как разбить голову об стену
Травма головы у ребенка
Ребенок растет и стремится познавать мир. Детский возраст является самым опасным периодом для ребенка. Не редко дети получают травмы головы.
Травма головы — это повреждение головы, черепа. Черепно-мозговая травма по частоте возникновения занимает первое место. Она составляет 30–40% от общего количества обращений пациентов. Необходимо вовремя выявлять ЧМТ, так как травма может нанести непоправимый вред здоровью ребенка.
Виды ЧМТ у ребенка
1. Закрытая или открытая травма. При травме нарушается целостность мягких тканей головы. Может быть повреждение костит, перелом основания черепа.
2. По тяжести различают:
3. По повреждению мозга:
Причины травмы головы у детей
Травмы черепа и мозга часто получают из-за причин, не связанных со здоровьем:
Для каждого возраста характерны разные причины. Годовалый ребенок только начинает ходить, а это совсем не просто. Он постоянно падает, но упорно идет к своей цели. Родителям нужно быть особенно внимательными и не допускать травм головы. В более старшем возрасте дети начинают ходить в детские сады и школы. В этот период возможны удары по голове во время игры. Также могут быть аварии ДТП, что особенно опасно для ребенка.
Симптомы ЧМТ
По симптомам можно поделить детей на две группы:
Для первой группы характерны следующие симптомы:
Первая помощь при черепной травме
Необходимо вызвать скорую. От скорости обращения к специалисту зависит здоровье вашего ребенка. При позднем поступлении в отделение больницы могут появиться осложнения.
До приезда скорой вы можете сделать:
Диагностика
При травмах головы у ребенка назначаются исследования в зависимости от характера травмы.
Ребенок бьется головой о стену. Что это значит?
Причины и профилактика аутоагрессии у детей
Татьяна Стецкая врач-невролог, кандидат медицинских наук, член Российского общества сомнологов
Пете 2 года, он ранимый и немного застенчивый ребенок. Последний месяц вынужденно живет у бабушки, потому что у родителей очень непростой период — бракоразводный процесс. Когда-то счастливая семья стала рушиться буквально на глазах после увольнения папы с работы. Ребенок все чаще становился свидетелем ссор и драк между родителями. После очередного конфликта терпение мамы подошло к концу, и она отвезла Петю в деревню к бабушке.
Каждый раз после того, как мама уезжала, мальчик долго плакал и с силой щипал себя за кожу в области запястья. Не помогали даже любимые игрушки и вкусные лакомства, заботливо приготовленные бабушкой. А еще, когда у него что-то не получалось во время игр, он бился головой о стену. Такое поведение стало пугать бабушку. Откуда у ласкового, ранимого мальчика, не отличающегося от сверстников, столько агрессии по отношению к себе?
Причины аутоагрессии у детей
Ежедневные конфликтные ситуации, напряжение и стресс в семье напрямую сказываются на незрелой нервной системе ребенка. При стрессовых или фрустрирующих событиях, когда малыш сталкивается с сильнейшей базовой эмоцией — злостью, — реакция может быть в форме «отзеркаливания» модели поведения, которую он ежедневно наблюдает в семье.
Что чувствует малыш, если мама «загорается» как спичка в ответ на его любую шалость и шлепает: «Удары, шлепки — это норма, когда я делаю что-то не то или у меня что-то не получается».
Что чувствует ребенок, если родители его ругают, стыдят и запрещают злиться: «Я плохой, со мной что-то не так. То, что я испытываю, может отвергнуть моих родителей».
Систематическое повторение подобных ситуаций заставляет ребенка убирать свое «неправильное» поведение наиболее привычным для него способом, скопированным из семьи.
В том случае, если родители бурно реагируют, такое поведение может стать манипулятивным. Ребенок осознает, что с помощью подобных действий получает дополнительное внимание со стороны мамы, чувство жалости и желаемое.
Такие манипуляции имеют свойство очень быстро фиксироваться в детско-родительских отношениях. Малыши понимают эффективность аутоагрессии в достижении целей, и поведенческая коррекция становится непростой. Отличительная особенность манипулятивной аутоагрессии — нанесение физической боли себе происходит только в присутствии близких, чтобы наблюдать за их реакцией, и только для достижения какой-либо цели.
