какие захватчики разрушили буддийские и индуистские храмы
Первое вторжение мусульман на Индостан
Состояние торговых путей между Востоком и Западом Arrow down
Великий шелковый путь из Китая на Запад шел по суше из Восточного в Западный Туркестан и далее через Согдиану и Иран – в Византию и Европу. Альтернативный путь шел из Западного Туркестана через Бактрию, кабульскую и пенджабскую часть Гандхары, затем на кораблях вниз по течению реки Инд в Синд и далее через Аравийское и Красное моря. Кроме того, китайские и центральноазиатские товары продолжали поступать на север Индии из Гандхары.
Карта 7: Великий шелковый путь
Буддийские монастыри располагались вдоль всего Великого шелкового пути от Китая до портов Синда. Монастыри предоставляли торговцам места отдыха и денежные займы. Кроме того, в них жили мирские буддисты-ремесленники, занимавшиеся обработкой привезенных из Китая полудрагоценных камней. Исповедующие буддизм торговцы и ремесленники поддерживали монастыри, являясь их основным источником доходов. Именно поэтому торговля имела очень большое значение для благосостояния буддийского сообщества.
До захвата Ирана арабами, правившие им Сасаниды взимали высокие пошлины на любые товары, провозимые по суше через их территорию. Поэтому Византия предпочитала везти товары менее дорогостоящим морским путем, идущим через Синд в Эфиопию, и только затем – по суше. Однако в 551 году Византия познакомилась с культурой разведения тутовых шелкопрядов и потребность в китайском шелке пошла на убыль. Арабские военные кампании VII века еще больше заморозили торговлю – до тех пор, пока сухопутные пути, идущие через Иран, не станут безопасными. На рубеже VIII века паломник из ханьского Китая Йи Чинг сообщал о том, что торговля по пути, ведущему из Китая в Синд, сильно сокращена на территории Центральной Азии из-за непрерывных войн между Омейядами, Китаем династии Тан, тибетцами, западными тюрками, тюркскими шахами и тюргешами. Поэтому китайские товары и паломники путешествовали преимущественно морем через Малаккский пролив и Шри-Ланку. Таким образом, накануне вторжения Омейядов буддийские сообщества Синда переживали не лучшие времена.
Вторжение в Синд Arrow down
На раннем этапе существования Омейядского халифата Омейяды несколько раз пытались вторгнуться на территорию полуострова Индостан. Несомненно, один из основных их мотивов состоял в том, чтобы получить контроль над частью торгового пути, идущего через долину реки Инд в морские порты Синда. Поскольку им так и не удалось отвоевать у тюркских шахов Гандхару, они не могли пройти по их территории, чтобы попасть на полуостров Индостан через Хайберский проход. Единственным альтернативным путем было обойти Гандхару и напасть на Синд с юга, а потом атаковать Гандхару с двух фронтов.
Карта 8: Военная кампания Омейядов против Синда и Бактрии
Первые две попытки захватить Синд не увенчались успехом. Тем не менее, в 711 году, почти одновременно с захватом Самарканда, арабы наконец добились свой цели. В то время правителем самой восточной провинции империи Омейядов, включавшей территорию современных восточного Ирана, Балочистана (Белуджистана, Макрана) и южного Афганистана, был Хаджадж ибн Юсуф Сакафи. Он решил послать своего племянника и зятя, генерала Мухаммада ибн Касима, во главе двадцатитысячного войска начать нападение на Синд с двух сторон – с суши и с моря. Первой их целью был прибрежный город Дебал, располагавшийся рядом с современным городом Карачи.
В то время население Синда было смешанным и состояло из индуистов, буддистов и джайнов. По сообщениям Сюань Цзана, на территории Синда было более четырехсот буддийских монастырей с двадцатью шестью тысячами монахов. Буддисты составляли большинство в среде городского торгового и ремесленного класса, тогда как индуисты в основном преобладали в среде сельских фермеров. Этим регионом правил Чач, индуистский брамин, выходец из сельской местности, узурпировавший государственную власть. Он покровительствовал сельскому хозяйству и не был заинтересован в поддержке торговли.
У идуистов была каста воинов, которая, включая ее политических и религиозных лидеров, сражалась с войсками Омейядов. У буддистов же не было военной традиции или касты, и, будучи недовольными политикой Чача, они желали избежать разрушений и мирно сдаться. Войска генерала ибн Касима одержали победу и, как сообщается, убили большое число местных жителей, причинив серьезный ущерб городу в наказание за оказанное им упорное сопротивление. Трудно судить о том, насколько это сообщение преувеличенно. В конце концов, арабы хотели сохранить финансовую стабильность Синда, чтобы увеличить проходящую по территории государства торговлю и получать с нее прибыль. Как бы там ни было, Омейяды разрушили до основания главный индуистский храм и возвели на его месте мечеть.
