дело было в сибири окна двери
В Омске следователя обвинили в фальсификации дела о поджоге дома защитницы леса
На месте происшествия обнаружили полимерный пакет, шапку поджигателя, а также следы шин автомобиля. По прослушке и записям с видеокамер оперативники смогли установить человека, заправлявшего канистры соляркой и бензином. Им оказался местный житель Павел Сластников. Вероятно, испытывающего финансовую нужду сельчанина наняли за вознаграждение. Однако вскоре из уголовного дела пропали все вещдоки и улики. Видеозаписи тоже исчезли. В итоге дело заволокитили.
А в 2017 году усадьбу Жуковой подожгли еще раз. Но правоохранители заявили, что не видят связи между поджогами и ее общественной деятельностью. Впрочем, Общероссийский народный фронт расценил поджог как давление на активистку и обратился за помощью в СК РФ. Благодаря журналистам о беспрецедентном давлении на защитницу бора узнал президент России. Только после этого ситуация развернулась в обратную сторону. Уникальный уголок тайги удалось спасти. Ему вернули статус особо охраняемой природной территории. Бригаду черных лесорубов задержали. Поджигателей тут же нашли. А запылившееся дело достали из архива и тщательно проанализировали. Впервые в России арендаторы леса были приговорены к реальному лишению свободы, взяты под стражу и отправлены в колонию. Бандиты, устроившие пожар в Екатерининском в 2017 году, пока ожидают своей участи на скамье подсудимых.
После поднявшейся шумихи майор быстро ушел на пенсию. Но это не спасло его от уголовного дела, которое в ближайшее время начнет рассматривать Тарский городской суд. Вот только по чьему указанию полицейский покрывал поджигателя, до сих пор неизвестно.
Дело было в сибири окна двери
Вырубка тайги в Сибири вышла из-под контроля
В Хакасии расследуют громкое уголовное дело о незаконных лесозаготовках — за решеткой оказались влиятельные чиновники, которых, по версии следствия, коммерсанты «отблагодарили» за разрешение рубить сверх квот. Однако общественники и депутаты уверены: штрафы и тюремные сроки ситуацию не исправят, нужны серьезные изменения в законодательстве.
Корреспондент РИА Новости отправилась в Сибирь, чтобы выяснить, по какой схеме и на кого работают черные лесорубы.
Черная схема
«Вот там еще весной лежало около шести тысяч кубометров спиленного кедра», — указывает на пилораму в Абазе депутат Таштыпского райсовета Александр Исаков. По его словам, деревья вырубали незаконно. А когда он поднял шум, кругляк увезли в неизвестном направлении.
«Восемьдесят процентов — кедр. Значит, лесорубы зашли в орехо-промысловую зону. Такой статус участку присваивают, если там 20 процентов кедра. Рубить строго запрещено, — поясняет Исаков. — Минприроды ответило, что якобы все в порядке: на лесосеке проводили рубки «с целью улучшения породного состава». Но зачем лечить молодой и здоровый лес?»
Столь пристальное внимание к абазинской пилораме неслучайно: в 2019-м Исакову вместе с депутатом Таштыпского райсовета Александром Миягашевым удалось прекратить незаконную вырубку кедра в районе таежной деревни Матур.
Ваш браузер не поддерживает данный формат видео.
По закону лесозаготовители сначала участвуют в аукционе. Получив участок, делят его. Затем составляют список работ, включающий лесовосстановление (высадка новых саженцев и уход за ними). Лесопатолог определяет породный состав леса и оценивает его состояние. План согласовывается с Минприроды. И только после этого можно приступать к вырубке.
В Матуре же пошли в обход правил. Автономное учреждение (АУ) «Таштыплес» получило госзаказ на санитарные рубки. Работы должны были выполнять самостоятельно. Но директор Алексей Сипкин без конкурса передал лесосеку предпринимательнице Ольге Илясовой.
Депутаты выяснили, что лесопатологическое исследование подделано: по документам на участке растет береза и сосна, на деле — ценный кедр. «Всем заправлял ее муж — Алексей Илясов. Сипкин фиктивно устроил его вальщиков к себе, отчитался перед Минприроды, а вырубленное просто продал Илясовой», — поясняет Исаков.
