дом ярошенко код ворот

Дом Ярошенко – трактир «Каторга»

Подколокольный переулок, 11

Подколокольный переулок, 11

Владение, не раз менявшее своих владельцев (в основном аристократического происхождения), серьезно изменилось после обустройства Хитрова рынка, когда здесь появились ночлежки и трактиры, в т.ч. самый известный трактир «Каторга». На рубеже XIX–ХХ веков принадлежало Е.П. Ярошенко. Владение расположено в южной части квартала, ограниченного с юга Подколокольным переулком, с запада — Подкопаевским, с севера — Малым Трехсвятительским, с востока — Хитровским переулком и внутриквартальным проездом у Хитровской площади. Находится оно на склоне Сретенского холма, плавно спускающегося к реке Яузе.

История владения. XVIII–XIX века

В XVIII веке части рассматриваемого владения принадлежали Толстым, Волконским, Шаховским и Ушаковым. В плане владение имеет Г-образную форму, огибая территорию церкви Святителя и Чудотворца Николая в Подкопаях, и выходит на два переулка: с юга — на Подколокольный, с запада — на Подкопаевский, а с востока — на внутриквартальный проезд, отделяющий его от Хитровской площади.

На плане г. Москвы инженер-майора Горихвостова (1767), в основе которого лежала топографическая съемка города 1730–1740-х годов, на месте рассматриваемого владения показана более крупная городская усадьба, включавшая в себя не только данный участок, но и находящуюся восточнее территорию будущей Хитровской площади. На плане показан крупный каменный главный дом усадьбы, сохранившийся в перестроенном виде до нашего времени, а также несколько деревянных корпусов служб. Усадьба была ориентирована на Подколокольный переулок.

К середине 1770-х годов единое большое владение распалось на два. Одним из них стал рассматриваемый участок, в пределах которого остался старый главный дом. Восточная, более крупная часть владения в середине 1820-х годов стала Хитровской площадью.

На генплане 1822 года видно, что каменная застройка владения благополучно пережила пожар 1812 года. Некоторое представление о возможном оформлении в стиле ампир фасадов главного дома, а также флигелей и хозяйственного строения в глубине двора дает изображенный на чертеже 1837 года фасад правого флигеля по Подкопаевскому переулку. Появление в 1820-х годах Хитровской площади и рынка привело к изменениям в функциональном значении владения. В период между 1836 и 1866 годом на углу Подколокольного переулка и Хитровской площади построили два примыкающих друг к другу корпуса, предназначавшихся для трактиров, контор, складов в первых этажах и ночлежек Хитрова рынка — в верхних.

В 1866 году был составлен комплексный проект новой застройки по северной и западной границам владения с разборкой всех существовавших на данных линиях объемов.

История владения. Рубеж XIX–ХХ веков

С 1872 по 1917 год владение принадлежало дочери статского советника П.В. Степанова Елизавете Платоновне Ярошенко, при которой в строении по проезду Хитрова рынка были устроены знаменитый трактир «Каторга» и ночлежки.

«Двух- и трехэтажные дома вокруг площади были все полны такими ночлежками, в которых ночевало и ютилось до десяти тысяч человек. Эти дома приносили огромную выгоду домовладельцам. Каждый ночлежник платил пятак за ночь, а «номера» ходили по двугривенному. Под нижними нарами, поднятыми на аршин от пола, были логовища на двоих; они разделялись повешенной рогожей. Пространство в аршин высоты и полтора аршина ширины между двумя рогожами и есть «нумер», где люди ночевали без всякой подстилки, кроме собственных отрепьев» — так описывал В.А. Гиляровский ночлежку в доме Ярошенко. Населяли «Каторгу» в основном воры, нищие и спившиеся интеллигенты, подрабатывающие переписчиками ролей. В день переписчик мог получить до 40–50 копеек, которые, впрочем, на пользу не шли, а тут же пропивались. Никто из переписчиков не мог собрать денег даже на приличную одежду, и потому, отправляя одного за получением заказа или с переписанными ролями, его наряжали во все лучшее, что имелось у всех.

