какие заводы есть в керчи
Рядом с Крымским мостом будет построен химический гигант
Жителей Крыма просят поддержать сбор подписей против строительства нескольких заводов по переработке природного газа и синтезу аммиака, метанола и карбамида на Тамани.
К 2029 году в 500 метрах от уреза воды и четырёх километрах от Крымского моста планируется создать целый комплекс заводов по производству, синтезу и кратковременному хранению химической продукции, а также дальнейшей погрузке на морские суда.
Химический завод планируют создать вблизи морского порта
Как рассказала ForPost общественница, жительница посёлка Таманского Темрюкского района Екатерина Чеботарёва, ещё в 2012 году собирались открыть на берегу Керченского пролива метаноловый завод, но жителям тогда удалось отбиться от этого промышленного гиганта.
«Во-первых, в России очень мало таких песчаных пляжей с грязевыми вулканами и лечебной грязью, как у нас. Во-вторых, по Керченскому проливу проходит тектонический разлом, и на Таманском, как и Керченском, полуострове наблюдается повышенная сейсмоопасность. Здесь нельзя строить ядовитое химическое производство», — подчеркнула Чеботарёва.
Так что обеспокоенные жители рассчитывают на поддержку крымчан, поскольку в случае ЧП на заводе первого класса опасности, к какому относится будущий объект, аукнется и на полуострове.
«Для производства потребуется огромное количество воды, под угрозой загрязнение Чёрного моря, плюс у нас есть негативный опыт Армянска, а завод в Армянске покажется детским лепетом по сравнению с Таманью», — написал на своей странице в соцсети Facebook крымский общественник Александр Талипов.
Однако, как объяснили ForPost в южном межрегиональном управлении Росприроднадзора, строительство подобного опасного производства невозможно без публичных слушаний, где большинство местных жителей должно дать согласие.
По информации Екатерины Чеботарёвой, общественного обсуждения ещё не было. Встреча запланирована на 27 июля этого года.
Поэтому пока активисты просят подписать петицию на имя президента России Владимира Путина. В воскресенье, 20 июня, будут собирать подписи в центре Керчи, если спадёт вода после вчерашнего потопа.
Керчь. Часть 4: индустриальный город по-крымски
И кажется уже послевоенный жилой дом для симметрии:
В сквере напротив (то есть через улицу Карла Маркса от банка и гостиницы) симпатичная «шайба» насосной станции:
Здесь я покупал билет в Москву на свежезапущенный симферопольский поезд, идущий через паромную переправу. Тогда ещё ходил (не знаю, как сейчас) поезд Керчь-Москва через Украину, на котором я, само собой, ехать не мог, ибо попадание в Крым самолётом из России считается украинскими властями нарушением границы, то есть на Чонгарском перешейке я обрёл бы проблем. Билеты покупали в очереди по разным сторонам: кто в Пензу, кто во Львов. А на перроне впечатлило прибытие поезда из Донбасса, привезшего потрёпанных людей с огромным багажом.
Вот и сама крепость Ени-Кале, которую железная дорога проходит насквозь:
Тут не остановка, а ларёк, но тоже хорош:
А в основном улица застроена вот такими постконструктивистскими домами:
ПТУ, состоящий из нескольких зданий-кварталов, занимает всю южную сторону улицы Войкова, и других входов отсутствие деклассированных девиц компенсировалось общей общарпанностью:
Странное здание рядышком в 1980-х было магазином:
Некоторые надстроены сталинками, причём явно уже после войны:
Керчь
Культурный слой. Курганы и музеи.
Митридат.
Старая Керчь.
Советская Керчь.
Две крепости. Ени-Кале.
Две крепости. Керчь.
Аджимушкайские каменоломни.
Булганакские грязевые вулканчики.
Керченская переправа.
Фронтовой завод в Керчи: подвиг войковцев и еще одна подземная крепость
В записках дотошного краеведа о военной истории промышленного гиганта и инициативе установления памятника «девичьим сердцам»
Разрушено не только прошлое
И это было больше, чем источник для поэтического вдохновения, чем предметный план, просящийся на полотно, чем даже готовая кинематографическая фактура, хотя и это свойство грозных руин было вполне востребовано…
И что это был за ужасающий вид – об этом с достоверностью ожившего кадра военной хроники говорили руины завода им. Войкова, оставленные в память и назидание потомкам. Потомкам, которых следовало бы водить сюда на уроки мужества, стойкости и подлинного героизма…
Да вот теперь некуда.
И негде больше почувствовать озноб ужаса, глядя на следы вездесущей смерти, проникнуться уважением к тем, кто шёл в этот огненный и бетонный ад, оставался в нём до конца, негде снимать настолько достоверные военные фильмы, нет больше источника для вдохновения для юного поэта, негде ему приложить рассказ о прадеде на натуру…
Разрушено не только прошлое, но и будущее.
Снесли память на металлолом, сколько там было копеек за тонну – уже не помню. Всё одно, что солдатскую фронтовую медаль «За боевые заслуги» сдали по весу.
А она бы тут, на руинах, не просто смотрелась. Как на обожженной пробитой пулями шинели. Она была бы по месту. Вполне заслуженной.
Это кроме «Трудового красного знамени», который КМК также вполне заслужил. И накануне первой оккупации, когда чуть ли не в последние часы до эвакуации основного оборудования завод все еще отправлял на фронт гранаты и мины, и даже полноценный, хоть и блиндированный железобетоном, бронепоезд «Войковец». И вплоть до мая 1942, когда бои уже велись на окраинах Керчи, он не только снабжал фронт бутылками с зажигательной смесью промышленного производства, но и умудрился, несмотря на нехватку специалистов и оборудования выпустить на фронт второй легкий бронепоезд «N 74». Напомню – фронт, проходит по заводским колеям!
«Крымский фронт» по заводскому забору
Тогда-то, в 1942-м завод и добавил к своей трудовой доблести подлинную боевую славу. В те драматические дни, что обозначены в военной историографии как катастрофа Крымского фронта. Названы трагедией в мемуарах ветеранов. Примером бездарности советского то ли руководства, то ли командования в дотошных исследованиях…
Не зря говорят – первым на войне учится воевать солдат, последними – генералы.
Солдаты весной 42-го года воевать уже умели. Вот факты. Керчь. Май 42-го. Район завода Войкова. Поясню – по сути, завод с его собственным портом – последний причал для советских частей, без ложной стыдливости – бегущих с полуострова и последний форпост для арьергарда, прикрывающего это отступление.
Еще одна подземная крепость
«. Только на заводе и прилегающем к нему поселке бой не утихал ни днем, ни ночью. Мы знаем, что оборону там держат танкисты и остатки каких-то десантных частей. В течение всех суток по заводу немцы бьют из шестиствольных минометов, снаряды которых летят через наши головы где-то из-под села Баксы. Немцы пытались с помощью танков сломить сопротивление защитников, но каждый раз они подрывались на гранатах, которыми их забрасывали из подвалов…».
Особая история
Их, большей частью вчерашних школьниц, немцы, среди прочих мирных жителей, еще остававшихся в городе, загоняли на завод разбирать завалы. А по слухам, девчонки сами вызывались на такие работы, но не ради немецкого пайка, а чтобы помогать нашим воинам. Передавали продукты и гражданскую одежду, чтобы, слившись с местными, солдаты могли выбраться из ловушки. В особом месте среди развалин защитники завода и девчонки обменивались записками, подписывая их «Петр Б.». Эта подробность также стала известна из протоколов послевоенных допросов полицаев, то ли заметивших тайник, то ли выследивших девчонок с чьей-то подачи – есть и такая версия. Как бы там ни было, этот факт подтверждает и донесение того же шефа полиции: «31.10.42 г. в Колонке было задержано 9 человек, которые состояли в письменной связи с бандой завода Войкова. В одном из цехов 1.11.42 г. найдено письмо, в котором говорится, что одна из банд ночью 1.11.42 г. покинет завод и попытается достичь через Феодосию Яйлских гор». Девушек, помогавших окруженцам, арестовали, и позже керчанка О. Махинина записала в своем дневнике: «Еще болею за двух. Их поймали на заводе Войкова. за связь с партизанами, действовавшими на заводе Войкова. На Карантинной слободке (район ул. Московской) тоже арестовали девушек, которые имели связь с милыми партизанами». Очевидно, что в этой помощи нашим бойцам играли роль не одни только патриотические чувства. Да и что тут удивительного – комсомолки и солдаты в окружении врага. Как тут не прикипеть? Тем более драматическим должен был быть памятник юным керчанкам. Вот лишь некоторые из их фамилий: Ю. Дьяковская, И. Бабич, Т. Колесникова, М. Руденко. А. Жило, О. Белошнитская, Л. Богачева, И. Луценко, Т. Некрасова, Каштанова…
Всех их после недолгого следствия фашисты расстреляли.
А добрались ли последние защитники завода до Крымских лесов? Вряд ли. По сообщению полицейского Зяблова, последняя группа до единого человека была схвачена и расстреляна на месте пленения. Впрочем, последняя ли?
Окончательный «прочес» на заводе Войкова был организован в декабре 1942 г.
Так что, вся надежда на «сегодняшнюю», которая, хоть так и называется в силу обыденности, но и подревнее будет и куда уж вернее в вопросах памяти о своих сыновьях и дочерях. А они, последние защитники последнего рубежа Крымского фронта, заслужили ее сверх всякой человеческой меры. Жаль, конечно, что нет больше самого подлинного и самого зримого воплощения их подвига. Нет больше керченского «дома Павлова».
Но ведь нет и памятника тем юным девичьим сердцам, что сохранили верность его защитникам, Родине?
Керчь в период СССР
После нескольких лет разрухи и падения Керчь снова находит в себе силы восстановиться.
Индустриальная столица Крыма
Керчь довоенная – рост после упадка
События Первой мировой, а затем Гражданской войны и Февральской революции негативно повлияли на городское развитие. Керчь в период Гражданской войны несколько раз переходила из рук в руки: от большевиков к интервентам, от иностранных оккупантов к деникинцам, от белогвардейцев к красным войскам.
Территория Керчи была разрушена, предприятия и порт разграблены, население значительно сократилось. Уменьшению численности горожан способствовали массовые казни рабочих в белогвардейский период, которые позже сменились «красным террором».
Промышленность керчи
Уже в середине 20-х годов Керчь начинает преображаться. В городе восстанавливается фабричная и заводская промышленность, начинают расти новые дома и жилые районы.
В городе к началу 40-х годов насчитывается почти 170 крупных и мелких предприятий. На них работает около 43 тысяч рабочих.
Районы довоенной Керчи
Рост промышленности и экономики сказывается и на внешнем преображении города. Крупные промышленные центры (порт, ЖРК, металлургический завод) формируют основные районы города.
В зоне железорудного комбината появляется новый Орджоникидзевский район (ныне Аршинцево). Помимо ЖРК и судостроительного завода здесь работает крупная ГРЭС, аглофабрика, Старо-Карантинский рыбколхоз и небольшой порт. Для рабочих возводится небольшой городок из полутора десятков зданий.
Керчь, район Аршинцево, кинотеатр «Дружба».
В центре города, где находится Керченский торговый порт, возводятся новые административные здания. Здесь находятся два городских рынка – Сенной (на месте нынешнего Центрального рынка) и Красный (на месте площади Ленина). В центральном районе строятся новые жилые дома, школы, появляются здания Госбанка и гостиницы «Керчь».
Морской торговый порт в Керчи.
Активно развивается новый Сталинский район (ныне – район Войкова). Здесь расположены мощные промышленные гиганты того времени: Керченский металлургический завод, коксохимзавод имени Кирова, порт, аглофабрика, десятки рыбколхозов. Появляются новостройки, клубы для рабочих, школы, библиотеки.
Район завода им. Войкова (стар. Ленинский).
В довоенный период в Керчи работают три кинотеатра, дворец пионеров, «Осаавиахим», парки культуры и отдыха, стадионы. А в 1935 году начинают ходить трамваи. Трамвайная линия соединяет металлургический и рыбоконсервный заводы. Затем трамвайные линии от консервного завода проводят к станции железной дороги, и доводят до дома Месаксуди (здание СРЗ).
К началу войны Керчь становится третьим крупнейшим городом Крымского полуострова (после Севастополя и Симферополя). Численность жителей превышает 100 тысяч человек.
Керчь в период Великой Отечественной Войны
В жестокой бойне погибает более 15 тысяч мирных керчан, примерно столько же было угнано в Германию. При освобождении Керчи советских воинов встретило всего 33 городских жителя.
В историю великой войны вошли названия – Аджимушкайские каменоломни, Багеровский ров, Эльтиген. Здесь сложили головы более двухсот тысяч советских воинов, а звания героя Советского Союза получили 153 человека. Почти каждая керченская улица названа в честь героев ВОВ, освобождавших город.
В середине 70-х годов Керчь получает почетное звание города-героя. Это происходит 14 сентября 1973 года. С тех пор «Золотая звезда» горит над городом на Обелиске Славы. Его возвели на горе Митридат еще в 1944 году, и он стал первым памятником ВОВ на территории Советского Союза.
Очередной раз в период войны и оккупации Керчь полностью разрушена – от предприятий и жилых домов остаются лишь руины и пепел.
1943г. 8 ноября части дивизии 1133 полка подошли к укрепленному опорному пункту у завода, а 9 ноября начался штурм.
Керчь в советские годы – новый расцвет
Восстанавливать город в послевоенный период приходится практически с нуля. Но основа керченской промышленности и возрождение города была заложена именно в первое послевоенное десятилетие.
Керчь после войны
На строительстве и восстановлении жилых домов трудятся пленные румыны и немцы. Для возобновления промышленности со всего Советского Союза в Керчь направляются лучшие специалисты, привозится оборудование и комплектующие.
Уже в первую послевоенную пятилетку в Керчи восстанавливают консервный завод, швейную фабрику, завод строительных материалов, рыболовецкие колхозы. При этом используются местные сырьевые ресурсы: рыба, овощи, железная руда, камень-ракушечник.
Базар на главной площади Керчи
Возобновляет работу Торговый порт, металлургический завод, ЖРК, судоремонтный завод. Возле предприятий заново отстраиваются жилые районы для рабочих – многоэтажные дома, парки культуры и отдыха, школы и библиотеки.
В Кечи набирает обороты промышленность стройматериалов. Здесь в каменоломнях и шахтах возобновляется добыча песка, гравия, ракушечника. На местном сырье работает гипсовый и кирпично-черепичный завод.
Керчь выходит в послевоенные годы на первое место по добыче рыбы на Черном море (в пределах Советского Союза). Здесь действуют крупные рыболовецкие заводы, колхозы и моторно-рыболовецкие станции.
Керчь до распада Советского Союза
К концу 70-х – началу 80-х годов город входит в число промышленных центров южной части СССР. Его начинают именовать «индустриальной столицей Крыма». Здесь действуют свыше 200 крупных и мелких производств, промышленные районы активно строятся и развиваются.
В Керчи конца 80-х действует собственная швейная и макаронная фабрика, пивной завод и мясокомбинат, кондитерская фабрика и хлебокомбинат, множество рыболовецких хозяйств и перерабатывающих производств.
Развитие промышленности сказывается и на внутреннем благоустройстве города. Каждое предприятие строит для своих рабочих и служащих жилые многоэтажные дома, спортзалы, школы, детсады, училища, стадионы, пансионаты, дома отдыха, парки, кинотеатры.
К концу 80-х Керчь – крупный промышленный центр, цветущий и богатый город, с населением свыше 170 тысяч человек.
Керчь после развала СССР
После распада Советского Союза, весь Крымский полуостров переходит в состав Украины. Начинается промышленный и экономический спад.