По данным источника РИА Новости, Илясов попался на таможне — пытался вывезти кругляк в Китай.
В сентябре 2020-го Таштыпский райсуд приговорил коммерсанта к трем годам условно за незаконную рубку лесных насаждений в особо крупном размере. Доказали три эпизода. Однако позже прокуроры выявили еще семь, поэтому расследование продолжилось и сейчас находится на контроле республиканского МВД.
«Ущерб лесному фонду — больше ста миллионов. Мы не жаждем крови, но наказание должно быть соответствующим», — подчеркивает Миягашев.
Директора «Таштыплеса» обвиняют по двум статьям УК — «Мошенничество с использованием своего служебного положения» и «Взятка в крупном размере». По словам источника, за услуги ему подарили снегоход стоимостью полтора миллиона рублей.
Сипкин находится в Таштыпе, руководит совхозом. Ильясов — в Матуре под подпиской о невыезде. «Теперь он работает по-честному, обеспечивает людей рабочими местами, — говорит Светлана из Матура. — Мы не держим на него зла. Важно не кто рубил, а кто ему дал добро. Посадить можно кого угодно, но система от этого не изменится».
История получила огласку, потому что кругляк добывали на землях традиционного природопользования. Границы официально утвердили в 2016-м — любые работы, угрожающие экологии и укладу жизни коренного населения, здесь запрещены.
В Матуре проживают шорцы. Они первыми забили тревогу, когда лесорубы слишком приблизились к деревне. «Перекрывали дорогу живой изгородью. Заходили ведь на участки природного парка «Хакасия», где даже за сорванный мох можно попасть под статью!» — возмущается Светлана.
Местные отмечают, что присматривать за лесом некому. На все их лесничество, одно из крупнейших в Таштыпском районе — три лесника. «Их задача — вовремя сообщить о нарушении. Но ребята зашиваются: техника старая, даже бензин не на что купить», — рассказывает житель Матура Александр.
Рейдерские захваты
По схеме «Таштыплеса» годами работали и остальные автономные учреждения республики. К 2020-му почти все обанкротились. По словам бывшего главы Минприроды Хакасии Сергея Арехова, их материально-техническая база была полностью изношена. Предприниматели погрязли в долгах перед муниципалитетами, но продолжали распродавать лес. Субподрядчики, как правило, — коллеги, родные или друзья. В какой-то момент они сами стали определять объемы работ и указывать АУ, где нужно рубить лес.
Получив «зеленый билет» от лесопатолога, арендаторы заходили и на соседние участки. Древесный мусор обычно не убирали: выгоднее заплатить штраф и осваивать следующую лесосеку. Брошенный сухостой часто провоцировал пожары. Лесовосстановление тоже условное — за саженцами не ухаживают, и они не приживаются.
Арехов считает, что одна из причин сложившейся ситуации — «автономки» стали механизмом рыночной экономики.
«Государство передает госзадание АУ, заключая договор купли-продажи, что противоречит закону, ведь лес находится в федеральной собственности. Продают за копейки, примерно 70 рублей за куб. А дальше его реализует «аушка» по собственному усмотрению. Непонятно, сколько уходит в кассу, сколько налево. Сформировалась коррупционная среда, ее сложно контролировать, — объясняет Арехов. — «Автономки» диктуют цены в регионе, ушли в лесозаготовку. Хотя по закону должны заниматься защитой леса, охраной и уходом».
В 2020-м по инициативе экс-министра создали «Леса Хакасии». Оставили только четыре «автономки», штат сократили. Все госзадания проходили через новую компанию. Планировали избавиться от долгов, обзавестись современной техникой и сохранить рабочие места.
«Мы договорились о переработке древесины с двумя исправительными учреждениями. Только безнал, все «всветлую». Экспортный пиломатериал собирались реализовывать за восемь-девять тысяч. Тогда стало ясно, что кругляк на сторону уже не пойдет, а цены будет устанавливать госпредприятие. Но после этого я столкнулся со сверхактивным сопротивлением», — говорит Сергей.