Способы коррекции аутоагрессии
Один из эффективных методов — ежедневная работа над развитием эмоционального интеллекта ребенка, знакомство с базовыми эмоциями. Родители должны понимать, что эмоции не могут быть «плохими» или «хорошими». Финальный результат заключается не в запрете или избегании отрицательных чувств, а в обучении их правильному выражению.
Перед вами краткий алгоритм поведения родителя, столкнувшегося с детской аутоагрессией.
1. Расположитесь на уровне глаз ребенка, обозначьте его состояние и причину. Спокойно, без интонации проговорите все то, что ребенок чувствует в данный момент: «Ты злишься, потому что я не разрешила долго гулять».
Так вы позволяете малышу познакомиться со своими эмоциями, ведь он находится в том возрасте, когда еще не различает всю ту гамму чувств, которую испытывает. Родитель в данной ситуации берет на себя роль зеркала, словесно отражая поступок.
Один из ключевых моментов — это ваше расположение по отношению к ребенку. В случае если мама говорит это с высоты своего роста или вовсе отвернувшись, метод будет неэффективным.
2. Важно поддержать ребенка и принять его чувства: «Да, я понимаю, как тебе сейчас обидно и хочется еще погулять».
Такой способ поддержки и принятия чувств дает ребенку понять, что родители его «слышат» и находятся не по ту сторону баррикад. Многим взрослым кажется, что это делать бессмысленно, что такие фразы очень неестественны. Кому-то в принципе сложно перестроиться на новую манеру общения.
Возможно, для вас будет сюрпризом, но проговаривание и принятие чувств ребенка обоюдно полезно для гармоничного союза детско-родительских отношений. Родители, ежедневно прорабатывая чувства ребенка, начинают лучше понимать малыша, уходят от неэффективных моделей воспитания: крик, агрессия, физическое наказание. В итоге находят компромисс.
3. Родитель предлагает альтернативу выражения этих чувств: «Если ты злишься, топни ногой; сомни бумагу и т.д.»
Проживание чувств — один из эффективных способов в развитии эмоционального интеллекта. Маленьким детям лучше всего проживать негативные эмоции через действия: что-то порвать, смять, топнуть, бросить.
После совершения действия родителю следует спокойно это прокомментировать. Ребенок должен осознать, что такие эмоции, как злость, гнев, ярость, — это нормально. С возрастом, когда центральная нервная система дозревает, ему будет достаточно выражения не физическим способом, а вербальным, например: «я возмущен», «я в ярости», «мне плохо», «мне это не нравится».
4. Далее родитель предлагает конкретное действие для разрешения сложившейся ситуации: «Мы обязательно еще выйдем погулять после обеда и возьмем с собой самокат».
Такое объяснение позволяет предотвратить у ребенка ощущение безысходности в ситуации с отказом и легче найти компромисс.
Поначалу малыш может оказывать сопротивление непривычной тактике родителя. Новые правила у многих сначала вызывают протестное поведение, но со временем привычка формируется и аутоагрессия уходит.
Также в коррекции может использоваться сказкотерапия — весьма результативный и действенный инструмент для проработки травмирующего эпизода через сюжет любимой сказки.
В первую очередь нужно четко выделить проблему. В данном случае это агрессия, направленная на самого себя. Далее стоит подобрать подходящую сказку, сюжет можно придумать самостоятельно. В таких историях важен главный герой, который встречается с такой же проблемой, как и ребенок. Дети с большим энтузиазмом воспринимают истории, где есть персонажи с теми же самыми проблемами, что и у них.
Контекст истории может быть совсем не похожим на реальную жизнь, поскольку в сказке уместны чудеса и необыкновенные события. Самое главное, чтобы в конце истории главный герой преодолел все препятствия и победил страхи.
К работающим методам коррекции аутоагрессии дополнительно можно отнести психотерапевтические занятия, включающие игровую, песочную и арт-терапию, релаксационные игры.
Релаксационные игры для дошкольников
Чтобы эффективно снять психоэмоциональное напряжение у детей раннего возраста, подойдут расслабляющие игры. Их цель — снять высокое психоэмоциональное возбуждение и создать положительный эмоциональный фон.
