какие зарплаты в аси
Агентство стратегических инициатив: КПД ниже 50%, но виноваты чиновники
В мае 2011 года по инициативе Владимира Путина было создано Агентство стратегических инициатив. Одна из целей этой организации – улучшение инвестиционного климата в России и создание комфортных условий для ведения бизнеса. Каковы же итоги работы АСИ за прошедшие два года?
500 миллионов за посредничество
АСИ фактически выполняет роль посредника между бизнес-сообществом и госвластью. Грубо говоря, оно собирает заявки от бизнеса, в каких сферах существует особенно много административных барьеров и что желательно сделать для их устранения. Все эти пожелания агентство оформляет в виде так называемых «дорожных карт» – наборов законодательных инициатив для той или иной сферы. В разработке этих карт принимают участие и представители соответствующих госведомств, тех самых, которые потом будут проводить в жизнь предложенные изменения.
Роль посредника государство оценило довольно высоко: в августе 2012 года было принято решение выделить АСИ из госбюджета в 2013-2014 гг.400 млн рублей, а 2015 году – еще 110 млн рублей. Общий итог в 500 млн рублей – это, к примеру, в 5 раз больше, чем на 2010-2015 гг. выделяется из федерального бюджета на строительство всех автодорог в Сибири и на Дальнем Востоке. Конечно, эту сумму стоит оценивать исходя из количества сотрудников. Как рассказал в интервью газете «Ведомости», директор направления «Молодые профессионалы» Агентства стратегических инициатив Дмитрий Песков, «во всем агентстве на ноябрь 2011 г. работало около 70 человек, включая юристов, бухгалтера, секретарей, экспертов, региональный офис, отдел по работе с федеральными органами исполнительной власти, проектных менеджеров направлений. Средний менеджер агентства ведет 2-3 проекта, и выполняет дополнительные функции по созданию инфраструктуры работы АСИ. Зарплаты сотрудников находятся на среднерыночном уровне. Рабочий день директоров АСИ в среднем составляет 12-14 часов». Сколько человек трудится в АСИ сегодня, на сайте агентства не сообщается, но за прошедшие два года их, судя по всему, стало больше, агентство, например, активно открывает свои представительства в регионах.
58 из 126
Спектр деятельности АСИ довольно широк – от поддержки и продвижения частных предпринимательских инициатив и проектов до глобального улучшения инвестклимата в России. Для этого изначально планировалось разработать 22 «дорожные карты». Впрочем, число это быстро сократилось почти вдвое. Как подчеркивает гендиректор агентства Андрей Никитин, АСИ вовсе не ставит целью увеличить количество бумаг и постановлений, главное – добиться реального улучшения бизнес-климата. По итогам 2012 года, глава АСИ заявил о том, что разработаны 12 «дорожных карт», в июне 2013 года оказалось, что готовых карт всего 9, и еще 4 «почти доработаны».
Итак, на сегодняшний день агентство завизировало у премьер-министра РФ следующие карты:
1. Повышение доступности энергетической инфраструктуры;
2. Улучшение предпринимательского климата в сфере строительства;
3. Совершенствование таможенного администрирования;
4. Поддержка экспорта;
5. Повышение качества госуслуг в сфере недвижимости и кадастрового учета;
6. Развитие конкуренции;
7. Оптимизация процедур регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей;
8. Расширение доступа малого и среднего бизнеса к госзакупкам;
9. Повышение качества регуляторной среды для бизнеса.
В общей сложности в них перечислены 520 различных мер (внесение изменений в законодательство, в порядок оформления тех или иных документов и т.д.). Из них для 126 мер срок реализации уже наступил, но реализовано всего 58 – т.е. меньше половины. Виновато в этом вовсе не АСИ, а аппарат правительства и Госдума, объясняет Андрей Никитин. «Как сказал один из федеральных чиновников, когда у нас подписывали «дорожные карты», никто не верил, что из этого что-то получится. Поэтому все подписали не глядя и только потом стали разбираться в том, что необходимо для их исполнения». Хуже всего, по словам Никитина, дела обстоят с картой по улучшению предпринимательского климата в сфере строительства. В целом, основные результаты двухлетней работы сводятся к следующему:
– В таможенной сфере введено предварительное информирование, и за счет этого сокращена длительность таможенных процедур, в особенности в автомобильных пунктах пропуска;
– На 30 дней уменьшился срок присоединения к электрическим сетям – за счет того, что практика согласования с Ростехнадзором заменена на уведомления;
– Расширен список льготников, которые могут оплачивать потребление электроэнергии в рассрочку на протяжении трех лет;
Успех налицо, но неужели для принятия столь очевидных мер необходимо нанимать специальную команду стратегов?