В октябре прошлого года в Усть-Бюрском лесничестве произошла, как считает он, попытка рейдерского захвата. Один из лесников на подходе к деревне Усть-Бюр перегородил дорогу четырем грузовикам, по госзаданию вывозившим древесину. Заявил, что дерево ворованное, приказал заехать на территорию ликвидированного АУ «Устьбюрьлессервис» и дожидаться директора Андрея Васильева. Водителей до глубокой ночи удерживали угрозами.
«Мы вызвали опергруппу. Выяснилось, что у нас здесь, в Усть-Бюре, своя Кущевка. Пара человек решили, что они управляют лесными потоками всей Хакасии», — отмечает собеседник.
В республиканском правительстве на инцидент никак не отреагировали, и Арехов решил подать в отставку. Полностью сменилось и руководство «Лесов Хакасии» — главным стал тот самый Васильев. Правда, на должности продержался недолго: в середине февраля СК России по Красноярскому краю обвинил его в получении взятки в особо крупном размере. Сейчас он под домашним арестом.
Затем задержали председателя правительства Хакасии Виктора Гаранина по обвинению в подстрекательстве к получению взятки. Следствие считает, что Васильев принял от коммерсантов четыре миллиона «в благодарность» за договоры купли-продажи. Часть суммы он хотел передать Гаранину.
Схема продолжает действовать и при новом руководстве. В августе прокуратура выявила 20 договоров, заключенных с грубыми нарушениями. Например, Минприроды заказало у «Лесов Хакасии» санитарные рубки. Те выкупили 2564 куба леса за 216 тысяч рублей и перепродали субподрядчику ООО «Крез» за два миллиона сто тысяч. Это лишь одна афера. Всего на этих незаконных сделках чиновники могли заработать как минимум 40 миллионов.
«Мы остались не у дел»
Пока следователи выясняют, кто еще из высокопоставленных лиц стоит за махинациями с тайгой, жители местных поселков решают, где взять древесину на бытовые нужды. Лесорубы слишком близко подобрались к деревням и селам, спилили весь хороший лес. Местным достались лишь отдаленные лесосеки.
«Получить 20 кубов под печное отопление — целая история. Добраться до лесосеки, вырубить, убрать, привезти — все своими силами. Не у каждого есть техника. Выхода нет — люди обращаются к частникам, — описывает положение дел глава Таштыпского сельсовета Рустам Салимов. — В итоге получают пять кубов, остальным расплачиваются».
Ситуацию усугубили «стокубовники»: сельские жители имеют право на бесплатный участок и сто кубов древесины на строительство жилья. Дома возводили единицы, большинство перепродавали разрешения черным лесорубам за 20-30 тысяч. А те выручали с лесосеки до миллиона.
«Некоторые идут на переуступку. Новый владелец тоже продает порубочный билет. И так по кругу, без конца, — указывает Салимов. — Власти потребовали отчитываться через три года после получения справки. Поздно очнулись: уже все выпилили».
Если лес использовали не по назначению — штраф шесть тысяч. По словам Исакова, нередко это и вовсе сходит с рук: «Людей жалеют. Многие не осознают, что могут получить лесосеку с ценной древесиной стоимостью в сотни тысяч». Один из вариантов решения проблемы — выделить одну большую лесосеку под «стокубовников», поручить лесхозу через торги нанять предпринимателя с лицензией на лесозаготовку, а затем заняться глубокой переработкой и распределить среди местных.
Но с лесосекой теперь сложнее: лесники отказывают, ссылаясь на отсутствие лесоустройства — документа с описанием породного состава и возраста деревьев. В советское время эти данные обновляли каждые пять-десять лет, потом мониторинг прекратили. Чиновники ориентируются на показатели 25-летней давности, которые уже неактуальны. А это на руку недобросовестным бизнесменам.
Кроме того, после сокращения «аушек» многие лишились работы, местные бюджеты недобирают налоги.
«С появлением «Лесов Хакасии» была надежда, что все-таки возьмутся за лесоустройство, внедрят современные технологии, позволят заниматься глубокой переработкой и вернут рабочие места. Но случилось то, что случилось. Местный лесхоз не в силах тушить пожары, технику не на что содержать. Частники пилят и зарабатывают, а госучреждения не у дел», — сетует Салимов.
