что значит преюдициальное значение решения суда
Верховный суд запретил оспаривать преюдицию
Ещё одним важный момент, которые придают обычным фактам преюдициальное значение — их должен исследовать суд, говорит Ходжаева. Иными словам, если в преюдициальном деле суд не оценил обстоятельство, решение по нему не может считаться «аксиомой» в рамках другого дела.
Вопрос преюдицальности периодически встает при рассмотрении дел о займе, и два таких дела рассмотрел недавно Верховный Суд.
Что доказано, оспаривать нельзя
В 2012 году Вадим Хапаев* и Наталья Шаповалова* заключили договор товарного кредита. По его условиям, Хапаев передавал Шаповаловой шерстяные изделия на 308 350 руб. Она написала расписку, в которой обязалась вернуть кредит 15 сентября 2015 года. А Михаил Кулешов* обязался возместить 300 000 руб., если Шаповалова не вернёт эту сумму. Эти деньги женщина так и не вернула, и Хапаев обратился с иском в суд.
Верховный Суд Карачаево-Черкесской Республики отменил постановление первой инстанции. В суде отметили, что на основании судебных актов 2018 года с Кулешова взыскали сумму долга, и оспаривать эти решения он не вправе.
Пятый кассационный суд общей юрисдикции 18 декабря 2019 года отменил решение апелляции: там заявили, что апелляция не рассмотрела вопрос о сроке, на который выдано поручительство. Кассация отменила апелляционное постановление и оставила без изменения решение первой инстанции. Кулешов пошёл обжаловать это решение в Верховный суд РФ.
ВС заявил, что поскольку Кулешов ранее участвовал в деле о взыскании задолженности, он не вправе оспаривать в другом процессе установленные судом по этому делу обстоятельства. Это касается и вопроса, прекратился ли договор поручительства. ВС отметил, что кассация не приняла эти факты во внимание и позволила преодолеть окончательность вступивших в силу судебных постановлений. ВС счёл существенным это нарушение и оставил в силе решение апелляции — Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики, отказавшего Кулешову.
Время не имеет значения
Андрей Ставицкий*, по его утверждению, в 2012-м одолжил Антону Прудковскому* 7 млн руб. на пять лет на покупку недвижимости. Но возврата денег Ставицкий не дождался. Он пошёл в суд, чтобы взыскать основной долг, а также 4 млн руб. процентов. Прудковский возражал. Он указывал, что в средствах не нуждался. Это были его собственные деньги, которые он получал для участия в аукционах.
Главный вопрос в деле: Считается ли преюдициальным факт, установленный только на стадии апелляции?
С этим решением кассации Ставицкий не согласился и пожаловался в Верховный суд.
Кассация не учла, что при рассмотрении дела апелляцией юридически значимые обстоятельства дела уже установили, акт вступил в законную силу, и оспариванию эти факты не подлежат, считает Верховный суд. То, что решение по параллельному делу не вступило в силу к моменту принятия решения по этому процессу, на преюдициальность не влияет.
ВС учёл и тот факт, что апелляции пришлось остановить производство по жалобе Ставицкого, чтобы дождаться исхода решения по вопросу действительности договора. Инстанция указала, что приостановка связана с преюдициальным значением для дела фактов, которые рассматриваются в параллельном процессе.
В итоге, решение кассации Верховный суд отменил, а дело направил на новое рассмотрение.
Делгира Ходжаева, комментируя последнее дело, напоминает: законодательство о преюдициальности не подразумевает, что преюдициальное решение учитывается только тогда, когда его принял к рассмотрению суд первой инстанции. Чтобы его применять, нужны определённые условия. Но если ограничить его применение только первой инстанцией, это нарушит принцип обязательности вступивших в силу судебные акты. А именно на это направлена преюдициальность судебных решений.
*Фамилия и имя изменены редакцией.
«Мучительная агония преюдиции» в гражданском процессе
Слова профессора кафедры гражданского процесса юридического факультета СПбГУ Михаила Шварца в качестве заголовка выбраны не случайно. Каждый юрист хотя бы раз сталкивался с проблемой применения правил о преюдиции (обстоятельства, установленные имеющим силу судебным актом, не нуждаются в доказывании при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица, – ст. 61 ГПК РФ, ст. 69 АПК РФ).