Стратегия вместо результатов
В свое время правительство, вдохновленное идеей саморегулирующегося рынка, отказалось от плановой экономики. Сегодня, осознав или, скорее, почувствовав свою ошибку, оно возвращается к былому, но заменяет планы стратегией. Увы, это не одно и то же. Конечно, и то и другое устремлено в будущее и потому привносит в нашу жизнь надежду и веру в развитие. Но в отличие от детально просчитанных планов, стратегия – это лишь некий общий порядок действий, который может привести к намеченной цели. Заманчивые горизонты налицо, а конкретики, финансовых расчетов и результатов не хватает – даже если, как в «дорожных картах» АСИ, введены сроки, ответственные лица и некоторые показатели.
Странная внедряется схема: на средства госбюджета содержатся работники министерств и депутаты Госдумы, деятельность которых вовсе не идет на благо стране, создавая всевозможные препятствия для бизнеса – пресловутые административные барьеры. Чтобы исправить ситуацию, на средства опять же госбюджета нанимаются команды стратегов, экспертов, консультантов, которые все анализируют и составляют планы спасения. Но, мало того, они должны еще следить, чтобы чиновники и депутаты эти планы выполняли. Впрочем, может, надо еще раз заплатить бюджетные деньги и нанять другую команду – специальных принудителей-надсмотрщиков?
Почему вообще нужны высокооплачиваемые посредники-стратеги? Может, все же в министерствах должны работать высококлассные специалисты, которые обязательно должны учитывать и мнение профессионального сообщества? Одна из четырех «карт», которые АСИ обещает представить осенью 2013 года, посвящена повышению качества образования. По словам Андрея Никитина, в ее составлении принимали участие ректоры вузов, представители частного бизнеса в сфере образования, работодатели и чиновники. То же самое профессиональное сообщество настойчиво вносило критические замечания и предложения и при подготовке очередных реформ Минобрнауки. Но министерства упорно игнорируют мнение профессионалов, внедряя свои разработки подчас вопреки очевидному здравому смыслу – и создавая гарантированный спрос на стратегов-исправителей. При такой схеме итогом и впредь будут не вожделенные результаты, а лишь все новые стратегии по их достижению.
Десять мифов об АСИ
Миф 1. АСИ – новая государственная чиновничья структура.
На самом деле, АСИ – некоммерческая организация, учрежденная правительством. Похожим статусом обладает, например, Академия народного хозяйства (сейчас РАНХиГС). У нас нет статусов государственной службы, машин с мигалками, удостоверений «непроверяек» и т.д. Мы не пишем друг другу чиновничьих поручений, хотя у нас есть специальная служба для общения с федеральными органами государственной власти. Сотрудники АСИ не носят галстуки как форму, и могут работать с ноутбука в любом месте Москвы и мира.
Миф 2. АСИ распределяет миллиарды бюджетных средств.
АСИ не получает и не распределяет бюджетные средства. Собственный бюджет АСИ формируется из взносов крупных банков, и в десятки раз меньше аналогичного бюджета «Сколково» или «Роснано». АСИ не является распределителем бюджетных средств ни в какой форме, хотя и может участвовать в государственных конкурсах наравне с другими некоммерческими организациями.
Миф 3. АСИ – предвыборный проект.
Подавляющее большинство задач АСИ может быть решено на горизонте 5-7-10-15 лет, и мы работаем с долгосрочными системными задачами развития общества, государства и экономической системы. Можно сказать, что мы действительно предвыборный проект. Выборов 2024 г. АСИ не входит в «Народный фронт» и не участвует ни в одной предвыборной кампании.
Миф 4. Корни АСИ связаны с Росмолодежью и движением «Наши», штат формируется из них.
Миф 5. У АСИ есть региональные отделения.
У АСИ нет ни одного регионального отделения, филиала или представительства. Некоторые регионы поспешили создать структуры с аналогичными названиями. Мы надеемся, что совпадающие названия будут изменены. Подход АСИ заключается в формировании партнерской, а не региональной сети. Это означает, что в любом регионе может быть один партнер агентства – например, компания, проект которой поддержан АСИ, или несколько – три, пять, семь – включая образовательных и социальных партнеров. Мы будем работать со всеми лидерами, кто соответствует нашим требованиям. О требованиях можно прочитать на сайте агентства.