Затем войска Омейядов начали поход на Нирун, располагавшийся рядом с современным пакистанским Хидерабадом. Буддийский правитель сдал город добровольно. Однако, чтобы еще раз продемонстрировать силу, победители-мусульмане здесь также возвели мечеть на месте главного буддийского монастыря. При этом они сохранили остальную часть города.
И буддисты, и индуисты сотрудничали с арабами, хотя это в большей степени относится к буддистам. Таким образом, две трети городов Синда мирно сдались захватчикам и заключили соглашения, согласно которым они признавали арабское правление и законы. Те, кто оказывал сопротивление, были атакованы и наказаны; те же, кто сдавался мирно или сотрудничал, получали защиту и свободу вероисповедания.
Оккупация Синда Arrow down
С позволения правителя Хаджаджа генерал ибн Касим проводил политику терпимости. Буддистам и индуистам даровали статус защищаемых подданных (зимми). Пока они оставались преданными халифу Омейядов и платили подушный налог, им позволялось придерживаться своей веры и сохранять за собой свою землю и собственность. Тем не менее, многие буддийские торговцы и ремесленники добровольно приняли ислам. Из-за возникшей конкуренции с торговцами-мусульманами, они видели экономическую выгоду в смене религии и, соответственно, в уплате меньшего налога. Кроме подушного налога торговцы, пользующиеся статусом зимми, должны были платить двойную пошлину на все товары.
С другой стороны, хотя у генерала была определенная заинтересованность в распространении ислама, это не было его главной заботой. Конечно же, он поощрял смену религии, однако основной его целью было сохранение политической власти. Ему необходимо было поднять благосостояние, насколько это возможно, чтобы возместить Хаджаджу огромные расходы на военную кампанию и все прежние военные неудачи.
Арабский генерал достиг своей цели не только благодаря подушному налогу, налогам на землю и на торговлю, но также и за счет налога на паломничество, который платили буддисты и индуисты при посещении своих священных мест. Возможно, это говорит о том, что буддийские монахи Синда, как и их коллеги на севере, в Гандхаре, создали к тому времени традицию взимания с паломников платы на содержание храмов, а Омейяды лишь отбирали эту выручку. Таким образом, на большей территории Синда мусульмане не разрушали буддийские и индуистские храмы, изображения и хранящиеся в них реликвии, поскольку те привлекали паломников и приносили доход.
Поход в Саураштру Arrow down
В то время самый большой центр буддийской активности на западе Индии находился в городе Валабхи, расположенном на побережье восточной Саураштры, на территории современного индийского штата Гуджарат. Регион, которым правила династия Майтраков (годы правления 480 – 710), отделился от первой империи Гупта в последние годы ее упадка, перед тем как территорию империи захватили белые гунны. По сообщениям Сюань Цзана, на этой территории находилось более ста монастырей в которых обучались в общей сложности шесть тысяч монахов.
Самым значительным из этих учебных заведение был комплекс Дудда Вихара – огромный монашеский университет, в котором монахи получали обширное образование, включавшее не только буддийские религиозные предметы, но также медицину и светские науки. Многие из его выпускников поступали на государственную службу при правящей династии Майтраков. Цари династии, в свою очередь, даровали монастырям в качестве поддержки по несколько деревень. Паломник из ханьского Китая Йи Чинг посетил Валабхи в последний год правления династии Майтраков и свидетельствовал о том, что монастырь оставался величественным.
В 710 году, за год до захвата Омейядами Синда, царство Майтраков распалось, и большей его частью стала править династия Раштракутов (годы правления 710 – 775). Новые правители продолжили политику поддержки буддийских монастырей, которой следовали их предшественники. Программа обучения в Дудда Вихаре не изменилась.
Вскоре после этого генерал ибн Касим отправил войска в Саураштру, где они заключили мирные договоры с правителями династии Раштракутов, согласно которым последние обязались следовать арабским законам, платить налоги и так далее. Морские торговые пути из центральной Индии в Византию и Европу проходили через порты Саураштры. Арабам хотелось обложить налогом и этот торговый путь, особенно на случай, если индийцы попытаются направить по нему товары из Гандхары, чтобы не везти их через порты Синда.
