какие законы принял людовик 9
Чем характеризуется правление Людовика 9-го
Содержание статьи
Особенности политики Людовика ІХ
Людовик ІХ значительно расширил границы Франции, к ней были присоединены юг Пуату и Западный Лангедок. Заключенный в 1259 г. мир с Англией, официально подтвердил отказ притязаний английского короля на потерянные им ранее земли на севере и северо-западе – Нормандии, Анжу и других.
При Людовике ІХ значительно укрепилась королевская власть во Франции. Королевский совет из собрания феодалов, превратился в центральное учреждение, разделенное на несколько ведомств. Отделился малый Королевский совет, ставший регулярным собранием короля с наиболее приближенными чиновниками и феодалами. Особым учреждением стала часть королевской курии, ведавшая судебными делами, она получила название Парламента. Появилась Счетная палата, отвечающая за сбор налогов и расходование королевских финансов.
Теперь ближайшими к королю чиновниками становились образованные люди, часто незнатного происхождения, но зато обязанные правителю своим возвышением и потому особо преданные ему. Их называли легистами, в большинстве случаев они были выходцами из горожан. Это было подтверждением союза королевской власти с городами и простым народом.
Кроме того, король запретил поединки и войны между феодалами, которые ранее в случае возникновения спорных вопросов были привычным делом. Теперь при возникновении разногласий, они должны были обращаться к помощи королевского суда. Он установил срок в сорок дней между ссорой и развязыванием войны, в течение которого одна из сторон должна была обратиться к королю. Королевский суд стал высшим апелляционным судом для всего королевства. Причем, некоторые категории дел решались исключительно с его вмешательством.
Королевские финансы
Людовик ІХ не отменил чеканку и хождение монет других герцогов и графов, но вынудил разрешить свободное обращение королевской монеты в их владениях наравне с местной. В итоге королевская монета начала вытеснять деньги феодалов. Все это значительно пополнило казну. Кроме постоянно растущих доходов от торговли, промышленности и от королевских поместий, Людовик ІХ умело использовал фискально-ленные отношения для своей выгоды. Вассальные платежи увеличились в несколько раз, казна получала значительные суммы с городов-комунн, большие суммы в качестве даров преподносила королю церковь, кроме того, появился постоянный крестоносный налог.
Быстрый рост королевских финансов говорил о подъеме, который переживало хозяйство Франции во времена правления Людовика 9. Положительное влияние на все отрасли французского народного хозяйства оказывала политическая централизация страны. Она в свою очередь была вызвана бурным развитием денежной системы, активным ростом количества городов, подъемом промышленности и торговли.
Какие законы принял людовик 9
Ответ оставил Гость
Под его руководством был создан свод законов, вошедший в историю под названием Установления Людовика Святого
Франция в XII — начале XIV века
Людовик взошёл на трон ещё ребёнком. Как часто бывало в таких случаях, в государстве начались смуты, но к счастью мать короля Бланка оказалась женщиной волевой и энергичной.
Она не только подавила все внутренние мятежи, но и закончила две войны — с англичанами и альбигойцами. Поэтому к своему совершеннолетию Людовик нашёл государство уже совершенно спокойным.
По свидетельству современников, Людовик был очень хорош собой, и лицом и телом, был очень обаятелен, весел и остроумен, не любил придворный этикет, предпочитая непринуждённые беседы со своими близкими.
Вопреки религиозной литературе, изображавшей его аскетом, любил красиво одеваться, тратил много денег на лошадей, собак и охотничьих соколов, устраивал роскошные придворные празднества. Вместе с тем он обладал такой религиозной пылкостью и искренней верой в Бога, какую в те времена было уже трудно встретить.
В первой половине XIII века верховная власть короля была уже достаточно прочной.
От обширных владений англичан остались лишь Гасконь и Аквитания, и англичане не столько бунтовали сами, сколько смущали умы французских сеньоров. В 1241 году начался мятеж в Пуату. Бунтовщики ожидали помощи от английского короля Генриха III, но тот запоздал, и Людовик расправился с врагами по отдельности. Заключив мир, Генрих признал Пуату владением Капетингов.