Не в тех руках
Депутаты и активисты считают, что «автономкам» все же нужно вернуть самостоятельность и посадить их на госбюджет. А чтобы держать ситуацию под контролем — подключить общественность.
«Общественники, активисты, депутаты и просто неравнодушные люди должны иметь возможность отслеживать процесс: от момента, когда выдается разрешение на рубку, до лесовосстановительных работ. С фото- и видеофиксацией», — предлагает экс-глава Большесейского сельсовета и председатель Совета старейшин хакасского народа Вера Сазанакова.
На данный момент каждый шаг лесхозам нужно согласовывать с «Лесами Хакасии». «При ЧС мы только время теряем. Собрать все вожжи в одни руки было плохой идеей, о чем я не раз говорил главе республики Валентину Коновалову. К слову, по моим данным, его готовят к досрочной отставке», — говорит Исаков.
В свою очередь, Сергей Арехов предлагает внести кедр в Красную книгу России, прописать, какой процент можно использовать под вырубку и заготовку ореха. В таком случае за малейшее превышение квот будет грозить не административка, а уголовная статья. Также вместо сделок купли-продажи следует заключать договоры подряда — государство сможет контролировать ценообразование.
«И пора вернуть лесников в лес. Построить специальный кордон прямо в тайге, оснастить всем необходимым. УАЗ, снегоход, квадроцикл, БПЛА — и тогда один человек закроет сотни километров», — добавляет экс-министр.
В республиканском Минприроды заявили, что в Хакасии положительная динамика: количество незаконных рубок сократилось на 45 процентов. Активисты же считают, что в доступных местах попросту нечего пилить. Лесорубы экономят и не заходят вглубь тайги, чтобы не прокладывать дороги.
Общественники и депутаты уверены: недобросовестных лесорубов не остановить, пока лес контролируют те, кто использует его сугубо в экономических целях и прикрывается законом, написанным под интересы бизнеса.
«Здесь люди не могут жить» Что на самом деле творилось на съемках легендарного «Квартирного вопроса»
В 2021 году исполнилось 20 лет «Квартирному вопросу» — самой популярной на российском телевидении программе о ремонте. В свое время команду передачи мечтали заманить в свои квартиры миллионы семей — участникам, пускавшим телевизионщиков в спальни, гостиные и кухни, не только бесплатно делали ремонт, но и дарили мебель и технику от известных производителей. Абсолютное большинство было довольно работой декораторов и архитекторов или просто хорошо скрывало свои эмоции. Вокруг программы то и дело возникали слухи — якобы за переделку брали плату, реакции участников на работу ремонтников переснимали по многу раз, а попасть в передачу можно было только по знакомству или, опять же, за деньги. Неидеальный ремонт — в материале «Ленты.ру».
Как все начиналось
Сегодня «Квартирный вопрос» зачастую вспоминается как нечто из 90-х, но на самом деле программа была запущена на НТВ в 2001-м и выходит по сей день. Изначально ведущей планировали сделать Марию Шахову — супругу одного из журналистов телеканала Евгения Киселева (в настоящее время он проживает на Украине, работает на телеканале «Украина 24»). Шахова впоследствии стала ведущей схожих программ — «Дачники» и «Фазенда», за «Дачников» ей даже дали премию «Тэфи» в 2002 году.
По словам самой Мальцевой, она хотела «сделать что-то про интерьер» и осталась на НТВ, потому что не могла оставить «Квартирный вопрос». За 20 лет у программы неоднократно менялись ведущие, но Мальцева вела ее дольше всех — с 2001-го по 2014-й. Теперь она руководит продюсерским центром, который делает передачу. У «Вопроса» было и есть множество аналогов — «Школа ремонта», «Дачный ответ» (эту программу делает тот же продюсерский центр), «Чистая работа», «Ремонт по-честному», «Идеальный ремонт», «Это моя комната», «Битва дизайнеров» и другие, но детище Мальцевой остается популярным по сей день.