В 1902 году в ночлежную квартиру переписчиков пьес Гиляровский приводил К.С. Станиславского, В.И. Немировича-Данченко, художника-постановщика В.А. Симова, ставивших во МХАТе «На дне» М. Горького. Сюда же приходили и актеры, чтобы потом сыграть обитателей ночлежки со всею достоверностью.

XX век и современность

После революции 1917 года началось разрушение ночлежек Хитровки. В 1923 году был полностью ликвидирован рынок. Уцелели лишь два здания — дом № 11/1 в Подколокольном переулке и дом в Петропавловском переулке, где располагались трактиры «Пересыльный» и «Сибирь». В бывших ночлежках разместились квартиры обычных москвичей. В одной из них, во втором этаже, некоторое время жил будущий лауреат Нобелевской премии пофизике Н. Басов, а в корпусе, выходящем фасадом в Подколокольный переулок, — известный советский актер С. Крамаров.

В 1991 году, когда в храме Николы в Подкопаях возобновились службы, в одной из частей дома № 11/1 разместились воскресная школа для детей, православная школа риторики и книжная лавка.

В наши дни в здании располагаются мастерские художников, скульпторов, иконописцев, Московские православные регентские курсы, а также жилые квартиры. Дом находится под государственной охраной как объект культурного наследия регионального значения и входит в состав пяти кварталов достопримечательного места «Хитровка».

Источник

moscowwalks.ru

В любое время года	Экскурсии от Moscowwalks
Подарочные сертификаты Прогулок по Москве Подарите друзьям совершенно новый город

Посмотреть расписание экскурсий и купить билеты на экскурсии можно на нашем экскурсионном сайте.

Детали: Хитровка

Хмурым утром почти две недели назад мы собрались на очередной фотоутренник и отлично погуляли вокруг Хитровской площади или, сокращенно, Хитровки.

Место удивительное, старомосковское и атмосферное, а уж Гиляровский как его успел романтизировать!

Прогуляться по Хитровке, посмотреть детали и места, описанные Гиляеем —>

Большая площадь в центре столицы, близ реки Яузы, окруженная облупленными каменными домами, лежит в низине, в которую спускаются, как ручьи в болото, несколько переулков. Она всегда курится. Особенно к вечеру. А чуть-чуть туманно или после дождя поглядишь сверху, с высоты переулка — жуть берет свежего человека: облако село! Спускаешься по переулку в шевелящуюся гнилую яму.

В тумане двигаются толпы оборванцев, мелькают около туманных, как в бане, огоньков. Это торговки съестными припасами сидят рядами на огромных чугунах или корчагах с «тушенкой», жареной протухлой колбасой, кипящей в железных ящиках над жаровнями, с бульонкой, которую больше называют «собачья радость»…
Хитровские «гурманы» любят лакомиться объедками. «А ведь это был рябчик!» — смакует какой-то «бывший». А кто попроще — ест тушеную картошку с прогорклым салом, щековину, горло, легкое и завернутую рулетом коровью требуху с непромытой зеленью содержимого желудка — рубец, который здесь зовется «рябчик».

Двух- и трехэтажные дома вокруг площади все полны такими ночлежками, в которых ночевало и ютилось до десяти тысяч человек. Эти дома приносили огромный барыш домовладельцам. Каждый ночлежник платил пятак за ночь, а «номера» ходили по двугривенному. Под нижними нарами, поднятыми на аршин от пола, были логовища на двоих; они разделялись повешенной рогожей. Пространство в аршин высоты и полтора аршина ширины между двумя рогожами и есть «нумер», где люди ночевали без всякой подстилки, кроме собственных отрепьев…
На площадь приходили прямо с вокзалов артели приезжих рабочих и становились под огромным навесом, для них нарочно выстроенным. Сюда по утрам являлись подрядчики и уводили нанятые артели на работу. После полудня навес поступал в распоряжение хитрованцев и барышников: последние скупали все, что попало.

