.
Второстепенные персонажи могут быть недругами, врагами главного героя: профессор Мориарти для Шерлока Холмса, Миледи для Д’Артаньяна, Волан-де-Морт для Гарри Поттера, Порфирий Петрович и Лужин для Раскольникова, Швабрин для Петра Гринева, Долохов для Пьера Безухова, Кабаниха для Катерины.
Второстепенные персонажи могут находится в нейтральных взаимоотношениях– быть незнакомыми друг с другом, не вступать в непосредственные взаимоотношения. К таким персонажам можно отнести уже упомянутых многочисленных фигур из «Мертвых душ», персонажей из лирических отступлений «Евгения Онегина», действующих лиц из рассказов Чехова, не влияющих на само действие.
Противостояние персонажей
Самый распространенный вид взаимодействия героев, как утверждает Томашевский – это противостояние двух групп, друзей и врагов главного героя. И действительно, подобную расстановку сил – условную борьбу добра со злом – мы встретим не только в современных голливудских фильмах, но и в классике русской литературы. Разум и герои, выступающие за просвещенье и воспевающие гуманистические ценности (Милон, Правдин, Софья), противопоставлены косным ретроградам (Простакова, Скотинин, Митрофанушка) в комедии Фонвизина «Недоросль»; человек чести Петр Гринев противопоставлен бесчестному, циничному Швабрину в «Капитанской дочке», семьи порядочные противопоставлены семьям безнравственным в «Войне и мире»; ленивый Обломов противопоставлен деятельному Штольцу и т.д.
В произведениях романтического толка можно встретить главного героя, противопоставленного всему миру в целом: начало было положено «Паломничеством Чайльд-Гарольда» Байрона и нашло развитие в байронических образах Чацкого, Онегина, Мцыри, Печорина, Раскольникова, Базарова. Это герои, вступающие в конфронтацию не с определенной группой персонажей, а со всем миром, то есть со всеми героями произведения.
Про управление персонажами
Один из апологетов постмодернизма в литературе Джон Фаулз писал в романе «Любовница французского лейтенанта» (1969):
«Все, о чем я здесь рассказываю, — сплошной вымысел. Герои, которых я создаю, никогда не существовали за пределами моего воображения. Если до сих пор я делал вид, будто мне известны их сокровенные мысли и чувства, то лишь потому, что, усвоив в какой-то мере язык и «голос» эпохи, в которую происходит действие моего повествования, я аналогичным образом придерживаюсь и общепринятой тогда условности: романист стоит на втором месте после Господа Бога…
…Наши герои и события начинают жить только тогда, когда они перестают нам повиноваться. Когда Чарльз оставил Сару на краю утеса, я велел ему идти прямо в Лайм-Риджис. Но он туда не пошел, а ни с того ни с сего повернул и спустился к сыроварне
Мало того, что герой начинает обретать независимость, — если я хочу сделать его живым, я должен с уважением относиться к ней и без всякого уважения к тем квазибожественным планам, которые я для него составил.
Иными словами, чтобы обрести свободу для себя, я должен дать свободу и ему, и Тине, и Саре, и даже отвратительной миссис Поултни».
Джон Фаулз говорит о том, с чем сталкивается, пожалуй, любой начинающий писатель – с обретением персонажами самостоятельности. Но это уже совсем другая история.
Что значит положительные и отрицательные герои
Раскольников Родион Романович. Романтик, гордая и сильная личность.Крайне беден. Бывший студент юридического факультета, который он оставил из-за бедности и своей теории.
Сознание героя мучают два вопроса: «позволено ли совершить малое зло ради большого добра, оправдывает ли благородная цель преступное средство?» и «Тварь ли я дрожащая или право имею». Чтобы разрешить их, Раскольников убивает старуху-процентщицу и, случайно, ее убогую беременную сестру Лизавету.
Мастер — москвич, по профессии бывший историк, человек высокообразованный, знающий несколько иностранных языков. Выиграв в лотерею крупную сумму денег, он смог посвятить всё своё время написанию романа о Понтии Пилате и истории последних дней жизни Иешуа Га-Ноцри. Однако первая же попытка опубликовать роман вызвала волну критики со стороны профессиональных литераторов. Из-за бесконечной травли мастер постепенно сошёл с ума и в один из моментов отчаяния сжёг свой роман. Эти же газетные статьи навели одного из знакомых мастера, Алоизия Могарыча, на мысль написать ложный донос, чтобы заполучить его квартиру. В результате расследования мастер был освобождён, но, лишившись квартиры, денег и смысла жизни, он решает найти покой в клинике для душевнобольных. Фабула романа заинтересовала Воланда. Он возвращает сожжённые рукописи, а также предоставляет мастеру и его возлюбленной Маргарите место вечного покоя и уединения.
О себе мастер говорит: У меня нет больше фамилии. В романе это прозвище пишется через строчную маленькую букву.
В эпилоге романа о Мастере написано: «Но вот что осталось совершенно неясным для следствия — это побуждение, заставившее шайку похитить душевнобольного, именующего себя мастером, из психиатрической клиники. Этого установить не удалось, как не удалось добыть и фамилию похищенного больного. Так и сгинул он навсегда под мертвой кличкой: „Номер сто восемнадцатый из первого корпуса“».
«Левша́» (полное название: «Сказ о ту́льском косо́м Левше́ и о стально́й блохе́»)
В сюжете произведения смешаны выдуманные и реальные исторические события.
События повести начинаются приблизительно в 1815 году[3]. Император Александр I во время поездки по Европе посетил Англию, где в числе прочих диковинок ему продемонстрировали крошечную стальную блоху, которая могла танцевать. Император приобрёл блоху и привёз её домой в Петербург.
Спустя несколько лет, после смерти Александра I и восшествия на престол императора Николая I, блоху нашли среди вещей покойного государя и не могли понять, в чём смысл «нимфозории». Донской казак Платов,[4] который сопровождал Александра I в поездке по Европе, появился во дворце и объяснил, что это образец искусства английских механиков, но тут же заметил, что русские мастера своё дело знают не хуже.
Государь Николай Павлович, который был уверен в превосходстве русских, поручил Платову осуществить дипломатическую поездку на Дон и заодно посетить проездом заводы в Туле. Среди местных умельцев можно было найти тех, кто мог бы достойно ответить на вызов англичан.
Будучи в Туле, Платов вызвал троих самых известных местных оружейников, среди которых и мастеровой по прозвищу «Левша», показал им блоху и попросил придумать нечто такое, что превзошло бы замысел англичан. Возвращаясь на обратном пути с Дона, Платов снова заглянул в Тулу, где троица всё продолжала работать над заказом. Забрав Левшу с неоконченной, как считал недовольный Платов, работой, он отправился прямиком в Петербург. В столице под большим увеличением «мелкоскопа» выяснилось, что туляки превзошли англичан, подковав блоху на все ноги крошечными подковами.
Государь и весь двор были восхищены, Левша получил награду. Государь распорядился отослать подкованную блоху обратно в Англию, чтобы продемонстрировать умение русских мастеров, и также послать Левшу. В Англии Левше продемонстрировали местные заводы, организацию работы и предложили остаться в Европе, но он отказался.