В этот раз мусульманские солдаты не нанесли ущерба буддийским учебным заведениям в Валабхи: последние продолжали процветать и принимать находящихся в изгнании вынуждено покинувших Синд монахов. В последующие годы в Валабхи появилось много новых монастырей, построенных, чтобы принять поток беженцев.
Оценка результатов синдской кампании Arrow down
Похоже, что разрушения Омейядами буддийских монастырей в Синде были редкими и имели место только на ранней стадии оккупации. Генералы приказывали разрушать монастыри, чтобы наказать или напугать оппозицию. Это не было правилом. Когда позже такие регионы, как Саураштра, сдавались мирно, войска Омейядов не трогали монастыри. Если бы арабы-мусульмане намеревались в то время уничтожить буддизм, они бы не оставили Валабхи нетронутым. Таким образом, мы можем заключить, что акты насилия против буддийских монастырей по большей части имели политические, а не религиозные мотивы. Конечно же, отдельные участники событий могли преследовать личные цели.
Проведя в Синде всего три года, генерал ибн Касим вернулся ко двору Хаджаджа, наказав своим подчиненным развивать практичную политику эксплуатации буддийской и индуистской религий. Как бы там ни было, местные индуистские правители вернули себе власть над большинством из своих территорий, оставив арабам лишь несколько главных городов Синда.
Повторный захват Омейядами Бактрии Arrow down
В 715 году правитель Хаджадж, вдохновленный успехом своего племянника в Синде, послал генерала Кутайбу повторно захватить Бактрию, вторгнувшись на ее территорию из северо-восточного Ирана. Генерал преуспел в этом и нанес серьезный ущерб монастырю Нава Вихара в наказание за произошедший ранее мятеж. Многие монахи бежали на восток, в Кашмир и Хотан. Царь династии Каркота, Лалитадитья (годы правления 701 – 738), при поддержке своего бактрийского министра-буддиста построил в Кашмире много новых монастырей, чтобы принять большой поток образованных беженцев. Это очень сильно подняло уровень кашмирского буддизма.
Монастырь Нава Вихара быстро восстановился и вскоре действовал в прежнем режиме, что свидетельствует о том, что разрушения, причиненные мусульманами буддийским монастырям в Бактрии, не были движимы религиозными соображениями. Если бы это было так, мусульмане не позволили бы их восстанавливать.
После того как Омейяды одержали в Бактрии победу над тюркскими шахами и их тибетскими союзниками, тибетцы по политическим соображениям перешли на другую сторону и теперь заключили союз с арабами. Не сумев в прежнем союзе вернуть оазисные города Восточного Туркестана, власть над которыми они потеряли двадцать два года назад, тибетцы, несомненно, надеялись, что с помощью Омейядов они смогут захватить территорию, по которой проходит Великий шелковый путь, а затем совместно ей управлять. По-видимому, различия в религиозных предпочтениях не играли роли, когда дело касалось расширения власти и пополнения казны государства.
Затем, с помощью тибетцев, генерал Кутайба отвоевал у тюргешей Фергану, но погиб в битве, готовясь к следующему походу, целью которого был захват Кашгара, которым в то время также правили тюргеши. Арабам так больше и не представилась возможность распространить свое влияние на Восточный Туркестан.
Первые попытки распространения ислама Arrow down
Несмотря на общую тенденцию к религиозной терпимости, которой следовали предшествовавшие Умару II (годы правления 717 – 720) омейядские халифы, последний ввел практику распространения ислама с помощью духовных учителей (араб. улама, улемы), которых он отправлял в отдаленные территории. Однако его положение было слишком слабым, и он не мог заставлять строго следовать своей политике. Например, халиф издал указ, согласно которому в Синде могли править, только те, кто принял ислам. Но из-за того что к тому времени Омейяды потеряли реальную политическую власть в Синде, этим законом в основном пренебрегали, и халиф не настаивал на его исполнении. Обращенные мусульмане жили в согласии с буддистами и индуистами Синда. Эта тенденция продолжалась даже после окончания правления Омейядов. В надписях из северной Индии, относящихся к периоду правления династии Пала (годы правления: с 750 до конца XII века), сохранились упоминания о буддийских монахах из Синда.
Кроме того, Умар II издал указ, согласно которому все союзники Омейядов должны исповедовать ислам. Поэтому тибетский императорский двор отправил посланца, чтобы пригласить в свои земли учителя, который будет проповедовать новую веру. Халиф отправил в Тибет аль-Салита ибн Абдуллаха аль-Ханафи. Отсутствие свидетельств успеха этого учителя в распространении ислама в Тибете говорит о том, что Омейяды не настаивали на собственной попытке распространения ислама. Фактически, свойственная арабам приверженность своему роду была важнее для Омейядов, чем создание многонационального исламского общества. На всех захваченных территориях Центральной Азии они развивали свою религию и культуру в первую очередь для самих себя.