Миф 6. АСИ – конкурент «Сколково».
АСИ органично дополняет «Сколково» и наоборот. Мы рекомендуем нашим региональным партнерам и предпринимателям подавать заявки и получать статус резидентов «Сколково», и работаем с частью компаний, уже получивших такой статус. Мы готовы помогать компаниям, чей оборот превысит 1 млрд руб., и они выйдут из «Сколково», в продвижении на региональные и мировые рынки. Мы тесно работаем с менеджментом Фонда «Сколково» и Московской школой управления «Сколково». Вице-президент фонда «Сколково» Станислав Наумов является председателем рабочей группы экспертного совета АСИ по направлению «Молодые профессионалы».
Миф 7. У АСИ огромный штат и зарплаты.
Во всем агентстве на ноябрь 2011 г. работает около 70 человек, включая юристов, бухгалтера, секретарей, экспертов, региональный офис, отдел по работе с федеральными органами исполнительной власти, проектных менеджеров направлений. Средний менеджер агентства ведет 2-3 проекта, и выполняет дополнительные функции по созданию инфраструктуры работы АСИ. Зарплаты сотрудников находятся на среднерыночном уровне. Рабочий день директоров АСИ в среднем составляет 12-14 часов.
Миф 8. АСИ – русская DARPA.
АСИ не занимается напрямую оборонными разработками, и не может быть приравнено к американской DARPA. Мы в первую очередь коммуникационный инструмент поддержки лидеров, у которых есть собственные успешные проекты, и которые хотели бы их масштабировать на всю страну или мир. Хотя нам нравится подход DARPA, мы общаемся и используем их лучшие практики.
Миф 9. АСИ работает только с проектами от 300 млн руб. и берет долю в проектах.
Ограничение в 300 млн руб. действует только для окупаемых проектов. Для некоммерческих проектов таких ограничений нет. Если наблюдательный совет АСИ поддержал проект, мы вместе с лидерами проекта создаем возможности для его реализации. Мы понимаем, что это непривычно, но мы в первую очередь смотрим на человека, и лишь потом – на проект. Очень часто для успеха лидерского проекта нужны не деньги, а снятие барьеров, представление стратегическому партнеру, или просто знаковая поддержка агентства. В этой логике мы работаем как коммуникационное агентство, хотя и с очень высоким уровнем связей.
Миф 10. В АСИ можно попасть только по блату.
Подавляющее большинство сотрудников АСИ, в том числе все директора, не были знакомы друг с другом до прихода на работу. Сейчас мы ищем сотрудников с помощью рекрутинговых агентств, рассматриваем присылаемые резюме, проводим открытые конкурсы. Несколько сотрудников направления «Молодые профессионалы» пришли на работу по итогам открытого конкурса, который проходил в соцсетях «Мой круг» и «Фейсбуке», а также на сайте АСИ. Один из моих сотрудников был взят после рассмотрения присланного по почте резюме, выполнения задания и одного собеседования. На следующий день он переехал в Москву из Калининграда. Те, кто приходит к нам, идут не за зарплатой, а за возможностью решить по-настоящему важные для страны задачи.
Хотите скрыть рекламу? Оформите подписку и читайте, не отвлекаясь
Наши проекты
Контакты
Рассылки «Ведомостей» — получайте главные деловые новости на почту
Ведомости в Facebook
Ведомости в Twitter
Ведомости в Telegram
Ведомости в Instagram
Ведомости в Flipboard
Решение Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) от 27 ноября 2020 г. ЭЛ № ФС 77-79546
Учредитель: АО «Бизнес Ньюс Медиа»
И.о. главного редактора: Казьмина Ирина Сергеевна
Рекламно-информационное приложение к газете «Ведомости». Зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) за номером ПИ № ФС 77 – 77720 от 17 января 2020 г.
Любое использование материалов допускается только при соблюдении правил перепечатки и при наличии гиперссылки на vedomosti.ru
Новости, аналитика, прогнозы и другие материалы, представленные на данном сайте, не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов.
