Что будет с рублем в ближайшее время мнение экспертов сегодня
Эксперт спрогнозировал, что будет с ценами и доходами граждан в 2022-м
По мнению шефа-аналитика компании TeleTrade Петра Пушкарева, в наступающем году рубль совсем не обязательно ждут новые встряски и волны ослабления. «Если не будет геополитически-санкционных и вирусных форс-мажоров, то валютные курсы могут вести себя даже спокойнее. Особенно в первом полугодии, когда биржевые котировки нефти и металлов могут легко получить инфляционный „пинок“, но уже по-настоящему высоко вверх».
Экономист отмечает, что уже сейчас промышленный спрос продолжает глобально расти, договоренности о снятии ограничений на поставки топлива из Ирана повисли в воздухе, а инфляция является не только российским, но и американским и европейским явлением, а поэтому сырье и может быстро дорожать что в долларах, что в евро: «Стоит только воплотиться в жизнь прогнозам таких авторитетных финансовых институтов как Bank of America или Goldman Sachs, о цене барреля в районе 110−120 долларов, как тут же и курсу доллара будет проще опуститься на время под отметку в 70 рублей, нежели взлететь к 80-ти и выше».
Как напоминает Петр Пушкарев, экспортный характер наполнения бюджета никто не отменял, и этот процесс способен породить даже своего рода избыток валютных поступлений на рынок, кроме того, подгоняемый привлекательными ставками процентов на бумаги российского госдолга.
«Выплаты по ним уже превышают 8,5% для 10-летних бумаг и 9% годовых для 6-месячных займов. А если не будет в ходу страшилок в духе отключения России от SWIFT и санкций „за Украину“, вряд ли возникнет повод и для мощного оттока капитала из рублевых финансовых инструментов», — указывает собеседник «Свободной прессы».
Другое дело, что, по его мнению, все эти закономерности касаются лишь финансовой сферы, давно существующей как бы отдельно от реалий экономики: «А здесь надеяться особо не на что. Едва ли не все „восстановление“ показателей по ВВП, производству и оборотам в России в 2021 году объяснялось, во-первых, вкладом в расчеты исключительно крупных компаний, которые и выехали-то исключительно на сверхблагоприятной конъюнктуре экспортных цен. То есть, на том, что от нас почти никак не зависит, если не считать работы над квотами добычи в рамках ОПЕК+. Что же касается остальной части несырьевого „роста“ на 80−90%, то он объясняется простым и сильным подорожанием товаров в стране. Растет рублевый вал производства в абсолютных рублевых цифрах, но вовсе не числом тонн или штук произведенных товаров или проданных услуг. Поэтому все прогнозные цифры о росте ВВП хоть на 4%, хоть на 5%, могут формально сколь угодно исполнятся, но и это не будет значить, что производство у нас выросло по факту, а средняя российская семья от этих „дутых“ цифр станет жить богаче».
Петр Пушкарев убежден: люди тратят накопления, или приобретают меньшее количество товаров за бо́льшие деньги, и нет оснований считать, будто этот грустный расклад изменится к лучшему и в новом году. Наоборот — высокая ключевая ставка сделала кредитные деньги еще менее доступными, и более дорогими для бизнеса, и это ни в какой мере не поможет сдержать инфляцию.
«Все компоненты завышенной себестоимости потом переносятся на конечного покупателя в магазине, так как больше окупить рентабельность производства просто некому. Если не будет специальных субсидий, выделение которых окажется завязано на увеличение фонда оплаты труда и на цели развития, то, увы, доходы неизбежно продолжат отставать от темпов роста цен», — подчеркивает экономист.
Экономист: Что испортит отпуск в 2022 году и каким будет курс рубля
Специально для «Российской газеты» преподаватель кафедры финансовых дисциплин Высшей школы управления финансами Валерий Корнейчук рассказал, как заседания ведущих мировых центробанков скажется на рубле. А также дал советы тем, кто соберется в отпуск в 2022 году:
— Доллар активно дешевеет к евро после заседаний регуляторов по ставке. В этой ситуации укрепление американской и европейской валют будет оказывать давление на российский рубль.