«Муравей». Ребенок и взрослый сидят на ковре.
Взрослый: «Мы сидим на полянке, ласково греет солнышко. Мы спокойно дышим — вдох, выдох. Вдруг на пальчики ног залез муравей. С силой потяни носочки на себя. Ножки прямые и напряжены. Прислушайся, на каком пальчике сидит муравей, задержи дыхание. Сбросим муравья с ножек, выдыхаем воздух. Носочки вниз, стопы в стороны, ножки расслаблены, отдыхают». (Повторить несколько раз.)
«Мороженое». Взрослый предлагает игру, объясняя правила: «Ты — мороженое. Тебя только что достали из холодильника. Мороженое твердое, как камень. Твои ручки напряжены, тело ледяное. Но вот пригрело солнышко, мороженое стало таять. Твое тело, ручки, ножки стали мягкими, расслабленными. Ручки бессильно повисли вдоль тела…»
«Улыбка». Взрослый показывает заранее подготовленную картинку с улыбающимся солнышком.
Взрослый: «Посмотри, какое красивое солнышко, оно широко улыбается для тебя. Улыбнись солнышку в ответ. Почувствуй, как улыбка переходит в твои ручки и доходит до ладошек. Улыбнись еще раз и попробуй улыбнуться пошире. Твои ручки и ладошки наполняются улыбающейся силой солнышка».
«Поймай бабочку». Взрослый показывает летящую бабочку, пробует ее поймать — выполняет хватательные движения над головой одной рукой, потом другой, обеими руками одновременно. Ребенок повторяет движения за взрослым. Затем они вместе медленно разжимают кулачки, смотрят, поймали бабочку или нет. Затем соединяют раскрытые ладони, представляя, что держат ее.
Аутоагрессия у взрослых
Взрослые, которым в детстве постоянно говорили, что злиться — это плохо, что хорошие мальчики и девочки так себя не ведут, с возрастом испытывают проблемы с нарушением собственных границ, могут иметь тревожно-депрессивные расстройства, склонность к суицидальному поведению. Подавляя эмоции на уровне внутренних ощущений, человек становится беззащитным по отношению к стрессу, тем самым травмируя себя.
Максиму 27 лет, и только несколько месяцев назад по совету жены он обратился за помощью к психотерапевту. Супругу стали пугать последствия их ссор. После того как конфликт набирал обороты, Максим уходил в кладовку и со всей силы бил кулаками о стену. Объяснить поведение он не мог, да и за долгое время привык справляться со стрессом через физическую боль.
Еще в его жизни был период алкогольной зависимости, который благополучно завершился после встречи с будущей женой. Спустя два месяца плотной работы с психотерапевтом появились первые успехи. Руки Максима наконец-то зажили, а количество ссор резко снизилось.
Важна ли коррекция аутоагрессии в детстве? Несомненно. Закрывая глаза на поведение ребенка, мы сами создаем предпосылки многих проблем в будущей взрослой жизни. Чтобы ребенок вырос с внутренним ощущением силы, не подвергал себя девиантному поведению, мы должны приложить максимум усилий по коррекции, а не бездействовать.
Что такое селфхарм и как справиться с желанием навредить себе
Слово «селфхарм» (самоповреждение) стало частым гостем в разговорах: его употребляют подростки в школе и активно обсуждают в интернете. Встревоженные родители обмениваются переживаниями. А взрослые время от времени подтягивают рукава вниз, чтобы не было видно ожогов и порезов. Что это за явление? Разбираемся с психотерапевтом.
Анастасия Афанасьева, врач-психиатр, психотерапевт, специалист сервиса по подбору психологов Alter
Что такое селфхарм
Селфхарм — это преднамеренное причинение себе какого-либо вреда без суицидальных намерений. Выражаться это может в любом поведении, вызывающем чувство боли или дискомфорта. Обычно при упоминании селфхарма сразу представляются порезы в области кистей или предплечий, но это далеко не единственный способ себе навредить. Кроме порезов, которые могут быть как на руках, так и на ногах, в области лодыжек, бедер и на прочих частях тела, самоповреждение может проявляться через нанесение себе ожогов, ударов, царапин, щипков, вырывание волос, биение о твердые предметы, ограничение себя в еде, употребление алкоголя и наркотиков. Иногда самоповреждение может приобретать такие формы, как занятие опасными видами спорта, агрессивное вождение с попаданием в ДТП и прочее. Таким образом, поведение может быть любым; главный критерий в том, что функция этих действий — осознанное причинение себе ущерба.