При обращении к судебной практике возникает множество вопросов, в частности – об объективных пределах преюдициальности судебных актов, а именно: преюдиция – это установленные судом факты и их правовая оценка или только факт? Что высшие судебные инстанции понимают под «фактом»?
В ст. 61 ГПК содержится указание на недопустимость повторного доказывания и пересмотра только обстоятельств, установленных судебным решением. В то же время согласно ч. 2 ст. 209 Кодекса после вступления в силу решения суда лица, участвующие в деле, не вправе оспаривать в другом гражданском процессе не только установленные факты, но и правоотношения. В АПК подобная норма отсутствует.
Анализ разъяснений и практики вышестоящих судов позволяет сделать вывод, что преюдиция на сегодня является опровержимой доказательственной презумпцией. Практика применения правил о преюдиции экономической и гражданской коллегиями Верховного Суда РФ имеет существенные различия.
Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 25 июля 2011 г. № 3318/11 по делу № А40-111672/09-113-880 отражена правовая позиция о том, что ч. 2 ст. 69 АПК освобождает от доказывания фактических обстоятельств дела, но не исключает их различной правовой оценки, которая зависит от характера конкретного спора.
В Определении от 28 декабря 2012 г. № ВАС-17521/12 по делу № А51-497/2011 ВАС РФ, ссылаясь на разъяснения Пленума, данные в п. 2 Постановления от 23 июля 2009 г. № 57 «О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств», придерживается мнения, что преюдициальными могут считаться исключительно фактические обстоятельства, но не их правовая оценка.
Конституционный Суд РФ поддерживает позицию ВАС, что отражено в Определении от 6 ноября 2014 г. № 2528-О: «Следовательно, в системе действующего правового регулирования предусмотренное частью 2 статьи 69 АПК Российской Федерации основание освобождения от доказывания во взаимосвязи с положениями части 1 статьи 64 и части 4 статьи 170 того же Кодекса означает, что только фактические обстоятельства (факты), установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 марта 2013 г. № 407-О, от 16 июля 2013 г. № 1201-О, от 24 октября 2013 г. № 1642-О и др.). Именно такое толкование и применение оспариваемой в запросе Администрации Краснодарского края нормы, вопреки утверждению заявителя, находит отражение в сложившейся практике арбитражных судов, последовательно придерживающейся того, что ч. 2 ст. 69 АПК РФ освобождает от доказывания фактических обстоятельств дела, но не исключает их различной правовой оценки, которая зависит от характера конкретного спора (постановления Президиума ВАС РФ от 15 июня 2004 г. № 2045/04, от 31 января 2006 г. № 11297/05 и от 25 июля 2011 г. № 3318/11)».
При этом КС в Определении от 21 марта 2013 г. № 407-О подчеркнул необходимость соблюдения баланса: «Введение же института преюдиции требует соблюдения баланса между такими конституционно защищаемыми ценностями, как общеобязательность и непротиворечивость судебных решений, с одной стороны, и независимость суда и состязательность судопроизводства – с другой. Такой баланс обеспечивается посредством установления пределов действия преюдициальности, а также порядка ее опровержения».
Верховный Суд при разрешении споров по конкретным категориям дел дает судам разъяснения – по сути, формулируя порядок опровержения преюдиции. Так, в п. 2 Постановления Пленума ВАС от 23 июля 2009 г. № 57 указано, что «при подготовке к судебному разбирательству дела о взыскании по договору арбитражный суд определяет круг обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, к которым относятся обстоятельства, свидетельствующие о заключенности и действительности договора, в том числе о соблюдении правил его заключения, о наличии полномочий на заключение договора у лиц, его подписавших. В ходе рассмотрения дела суд исследует указанные обстоятельства, которые, будучи установленными вступившим в законную силу судебным актом, не подлежат доказыванию вновь при рассмотрении иска об оспаривании договора с участием тех же лиц (часть 2 статьи 69 АПК РФ). Судам также следует иметь в виду, что независимо от состава лиц, участвующих в деле о взыскании по договору и в деле по иску об оспаривании договора, оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены в деле, рассмотренном ранее, учитывается судом, рассматривающим второе дело. В том случае, если суд, рассматривающий второе дело, придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы».