Предприятия Керчи, составлявшие промышленную основу Советского Союза, массово закрываются. Удается удержаться «на плаву» лишь нескольким промышленным гигантам – Торговому порту, Керченскому металлургическому заводу, судостроительному заводу «Залив». Но и эти предприятия уже не работают с прежним размахом. Количество рабочих мест сокращается, производственные мощности идут на спад.
Капитальное и жилищное строительство прекращается. Город теряет свой статус индустриального полиса, и на долгие годы промышленность и производство здесь замирают.
Вид КМК в 30-х годах
Советская индустриализация развивалась двумя основными направлениями. Изначально речь шла о вводе в строй законсервированных цехов и производств, а также об их модернизации. И лишь во второй половине 20-х годов были предприняты первые попытки строительства крупных предприятий с нуля.
Создание Керченского металлургического завода (КМЗ, затем – комбинат) можно отнести к обеим тенденциям. С одной стороны, в Керчи до революции уже существовал металлургический завод. С другой стороны, от него мало что осталось, и поэтому речь шла уже не о восстановлении, а о строительстве нового предприятия. КМЗ стал первым советским металлургическим комбинатом, запущенным в эксплуатацию. В этом плане он даже обогнал знаменитые Магнитку, Кузнецкстрой и ряд других заводов. Однако в дальнейшем они затмили его, а сам КМЗ преследовали одна за другой технологические трудности.
От руды к заводу (1845 – 1855)
Одной из первопричин этих трудностей была железная руда, богатые месторождения которой существовали на Керченском полуострове. Современные оценки ее запасов колеблются в пределах 1,7 – 2,1 млрд. тонн, возможно, даже больше. Запасы гигантские. Толщина рудных тел – десятки метров. Расположены они совсем неглубоко, что делает процесс вскрыши и добычи руды делом крайне простым. Площадь бассейна – порядка 250 квадратных километров.
Однако это не все. Керченская руда очень специфическая – в коричневых и табачных рудах содержание железа среднее (около 35-40%, ниже чем в Кривом Роге), но при этом избыток фосфора, присутствует мышьяк и ванадий, а также высокая влажность (до 17-23%). Именно излишек фосфора и делает переработку этой руды делом уже не совсем простым.
В тридцатых годах XIX века при содействии уральского промышленника Демидова была организована экспедиция по изучению месторождения руды у Керчи. Экспедиция занималась изысканиями с 1837 по 1839 год и подтвердила наличие здесь железорудных богатств. Серьезным их изучением занимались в 40-х годах инженеры А.В. Гурьев и Н.И. Воскобойников. В 1846 году Гурьев сообщал: «Касательно изобилия руд, расположенных в окрестностях Керчи, то я обязываюсь утвердительно сказать, что они составляют необыкновенный пример богатства».
В 1845 году генерал-губернатор Новороссийского края граф Воронцов утвердил проект строительства железоделательного завода в Керчи на базе местных руд. В тот же год под руководством инженера А.В. Гурьева там началось строительство предприятия. Первой построили домну, причем в достаточно сжатые сроки – за 1 год. Оборудование было отечественным – с Луганского механического завода. За первые полгода работы домна выдала 107 пудов чугуна (плавка велась то ли на дровах, то ли на антраците).
Но увеличить объем выплавки мешал фосфор, удалять который из металла тогда еще не умели. Поэтому все следующие 10 лет доменщики заводика у Керчи пытались это сделать. По слухам, им якобы это удалось. Однако закрепить успех помешала Крымская война – английский десант разрушил завод, его оборудование было вывезено в Англию. В войне были уничтожены все заводские документы, и пропала касса предприятия. От завода осталось лишь пустое место.
В конце XIX века к керченской руде проявили интерес отечественные и зарубежные промышленники. Горный инженер из Франции П. Баяр провел экспериментальное шурфование и анализ керченской руды на предприятиях в Бельгии и Франции. Было установлено, что руда содержит до 35-40% железа, 2-15% марганца и до 1,5% фосфора. Несмотря на фосфоритость было признано, что разработка месторождения и производство стали томасовским способом вполне целесообразны. В апреле 1896 года Баяр подписал с керченской городской управой договор на аренду земли сроком на 30 лет площадью 14,8 тыс. десятин. В декабре 1896 года он продал эту землю Брянскому обществу рельсопрокатных, железоделательных и механических заводов.
Строительство предприятия началось уже весной 1897 года. На нем всего работало до почти 2 тыс. человек. Условия работы были жесткими. Кочегар получал до 80 копеек к день, землекопы – до 60 копеек и выше. По задумке завод строился с полным циклом плюс рядом строился порт и верфи, через который можно было бы вывозить руду и металл. Однако в 1899 году у Брянского общества случилась нехватка средств и предприятие (еще недостроенное) продали за 20 млн. рублей Керченскому обществу металлургических заводов и рудников.
30 мая 1900 года была задута первая домна. Затем вторая, обе небольшие, каждая мощностью по 50 тыс. тонн чугуна. Заработал Новокарантинный рудник. Однако быстро выяснилось, что керченская руда в производстве ведет себя отвратительно и для получения нормального чугуна ее надо смешивать с привозной из Новороссии. К 1902 году убытки предприятия достигли 22 млн. рублей. Произведенный чугун приходилось продавать в убыток. В итоге летом 1902 года завод был остановлен.
Вплоть до 1912 года предприятие простаивало, временами переходя из рук в руки. Но производство на нем так и не велось. Весной 1913 года завод был продан в очередной раз – Таганрогскому металлургическому обществу. Представители общества внимательно изучили причины банкротства завода в 1902 году и срочно приступили к достройке томасовского и прокатного цехов, мощности которых создавались с расчетом на работу трех доменных печей.
30 сентября 1913 года дала плавку одна домна. В том же месяце запустили двести коксовых печей, которые производили около тридцати тысяч пудов топлива в сутки. Еще раньше был реконструирован Новокарантинный рудник. Его оснастили двумя экскаваторами производительностью десять кубических саженей в час. В прокатном цехе был установлен рельсопрокатный стан мощностью до 30 тысяч пудов проката в сутки. В рельсопрокатной мастерской установили станки для правки и фрезеровки продукции. Внедрили также канатную дорогу от пристани к коксовым печам, ленточную подачу руды от вагонеток к брикетной фабрике, воздуходувную систему. На коксовом производстве запустили угледробилку фирмы «Карр».
Домна № 1 в 1913 году выдала больше 607 тысяч пудов чугуна, а на семи запущенных конвертерах отлили 107 тысяч пудов металла. К 1914 году на заводе уже числилось 1845 человек, а к 1915-му больше трех с половиной тысяч. 14 января 1914 года была задута вторая домна. Завершалась достройка томасовского и прокатного цехов, директор завода Клейн приобрел для КМЗ динамомашину мощностью 2,5 тыс. киловатт, была построена гофмановская печь (производство извести), удалось отчасти решить проблему пресной воды (пробурили 4 артезианских скважины).
Отрицательно сказывалось на себестоимости продукции и низкое качество кокса собственного приготовления. Расход его на тонну чугуна составил 1,35-1,5 тонны. И главное – по-прежнему не удавалось получить металл из одной керченской руды. Ее перемешивали с привозной криворожской, чтобы повысить кусковатость загружаемой в домны руды, содержание в шихте железа, уменьшить наличие фосфора, мышьяка, кремнезема, снижающих качество металла.
Восстановление в 20-е годы
Торжественный митинг по случаю запуска домны №1 в 1930 году
В начале 20-х годов предприятие пробавлялось мелкосерийным ремонтом паровозов (в 1921-1922 годах было отремонтировано 10 локомотивов), изготовлением чугунной посуды, зажигалок. В 1925 году при пожаре сгорела контора, в которой хранились все заводские архивы. Фактически, завод был полностью уничтожен.
12 мая 1925 года Политбюро ЦК ВКП (б) принимает постановление «О строительстве новых предприятий металлопромышленности», согласно которому намечено строительство Магнитогорского комбината, Тельбесского (Кузнецкого комбината), а также Керченского металлургического завода. Разработка проекта очередного «создания» КМЗ была возложена на Главметалл ВСНХ СССР, в первую очередь на «Югосталь». На предприятии была проведена инвентаризация, в ноябре 1925 года у завода появился директор – участник Гражданской войны Н.И. Шмидт, главным инженером был назначен В.И. Гулыга. По первоначальной задумке завод планировался мощностью до 980 тыс. тонн чугуна, 820 тыс. тонн стали и 700 тыс. тонн проката в год. Общий срок строительства был рассчитан на 6 лет, первой очереди – 2 года. Пуск первой очереди наметили на первую половину 1927 года. Сметная стоимость строительства первой очереди оценивалась в 15 млн. рублей и 4 млн. рублей золотом на импортное оборудование.
Всего к середине 1927 года КМЗ должен был производить 328 тыс. тонн чугуна, 272 тыс. тонн стали и 221 тыс. тонн проката. Впрочем, несмотря на громадье этих планов, в 1926 году 500 работников стройки сумели худо-бедно лишь разобрать завалы от прежнего завода. Фундамент первой домны заложили только в феврале 1927 года. На ходу приходилось исправлять ошибки проектировщиков и треста. На КМЗ было начато строительство вспомогательных цехов. В ноябре 1927 года не построенному еще заводу «по просьбам его трудящихся» было присвоено имя П.Л. Войкова.
Отставание от сроков все более увеличивалось, в почти 3,5 раза (с 18 до 56 млн. рублей) выросла сметная стоимость строительства. В 1927 году Шмидта на посту директора сменил инженер-экономист Б. Трахтер. Окончательно проект завода был готов только к январю 1929 года, хотя стройка шла уже почти два года. На ней трудилось уже до 5 тыс. человек. Впрочем, главным было то, что советское планирование допустило важную технологическую ошибку. Плавки керченской руды в Мариуполе показали, что в чистом виде из керченской руды получить нормальный чугун крайне сложно – мешает фосфористость. Перед строителями завода встал выбор – построить сначала агломерационную фабрику, которая спекала бы руду, или же в первую очередь запустить домну. Последнее было политически более значимым событием.
Соответственно, выбор был сделан в пользу такого решения. А плавить руду решили путем добавки к ней 40-50% криворожской руды. Такое решение было из разряда «легких», но убивало всю суть завода полного цикла, работающего на своей руде. Агломерационную фабрику, конечно, построили, но из-за непродуманности технического заказа, импортное оборудование пришлось затем еще несколько лет доводить, чтобы оно могло работать с керченской рудой.
20 апреля 1930 года, почти на год опередив Магнитку, заработала первая домна КМЗ. К тому времени строились еще две печи. Однако построенная по американской технологии печь объемом в 615 кубометров переработать керченскую руду так и не смогла – получался один шлак. Приходилось возить железную руду из Кривого Рога. Интересно, что начальником доменного цеха на КМЗ тогда была женщина – инженер П.В. Яблонская.
Всего до конца 1930 года первая печь выдала около 41 тыс. тонн чугуна. В том же году были задуты еще две домны (626 и 689 кубометров объемом соответственно). При этом срок постройки последней составил всего 8 месяцев, что было рекордом. Стоит также отметить участие иностранцев в строительстве КМЗ: Cintering Corp. из США поставила оборудование для аглофабрики, французская «Дистикокс» строила коксовые батареи, экскаваторы для Новокарантинного рудника завозились из Германии и США, из Северной Америки поступила документация на домны, оборудование для электростанции поставила фирма Krupp.
Остро стояла проблема с водообеспечением, еще острее – с жильем. КМЗ в 1932 году располагал 26 общежитиями, семью бараками для семейных и девятнадцатью для холостяков, 149 жилыми домами с 1307 квартирами в районе «Колонка» и шестью домами в городе, где было еще несколько десятков квартир. Всего в жилье нуждались 43% рабочих и около 15% ИТР. Соответственно, на предприятии царила гигантская текучесть кадров. В 1931 году прибыло 14139 человек, убыло 12300, в 1932 соответственно 11111 и 9419. Завод за свой счет построил 6 школ.
Плановой производственной мощности завод достиг в 1933 году, однако несмотря на рост выработки в рублях на 1 рабочего почти на 25%, в 1933 году завод был планово-убыточным. Это обуславливалось тем, что футеровка домен не выдерживала более 150-200 плавок (из-за кремнезема в руде), конверторы и другое оборудование часто ломались, а высокая себестоимость продукции зависела от подвоза руды из Кривого Рога. КМЗ так и не перешел на работу на своей рудной базе. А ведь именно это и было производственной целью и смыслом существования предприятия.
В 1932 году заработал ванадиевый цех комбината, в 1933 году там было получено до 1 тонн этого ценного металла. В 1937 году цех произвел уже около 16 тонн металла (около 2,5% от мирового производства). В 1932 году заработала и обогатительная фабрика, благодаря чему удалось хоть как-то повысить качество местной руды. К началу 1934 года только в строительство завода было вложено около 106 млн. рублей, однако было понятно, что предстоят еще большие инвестиции.
К концу 1935 года КМЗ стал на несколько месяцев даже рентабельным, а суточная плавка по сравнению с 1932 годом выросла почти в 3 раза (с 300 до 950 тонн чугуна). НКТП и государство с 1936 года стали требовать от предприятия увеличения производства чугуна до 500 тыс. тонн, однако это было нереалистично. Авралы, частые поломки, перманентная реконструкция томасовского и прокатного цехов не позволяли достичь этих показателей. В октябре 1936 года против директора завода и главного инженера было заведено уголовное дело. Чекисты стали усиленно отрабатывать версии вредительства на заводе.
В 1937 году за один месяц КМК им. Войкова лишился всего руководства – от директора завода и главного инженера вплоть до начальников отделов и замов руководителей цехов. По данным керченского краеведа М.П. Ходаковского, под репрессии попало до 170 человек. Многие из них были приговорены к расстрелу или заключению.
Это помогло мне докопаться до настоящей причины плохой работы томасовского цеха. Оказалась, что вражеская рука внесла «небольшую» поправку в технологию изготовления днищ. Эта поправка, никем не замеченная, позволила уменьшить подачу дутья в конвертер почти в 4 раза против нормы.
А это привело: 1) процесс плавки в конвертере продолжался дольше. Если по норме плавка должна продолжаться 13 – 15 минут, у нас она шла 20 – 30 минут. Этим уменьшалась выплавка стали, а, следовательно, уменьшался и прокат; 2) чем дольше продолжалась плавка, тем больше оставалось в металле азота и кислорода, что губительно для качества металла».
Прокатный цех завода в 30-х годах
Из последующей истории КМК в 30-х годах стоит отметить интересный факт, что его директором в 1939 году стала женщина – О.Б. Гофман, прославившаяся в основном борьбой с вредителями. В 1940 году предприятие, работавшее частично на криворожской руде, сумело вплотную подойти к цифре в полмиллиона тонн чугуна – было произведено до 492 тыс. тонн чугуна. Это было высшее достижение завода в годовом исчислении до войны. В 1941 году КМК уже перевыполнил полугодовой план на 10-20%.
Производство продукции по ряду лет на КМК им. Войкова:
Следы эвакуации и боев в Керчи в 1941 году
В первый месяц войны около 2,5 тыс. работников завода ушло в армию. В июне-августе на предприятии своими силами был изготовлен бронепоезд «Войковец». В августе-октябре он принимал участие в боях против немцев в Северном Крыму. Производство переходило также на выпуск мин, гранат и бутылок с зажигательной смесью. Осенью 1941 года войковцы участвовали в строительстве укреплений на Перекопе и поставляли туда металл. Одновременно с предприятия шла эвакуация оборудования через Керченский пролив. Станки, техника, машины вывозились на Кузнецкий меткомбинат, Нижнетагильский комбинат и на другие предприятия Урала.
Один из крымских бронепоездов
После освобождения Керчи в 1944 году было принято решение начать восстановление завода, однако процесс оказался не простым и затянулся чуть ли не на 8-10 лет.