Были и другие причины, по которым Тибет не был восприимчив к проповедям мусульманского учителя. Это слабо связано с доктринами самого ислама. Давайте подробнее рассмотрим политический контекст этой первой встречи ислама с буддистами Тибета.
Талибы разрушают буддийские памятники
Уничтожение памятников доисламской эпохи (буддийских, зороастрийских, индуистских), начавшееся в Афганистане после указа лидера талибов муллы Мохаммеда Омара 26 февраля 2001 г., буквально потрясло весь мир.
Сразу после публикации указа о разрушении статуй последовала волна осуждения со стороны ООН, ЮНЕСКО, почти всех стран мира, в том числе и большинства мусульманских (включая протест дружественного талибам Пакистана).
3 марта в Пакистан специально прибыл представитель ЮНЕСКО Пьер Лафранс, чтобы попытаться убедить талибов прекратить варварство и предложить им вывезти памятники из страны. На встрече с ним посол талибов в Пакистане Абдул-Салам Заиф заявил, что принятое в Кабуле решение необратимо, его «принимали богословы, а не правительство Афганистана, потому что оно является обязательным для администрации талибов».
Мулла Мохаммед Омар назвал 5 марта разрушение данью исламу и «храброй афганской нации». «Немусульманский мир объединен против талибов, но это нас не остановит. Мы будем следовать нашему исламскому пути. Разрушение принесло нам похвалу Аллаха».
О намерении купить статуи Будды заявили представители Греции и Нью-Йоркского музея искусств, но их проигнорировали.
В V веке нашей эры буддисты, жившие на территории современного Афганистана, вырубили из скалы несколько многометровых статуй Будды. Это самые большие изображения царевича Гаутамы в мире. С тех пор минуло полторы тысячи лет. Афганистан уже тысячу лет является исламским государством. И наконец контролирующие сегодня страну талибы неожиданно объявили о своем решении снести статуи, которые они называют идолами. Это известие облетело весь мир и потрясло международную общественность.
Не только либеральные хранители культуры, для которых она стала чем-то вроде божества, но и некоторые мусульманские деятели присоединились к хору, осуждающему религиозных афганских радикалов. В частности, один из самых авторитетных российских духовных лидеров муфтий Духовного управления европейской части России Равиль Гайнутдин выступил с заявлением, осуждающим талибов.
Сторонники общечеловеческих ценностей утверждают, что все человечество выступило единым фронтом против талибов. Однако к нему присоединились далеко не все российские мусульманские деятели. И в этом сторонники защиты культурных ценностей скорее выдают желаемое за действительное.
И в России и на Западе не стесняются уничтожать религиозные памятники, когда дело касается коммерческой выгоды. Даже сейчас на Севере ради добычи газа вырубаются священные рощи хантов и манси, но когда такие вещи делаются ради золотого тельца, либералы предпочитают молчать».
Все антиталибские доводы уже многократно приведены в центральных СМИ. Их доводы ясны и понятны, к ним ничего нового добавить невозможно. Мировая общественность подвела итог: варварство, вандализм, мракобесие. Однако хотелось бы обратить внимание на то, что действия талибов вполне укладываются в исламские нормы.
Помимо религиозно-правового аспекта в этой истории есть аспект политический. По этому поводу необходимо процитировать представителя российского политического ислама, депутата Государственной Думы Абдул-Вахеда Ниязова: «Конечно, я не одобряю действия талибов, но возлагать на них одних ответственность за уничтожение этих статуй несправедливо. К этому результату привела та изоляционистская политика, которую западный мир применяет по отношению к талибам.
Их загнали в угол, утратили рычаги влияния на ситуацию в Афганистане, потеряли обратную связь, а теперь сетуют, что нет никакой возможности спасти этих колоссов. Во многом это результат неумения Запада договариваться, чем-то жертвовать и желания все решать с помощью грубого давления и силы».
Впервые тема уничтожения языческих памятников возникла еще в 1998 г. Почему же талибы не реализовали его еще тогда?
Минувшей осенью движение «Талибан» предприняло попытку выйти на цивилизованную дипломатическую арену.
В Исламабаде побывал и спецпредставитель российского президента Сергей Ястржембский. Там он пытался при пакистанском посредничестве установить контакт с руководством «Талибана», чтобы убедить их отказаться от поддержки исламских радикалов в Центральной Азии и Чечне.