Пару лет назад на Хитровке снесли здание техникума, построенное здесь в советское довоенное время, но обустроить площадь так и не обустроили. Сейчас здесь просто огороженная яма, тишина и спокойствие, совершенно контрастирующее с бурной дореволюционной жизнью места.

Дома, где помещались ночлежки, назывались по фамилии владельцев: Бунина, Румянцева, Степанова (потом Ярошенко) и Ромейко (потом Кулакова). В доме Румянцева были два трактира — «Пересыльный» и «Сибирь», а в доме Ярошенко — «Каторга».

«Кулаковкой» назывался не один дом, а ряд домов в огромном владении Кулакова между Хитровской площадью и Свиньинским переулком. Лицевой дом, выходивший узким концом на площадь, звали «Утюгом». Мрачнейший за ним ряд трехэтажных зловонных корпусов звался «Сухой овраг», а все вместе—«Свиной дом». Он принадлежал известному коллекционеру Свиньину. По нему и переулок назвали. Отсюда и кличка обитателей: «утюги» и «волки Сухого оврага».

В советское время «Утюг» был перестроен (на фото выше в центре)

Внутренний двор «утюга» — бывший «сухой овраг», ранее выглядевший совершенно по-другому

На фасаде дома до сих пор сохранилась аутентичная советская вывеска

А бывший дом Румянцева до нас дошел в несильно измененном виде.

В доме Румянцева была, например, квартира «странников». Здоровеннейшие, опухшие от пьянства детины с косматыми бородами; сальные волосы по плечам лежат, ни гребня, ни мыла они никогда не видывали. Это монахи небывалых монастырей, пилигримы, которые век свой ходят от Хитровки до церковной паперти или до замоскворецких купчих и обратно.
После пьяной ночи такой страховидный дядя вылезает из-под нар, просит в кредит у съемщика стакан сивухи, облекается в страннический подрясник, за плечи ранец, набитый тряпьем, на голову скуфейку и босиком, иногда даже зимой по снегу, для доказательства своей святости, шагает за сбором.
И чего-чего только не наврет такой «странник» темным купчихам, чего только не всучит им для спасения души! Тут и щепочка от гроба господня, и кусочек лестницы, которую праотец Иаков во сне видел, и упавшая с неба чека от колесницы Ильи-пророка.

Идем дальше против часовой стрелки по площади:

Внезапно перед нами возникают ворота с символикой метро и уверениями, что здесь это метро строят (угу, уже не первый десяток лет).

Обратите внимание, что занимается «стройкой» НЕ метрострой. Что там располагается знают только «люди в сером».

А мы тем временем, подходим к большому «сталинскому» дому и заглядываем во двор с обратной стороны. И, пожалуйста, вам дом того, кому площадь обязана своим названием — дом генерала Николая Захаровича Хитрово. В 1822 году генерал выкупил этот особняк у княгини Щербатовой и мало того, что обустроил свой дом, так еще и выкупил соседние домовладения, на месте которых с пожара 1812 года оставались лишь пепелища, обустроил площадь и подарил ее городу.

Подойдем к фасаду здания, который стоит сейчас смотрит во двор крупного сталинского дома.

Но выйдем и пойдем дальше в горку

Храм Трех Святителей на Кулишках постройки 17 века.
В советское время в здании церкви находились, то НКВД, то медики, то коммуналки. В конце 1980-х здесь даже успела поработать анимационная студия «Пилот» («Следствие ведут Колобки»)

На стенах храма сохранились белокаменные плиты с надписями над захоронениями 17- начала 18 веков.

Здесь же напротив возвышается еще одно большое здание, построенное для пожарных, что даже нашло свое отражение в декоре.

Во дворе дома сохранилось старое здание Мясницкой полицейской части. Каланча, правда, до наших дней не дожила.

Как видно через окно, в здании сейчас обустроен нехитрый временный быт.

Спускаемся обратно на площадь мимо бывшей усадьбы Лопухиных-Волконских-Кирьяковых, во двор которой стоит зайти отдельно.

С обратной стороны бывшей усадьбы сохранились галереи (поскольку в этом месте имеется большой перепад рельефа, то с одной стороны это двухэтажный дом, а с другой — один этаж с подвальными галереями).

До революции крыши у галерей не было, а за каждой дверью была отдельная квартира, что было очень удобно для работающих здесь «девиц легкого поведения»

Каждая квартира—кабак. В стенах, под полом, в толстых ножках столов — везде были склады вина, разбавленного водой, для своих ночлежников и для их гостей. Неразбавленную водку днем можно было получить в трактирах и кабаках, а ночью торговал водкой в запечатанной посуде «шланбой».
В глубине бунинского двора был тоже свой «шланбой». Двор освещался тогда одним тусклым керосиновым фонарем. Окна от грязи не пропускали света, и только одно окно «шланбоя», с белой занавеской, было светлее других. Подходят кому надо к окну, стучат. Открывается форточка. Из-за занавесочки высовывается рука ладонью вверх. Приходящий кладет молча в руку полтинник. Рука исчезает и через минуту появляется снова с бутылкой смирновки, и форточка захлопывается. Одно дело — слов никаких. Тишина во дворе полная. Только с площади слышатся пьяные песни да крики «караул», Но никто не пойдет на помощь. Разденут, разуют и голым пустят. То и дело в переулках и на самой площади поднимали трупы убитых и ограбленных донага. Убитых отправляли в Мясницкую часть для судебного вскрытия, а иногда — в университет.

Один из известных местных жителей и его собака, любительница продуктового шоппинга

Спускаемся дальше к дому Ярошенко

В надворном флигеле дома Ярошенко квартира No 27 называлась «писучей» и считалась самой аристократической и скромной на всей Хитровке. В восьмидесятых годах здесь жили даже «князь с княгиней», слепой старик с беззубой старухой женой, которой он диктовал, иногда по-французски, письма к благодетелям, своим старым знакомым, и получал иногда довольно крупные подачки, на которые подкармливал голодных переписчиков. Они звали его «ваше сиятельство?» и относились к нему с уважением. Его фамилия была Львов, по документам он значился просто дворянином, никакого княжеского звания не имел; в князья его произвели переписчики, а затем уж и остальная Хитровка.

Проживал там также горчайший пьяница, статский советник, бывший мировой судья, за что хитрованцы, когда-то не раз судившиеся у него, прозвали его «цепной», намекая на то, что судьи при исполнении судебных обязанностей надевали на шею золоченую цепь.
Рядом с ним на нарах спал его друг Добронравов, когда-то подававший большие надежды литератор. Он печатал в мелких газетах романы и резкие обличительные фельетоны. За один из фельетонов о фабрикантах он был выслан из Москвы по требованию этих фабрикантов. Добронравов берег у себя, как реликвию, наклеенную на папку вырезку из газеты, где был напечатан погубивший его фельетон под заглавием «Раешник». Он прожил где-то в захолустном городишке на глубоком севере несколько лет, явился в Москву на Хитров и навсегда поселился в этой квартире. На вид он был весьма представительный и в минуты трезвости говорил так, что его можно было заслушаться.

Дом Ярошенко частично выстроен на основе палат 17 века стольника и воеводы Бутурлина. Инициативные жильцы провели исследование и раскрыли старые оконца на фасаде и даже изразцы.

В другом дворе дома Ярошенко сохранились старомосковские галереи.

Дом до сих пор жилой

Такие клейма с орлом можно найти на некоторых старых кирпичах еще 17 века

Выходим обратно. Вот и быстро пробежались по Хитровке — одному из лучших и самых аутентичных мест Москвы, настоящего старого города, которого в столице все меньше и меньше, но есть.

И, напоследок, хотелось бы показать одну примечательную фотографию Хитрова рынка, размещенную примерно год назад одним американцем на flickr.com (оригнал)

Его прадед, Эндрю Мюррей Хоув, в 1909 году приезжал в Москву и сделал много хороших снимков города (см. альбом на flickr)

Оригинальный комментарий к этой фотографии, сделанный прадедом:
A prize snap shot on a sunday morning in the famous Thieves Market, Moscow. I was mobbed by this crowd after taking this picture and had to be rescued by the Soldier-Police
Призовой снимок, сделанный воскресным утром на знаменитом воровском рынке в Москве. После снимка эта толпа меня ограбила и пришлось прибегать к помощи Солдата-Полицейского.

И еще: очень рекомендуем посмотреть этот небольшой фильм про Хитровку:

Дипломная работа Натальи Агаповой — Факультет режиссуры ВШТ.

Также может быть интересно

Источник

Дом ярошенко код ворот

Войти

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

Ивановская горка и Хитровка. Часть 4

Этот последний пост про Ивановскую горку и Хитровку будет скучнее предыдущих. Половина фотографий не моя, и текст состоит в основном из цитат Гиляровского. Зачем я так сделал? Просто изначально я хотел создать нечто вроде альбома иллюстраций к книге «Москва и москвичи», и отбирал картинки к отдельным фразам. Я уже не вспомню, где я взял фотографии с высоты, и если найдётся их автор, я обязательно дам на него ссылку.

Вот он, наш папа Гиляровский. Этот человек обладал огромной силой.

«— Удалой станишник выйдет! — похвалил меня Костыга.
— Жидковат… Ручонка-то бабья, — сказал Балабурда. Мне это показалось обидно. Я взял пятиалтынный и на глазах у всех согнул его пополам — уроки Китаева, — и отдал Балабурде:
— Разогни-ка!
Дико посмотрели на меня, а Балабурда своими огромными ручищами вертел пятиалтынный.
— Ну тя к лешему, дьявол! — и бросил. Петля попробовал — не вышло. Тогда третий, молодой малый, не помню его имени— попробовал, потом закусил зубами и разогнул.
— Зубами. А ты руками разогни, — захохотал Улан. Я взял монету, еще раз согнул ее, пирожком сложил и отдал Балабурде, не проронив ни слова. Это произвело огромный эффект и сделало меня равноправным.»

Самая знаменитая фотография Хитровки сделана американцем Эндрю Мюррей Хоувом в 1909 году. Особенна интересна подпись к ней:
A prize snap shot on a sunday morning in the famous Thieves Market, Moscow. I was mobbed by this crowd after taking this picture and had to be rescued by the Soldier-Police
(Призовой снимок, сделанный воскресным утром на знаменитом воровском рынке в Москве. После снимка эта толпа меня ограбила и пришлось прибегать к помощи полицейского.)

Схема Ивановской горки с окрестностями выглядит где-то вот так. Сегодня мы исследуем её центр, Хитровку, про которую как раз и писал столько папа Гиляровский.

Хитровская площадь (Хитров рынок, Хитровка) — площадь в центре Москвы на территории Белого города (урочище Кулишки). Находится между Подколокольным, Певческим, Петропавловским и Хитровским переулками (на границе нынешних Басманного и Таганского районов). Площадь была создана и подарена городу в 1824 году генерал-майором Н.З.Хитрово, взявшим на себя расходы и хлопоты по благоустройству этой части Москвы после пожара 1812 года. Название площадь получила по имени своего создателя.

«Ужасные иногда были ночи на этой площади, где сливались пьяные песни, визг избиваемых «марух» да крики «караул». Но никто не рисковал пойти на помощь: раздетого и разутого голым пустят да еще изобьют за то, чтобы не лез куда не следует.»

За сто с лишним лет эта площадь мало изменилась. Сравним верхнюю фотографию и нижнюю. В 2009 году снесли здание электромеханического колледжа, который стоял на Хитровской площади с 1937 года.

В 2008 году жители узнали о планах строительства восьмиэтажного бизнес-центра на месте, где находилась Хитровская площадь. Планировалось возвести офисный центр на 2500 сотрудников с парковкой на 250 машино-мест. Здание должно было быть в духе времени, респектабельным. Вот такое объявление долгое время здесь висело. Фото не моё.

Конечно, все жители были категорически против! Начался сбор подписей за воссоздание исторической площади со сквером в центре. Здесь я не совсем в теме, деталей не знаю, но в конце концов энтузиасты отстояли площадь, тем более, что строительство бизнес-центра велось незаконно. Почет им и уважение.

Опять сравним верхнюю и нижнюю фотографию.

«А еще совсем недавно круглые сутки площадь мельтешилась толпами оборванцев. Под вечер метались и галдели пьяные со своими «марухами». Не видя ничего перед собой, шатались нанюхавшиеся «марафету» кокаинисты обоих полов и всех возрастов. Среди них были рожденные и выращенные здесь же подростки-девочки и полуголые «огольцы» — их кавалеры. «Огольцы» появлялись на базарах, толпой набрасывались на торговок и, опрокинув лоток с товаром, а то и разбив палатку, расхватывали товар и исчезали врассыпную.»

«Степенью выше стояли «поездошники», их дело — выхватывать на проездах бульваров, в глухих переулках и на темных вокзальных площадях из верха пролетки чемоданы… За ними «фортачи», ловкие и гибкие ребята, умеющие лазить в форточку, и «ширмачи», бесшумно лазившие по карманам у человека в застегнутом пальто, заторкав и затырив его в толпе. И по всей площади — нищие, нищие… А по ночам из подземелий «Сухого оврага» выползали на фарт «деловые ребята» с фомками и револьверами…»

«Здоровеннейшие, опухшие от пьянства детины с косматыми бородами; сальные волосы по плечам лежат, ни гребня, ни мыла они никогда не видывали. Это монахи небывалых монастырей, пилигримы, которые век свой ходят от Хитровки до церковной паперти или до замоскворецких купчих и обратно. После пьяной ночи такой страховидный дядя вылезает из-под нар, просит в кредит у съемщика стакан сивухи, облекается в страннический подрясник, за плечи ранец, набитый тряпьем, на голову скуфейку и босиком, иногда даже зимой по снегу, для доказательства своей святости, шагает за сбором.»

«Дома, где помещались ночлежки, назывались по фамилии владельцев: Бунина, Румянцева, Степанова (потом Ярошенко) и Ромейко (потом Кулакова). В доме Румянцева были два трактира — «Пересыльный» и «Сибирь», а в доме Ярошенко — «Каторга». Названия, конечно, негласные, но у хитрованцев они были приняты. В «Пересыльном» собирались бездомники, нищие и барышники, в «Сибири» — степенью выше — воры, карманники и крупные скупщики краденого, а выше всех была «Каторга» — притон буйного и пьяного разврата, биржа воров и беглых. «Обратник», вернувшийся из Сибири или тюрьмы, не миновал этого места. Прибывший, если он действительно «деловой», встречался здесь с почетом. Его тотчас же «ставили на работу».»

«Теперь второй ваш вопрос — что там за обычаи. Страшные обычаи. Разбойничьи. Ни полиции, ни закону туда хода нет. На Хитровке выживают только две людских разновидности: кто под сильного стелется, да кто слабого давит. Посередке пути нет. А «Каторга» у них навроде большого света: там и товар краденый крутится, и деньги немалые, и все бандюги авторитетные наведываются.» (Б.Акунин)

Вот она, «Каторга». Это вход в трактир. Хотя есть версия, что вход был из подворотни. На фото выше мы видим, что в советские времена Хитровская площадь называлась Площадью Горького. Если есть в Москве какой-то квадратный метр, на котором было пролито больше всего крови, то вот он, перед нами.

«Но самый большой и постоянный доход давала съемщикам торговля вином. Каждая квартира — кабак. В стенах, под полом, в толстых ножках столов — везде были склады вина, разбавленного водой, для своих ночлежников и для их гостей. Неразбавленную водку днем можно было получить в трактирах и кабаках, а ночью торговал водкой в запечатанной посуде «шланбой».»

«— А теперь, Глеб Иванович, зайдем в «Каторгу», потом в «Пересыльный», в «Сибирь», а затем пройдем по ночлежкам.
Пройдя мимо торговок, мы очутились перед низкой дверью трактира-низка в доме Ярошенко.
— Заходить ли? — спросил Глеб Иванович, держа меня под руку.
— Конечно!
Я отворил дверь, откуда тотчас же хлынул зловонный пар и гомон. Шум, ругань, драка, звон посуды…
Мы двинулись к столику, но навстречу нам с визгом пронеслась по направлению к двери женщина с окровавленным лицом и вслед за ней — здоровенный оборванец с криком:
— Измордую проклятую!
Женщина успела выскочить на улицу, оборванец был остановлен и лежал уже на полу: его «успокоили». Это было делом секунды.
В облаке пара на нас никто не обратил внимания. Мы сели за пустой грязный столик. Ко мне подошел знакомый буфетчик, будущий миллионер и домовладелец. Я приказал подать полбутылки водки, пару печеных яиц на закуску — единственное, что я требовал в трущобах. Я протер чистой бумагой стаканчики, налил водки, очистил яйцо и чокнулся с Глебом Ивановичем, руки которого дрожали, а глаза выражали испуг и страдание.»

«Всем Хитровым рынком заправляли двое городовых — Рудников и Лохматкин. Только их пудовых кулаков действительно боялась «шпана», а «деловые ребята» были с обоими представителями власти в дружбе и, вернувшись с каторги или бежав из тюрьмы, первым делом шли к ним на поклон.
Полицейская будка ночью была всегда молчалива — будто ее и нет. В ней лет двадцать с лишком губернаторствовал городовой Рудников. Рудников ночными бездоходными криками о помощи не интересовался и двери в будке не отпирал.»

Художник на картинке сверху изобразил будку городового в нескольких метрах от входа в «Каторгу». Мне это кажется немного странным, неужели большинство убийств совершались практически у него на глазах?

Напротив на фото сверху и снизу мы видим вход в трактир «Сибирь». «Пересыльный» же я не нашёл, и кажется, что найти его уже невозможно, хотя он находился в этом же доме.

Отсюда отходит Певческий переулок, бывший Свиньинский, в честь главного на нём дома. По словам Гиляровского, Свиньин даже воспет Пушкиным: «Вот и Свиньин, Российский Жук».

Позже дом перешёл к инженеру Ромейко. Дом требовал дорогого ремонта. Его окружение не вызывало охотников снимать квартиры в таком опасном месте, и Ромейко пустил его под ночлежки: и выгодно, и без всяких расходов.

“Кулаковкой” назывался не один дом, а ряд домов в огромном владении Кулакова между Хитровской площадью и Свиньинским переулком. Лицевой дом, выходивший узким концом на площадь, звали “Утюгом”. Мрачнейший за ним ряд трехэтажных зловонных корпусов звался “Сухой овраг”, а все вместе–“Свиной дом”. Он принадлежал известному коллекционеру Свиньину. По нему и переулок назвали. Отсюда и кличка обитателей: “утюги” и “волки Сухого оврага”.

