Что будет с белоруссией в ближайшее время
Лукашенко готовится к войне. Ни Белоруссию, ни Россию Запад в покое не оставит
В последние месяцы из Минска все чаще стали звучать заявления о нарастающей напряженности вокруг Белоруссии, которая может закончиться прямой военной агрессией в отношении республики. Александр Лукашенко не первый раз заявляет о необходимости готовиться к подобному развитию событий, для чего планирует усилить взаимодействие с Россией в военно-промышленном комплексе и сфере обороны. И если в прошлые годы подобные разговоры выглядели как фантастика, то на сегодняшний день геополитическая ситуация в восточноевропейском регионе стала вызвать серьезные опасения.
Одна из карт «вторжения» России на Украину.
О том, что вокруг Белоруссии и России нарастает напряженность, в Минске и Москве стали с особой тревогой говорить с 2020 года. Еще до выборов Александр Лукашенко отмечал, что страны Запада пытаются раскачать ситуацию не только в его республике, но и во всем регионе. Ситуация резко начала ухудшаться после выборов президента в Белоруссии, которые состоялись 9 августа прошлого года. ЕС и США выразили прямое неудовлетворение итогами голосования, согласно которым победил Лукашенко, а также действиями белорусских властей, сорвавших проведение очередной «цветной революции». Проходившие на протяжении нескольких месяцев в Белоруссии протесты, которые напрямую спонсировались и координировались со стороны Запада, в конечном счете затихли, а противники белорусского лидера оказались либо за решеткой, либо за границей. Однако это нисколько не смутило ЕС и США, которые решили воспользоваться ситуацией вокруг Белоруссии, чтобы окончательно дестабилизировать ситуацию не только в самой республике, но и во всем регионе.
На протяжении последнего года Минск и Москва неоднократно подвергались обвинениям в недемократичности, нарушении прав и свобод человека, а также в некой «гибридной агрессии», которая якобы должна вот-вот перерасти в открытую. В частности, России приписали попытку дестабилизировать ситуацию в ЕС за счет цен на энергоносители и поддержки Минска, который решил вступить в прямое противостояние с Евросоюзом. Разразившийся на границе Белоруссии и ЕС миграционный кризис, в первооснове которого лежит разрыв политических отношений между Брюсселем и Минском и введение антибелорусских санкций, был объявлен свидетельством «агрессивной» политики не столько Лукашенко, сколько России, которая якобы и является главным сценаристом происходящего. Параллельно Запад все больше стал подталкивать Украину к дополнительной эскалации напряженности в отношениях не только с РФ, но и с Белоруссией. Из украинской столицы зазвучали новые заявления о готовящимся российском «вторжении», к которому обязательно присоединится и белорусская сторона.
Происходящее вокруг Белоруссии не могло не вызвать ответной реакции в Минске. Белорусские власти всегда заявляли о том, что никакой агрессии со стороны республики соседям ждать не имеет смысла, а все обвинения в подобных намерениях являются абсолютной глупостью. Официальный Минск даже решил официально закрепить данное положение в редакции новой Конституции, которая должна будет принята на республиканском референдуме в феврале 2022 года. Однако явно агрессивная позиция соседей заставила власти республики заговорить о необходимости готовиться к отражению вторжения со стороны Запада. Еще в декабре 2020 года об этом абсолютно серьезно заявил глава КГБ Белоруссии Иван Тертель, хотя на тот момент открытых враждебных действий ни Польша, ни Украина, ни страны Прибалтики не предпринимали. По его словам, страна должна была готовиться к «горячей войне» еще весной 2021 года.
«Мы готовились к иностранной интервенции, прикрытой гуманитарными мерами. Готовимся и теперь… Мы готовимся к весне, мы знаем, как будет развиваться ситуация, действовать будем жестко… Будем готовиться и к горячей войне, не исключаем и такого варианта под видом гуманитарной миссии», – сказал тогда Тертель.
К вопросу о возможной войне Лукашенко обратился и 15 декабря, встречаясь с активом Витебской области. Он отметил, что «мимо нас ни одна война не проходила в прошлом, не пройдет и сейчас», добавив, что стране нужно рассчитывать в первую очередь на себя. В этой связи Лукашенко поручил уделить особое внимание вопросам территориальной обороны, начиная от персонального состава, и заканчивая составлением соответствующих планов и материальным обеспечением. Таким образом, белорусский лидер фактически подтвердил, что не видит улучшений в геополитической обстановке вокруг страны и продолжает готовить население к возможной агрессии.