Цены на нефть снизились на 2% на фоне опасений о снижении спроса в связи с новым штаммом коронавируса «омикрон». Это настораживает мировую экономику и опосредованно влияет на рубль, поскольку может изменить сроки повышения ставок ФРС и ЕЦБ.
Сейчас определяющее значение играют геополитические факторы, которые в настоящее время неблагоприятны для российской валюты. Страны ЕС продлили на полгода санкции против России. США и страны НАТО рассматривают российские предложения по деэскалации внешнеполитической обстановки. Однако, судя по отзывам, не все они могут быть приняты.
Поддержку российской валюте оказывает жесткая позиция Банка России и недавнее повышение ключевой ставки. Однако геополитика пока перевешивает экономику.
Что может испортить отпуск в 2022 году
Что касается новогодних поездок, то здесь можно воспользоваться только «горящими предложениями» с учетом ковидных ограничений и процедур прохождения ПЦР- тестирования.
В этой ситуации каких-либо выигрышей от курсовой разницы в покупке тура при конвертации его стоимости в валюте по рублевому курсу говорить не приходится. Курс конвертации определяется Банком России на день проведения валютной операции и комиссии банка.
К слову, туры в Турцию и авиабилеты вряд ли подешевеют из-за падения турецкой лиры, поскольку все расчеты производятся в долларах и евро. Граждане могут сэкономить только на сувенирах и фруктах.
Теперь что касается заблаговременного приобретения зарубежных туров и влияния на их стоимость курсов валют. Риски, связанные с возможными ограничениями из-за пандемии в стране пребывания, несоизмеримо больше той выгоды, которую вы можете получить от курсовой разницы при ранней либо поздней покупке тура. Эти риски являются определяющими при принятии решения о зарубежной поездке.
Пандемия своей непредсказуемостью сломала все устойчивые традиции и закономерности в этой сфере. Поэтому, не исключая возможности заблаговременного приобретения зарубежного тура, мы считаем целесообразным следующий алгоритм действий по его приобретению на летний период 2022 года.
Цена тура включает: перелет, отель, трансфер, медицинская страховка. Приобретение туров через туроператора несет риски возникновения невозврата как денег за билеты, так и платы за проживание и туристическое обслуживание.
Туроператор вполне может предложить вам другую страну для отдыха, но предварительно, скорее всего, поднимет стоимость поездки. И вам придется доплачивать.
В этой связи мы рекомендуем начинать покупку билета на путешествие самостоятельно и заблаговременно. Приобретайте только возвратные билеты, чтобы в случае введения коронавирусных ограничений их можно было вернуть. Они сейчас продаются со значительной скидкой.
Ближе к дате поездки самостоятельно подберите отель и забронируйте его. Отель всегда можно поменять и вернуть средства за его бронирование. Ближе к началу отпуска также можно оговорить страховку со страховой компанией и трансфер. Это вам по силам.
В этом случае путешествие станет для Вас приятным и хорошо спланированным отдыхом.
Почему не стоит опасаться девальвации рубля
Российские копеечные монеты и купюры американских долларов.
МОСКВА, 20 ноя — ПРАЙМ. Некоторые эксперты предсказывают, что уже в этом году может произойти девальвация рубля. Однако поводов для беспокойства из-за возможного резкого ослабления рубля и очередного в кризисе в России пока нет, а девальвацию может вызвать разве что «черный лебедь».
Российская валюта в последнее время отступила от локальных максимумов, близких к 70 рублей за доллар, и вновь торгуется ближе к уровням начала осени в 73 рубля за доллар. Доллар укрепляется на фоне роста инфляции в США после пандемии коронавируса, которая по октябрьским данным составила 6,2%, что стало новым рекордом за последние 30 лет. Рост цен в мире подталкивает аналитиков и инвесторов к мыслям о том, что центральные банки могут начать нормализацию денежно-кредитной политики в более ранние сроки, что должно скорректировать рост индекса потребительских цен через сокращение потребления и стимулирование сбережений, и это способствует укреплению курса доллара к мировым валютам.
Что ждет американский фондовый рынок в ближайшее время?
Однако тогда рост инфляции в стране был следствием обвала мировых цен на нефть и геополитических факторов, резко возросших рисков для инвесторов, которые начали массовый отток капитала из России и обрушили курс рубля.
На данный момент, несмотря на напряженные отношения с ЕС и США, говорить о схожем сценарии не приходится. В целом санкции и давление на РФ со стороны Запада во многом исчерпали себя, хоть и остается довольно большое число препятствий для полноценного сотрудничества.
Таким образом, «инициирующее событие» для девальвации рубля не просматривается в ближайшее время, а рост инфляции все же не сопоставим с тем, что был в 2014 году.
Также стоит понимать, что высокая инфляция – это последствие восстановления мировой экономики после пандемии коронавируса, и не только в России эксперты обеспокоены ускорившимся ростом цен. Однако, политика инфляционного таргетирования со стороны ЦБ РФ может замедлить инфляцию и поддержать курс рубля относительно мировых валют.
Здесь стоит отметить, что такая наболевшая для россиян тема об ослабевающем рубле скорее имеет эмоциональный подтекст и в первую очередь связана не с ослабеванием рубля, а с отсутствием роста зарплат пропорционально этому ослабеванию.
Так «дешевый рубль» во многом выгоден российским производителям, так как их товары будут стоить дешевле в других странах, что повысит на них спрос, однако с 2014 года реальные располагаемые доходы россиян уменьшились более чем на 10%, что означает, что теперь средний россиянин может купить на 10% меньше товаров и услуг, при том, что экономика страны продолжила постепенный рост.
Ожидать девальвации рубля пока не приходится, однако стоит учитывать, что доллар может значительно укрепиться против большинства мировых валют в 2022 году, в случае если Федрезерв примет решение о нормализации денежно-кредитной политики, что положительным образом скажется на доходностях казначейских облигаций США (которые вообще часто считаются риск-фри активом) и привлекут инвесторов в долларовые активы.
Однако мы не ожидаем подобного раньше лета 2022 года, несмотря на разогнавшуюся инфляцию в США до 6,2% в октябре, что стало рекордом за последние 30 лет. Риторика ФРС все еще остается достаточно «голубиной», а возможное назначение Лейл Брейнард на должность главы ФРС только усилит тренд. В то же время многие главы региональных ФРБ высказываются относительно того, что регулятору уже стоит задуматься о возможностях для повышения процентной ставки, так как инфляция явно не носит «преходящий характер», как с начала пандемии заявлял глава ФРС Джером Пауэлл.
На этом фоне наш базовый сценарий предполагает, что в ближайшее время российская валюта останется в коридоре 71-74 рубля за доллар, однако возможное укрепление доллара может в моменте довести курс американской валюты к рублю и выше.
В то же время ожидаемое восстановление спроса на энергоносители в 2022 году и дальнейшее повышение процентной ставки Банка России укрепят рубль, сделав его одной из наиболее стабильных валют развивающихся рынков. Неприятные сюрпризы рублю могут принести «черные лебеди», основанные на геополитических решениях, которые предсказать достаточно непросто, как и подготовится к ним.
Аналитики рассказали, что будет с рублем в начале 2022 года
Основная угроза российской валюте идет из Вашингтона
Фото: Наталья Мущинкина
Федор СИДОРОВ, руководитель Школы практического инвестирования:
«Рубль укрепляется, когда на мировом финансовом рынке царит спокойствие, и падает во время шторма. Если на международных фондовых площадках ситуация стабилизируется и не последует масштабного бегства инвесторов из рисковых активов, то это окажет поддержку российской валюте. В случае обвала рынка капитала планеты, курс рубля может резко снизиться.
Позиция инвесторов будет в значительной степени зависеть от ФРС, стремление которой ужесточить денежно-кредитную политику и повысить процентную ставку приведет к оттоку средств инвесторов с развивающихся рынков в долларовые активы. Фактически такой тренд уже происходит — для участников рынка очевидно, что в условиях высокой инфляции регулятору придется сворачивать период низких ставок раньше, чем ожидалось.
Еще одним внешним определяющим фактором курса рубля станет очередной пакет финансовых и политических санкций со стороны США. До конца декабря в Штатах должен быть принят оборонный бюджет на 2022 год, включающий различные предложения по санкциям к нашей стране. Чем обширнее в этом документе будут ограничения, тем сильнее и серьезнее окажутся последствия для нашей национальной валюты. Масла в огонь подливает геополитическая составляющая. Усиление негативной риторики в адрес России также станет причиной ухода инвесторов из российских ценных бумаг в американские и европейские финансовые активы и поспособствует снижению стоимости рубля.
Таким образом, получается, два сценария по определению курса рубля в январе, практически полностью зависящие от внешних факторов. Прогнозировать, насколько благополучной окажется ситуация, крайне сложно. Очевидно, что любое обострение скажется на рубле негативно — его стоимость снизится к доллару и евро. Вполне возможно, что доллар в начале будущего года подорожает до 80 рублей, а евро превысить 86 рублей (сейчас — около 83,5 рублей). Позитивный сценарий для рубля случится при полном отсутствии санкций, спокойствии на рынках и снижении новой волны пандемии. Но этот вариант, судя по реальному развитию событий, можно считать маловероятным».
Александр РОЗМАН, старший аналитик компании Forex Optimum:
«Геополитика и цены на нефть остаются главными факторами курсообразования российской валюты. А так как динамика котировок сырья и геополитические треки — процессы крайне вариативные, особенно когда дело касается России, то строя прогноз по рублю, всегда приходится располагать несколькими сценариями развития событий.
Первый «базовый» и наиболее вероятный сценарий основан на некоторой определенности, появившейся после заседания ОПЕК+, и на предположении, что прошедшая 7 декабря встреча Путина и Байдена приведет либо к деэскалации ситуации на российско-украинской границе, либо к «заморозке» напряженности на ближайшие несколько месяцев.
Если же к падению цен на нефть в декабре-январе добавится обострение на российско-украинской границе, то об укреплении рубля не будет и речи. Доллар в таком случае в январе-феврале обновит максимумы 2020 года и мы вряд ли скоро увидим американскую валюту дешевле 75-76 рублей».
Экономисты рассказали, что будет с ценами, рублем, доходами в 2022 году
Гринберг, Николаев, Масленников подвели итоги 2021 года и дали прогноз
Уходящий 2021 год оказался для отечественной экономики весьма противоречивым. Преодолев пик коронакризиса, она начала восстанавливаться, а бюджет вернулся к профициту. Ситуацию во многом спасли стабильно высокие цены на традиционные для России экспортные товары — нефть и газ. Однако на уровне отдельно взятых семей картина куда мрачнее: ускоряющаяся инфляция обрушила доходы и пенсии, люди все чаще влезают в кредитную кабалу. Эту двойственность 2021 года отметили и участники прошедшего в «МК» в онлайн-формате итогового «круглого стола» — член-корреспондент РАН, научный руководитель Института экономики РАН Руслан Гринберг, ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников и доктор экономических наук Игорь Николаев.
Фото: Алексей Меринов
— В течение года наблюдался рост ВВП, который в отдельные месяцы министр экономического развития Решетников характеризовал как аномальный. К концу года начали расти доходы населения, бюджет стал профицитным. Можно ли считать нашу экономику выздоровевшей от коронакризиса и восстановилась ли она до допандемийного уровня?
Масленников: — По всем формальным признакам экономика восстановилась. Допандемийный уровень превышен, пусть и ненамного. Более того, есть вероятность, что до конца года мы по динамике реальных располагаемых доходов населения выйдем в ноль, и даже — в небольшой плюс. Однако по-прежнему будем отставать от показателя 2013 года на 10%. А вот с выздоровлением все сложнее. Выражаясь фигурально, резкое обострение простудного заболевания удалось преодолеть, однако хронические болезни, сопутствующие экономическому организму, остались. Экономика вернулась к прежним условиям ведения бизнеса, которые ничуть не улучшились. У нас сохраняется низкая мотивация к инвестициям со стороны частных предпринимателей и корпоративного сектора. В целом же, при инфляции в 8,4%, вероятен прирост ВВП на 4,3–4,4% по итогам 2021 года.
Николаев: — Чисто статистически экономика восстановилась, но последствия пандемии не преодолены. Давать более-менее адекватную оценку можно будет только после отмены всех ограничений, связанных с коронавирусом. Помимо такого макроэкономического показателя, как ВВП, не надо забывать об инфляции. С ней ситуация обратная. Инфляция разогналась до 8% с лишним, и сдержать ее властям пока не удается. Так что объективно нам далеко до восстановления. Нынешний рост ВВП до 4% во многом является отскоком от провальных прошлогодних показателей. Пандемия никуда не делась, появляются новые штаммы, прогнозировать экономическое развитие страны в таких условиях очень сложно.
Гринберг: — В наше время беспрецедентной неопределенности нельзя фетишизировать динамику ВВП или профицитность бюджета. У нас нет четкого понимания того, где мы находимся — в начале пути преодоления пандемии, в середине или уже в его конце. К тому же из-за радикальной трансформации тридцатилетней давности российская экономика с самого начала реформ оказалась инфляционной. И в дальнейшем, все три десятка лет, была запрограммирована на ценовые скачки. В западных странах, когда власти создают дополнительную денежную массу для поддержания экономики и домохозяйств, цены растут не сразу, а через определенное время, в течение которого новый спрос удовлетворяется новым предложением. И лишь потом, когда производственные мощности заполнены до отказа и импортные возможности исчерпаны, разворачиваются инфляционные процессы. А в России инфляция дает о себе знать сразу после дополнительных денежных вливаний. И это вполне оправдывает действия Центробанка по повышению ключевой ставки, которая, впрочем, подрывает экономическую активность из-за удорожания кредита как важного источника инвестиций. Говорить в этих условиях о «здоровом состоянии» экономики не приходится. Независимо от того, достигла ли она формально допандемийного уровня или нет.
— Одна из главных проблем уходящего года — высокая инфляция (свыше 8%), особенно продовольственная (почти 11%). Власти считают ее завезенной из-за границы, подобно вирусу. Кто на самом деле виноват в разгуле цен и что делать, чтобы их обуздать?
Масленников: — Внешние факторы играют здесь далеко не главную роль. По расчетам рейтингового агентства АКРА, их суммарный вклад в инфляцию 2021 года не превышает 1,8 процентных пункта. Основная же причина — это локдауны и карантинные меры прошлого года и отчасти 2021-го, обернувшиеся разрывом спроса и предложения. Экономические закономерности не обманешь: если у вас спрос восстанавливается быстрее, чем предложение, а инвестиционных мотиваций к расширению производственных мощностей нет, инфляционное давление нарастает. Конечно, оно подпитывается и внешними обстоятельствами, дорожающим импортом, необходимым для поддержания производственного цикла. В итоге компании вынуждены резко повышать цены на свою продукцию: годовая инфляция у нас 8,4%, а инфляция цен производителей — 27% с лишним.
Центробанк делает все от него зависящее, чтобы обуздать инфляцию. В первом квартале 2022 года ставку придется еще раз повысить, поскольку этот период традиционно находится под высоким инфляционным давлением, есть риск получить в феврале 9%. Регулятор может лишь замедлить инфляцию или вывести на плато, но ее радикальное снижение зависит от динамики предложения, а это — зона ответственности правительства. Нужно оказывать помощь аграриям, идти на прямое субсидирование покупок минеральных удобрений, чтобы избежать рисков неурожая. Нужно оказывать адресную помощь бедным, это тоже одна из антиифляционных мер. Нужно стимулировать конкуренцию, особенно в малом и среднем бизнесе, в агропроизводстве и сфере услуг. Чем больше компаний и индивидуальных предпринимателей будут заняты удовлетворением потребительского спроса, тем выше вероятность перелома общего ценового тренда в сторону понижения. Думаю, по итогам года инфляция составит 8,3%, а в последующие несколько лет — около 5%.
Николаев: — Не соглашусь с позицией «сами мы хорошие, а во всем заграница виновата». Да, выросли цены на энергоресурсы и на продовольствие на мировых рынках, и это не могло не сказаться на внутрироссийской инфляции. Во время пандемии власти западных государств вкачали в экономику огромные деньги, которые вылились на сырьевой и продовольственный рынки. Спрос вырос, а с предложением сырья и товаров возникли проблемы. Отчасти это связано с разрывом логистических цепочек, а отчасти с тем, что мир вступил в первую фазу энергоперехода. В итоге цены разогнались на внешних рынках, что отразилось и на России.
Очень удобно кивать на заграницу, но наши внутренние предпосылки инфляции никто не отменял. Первая — недостаточный уровень развития конкуренции в экономике. Это вообще наша ахиллесова пята. Производитель не опасается, что если он завысит цены, то его продукцию перестанут покупать и ему придется уйти с рынка. Второе обстоятельство — директивные механизмы регулирования. Год назад попытались заморозить цены на сахар и подсолнечное масло, что создало дополнительный импульс в сторону повышения цен на продукцию других производителей. Третий фактор — российские антисанкции: мы по-прежнему не импортируем многие виды продовольствия из европейских стран, а это влияет на цены, поскольку ограничивает предложение и снижает конкуренцию. Четвертый долгоиграющий внутренний фактор — не самое эффективное госрегулирование тарифов естественных монополий. Что касается усилий Центробанка по сдерживанию инфляции, то считаю, что ЦБ переоценивает действенность такого механизма, как ключевая ставка. Инфляция в России не носит исключительно монетарного характера.
Гринберг: — Исходный толчок инфляционным процессам и у нас, и за рубежом дала пандемия. С одной стороны, рвутся логистические цепочки, что ведет к сужению предложения. С другой — растет отложенный спрос. В итоге повсеместно повышаются цены на топливо, сырьевые товары и услуги. Однако если мы сравним динамику цен на продовольствие у нас и в Европе, то увидим, что там все намного спокойнее идет, без резких скачков. В России товары на полках есть, и внешне это выглядит как полное изобилие, а в реальности товаров намного меньше, чем в развитых странах. Импортозамещение готовых потребительских товаров, можно сказать, не состоялось. В том числе и поэтому у нас возможностей для монополистических сговоров больше. На Западе громадное количество продавцов и производителей, что позволяет не повышать цены на рынке без крайне веских оснований. А у нас экономика представлена в основном крупными предприятиями, а в ряде отраслей — фактически монополистами, и им легче договориться. Чтобы провернуть такое на Западе, пришлось бы вести переговоры с огромным числом игроков рынка, что тут же привлекло бы внимание антимонопольных служб. А в России и крупных предприятий не так много, и договориться им между собой всегда проще — это плохая комбинация для обуздания инфляции. С одной стороны, повышение спроса сразу подстегивает цены. С другой — быстро растут издержки производителей. Это связано с ростом тарифов естественных, и не только естественных, монополий. Антимонопольная служба работает, но у нее мало рычагов влияния на крупный бизнес. И цены растут во всех сегментах сразу.
— Весь год проходил под знаком пандемии и конца-края коронавирусной угрозе не видно. Как она влияет на мировую и российскую экономику?
Масленников: — В прошлом году экономика повязла в локдаунах, а их последствия малопредсказуемы. Коронакризис обернулся прямыми и косвенными материальными потерями из-за повышенной смертности и заболеваемости. Как минимум 1,5 млн человек убыло в России за эти два года — при нашей откровенно плохой демографии. Этот фактор стреножит средне- и долгосрочный экономический рост, дестабилизирует рынок труда. Плюс мир никак не выберется из тяжелого состояния неопределенности. Никто не может с точностью сказать, что такое «Омикрон», последний ли это «вздох» ковида, или же новая смертоносная инфекция, которая пока затаилась. В итоге инвестиционная активность тормозится. Зачем вкладываться в производство, если настолько все непонятно? Уж лучше мы поднимем цены, думают про себя производители.
Николаев: — Самый серьезный негативный эффект связан с локдаунами. Российская экономика с ее сырьевой направленностью неожиданно оказалась в выгодном положении: деятельность «нефтянки» во время локдаунов не останавливалась в силу специфики производства. Добыча и экспорт полезных ископаемых не прекращались. Во всем мире локдауны коснулись так называемых сервисных отраслей, которые у нас недоразвиты: туризм, общепит, гостиницы. Если сравнить долю в ВВП, скажем, туристической отрасли, то в России она в разы меньше, чем в Италии, Испании, Франции. Второе отрицательное последствие ограничительных мер — это инфляция, вызванная денежными вливаниями в экономику развитых стран. Выбора особого ни у кого не было, нужно было поддерживать население и спасать целые отрасли, но и эффект от предпринятых мер наступил очень быстро. Третий фактор — это влияние на экономику роста заболеваемости и смертности. До поры до времени его воздействие не так значительно в сравнении с локдаунами. Но когда заболеваемость остается высокой, да еще и смертность не снижается, ситуация становится тяжелой. Россия как раз рискует вступить в такой период, если пандемия не начнет затухать. Заболевшие люди выпадают из числа экономически активных и просто трудоспособных. Не говоря уже о том, что, по официальной статистике оперативного штаба в России, от пандемии умерло уже около 300 тысяч человек.
Гринберг: — Сейчас идет дискуссия вокруг очередного штамма «Омикрон». В Европе уже легкая паника, вводятся меры, которые негативно отразятся на экономике. Но нужно спасать людей в первую очередь. Мы не вышли из пандемии по итогам 2021 года. Соответственно, бессмысленно жалеть о том, что не сбываются экономические прогнозы и что наши показатели отстают от желаемых. Все это не имеет значения на фоне тех проблем, которые приходится решать странам и народам. Нельзя забывать: экономика — для человека, а не наоборот.
— В течение 2021 года курс рубля был относительно стабильным. Сохранит ли нацвалюта эту стабильность в 2022-м, и каков ваш прогноз на динамику валютного курса?
Николаев: — Думаю, за курс рубля к доллару и евро можно не беспокоиться по той причине, что цены на энергоносители еще какое-то время будут оставаться высокими. Это связано с повышенным спросом, который проявился на начальной фазе энергоперехода. Цены на нефть сегодня очень комфортные для рубля, а на газ — так просто подарок. Это сулит стране большие долларовые и, в целом, валютные поступления. К тому же мы видим некую стабилизацию ситуации с санкционным противостоянием. Особенно это продемонстрировала последняя онлайн-встреча двух президентов — Владимира Путина и Джо Байдена. Вряд ли будут вводиться новые санкции, а это для рубля тоже хорошо, поэтому я прогнозирую, что рубль не будет ни сильно укрепляться, ни обвально падать. Ослабление возможно, но в рамках приличия, так сказать. Во всяком случае вряд ли в будущем году мы увидим доллар дороже 80 рублей, а евро — выше 90 рублей.
Гринберг: — Это сложнопрогнозируемая вещь. Сейчас идет энергопереход. Причем идет не так быстро, как ожидалось, а это хорошо для российской экономики. На Западе слишком рано уверовали в то, что уголь, нефть и газ можно легко заменить на возобновляемые источники энергии. В этом смысле, если экономический рост после завершения пандемии начнется по традиционной модели, то рубль, как зависимая от цены на углеводороды валюта, может даже укрепиться. Но в исторической перспективе это будет один из последних счастливых периодов для нашей нацвалюты. Очевидно, что уход от углеводородного сырья теперь не просто лозунг, а общемировое устремление. В среднесрочном плане мы рискуем очень сильно проиграть, если не найдем замену ископаемому сырью. Если зима выдастся холодной (что весьма вероятно), то в первом квартале у рубля есть шанс укрепиться до 70–71 за доллар.
— Что ожидает российскую экономику в 2022 году: какова будет динамика ВВП, реальных доходов населения, инфляции? Каких «черных лебедей» стоит ждать на будущий год?
Масленников: — Экономику ждет достаточно сильное снижение темпов роста. Если в текущем году мы исходим из показателя 4,3–4,4%, то в следующем — из 2,0–2,5% роста ВВП. При инфляции выше 5% инвестиции не живут, и тут права глава ЦБ Эльвира Набиуллина, заявляющая: контроль за инфляцией — это дверь, которая открывает экономике вход в пространство длинных денег. До тех пор, пока мы не приблизим инфляцию к таргету в 4–4,5%, сложно рассчитывать на серьезный инвестиционный подъем. Что касается доходов, было бы хорошо, чтобы они хоть немного опережали инфляцию. Здесь у нас главный резерв — это доходы от собственности и предпринимательской деятельности. Если удельный вес этих компонентов повысить хотя бы вдвое, мы выйдем на стабильные темпы роста реальных доходов.
А «черные лебеди» могут залететь в нашу страну из двух «гнезд». Одно — это геополитические риски, которые очень быстро добавляют дополнительной турбулентности финансовым рынкам, и дальше эта волна накатывается на российскую экономику. Второе «гнездо» — это достаточно серьезная угроза мирового долгового кризиса. Если в 2022 году Федрезерв США повысит ключевую ставку не один раз, а два или три, то такое ужесточение американской денежно-кредитной политики может подорвать способность ряда эмитентов (как корпоративных, так и суверенных) обслуживать долг, номинированный в долларах. В данном случае существует целая «стая» рисков — начиная от китайских девелоперов и кончая Турцией.
Гринберг: — Для всех большое значение будет иметь ситуация с добычей и ценами на газ, с одной стороны, и темпами перехода к «зеленой экономике» — с другой. Хотелось бы думать, что напряжение между Западом и Россией начнет спадать. Надо защитить и сберечь нашу общую среду обитания, а сделать это без взаимного сотрудничества невозможно. Если прогресс в отношениях не наступит, то в лучшем случае наша страна получит стабильность, переходящую в застой, то есть показатель роста ВВП на уровне 1–2%. Сложно ожидать какого-то подъема в 2022 году. Откуда ему взяться? Благоприятные условия для ведения малого и среднего бизнеса так и не созданы, а риски очень велики. Крупным предприятиям не дадут умереть, но и не будет никакого экономического чуда. Заметного увеличения реальных доходов ждать не стоит, а продовольствие продолжит расти в цене. Что касается «черных лебедей», для России — это резкое ускорение энергоперехода, устойчивость пандемии и усиление санкционного давления со стороны Запада.