какие зарубки на сердце оставил рассказ телеграмма
В основу поемы «Слово о полку Игореве» положена борьба русского народа с внешними врагами – соседскими племенами половцев, в частности поход против них северных князей во главе с Игорем. Основной причиной похода князей было намеренье разгромить придонских половцев, освободить Донский водный путь, связывающий Русь с южными и восточными рынками, и надолго обезопасить население своих княжеств от набегов кочевников. После победы над половцами великого Киевского князя Святослава, который врагов «грозой своею, усмирил своими сильными полками и булатными мечами», сыновья его, Игорь и Всеволод снова решили идти войной на врагов.
В «Слове» образы князей Игоря и Всеволода раскрываются как героических защитников родины, храбрых, смелых, сильных, не побоявшихся трудностей войны, оставшись без помощи других князей. Игорь борется, не жалея себя, врагов не щадя, за свою родину, за честь и славу. Но половцы оказались сильнее, и князь попал в плен, «повернув всю землю Русскую в смятение». Позже Игорю удалось бежать из плена и благополучно вернуться на Русь. А мужественный Всеволод бьется в первых рядах войска, не жалея ни себя, ни своего меча, ничто не может остановить его в битве за свободу, за справедливость, за «золотой отцовский престол». Автор сравнивает Всеволода с ярым туром, который в Древней Руси был символом мужества и силы. Хочет Всеволод Русскую землю освободить и себе славу добыть.
Славная, храбрая русская дружина – сильное, стойкое войско, смело следующее за своим предводителем, чтобы одержать желанную победу. Дружина держалась до последнего, много храбрых воинов полегло на чужой земле, вдали от родины и семьи. Только когда стало окончательно ясно, что нет никаких шансов на выживание, не то что на победу, русское войско позволило себе спасаться бегством.
А великий мудрый князь Святослав предугадывал печальный исход битвы. В ночь перед поражением русских войск он видел пророческий сон, предвещающий горе и печаль. Кроме того, перед решающим боем произошло солнечное затмение – еще одно плохое знамение. И, узнав о поражении, Святослав произнес «золотое» слово. В уста Святослава автор вкладывает свои собственные мысли: осуждение необдуманного выступления северских князей, похвалу их мужеству, порицание других князей, занятых междоусобицами. Святослав призывал всех князей и весь русский народ объединиться в борьбе с врагами и уберечь Русь от их вторжений.
какие зарубки на сердце оставляет рассказ «Телеграмма»?
Этот рассказ нельзя назвать романтическим. В нем есть только жестокая действительность. Рассказ о том, что в деревне Заборье помирала одна одинокая старая женщина, забытая своей дочерью, живущей в Ленинграде. Название «Телеграмма» символично.
Телеграмму посылают в экстренных случаях, когда нужно сообщить что-то очень важное. С телеграммой связывают чувство тревоги,
ожидания чего-то плохого. Умирает Катерина Петровна, и Тихон, желая как-то помочь ей, посылает сначала телеграмму Насте в Ленинград, в надежде, что она приедет. А вторую телеграмму, якобы ответную от Насти, тоже посылает он. Но Катерина Петровна умирает, не дождавшись своей дочери. Настя приезжает только на второй день после похорон. Ей не у кого просить прощения, единственный родной человек ушел из жизни, а она не успела даже взглянуть на мать в последний раз и выплакаться на ее груди.
Этот рассказ нельзя назвать романтическим. В нем есть только жестокая действительность. Рассказ о том, что в деревне Заборье помирала одна одинокая старая женщина, забытая своей дочерью, живущей в Ленинграде. Название «Телеграмма» символично.