Подобные заявления и действия белорусских властей, когда страна стала готовиться к агрессии, в иной ситуации можно было бы назвать излишними и направленными на попытку отвлечь население от внутренних проблем. Однако реальность показывает, что нынешние опасения Минска обоснованы.
В частности, еще в мае в Эстонии во время учений Swift Response 2021 проводились стрельбы, в ходе которых уничтожались системы противовоздушной обороны противника, чтобы дать возможность для высадки на территории республики американских военных. В Латвии, в сопредельном с РФ и Белоруссией регионе, с 14 ноября по 12 декабря проходили внеплановые маневры вооруженных сил республики The Decisive Point с участием 3 000 военнослужащих. Целью учений была «проверка командной структуры, логистики, мобильности и процедур принятия решений при ведении крупномасштабных военных действий». Однако наиболее активно сегодня проявляет себя Польша, которая уже сосредоточила вблизи белорусской границы порядка 15 тыс. военнослужащих, якобы для недопущения прорыва на территорию страны мигрантов. Правда, действия польских военных открыто демонстрируют подготовку к наступательным операциям.
Например, в конце октября в находящемся в 50 км от белорусской границы польском городе Бяла Подляска в составе обновленной военной группировки появились 850 военнослужащих, танки «Леопард-2А», БМП-1, а также реактивные системы залпового огня «Лангуста» и самоходные артиллерийские установки 2С1 «Гвоздика». Подобную технику вряд ли можно назвать предназначенной для борьбы с мигрантами и охраны границы. В декабре польские саперы отработали постановку дистанционного минного поля с помощью систем дистанционного минирования Kroton. Как отмечают военные эксперты, создание таких полей является частью тактики применения танковых войск в условиях ведения атаки. Кроме того, 1-я Поморская бригада тылового обеспечения недавно провела учения по обеспечению охранения автомобильных колонн, осуществляющих доставку боеприпасов, продовольствия и военного имущества. Ранее поляки уже тренировались форсировать водные преграды, проводить разведку боем и прочие маневры, которые по своей сути являются отработкой наступательных действий.
Последние действия соседей Белоруссии окончательно убедили Минск в том, что страны Запада и их сателлиты не намерены идти на деэскалацию напряженности в регионе. Для белорусских властей стало полностью очевидно, что о миролюбивой политике со стороны государств НАТО, в первую очередь Польши, сегодня речи быть не может. Поэтому не удивительно, что в Минске все чаще стали говорить о возможном перерастании нынешней «гибридной войны» против Белоруссии в прямой вооруженный конфликт, который будет инспирирован ближайшими соседями. Отсюда и все последние заявления белорусского лидера и его подчиненных, подготовка армии к отражению нападения, проведение совместных учений с Россией и прочее.
По сути, нынешние действия властей республики являются лишь ответной реакцией на явно провокационную позицию западных стран. Минску приходится рассматривать любые варианты возможного развития событий, так как сегодня ясно одно – ни Белоруссию, ни Россию на Западе в покое не оставят.
Страна на развилке. Что ждёт Белоруссию после Конституционной реформы
Тема внесения изменений в действующую Конституции зазвучала в Белоруссии во время разгара массовых протестов, когда начинался политический кризис в стране. Тогда была образована Конституционная комиссия, а от граждан начали принимать предложения по изменению Основного закона.
Со стороны белорусской власти это была демонстрация недовольному обществу «готовности к переменам». Первое время официальные лица, а также сам Лукашенко, говорили даже о проведении досрочных выборов сразу после принятия поправок к Конституции.
В свою очередь руководство России отмечало, что конституционная реформа поможет стабилизировать обстановку в союзной республике и подготовить почву для политического диалога. Кризису конец? Мигранты начали возвращаться домой из Белоруссии и Евросоюза
Однако с течением времени уличные протесты «сдулись», забастовки не получились, а управленческая вертикаль в Белоруссии не раскололась. Это позволило власти относительно стабилизировать обстановку в республике и сохранить контроль над ситуацией.
И риторика о конституционной реформе начала меняться.
В разгар кризиса первые лица республики говорили о необходимости передать часть полномочий президента парламенту и правительству, что должно было бы привести к демократизации страны. Но затем в Минске заявили, что всё-таки необходимо сохранить президентскую форму правления.
Изменилось отношение и к ключевому вопросу реформы — транзиту власти. От идеи проведения досрочных выборов также окончательно отказались. Летом 2021 года Лукашенко заявил, что «готов назначить досрочные выборы, но только когда их назначат в США».
Таким образом, если досрочные выборы президента так и не будут проведены, форма правления останется фактически прежней, возникает вопрос: что конкретно поменяется в Белоруссии и как новая Конституция поможет решить политический кризис? Живая стена. Зачем Украина создает «мощную группировку» на границе с Белоруссией
В сухом остатке
Похоже, основным новшеством в белорусской Конституции станет наделение Всебелорусского народного собрания (ВНС) статусом высшего представительного органа.
Это же подтвердил и Александр Лукашенко во время заседания конституционной комиссии 25 ноября: «Самые главные изменения Основного закона направлены на значительное укрепление института народовластия. Именно в этих целях и задумывалось конституционное закрепление статуса ВНС. Наделение его стратегически важными для стабильности страны полномочиями. Как я не раз говорил, ВНС — это наше вече. Считаю, что данный институт народовластия соответствует вековому национальному укладу жизни белорусов».
Сейчас этот орган имеет чисто символическое значение. Собрание проводится раз в пять лет, как правило, после выборов президента. В нем участвуют несколько тысяч человек — от членов правительства и руководителей крупных предприятий до сельских депутатов и прогосударственных активистов производства.
Официальной целью мероприятия выступает определение приоритетов развития страны на ближайшую пятилетку, а по факту его можно назвать также «сверкой часов» всего государственного каркаса, на который в своей работе опирается власть.
Вполне возможно, что новый для белорусской Конституции орган будет использован властью для транзита власти в республике. Например, ВНС может возглавить Александр Лукашенко, в то время как президентом станет кто-то другой — подконтрольный Всебелорусскому собранию политик.
Пока это единственная интрига по поводу изменения конфигурации власти в республике.
С другой стороны, в таком случае новый президент наверняка станет влиятельной фигурой в республике, и со временем это чревато возникновением противоречий с Лукашенко во главе ВНС. Тем более, если заявлено, что Белоруссия должна оставаться с президентской формой правления.
Есть и другой вариант. Лукашенко останется на посту президента, а наделенное широкими полномочиями ВНС станет выполнять роль коллективной опоры президента. Станет мобилизованной и оформленной в единую структуру вертикалью власти из нескольких тысяч человек.
Таким образом повысится её управляемость, а также будет создан образ опоры президента на орган с «широким народным представительством». В Киеве опять запрещают электричество из Белоруссии и России. Почему это ударит по украинцам
Вопрос кризиса не разрешен
Озвучил Александр Лукашенко и данные государственных социологических исследований. По его словам, «50-60% населения готовы прийти на референдум и поддержать проект Конституции».
В то же время признаков, что конституционная реформа сможет привести общество к консенсусу и понизить уровень конфронтации в республике, пока нет.
Одним из главных поводов политического кризиса послужило недоверие части общества к результатам выборов, которое остается по сей день. И вряд ли изменения в Конституции смогут на него как-то повлиять.
Белоруссию будут заглатывать медленно и со вкусом
Лукашенко становится главой зависимого государства — еще не колонии, но страны, которая экономически и политически подчинена соседней державе.
Но если это не то, что ожидалось, то есть не сценарий «углубленного» поглощения Белоруссии Российской Федерацией, то что же?
Новая программа интеграции (напомним, что ее пункты были согласованы еще два месяца назад главами правительств двух стран) содержит много общих слов. Причем одним из ключевых является «гармонизация». Несмотря на то, что ее называют революционным словом «декрет», ничего сенсационного формально в ней нет. Сам термин «гармонизация», упоминаемый во многих пунктах программы, как раз подчеркивает, что тут нет ничего директивного. Речь идет главным образом о достаточно плавном выравнивании экономического законодательства обоих государств.
Во-первых, надо сказать о том, чего в очередной интеграционной программе России и Белоруссии нет. Просматривая ее, не так сложно заметить, что в ней нет даже намека на политическое поглощение Белоруссии Россией, о чем так много говорят в последние годы. Никаких слов о едином центре управления или общей столице Союзного государства, или хотя бы движении в этом направлении. Есть, правда, заявления о начале разработки символики Союзного государства, но не более того. Картинки, пиар… В общем, то, что у нас любят.
Во-вторых, в «28 шагах» нет речи об общей валюте и, соответственно, о едином эмиссионном центре — теме, которая в прошлые году усиленно обсуждалась и навязывалась Минску российской стороной.
В-третьих, ничего не говорится о создании в Белоруссии новых российских военных баз, на чем Москва в прошлом также не раз настаивала. Проведение совместных военных учений — это сколько угодно. А вот перспективы превращения Белоруссии в укрепрайон российской армии, судя по всему, отложены на будущее.
Иными словами, ничего страшного для белорусского суверенитета в этой обновленной «программе интеграции» вроде бы нет. А что же в ней тогда есть? Куда ведут эти «28 шагов»?
Для Лукашенко в этих очередных «судорогах интеграции» главное то, что Москва оказывает ему существенную экономическую помощь (в первую очередь, за счет низких цен на энергоносители), не покушаясь при этом на то, как устроена власть в Минске и кому она там принадлежит. Так, по словам Путина, «Беларусь сегодня получает газ от России в семь-восемь, а то и в отдельные моменты в девять-десять раз дешевле, чем на европейских спотовых рынках».
В нынешней ситуации небывалого взлета цен на газ это может показаться роскошным подарком, однако у такой «щедрости» есть цена. По прошествии 26 лет своего правления Лукашенко в конце концов придется пожертвовать тем, за что он так упорно боролся все это время. А именно, отдать околокремлевским олигархам наиболее аппетитные активы белорусской экономики — два нефтеперерабатывающих завода, предприятия по производству калийных удобрений, несколько крупных машиностроительных предприятий, вероятно, какие-то пищевые производства. То есть, почти все.
Таким образом получается, что эти невыразительные «28 шагов» знаменуют собой более фундаментальные подвижки на пути «углубленной интеграции», чем те, которые можно видеть на поверхности. Эти сдвиги по факту произошли еще год назад, в момент массовых протестов в Белоруссии, и сводятся они к нехитрой формуле: обмен экономического суверенитета страны на видимость ее политической независимости. Естественно, такой обмен подразумевает сохранение у власти в Минске того человека, который и сейчас сидит там на троне.
Кремль на данном этапе такой обмен вполне устраивает. Там, как можно понять, решили, что Лукашенко вполне этого заслужил своей свирепой антизападной риторикой и полезной миграционной политикой в отношении входящих в ЕС Литвы и Польши.
Устраивает это, в том числе, и потому, что в самой России такая модель «интеграции» уже давно отработана. Пожалуй, сегодня даже сложно сказать, кто более самостоятелен во внутренней политике вверенного ему региона — Александр Лукашенко в Белоруссии или, например, Рамзан Кадыров в Чечне. Причем последний так же наделен правом весьма жестко высказываться по международной тематике. Хотя, как известно, почти все руководители российских регионов такой привилегии лишены.
Учитывая, что «белорусская рыба» сама плывет в руки, Кремль даже пошел Лукашенко в некоторых вопросах навстречу. В частности, там отказались (во всяком случае в ближайшее время) от плана жесткой «углубленной интеграции», который до известных событий в Белоруссии осени 2020 года российская сторона настойчиво пыталась реализовать. Например, как уже отмечено выше, решили пока не давить на Минск в части создания в Белоруссии новых российских военных баз и введения общей валюты. Последняя при данном типе «интеграции» могла бы быть, разумеется, только российским рублем, эмитируемым российским Центробанком.
Если попытаться охарактеризовать нынешний статус Белоруссии в традиционных терминах, то наиболее подходящим будет словосочетание «зависимое государство». Это еще не колония и не аннексированная территория, но страна, правящий режим которой и экономически, и политически полностью подчинен соседней державе.
Наконец, последнее — о том, кому это выгодно. После подписания «28 шагов» в российских государственных СМИ царила некоторая эйфория. Встречались даже заголовки, вроде «Кошмар США сбывается». Читателей при этом, понятное дело, уверяли, что интеграция России и Белоруссии проводится в интересах народов двух стран. И вот об этом стоит сказать особо.
Главное, что здесь нужно понимать: нынешняя интеграция РФ и РБ проводится в первую очередь в интересах Кремля. То есть в интересах кучки олигархов, обступающих московский престол. Именно они станут главными выгодополучателями этого проекта. Причем, если учесть, что одним из 28 пунктов планируется «гармонизировать» законодательство, в том числе и касающееся средних и малых предприятий, то становится понятно, что достанутся им не только те крупные куски белорусской госсобственности, о которых было сказано выше. Грести будут подряд — все, что в сети попадет. В том числе и всякую более-менее соблазнительную мелочь.
Естественно, заинтересована в том или ином типе поглощения Белоруссии и военно-политическая верхушка России, для которой противостояние с Западом уже является не только стратегией, но и некой сверхценной идеей.
На благосостоянии большинства жителей метрополии этот ожидаемый грабеж новой квазиколонии, по обыкновению, никак не отразится. Белорусский народ также в целом не станет от этого богаче, хотя, возможно и не обеднеет.
В политическом плане белорусы, вероятно, особого ухудшения тоже не почувствуют. Уровень репрессивности нынешних режимов в РБ и РФ уже примерно одинаков. Так что здесь будет обмен шила на мыло. Тем более, что главный «смотрящий по Белоруссии», скорее всего, останется тот же.
А вот что точно потеряют те тысячи белорусов, которые в прошлом году выходили на массовые акции протеста, так это надежду на свободу. Не навсегда (все, как мы знаем, когда-нибудь заканчивается, и это тоже пройдет), но надолго.
«Белоруссию толкают в объятия России» Западные санкции сильно ударят по Белоруссии. Кто будет спасать страну и ее лидера?
Фото: Комсомольская Правда / Globallookpress.com
В 2014 году Белоруссия провозгласила многовекторность краеугольным камнем своей внешней политики. Как ни странно, Запад поверил в обновление белорусской политики, и Лукашенко даже перестали называть «последним диктатором Европы». Но после прошлогодних протестов и недавнего инцидента с самолетом Ryanair эту концепцию приходится в корне пересматривать. ЕС и США ввели против Белоруссии жесткие экономические санкции, а теперь и Украина решила разорвать дипломатические отношения с соседней страной. В итоге Минск оказался в новой политической реальности с очень узким кругом потенциальных союзников. Поэтому единственная возможность минимизировать экономический ущерб — скорейшая интеграция с Россией. О том, как Белоруссия будет справляться с острейшим внешнеполитическим кризисом и гибридными атаками Запада, какую роль сыграет в ее спасении Россия и на каких условиях, «Ленте.ру» рассказал профессор Рэдфордского университета (Вирджиния, США) Григорий Иоффе.
Европейская инфантильность
«Лента.ру»: На ваш взгляд, произошел ли качественно новый рывок в санкциях Европейского союза (ЕС) и США против Белоруссии или это «последнее китайское предупреждение»?
Григорий Иоффе: Подается это как серьезный скачок, но, с моей точки зрения, если рассуждать в логике западной реакции на события в Белорусии, то это совершенно замечательный эпизод в смысле своей контрпродуктивности. Потому что ЕС толкает Белоруссию в объятия России в гораздо большей степени, чем когда бы то ни было. Отвечает ли это их целям? Конечно, нет. Но они не могут остановиться. С одной стороны, Брюссель не знает, что еще предпринять. С другой, Белоруссия —нетривиальный геополитический кейс, но в него надо серьезно погружаться, чтобы понять.
Во всем мире существует очень мало экспертов по белорусской проблематике. Те, кто делает политику в ЕС, точно не относятся к их числу. Им это неинтересно. Им важно высказать моральное осуждение и действовать в русле продвижения демократии. Они оказываются жертвами собственной идеологизированности. Когда в ЕС поймут, что они в действительности наделали с Белоруссией, будет уже поздно. Но они найдут какой-то другой жупел, переведут на него внимание и останутся на белом коне как защитники демократических ценностей.
То есть санкциями ЕС достигает прямо противоположных результатов?
Именно так, в действиях европейцев есть некий инфантилизм, это довольно любопытно. А в действиях отдельных стран его просто очень много. Возьмите, к примеру, политику Литвы в отношении Белорусской атомной электростанции (БелАЭС). Сначала по требованию ЕС в 2009 году литовцы закрыли свою Игналинскую АЭС. Теперь рядом с Литвой появилась БелАЭС и вроде бы можно покупать дешевую электроэнергию, но они решили ее заклеймить.
Напоминает ситуацию, когда ребенок бежит, ударяется о стол и потом наказывает этот самый стол, гневно стуча по нему кулаком
Когда Литва наказывает Белоруссию экономическими санкциями, а сама зависит от белорусских грузопотоков, то в психологическом плане это отдает раздвоением личности. Потом они будут кричать: «Помогите нам!» Естественно, они на переднем краю борьбы с диктатурой и рассчитывают на помощь ЕС. Но в реальности они наносят себе большой урон.
Так все-таки санкции — это серьезный инструмент воздействия или нет?
Конечно, серьезный. Но их последствия противоречат геостратегическим целям ЕС и США. Например, Белоруссии при определенных обстоятельствах может быть нанесен серьезный урон из-за ограничений в калийной отрасли. Потому что это единственная самодостаточная отрасль экономики, весь производственный цикл которой расположен в пределах территории Белоруссии. В отличие, скажем, от нефтепереработки. Можно сказать, что калий — это самый белорусский из всех белорусских экспортных продуктов. Понятное дело, санкции окажутся очень болезненными, учитывая, что велика вероятность замены белорусских экспортеров российскими — либо в результате поглощения компаний Россией, либо без такового, что еще хуже, потому что приведет к еще большему удушению Белоруссии.
Фото: Василий Федосенко / Reuters
В этой ситуации у Белоруссии остаются инструменты, чтобы минимизировать урон на западном направлении?
Белоруссия обречена на многовекторность своим географическим положением. В нормальном состоянии без давления они вынуждены будут ее восстановить. Куда им деться от нее? Многовекторность Белоруссии обусловлена экономически. Страна получает сырую нефть с одной стороны и продает продукты нефтепереработки в другую. К тому же это страна с открытой экономикой в том смысле, что она экспортирует не менее 60 процентов того, что производит. Вот вам и все объяснение многовекторности.
Кроме того, страна расположена на цивилизационном разломе, к которому некоторые относятся с иронией. Однако есть немалый смысл в карте американского политолога Сэмюэля Хантингтона, которая была опубликована в его книге «Столкновение цивилизаций». Восточная граница Западной Европы у него проходит как раз через Белоруссию и Украину — то есть по очень размытой линии раздела между католицизмом и православием.
Осажденная крепость
При этом одним из катализаторов раскола стал нашумевший инцидент с задержанием сооснователя Telegram-канала NEXTA Романа Протасевича. После этого государственный телеканал ОНТ показал интервью с его участием, в котором он заявил о своем сотрудничестве со следствием. Но зачем правоохранителям понадобилась еще и импровизированная пресс-конференция с оппозиционером?
Надо посмотреть на ситуацию их глазами, чтобы понять. Белоруссия находится в состоянии осажденной крепости, причем сравнительно маленькой, поэтому они интенсивно обороняются. Власти пытаются доказать, что с самолетом Ryanair они действовали согласно правилам Международной организации гражданской авиации (ИКАО). И им важно было показать, что Протасевич сам свободно играет на их стороне.
Естественно, оппозиция утверждает, что в условиях давления, под которым оказался Протасевич, ему больше ничего не остается, кроме как защищать свою жизнь и жизнь своей подруги — россиянки Софии Сапеги. Этот довод нельзя полностью отметать. Но после пресс-конференции совсем по-другому воспринимаются заявления о том, что на него оказывалось физическое давление. Мероприятие началось со слов журналистки издания БелаПАН Татьяны Коровенковой о том, что Протасевича избивал лично Лукашенко.
Это удачный ход. Потому что вероятность того, о чем она говорила, крайне мала с точки зрения людей, обладающих здравым смыслом
Протасевич, естественно, открестился от этого, как от шутки, и потом вел себя чрезвычайно раскованно. Вплоть до того, что он загадал аудитории политическую загадку о женщине-политике из европейской страны, которая начала создавать альтернативное правительство. Впоследствии оказалось, что она даже обращалась к президенту России Владимиру Путину. Протасевич преследовал цель сравнить австрийского политика Монику Унгер (в 2019 году получила 14 лет заключения за попытку мятежа — прим. «Ленты.ру») с лидером белорусской оппозиции Светланой Тихановской.
То есть Протасевич сейчас играет — или вынужден играть — активную роль в информационной кампании?
Целый ряд соратников Протасевича говорят о том, что он не очень надежный человек, никогда особо не имел жизненных принципов и всегда был заинтересован в том, чтобы ему оказывали внимание. В любом случае ситуация обоюдоострая и неприятная. Обвинять его в смертных грехах было бы предосудительно, но трудно отделаться от ощущения, что ему нравится его новая роль. Вполне возможно, что так оно и есть. Поэтому белорусская сторона решила перевести мяч на сторону оппозиции. Они попытались создать представление о том, что их действия по защите суверенитета Белоруссии легитимны и объясняются массированной атакой со стороны западных стран. У всех своя логика.
Фото: Sergei Grits / AP
Что означает слух о допуске следователей из самопровозглашенной Луганской народной республики (ЛНР) к Протасевичу? Это просто способ давления?
Во время пресс-конференции председатель Следственного комитета (СК) Белоруссии Дмитрий Гора подтвердил, что никто не имеет права допрашивать Протасевича без их ведома, у них приоритет по всем вопросам и его никому не выдадут. Но то, что он возможно принимал участие в боевых действиях в Донбассе на стороне украинского батальона «Азов» — довольно мощный аргумент. Можно находиться по разные стороны баррикад в политическом кризисе в Белоруссии, но отношение к деятельности «Азова» довольно однозначно с обеих сторон. Если я, конечно, не ошибаюсь. Поэтому, если властям удастся доказать, что Протасевич находился в Донбассе не просто как журналист, это станет серьезным способом давления со стороны следователей.
На этом фоне депутаты Верховной Рады предложили прекратить любые отношения с Белоруссией за исключением вопросов «беженцев и политзаключенных». Почему Украина идет на политический демарш?
Это похоже на детскую политику Литвы, о которой я говорил ранее. С моей точки зрения, тут тоже может идти речь о политическом инфантилизме. Есть весьма существенные экономические связи между двумя странами, они выгодны обеим сторонам, а не только Белоруссии. К происходящему можно относиться по-разному. Согласно одному представлению, есть репрессивный режим Лукашенко, а есть остальной белорусский народ, и они вступили в схватку. Согласно другому представлению, которого придерживаюсь я, в Белоруссии имеет место давний раскол в обществе.
Он не такой рельефный, как на Украине, потому что там существует строгая культурно-географическая демаркация на западные и юго-восточные области. В Белоруссии этого нет — Гродненская область не служит аналогом Львовской, хотя теоретически могла бы. Но раскол все равно реален. Надо понимать, что он не возник 9 августа 2020 года. Это старый раскол, связанный с национальной памятью и перспективой развития Белоруссии в цивилизационном и геополитическом смысле. У них две разных национальных памяти — это как будто две нации в одной.
Об этом свидетельствуют и результаты интернет-опроса британского аналитического центра Chatham House. Их методология минимизирует число сторонников Лукашенко по двум причинам: потому что среди них меньше людей пользуются компьютером, а те, кто это делают, часто не обнаруживают желания принимать участие в подобного рода исследованиях. Несмотря на это, опрос показал, что четверть городского населения Белоруссии поддерживает Лукашенко. Какой коэффициент надо ввести, чтобы определить реальную долю сторонников, я, естественно, не знаю. Возможно, нужно умножить на 1,5.
При этом, как вы писали в одной из своих статей, цели у стран одни и те же — для самоопределения и Украине, и Белоруссии необходимо отмежеваться от России. Так может ли Минск послужить Киеву примером в том, как развиваться, если нынешний кризис будет преодолен?
То, что им нужно отмежеваться от России, — понятно, потому что Белоруссия и Украина слишком на нее похожи. Значительная часть общества двух стран живет в пределах русского цивилизационного ядра, долгое время они даже западную информацию получали через российские СМИ. И говорят они по-русски. Поэтому, естественно, они отстаивают свою самобытность. Но я не вкладываю в это какого-то зловещего смысла.
В русском языке слово «националист» имеет негативную коннотацию и является синонимом ксенофоба. В английском языке такое употребление слова «национализм» тоже имеет место, но не меньше распространено нейтральное толкование. То есть националист — это человек, преданный определенной картине мира, которая находится в центре умозрения конкретного сообщества людей, и отстаивающий национальное самосознание. В этом смысле их отталкивание от России неизбежно.
Но у стран разные пути обособления от России?
Действительно, основной вопрос в том, какие формы приобретает отталкивание Белоруссии и Украины. Каждый понимает это в меру своей испорченности. Например, в экспертной среде бытует мнение, что Лукашенко — не пророссийский политик. Но цивилизационно он как раз очень пророссийский. Лукашенко вырос в селе на востоке Белоруссии на границе с Россией. Ясно, что он является сторонником учения о триединой восточнославянской народности — великороссов, малороссов и белорусов. Великая Отечественная война также является краеугольным камнем его национальной памяти, и эта память не очень детализирует события, предшествующие Октябрьской революции 1917 года.
Другой вопрос, что, будучи президентом Белоруссии на протяжении долгого времени, Лукашенко вынужден отстаивать ее национальные интересы. Как он должен реагировать, например, когда белорусские сельхозпродукты получают отповедь от Россельхознадзора? Естественно, в Белоруссии это интерпретировали как борьбу хозяйствующих субъектов и выторговывали для себя выгодные условия. Они также заявляли, что если есть желание углубить интеграцию, то надо выравнивать экономические условия и вводить единые цены на нефть и газ. С точки зрения белорусских национальных интересов Лукашенко абсолютно прав.
Союзник на буксире
При этом посол России в Белоруссии Евгений Лукьянов заявил, что соседнюю страну поддержат после введения санкций «до самых критических обстоятельств». По вашему мнению, способна ли Россия физически взять на буксир тонущего союзника?
Во-первых, надо учитывать, что население Белоруссии существенно меньше даже населения Москвы. Во-вторых, для России очень важным является западное геополитическое направление и европейский коридор, который столетиями служил осью набегов. Поэтому мой ответ — безусловно способна.
Трудно понять безоглядность политики ЕС по отношению к Белоруссии. Они полностью отметают те соображения, что режим — это не просто Лукашенко и его репрессивный аппарат
Кстати, совсем недавно на сайте белорусской службы «Радио Свобода» появился материал талантливого и думающего политолога Юрия Дракохруста. Он опубликовал статью, которая очень любопытно называется: «О чем можно (и нужно) договариваться со сторонниками Лукашенко?». Если в среде оппозиции ставится вопрос, что со сторонниками Лукашенко можно в чем-то согласиться, — это путь к национальному диалогу. А это ровно то, чего всегда не хватало Белоруссии. И в ЕС, видимо, никто не в курсе, что происходят такие подвижки. Хотя судить по одной статье было бы рискованно.
Можно ли сказать, что позиция России равносильна позиции единственного гаранта выживания Белоруссии?
На эту тему много измышлений, и я не знаю, кто прав. Есть группа оппозиционных политологов, которые считают, что Россия вошла в сговор с Западом, и они вместе меняют там власть. Есть другие, которые придерживаются позиции, что российская власть заинтересована в поглощении Белоруссии, и неважно, под какую сурдинку. Не знаю, насколько рационально мыслят люди, которые формулируют внешнюю политику России, но мне кажется, что в существующей ситуации о поглощении Белоруссии в формальном смысле говорить не стоит.
Никто не заинтересован, чтобы в очередной раз обострились отношения ЕС, США и России. Поэтому серьезно говорить о присоединении я бы не стал с точки зрения интересов самой России. Но по поводу гарантий выживания — да. Эмбарго на экспорт калийной и нефтеперерабатывающей отрасли не оставит других вариантов. Другое дело, что в России издавна, еще со времен премьерства Егора Гайдара, преувеличивают уровень паразитизма Белоруссии, утверждая, что это государство, которое ни дня не проживет без российской помощи. Это сильное преувеличение.
Но при этом каждый раз по итогам встреч Путина с Лукашенко возникает вакуум в попытке ответить на вопрос, а что, собственно, получила Россия. Стоит ли ждать прорывов в вопросе интеграции сейчас?
Мы находимся в плену мифов, которые имеют тлетворное психологическое влияние. Во-первых, те, кто говорят, что интеграция затормозилась и Союзного государства нет, часто не отдают себе отчета в том, что она уже достигла очень высокого уровня. Россиянин, который приезжает в Минск, не чувствует себя за границей, и наоборот. Конечно, сейчас границы закрыты в связи с коронавирусом, и белорусы чувствуют себя максимально неуютно, но многие все равно ездят по делам. Нельзя сказать, что интеграция — это химера.
Понятно, что Белоруссия в нормальной ситуации сопротивляется и будет сопротивляться радикальному углублению интеграции — то есть созданию единого эмиссионного центра, а также наднациональных органов, которые, в силу различия размеров стран, всегда будут эквивалентны российскому давлению. Но сейчас у Белоруссии нет выбора.
Когда на смену нормальной ситуации приходит экстремальная, то, конечно, Белоруссии ничего другого не останется, кроме как полностью упасть в объятия России
Однако думающие на дальнюю перспективу политики в России не должны, как мне кажется, глумиться над этим обстоятельством, проникаясь злорадством. Мол, мы же вам говорили, вот вы и находитесь в бедственном положении, и мы единственные, кто может вам помочь. Если ситуация вернется на круги своя, а рано или поздно это произойдет, то Белоруссия и Россия останутся двумя союзными государствами, но они не сольются в экстазе и, скорее всего, останутся независимыми.
Какой именно политический курс выбран сейчас в отношении Белоруссии и почему Россия, несмотря ни на что, продолжает поддерживать Лукашенко?
Ситуацию необходимо рассматривать в геостратегическом ключе. Если называть вещи своими именами, то Россия поддерживает не Лукашенко, а место Белоруссии в своей сфере влияния. Конечно, это словосочетание очень часто вызывает аллергию у западных политиков, которые заявляют, что не будет никакой второй «Ялтинской конференции». Но если посмотреть на то, что происходит на самом деле, а не в теории, то говорить в геополитических терминах не только можно, но и нужно. Сравнительно небольшое пространство Белоруссии, находящееся под боком у Центральной России, в стратегическом плане — да, для России крайне важно.
И куда деваться? Вся пророссийская поляна в Белоруссии вытоптана Лукашенко, он монополизировал связи с соседней страной, чтобы исключить возможность появления в стране какого-то другого союзника России, с которым она стала бы иметь дело вместо него. Какие альтернативы видятся в этой ситуации? Появление из ниоткуда политика, который займется переориентацией страны? Получается, что, с точки зрения Кремля, поддержка Лукашенко — вынужденное действие. Россия выбрала из двух зол меньшее. И к этой точке зрения трудно придраться.