Кто склонен к селфхарму
Эта проблема актуальна как для России, так и для всего мира. Наиболее уязвимая группа — подростки (распространенность селфхарма среди них, по данным различных исследований, достигает 10% [1]), хотя страдать самоповреждающим поведением могут и взрослые люди. По российским исследованиям, 10–14% старших школьников и студентов указали на один или несколько случаев самопорезов, а 3% отметили, что наносят себе порезы довольно часто [2]. Если говорить о гендерных особенностях, то общемировые исследования показывают, что самоповреждения чаще регистрируются у девушек, тогда как у юношей они более тяжелые [Дойл Л., Трейси М. П. и Шеридан А. Самоповреждения среди молодежи: распространенность, сопутствующие факторы и обращение за помощью среди подростков, посещающих школу. // Международный журнал медсестер в области психического здоровья, #24 (6), 2015, 485–495].
В целом от того, чтобы начать наносить себе повреждения, не застрахован никто. Даже психически здоровые люди, к примеру в ситуации острого горя, могут прибегнуть к такому поведению, чтобы справиться с эмоцией. Тем не менее на склонность к селфхарму может влиять наличие у человека определенного бэкграунда и факторов риска. К ним относятся психические заболевания или нейроотличности (врожденные неврологические особенности, например синдром дефицита внимания и гиперактивности) или расстройства аутистического спектра, пережитый опыт насилия и другие.
Причины селфхарма
Один из наших самых сильных природных инстинктов — инстинкт самосохранения. Почему же люди начинают делать нечто столь противоестественное — калечить собственное тело и причинять себе боль? Причин может быть множество, и прежде всего, это вышеупомянутые факторы риска.
Чаще всего самоповреждающее поведение выполняет три основные функции:
1. Совладать с сильной эмоцией. То есть перевести эмоциональную боль в физическую и таким образом эффективнее с ней справиться. Всем нам понятно, что делать с синяком или порезом, а вот с душевной болью — далеко не всегда, особенно если чувство зашкаливает.
2. Попытаться почувствовать хоть что-то. При депрессиях, сенсорных перегрузках, деперсонализации пациент зачастую плохо ощущает собственное тело, возникает «болезненное отупение», которое расценивается как довольно неприятное чувство. Самоповреждение помогает вернуть ощущение контакта со своим телом и контроля над ним.
3. Наказать себя. Если человек страдает от собственной никчемности, одиночества, испытывает чувство вины и стыда, нанесение самоповреждений как бы помогает расплатиться за собственные ошибки.
К чему приводит селфхарм
К сожалению, иногда самоповреждения бывают чреваты довольно неприятными последствиями для здоровья и внешности. Порезы могут инфицироваться, воспаляться и гноиться, оставлять шрамы. Более того, иногда повреждения наносятся в труднодоступных местах (часто для того, чтобы их легче было скрыть от других людей), что может быть смертельно опасно, так как самовредитель может легко задеть жизненно важные сосуды и нервы.
Кроме того, селфхарм подвергается довольно сильной стигматизации в обществе, особенно по сравнению с манипуляциями над собственной внешностью (такими как пирсинг или нанесение татуировок) или определенными религиозными и духовными практиками (стояние на гвоздях, ношение вериг), хотя и то, и другое тоже связано с получением болезненных ощущений. Боясь порицания со стороны окружающих, люди часто избегают обращаться за помощью, что может привести к еще более серьезным последствиям.
Как избавиться от селфхарма
Что можно сделать самостоятельно
Что можно сделать при помощи других
Зачем обращаться к врачу
Самостоятельно выяснить, в чем причина нанесения самоповреждений, как правило, крайне сложно. Кроме того, селфхарм — это потенциально жизнеугрожающее поведение. Именно поэтому очень важно своевременно обратиться к специалистам, работающим с такими проблемами. Для начала врач-психиатр проведет диагностику состояния и определит причину. После этого на первый план выйдет либо медикаментозное лечение, либо психотерапия; чаще всего это будет их сочетание. Лекарства нужны для стабилизации эмоционального состояния, уменьшения симптомов, а психотерапия помогает научиться быстро распознавать ситуации, когда у вас возникает желание нанести себе повреждение, и выбирать другой способ с ними справиться. Например, научиться понимать свои эмоции и контролировать их, применяя техники самопомощи.
Как помочь другому справиться с селфхармом
Часто этим вопросом задаются родители, которые начинают замечать проявления селфхарма у детей. К сожалению, редко когда они знают, как им помочь. Самое важное — вовремя среагировать, не обесценивать проблему, не ругать ребенка, а попробовать выяснить, что с ним происходит, без осуждения.
Что может указывать на то, что близкий человек страдает от селфхарма?
Важно знать
Селфхарм не равняется суицидальному поведению и его не следует расценивать как первый звоночек на пути к самоубийству. Суицидальное поведение направлено именно на то, чтобы уйти из жизни; самоповреждение не имеет такой цели — напротив, это способ (хоть и ущербный) справиться со своим состоянием, чтобы продолжать жить.
Причин селфхарма может быть множество, и чаще всего к такому поведению приводят трудности с регуляцией эмоций, их осознанием и контролем. Поэтому важно вовремя обращаться к врачу и не осуждать людей, на теле которых заметны следы от самоповреждений, которые, возможно, появились у них в сложные моменты жизни.
Чтобы лучше разобраться в теме селфхарма, можно почитать книги про пограничное расстройство личности, например: «Я ненавижу тебя, только не бросай меня» Джерольда Крейсмана и Хэла Страуса либо «Прекратите ходить по яичной скорлупе» Пола Мейсона и Рэнди Крегера.
Хороший вопрос«Остро почувствовала, что надо себя наказать»: Женщины о том, как режут и бьют своё тело
Четыре истории о селфхарме и комментарий психотерапевтки
По статистике, собранной из сорока стран, хотя бы раз в жизни селфхармом занимались около семнадцати процентов всех людей — то есть примерно каждый пятый человек. Авторы исследований отмечают, что эта статистика приблизительная: сбор точной информации о самоповреждении затруднён из-за стыда и стигмы. Сам по себе селфхарм нельзя назвать ментальным расстройством, однако его появление может свидетельствовать о наличии психических трудностей и заболеваний, среди которых пограничное расстройство личности, депрессия, расстройство пищевого поведения.
Часто самоповреждение начинается в очень юном возрасте: средняя цифра — тринадцать лет. Вероятность селфхарма повышается, если человек переживает непростые отношения с окружающими — например, если он или она живёт в социальной изоляции, становится пострадавшим от буллинга или относится к угнетённым группам (например, ЛГБТК). При этом женщины чаще наносят себе повреждения: согласно имеющейся информации, им принадлежит примерно шестьдесят пять процентов всех фиксируемых случаев. Наконец, число обращений, связанных с самоповреждением, последнее время только растёт.
Мы поговорили с женщинами, которые столкнулись с опытом селфхарма, и психотерапевтом о причинах и методах самопомощи. Важное замечание: если вы сейчас переживаете непростой период и чувствуете тягу к самоповреждению (или уже имеете такой опыт), заниматься самодиагностикой — плохая идея: за квалифицированной помощью лучше всего обратиться к специалистам — психиатрам и психотерапевтам.
В какой-то момент аутоагрессия стала для меня единственной очевидной и лёгкой возможностью снимать стресс. Кто-то крутит спиннер, кто-то мнёт слайм, кто-то тыкает в поп-ит, а мой антистресс — это моё тело. До недавнего времени я практиковала невидимый селфхарм: опасное поведение, сознательное употребление большего количества алкоголя, чем нужно, прогулки в одиночестве в тёмное время, очень горячая вода в ванне, щипки, пощёчины, отказ от обезболивающих при сильной боли. Даже пирсинг и татуировки в некотором роде. Моим главным страхом было то, что кто-то увидит повреждения и начнёт задавать лишние вопросы. Внимание — последнее, что было мне необходимо, потому что оно вызывает стыд, а стыд вызывает ещё больше желания вредить себе.