Вскоре благодаря удачной женитьбе брат короля Карл Анжуйский приобрёл Прованс, а другой брат, Альфонс Пуату, прибрал у рукам Тулузу после смерти графа Раймонда в 1247 году. Таким образом с междоусобицами во Франции было покончено, и Людовик мог приступить к исполнению своего заветного желания — походу в Святую Землю.
Людовик IX с войском в крестовом походе
К тому времени европейское рыцарство изрядно охладело к крестовым походам, но Людовик благодаря своей пылкости сумел собрать изрядное войско.
В 1248 году крестоносцы отплыли с юга Франции, начав Седьмой Крестовый поход. После зимовки на Кипре Людовик решил, что путь к Святой Земле должен лежать через Египет. Весной 1249 года армада пилигримов из 120 больших и полутора тысяч мелких судов причалила в дельте Нила.
Султан, зная о приближении крестоносцев, готовился дать отпор, однако рыцари мощным натиском рассеяли ряды врагов. Египтяне в беспорядке отступили, и Людовик без помех занял Дамиетту (современный Думьят). Начавшийся разлив Нила остановил наступление крестоносцев. Лишь поздней осенью они двинулись в сторону Каира. 21 декабря пилигримы подошли к Мансуре, большому и хорошо укреплённому городу, где их ждали крупные силы сарацинов. Путь к городу преграждал широкий канал, и Людовик приказал строить дамбу через него.
Место строительства постоянно подвергалось бомбардировке камнями из метательных машин и дерзким набегам мусульман, и дело практически не двигалось.
Два месяца спустя некий бедуин указал Людовику место, где можно было перейти через канал вброд. Большой отряд рыцарей во главе с братом короля Робертом Артуа переправился на другой берег и, не дожидаясь подхода остальных, воспользовавшись эффектом неожиданности, ворвался в Мансуру.
Однако вскоре сарацины опомнились и заперли городские ворота. Отряд оказался в ловушке. В жестоком бою Роберт и несколько сот рыцарей были убиты. Тем временем мамелюки напали на другой отряд крестоносцев с Людовиком во главе, который успел переправиться через канал, и оттеснили рыцарей обратно к воде.
Спешно переправляясь на другой берег, несколько сотен крестоносцев утонули в канале. Сам Людовик подвергался большой опасности, но оставшиеся в лагере люди навели наплавной мост и пришли на помощь к королю. На следующий день египтяне напали на лагерь крестоносцев, но в упорном бою те оттеснили сарацин обратно на их берег.
Тогда мусульмане напали на корабли, подвозившие крестоносцам продовольствие, и уничтожили их. Поскольку сухопутные караваны подвергались ещё большей опасности, снабжение крестоносной армии резко ухудшилось. К голоду в лагере добавился мор, и Людовик приказал отойти к Дамиетте. Египтяне преследовали истощённую отступавшую армию. Людовик постоянно находился в арьергарде, не желая бросать отстающих. Наконец болезнь свалилила и его. Совершенно обессилевший, он лежал на земле, ожидая смерти либо скорого пленения.
Так он был захвачен вместе с братьями и несколькими тысячами воинов. Простых рыцарей, с которых было нечего взять, египтяне убили, а с королём, его братьями и несколькими знатными вельможами обращались бережно, надеясь получить богатый выкуп.
С султаном было достигнуто соглашение, по которому крестоносцы должны были оставить Дамиетту в обмен на свободу Людовика, и тот мог за 8 миллионов франков выкупить своих близких. Однако неожиданно в Египте началась смута. Мамелюки убили султана и захватили власть. Жизнь пленников в это время находилась в большой опасности. Лишь когда беспорядки улеглись, стороны приступили к исполнению договора.
6 мая 1250 года Людовик получил свободу. С большим трудом он собрал 4 миллиона франков и выкупил своего брата Альфонса. После этого большая часть крестоносцев отправилась на родину. Людовик же, несмотря на уговоры матери, объявил, что не покинет Святую Землю, пока не выкупит остальных товарищей. Он отправился в Акру, где присоединился к сирийским мусульманам, готовившим поход против мамелюков. Египтяне сразу стали более сговорчивыми. Они выпустили оставшихся крестоносцев и отказались от второй половины долга.