Неидеальный ремонт
Редкий ремонт обходится без конфликтов той или иной степени серьезности, но «Квартирному вопросу» удалось стать программой о почти идеальных дизайнерах, ремонтниках и хозяевах жилья. Мальцева смогла вспомнить только два случая, когда участники передачи были явно недовольны переделкой. «Ну, бывало, чисто технически что-то доделывали после, поправляли, переставляли. Мы очень добросовестные», — заявила она. «Есть исполнение, есть дизайн. Дизайн — вы соглашаетесь на эксперимент, если приходите к нам в программу. Мы даже стараемся как-то иногда провоцировать. Например, героиня говорит — «только не красное». И тогда хочется ей показать, что вы не понимаете, как это может быть. Но не назло, по-доброму», — пояснила она.
Мы нашли героев — это были мои друзья, и мы у них переделали гостиную. Самое главное — я не знала, что изобретаю велосипед. На самом деле в мире же куча таких форматов
Усилия ремонтников щедро критиковали сами зрители у экранов своих телевизоров — в начале 2000-х не было YouTube, и оставлять едкие комментарии было негде. Раздражение в первую очередь вызывало обилие рекламы в каждом выпуске. Продакт-плейсмент в «Квартирном вопросе» играл главенствующую роль. Почти все материалы и весь реквизит, которым пользовались герои, был брендированным, а в конце программы участников еще и одаривали подарками от спонсоров. Многие зрители тут же констатировали, что «бесплатно не бывает», следовательно, с героев берут деньги, или же в программу попадают по блату. Никаких подтверждений этим подозрениям за десятилетия существования «Квартирного вопроса» не нашлось.
Плохих отзывов о ремонте от телевизионщиков — единицы. Якобы одной из участниц не понравились ковер и тумба в переделанной гостиной. «Прибитая к стене тумба с рисунком из зеленых сперматозоидов через месяц благополучно отвалилась сама, — пожаловалась женщина. — Сложнее оказалось с ковром, который был намертво приклеен к полу, и нормально почистить его не удавалось».
Другие участники жаловались на некачественную мебель и на некоторые непрактичные технические решения: так, одной героине мойкой заблокировали окно на кухне, другой сделали «неправильный» пол, третьей установили дешевый китайский стеклопакет.
В 2011 году Мальцева в эфире программы «Большая разница» на Первом канале призналась, что герои не всегда довольны ремонтом, «но у нас люди вежливые и благодарные, всегда скрывают». «По глазам, правда, видно», — отметила она, добавив, что и сама порой не согласна с решениями дизайнеров.
Ляпнули уверенно
Самый громкий скандал вокруг «Квартирного вопроса» инициировала актриса Ирина Муравьева — легендарная Людмила из фильма «Москва слезам не верит», советовавшая своей подруге «ляпать уверенно». Карма настигла артистку почти через три десятка лет после выхода кинокартины: дизайнер «ляпнула» на ее кухне так, что Муравьева не смогла сдержать отрицательных эмоций.
В ходе ремонта кухню выложили изразцами, установили дверь, сделанную из алюминия и матового стекла, столешницу из искусственного камня, холодильник, новую мойку, посудомоечную машину, варочную панель, духовой шкаф и искусственный камин, встроенный в огромную псевдопечь (на самом деле за ее фасадами спрятали шкафы для хранения посуды). «Мы хотели, чтобы эта комната была больше столовой, чем кухней. Так и получилось», — констатировала Мальцева по окончании ремонта. «Кухня получилась гламурная, в то же время торжественная, самый главный эффект, которого мне хотелось достигнуть — не пафосность, а какая-то такая теплая нежность», — пояснила дизайнер.
Пришедшая на приемку проекта Муравьева высказала другое мнение. «Ощущение, что маленькая комнатка стала. Была огромная, большая, стала маленькая», — посетовала актриса. В ответ на предложение мужа разложить вещи на новой кухне, она заявила, что «поедет назад, откуда явилась». «Мне здесь страшно находиться», — подчеркнула Муравьева. Она раскритиковала фальшивую печь и назвала обновленную кухню «домом лесника». «У меня такое ощущение, что здесь люди не могут жить — в этих камнях, в этой пещере, в скале этой», — отрезала артистка.