Как отмечено в п. 4 совместного постановления пленумов ВС и ВАС от 29 апреля 2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», «по смыслу частей 2, 3 статьи 61 ГПК РФ или частей 2, 3 статьи 69 АПК РФ обстоятельства, установленные при рассмотрении дела по иску о праве на имущество, не имеют обязательного характера для лиц, не участвовавших в деле. Такие лица могут обратиться в суд с самостоятельным иском о праве на это имущество. В то же время при рассмотрении названного иска суд учитывает обстоятельства ранее рассмотренного дела о праве на спорное имущество, независимо от того, установлены ли они судебным актом суда общей юрисдикции или арбитражного суда. Если суд придет к иным выводам, нежели содержащиеся в судебном акте по ранее рассмотренному делу, он должен указать соответствующие мотивы».
Получается, если суды не связаны правовой оценкой фактов и правоотношения сторон не преюдицируются, в каждом новом процессе на основании одних и тех же фактов суд может по-разному интерпретировать правоотношения сторон.
Например, в одном споре суд может сделать вывод о том, что договор является заключенным, а в другом – прийти к противоположному выводу. Это вносит в гражданский оборот значительную долю неопределенности и приводит к конфликту судебных актов – ведь сторона спора, недовольная исходом дела, всегда будет изыскивать пути оспаривания решения посредством предъявления иного, формально не тождественного иска.
В то же время преюдиция по определению не только освобождает от доказывания, но и является одним из свойств законной силы судебного решения.
Верховный Суд – видимо, понимая проблему и пытаясь пресечь злоупотребления, – в своих судебных актах последовательно проводит правовую позицию о том, что установленные обстоятельства и оценка доказательств, данные судом по ранее рассмотренному обособленному спору, преюдиции по смыслу ст. 69 АПК не образуют, но учитываются судом, рассматривающим второй спор.
Так, в Определении от 6 октября 2016 г. № 305-ЭС16-8204 ВС пришел к выводу: «Сама иностранная компания в ходе рассмотрения дела № А40-91248/2014 о взыскании с Правительства Москвы 3 433 582 долларов США неосновательного обогащения придерживалась позиции об уступке по соглашению от 13.08.2002 именно будущего требования. Так, она, возражая против заявления Правительства Москвы о пропуске срока исковой давности, указывала на то, что до момента вступления в силу решения от 06.08.2012 по делу № А40-73164/2012 (до 10.01.2014) у компании не возникло право требовать возврата каких-либо сумм, уплаченных ранее по еще не измененному судом инвестиционному контракту. Эти доводы иностранной компании были поддержаны судами при разрешении спора по делу № А40-91248/2014, что, в свою очередь, позволило признать иск поданным в пределах срока исковой давности и удовлетворить требования, заявленные иностранной компанией к Правительству Москвы.
Правовая квалификация сделки, данная судом по ранее рассмотренному делу, хотя и не образует преюдиции по смыслу статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, но учитывается судом, рассматривающим второе дело. В том случае, если суд, разрешающий второе дело, придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы. В рассматриваемом случае не имеется объективных причин для того, чтобы сделать выводы, противоположные выводам по делу № А40-91248/2014, и признать договор цессии от 13.08.2012 договором уступки существующего, а не будущего, требования».
В Определении ВС от 19 марта 2020 г. № 305-ЭС19-24795 по делу № А40-195946/2016 отражена следующая правовая позиция: «Признание преюдициального значения судебного решения, направленное на обеспечение стабильности и общеобязательности этого решения и исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если имеют значение для его разрешения (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.12.2011 № 30-П). Оценка судом доказательств по своему внутреннему убеждению не означает допустимость ситуации, при которой одни и те же документы получают диаметрально противоположное толкование судов в разных делах без указания каких-либо причин для этого. Такая оценка доказательств не может быть признана объективной (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 14.06.2016 № 305-ЭС15-17704). При разрешении настоящего обособленного спора суд без указания мотивов пришел к противоположному выводу, признав товарную накладную от 13.01.2016 № 10 допустимым доказательством, подтверждающим факт первоначальной поставки товара должнику. Вследствие чего одни и те же обстоятельства, являющиеся существенными для правильного рассмотрения спора, оказались оцененными судами по-разному и это привело к конфликту судебных актов, в результате которого возникла ситуация, когда Денисовой Н.Д. сначала отказано во включении долга в реестр требований кредиторов должника в связи с недоказанностью поставки товара, а затем с нее взыскана стоимость частично возвращенного товара, поставка которого первоначально не была подтверждена, что не соответствует принципу правовой определенности».