Людовик однако остался в Палестине. Облачившись во власяницу, он совершил паломничество в Назарет, после чего стал рассылать к христианским государям просьбы о помощи, намереваясь собрать новое войско.
В 1252 году Людовик перебрался в Яффу и занялся укреплением крепостных стен. Во искупление грехов он лично таскал тяжёлые камни для постройки. В 1253 году сирийцы заключили мир с египтянами и, возвращаясь в Дамаск, разорили Сидон.
Какие законы принял Людовик IX?
Его неординарный облик запечатлели художники (А. Н. Бенуа, М.В.Ломоносов, Е. Е. Лансере, В.И.Суриков, В.А.Серов). Написаны повести и романы о Петре: Толстой А. Н. «Пётр Первый», А. С. Пушкин «Полтава» и «Медный всадник», «Арап Петра Великого»,Мережковский Д. С. «Пётр и Алексей», Анатолий Брусникин — «Девятный Спас», Грегори Киз серия «Век Безумия».
В память великому царю построены многочисленные памятники в Петербурге («Медный всадник» Э.М.Фальконе, 1782 год; бронзовая статуя Б.К.Растрелли, 1743 г., бронзовая сидячая скульптура М.М.Шемякина в Петропавловской крепости, Кронштадте (Ф.Жак), городах Архангельске, Таганроге, Петродворце (М.М.Антокольский), Туле, Петрозаводске (И.Н.Шредер и И.А.Монигетти), Москве (З.Церетели). В 2007 г. установлен памятник в Астрахани на набережной Волги, а в 2008 г. в Сочи. Мемориальные дома-музеи Петра I Алексеевича были открыты в Ленинграде, Таллине, Переславле-Залесском, Вологде, Лиепае. Памятник Петру I в Архангельске изображен на современном билете Банка России на банкноте в 500 рублей.
Академией проблем безопасности обороны и правопорядка учрежден Орден Петра Великого.
По воспоминаниям современников и оценке историков, император, как многие умные, волевые, решительные, талантливые люди, не жалеющие своих сил во имя заветной цели, был строг не только к себе, но и к другим. Порой царь Пётр был жесток и безжалостен, не считался с интересами и жизнью тех, кто был слабее его. Энергичный, целеустремленный, жадный до новых знаний, царь Пётр Великий при всей своей противоречивости, вошел в историю императором, сумевшим кардинально изменить облик России и ход истории на долгие века.
Образ Петра I Алексеевича Великого был воплощен и в кинематографе, но так получается, что царя Петра в кино играли всего 11 актеров.
При этом интересно, что с 1938-го по 1970-й Пётр I на экранах в новых фильмах вообще не появлялся!
Людовик IX Святой
Апогеем развития классической средневековой феодальной монархии во Франции стало правление короля Людовика IX, ещё при жизни прозванного Святым.
Король был весьма своеобразным человеком. Он сочетал и в личной жизни, и в государственной деятельности глубочайшую религиозность (даже фанатизм) с удивительной практической смёткой.
Людовик взошёл на трон 12 лет от роду. Первое время от лица короля правила его мать Бланка Кастильская, всегда имевшая огромное влияние на сына. Тот период был омрачён мятежами баронов, желавших диктовать свою волю малолетнему монарху. Однако Бланка сумела подавить волнения. Когда Людовика в 1234 г. признали совершеннолетним, он получил в свои руки усмирённую страну. Но всё же ему приходилось и защищать собственные владения от англичан, и продолжать усмирение Юга.
Особенности личности короля ярко проявились в его Крестовых походах. Поводом к первому из них стала тяжёлая болезнь Людовика (он вообще был слабого здоровья). Короля даже сочли мёртвым, но, по словам Жуанвиля (биограф Людовика), «Господь наш свершил над ним чудо и немедля вернул ему здоровье, ведь перед тем он потерял дар речи. И едва заговорив, он потребовал, чтобы ему дали крест». Это известие привело в ужас Бланку. Она и епископ Парижский Гийом Овернский (около 1180— 1248) пытались отговорить короля от этой затеи: он, мол, во время принесения обета был болен и не совсем в себе. Тогда Людовик сорвал нашитый на одежду крест и вновь потребовал его у епископа Парижского, «чтобы больше не говорили, что он взял его, не ведая, что творит».