Сайт использует IP адреса, cookie и данные геолокации Пользователей сайта, условия использования содержатся в Политике по защите персональных данных
Все права защищены © АО Бизнес Ньюс Медиа, 1999—2021
Любое использование материалов допускается только при соблюдении правил перепечатки и при наличии гиперссылки на vedomosti.ru
Новости, аналитика, прогнозы и другие материалы, представленные на данном сайте, не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов.
Все права защищены © АО Бизнес Ньюс Медиа, 1999—2021
Решение Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) от 27 ноября 2020 г. ЭЛ № ФС 77-79546
Учредитель: АО «Бизнес Ньюс Медиа»
И.о. главного редактора: Казьмина Ирина Сергеевна
Рекламно-информационное приложение к газете «Ведомости». Зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) за номером ПИ № ФС 77 – 77720 от 17 января 2020 г.
Сайт использует IP адреса, cookie и данные геолокации Пользователей сайта, условия использования содержатся в Политике по защите персональных данных
Зачем глава Агентства стратегических инициатив ходит к Путину со списком
Forbes: Вы пришли не из бюрократии, а из бизнеса. Из среднего бизнеса. Судя по отчетности «Рускомпозита», у вас две площадки — уфимская «Стеклонит» и тверская «Тверьстеклопластик». Оборот УК в 2010 году (за 2011 год данных в Spark пока нет) составлял 141 млн рублей, чистая прибыль — 1 млн.
Андрей Никитин: Нет, надо не так смотреть. «Рускомпозит» — управляющая компания, а смотреть нужно показатели торгового дома «Стеклонит Менеджмент». У него оборот около €100 млн, чистая прибыль примерно €15 млн. И 30% [маржа] по EBITDA.
— Короче, не «Роснефть»…
— В общем, средний бизнес.
— Spark утверждает, что до 2009 года вам принадлежало 20% «Рускомпозита». Затем собственность была перерегистрирована на офшор, и стало непонятно, что происходит с этой долей. Сколько у вас сейчас?
— До 2009 года компания, которая сейчас называется «Рускомпозит», занималась другим проектом, и у нас с партнером…
— С Сергеем Фахретдиновым, которому принадлежало 80%?
— Да, с ним. У нас была идея сделать ресторанную сеть [под названием «Стар-Фудз 2007», греческой кухни «Пита-пита», итальянской «Ла Пастерия» и других], и 20% у меня было в том проекте. Проект не пошел. Компанию переименовали в «Рускомпозит», сделали управляющей, и в ней у меня никакой доли не было. Я всегда был руководителем. Если посмотреть мою декларацию [о доходах], там все отражено.
— То есть у вас были чисто менеджерские функции?
— Да. Плюс участие в прибыли.
— Насколько для вас это назначение стало социальным лифтом? В одном интервью вы говорили, что потеряли в доходах и сейчас у вас средняя зарплата для некоммерческой организации — примерно 300 000 рублей…
— И что тогда мотивировало вас к переходу на госслужбу?
— Давайте я издали начну? Композиты — это мировой тренд. Мировой рынок композитов (материалов, состоящих из нескольких компонентов — армирующих элементов и связующих элементов, таких как стекло- и углепластики. — Forbes) — это десятки миллиардов [долларов]. Наша маленькая компания с 100 млн оборота — это ровно половина российского рынка. И в какой-то момент я стал думать: а что мешает в России развивать эту отрасль? Я попытался обратиться в Минпром, и оказалось, что там нет даже отдела, который бы этим занимался. Есть только отдел, для которого композиты — боковая тема, и начальник этого отдела сказал мне, что не видит целесообразности даже встретиться. Потом я познакомился с людьми в Министерстве экономического развития, там подход был более современный, но в целом мне стало обидно за то, что мы делаем. У меня не было желания просить у государства денег, но я хотел, чтобы оно стало думать об обучении специалистов композитного профиля. Мы всегда сами финансировали свое развитие и готовы это и дальше делать своей командой, но государство должно бы, например, оплатить институтам лаборатории для изучения сопротивления композитных материалов. Но это никому не было нужно. И тут «Деловая Россия» включила меня в список [приглашенных], и 16 мая 2011 года меня позвали на встречу с Владимиром Владимировичем [Путиным], на которой он рассказывал об АСИ. Я подумал тогда, что было бы хорошо войти в экспертный совет и, может быть, донести…
— Пролоббировать…
— Даже не пролоббировать, а убрать барьеры. Я подал заявку в экспертный совет, в который вошли 25 финалистов конкурса [за право войти в него]…
— Из 2400 предпринимателей, которые подали заявки.
— И 25 — это шорт-лист?
— Да. И буквально за час до объявления результатов конкурса меня пригласил к себе Владимир Владимирович и предложил мне возглавить агентство.
— Для вас это было совершенно неожиданным?
— Среди участников конкурса было мнение, что часть финалистов попала в руководство АСИ, как они выражались, «через VIP-кабинеты». Как вы думаете, могло сыграть роль то, что у вас в обоих предприятиях есть доля Дмитрия Калантырского, партнера друзей Путина братьев Ротенбергов по СМП банку?
— Мы с ним абсолютно никогда эту тему не обсуждали.
— С Калантырским?
— Да. Я даже не советовался с партнерами, потому что не собирался агентство возглавлять. Взаимодействовать с государством — часть моей работы как генерального директора, а стать экспертом [в АСИ] было моей инициативой.
— Думаете, никто не скажет, что вы с подачи Ротенбергов в АСИ попали?
— Но вы и до того, как вас назначили в АСИ, взаимодействовали с государством. Например, в проектах «Росмолодежи»: и выступали на Селигере, и оборудовали там лагерь…
— Это была чисто общественная тема, не производственная.
— То есть ваш благотворительный проект?
— В «Деловой России» тема [сотрудничества] с «Росмолодежью» была слабой. Контакт формально был, но работы не было. И [председатель ДР] Борис Юрьевич [Титов] попросил меня поработать годик-два, попробовать что-то сделать. Мы участвовали и в Питерском молодежном форуме, и в Селигере. А потом мне понравилась работа на Селигере у [руководителя программы «Ты — предприниматель»] Лены Бочаровой. Это было интересно, там хорошие ребята. Я ничего не могу сказать про историю с другими, политическими целями, но это было хорошо. Кроме того мы как компания получили очень существенную выгоду оттого, что в том году спонсировали Зворыкинский проект (назван в честь российского изобретателя электронных оптических приборов Владимира Зворыкина. — Forbes) по композитам. В Голландии нам за решение таких задач озвучивали цену в несколько миллионов евро, а тут ребята молодые…
— Что значит «озвучивали»?
— У нас в компании есть продукт — мобильные композитные плиты, чтобы быстро строить дороги через болота. Самые большие проблемы [этих плит] — края. Потому что гусеницы [по ним] идут, а композиты подвержены стираемости. Мы это заявили в конкурсе Зворыкинского проекта, ребята прислали предложения, и теперь кто-то из них даже работает в компании.
— Эти плиты — что-то вроде временных дорог для танков?
— Нефтяники и газовики используют их для быстрой ликвидации аварий.
— После вашего конкурса на Селигере их используют?
— Использовали до и используют сейчас. Их надо было дорабатывать. Мне нужны были новые идеи, новые кадры, и я подумал, что Зворыкинский проект может сработать.
— Наверное, не у меня одного создается ощущение, что с приходом Путина на третий срок история кое в чем повторяется. В 1999 году у него был проект, в названии которого было слово «стратегический» — Центр стратегических разработок, созданный для планирования перемен в экономике и политике. Сейчас — Агентство стратегических инициатив. ЦСР стал для многих участников социальным лифтом: Герман Греф, Эльвира Набиуллина, Аркадий Дворкович заняли высокие посты в Кремле и в правительстве… АСИ в этом смысле то же самое?
— Мне сложно сравнивать. Когда был ЦСР, я еще в институте учился.
— В Стокгольмской школе экономики?
— Нет, я же в 2001 году только закончил Университет управления. Но, как мне кажется, разница между нами в том, что Центр стратегических разработок сам генерировал идеи, которые потом внедрялись. Его задачи сложнее. Мы должны модерировать идеи предпринимателей. У меня нет функции аналитики. У нас в чистом виде площадка, и наша задача — правильно собрать думающих предпринимателей, подключить такие ресурсы, как [консалтинговые компании] Boston Consulting, Ernst & Young, привнести лучшие мировые практики. Я против того, чтобы мое мнение было доминирующим.
— Но свою магистерскую диссертацию вы писали, если я правильно помню, на тему управления изменениями…
— У меня и кандидатская по этой же теме.
— Эта тема — верх менеджерского искусства…
— Это то, что мне приходилось делать в бизнесе, а кроме того, эта тема про людей. Потому что ты не сможешь ничего изменить, пока не наберется критическая масса сторонников. И по сути агентство — это площадка для вербовки сторонников изменений. Мы же вовлекаем в свою деятельность и талантливых чиновников, и талантливых бизнесменов, у них возникают интересные горизонтальные взаимодействия. Я принципиально не чувствую себя готовым что-то навязывать. Наша задача — правильно упаковать то, что придумали предприниматели. Часто бывает, что они легко формулируют проблему, но, поскольку они не владеют языком чиновников, не владеют бюрократическими навыками… Вот, например, фура не идет быстро через таможню. И что делать? Тут они, как правило, начинают ошибаться, потому что никто из них не читает таможенных внутренних документов.
— Вы хотите быть переводчиком?
— Коммуникатором, переводчиком… При этом, чтобы перевод был верным — потому что понятно, что не все ведомства заинтересованы в таком переводе, им удобно обладать сакральным знанием, — мы используем систему консультантов. Мы привлекаем людей, которые были чиновниками, а сейчас в бизнесе, но язык знают.
— Перевербованные?
— Угу. Сейчас мы будем создавать четыре новые [экспертные] группы. Например, по регистрации собственности, по регистрации предприятий. Они достаточно простые, по ним понятен набор решений, и Федеральная налоговая служба очень поддерживает эту тему. Я думаю, что мы быстро найдем хороший формат. А две другие группы сложные. Допуск среднего бизнеса к закупкам госкомпаний. Это то, что [в России] сейчас очень сложно, а в мире это то, что стимулирует малый и средний бизнес. В Штатах даже есть законодательные требования, связанные с долей малого бизнеса в этих закупках. И вторая сложная тема — это защита прав инвесторов. Мы здесь или уйдем в законодательство и судебную систему, или в какие-то финансовые гарантии…
— Вы упомянули судебную систему. Как я понимаю, идея АСИ родилась из желания поднять Россию в международном рейтинге Всемирного банка Doing Business с 120-го места на 20-е. Не возникает ли от такой постановки задачи угроза, что ваши действия будут направлены на совершенно понятные шаги — сокращение времени регистрации предприятий, пропуска фур через таможню, — при сохранении условий, мешающих бизнесу и инвестклимату. Таких как коррупция, например. Без независимого суда и подавления коррупции ничего не изменится, а у вас нет полномочий изменить чиновничий аппарат, изменить суды, другие части правоохранительной системы. Посмотрите на Белоруссию: она в рейтинге Doing Business на 69-м месте и высоко поднялась за счет процедур, но инвестклимат там никакой. Вы не боитесь упереться в эту стену?
— Может быть, когда мы изменим то, на что у нас есть полномочия, эти проблемы станут более заметными. Уже нельзя будет сказать, что все плохо, потому что предприятия регистрируются за неделю, а нужно за 10 минут. Как бывший предприниматель я могу сказать, что, например, в арбитражном суде реальные изменения произошли.
— Это правда.
— То, что сделал [глава Высшего арбитражного суда Антон] Иванов, мы почувствовали. У нас с каждым разом суды принимали все более объективные решения, более обоснованные.
— Но ведь сегодня основной механизм нечестной конкуренции — это перевод дел из поля арбитражного суда в поле уголовного. Известное дело Алексея Козлова, вторично осужденного за якобы мошенничество с акциями компании «Искож».
— У нас нет сейчас прямой задачи заниматься этими вопросами, но есть такой орган — Открытое правительство, и там эта задача была поставлена. Ее поставил [министр по связям с Открытым правительством Михаил] Абызов. Мы видим себя партнером этого института. И будем эти связи поддерживать. Я в АСИ ни от чего не завишу: не получаю служебную квартиру, зарплата — мой единственный источник доходов, и у меня нет проблемы сказать моему начальнику, что по моей линии нужно сделать. Другое дело, что я очень четко понимаю ответственность и понимаю, что говорить что-то в режиме лозунгов я точно не буду. Когда у меня будет что-то, что будет упираться в судебную систему, я обязательно буду об этом говорить. Когда говорят, что у нас плохая судебная система, мне как не эксперту интересно знать, что плохо. Когда говорят, что у нас суды завалены делами, я думаю: «А разве это плохо? Разве то, что граждане перестали лица бить на улице, а начали судиться, разве плохо? Может, больше надо судов? Так пусть это будет так». Но это не то, что сейчас входит в рамки моей компетенции.
— Какой у АСИ бюджет? Обещалось 100 млн рублей от ВЭБа в виде имущественного взноса.
— Это в прошлом году было на четыре месяца.
— А в этом?
— В этом году около 500 млн бюджет на операционные расходы.
— Этого достаточно для ваших задач?
— Абсолютно. У нас наибольшая часть расходуется на оплату экспертизы.
— А вы занимаетесь конкретными проектами? Понятно, что ваша задача изменение самой атмосферы бизнеса, но если к вам обращается бизнесмен и говорит: не могу пробить барьеры …
— Если это чисто бизнесовый проект, то это к [директору направления «Новый бизнес»] Артему Аветисяну, если связанный с бизнесом в социальной сфере, то к [директору направления «Социальные проекты»] Владимиру Яблонскому, если с образованием, то к [директору направления «Молодые профессионалы»] Дмитрию Пескову…
— Чем вы можете помочь?
— Мы можем до предела обострить вопрос. Вынести его напрямую на наблюдательный совет [который возглавляет Путин].
— Насколько часто вы встречаетесь с Путиным?
— Раз в квартал. Мы так и делаем: приходим со списком, показываем. Но сейчас появилась хорошая практика: оказывается, достаточно знания, что мы можем это сделать. На совет мы выносим только самые острые вопросы.
— Вы можете привести пример, когда решили проблему малого или среднего бизнеса?
— Например, компания «Интерскол», производитель дрелей, шуруповертов. У них есть площадки в Испании и Китае. Они хотели в России на площадке [оружейного] Ижевского механического завода сделать производство. Им не хватало чего-то, чтобы договориться с «Ростехнологиями». С нашей помощью они там сейчас начинают производство.
— Что с вашей программой обучения менеджеров?
— Есть такие специальности и компетенции, которые меняются раз в год. Например, у производителей лекарств, которые борются со смертельными болезнями. Для этого нужно иметь людей, которые постоянно учатся. У нас образовательные стандарты меняются очень редко, а наш совет убедил Министерство образования в том, что нужна Академия фармацевтической промышленности. Это будет государственное дополнительное образование, и под каждую группу будет делаться новый стандарт. Это пилот, и, если он получится, мы будем его масштабировать там, где это необходимо.
— А образовательный проект — финансирование получения магистерских степеней…
— …за рубежом? Сейчас на выходе указ, который мы подготовили. В нем заложена очень простая идея: потратить 5 млрд рублей и обучить молодых доцентов и преподавателей региональных вузов…
— 5 млрд?
— Это дополнительно к тем 100 млн рублей, которые вам выделены?
— Нет, это не наши деньги. Это деньги, которые будут выделены на программу «Глобальное образование». Мы сможем ребят отправлять учиться за рубеж, а потом они будут отрабатывать здесь.
— В госорганах и госкомпаниях?
— Не хочу в госорганы и госкомпании. Хочу по-другому. Чтобы молодые преподаватели, которые потом станут заведующими кафедрами, потом ректорами. Учиться они будут в Сингапуре, в Германии, может быть, в Америке и привозить сюда технологии обучения, управления образованием. Это проект, очень сильно направленный в будущее. Чтобы у нас ректоры были не в бронзе, не сами себе памятники, а людьми, которые могут построить современный вуз.
— В вашей программе было заявлено шесть регионов, создающих для себя стандарты обеспечения благоприятного инвестиционного климата.
— Их уже одиннадцать. Добавились Челябинск, Ярославль, Астрахань, Башкирия.
— И они защищают у вас свои стандарты?
— Они не у нас защищают. Мы в каждом регионе создали экспертный совет из представителей местного бизнеса, и они [местные чиновники] должны «продать» своим предпринимателям эту свою работу. Если они своих предпринимателей не убедят, что инвестклимат хороший, те никогда не будет свою долю инвестиций повышать. А мы президенту доложим, как эта работа идет.
— А через вас будет оценка со стороны президента?
— Да. И то, что они сейчас делают, мы через год должны масштабировать на всю страну. Спасибо пилотным регионам, которые добровольно вызвались [начать эту работу]. Это тяжело. Мы же повернули ситуацию на 180 градусов, заставляем их вести с бизнесом прямой диалог не с позиции «я начальник, вице-губернатор, а вы тут…».