В Определении от 5 сентября 2019 г. № 305-ЭС18-17113(4) по делу № А40- 129253/2017 Суд сослался на неприменение преюдиции и направил спор на новое рассмотрение, указав: «Кроме этого, при рассмотрении настоящего обособленного спора конкурсный управляющий ссылался на наличие иных принятых по настоящему делу судебных актов о признании недействительными банковских операций, совершенных в тот же период в аналогичной ситуации. Так, в рамках другого обособленного спора установлено, что по состоянию на 03.07.2017 в банке имелась скрытая картотека неоплаченных платежных документов. В рассматриваемом же случае при схожих обстоятельствах совершения в тот же период банковских операций суд пришел к противоположному выводу. Установленные обстоятельства и оценка доказательств, данная судом по ранее рассмотренному обособленному спору, преюдиции по смыслу ст. 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не образуют, но учитываются судом, рассматривающим второй спор. В том случае, если суд придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы».
В Определении от 11 июня 2020 г. № 305-ЭС20-16 по делу № А 41-15768/2017 Верховный Суд также отметил необходимость учета правовой позиции по ранее рассмотренному спору и сделал вывод о том, что суды во втором деле обоснованно пришли к иному выводу: «Общество “Газпром”, помимо прочего, указало, что ранее определением Арбитражного суда Московской области от 11.01.2018 аналогичное его требование признано текущим. Однако данный довод не является достаточным основанием для иной квалификации задолженности по выплате дивидендов, поскольку в отличие от правил установления фактических обстоятельств спора вопрос о применении к этим обстоятельствам норм права (иначе – юридической квалификации) не разрешается по правилам преюдиции (статья 69 АПК РФ) и тем более по правилам общеобязательности судебных актов (статья 16 АПК РФ). Действительно, оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены в рассмотренном ранее судебном деле, подлежит учету в последующем деле. Однако при этом суд не связан предшествующей оценкой и, придя к иным выводам, должен указать соответствующие мотивы».
Что касается практики Судебной коллегии по гражданским делам ВС, то ее анализ позволяет сделать вывод о преюдициальности правоотношений сторон.
Например, в Определении от 11 августа 2020 г. № 50-КГ20-3-К8 Суд прямо указал на запрет оспаривать выводы: «При таких обстоятельствах Маевский С.В., являвшийся участником спора по гражданскому делу № 2-2780/2018, рассмотренному Первомайским районным судом г. Омска, так же как и Оленичев В.В., в силу ч. 2 ст. 61 ГПК РФ не вправе оспаривать выводы, содержащиеся в решении Первомайского районного суда г. Омска от 28 декабря 2018 г. и апелляционном определении судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 28 марта 2019 г., поскольку эти судебные акты имеют для указанных лиц обязательную силу и являются преюдициальными по настоящему делу».
В Определении ВС от 22 октября 2019 г. № 23-КГ19-6, 2-254/2017 изложена правовая позиция о запрете вновь оспаривать правоотношения сторон: «В силу ч. 2 ст. 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные решением Таганского районного суда г. Москвы от 15 ноября 2017 г., являлись обязательными для судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чеченской Республики. Согласно ч. 2 ст. 209 названного кодекса после вступления в законную силу решения суда стороны, другие лица, участвующие в деле, их правопреемники не могут вновь заявлять в суде те же исковые требования, на том же основании, а также оспаривать в другом гражданском процессе установленные судом факты и правоотношения. Таким образом, в силу приведенных выше положений ст. 61 и 209 ГПК РФ, обеспечивающих непротиворечивость судебных постановлений и не допускающих принятие взаимоисключающих судебных актов, после принятия апелляционного определения судебной коллегией Московского городского суда от 15 ноября 2017 г. и вступления в силу решения Таганского районного суда г. Москвы от 15 ноября 2017 г. апелляционной инстанцией Верховного Суда Чеченской Республики должны были быть учтены установленные этими судебными постановлениями факты и правоотношения сторон».
В Определении от 11 августа 2020 г. № 30-КГ20-1-К5 Верховный Суд сделал вывод о запрете оспаривать факты. При этом под фактом в конкретном деле понимается факт прекращения поручительства: «исходя из вышеизложенного, следует, что Борлаков Х.М. как лицо, ранее участвующее в деле о взыскании задолженности, не вправе оспаривать в другом гражданском процессе установленные судом факты, в частности факт прекращения поручительства».
Анализируя данное дело, можно увидеть противоречие еще и в том, что именно ВС понимает под понятием «факт». По логике Экономколлегии, установление факта прекращения поручительства является юридической квалификацией (правовой оценкой) и не является фактом (эмпирической данностью). Таким образом, в данном деле Суд, очевидно, говорит о прекращении поручительства именно как о факте.
Заведомо установленный: приговор как преюдиция в гражданском деле
В 2014 году Татьяна Цыганова* продала дом. Чтобы его оплатить, покупатель взял кредит в Россельхозбанке на 2 млн руб. Банк, следуя условиям кредитного договора, перечислил деньги на расчетный счет клиентки.
Цыганова захотела снять средства. Но управляющий дополнительным офисом Калмыцкого регионального филиала Россельхозбанка Санал Дагинов заявил Цыгановой, что 2 млн руб. – крупная сумма, которую невозможно снять с одного расчетного счета. Он же предложил перечислить часть денег на другой счет, а оставшуюся сумму обналичить через кассу банка.
Цыганова прислушалась к совету управляющего. В тот же день в ее присутствии сотрудники банка оформили платежное поручение о перечислении 500 000 руб. на счет Тамары Григорьевой, подконтрольный Дагинову, и расходный кассовый ордер о снятии со счета Цыгановой 1,5 млн руб.
Но и тогда наличные не выдали. Дагинов заявил, что в кассе нет необходимого количества банкнот. Он предложил Цыгановой зайти за деньгами позже, а сам воспользовался расходным кассовым ордером и получил по нему 1,5 млн руб. В течение следующих двух дней управляющий через банкоматы обналичил оставшиеся 500 000 руб., которые Цыганова перевела на счет Григорьевой. А клиентка так и осталась без денег.
Спустя четыре года, в 2018-м, Дагинова осудили за махинации по ч. 4 ст. 159 УК на восемь лет (мошенничество в особо крупном размере с использованием служебного положения, дело № 1-34/2018). Обвинительный приговор был вынесен в особом порядке (с признанием вины).
Дождавшись обвинительного приговора, потерпевшая обратилась с иском к банку. Она потребовала взыскать в общей сложности около 3,7 млн руб., включая проценты за пользование чужими деньгами и штраф за неудовлетворение в добровольном порядке требований потребителя.
Неоцененные обстоятельства
Первая инстанция частично удовлетворила иск Цыгановой и взыскала с банка 3,65 млн руб. (дело № 2-511/2019). Элистинский городской суд Калмыкии признал, что приговор в отношении управляющего имеет преюдициальное значение для этого спора. В нем установлено, что деньги списались со счета потерпевшей в результате мошеннических действий Дагинова. Кредитная организация надлежащим образом не контролировала операции по счетам клиентов и необоснованно выдала деньги Цыгановой неуполномоченному лицу. Банк причинил женщине убытки, решил суд.
Апелляция с таким выводом не согласилась. По ее мнению, кредитная организация списала средства со счета Цыгановой по ее распоряжениям – на основании платёжного поручения и расходного кассового ордера, подписанных истицей, подчеркнул Верховный суд Калмыкии. Апелляция отклонила вывод первой инстанции о преюдициальном значении приговора по делу Дагинова, указав, что там не устанавливались обстоятельства списания денег со счёта Цыгановой без распоряжения клиента (дело № 33-587/2019).
Позицию Верховного суда Калмыкии разделил Четвертый кассационный СОЮ. Первая кассация отметила, что суд, рассматривая иск Цыгановой, вообще не должен принимать во внимание обстоятельства, установленные приговором, поскольку он был вынесен в особом порядке (дело № 88-403/2019).
Цыганова, не согласившись с определениями апелляции и первой кассации, обжаловала акты двух инстанций в Верховном суде. Тройка судей под председательством Сергея Асташова признала жалобу обоснованной (дело № 42-КГ20-1-К4).
«Тот факт, что приговор постановлен в особом порядке, не исключает обязанности суда принять его в качестве письменного доказательства и оценить указанные в нём обстоятельства наряду с другими доказательствами по делу», – отметил Верховный суд.
Верховный суд Калмыкии, указав, что приговор в особом порядке не имеет преюдициального значения для спора, не оценил обстоятельства совершения преступления, которые приводятся в приговоре, следует из определения ВС. Он устанавливает факт, что работник кредитной организации причинил убытки клиенту при оказании услуг. Это обстоятельство банк не опроверг, а сама апелляция не поставила его под сомнение. Вместе с тем, согласно п. 1 ст. 1068 ГК, юрлицо или гражданин должен возместить вред, причиненный работником при исполнении трудовых обязанностей, напомнила гражданская коллегия. ВС отменил определения апелляции и первой кассации и направил дело на новое рассмотрение в Верховный суд Калмыкии.
Преюдиция: когда и до каких пределов
«Практика применения приговора по уголовному делу как преюдиции для разрешения гражданских споров достаточно обширная», – говорит партнер юрфирмы INTELLECT (ИНТЕЛЛЕКТ) INTELLECT (ИНТЕЛЛЕКТ) Федеральный рейтинг. группа Цифровая экономика группа Интеллектуальная собственность (Защита прав и судебные споры) группа Интеллектуальная собственность (Регистрация) группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) 15 место По количеству юристов 24 место По выручке на юриста (более 30 юристов) 40 место По выручке Профайл компании × Дмитрий Загайнов. Если в уголовном процессе возникают сложности с определением размера ущерба, то суд, как правило, оставляет гражданский иск потерпевшего без рассмотрения, указывая на возможность подать заявление в общем исковом порядке, поясняет адвокат. В таком случае вступивший в законную силу приговор будет иметь преюдициальное значение.
Но встречаются и более сложные примеры применения преюдиции, отмечает Загайнов. Один из них как раз описан в определении Верховного суда: когда к ответственности привлекают организацию, в которой работал осужденный сотрудник, добавляет он.
При этом приговор как преюдиция в гражданском процессе имеет достаточно узкое применение. Для суда, рассматривающего гражданский спор, обязательны лишь два обстоятельства, установленные по итогам уголовного разбирательства, – имели ли место действия и совершены ли они данным лицом (ч. 4 ст. 61 ГПК). Эти факты всегда входят в предмет доказывания по уголовному делу, поясняет Антон Ильин, декан юридического факультета НИУ ВШЭ СПб, профессор.
Приговор в особом порядке: преюдиция или нет
В то же время эксперты расходятся в оценке преюдициальности приговора, постановленного в особом порядке.
Приговор в особом порядке вообще не должен иметь преюдициального характера для гражданского процесса, поскольку при его вынесении не было судейского установления факта.
Антон Ильин, д. ю. н., профессор, декан юридического факультета НИУ ВШЭ СПб
При особом порядке судья не исследует и не оценивает доказательства, собранные по уголовному делу, в полном объеме, говорит Попелюк. На этом основании приговор, вынесенный в таком производстве, когда-то был исключен из ст. 90 УПК («Преюдиция»), добавляет он.
Преюдициальность приговора для уголовного дела действительно зависит от порядка его вынесения, но на гражданские споры такой подход не распространяется, уверен управляющий партнер юрфирмы Вестсайд Вестсайд Федеральный рейтинг. группа Трудовое и миграционное право (включая споры) группа ВЭД/Таможенное право и валютное регулирование группа Комплаенс группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Частный капитал × Сергей Водолагин.
ГПК не проводит различия, постановили приговор в обычном или особом порядке. Вне зависимости от порядка, в котором проходило судебное заседание по уголовному делу, приговор имеет в гражданском деле преюдициальное значение.
Сергей Водолагин, управляющий партнер юридической фирмы «Вестсайд»
С этим соглашается Гусев, добавляя, что аналогичный подход прослеживается в позициях Конституционного суда. Например, в Определении от 24 ноября 2016 года № 2485-О КС указал, что ч. 4 ст. 61 ГПК, которая регламентирует преюдициальность приговора, «не препятствует лицу, в отношении которого был вынесен обвинительный приговор, в том числе по итогам судебного разбирательства в особом порядке при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, защищать свои права и законные интересы, отстаивать свою позицию в рамках гражданского судопроизводства в полном объеме на основе принципов состязательности и равноправия сторон».
Преюдициальное значение приговора в особом порядке порой признают и суды общей юрисдикции. Например, Третий кассационный СОЮ, отказывая в удовлетворении жалобы на решения судов по делу № 88-3879/2020, отметил, что закон не содержит каких-либо изъятий насчет таких приговоров и не исключает их преюдициального характера. Такой же вывод содержится в определении Седьмого кассационного СОЮ по делу № 88-676/2019.