Что же влекло государя, впоследствии причисленного к лику святых, за море? Многие современные историки, в частности Жак Ле Гофф, именуют Людовика «эсхатологическим королём». Его эпоха — это эпоха очередной волны ожидания близкого конца света. О грядущем светопреставлении свидетельствуют многочисленные бедствия, в том числе натиск язычников на христианский мир. Тут и наступление монголов на Центральную Европу в 1241 г., и взятие в 1244 г. войсками египетского султана Иерусалима, до того находившегося в руках императора Фридриха I. Но перед самым Страшным судом Господь просветит все народы, и они обратятся к Христу. Идея обращения неверных — буквально «пунктик» французского короля. Он посылает миссионеров к монгольским великим ханам, он мечтает о крещении сарацин.
И ещё одна причина, по которой Людовик прямо-таки рвался в Крестовый поход: спасение собственной души. Ведь пред Господом все равны — и короли, и простолюдины. Вряд ли Всевышний на Страшном суде примет во внимание то, что без насилия невозможно управлять, — заповедь «не убий» никто не отменял. Но если не получается не грешить, надо искупить грех. А что может быть лучше гибели за веру! По свидетельствам современников, Людовик был просто одержим жаждой мученичества. В страданиях он видел способ уподобиться самому Христу.
Это можно рассматривать как начало реформы (продолжится она позднее) административного управления и правосудия, очищение королевской администрации от коррупционеров. Ревизорами назначаются не королевские чиновники («ворон ворону глаз не выклюет»), но и не «добрые рыцари» (как в Англии), а монахи из нищенствующих орденов — францисканцы и доминиканцы.
Приняв решение «идти за море», Людовик направил на его выполнение все свои недюжинные политические и административные способности. По его инициативе Папа Иннокентий IV на Лионском соборе (1245 г.) провозгласил Крестовый поход. Папа ввёл особый налог на духовенство, чтобы оплачивать расходы по его организации. Историки считают, что удалось собрать около миллиона ливров золотом (для сравнения: тогдашний годовой доход Франции составлял около 500 тыс.). Ещё в 1241 г. (может быть, первые мысли о походе появились у короля именно тогда?) Людовик основал на средиземноморском берегу город Эг-Морт. В 1246 г. для привлечения туда жителей Эг-Морт получил права самоуправляющейся коммуны, горожане — освобождение от ряда налогов и сборов. Город должен был стать отправным пунктом для крестоносцев.
Историки расходятся во мнениях, что же было истинной целью похода. По утверждению одних, Людовик думал лишь об Иерусалиме, а идею вторжения в Египет (по пути, проложенному участниками Пятого крестового похода) ему внушили уже на Кипре местные и прибывшие туда сирийские бароны, доказывая, что Египет — ключ к Палестине. Другие исследователи настаивают, что именно государство Айюбидов являлось направлением главного удара.
Ничто не могло остановить Людовика Святого. 25 августа 1248 г. король с женой Маргаритой, братьями Робертом I, графом Артуа (1216—1250), и Карлом, графом Анжуйским и Прованским (1226— 1284), а также с войском, насчитывавшим 25—30 тыс. человек, в том числе 3—3,5 тыс. рыцарей, сели на корабли. Ещё один брат короля, Альфонс, граф Пуатье (1220—1271), присоединится к нему на Кипре. Из-за штиля пришлось прождать три дня. 28 августа флотилия из 120 кораблей двинулась в путь. 18 сентября 1248 г. король высадился на Кипре, а берега Африки крестоносцы увидели лишь в конце мая 1249 г. Зачем была нужна столь долгая остановка? Некоторые историки объясняют задержку происками местных баронов. Другие оправдывают Людовика, говоря, что плавание зимой или даже осенью было весьма затруднительно из-за штормов.
Дамиетта и Мансура
4 июня 1249 г. ратники Божьи подошли к Дамиетте и уже 5 июня с ходу взяли её. А далее начались споры: овладеть побережьем, в первую очередь Александрией, либо идти в глубь страны. Был избран второй вариант, который особенно активно отстаивал Роберт Артуа. В ноябре войско христиан двинулось в путь, в декабре подошло к Мансуре и осадило её.
Командующий гарнизоном Мансуры Фахр ад-Дин осыпал осаждавших бочонками с «греческим огнём» (зажигательной смесью), что наводило на них панику. Однако в начале февраля 1250 г. некий бедуин показал франкам обходной путь к кольцу внешних укреплений города. Роберт Артуа со своими рыцарями и с отрядом тамплиеров 9 февраля ворвался в город. Застигнутый врасплох Фахр ад-Дин (по словам хронистов, он принимал в тот момент ванну) ринулся в бой и погиб. Защитники крепости сумели отсечь прорвавшихся рыцарей от основной части войска, закрыли ворота и перебили христиан. Роберт Артуа погиб. Дело спас сам король Людовик Святой. «Никогда в жизни, — пишет Жуанвиль, — не видел я столь прекрасного рыцаря, ибо он возвышался над плечами всех своих людей с золочёным шлемом на голове и с немецким мечом в руках». Мансуру удалось взять. Но уже в конце месяца египтяне перекрыли тот рукав Нила, по которому из Дамиетты крестоносцам доставлялось продовольствие. Начался голод, да ещё и эпидемия. Как сообщает Жуанвиль, «король, заболевший цингой и тяжёлой формой дизентерии, будь на то его воля, вполне мог бы спастись на галерах; но он сказал, что, если так угодно Богу, он не оставит свой народ. Вечером он не раз терял сознание; а по причине тяжёлой дизентерии ему пришлось отрезать низ портов, так часто ему приходилось ходить по нужде». В начале апреля крестоносцы оставили Мансуру и попытались пробиться к Дамиетте. Людовик был уже настолько плох, что его несли на носилках. 6 апреля египтяне наголову разбили франков, и король вместе с братьями оказался в плену.
Людовик в плену и в святой земле
Остававшаяся в Дамиетте королева Маргарита проявила невероятную энергию. Пока её муж вёл переговоры с Туран-шахом, она собирала деньги на выкуп пленных и пыталась организовать хоть какую-то оборону города. К началу мая 1250 г. стороны договорились о следующем: пленные получают свободу за выкуп в 200 тыс. ливров. Они оставляют Египет, и французский король обязуется не оказывать помощи Иерусалимскому христианскому королевству. Деньги уже были готовы к уплате, когда произошли неожиданные события.
На Востоке существовала традиция набирать придворную гвардию из рабов. Султан Салих Айюб (1240— 1249 гг.) создал целый корпус мамлюков (по-арабски это и значит «невольники») — привилегированное конное войско. Мамлюки восстали и убили последнего Айюбида — Туран-шаха.
10 мая 1250 г. король и его ближайшее окружение получили свободу и немедленно отплыли в Акру. Прочих пленных должны были отпускать постепенно. В Акре государь созвал совет, чтобы принять решение: возвращаться или оставаться в Святой земле? Людовик остаётся, а его братья в августе отплывают на родину, увозя с собой послание короля к народу. В нём Людовик объясняет, почему, вопреки условиям договора с Айбеком (новым, уже мамлюкским султаном Египта), хочет задержаться в Палестине. Его волнует судьба христианских пленных да и самого Иерусалимского королевства, отданного «на произвол сарацин». В том же послании король Франции призывает своих подданных прийти к нему на помощь и в следующем, 1251 г.
Что действительно руководит Людовиком? Он стремится освободить Гроб Господень несмотря ни на что? Трудно сказать, ибо мы снова сталкиваемся с характерным для святого короля соединением неясности целей с чёткостью средств. Он беспрерывно разъезжает по Иерусалимскому королевству. Он хочет отвоевать Иерусалим или собирается создать в Святой земле плацдарм для нового, на этот раз победоносного, наступления на Египет? Неясно.
Людовик пытается обрести союзников. Он отправляет своего посланца, монаха-францисканца Виллема Рубрука, к монгольским ханам, желая и с ними завязать дружеские отношения, явно направленные против мусульман. Планы его не вполне понятны, но они, бесспорно, относятся к Востоку, а не к Франции, хотя оттуда приходят тревожные вести.
Крестовый поход пастушков
В движении пастушков переплелось множество вещей. Тут и ненависть эксплуатируемых народных низов к богатым, к Церкви и к евреям. Тут и жажда личного спасения и спасения своего короля, которого бросили в беде знатные. И наконец, просто желание грабить и убивать. Поход пастушков показал, что не всё ладно во Французском королевстве. Правительница Бланка не справлялась с ситуацией, что бы ни говорил Гийом из Нанжи. Но и это не побудило короля вернуться на родину.
27 ноября 1252 г. Бланка Кастильская скончалась. Поскольку зимой навигация в Средиземном море считалась невозможной, Людовик узнал об этом лишь весной 1253 г. Его государство оказалось без главы. Сыну, юному принцу Людовику (1244—1260), исполнилось всего девять лет. Надо было возвращаться. Но он всё никак не мог отказаться от своей мечты, всё никак не мог поверить в то, что Господь не даровал ему победы. Лишь 25 апреля 1254 г. Людовик Святой отплыл из Акры на родину, а 17 июля ступил на французскую землю в городе Салене. И именно близ Салена, в Йере, произошло то, что многие историки считают причиной перелома и в поведении короля, и в проводимой им политике.
Проповедь Гуго де Диня
Жуанвиль рассказывает: «Король прослышал об одном кордельере (от фр. corde — «верёвка»; так именовали францисканцев, ибо они подпоясывались верёвкой), брате по имени Гуго, и по причине его огромной известности послал за ним, желая видеть и слушать. В день его прихода в Йер мы взглянули на дорогу, по которой он шёл, и увидели, что за ним следует толпа мужчин и женщин. Король повелел ему проповедовать». Как свидетельствует далее Жуанвиль, Гуго «наставлял в проповеди, что король должен править по воле народа; а в конце проповеди сказал, что читал Библию и книги, основанные на Библии, и что ему не известно ни из книг правоверных, ни из книг нечестивых, чтобы причиной гибели какого-либо царства или владения или того, что они переходили в иные руки, было что-либо иное, как упадок правосудия. Посему, сказал он, по возвращении во Францию король должен так справедливо править своим народом, чтобы не иссякла к нему любовь Божья, так, чтобы Бог не оставил Французское королевство по его смерти».
Милленаристские (от лат. millenium — «содержащий тысячу») идеи, которые в достаточно, впрочем, преобразованном виде содержатся в учении Иоахима, базируются в сущности на нескольких фразах из Апокалипсиса (Откровение Иоанна Богослова). После явления Антихриста, его недолгого властвования и пленения все праведники, Антихристу не подчинившиеся и им погубленные, воскреснут (это — первое воскресение) и «будут священниками Бога и Христа и будут царствовать с Ним тысячу лет» (Откр. 20. 6). Потом наступит последняя битва между Господом и Сатаной, окончательная победа Бога, второе (уже всеобщее, а не только праведников) воскресение и Страшный суд — вознаграждение праведников и наказание грешников. В этом тысячелетнем Царстве Божьем ортодоксальная Церковь предпочитала видеть аллегорическое описание рая, где пребывают праведники между первым и вторым воскресением. Но были учения, трактовавшие его как некое идеальное состояние природы и общества (изобилие, мир, справедливость и т. п.), причём наиболее радикальные говорили о возможности установить это Царство с Божьей помощью, но собственными усилиями.
Иоахим Флорский в своих трудах разработал систему последовательного развития истории. Сначала эпоха Бога Отца, Ветхого Завета и подчинения людей Богу как рабов господину (от сотворения мира до Христа). Потом эпоха Бога Сына, Нового Завета и подчинения людей Богу как детей отцу. И наконец, должно наступить преображение мира, его обновление. С указанного момента, по Иоахиму, начнётся эпоха Духа Святого, Вечного Евангелия, являющегося высшей формой откровения. Вечное Евангелие — не письменный текст, а прямое сверхчувственное познание истины и взаимной любви. Каждая новая эпоха зарождается в недрах предыдущей, затем следует некий период смуты, бедствий перед концом света. В ходе смуты «нечестивые будут стёрты с лица земли», «будет уничтожена несправедливость и установлена вечная справедливость» — наступит «царство мира и правды на земле».
Ожидание «обновления» пронизывало эпоху. Трудно сказать, насколько распространены были писания самого калабрийского аббата, но ведь они могли доходить до масс и через проповеди его последователей. Страсть короля Людовика к самобичеванию разделяло с ним немало людей, стремившихся таким способом искупить свои и чужие грехи. Но именно к 1260 г. приурочивают свои действия (они будут продолжаться и далее, не одно столетие) участники движения флагеллантов (от лат. flagellum — «бич»). Отныне самобичевание не есть индивидуальное занятие в тиши монастырской кельи или у себя дома. Толпы людей ходят по улицам городов и из одного населённого пункта в другой, распевая псалмы и ударяя себя и друг друга бичами.
Всё сказанное монахом-иоахимитом в проповеди было очень важно для Людовика, ибо Гуго, по словам Ж. Ле Гоффа, указал ему путь: «в ожидании „последних времён установить на земле справедливость, возводить на земле град евангелический, короче говоря, стать эсхатологическим королём». «Полагаю, — добавляет Ле Гофф, — что такая религиозная программа, отвечающая сокровенным мыслям и чаяниям Людовика, должна была стать политической программой последнего периода его царствования».
Хотя из писаний Иоахима и вытекало, что вроде бы «новым вождём», ведущим мир к установлению царства добра, должен стать праведный, «евангелический» Папа Римский, но ведь это не однозначно установлено. Не примерял ли Людовик данную роль на себя?
Реформы Людовика Святого
Реформы, проведённые Людовиком во Франции по возвращении из похода, объясняются во многом его крестоносными мечтаниями и эсхатологическими идеями. Он решил, что Господь счёл его недостойным освободить Гроб Господень, ибо он не благоустроил своё королевство должным образом. Король усиливает аскетические начала в собственной жизни, молится, постится, предаётся делам благотворительности, кормит нищих, обмывает больных и целует прокажённых. Как писал впоследствии его исповедник, «насколько золото ценится выше серебра, настолько его новый образ жизни, который он вёл после возвращения из Святой земли, превосходил святостью его прошлую жизнь». И его государственные преобразования также направлены на «очищение».
При Людовике окончательно сложился высший судебный орган страны — Парижский парламент. Первоначально так называлось заседание королевского совета из представителей высшей знати, решавшего судебные дела. При Людовике в его состав стали входить легисты (от лат. lex — «закон») — знатоки римского права, обычно выходцы из мелкого рыцарства и горожан. Именно легисты готовили и проводили в жизнь постановления Парижского парламента. Людовик, не отрицая судебных прав феодальных государей, последовательно добивался, чтобы все основные дела решались именно в королевских судах. Решения парламента были обязательны не только в пределах королевского домена, но и по всей стране.
Крупные феодалы имели привилегию чеканить свою монету. Людовик ввёл по всей стране единую монету — королевское серебряное экю, — имевшую исключительное хождение в королевском домене, а в иных владениях — наравне с местной. Появился особый орган финансового надзора — Счётная палата.
Людовик Святой не отрицал феодальной системы, но стремился встать над ней. Феодальные суды действуют, но королевские — выше, и притом по всему государству. Один барон имеет право идти войной на другого барона, но лишь под контролем государя. Герцог Бургундский или граф Фландрский может чеканить свою монету, но она имеет хождение только в их землях, а королевская — по всей стране.
Для нас сегодня все действия французского монарха выглядят как политика, направленная на укрепление централизованной государственной власти. Но для него самого, да и, наверное, для большинства его подданных, — это прежде всего политика «очищения».
Экономическая и социальная политика святого короля видится в том же свете. Надо сказать, что самого понятия «экономика» в Средние века просто не было. Разумеется, Людовику приходилось решать финансовые проблемы. Но он делал это как бы походя, поскольку благосостояние не являлось целью королевской политики. Забота о неимущих — социальная задача? Нет, просто щедрость — обязательное качество благородного человека Средневековья, подаяние — центральный момент в системе деяний милосердия. Это не социальная политика, это забота о социальном престиже и собственной душе.
За всеми этими делами Людовик не забывал о Святой земле, где дела шли не слишком хорошо, где христиане сражались друг с другом в междоусобных распрях, забывая об общей опасности.
В 1262 г. Хулагу обратился к Людовику Святому с посланием. Он предлагал союз против мусульман и обещал вернуть христианам Иерусалим и святые места. Однако, согласно монгольской традиции, Людовик должен был признать верховенство Хулагу и тем более владыки всех монголов великого хана Мункэ. Это было абсолютно невозможно, и союз не состоялся.
Последний поход Людовика
Хулагу называл Людовика Святого «величайшим королём Запада». И именно Людовик предпринял последний Крестовый поход. Король, видимо решив, что меры по «очищению» осуществлены успешно, провозгласил его в 1267 г. и назначил на май 1270-го. Этот поход оказался чисто французским мероприятием. Из иностранных государей в нём не участвовал никто, кроме короля Наварры Тибо II (он же граф Шампанский Тибо V), но он был вассалом короля Франции и, главное, его зятем. Из иностранных принцев к походу присоединился с небольшим количеством своих людей принц Эдуард Английский (будущий король Англии Эдуард I). Даже близкие Людовику люди не торопились принять обет отправиться за море.
Как это свойственно предприятиям Людовика, поход был прекрасно подготовлен, но цели его — неясны. Одни историки утверждают, что решение идти на Тунис совет крестоносцев принял во время стоянки в городе Кальяри на острове Сардиния. По мнению других, Тунис с самого начала являлся целью похода, но об этом молчали по соображениям секретности, а в Кальяри объявили публично. Столь же непонятно, почему был избран именно Тунис. По одной из версий, миссионеры-доминиканцы якобы сообщили Людовику, что эмир Туниса Абу Абдаллах Мухаммед I ал-Мустансир готов принять христианство и стать союзником короля. Ж. Ле Гофф даже предположил, «что Людовик Святой и его подданные, как, впрочем, и все их современники, плохо знали географию: возможно, они считали, что Тунис находится гораздо ближе к Египту (что на самом деле неверно) и поэтому является прекрасной сухопутной базой для наступления на султана».
Так или иначе, 1 июля 1270 г. король с тремя своими сыновьями и братом Альфонсом де Пуатье взошёл на корабль в Эг-Морте. 8 июля он прибыл в Кальяри, 15 июля отплыл с Сардинии и 17-го высадился на острове Галит близ Туниса. На следующий день король был уже на африканском берегу неподалёку от развалин древнего Карфагена. Но выяснилось, что его там никто не ждал. Никакого обращения эмира ал-Мустансира не предвиделось, зато султан Бейбарс заявил, что окажет помощь тунисскому собрату. А главное, в крестоносном войске разразилась эпидемия: то ли дизентерия, то ли холера. В любом случае весьма негероическая болезнь, сопровождавшаяся диареей. 3 августа умер сын короля Жан Тристан, граф Неверский. От Людовика пытались это скрыть. Но он всё же узнал, и, как пишет свидетель, эта «смерть до глубины души потрясла любящего отца». 25 августа 1270 г. не стало и самого короля, сражённого не на поле брани, а той же болезнью, унёсшей без единого сражения чуть ли не треть войска. Последними словами государя (если только это не благочестивый вымысел) были: «Мы войдём в Иерусалим». Впрочем, возможно, он имел в виду Иерусалим Небесный.
В день его смерти в Тунис приплыл Карл Анжуйский, но застал лишь холодеющее тело брата. Командование оставшимися крестоносцами принял старший сын Людовика, новый король Франции Филипп III Смелый (1245—1285). Ему при поддержке дяди удалось даже нанести несколько поражений войскам эмира, но тем дело и ограничилось. 30 октября 1270 г. был подписан мирный договор между ал-Мустансиром и крестоносцами. Эмир разрешал христианам жить в Тунисе и беспрепятственно исповедовать свою религию. Он согласился возместить крестоносцам военные издержки (треть получал Карл Анжуйский). За это все воины Божьи обязались покинуть негостеприимные африканские берега.
11 ноября 1270 г. христианское войско отплыло из Туниса, увозя с собой забальзамированное тело Людовика IX. 14-го флот встал на якорь в одном из портов Сицилии, откуда начался долгий путь королевских останков на родину. Только 21 мая 1271 г. траурная процессия прибыла в Париж. Гроб был выставлен в соборе Парижской Богоматери, а 22 мая покойного предали земле в королевском аббатстве Сен-Дени.