В середине 2020 года из-за ряда крайне неприятных событий в жизни у меня произошёл мощный нервный срыв. Я сильно напилась и изрезала себе руки и ноги. Это вызывало шок и удивление у многих моих друзей: они не подозревали, что я могу как-то навредить себе. Я долго объясняла, что не хотела покончить с собой и стерилизовала все инструменты для каттинга, а также обработала порезы. Тем не менее моя близкая подруга, которая уже какое-то время видела, что со мной происходит что-то не то, вынудила меня обратиться к психиатру. Спустя несколько сеансов мне диагностировали пограничное расстройство личности, комплексное детское ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство. — Прим. ред.) и смешанное тревожно-депрессивное расстройство.
Самоповреждающее поведение людей с пограничным расстройством личности — частое явление. Триггером для обострения психических состояний может являться страх оставленности, изоляции, потери единства со своим телом. Из-за нарушений в ментализации во время селфхарма психические состояния неотличимы от физических и складывается ощущение, что эмоциональную боль можно буквально устранить физически, а навредив себе, можно вернуть контроль над собственным телом и разумом.
Несмотря на еженедельную психотерапию и контроль психиатра, подбор препаратов для снижения симптомов ПРЛ (пограничного расстройства личности. — Прим. ред.) оказался для меня достаточно болезненным. Четыре вида терапии, основанной на антидепрессантах и нейролептиках, вызывали в организме отторжение и сильные побочки, вплоть до потери сознания и нервных срывов. Я стала гораздо агрессивнее общаться с людьми и постоянно чувствовала себя уставшей. Обострились паранойя и страх одиночества, участились приступы каттинга, вернулись панические атаки, дисморфофобия, деперсонализация и дереализация. В данный момент мы с врачом пробуем перевести меня на транквилизаторы, и, кажется, всё идёт хорошо. Предполагаемый прогресс от лечения будет заметен через два-три года, через шесть-семь лет, говорят, стану близка к нейротипичному поведению
Благодаря помощи психотерапевтки и тех оставшихся, выдерживающих мои психозы, друзей, я поняла, что срыв — это не поражение, а процесс лечения. Пока сдаваться рано. Но все ножи из дома на всякий случай выкинула. Ну а шрамы закрываю новыми татуировками, которые никогда не бывают лишними.
Первое время я не пыталась бороться с селфхармом, потому что он помогал мне держаться и жить дальше. Это звучит странно, но да, я правда чувствовала себя намного лучше, что я что-то контролирую. Что всё идёт правильно, а не непредсказуемо и хаотично, как раньше.
Меня триггерили даже самые мелкие вещи — даже те, где не было ни капли моей вины. Если я что-то делала не так, кому-то не понравилась, что-то не то сказала или просто чувствовала себя не очень счастливой — всё это воспринималось, как личный провал, который нужно было исправить. Исправляла я его, нанося себе порезы. Позже я всё-таки начала ходить на психотерапию, которая помогла избежать рецидивов. Сейчас примерно два года я не наношу себе повреждений.
Всё это время я жила с мамой. Я практически ничего ей не рассказывала, но, когда она видела следы порезов, они становились поводом для скандала. Она говорила, что у меня просто нет настоящих проблем, а тем, как я к себе отношусь, я как будто призываю или притягиваю к себе настоящие проблемы. При этом у меня была одна подруга, которая очень сильно романтизировала селфхарм. Мол, я такой особенный человек, что я так необычно и остро всё чувствую.
В детстве я читала журнал Bravo, и там был текст про вред селфхарма. Из него я узнала, что можно себя резать, что кому-то это якобы помогает. Когда мне было хреново, то я вспоминала об этом. Попробовала — и мне тогда реально показалось, что помогло. Мне кажется, что мой период селфхарма связан с тем временем, когда я очень сильно не любила себя и со всех сторон чувствовала только агрессию и видела подтверждения, что я никчёмный человек. Тут как с абьюзом: сначала я себя ругала словами, а потом перешла к физическим действиям.
Я начала резать руки, когда училась в десятом классе. Очень хорошо помню первый раз: тогда я написала первый пробный ЕГЭ по русскому языку на какой-то относительно низкий балл — низким у нас в школе считалось всё, что меньше восьмидесяти. Я остро почувствовала, что мне надо себя за это наказать, потому что меня тянули на медаль, на меня мощно давили по поводу учёбы и поступления. Тогда я себе расцарапала руку циркулем — не то чтобы сильно и больно, но в процессе я отвлеклась от мучивших меня результатов экзамена.
Как-то постепенно это стало обычным «наказанием», когда случалось что-то плохое. Например, когда меня выгнали с олимпиады за списывание, я думала, что я никуда не поступлю, что я сломала себе жизнь. В основном селфхарм был связан с учёбой, но иногда его вызывали и отношения с семьёй. Меня всё детство абьюзила бабушка, и иногда селфхарм был способом перевести психологическую боль в физическую, чтобы стало понятно, из-за чего мне больно. Я резала руки — не до мяса, просто царапала. Пару раз меня спрашивала мама, что с ними, но я отвечала, что это кот. Я не делала больше одной царапины за раз, чтобы не было лишних вопросов. Потом у меня были абьюзивные отношения на расстоянии, и селфхарм тоже был способом самобичевания и какого-то удовлетворения одновременно.
Перестала я это делать лет пять назад, когда свалила из абьюза и жизнь как-то нормализовалась. Единственный раз, когда я вернулась к селфхарму, случился года два назад. Я и мой парень сильно поругались, потом я сидела одна дома и чувствовала себя очень несчастной. Мне хотелось что-то сделать с собой, и я себе снова порезала руку. Больше такого не было, и я очень рада, что справилась. Шрамы остались как напоминание. Я никогда не получала никаких вопросов по поводу шрамов, кроме одного случая на приёме у психолога. На пятом занятии она спросила у меня: «А у тебя на руках шрамы от селфхарма? Ну, я бы на твоём месте надевала рукава подлиннее, а то некоторые работодатели не любят, могут быть проблемы». После этого занятия я больше к ней не возвращалась.
Настя
Первая осознанная попытка селфхарма у меня случилась в одиннадцать лет. Тогда у меня начало развиваться расстройство пищевого поведения, и в один прекрасный день я решила, что неплохо было бы себя наказать за срыв диеты. Наказать так, чтобы в следующий раз я подумала, прежде чем сорваться.
Сначала я пользовалась ножами, ножницами, отцовским лезвием. Потом я начала покупать лезвия специально. Я старалась наносить себе повреждения в тех местах, которые можно было бы закрыть, потому что понимала, что следы порезов вызовут у окружающих вопросы. Мне в этом плане относительно повезло, потому что у меня практически не оставалось шрамов. Потом я начала курить, и в один момент — когда у меня под рукой не оказалась лезвия, потому что я старалась оградить себя от селфхарма и избавилась даже от бритвы, — я начала тушить об себя сигареты. Сначала я старалась делать это в закрытых местах, но потом мне стало всё равно, так что я начала тушить их прямо об запястье. Ещё я могла бить себя по спине, голове, биться об стену. «Ты тупая, ты ничего не понимаешь, вот тебе», — думала я в такие моменты.
Селфхарм приходил в мою жизнь волнообразно — сейчас как раз такой этап, когда я стараюсь держаться и не прибегать к нему. Я бы выделила пару триггеров. Я обращалась к селфхарму, когда мне было очень плохо на ментальном уровне. Я не знаю, как описать это подробнее: как будто я тонула в болоте, всё в тумане, и я понимала, что никто меня оттуда не вытащит. Ты как будто погружаешься на дно отчаяния, ты не понимаешь, что тебе делать и куда двигаться. Селфхарм помогал сконцентрироваться и выдернуть себя из этого состояния, отвлечься на физическую боль. Когда у тебя хлещет кровь, тебе нужно её остановить. Это приводит в чувство.
Вторая причина связана с желанием наказать себя — например, если ты не можешь справиться с какой-то элементарной задачей. В этот момент появляется злость и ты начинаешь обвинять во всём саму себя. Если я хорошенько себя тресну, то голова как будто бы лучше заработает. Сейчас я понимаю, что это так не работает. Ещё, когда я тушила от себя сигареты, я могла похвастаться этим перед друзьями, мол, смотрите, как я умею! Мне даже не больно! Возможно, это было подсознательное желание привлечь к себе внимание. На тусовках я довольно часто ощущала себя некомфортно. Вроде люди вокруг тебя есть, но они как будто за стеклом — а ты привлекаешь внимание знакомым тебе способом.
У меня были успехи в борьбе с селфхармом. Как я уже сказала, я не покупала лезвия, выкидывала бритвы. Потом я почти перестала ходить на тусовки, чтобы не чувствовать себя ненужной. На какое-то время я даже перестала курить, чтобы не было соблазнов причинять себе вред. Мне помогала близкая подруга, которая знала о селфхарме не понаслышке. Когда нам было невмоготу, мы могли просто поговорить, и так мы поддерживали друг друга. Это помогало не срываться. Наконец, я старалась следить за питанием, режимом сна. Старалась искать способы выплёскивать эмоции другими путями. Ещё я заменяла селфхарм, когда просто рвала бумагу — это тоже помогало.
Последние пару лет, когда эта тема стала намного больше освещаться, я узнавала об этом больше. Но однажды я обратилась к психологу, и он мне посоветовал просто «не резаться», потому что «ты же девочка». «Просто подумай, что ты себя уродуешь», — сказал он. Больше я к нему не приходила. Сейчас я занимаюсь с другим специалистом: пока у нас была всего пара сеансов, но он вроде адекватный, плохих советов не даёт.
Первые годы селфхарма я банально не знала, как ещё могу достучаться до людей, как привлечь к себе внимание. С детства мои отношения с родителями были прохладными: они, например, могли запрещать мне громко смеяться или плакать. До сих пор у меня есть проблемы с выражением эмоций. Другой яркий эпизод: однажды я сильно поругалась с близкой подругой и меня так накрыло, что я впала в отчаяние. Я не знала, как до неё достучаться, поэтому я вырезала на себе слово «прости», сфотографировала и отправила ей. Показательное тушение сигарет — это моё незнание, как начать общаться с окружающими людьми: мне казалось, что оно как-то поможет наладить контакт. Когда тебе больно, то тебя все жалеют, с тобой носятся. И ты думаешь: «О, это рабочая схема».
Уже около года я не режу себя, но периодически я всё ещё бью. Мне сложно от этого избавиться: для порезов нужны лезвия, а чтобы ударить по голове — просто кулак. У меня в семье физические наказания были нормой, поэтому мой мозг воспринимает это как самое обычное наказание из благих намерений. Ещё теперь я курю сигареты до самого фильтра, чтобы не могла тушить их об руку — но изредка и здесь случаются срывы. Последний раз был буквально на этой неделе. В тот день я общалась со знакомым, мы выпили. Я разоткровенничалась и показала ему, как могу делать. Человек тогда, конечно, офигел — я увидела не то смущение, не то отвращение. Не уверена, что мы увидимся ещё раз.
Родители до сих пор не знают о селфхарме: я научилась прятать следы. На точки от сигарет обычно даже внимания никто не обращает, они похожи на родинки или родимые пятна. Если я делилась какими-то минимальными подробностями, мне обычно везло с реакцией окружающих, худший совет «просто не резаться» я получила как раз от психолога. Большая часть моих знакомых в разные периоды жизни поддерживали меня, они старались как-то помочь, делились контактами психотерапевтов. У многих из них тоже есть истории, связанные с селфхармом, поэтому они более-менее понимают, что это такое. Иногда приходилось врать о следах — тогда я сочиняла талантливую ложь и мне верили.
Карина Зинченко
Конечно, решать проблему селфхарма нужно с психотерапевтом. Но в моменте могут помочь методы, которые похожи на способы борьбы с паническими атаками. Здесь есть совет направить своё желание конкретных действий не на тело, а на другие объекты. Или воздействовать на тело другими способами — например, гладить себя или мягко сжимать. Это тоже механическое воздействие, но оно не травмирует.