«Многие из товарищей-литераторов просили меня сводить их на Хитров и показать трущобы, но никто не решался войти в «Сухой овраг» и даже в «Утюг». Войдем на крыльцо, спустимся несколько шагов вниз в темный подземный коридор — и просятся назад.»

Возле площади, на Хитровском переулке, находится бывшая усадьба Лопухиных-Волконских-Кирьяковых. Здесь жили портные, которые перешивали награбленное.

С обратной стороны бывшей усадьбы сохранились галереи, за каждой дверью была отдельная квартира, что было очень удобно для работающих здесь “девиц легкого поведения”.

А вот это кирпичное сооружение, похоже, одно из самых старых зданий на Хитровке. Я не знаю, что в нём было раньше. Большая часть его под землёй.

Художники, которые рисовали Хитровку, чаще всего рисовали этот дворик.

А сколько тут снято известных фильмов! Вот фильм «За последней чертой». Евгений Сидихин бежит по этому дворику.

В дом Ярошенко, «притон буйного и пьяного разврата, биржу воров и беглых» приходили Станиславский и Немирович-Данченко перед постановкой пьесы Горького «На дне».

С этим помещением у меня тоже связаны воспоминания. Лет 10 назад, когда ещё не было ворот с кодовым замком, я, начитавшись Гиляровского и Акунина, пришёл вечером сюда узнать, что там внутри. С другой стороны есть дверь, ведущая вниз, в подвалы. Она была на ржавом висячем замке, но я даже возиться с ним не стал, а просто выдернул вместе с гвоздями половину засова и заглянул внутрь.

Внизу была какая-то дыра под землю, видимо, старая лестница просто обрушилась. Сбоку была труба, довольно крепкая, и я подумывал, нельзя ли на руках спуститься вниз. Но в нос ударило таким зловонием, крепче любого нашатыря, что очень закружилась голова. Не помню как, видно, как пингвин из воды, я вылетел наружу. Вот эта дверь, но сейчас она уже бронированная, не войти.

А вот флигель во дворе «Каторги», в прошлом пристанище хитровской интеллигенции, сохранился. Здесь, в «писучей» квартире №27 проживали переписчики, спившиеся дворяне и литераторы.

«Сейчас таких осталось считанные единицы, так что галерею вполне можно назвать уникальным памятником старомосковского бытового зодчества. Особенно приятно то, что она до сих пор используется по прямому назначению и выглядит так же, как и сто лет назад. (А. Можаев)»

Каким же образом властям наконец удалось уничтожить этот криминальный рассадник?

«Но пришло время — и Моссовет в несколько часов ликвидировал Хитров рынок.
Совершенно неожиданно весь рынок был окружен милицией, стоявшей во всех переулках и у ворот каждого дома. С рынка выпускали всех — на рынок не пускали никого. Милиция, окружив дома, предложила немедленно выселяться, предупредив, что выход свободный, никто задержан не будет, и дала несколько часов сроку, после которого «будут приняты меры». Только часть нищих-инвалидов была оставлена в одном из надворных флигелей «Румянцевки»…»

Здесь же снимали сцены из сериала «Бедные родственники».

В доме «Ярошенко» до сих пор кто-то живёт, судя по всему. Говорят, местные жители на праздники выносят во двор столы, и по-соседски празднуют. Может, это и так.

Выше мы видим самодельный балкон на козырьке. А над ним, на третьем этаже заколоченная дверь, которая никуда не выходит.

И последний момент из фильма. Обратите внимание на дверь справа перед аркой.

Здесь снимались кадры из самого знаменитого фильма А.Балабанова «Брат-2». Вот Данила-Бодров с другом входят в эту арку.

Здесь их встречает Мурзенко (Фашист) возле двери, ведущей в ночлежку Ярошенко.

На этом мои Ивановская горка и Хитровка заканчиваются. Спасибо всем, кто сумел дочитать. Я не настаиваю на достоверности своего текста. Если что, ребята-эксперты подправят, и я внесу изменения.

Источник