«Можно ли вот так на старости лет резко менять людям обстановку? Вдруг однажды я приду сюда и начну плакать. Я не узнаю, где я нахожусь. Прощай, старая жизнь», — заявила расстроенная Муравьева. Сгладить ситуацию попробовал ее супруг, отметив, что ему многое нравится. Но и он изначально был шокирован обстановкой. «Что это такое? Я все ждал, только не этого», — поделился он, переступив порог кухни.
На карьере декоратора Кручининой скандал в «Квартирном вопросе», похоже, никак не отразился. Сегодня она возглавляет собственное архитектурно-дизайнерское бюро, активно ведет страницу в Instagram. В ее портфолио множество реализованных работ, на сайте — никаких упоминаний неудачного опыта с Муравьевой.
Нездоровый сон
Второй провальный (с точки зрения героев) ремонт сделали семье Качаловых в 2016 году. Евгений и Тамара, поклонники группы «Ария», хотели спальню в готическом стиле. Исполнить их мечту взялся архитектор Борис Денисюк. Проект он показал ведущей, и он никаких вопросов не вызвал. «Это больше похоже на гостиничный номер для рок-звезды», — предупредил эксперт. В итоге в спальне оборудовали открытую гардеробную, сделали перегородку из пескоцементных блоков, установили черные радиаторы, черные окна, огромный телевизор, два зеркала. Стены, где прежде висел типичный «бабушкин» ковер, оклеили темными обоями.
Хозяевам ремонт не понравился, и скрывать этого ради «гладких» кадров они не стали. «Очень неожиданно», — заявила пара, едва зайдя в спальню. «А можно найти этого человека (дизайнера — прим. «Ленты.ру») и в глаза ему посмотреть? Вот он чем слушал, объясните, пожалуйста», — потребовал Евгений. Он отметил, что декоратор понятия не имеет, что такое эргономика (наука о приспособлении пространства под физические и психические особенности человека), и тут же отломал один из выключателей света.
«Все квадратное, ничего округлого, много хрома, которого мы не просили. Ну, офис. Это не спальня. Это вообще не то, что мы просили», — подчеркнул хозяин. Его супруга на приемке в основном тактично молчала и посмеивалась. «Я даже не знаю, что сказать. Ну, я думала, что если какой-то гардероб, то он должен быть закрыт, я не вижу дизайнерской мысли», — скромно пояснила она.
«Полная безвкусица»
Материалы по теме
Всем по коробке.
«Такого я еще не видела»
«Каждые выходные смотрю передачу, подчеркивая для себя интересные дизайны. Но в этом выпуске ощущение, что в доме культуры подростки сделали притон», — написал один из интернет-критиков под выпуском о переделке гостиной.
«Страшное подземелье! Хочется вырваться на свет божий», — оценил другой критик ремонт в спальне, выполненный в черно-коричневых тонах. «Непонятно, то ли наши дизайнеры все поголовно дальтоники, то ли нас целенаправленно приучают к депрессивным цветам», — согласился еще один зритель.
«Полная безвкусица, дизайнеры убогие, таких не берут в космонавты!», «Дизайн кошмар, три дебила — это сила», «Кошмар, да и только! Чем больше дизайнеров — тем фиговей результат», «Это провал, просто ужасно, надо все переделать», «Жаль хозяев», «Скажите, они специально делают такие ужасные проекты?», «Испоганили», «Это тихий ужас» — такие отзывы заслужила переделка в гостиной, задуманная тремя женщинами-декораторами совместно.
В «Квартирном вопросе» на критиков из сети никак не реагируют и, несмотря на явно обострившийся из-за пандемии запрос на правду, сохраняют исключительно позитивный настрой передачи. Там всегда хеппи-энд и никаких гвоздей. То ли дизайнерам волшебным образом всегда удается угадать предпочтения героев, то ли создатели программы действительно вычищают «неправильные» реакции: благосклонность крупных рекламодателей дороже хайпа. Невзирая на всю критику, «Квартирный вопрос» остается популярным на протяжении двух десятков лет. Россияне по-прежнему с интересом смотрят на преображения чужого жилья и грезят о том, как команда телевизионных ремонтников приходит и к ним домой, — это и есть лучший индикатор качества передачи.