Несмотря на обнадеживающее начало, налаживание политического контакта с «Талибаном» не сложилось. Бен Ладен, скрывающийся в Афганистане, перевесил и то, что талибы контролируют 95% афганской территории, и то, что это единственная сила, остановившая бесконечную междоусобную резню, устроенную моджахедами после ухода советских войск из Афганистана.
Уничтожение будд можно расценивать как ответ талибов на непризнание их законным правительством Афганистана. Цивилизованный мир не посчитал нужным считаться с ними, а они в свою очередь не считают нужным считаться с ценностями этого мира.
К сожалению, необходимо признать, что возможность диалога между мусульманами и представителями западной цивилизации становится все более призрачной. История с буддами в действительности не такая большая трагедия, как это хотелось бы представить многим либеральным журналистам, а лишь признак той пропасти, которая возникает между Востоком и Западом.
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Как все начиналось
Научившись погружаться в нирвану, Будда решил поделиться своими познаниями с окружающими. Для этого он начал проповедовать свои постулаты. «Пробудившийся» верил сам и доносил до своих последователей, что страдание (как физическое, так и душевное) неразрывно связано с самой жизнью. А причиной всех страданий являются обычные человеческие желания. И если их убрать – то все терзания и муки исчезнут сами по себе.
Разделение буддизма
Что касается другой ветви буддизма – тхеравады, то ее последователи считают реальность достижения нирваны только монахами. Следовательно, для простых адептов религии просветление является «недоступной опцией».
В настоящее время тхеравада широко распространена в государствах Юго-Восточной Азии – Камбодже, Лаосе, Мьянме и Таиланде, а также на острове Шри-Ланка. Ареал, который занимает буддистское течение махаяна более северный – Бутан, Вьетнам, Монголия, Непал, Тибет. Также адептами этой ветви религии являются буддисты российских республик Бурятия, Калмыкия и Тыва.
И махаяна и тхеравада не являются едиными учениями. Внутри они также разделены на множество религиозных школ.
Брат на брата
К тому же эти войны ничем не напоминали то, что их ведут адепты самой миролюбивой религии в мире. Так, весной 1767 года войска Синбьюшина – бирманского правителя из династии Таунгу, после долгой осады успешно штурмовали столицу сиамского государства Аюттхаю.
Буддийские воины Синбьюшина после завоевания города (население которого в то время составляло около миллиона человек) поступили, как варвары – они грабили, насиловали, уводили в рабство и убивали своих же единоверцев. В конце концов бирманцы полностью сожгли Аюттхаю. Вместе с ее пагодами и буддийскими храмами.
Воинственные аскеты Шаолиня
Шаолиньские монахи боролись с пиратами, а также принимали участие в подавлении антигосударственных восстаний. Одной из ярких побед и демонстраций силы боевого искусства «шаолинь цюань» стала открытая вооруженная схватка 120 усенов с таким же по численности отрядом морских разбойников. В результате все пираты были уничтожены, при этом потери монахов составили всего 4 человека.
Монастырские разборки
Сохэйи – японские монахи-воины, группировались в армии для боевых походов против богатых земледельцев или других монастырей. К тому же содержания собственной армии для отражения угроз агрессоров обходилось монастырской казне намного дешевле, чем наем воинских подразделений «на стороне».
Боевая магия буддистов
В период II Мировой войны практически все японские буддийские общины выступили с поддержкой милитаристской политики империи. В свои последние полеты пилоты-камикадзе брали фигурки или изображения Будды и бодхисаттв, а в буддийских монастырях регулярно проводились «ритуалы Аватаки» против американцев и их союзников. Как показало время, ничего из этого не помогло Японии избежать унизительного поражения.
Кровавый путь к буддистскому миролюбию
В 1642 году Нгаванг Лобсанг Гьяцо – пятый Далай-лама, установил в Тибете теократическое государственное правление. Однако движение к власти для Гьяцо, который вошел в историю, как правитель, демилитаризировавший и сплотивший Тибет, было отнюдь не бескровным. Будучи еще лидером буддийской школы Гелуг, Далай-лама вел кровопролитные войны с адептами традиционной религии «бон», а также «конкурентами» из буддийского течения Кагью.
В конце концов тибетцы полностью отказались от ведения войн. Однако причиной этого решения было не
только миролюбивое учение Будды. Мир и спокойствие в Тибет принесла совокупность внешних факторов, случайных событий, а также уникальное географическое положение государства, которое сделало возможной его изоляцию от остального мира.
Вместо послесловия
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми: