какие зоны черные в россии
В чём разница между «зелёными», «красными» и «чёрными» тюрьмами
Российские исправительные учреждения, помимо официального деления на СИЗО, колонии-поселения и колонии общего и строгого режима, различаются и по цветам. Неформальное деление на «красные», «чёрные» и «зелёные» тюрьмы происходит согласно тому, кому в них фактически принадлежит власть.
«Красные» и «чёрные» зоны существуют в России уже давно. А вот «зелёные» появились относительно недавно. Так чем все эти места лишения свободы отличаются друг от друга?
Порядки на «красных» зонах
Один из самых больших страхов «правильных» преступников — это попадание в «красную» колонию. Там порядок и дисциплину поддерживают зеки, сотрудничающие с администрацией колонии. За это они получают определённые послабления в режиме. Кроме того, внутри самой «красной» тюрьмы тоже есть деление по секциям. Например, заключённых определяют в секции правопорядка, спорта или гигиены и чистоты. За отказ выполнять правила секции обычно следуют суровые наказания.
В большинстве «красных» тюрем царит произвол со стороны администрации. Малейшая провинность — несвоевременный перекур или матерное слово во время обхода — и заключённый может загреметь в ШИЗО. Или же к нему применят другие методы наказания, вплоть до рукоприкладства. Узнают обо всех нарушениях в администрации только от стукачей-«козлов». И бороться с ними не могут даже воры в законе, оказавшиеся в «красной» зоне. Здесь у них, в отличие от других тюрем, нет никакого авторитета. Более того, воров в законе часто переводят в «красные» колонии, чтобы сломать их волю. Их заставляют преступать воровской кодекс и работать на администрацию. Некоторые соглашаются на сотрудничество добровольно, но многих приходится ломать долго и упорно.
В «чёрных» тюрьмах России же царят совершенно другие законы. В них всем заправляют воры в законе.
«Правильные» тюрьмы
Всем преступникам известно, что за отступление от воровских законов грозит страшная расплата. Поэтому в «чёрных» колониях царит тишь и благодать для всех, кто эти законы соблюдает. Стоящие у власти авторитеты делают всё возможное, чтобы их «подопечным» хорошо жилось. Они налаживают связь с волей, за особые заслуги могут даже протащить на зону сотовый телефон. На запрещённые вещи, алкоголь и наркотики в «чёрных» тюрьмах администрация смотрит сквозь пальцы.
Закрывают глаза и на то, что зеки не выполняют назначенные им работы. Например, на «чёрной» зоне заключённые не убирают территорию и отказываются мыть свои камеры. Однако это небольшая плата за то, что в «чёрных» колониях практически не бывает убийств и драк, в отличие от «красных» и «зелёных» зон. Сегодня «чёрных» тюрем становится всё меньше и меньше. Зато «зелёных», наоборот, за последние несколько лет стало больше. И порядки в них несколько отличаются от зон других цветов.
«Зелёные» колонии
«Джамааты» — лидеры сформированных в тюрьме исламских групп отказываются идти на сотрудничество с администрацией тюрьмы. Российского воровского кодекса они не признают и ориентируются на собственные правила. Однако деньги в «общак» заключённые-мусульмане всё-таки собирают. Правилам своей веры они следуют неотступно, и часто на почве этого случаются конфликты и с однокамерниками, и с надзирателями. При этом «джамааты» не будут слушать имама, пришедшего к ним с наставлениями с воли. Для них ценны советы только имама, самого отсидевшего или сидящего в «зелёной» колонии.
Что такое «черная» зона?
Жизнь в тюрьме протекает по определенным законам и порядкам. Далеко не все понимают, что такое черная зона и красная.
В первом случае жизнь заключенных протекает в основном по воровским понятиям. Это означает, что на черной зоне есть послабления по режиму, хорошо налажена связь с волей, доступны запретные вещи, к примеру, телефон и многое другое.
На черной зоне улучшена система питания и снабжения магазина тюрьмы или зоны. В таких местах существует структура смотрящих для решения конфликтов и проблем заключенных.
Особенности черной зоны
Рассматривая вопрос, что такое черная зона в тюрьме, следует понимать, что это место, где условия хорошо приспособлены к нормальной жизни.
Но нередко случается, что сами заключенные портят себе жизнь и начинают плохо себя вести, из-за чего страдают другие.
Наслушавшись разнообразных слухов и пообщавшись со знакомыми, которые где-то слышали, что можно каким-то образом затянуть запрет на тюрьму, начинают воплощать это на практике.
Но практически всегда такие действия замечают работники колонии, находят плохо спрятанные запрещенные вещи, в итоге страдают родственники арестанта.
Если среди запретных вещей сим карта или телефон, то можно обойтись штрафом. Но в случае боле серьезной находки могут возбудить дело.
При обнаружения нарушений страдают не только родственники, но и другие арестанты. На зоне режим становится более жестким, передачи досматривают тщательно и вводят другие ограничения.
Таким образом, черная зона значит, что на ее территории зэки живут по своим, воровским законам и правилам. Они тоже во власти руководства зон, подчиняются с неохотой и на сознательное сотрудничество не идут.
Некоторые известные зэки утверждают, что не бывает зон, где абсолютно соблюдаются закон. Поэтому, как в черных, так и в красных зонах царит беззаконие.
В обоих случаях все держится на взаимодействии администрации и бандитов, которые преследуют собственные и сугубо корыстные интересы.
Особенности красной зоны
Кроме черной, существует еще и красная тюрьма — это оценочный термин, который используется в мировой практике, в большинстве случаев он присущ заключенным. В некотором роде, это применение законодательных норм содержания арестантов с особой навязчивостью.
Суть красной зоны заключается в следующем:
В случае малейшего неповиновения и незначительного нарушения арестантов ждет жестокое наказание в виде:
Все вышеперечисленные методы не выходят за рамки дозволенного по закону в 2021 году. Несмотря на это они проявляются с особой методичностью.
В этих случаях администрация не ставит перед собой цель исправить заключенного. На практике применяется прямое оглашенное намерение на слом личности.
За каждый проступок применяется более жесткое наказание, вина и опасность совершенного при этом не учитывается. В результате заключенного ждет суд за неподчинение режиму, дополнительный срок или смена режима содержания.
В основном, о попадании в красные зоны заключенные узнают заранее. При этом осведомление имеет два пути:
Основные отличия черной зоны от красной
Считается, что в красной зоне большинство осужденных сотрудничает с администрацией. А вот в черной тюрьме правят тяжело управляемые осужденные, которые не подчиняются администрации. Основной контроль находится в руках «авторитетов».
Чтобы добиться элементарного порядка администрация вынуждена договариваться со смотрящими и идти на определенные уступки. На нарушение режима всегда закрываются глаза.
В колониях обоих типов иногда могут возникать недовольства осужденных, случаются массовые беспорядки. Красные и черные зоны имеют неформальную типологию.
Для красной зоны, она проявляется в следующем:
Для черной зоны:
По рассказам зеков, на черной зоне интерес преступников может быть в том, чтобы продавать наркотики. А на красной зоне в основном занимаются вымогательством.
Наиболее распространенным методом воздействия является избиение разной степени тяжести. В большинстве случаев избивают сами заключенные по согласованию с администрацией.
Но иногда и сотрудники колонии делают это самостоятельно. Чтобы иметь возможность подать на УДО, как в красной, так и в черной зоне — придется заплатить.
Черные зоны России
В России существуют образцовые зоны, где порядок чувствуется сразу. В таких местах осужденные не болтаются по зоне, а ходят только по хозяйственным потребностям и всегда здороваются с офицерами.
Здесь невозможно достать наркотики или алкоголь. Многим арестантам изначально тяжело переломать себя, но зато так можно спастись от алкоголизма, что очень важно.
Существуют и такие зоны, где сами сотрудники практически в открытую продают наркотики. Некоторые осужденные привыкают к ним именно в колонии.
Образцовых зон совсем мало, все зависит от личности хозяина. Есть честные люди, что прекрасно знают систему, в которой работают, подбирают сотрудников с близкими и высокими моральными принципами.
В последнее время черных зон, где правят заключенные стает намного меньше. В тюрьме всем управляют люди в форме.
Раньше определенные вопросы мог решить смотрящий, и он это делал справедливо. Теперь сильных духом заключенных пытаются сломить и лишить здоровья.
Иногда беспредел на зоне активисты устраивают по инициативе администрации. В секцию дисциплины и порядка вербуют арестантов, которые силой не обижены. Они терпеть не могут блатных, поэтому охотно становятся активистами.
В 2021 году большинство российских колоний красные. Рассматривая вопрос, где в России есть черные зоны, важно знать, что больше всего таких мест на Дону, в Коми и Твери.
Поскольку многие тюрьмы становятся красными, то и информации о том, какая именно зона черная, мало. Одной из таких является Аркалыкская черная зона.
Нельзя сказать, что в современном мире существуют сугубо черные зоны России или красные. Каждая зона имеет свои оттенки.
Во многих красных зонах порядок только показной, а на самом деле процветает торговля наркотиками и алкоголизм. При этом занимаются таким сами работники колонии.
Многие осужденные считают черную зону лучшим вариантом отбывания срока. Но стоит учитывать, что хорошо живется только тем, кто строго соблюдает воровские законы и правила, остальным приходится делать всю черную работу, терпеть постоянные унижения и это в лучшем случае.
Как ФСИН, воры и мусульмане делят уральские зоны
Исправительная колония ИК-10, расположенная на улице Монтерской в Екатеринбурге (Елизавет), потеряла статус «красной», превратившись в «черную». Об этом Znak.com сообщил источник в ГУФСИН РФ по Свердловской области и подтвердили собеседники, близкие как к криминальным кругам региона, так и к ГУ МВД РФ по Свердловской области. В криминальных кругах и правоохранительных органах «красными» называют мужские колонии, которые контролируются собственными администрациями через активистов среди заключенных, «черными» — зоны, где сильно влияние воровских традиций и параллельно с администрациями колоний существует институт смотрящих.
«„Десятку“ за неделю перекрасили. Подробностей раскрывать не имею права. Отмечу лишь, что на зону заехал крупный авторитет, с этого и началось движение», — сообщил Znak.com на этой неделе осведомленный офицер ФСИН. Его коллега в полиции отмечает, что трансформация ИК-10 «финансировалась» криминальными кругами региона, но кому и на что пошли средства, он не уточнил.
Согласно официальным данным, опубликованным на сайте ГУФСИН РФ по Свердловской области, ИК-10 относится к категории колоний со строгим режимом. Наказание в ней отбывают те, кто впервые получил срок. Руководит колонией полковник Согомон Варосян. Коллеги о нем отзываются исключительно положительно. «Начальник там всегда был очень уважаемым человеком. Часто ставили в пример среди других руководителей колоний в области. Он и держал „десятку“ всегда в узде», — отметил еще один собеседник из числа офицеров ФСИН.
Цветовая дифференциация
По его данным, на территории Свердловской области осталось только четыре «красных» колонии: ИК-2 (Екатеринбург), ИК-63 (Ивдель), ИК-5 (Нижний Тагил), ИК-46 (Невьянск). В ИК-5, к слову, в 2015 году отправили отбывать наказание бывшего вице-мэра Екатеринбурга Виктора Контеева, которому Курганский областной суд дал 18 лет за захват имущества овощебазы № 4 и подстрекательство к убийству двух членов ОПС «Уралмаш».
Но, например, невьянская ИК-46, уточняет наш собеседник, не всегда была «красной». Раньше в ИК-46 наказание отбывали рецидивисты. Воровские традиции по понятным причинам среди них были гораздо сильнее.
«До конца 2011 года 46-я фактически была „черной“. Там переломили ситуацию, когда сменили у них руководство и состав отбывающих наказание. С 2012 года туда везут „первоходов“ (лиц, впервые отбывающих наказание. — Прим. ред.)», — рассказал офицер.
Впрочем, собеседники в ГУ МВД РФ по Свердловской области считают, что и сейчас ИК-46 нельзя в полном смысле причислить к «красной». Такого же мнения придерживается правозащитник Алексей Соколов. Он называет ИК-46 «коммерческой» и напоминает историю о продаже заключенным сотовых телефонов.
Весной 2017 года пресс-служба ГУФСИН РФ по Свердловской области сообщала о задержании сотрудниками УСБ младшего сержанта внутренней службы ИК-46. Молодой человек обвинялся в том, что с зимы по весну 2017 года он за деньги проносил в колонию мобильные телефоны для заключенных.
Вообще, ИК-46 за последние годы несколько раз попадала в поле зрения СМИ. Здесь свой срок досиживал экс-управляющий отделением Пенсионного фонда России по Свердловской области Сергей Дубинкин. В октябре 2016 года он вышел из ИК-46 по УДО. В 2015 году о колонии писали в связи с бунтом заключенных, протестовавших по поводу гибели Агбарали Агбаралиева. Следствием этой истории явилось уголовное дело в отношении экс-начальника ИК-46 Ильи Чикина и трех сотрудников колонии. Решением Невьянского суда они признаны виновными в смерти Агбаралиева.
Как зона в центре Екатеринбурга чуть не стала «черной»
Под контроль воров недавно едва не перешла другая «красная» зона — ИК-2 в Екатеринбурге. Она расположена буквально через дорогу от строящегося к чемпионату мира по футболу 2018 года Центрального стадиона.
В 2015 году сотрудники УФСБ по Свердловской области и УСБ ГУФСИН выявили факты пыток заключенных. 13 ноября этого года Верх-Исетский райсуд в Екатеринбурге приговорил по этому делу экс-замначальника ИК-2 Михаила Белоусова к шести с половиной годам колонии. Его пятерых помощников из числа зоновского актива к срокам от 4 лет до 5 лет и 3 месяцев лишения свободы.
По словам Алексея Соколова, ИК-2 долгое время функционировала как колония, где правоохранители активно вели оперативную работу с заключенными, добиваясь показаний по нужным уголовным делам. Для обработки контингента, в том числе психологической, привлекались активисты. Но в определенный момент они едва не поставили все под свой контроль.
«Актив оказался погружен в слишком большое количество дел и вышел из-под контроля. В результате администрация сама едва не оказалась в зависимом положении», — отметил Соколов.
Одним из признаков ухудшения оперативной ситуации стало появление в ИК-2 карточных игр на деньги и сообщения о привилегированных условиях отбывания наказания заключенными. В СМИ тогда появились фотографии сидельцев, загорающих на солнце и отдыхающих в бане.
О том, что в ГУФСИН по Свердловской области тогда серьезно отнеслись к происходящему, говорит хотя бы то, что в июне 2016 года полковник Сергей Патронов, сменивший на посту начальника главка генерал-лейтенанта Сергея Худорожкова, в первый же свой рабочий день отправился в ИК-2 с инспекцией.
«При участии „конторы“ (ФСБ. — Прим. ред.) в „двойке“ сменили почти полностью администрацию и контингент. Перекрашивание остановили», — утверждает собеседник в ГУФСИН. Сейчас ИК-2 руководит полковник Дмитрий Чуриков. На сайте ГУФСИН РФ по Свердловской области говорится, что колония предназначена для заключенных, впервые отбывающих наказание.
Как отличить «красную» зону от «черной»
«В „красных“ зонах есть всегда три определяющих объекта: штрафной изолятор, строгие условия содержания (отдельный закрытый барак. — Прим. ред.) и карантин. Какой там установлен режим, такой и во всей колонии. В этих [ИК-46, ИК-2, ИК-63, ИК-5] так и работает. В „черной“ колонии, где есть заключенные, подчиняющиеся воровским законам, не будет хорошего ремонта и убранных помещений. Там зэки не будут ничего полезного делать для зоны, потому что работать на администрацию — это не по понятиям», — офицер ГУФСИН дает совет, как отличить одну зону от другой.
Также, по его словам, в «красных» колониях все прибывшие заключенные сразу дают письменное согласие, что отказываются от воровских понятий: «Это уже первый контакт с администрацией».
Алексей Соколов считает, что колоний, которые можно было бы отнести к «красным», в Свердловской области больше. Помимо вышеназванных, он сам относит к таким, например, ИК-47 (Каменск-Уральский) и ИК-62 (Ивдель). В последней отбывает наказание один из бывших лидеров ОПС «Уралмаш» Александр Куковякин, получивший в 2016 году 4 года колонии за события на Тавдинском гидролизном заводе в 2004 году.
При этом Соколов утверждает, что деление на «красные» и «черные» зоны уже не актуально и границы, отличающие один тип от другого, уже много лет как стерты. «Понятия эти не имеют уже никакой силы. Просто обозначают способ, как администрация колонии управляет контингентом. В одном случае — через актив, в другом случае — через авторитета, отобранного из своих рядов самими заключенными», — пояснил свою позицию правозащитник.
Как живут «черные» зоны
Что происходит в «черных» зонах, наши собеседники из числа сотрудников ГУФСИН рассказывают на примере ИК-3 (Краснотурьинск) и ИК-54 (Новая Ляля). В последней сейчас отбывает наказание известный екатеринбургский фотограф Дмитрий Лошагин, получивший 10 лет по обвинению в убийстве собственной жены, модели Юлии Прокопьевой.
По словам сотрудника ГУФСИН, в двух этих исправительных учреждениях «играют в карты, пьют алкоголь, пользуются телефонами направо и налево, нарушая режим отбывания наказания». «Без слова смотрящего зэки не пускают в отряд, туда даже ночью зайти нельзя», — добавляет собеседник.
В таких «черных» колониях, по данным источника, имеет силу так называемый «воровской ход». «Для чего ворам нужна колония? Им нужны деньги, а для этого нужна игра [в карты]. В „черных“ колониях с одного отряда в воровской общак могут уходить сотни тысяч рублей в месяц», — поясняет собеседник издания.
Однако, по его словам, нормы карточной игры в «черных» колониях изменились с тех времен, когда у власти в регионе были Авто (Автандил Кобешавидзе) и Каро (Кароглы Мамедов). «Теперь в игре есть „потолок“ — 100 тыс. рублей. Когда за стол с карточной игрой садятся незнакомые друг другу люди, то они не могут играть больше, чем на эту сумму. Расчет всегда 31 декабря, дольше „резинить“ долг нельзя», — уточняет источник.
Отсутствие «потолка» ранее приводило к тому, что заключенные иногда проигрывали все, что имели. Их родственникам приходилось продавать квартиры и машины, чтобы расплатиться. По словам собеседника, бывали случаи, когда должники, не имя возможности отдать долг, пытались наложить на себя руки.
«Зеленые» зоны: территория мусульман
Сейчас начальником ИК-13 является полковник Владимир Непочатый. Ранее ею руководил Ашдар Магерамов.
Любопытно, что в Общественной наблюдательной комиссии считают существование «зеленых» зон выдумкой самих силовиков. «Помню, все обсуждали „прогон“, пришедший якобы из Красноярского края: ломать „зеленых“, не допускать их распространения. Послушайте, ну какой прогон из Красноярска, где все зоны „красные“? Такое ощущение, что силовики просто не знают, как правильно вести себя с мусульманами в колониях, и воспринимают по привычке все непонятное опасным», — говорит Алексей Соколов.
«Нет ни „красных“, ни „черных“»
В пресс-службе ГУФСИН РФ по Свердловской области категорически отрицают существование какой-либо цветовой дифференциации колоний региона. «У нас нет ни „красных“, ни „черных“. Всеми учреждениями управляет уголовно-исполнительное законодательство», — образно объяснил пресс-секретарь ГУФСИН РФ по Свердловской области Александр Левченко.
Он не стал отрицать, что на территории региональных ИК обнаруживают телефоны и карты, в том числе и на территории ИК-3 и ИК-54. «Телефоны есть везде, просто их надо изымать. Конечно, можно допустить, что осужденные могут сделать себе карты, нарисовать их, например. А мы их изымаем! Изымаем и брагу, и наркотики. Практика показывает, что предотвратить абсолютно все нарушения практически невозможно. Есть и человеческий фактор, и влияние криминалитета. И сотрудниками колоний делается все, чтобы никогда этого не допускать», — сказал Левченко.
Уточнять, какие именно ИК в Свердловской области наиболее подвержены влиянию криминалитета, в ведомстве не стали. «Вы и сами можете понять, какие [колонии]. Вот где общественниками из „ничего“ раздувается максимальный скандал и подогревается потом. Такие скандалы нужны, чтобы ослаблять режим», — заметил Левченко.
Кроме того, он отметил, что ИК-13 — это «обычная колония для сотрудников с небольшим количеством осужденных, кто исповедует ислам». «Нет там и не было никаких конфликтов на этой почве. Это вымыслы», — добавил Левченко.
«Первый и последний раз вы меня видите» В этой тюрьме сидят самые страшные убийцы России. Сбежать отсюда невозможно
«Лента.ру» завершает цикл публикаций о колониях особого режима — самых страшных зонах России. Там в крайне суровых условиях отбывают пожизненные сроки наиболее опасные преступники — от маньяков и каннибалов до террористов и главарей преступных группировок. В предыдущей статье мы рассказывали о колонии «Торбеевский централ» в Мордовии. В этот раз речь пойдет о колонии «Снежинка» в Хабаровском крае — новейшей зоне для пожизненно осужденных. Ее система безопасности с датчиками движения, камерами наблюдения и сканерами сетчатки глаза считается самой совершенной в России. Тюремщикам в «Снежинке» даже не особенно нужны служебные собаки — сбежать оттуда в принципе невозможно. И сидящим там убийцам и маньякам остается лишь жаловаться на гул истребителей из Комсомольска-на-Амуре, мешающий спать по ночам.
«Удобное место для жизни человека»
Название поселка Эльбан в Хабаровском крае на языке ульчей — небольшого народа, живущего в бассейне Нижнего Амура — означает «удобное место для жизни человека». По иронии судьбы, именно там находится первая и единственная на Дальнем Востоке зона для пожизненно осужденных — исправительная колония №6 (ИК-6). Эльбан был основан в середине 30-х годов XX века, при прокладке железнодорожной ветки «Волочаевка — Комсомольск-на-Амуре». Строительные работы, как это часто бывало в то время, вели осужденные одного из подразделений ГУЛАГа.
Материалы по теме
Зима близко
Зона невозврата
Однако первая зона в Эльбане — исправительная колония строгого режима №17 (ИК-17) — появилась лишь в 1972 году. В начале 90-х годов ИК-17 решили переделать в СИЗО на 800 человек и возвести для этого новый комплекс зданий. Проект изолятора, отвечающий европейским стандартам и всем требованиям по безопасности, был разработан в Швеции в 1992 году, строительство началось четыре года спустя. Жители Эльбана восприняли новость о появлении СИЗО в их поселке спокойно: новый изолятор сулил дополнительные рабочие места.
Правда, строительство изолятора растянулось почти на 16 лет — из-за отсутствия финансирования работы неоднократно замораживали. Общая сумма, потраченная на СИЗО, по одним данным приблизилась к 900 миллионам рублей, по другим — перевалила за миллиард. В изоляторе создали интегрированную систему безопасности, аналогичную той, что действует в столичном аэропорту Домодедово. Кроме того, на территории СИЗО создали пожарный водоем, собственную котельную и три дизеля для автономного питания на случай перебоев в электроснабжении.
Гости из «Черного беркута»
Свое необычное название — «Снежинка» — изолятор получил из-за того, что его корпуса расположены в форме семиконечной звезды. СИЗО торжественно открыли в конце января 2015 года, хотя ввели в эксплуатацию еще в 2012 году. В качестве изолятора «Снежинка» проработала всего два года, а ее заполняемость арестантами ни разу не превысила восьми процентов от всех мест. В итоге невостребованный СИЗО решили перепрофилировать в ИК-6 — зону особого режима для приговоренных к пожизненным срокам.
Сегодня «Снежинка» рассчитана на 378 «пожизненников», которые могут разместиться в 144 камерах; они находятся во втором, третьем и четвертом блоках зоны. Фактически же в ИК-6 находятся 250 пожизненно осужденных. Первые 23 из них прибыли в Эльбан 20 сентября 2017 года — до этого они сидели в знаменитой колонии «Черный беркут» в Свердловской области, которую решили закрыть.
Осужденные ехали этапом через СИЗО Иркутска, и некоторые из них, едва достигнув Эльбана, поспешили написать жалобы на жестокое обращение в изоляторе. Зэков возмутило то, что по территории иркутского изолятора их водили в наручниках и со служебными собаками. Пожизненно осужденные сочли эти меры излишними и даже пыточными, ведь в «Черном беркуте» они отличались примерным поведением. Правда, проверка, проведенная на основании жалоб осужденных, подтвердила: все меры безопасности, которые применялись к зэкам в СИЗО, были целесообразными.
Пожизненный срок и никакого сладкого
Каждая камера в «Снежинке» рассчитана на четыре места, но сидят в них пока по двое: осужденных в ИК-6 не слишком много. Каждый день зэков строится по четкому графику: подъем — в 6:00, отбой — в 22:00. Дважды в неделю осужденные могут 15 минут мыться под душем. В свободное от работы и прогулок время могут читать, играть в шахматы или шашки, а также смотреть телевизор. Раз в неделю в «Снежинке» устраивают киносеанс.
Кормят заключенных в ИК-6 трижды в день, их рацион составляют каши, борщ, макароны по-флотски, рыба и тушеные овощи. Повторять одно и то же блюдо допускается не более трех раз в неделю. На каждого зэка в «Снежинке» приходится по 90 граммов мяса ежедневно. Работают на кухне и раздают еду 47 осужденных за мелкие преступления, которых специально доставили в ИК-6.
Сладостями осужденных «Снежинки» не кормят, но зэки могут самостоятельно их заказать в магазине колонии. При этом на покупки у каждого заключенного есть лимит. Первые десять лет срока он составляет максимум шесть тысяч рублей, а затем увеличивается еще на тысячу. После 20 лет за решеткой осужденный может тратить на покупки уже по 7,5 тысячи рублей в месяц — конечно, если эти деньги у него есть.
Два десятка лет за решеткой дают еще одну привилегию — дополнительные свидания с родственниками. Если до 20 лет отсидки каждому зэку полагаются две краткосрочные и две долгосрочные встречи в год, то после 20 лет осужденные получают право на три свидания с близкими по четыре часа и три встречи длительностью до трех дней.
Впрочем, все это полагается лишь тем осужденным, к поведению которых нет нареканий у тюремной администрации. Нарушителям могут не только отказать в свиданиях, но и отправить в штрафной изолятор (ШИЗО) на срок до 60 дней, а то и вовсе перевести на особо строгий тюремный режим. Находиться на нем осужденные могут до трех лет.
Камеры для нарушителей-рецидивистов особые: вместо обычных кроватей зэки в них спят на не слишком удобных лежаках, которые в дневное время убираются и пристегиваются к стене. Находящимся там осужденным не полагаются ни посылки, ни свидания, ни просмотр телевизора. Впрочем, до сих пор в «Снежинке» не нашлось ни одного зэка, который загремел бы в ШИЗО за нарушения.
Зона, где узнают по глазам
От других зон особого режима «Снежинку» отличает то, что на ее территории мало служебных собак — ротвейлеров, овчарок и золотистых ретриверов, натасканных на наркотики. Держать их много в Эльбане попросту нет смысла: по периметру ИК-6 находятся сверхчувствительные датчики движения и многочисленные камеры видеонаблюдения — их в «Снежинке» больше тысячи. Причем в объективы камер попадает не только территория зоны, но и поселок, в котором она находится. Данные с устройств наблюдения поступают на мониторы, за которыми постоянно следят тюремщики.
Внутри каждой камеры «Снежинки» находится дополнительная клетка, а охрана в ИК-6 дежурит на всех этажах без исключения. Сбежать оттуда фактически невозможно: чтобы покинуть территорию зоны, мало электронного пропуска — входы и выходы в колонии оборудованы специальной аппаратурой, сканирующей сетчатку глаз тюремщиков. Ко всему прочему, «Снежинка» — самый освещенный объект в Эльбане, и яркий свет делает обозримым любой закоулок.
Кстати, по тюремным меркам служба в «Снежинке» вполне престижна: тут высокие зарплаты, а год работы засчитывают за два. К тому же сотрудники ИК-6 имеют право на дальнейшее обучение в Кузбасском институте Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) в Новокузнецке. Работать на зону в Эльбане нередко приезжают из других населенных пунктов Дальнего Востока, для которых на территории «Снежинки» есть общежитие.
Из-за очень высокого уровня безопасности в ИК-6 зэков по территории колонии водят без наручников. Впрочем, столь гуманные условия ценят далеко не все «пыжи» — так на тюремном жаргоне называют пожизненно осужденных. Некоторые недовольны отдаленностью колонии: это затрудняет приезд родственников на свидания, да и письма порой идут до адресата месяц-полтора. Кстати, вся почта обязательно проходит цензуру тюремщиков, ведь вероятность того, что в письмах будет что-то запрещенное, очень высока. Не вскрывают в ИК-6 только письма от адвокатов.
А еще некоторых зэков в «Снежинке» не устраивает строгое правило этой зоны: все осужденные обязаны работать — вне зависимости от желания. В колонии оборудованы рабочие места, где зэки занимаются шитьем и деревообработкой.
«По ночам вскакиваю в холодном поту»
В 2018 году один из осужденных «Снежинки», отбывающий пожизненный срок за убийства и кражи, подал прошение о переводе в соликамскую ИК-2 «Белый лебедь». В Эльбане зэка очень раздражали низко летающие над ИК-6 истребители, которые производят на заводе в Комсомольске-на-Амуре.
«Я с большим трудом засыпаю и по ночам вздрагиваю либо вскакиваю в холодном поту. Это последствие того, что [над зоной] в поселке Эльбан очень низко пролетают истребители без глушителей», — жаловался сиделец. И с укором почему-то в адрес сотрудников местного управления ГИБДД добавлял: «Инспектора ДПС не выполняют своих обязанностей, как те, кто ловил меня на трассе, когда я снимал глушитель со своего байка».
Зэку удалось добиться решения своего вопроса. Больше того: рекомендацию прислушаться к жалобам осужденного и перевести его в «Белый лебедь» дал и начальник аэродрома в Комсомольске-на-Амуре. В итоге зэка перевели в Соликамск, хотя основание для перевода и не попадало в установленный перечень существенных причин — болезни, обеспечение личной безопасности или ликвидация исправительного учреждения.
Эхо кровавых разборок
У каждого из тех, кто отбывает пожизненный срок в «Снежинке», очень темное прошлое. К примеру, один из самых пожилых зэков ИК-6 — 75-летний Станислав Тищенко — раньше сидел в колонии «Черный дельфин» в Оренбургской области. Там Тищенко находился вместе с сыном Игорем, а оказались за решеткой они из-за бандитской разборки, которая произошла в 1996 году.
Тогда Игорь Тищенко открыл стрельбу в шашлычной неподалеку от Норильской улицы в Москве, а его отец Станислав кинул в оппонентов гранату. Среди погибших в результате инцидента оказался вор в законе Николай Акбашев, известный в криминальных кругах как Акбашенок. За нападение в шашлычной отец и сын Тищенко получили пожизненные сроки.
Сосед Станислава Тищенко по «Снежинке» Александр Ложкин — участник самого массового убийства на Среднем Урале. Оно было совершено в одной из саун Нижнего Тагила в ночь на 8 февраля 1997 года: там проходила вечеринка по случаю дня рождения одного из отдыхающих. Как водится, не обошлось без спиртного, и в какой-то момент в сауне вспыхнула ссора. В ходе нее именинник попросил удалиться четверых гостей, одним из которых оказался Ложкин.
От Эльбана до Милана
Не уступает Ложкину по числу жертв еще один осужденный «Снежинки», житель Новокузнецка Максим Киселев. В 2009 году он вместе с сожительницей Анастасией и годовалой дочерью прибыл в поселок Ортон отметить 23 февраля — День защитника Отечества, а заодно познакомиться с родственниками избранницы.
По этому случаю родители Анастасии устроили застолье, которое обернулось ссорой: отец девушки стал ругать Киселева за то, что он бьет Анастасию. В ответ на это разъяренный гость учинил в доме страшную резню, не пощадив даже восьмилетнего мальчика. Всю вину за свое преступление Киселев до сих пор валит на поддельное спиртное: якобы он напился, и у него возник провал в памяти, из-за чего он и совершил массовое убийство.
Во время своего пребывания в «Черном беркуте» Киселев стал «звездой» — снялся в документальном фильме итальянского режиссера Марка Франкетти «Приговоренные. Колония номер 56». После этого осужденному посыпались письма из самых разных уголков мира. Одно из них стало судьбоносным: Киселев познакомился с итальянкой по имени Серена, с которой в скором времени планирует связать себя узами брака. Серена даже согласна переехать в Хабаровск из Милана.
Вместе с Киселевым коротает свой век в поселке Эльбан бывший наркоман Дмитрий Дильшнайдер по кличке Новосибирский Раскольников, от рук которого в 2007 году погибли пять пожилых жителей Новосибирска. Он нападал на пенсионеров ради наживы, убивал их молотком и отверткой, после чего забирал у потерпевших все ценности и остатки пенсий. Свой пожизненный срок Дильшнайдер пытался оспорить через Верховный суд — впрочем, безуспешно.
«Где дочь, где жена, там я должен быть»
История убийцы Игоря Давыдова — первого, кто получил пожизненный срок во Владимирской области, поражает своей циничностью. Когда он отбывал предыдущий срок, его двоюродная сестра писала администрации колонии и просила об условно-досрочном освобождении (УДО) для Давыдова, обещая устроить его работать в свою фирму.
Когда Давыдов освободился, благодаря своей благодетельнице он получил не только работу, но и жилье. А потом, в 2002 году, он вместе с подельником расправился со всей семьей своей кузины: от рук убийц погибла и она сама, и ее муж, и двое сыновей 14 и 1,5 лет, а также няня младшего мальчика. За это преступление Давыдов будет находиться в «Снежинке» до конца своих дней.
Между тем в ИК-6 до сих пор не зафиксировано не только ни одного суицида, но и ни одной естественной смерти среди осужденных: колония еще очень «молодая». Поэтому место для захоронений зэков из «Снежинки» не определено до сих пор.