Что будет с абьюзером если потеряет жертву
Что делает абьюзер после расставания, возвращается ли и какие у него другие особенности поведения?
Им может оказаться как женщина, так и мужчина, которые ущемляют права партнёра, оказывают психологическое давление или подвергают физическому воздействию.
Последствия такого союза могут быть серьёзными: снижение самооценки, потеря чувства собственного достоинства, развитие страхов, болезней, психических расстройств.
Строить отношения в атмосфере полного неуважения невозможно, поэтому рано или поздно жертва агрессора предпринимает закономерные попытки расстаться.
Зачем нужно знать о последствиях?
Абьюзивный партнер ни за что не отпустит объект для самоутверждения. Он привык, что в его окружении есть человек, который зависит от его финансового положения, настроения или силы. Потерять такую жертву – значит, лишиться собственной превосходности.
Что чувствует оставленный человек?
Абьюзерами становятся те, кто имел травматичный опыт в прошлом. Насильственное поведение, которое демонстрирует такой человек, это попытка избежать переживаний, связанных с беспомощностью и унижением, что были испытаны ранее. Сами к себе они обычно относятся плохо. Низкую самооценку агрессор бессознательно пытается повысить за счёт унижения партнёра.
При расставании такие люди начинают испытывать дискомфорт, потому что не имеют возможности воспользоваться привычным инструментом самоутверждения. Они способны прибегать к любым методам воздействия, но руководствуются не чувствами, а личными потребностями.
Абьюзеры не способны испытывать эмпатию – чувство, которое помогает понять, что рядом находящийся человек испытывает эмоциональный дискомфорт.
Такой человек никогда не сможет понять жертву, искренне извиниться или когда-либо по-настоящему осознать свою вину.
Ярко выраженный эгоизм заставляет агрессоров добиваться желаемого любыми путями, пренебрегая при этом интересами остальных.
Такие люди прекрасно осознают, что найти другую жертву, которая поддастся «чарам» трудно, поэтому вернуть бывшего партнёра становится главной задачей, на реализацию которой бросаются все ресурсы, силы и время.
Как вести себя и реагировать?
Важно правильно реагировать на все манипуляции абьюзера. Обиженный партнёр может придать огласке интимные фотографии, начать преследовать, присылать сообщения угрожающего характера, причём не только жертве, но и её близком окружению. Всё, на что ему хватит фантазии, он испробует на практике.
Перемены
Абьюзер начнёт красиво и изысканно ухаживать, начнёт заваливать подарками, обещаниями и вниманием. Забота может быстро вскружить голову жертве и посеять мысль о том, что теперь всё обязательно будет по-другому. Теперь перед жертвой совершенно другой человек – добрый, понимающий, спокойный.
Обещания измениться
Всё, что требуется от жертвы– дать шанс. Абьюзер будет уверять, что осознал свои ошибки именно сейчас, а прямо с завтрашнего дня сделает всё, чтобы исправить ситуацию.
В качестве доказательства своих намерений он может даже сделать какой-то широкий жест, по поводу которого неоднократно возникали споры и скандалы. Такая демонстрация готовности к переменам – всего лишь очередная уловка. Со временем абьюз в отношениях быстро восстановится.
Постепенно агрессор попытается подорвать самооценку партнёра. Поначалу открыто оскорблять жертву абьюзер не станет, это может подорвать её доверие. Дальше последуют замечания, сопровождающиеся цыканьем и закатыванием глаз, а после абьюзер обязательно подчеркнёт собственную значимость («если бы не я…»).
Такие люди используют любые приёмы, чтобы снова подчинить партнёра себе, лишить его воли и заставить испытывать стыд за любую провинность.
Просит прощения
Чтобы удивить жертву, абьюзер способен даже на извинения, на первый взгляд, искренний. Если жертва чувствует, что начинает верить и поддаваться партнёру, достаточно сопротивляться буквально несколько минут. По истечении этого времени всё станет на свои места – партнёр начнёт яростно возмущаться, почему извинений недостаточно.
За мольбами и уговорами может последовать пламенная речь на предмет «Как я буду без тебя». Абьюзер намеренно создаёт иллюзию значимости жертвы, вызывает чувство вины – самый эффективный инструмент манипулирования.
Угрозы
Отдельная категория абьюзеров используют тип манипуляции, который вызывает у жертвы чувство вины.
Партнёр может демонстративно угрожать своему здоровью и жизни, выглядя при этом максимально жалостливо.
Более того, они способны быстро «заболевать», натурально имитируя симптомы.
Другие предпочитают угрожать непосредственно жертве, её близкому окружению. В основном, это касается разглашения конфиденциальной информации или нанесения физического вреда.
Просит ребёнка
Многие люди убеждены, что ребёнок поможет наладить взаимоотношения в семье. Не исключено, что абьюзер, действительно, полюбит детей, но это никак не скажется на общении между партнёрами. В итоге будет страдать психика малыша, который будет не только наблюдать за неприемлемым поведением родителя, но и перенимать его стиль общения.
Мало того, дети будут «оттачивать» свои навыки на более слабом члене семьи. То есть жертва станет объектом унижений сразу с двух сторон. Повзрослев же, прирождённый абьюзер будет несчастлив сам и принесёт массу неудобств уже своему партнёру.
Привлекает помощь друзей
Абьюзер в силах воздействовать нужным ему образом на друзей и родственников партнёра. Усиленное давление очень сложно преодолеть, ведь обстоятельства складываются так, что жертве кажется – она и есть настоящий монстр.
Целесообразно на время уединиться: не брать трубки, не проверять почту, не заходить в социальные сети. Рекомендуется принципиально сменить обстановку – например, отправиться в путешествие или наведаться в гости к далёким родственникам, до которых манипуляции абьюзера попросту не дошли.
Как действовать не стоит?
Чтобы расставание было окончательным, важно соблюдать определённые правила в разговоре.
Видео по теме
О возможной реакции абьюзера на расставание рассказано в этом видео:
Заключение
Отношения с абьюзером могут длиться очень долго. В большинстве случаев жертва не осознаёт своего положения, не прислушивается к родственникам и друзьям, продолжая терпеть постоянные унижения. Однако рано или поздно осознание того, что отношения деструктивны, всё-таки приходит.
С абьюзером нельзя расстаться за один разговор, без последствий. К выяснению отношений обязательно нужно готовиться заранее, предугадывая возможное поведение партнёра и способы по минимизации лишних рисков.
«Абьюзер всегда слабее жертвы, морально и психологически». Как пережить домашнее насилие
Психолог Марина Баталина — о том, как помочь себе или близким, которые терпят издевательства внутри семьи.
Психологи называют это явление абьюзом. Абьюз — термин, произошедший от английского abuse, «ненормальное использование», «злоупотребление» «жестокое обращение». Такая модель поведения характерна для близких отношений. Любовных, семейных, детско-родительских. Агрессор и жертва всегда связаны и зависят друг от друга. Но абьюз — это не нормально. Недаром к домашнему насилию приковано внимание и общественников, и власти. Как пережить его, как выйти из этой ситуации без тяжелых травм и почему многие жертвы думают, что заслужили такое обращение — с такими вопросами мы обратились к психоаналитику Марине Баталиной.
Мы предлагаем вам высказаться и рассказать свои истории: пишите на адрес permyakova@revda-info.ru (конфиденциальность мы сохраним).
О собеседнике. Марина Баталина, психоаналитически ориентированный психолог (стаж: свыше шести лет), член Союза профессиональных психоаналитиков. Образование: факультет психологии УрГПУ, специализация: социально-психологическая реабилитация. Прием: ул. Карла Либкнехта, 66, 2 этаж, тел. 8(909)704-20-97.
— Как понять, что происходящее со мной — это абьюз?
На третьем этапе, выплеснув всю яростную и агрессивную энергию, абьюзер способен вновь восстановить контроль над собой и своими действиями. И так как жертва жизненно необходима агрессору, он всячески старается восстановить и поддержать связь и усилить зависимость жертвы от себя. На четвертом этапе, который часто называют очередным медовым месяцем, агрессор предстает любящим, заботливым и внимательным партнером. Он четко знает, что именно хочет слышать и получать его жертва, и дает это ей. Таким образом еще сильнее насаживая жертву на крючок.
Абьюз бывает психологическим: это оскорбления, шантаж, угрозы, запугивание, убеждение жертвы в ее неполноценности.
Рисунок Ирины Рубцовой.
Мама всегда говорила, что любит меня и таким образом воспитывает, чтобы я выросла достойным человеком и добилась всего того в жизни, чего она не смогла. Видимо, поэтому я ходила везде: в художку, в музыкалку и т.д., кроме танцев, на которые я всегда мечтала ходить, — по ее словам, я бы не справилась и ее бы опозорила.
И что в итоге: сбежала из дома, когда мне исполнилось 18 лет, вспоминаю с содроганием то время, когда ходила из-под палки в музыкалку и художку, ничем этим не занимаюсь. Сейчас мне за 30, есть дочь, никогда не поднимала на нее руку.
Моего папы давно нет в живых, но есть прекрасный муж, характером похожий на папочку (не зря говорят, что девочки выбирают себе в мужья тех, кто похож на их отцов). И когда я становлюсь похожа на свою мать (это проявляется в крике), он сглаживает углы, успокаивает. За что ему огромное спасибо.
— Как понять, что мне нужна помощь?
Самому часто сложно самостоятельно заметить, что в отношениях что-то не то. Бьет — значит любит. И если у человека с детства была лишь подобная картина мира и лишь такая ущербная модель семьи, то гарантия, что свою семью он создаст именно по этому сценарию, почти стопроцентная. Часто абьюз имеет нарастающий характер. То есть начинаться может все с пары оскорблений, а развиться в систематические жесточайшие побои. Разумеется, когда речь уже заходит о физическом воздействии, это самый последний и самый опасный сигнал для вас, как для жертвы. Важная характерная черта абьюза — это его систематическое проявление агрессором и четкая структура протекания всего цикла.
— Почему один насилует другого?
— Абьюзер всегда слабее жертвы, морально и психологически. Он, как кишечный паразит, способен выжить, только когда рядом сильный носитель. Когда речь заходит о домашнем насилии, почти 100% гарантия того, что в анамнезе агрессора было тотальное состояние жертвы в детском возрасте. Агрессор мечтает поскорее вырасти и вырваться из адского окружения и своего бессилия, избавиться от боли, которую причиняли ему его значимые взрослые. Будь то мама, папа, бабушки или дедушки. Но бесследно такой опыт не проходит. Повзрослевшая бывшая жертва бессознательно становится на место своего мучителя. Это едва ли не единственный знакомый ей способ справляться с внутренним напряжением, скапливающимся в повседневном круговороте проблем.
Рисунок Ирины Рубцовой.
…У нас большая разница в возрасте, он старше. Когда ухаживал: было очень красиво, и цветы, и поездки в интересные места, и красивые слова, даже стихи мне писал. Уже потом я узнала, что для абьюзера это — норма, гиперзаботливость и нежность во всем.
Я — в жизни веселая, уверенная, общительная — сидела на работе допоздна, заставляла себя идти домой, потому что там меня ждали унижения и слова, что я «безрукая, тупая, безмозглая», — и дальше только матом, и так постоянно.
Хотя к тому моменту у меня прошло все: и любовь, и привязанность, и желание, все сгорело, осталась только ненависть. И жуткое отвращение, даже не верилось, что я могла когда-то с ним спать, что сказала «Да» в загсе и родила ему детей.
Помню, как пришла домой с работы, а он пьяный спал на диване. Пошла купать дочь, которая чем-то была недовольна и стала кричать. Он вскочил и кинулся ко мне, ругаясь самыми грязными словами, стал вырывать телефон, крича, что сейчас разобьет его об стену. Я успела набрать маму, она слышала, как я ору, закрывая шею руками, потому что боялась, что он меня задушит. Дочь выскочила из ванной, голая, в пене, накрыла меня собой, кричала: «Не трогай маму!». Только тогда он отстал.
Я терпела это полгода. Дважды вызывала полицию. Сотрудники-мужчины откровенно улыбались, когда я, плача, рассказывала о происходящем: в словах и взглядах читалось, мол, «сама довела». Приехавшая на вызов патрульная-девушка только разводила руками и глядела сочувственно на синяки на моих руках: «Он прописан, мы ничего не можем сделать».
Когда убьют — приходите.
Тогда я поняла, что мне никто, никогда, ни при каких обстоятельствах не поможет. Только я сама.
Мне хватило духу просто выставить его из нашей общей квартиры, он ушел к бывшей жене. Я не знаю, что он делает, чем занимается, мы не общаемся совсем. Он исправно платит алименты, которые я запросила в суде, и это все, что мне нужно о нем знать.
Сейчас у меня есть мужчина (новые отношения получилось начать только спустя год — все это время был страх, что история повторится), он совсем другой, не позволяет себе грубых слов. И все равно иногда я ловлю себя на мысли: а вдруг я опять что-то сделаю не так и он, такой добрый и милый сейчас, размахнется и ударит меня? Я очень этого боюсь.
— Можно ли смириться и жить в такой ситуации?
— Можно ли переделать человека, причиняющего мне боль?
— Это самая частая ошибка жертвы: в период примирения считать, что абьюзер изменился. Что он осознал весь ужас своего поведения и больше никогда не будет так с вами поступать. Но помните: любую патологию поведения или невротический симптом самостоятельно без посторонней профессиональной помощи почти нереально исправить. Ведь вы же не станете оперировать себе больной орган в домашних условиях, на кухне с подругами/друзьями под алкогольной анестезией? Психика — очень тонкая организация, имеющая свои законы функционирования, разобраться в которых зачастую не под силу человеку, далекому от психологии, внутренней гармонии и желания самопознания. Но — жертва уже задумалась о неуместности такого отношения к себе, начала работать над собой, вышла из созависимых отношений, а абьюзер сохранил способность к более глубоким эмоциональным связям, он, потеряв значимую жертву безвозвратно, начинает медленно двигаться в сторону развития тоже. Как бы вслед. Но это крайне редкие случаи.
Рисунок Ирины Рубцовой.
…Когда он начал меня бить, я сейчас не вспомню, хотя пытаюсь. Начиналось все, как у многих: начали встречаться, мечтали жить вместе, создать семью. Везде ходили вдвоем, держались за руки. Мне всегда нравилось, что он держит меня за руку. Тогда это казалось проявлением любви, много позже я поняла — это было желание все контролировать.
От этого тотального контроля и начались проблемы. Он хотел знать все: кто и что мне пишет, с кем и о чем я говорю по телефону, в чем я пойду на работу. Даже одежду подбирал сам. Задерживаться на работе было нельзя, а не взять трубку — сродни тяжкому преступлению.
Сначала он не позволял себе бить меня по лицу. Выкручивал руки. Душил. Пинал ногами. Но лицо не трогал. Потом перешел и эту грань. Разбитые и постоянно опухшие губы приходилось закрашивать яркой помадой, через нее не видно их синюшность. А после одной из ссор под глазом растекся внушительных размеров синяк. Спрятать его не удалось ни одной тоналкой. На работе что-то вдохновенно врала. Мне верили. Я не создавала впечатление жертвы домашнего насилия. Идти за помощью к родным или в полицию было стыдно.
Все ссоры всегда проходили за закрытыми дверями. На людях он старался держать себя в руках. Понимал, что могут заступиться, и тогда получит он. Но ни разу за меня не заступились. Однажды, когда он бил меня в машине, мне удалось вырваться и выскочить на дорогу. Я бежала вся в слезах. Он бежал за мной. Ни одна машина не остановилась. Никто даже не попытался помочь. Хотя был день.
Он мог взорваться в любую секунду, потому что я ответила не так, как он хотел. Или ему показалось, что я слишком мило улыбнулась знакомому. Или долго смотрела на незнакомца.
Выламывал мне руки прямо посреди оживленной площади. А сколько было разбито телефонов — не сосчитать. Не были помехой даже дети, которые не раз становились свидетелями скандалов. И я все прощала. Сначала, потому что любила его безумно, думала, что это в последний раз, ведь он так плакал, так раскаивался. Потом — от страха, что останусь одна с детьми. Да и просто боялась его. Страшно было сказать, чтобы он уходил. А вдруг убьет или сделает инвалидом?
Несколько месяцев, как мы развелись. Спасибо маме. Приехала неожиданно в гости, а там я с замазанными синяками под обоими глазами. Поняла все сразу. Собрали вещи, уехали к ней. Он до сих пор просится обратно. Уверяет, что изменился, что больше никогда меня не тронет. И самое страшное, я понимаю, что готова вернуться. Но пока держусь. Пока всплывают в памяти все те картины, когда ты в собственной квартире лежишь на полу, кругом осколки разбитой посуды, больно впиваются тебе в тело, а твой самый любимый и родной человек пинает тебя ногами.
— Кому нужна помощь — мне, человеку, причиняющему мне страдания, нам обоим?
— В первую очередь помощь нужна тому, кто в ней нуждается. То, что этот механизм патологический и требует работы над собой, это безусловно. Но насильно мил не будешь. Абьюзеру так удобно и привычно жить, это понятный для него механизм. Перенятый из привычной модели семьи и картины мира. Именно для стабильного использования без перебоев знакомого патологического приема он старается как можно сильнее привязать к себе жертву. В том числе внушая ей ее никчемность, невменяемость. Поэтому чаще за помощью обращаются близкие жертвы, а не сама жертва. И если все же ее удается вырваться из этого адского замкнутого круга, проходит длительный процесс с проживанием посттравматического состояния и депрессий.
— Именно эту позицию удобно прививать жертве. Таким человеком легче управлять, использовать, безнаказанно злоупотреблять. Но если вспомнить первичный этап отношений, начало абсолютно противоположное. Пытаясь посадить жертву на крючок, абьюзер намеренно раздувает ее личностные ценности до небывалых размеров. Постепенно давая все больше, казалось бы, безусловной любви, принятия и внимания. Все мы родом из детства и на пути взросления неизбежно получали психологические детские травмы, связанные с недостаточным контактом с материнским объектом или же полным его отсутствием. Они неизбежны, но каждый получил свой собственный опыт, что затем сформировало его психику и в последствии диктует линию его поведения, выбор партнеров, способ реагирования и способность справляться с внутренним напряжением.
— Может ли этот человек меня любить?
— В этой ситуации нужно говорить о любви агрессора к своей жертве как о любви паука к мухе в своей паутине. Он лишь справляет за ваш счет свою нужду в жизнедеятельности. Общепринятого понятия любви, в которое очень много вложено дополнительных смыслов и проявлений, таких, как уважение, партнерское отношение, прощение, не желание навредить, в созависимых отношениях, где доминирующий стиль отношений — это абьюз, нет совершенно. Любовь — это декорация, которая прикрывает уродливую сцену ущербного, паразитарного функционирования.
Рисунок Ирины Рубцовой.
…Шесть лет назад мы жили в другом городе. Было все не так плохо, пока у папы не обнаружили онкологию, а затем и у мамы. Она любила выпить, после этого застолья участились, с работы уволилась. Отец продолжал работать и поднимать семью.
У меня никогда не было своего мнения, если я пыталась в чем-то возразить (например, я хочу поступить в музакадемию, а не в медучилище), потом начинался ад, унижения, крики, рукоприкладство. Я сейчас на крик реагировать спокойно не могу, сразу начинаю реветь, и как избавиться от этого, не знаю.
Затем мы переехали в Ревду, по настоянию мамы. Она перестала работать, стала чаще пить. Пьяная кидалась на отца с молотком, унижала, проклинала, а так как с отцом у меня самые близкие отношения, мне было мучительно больно смотреть, как она это делает. Постепенно она делала его жизнь адской. Как-то в очередной раз она напилась и не пустила его домой. Выкинула все его вещи. С того момента отец жил на работе.
С отцом она мне запретила общаться, проверяла мой телефон, СМС-сообщения. Когда у нее заканчивались деньги, она заставляла меня звонить отцу и говорить: «Папа, дай денег, мне кушать нечего». Хотя это было не так. Она просто манипулировала им через меня. Если я ей говорила: «Я не буду этого делать», она начинала применять физическую силу, унижать, я ее и так с детства боялась.
Через два дня после этого она снова напилась, причем пила она не просыхая сутки. Она начала ловить белку, шептаться сама с собой, что-то отвечать самой себе. Потом пришла ко мне в комнату и ударила меня, а затем стала душить. Когда она вышла покурить, я схватила вещи и сбежала. Она бежала следом, крича: «Стой, с**ка, я тебя все равно поймаю». Но домой я не вернулась.
Я, наверное, никогда этого не забуду. Сейчас мы с ней не общаемся, только иногда судимся.
— Если каждый мой партнер причиняет мне боль, что не так со мной?
— Тут явно прослеживается тенденция во внутренней потребности быть жертвой. Необходимо начать работать и разбираться со своими внутренними содержаниями. Кто или что заставляет вас чувствовать себя второсортным, мириться с неуважительным к себе отношением. В ходе психоаналитической работы могут всплыть вытесненные детские воспоминания, ситуации, которые наведут на четкое понимание всего болезненного механизма и позволят сформировать новую, здоровую модель поведения. Все, что нас окружает, — отражает наши внутренние содержания.
— Хочу уйти, но не могу решиться. Что делать?
— Это происходит потому, что жертва вложила и продолжает вкладывать свои моральные силы в абьюзера. Попросту работая его грушей для выпуска пара и возможности справиться с внутренним напряжением. Жертве бессознательно жаль потраченного, и она все ждет, когда же абьюзер будет отвечать той же монетой. Когда начнет эмоционально вкладываться в их отношения. Это происходит, но лишь на незначительное время в период восстановления. И это всего лишь часть ущербного механизма абьюза, а не осознанное желание быть рядом с другим, быть лучшим для своего близкого. Тут важно решить для себя, что же вам важнее: гармоничные партнерские отношения и благоприятные условия в остальных сферах жизни или же, например, квартира, заработанная ежедневным проживанием насилия и унижения. Хотите ли вы всегда жить в деструктивных отношениях, чтобы ваши дети видели только патологические отношения и, повзрослев, воспроизвели эту модель, но уже в собственной семье? Для каждого последней каплей будет что-то свое. Обозначение проблемы — это уже часть, начало ее решения.
Что может быть с абьюзером, после того, как от него “защитились”?
Основной принцип профилактики нападок эмоциональных абьюзеров – постановка границ и их защита. Иначе говоря, когда абьюзер нападает, то неплохо работают фразы, вроде «Прекрати», «Прекрати немедленно», «Я не намерена больше этого слушать», «С тобой скучно, я пойду» и схожие, в зависимости от ситуации. Они прерывают типичное поведение абьюзера и позволяют защититься от него.
Эти техники базируются на идее, что поведение абьюзера транслирует поведение эмоционально незрелого человека. И, в общем-то, в большинстве случаев это верно. То, что делает абьюзер, это по сути развитие детской незрелости во взрослом человеке. То есть, абьюзер воспроизводит детское поведение, которое, во взрослом возрасте уже не выглядит милыми шалостями, а вполне способно разрушить чью-то жизнь. Популярные способы защиты, в общем-то, есть повторение взрослого, родительского поведения, ограничивающего расшалившегося ребенка. И, очень часто это действительно срабатывает.
Как правило, личность абьюзера не слишком сильна и он способен опираться только на свое господство над другим человеком, находя в этом источник своих сил и, подкармливая таким образом, свою самоценность.
Получается, что ограничивая его привычную модель поведения, «обламывая» его при каждой попытке получить свою «подкормку», его партнер лишает абьюзера источника его силы.
Несомненно, какие бы внутренние проблемы не были у абьюзера, терпеть его поведение без ограничений, означает быть и оставаться его жертвой. Это нужно прекращать.
Так что с абьюзером-то?
При этом, интересный вопрос, что же при этом может произойти с самим абьюзером?
У него может быть несколько вариантов.
Лишенный силы он может, наконец, оказаться наедине с собой и встретиться с тем, что он так старательно маскировал под доминированием. Обычно, это не слишком приятная картина, базирующаяся на страхах, пренебрежения, отвержения, насилия и других малоприятных вещей в детстве. Понятно, что в таком коктейле не могла сформироваться самодостаточная взрослая личность, которой теперь придется встретиться со всем этим наедине с самим собой. Наладить отношения с партнером в духе равноправия и взаимного уважения ему тоже сложно – ведь он чувствует себя проигравшим и уничтоженным. Абюзер может впасть в длительную депрессию, ощущать потерю сил, безысходность, потерю интереса к жизни. Теперь, возникает интересный вопрос, что за отношения между абьюзером и его партнером возникают теперь? В таком контексте они могут стать приемлемы для бывшей жертвы, которая нашла способ защитить себя, но нужен ли ей теперь «поникший» абьюзер?
Теоретически, абьюзер может измениться, если ему окажется доступным осознание того, что его текущие проблемы есть результат его поведения, а не козней партнера, решившего защититься от него. Но, это доступно далеко не всем абьюзерам. И, в такой ситуации многие абьюзеры переходят, в общем-то, в разряд жертвы.
Все получится
Конечно, это не единственный вариант. Например, абьюзер может оставаться в отношениях, но при этом компенсировать снижение своей агрессивности в отношениях, где-то в другом месте. Например, на работе, в компаниях, с друзьями. Он может отдалиться от партнера и жить, фактически, параллельной жизнью, не замечая его. Опять же возникает вопрос, нужны ли такие отношения вообще.
Абьюзер может уйти сразу, как только поймет, что теперь правила игры изменились, и он больше не может реализовывать привычную модель поведения. Тогда он просто постарается найти другого человека, с которым сможет продолжить свои старые игры.
Запишитесь на нашу психологическую консультацию (Москва), очно или Zoom:
Конечно, могут быть и продуктивные изменения. Все абьюзеры разные и, например, если его поведение построено на неких заблуждениях, вроде подражательной модели «мужчина – главный», которая, на самом деле ему не близка, то тогда, если его «одернуть» границами, то он довольно легко от нее откажется сам и вполне может чувствовать себя комфортно, спокойно и продуктивно в новой реальности отношений. При условии, конечно, не слишком драматичного детства.
Большинство моделей поведения абьюзера вполне могут быть скорректированы. Но, для начала абьюзер должен сам признать их наличие, понимать, что он может получить, если будет меняться, и, конечно, быть готовым к долгой и непростой работе. Ведь изменения включают в себя и изменение болезненных сценариев, сформировавшихся еще в детстве. И, конечно, если партнер абьюзера ожидает, что он изменится и жизнь наладится, то он должен включать в сценарий будущего и тот вариант, когда обновленный абьюзер решит, что текущие отношения его больше не устраивают.