Телеграмму посылают в экстренных случаях, когда нужно сообщить что-то очень важное. С телеграммой связывают чувство тревоги,
ожидания чего-то плохого. Умирает Катерина Петровна, и Тихон, желая как-то помочь ей, посылает сначала телеграмму Насте в Ленинград, в надежде, что она приедет. А вторую телеграмму, якобы ответную от Насти, тоже посылает он. Но Катерина Петровна умирает, не дождавшись своей дочери. Настя приезжает только на второй день после похорон. Ей не у кого просить прощения, единственный родной человек ушел из жизни, а она не успела даже взглянуть на мать в последний раз и выплакаться на ее груди.
Какие зарубки на сердце оставил рассказ телеграмма
Регистрация новых пользователей временно отключена
Опубликовано 05.12.2018 по предмету Литература от Гость
какие зарубки на сердце оставил рассказ телеграмма,(Паустовский)
Ответ оставил Гуру
Зарубки оставляют чёрствость Насти к матери, её отношение к единственному близкому человеку, её отсутствие рядом с мамой, когда матери была нужна лишь поддержка, помощь дочери, но той казались важными другие ценности.Откупиться от матери и не заботиться физически и морально о ней-это низконравственный поступок.
Рассказ Паустовского заставляет нас задуматься, что нельзя быть равнодушным к своим родителям.Матери ждут нас всегда, ждут новостей от нас, они просто ждут.Героиня рассказа «Телеграмма» Настя, жила в Ленинграде и уделяла много времени чужим проблемам.Она была добрая, отзывчивая, помогала всем, но для матери у неё не находилось времени.Старушка Катерина Петровна не хотела тревожить дочь, она она жила в деревне и ей помогали совсем чужие люди, а дочь три года ни разу не навестила мать.Она присылала деньги маме, раз в два-три месяца и считала, что этого достаточно.Когда ей пришла телеграмма, что мать умирает, только тогда собралась в дорогу.Она не успела, мать похоронили без Насти и только тогда дочь пожалела, что её не было рядом с мамой, единственно близким человеком, когда она была так ей нужна.Слишком поздно пришло понимание, сожаление и раскаяние, о чём и пытается сказать нам автор: берегите своих близких, любите их, заботьтесь и них, иначе будет поздно.
Если тебя не устраивает ответ или его нет, то попробуй воспользоваться поиском на сайте и найти похожие ответы по предмету Литература.
Умолчания в рассказе К. Г. Паустовского Телеграмма
1.
В 1937-ом году Паустовским был написан цикл небольших рассказов » Летние дни» ( на материале повести » Золотая роза»), в 1939-ом году повесть » Мещёрская сторона», о природе и жителях рязанской земли. Материал о судьбе дочери художника, лёгший в основу рассказа » Телеграмма», мы находим в повести » Золотая роза» в главе » Зарубки на сердце». В этой главе автор делится с читателем тем, что послужило написанию «Телеграммы». Таким образом можно предположить, что это произведение было создано Паустовским в 30-е годы прошлого столетия, в период его жизни на рязанской земле, в мещёрском крае, хотя конкретную дату создания этой психологической новеллы, занимающей особое место в период развития в советской литературе метода социалистического реализма, мне так и не удалось разыскать.
Рассказ К.Г.Паустовского » Телеграмма» не изучался в советской школе и был включён только немногим более десяти лет тому назад в некоторые программы по литературе современной российской школы для учащихся восьмых классов.
Сюжет рассказа прост: старая больная женщина, не дождавшись приезда своей дочери-ленинградки к ней, в далёкую рязанскую деревню, умирает. Дочь, Настя, получившая телеграмму о плохом состоянии матери и ещё не знающая о её смерти, добирается до Заборья только на второй день после похорон Катерины Петровны.
В Интернете размещено несколько школьных разработок уроков по этому рассказу, в которых особо выделяется нравственная линия произведения ( отрыв взрослых детей от престарелых родителей) с целью воспитания в учениках душевности, сердечности и внимания к своим близким.
У меня же после недавнего перечитывания рассказа » Телеграмма» ( а надо сказать, что лет 16 тому назад, работая в лицее, я сама давала восьмиклассникам и учителям своего города открытый урок по этому произведению, делая, как помню, упор на ту же проблему » отцов и детей») возникло желание исследовать этот текст глубже и поразмышлять над теми его сторонами, которые не лежат на поверхности.
2-я группа лиц объединена вокруг дочери главной героини, Насти, секретаря Союза художников, давно живущей отдельно от матери в Ленинграде. К этой группе можно отнести талантливого, но затираемого начальством и коллегами молодого скульптора Тимофеева, его удачливого соперника по цеху Першина; не названных по имени председателя Союза художников и старого мастера, встревожившегося по поводу получения Настей телеграммы, а также, словно ожившую, скульптуру Н.В. Гоголя, талантливо выполненную Тимофеевым и как бы осуждающую Настю за невнимание к матери.
3.
Что же и кто остаётся » за кадром» при взаимодействии всех перечисленных лиц?
Конечно же, не ясно, кто был мужем Катерины Петровны и отцом Насти. Дочь художника доживает свой век среди картин отца, украшающих старый дом, и картин его друзей. Другом отца был сам художник Крамской, чей подарок, маленький эскиз к его картине » Неизвестная», занимает почётное место на стене рядом с портретом бывшего хозяина этого дома.
5.
Конечно, люди искусства не могли не знать и стихотворения Александра Блока «Сольвейг» (20 февраля 1906 год ), использовавшего эпизод ухода молодой девушки Сольвейг из семьи к преследуемому односельчанами Перу Гюнту. Сольвейг прибегает на лыжах ранней весной к возлюбленному в лес, где он только что закончил строить избушку для себя.
Вот эти стихи:
Александр Блок
Сольвейг
Сольвейг прибегает на лыжах.
Ибсен. «Пер Гюнт»
Сольвейг! Ты прибежала на лыжах ко мне,
Улыбнулась пришедшей весне!
Жил я в бедной и темной избушке моей
Много дней, меж камней, без огней.
Я смеюсь и крушу вековую сосну,
Я встречаю невесту — весну!
Это небо — твое!
Это небо — мое!
Пусть недаром я гордым слыву!
Жил в лесу, как во сне,
Пел молитвы сосне,
Надо мной распростершей красу.
Ты пришла — и светло,
Зимний сон разнесло,
И весна загудела в лесу!
Слышишь звонкий топор? Видишь
радостный взор,
На тебя устремленный в упор?
Слышишь песню мою? Я крушу и пою
Про весеннюю Сольвейг мою!
Под моим топором, распевая хвалы,
Раскачнулись в лазури стволы!
Голос твой — он звончей песен старой
сосны!
Сольвейг! Песня зеленой весны!
Сольвейг! О, Сольвейг! О, Солнечный Путь!
Дай мне вздохнуть, освежить мою грудь!
В темных провалах, где дышит гроза,
Вижу зеленые злые глаза.
Ты ли глядишь иль старуха-сова?
Чьи раздаются во мраке слова?
Чей ослепительный плащ на лету
Путь открывает в твою высоту?
Дай отдохнуть на уступе скалы!
Дай расколоть это зеркало мглы!
Чтобы лохматые тролли, визжа,
Вниз сорвались, как потоки дождя,
Чтоб над омытой душой в вышине
День золотой был всерадостен мне!
6.
Разве могли советские ленинградские художники ( в романтическом отношении к женщине им, к счастью, не откажешь ), называя Настю именем Сольвейг, иметь в виду только цвет её волос и «холодность глаз» ( последний эпитет можно расценивать как указание на скандинавское происхождение героини Ибсена, а не на её характер и душу ).
7.
Однако необходимо помнить, что история Сольвейг в пьесе потрясала именно своим финалом: более сорока лет героиня прожила в избушке, построенной Пером Гюнтом, в то время как он был вынужден бежать и из леса, пространствовав по миру и, наконец, вернувшись в Норвегию. Судьба подарила в конце жизни женщине за верность встречу с любимым, и он видит, что его дождалась только она.
Так истинной героиней становится не Сольвейг молодая, а Сольвейг старая. Невольно мыслью обратишься к Катерине Петровне.
Знала ли Катерина Петровна эти стихи А.Блока и саму пьесу Ибсена в немецком переводе ( русский перевод » Пера Гюнта» был издан в СССР впервые в 1956 году ), послужившую основой для стихотворени Блока » Сольйвег»? А отчего же нет. Художники дворянской России и члены их семей дружили не только с художниками, но и с поэтами, писателями и композиторами своего времени, а их дети получали прекрасное классическое образование. Это сейчас для неё в селе нет никого, «с кем бы можно было поговорить о картинах, о петербургской жизни, о том лете, когда Катерина Петровна жила с отцом в Париже и видела похороны Виктора Гюго». О той ушедшей далёкой жизни свидетельствуют и пылящиеся в нетопленных комнатах журналы » Вестника Европы», которые сейчас некому читать.
При таких умолчаниях несомненно одно: благодаря отцу, Катерина Петровна вращалась в молодости в среде творческой интеллигенции, а значит, отец играл в жизни дочери огромнейшую воспитательную и развивающую роль, так как дочерние воспоминания о нём отражены не только в упоминании художественных полотен.
Вот как описывает эти события мастер жанра романизированной биографии французский писатель Андре Моруа:
«Торжественное похоронное шествие проводило Виктора Гюго с площади Звезды до Пантеона. За гробом шло два миллиона человек. На улицах, по которым катился этот поток людей, с обеих сторон к столбам фонарей были прикреплены щиты и на каждом написано заглавие какого-нибудь его произведения: «Отверженные», «Осенние листья», «Созерцания»,»Девяносто
третий год». В фонарях, горевших среди бела дня и окутанных крепом, трепетали бледные огни. Впервые в истории человечества нация воздавала поэту почести, какие до тех пор оказывались лишь государям и военачальникам» («Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго»).
Можно сказать, что в последний путь писателя провожала не только вся Франция, но и вся Европа, поскольку похоронная процессия включала как высоких представителей многих европейских стран, так и добровольцев, добравшихся в эти дни до Парижа.
Останки Гюго были помещены в Пантеон, рядом с Вольтером и Жан Жаком Руссо.
9.
Катерину Петровну хоронят в начале ноября под первый морозец и » весёлый запах» первого «перепархивающего» снежка. За гробом идут несколько сельских старух и ребятишек, гроб несут два местных старичка. Попалась навстречу и молодая учительница и отдала дань покойнице, проводив её на кладбище и выслушав мнение бабки Матрёны о странной жительнице их села : «. И такая задушевная была, такая сердечная. Все, бывало, сидит и сидит у себя на диванчике одна, не с кем ей слова сказать. Такая жалость. «
С помощью антитезы двух похорон мировая известность Гюго невольно сопоставляется автором рассказа с безвестностью бывшей русской дворянки, прожившей полную лишений и обид жизнь на родине и обретшей наконец покой в родной земле. Эта антитеза сообщает нам, как важна жизнь каждого из нас на земле, важна любая, пусть и не известная широким массам, судьба.
Но русская земля, несмотря на опоздание к матери дочери Насти, приняла Катерину Петровну с любовью и миром, что дано в рассказе в нескольких упоминаниях:
«Старухи кланялись гробу, дотрагивались тёмными руками до земли».
«За оградой, в легком перепархивающем снегу лежала любимая, чуть печальная, родная земля».
«. стучала по крышке гроба земля и далеко по дворам кричали разноголосые петухи — предсказывали ясные дни, лёгкие морозы, зимнюю тишину».
Однако неясно, почему Катерина Петровна не была похоронена рядом с отцом, судя по всему лежащим на этом же кладбище, почему никто из стариков не вспомнил над её могилой о том, что она дочь художника, жившего здесь.
Не потому ли, что жители села, посещавшие её дом и оказывавшие старушке посильную помощь, оставались равнодушными к картинам на стенах избы, не понимая их смысла, значимости и ценности. Никто из жителей, кроме Тихона, не помнит старого художника ( но на похоронах Тихон так же не поминает отца Катерины Петровны ), не знает о его вкладе в российское искусство, хотя его дом «был, как говорила Катерина Петровна, «мемориальный». Он находился под охраной областного музея. Но что будет с этим домом, когда умрёт она, последняя его обитательница, Катерина Петровна не знала».
10.
Но вернёмся к мысли о Сольвейг. В рассказе есть указания на то, что несмотря на свою старческую немощь, почти полную слепоту, Катерина Петровна могла себя ощущать героиней Ибсена, находясь в состоянии очень долгого ожидания:
«Как то, в конце октября, ночью, кто-то долго стучал в заколоченную уже несколько лет калитку в глубине сада.
Катерина Петровна забеспокоилась, долго обвязывала голову тёплым платком, надела старый салоп, впервые за этот год вышла из дому. Шла она медленно, ощупью. От холодного воздуха разболелась голова. Позабытые звезды пронзительно смотрели на землю. Палые листья мешали идти.
Около калитки Катерина Петровна тихо спросила:
Но за забором никто не ответил.
— Должно быть, почудилось, — сказала Катерина Петровна и побрела назад».
Представим, кто мог бы «стучать в заколоченную уже несколько лет калитку сада», если бы Катерине Петровне это не почудилось. Конечно, не умерший отец ( мистика ), и не приехавшая из Ленинграда Настя, которая знала, как открыть действующую калитку, поскольку хоть и редко, но всё же навещала мать. К тому же Настя, вряд ли бы добиралась ночью, так как до Заборья от поезда надо было трястись на «тряской телеге».
«Стучал» тот, от кого старая женщина хотела бы услышать этот стук. Недаром она нашла в себе силы «впервые за этот год выйти из дома», да ещё ночью.
«Я говорю о выставке работ товарища Тимофеева. Этой выставкой мы целиком обязаны — да не в обиду будет сказано нашему руководству — одной из рядовых сотрудниц Союза, нашей милой Анастасии Семёновне».
Обращение по работе по имени-отчеству было правилом в советские времена.
Второй раз её отчество прозвучало перед смертью Катерины Петровны, когда Тихон приносит умирающей лжетелеграмму, посланную якобы Настей, а на самом деле написанную им самим в соавторстве с почтарём Василием:
— Да кому же другому, как не Настасье Семёновне, — ответил Тихон, криво ухмыляясь, и вытащил из шапки телеграмму. — Кому, как не ей.
Тихон лжёт, что Настя уже подъезжает по » сбитой морозцем дороге» к Заборью.
Тихон называет Настю полным именем на народный манер Настасьей, а отчество прибавляет в знак уважения к этой семье, хотя саму Настю ( это прозвучит позднее )опрометчиво причисляет к разряду пустых, легкомысленных людей, именуемых в народе «пустельгой».
В таких кожаных ридикюлях хранились и любовные письма молодости, и лживые ответы («какие-то бумажки») из органов, полученные при сделанных запросах о судьбе и месте пребывания арестованного и вырванного из прежнего мира так называемого » врага народа», лишённого права переписки.
Расстрел, последовавший сразу после ареста, в большинстве случаев покрывался лживо-«утешительной» справкой о смерти от болезней в лагере. Но близкие не переставали надеяться и ждать.
Значит, всё же не «чёрствость» Насти, так огульно приписываемая ей в школьных разработках этого произведения, лежит в основе душевных страданий и тоски, окончательно подорвавших здоровье старой женщины, а бездушность и бессердечность государственной машины.
13.
Уже после того, как была написана значительная часть этой статьи, мною были найдены любопытные материалы о прототипах рассказа » Телеграмма», оставленные самим Паустовским в его повести» Золотая роза», в главе под названием » Зарубки на сердце». Привожу цитаты из этой главы:
«Я не изучал тот старый дом, где жил, как материал для рассказа. Я просто полюбил его за угрюмость и тишину, за бестолковый стук ходиков, постоянный запах березового дыма из печки, старые гравюры на стенах (их осталось очень мало, так как почти все гравюры у Катерины Ивановны забрал областной музей): «Автопортрет» Брюллова, «Несение креста», «Птицелов» Перова и портрет Полины Виардо».
«По вечерам я приходил к Катерине Ивановне пить чай.
Она сама уже плохо видела, и к ней прибегала раза два-три за день для всяких мелких хозяйственных поделок соседская девочка Нюрка, по характеру своему угрюмая и всем недовольная.
Нюрка ставила самовар и пила с нами чай, громко высасывая его из блюдечка. На все тихие речи Катерины Ивановны Нюрка отзывалась только одними словами:
— Ну вот еще! Чего выдумали!
Я ее стыдил, но она и мне говорила:
— Ну вот еще! Будто я ничего не понимаю, будто я совсем серая!
Но на деле Нюрка, пожалуй, единственная любила Катерину Ивановну. И вовсе не за то, что иногда Катерина Ивановна дарила ей то старую бархатную шляпу с чучелом птицы колибри, то стеклярусовую наколку или желтое от времени кружевце.
Катерина Ивановна жила когда-то с отцом в Париже, знала Тургенева, была на похоронах Виктора Гюго. Она рассказывала мне об этом. «
«Вечером Катерина Ивановна дала мне почитать связку желтых от старости писем, оставшихся от отца.
Там были письма художника Крамского и гравера Иордана из Рима».
«Жёлтые от старости письма, оставшиеся от отца», превратились в рассказе просто в » какие-то бумажки», что и даёт повод читателю, вряд ли знакомому с приведёнными мною отрывками из » Зарубок на сердце», составлять своё мнение, исходя из умолчаний в тексте, ведь художественное произведение не есть точный слепок с какой-то одной жизненной ситуации, а сплав многих и многих составляющих.
14.
В » Зарубках на сердце» Паустовский пишет, что именно он отослал Насте телеграмму о смерти её матери, а затем вот как описывает прощание с Катериной Ивановной:
Несомненно, напрашивается параллель значения имени Насти в » Телеграмме» с её » возвращением» к духовной жизни, к пониманию истинных ценностей в связи с пережитой ею дочерней драмой.
Хотя, по словам художника Першина, Настя является «одной из рядовых сотрудниц Союза», но тем не менее её зарплата позволяла ей один раз в два-три месяца слать матери по двести рублей. Большие ли это были деньги? Средняя заработная плата по стране в 1936-ом году составляла 207 рублей, а у Насти она могла быть менее средней, так как работа секретаря при любом учреждении оплачивалась невысоко.
Таким образом Настя систематически посылала матери приблизительно одну вторую часть от своей зарплаты, но и того, видимо, хватало только на скромное пропитание и лекарства, ведь мы не заметили, чтобы Катерина Петровна расплачивалась с заботящимися о ней соседями деньгами, чья помощь была равносильна тимуровской.
Обратим внимание: художник вернулся в село из Петербурга, а не из Ленинграда, и ещё ранее, живя в Петербурге, приезжал оттуда » в своё родное село» строить дом и разбивать усадьбу. Почему это село было ему родным? Почему там не осталось дома его предков и надо было строить новый дом? И как из села в дореволюционной России мог выйти художник такой величины? Думается, что таким обиняком речь идёт о дворянском происхождении отца Катерины Петровны, об экспроприированной в революцию барской усадьбе, о «вишнёвых садах» российской дворянской интеллигенции. И это сбережённое почтение к старому художнику бывшего крестьянского мальчишки Тихона, как выходца из крепостных, можно понять.
Не всякая старость сопровождается потерей зрения. В автобиографии К.Г.Паустовского можно прочесть, что в 1915 году на разных фронтах в один день погибли два его старших брата. У него осталась только больная, почти ничего не видевшая сестра.
Не облик ли беспомощной слепой сестры отчасти лёг в основу портретной характеристики Катерины Петровны? Там же, в автобиографии упоминается одна из родовитых бабушек писателя, увлекательно рассказывавшая ему, ребёнку, о своей незабываемой поездке вместе с отцом в Париж. Вот и от воспоминаний бабушки нашли важную деталь в тексте.
Думается, что не только образ Катерины Ивановны, дочери гравёра из Заборья, но и образы очень близких людей, дорогих сердцу автора, образы женщин его семьи, с такой тоской, любовью и сожалением отражённые в облике главной героини рассказа Катерине Петровне, и стали источником вдохновения автора.
В тексте даны две телеграммы. Первая послана Насте в Ленинград из Заборья сторожем Тихоном: «Катя помирает. Тихон». Вторая, написанная «на бланке корявыми буквами» самим Тихоном показана и прочитана им «неуверенным голосом» уже не встающей с постели Катерине Петровне: «Дожидайтесь, выехала. Остаюсь всегда любящая дочь ваша Настя».
— Не надо, Тиша! — тихо сказала Катерина Петровна. — Не надо, милый. Бог с тобой. Спасибо тебе за доброе слово, за ласку.
Сторож Тихон, единственный близкий Катерине Петровне в Заборье человек, кроме её отца, заботившийся о ней. Вот почему этот ласковый укор с обращением «Тиша», вот почему имя «Катя» в первой телеграмме, хотя мы не знаем, позволял ли он себе называть её так в общении с ней.
Интересно, что вторая телеграмма своим текстом констатирует изменение отношения Насти к матери, словно Тихон догадывается, в каком состоянии может добираться Настя до Заборья, словно очень желает ей нравственного перерождения.
21.
Из статьи Марии Коньковой «Марлен Дитрих и Константин Паустовский. История одной встречи».
«Прежде, чем обратиться к истории о встрече Марлен Дитрих и Константина Паустовского, я бы хотела привести одну из шести заповедей Иосифа Бродского выпускникам Мичиганского университета 1988 года: «И сейчас, и в грядущем постарайтесь по-доброму относиться к родителям. Не бунтуйте против них, ибо они умрут раньше вас, и таким образом вы избавите себя, если не от горя, то от чувства вины».
К чему это я? Широко известна фотография, на которой Константин Паустовский, а перед ним на коленях стоит Марлен Дитрих! Этот снимок сделан во время гастролей Дитрих в России в начале 1960-х. Она не раз признавалась: «Я бы хотела увидеть советского писателя Константина Паустовского. Это моя мечта много лет!»
Мировая звезда – и какой-то Паустовский?! И всё же Паустовского, уже полуживого, умирающего в дешевой больнице, разыскали. Объяснили суть нужной встречи. Но врачи запретили. Тогда компетентный товарищ попросил самого писателя. Но и он отказался. Потребовали! Не вышло. Пришлось – с непривычки неумело – умолять. Умолили.
И вот при громадном скоплении народу вечером на сцену ЦДЛ вышел, чуть пошатываясь, худой старик. А через секунду на сцену вышла легендарная звезда, подруга Ремарка и Хемингуэя, – и вдруг, не сказав ни единого слова, молча встала перед ним на колени. А потом, схватив его руку, начала ее целовать и долго потом прижимала эту руку к своему лицу, залитому абсолютно не киношными слезами. И весь большой зал беззвучно застонал и замер. И только потом вдруг – медленно, неуверенно, оглядываясь, как бы стыдясь чего-то! – начал вставать. И встали все. И чей-то женский голос вдруг негромко выкрикнул что-то потрясенно-невнятное, и зал сразу прорвало просто бешеным водопадом рукоплесканий!
А потом, когда замершего от страха Паустовского усадили в старое кресло и блестящий от слез зал, отбив ладони, затих, Марлен Дитрих тихо объяснила, что прочла она книг как бы немало, но самым большим литературным событием в своей жизни считает рассказ советского писателя Константина Паустовского «Телеграмма», который она случайно прочитала в переводе на немецкий в каком-то сборнике, рекомендованном немецкому юношеству.
И, быстро утерев последнюю слезу, Марлен сказала – очень просто: «С тех пор я чувствовала как бы некий долг – поцеловать руку писателя, который это написал. И вот – сбылось! Я счастлива, что я успела это сделать. Спасибо вам всем – и спасибо России!»
В мемуарах Марлен мы находим восхищение рассказом Константина Паустовского «Телеграмма». Само слово «Телеграмма» уже рождает тревогу. Вся жизнь Марлен Дитрих была наполнена тревогой за происходящее вокруг, тревогой за судьбы мира. Она считала, что будущее находится в руках каждого из нас, и каждый может изменить окружающий мир, сделать его добрее и краше. Как известно, у Паустовского большую роль в произведениях играет пейзаж. В «Телеграмме» осенний пейзаж холоден и бесприютен, чаще всего автор использует слово «холодный». Холодный взгляд и на большинстве фотографий Марлен Дитрих. Одинокий подсолнух, озябший клен, позабытые звезды – вот приметы холодной осени у Паустовского. Холод осени выражает страшное одиночество, пустоту вокруг старой женщины, главной героини. Пейзаж психологически точно передает состояние героев. Тема одиночества была актуальной и для Марлен, страшно боявшейся одиночества, гнавшей его прочь. «К одиночеству, в конце концов, привыкаешь, но примириться с ним трудно», – говорила она. В рассказе Паустовского есть и осмысление нравственных проблем, от которых Марлен не могла находиться в стороне: разобщенность близких людей, нежелание показать свои чувства, жить ими.
Сюжетную основу «Телеграммы» составляет история о том, как дочь уезжает из деревни на работу в город и в городской суете забывает про свою пожилую мать, которая нуждается в ее внимании. Настя находит время приехать к матери слишком поздно – только когда та умирает, о чем ей и сообщают в телеграмме.
С большой долей вероятности эта тема могла быть очень близка и самой Марлен. Мы знаем, как она любила свою мать: «Моя мать была достойной представительницей старинной уважаемой семьи, воплощением истинной порядочности. Я всегда испытывала к ней глубочайшее уважение». Но, уехав в Голливуд ради карьеры, оставив мать на долгие годы без необходимого внимания, Марлен забывает о ней. И это – в годы войны! В 1945 году Марлен дважды прилетает в Берлин – девятнадцатого сентября, чтобы все же увидеть мать, а шестого ноября, чтобы ее похоронить. Вот вам и история из «Телеграммы»! Оказывается, все можно потерять в суете жизни.
Эпиграф к рассказу Паустовского «Телеграмма» мог бы быть таким: «Материнское сердце в детях, а детское – в камне». Если перевести эту мысль на плоскость отношений Марлен и ее дочери Марии, вновь возникают некоторые совпадения. Из интервью Марии Ривы: «Я никогда не любила свою мать. Она была королевой, а я, мой отец и все другие были ее слугами… У меня огромное почтение к Дитрих, она была солдатом в работе, обязательной, чрезвычайно дисциплинированной. Но Марлен как Человека я уважаю очень мало. »».
1.
Рассказ К.Г.Паустовского » Телеграмма»:
http://smartfiction.ru/prose/telegram/
2.
Глава » Зарубки на сердце» из повести Г.К.Паустовского » Золотая роза», стр.4-5: