Что было на огарева 6
Огарёва, 6 (фильм)
«Огарёва, 6» — советский остросюжетный детективный художественный фильм, снятый в 1980 году по мотивам одноимённой повести Юлиана Семёнова режиссёром Борисом Григорьевым. Продолжение известного детектива «Петровка, 38».
Содержание
Сюжет
В Ленинграде совершено убийство с целью ограбления кавказца, приехавшего в большой город, чтобы приобрести автомобиль. Причина смерти — передозировка сильнодействующего снотворного.
В Сухуми некто пытается изнасиловать молодую актрису и, убегая, случайно оставляет в её номере несколько огранённых драгоценных камней, на которых обнаружены следы снотворного, которым был отравлен погибший покупатель автомобиля. Неизвестный крутился возле съёмочной группы и на негативе осталось его изображение, кроме того костюмерша называет мастеров, где он мог пошить свой костюм. Милиция арестовывает аспиранта Кажаева, обвиняя его в попытке изнасилования. Костенко сдаёт его пиджак на экспертизу, которая обнаруживает следы того же снотворного. Камни огранены на Пригорской фабрике.
Директор Пригорской фабрики Пименов встречается в кафе с сотрудником Госплана Проскуряковым, заявляет ему, что Налбандов, перевозя партию камней, попался с фальшивым паспортом. Пименов требует, чтобы Проскуряков, используя свой вес, повлиял на расследование. Проскуряков умирает от инфаркта прямо в кафе. Костенко вызывает Пименова на допрос, заявляя, что камни пропали на его фабрике. По просьбе Костенко эксперт ОБХСС устанавливает, что мощности новых станков фабрики используются далеко не в полную силу, кроме того покойный Проскуряков неоднократно выделял новейшее оборудование именно Пригорской фабрике.
Полковнику Сухишвили удаётся разговорить инструктора альпинистского лагеря Морадзе, пострадавшего в прошлом от действий милиции. Альпинистам удаётся найти чемодан с драгоценными камнями и крупной суммой денег, соответствующей сумме, которую похитил преступник у отравленных им жертв.
Пименов, используя дополнительные производственные мощности, организовал нелегальное производство драгоценных камней. Начальник ОТК фабрики Налбандов, будучи курьером по доставке драгоценных камней в Москву, едва не стал жертвой отравителя Кажаева, но коньяк ослабил действие яда. Кажаев, убегая, оставил камни в номере актрисы. Пименов уговорил Налбандова для отвода глаз совершить кражу на заводе, а сам приказал усилить бдительность. Налбандов был тяжело ранен пулей охранника, но успел рассказать оперативникам о Пименове и Кажаеве. Милиция находит шалаш Пименова, в котором тот укрывал Налбандова. Заведующая буфетом аэропорта узнаёт на фотографии Пименова, покупавшего кур и водку для предстоящей трапезы с Налбандовым. Пименов скрывается. Его сообщник, который реализовывал камни в Москве, говорит, что у Пименова есть дача где-то в Подмосковье.
Костенко выводит на чистую воду Кажаева, а полковник Садчиков, возвращаясь из пригорода, случайно встречает на станции электрички Пименова. Пименов сталкивает Садчикова под поезд и улетает на самолёте в Сибирь, однако Костенко разгадывает его план, и преступника арестовывают прямо на взлётной полосе…
Посмотрела сегодня фильм по книге Юлиана Семенова «Огарева, 6».
Первую часть «Петровка, 38» я смотрела много раз, а вот вторую часть сегодня впервые увидела. В восторге от просмотра!
— Нахожу. Почерк нахожу. Преступника найти не могу.
Фильм «Огарева, 6» намного интереснее, напряженнее и динамичнее, чем «Петровка, 38». Более остросюжетный детектив.
Мне скучно с тобой, Костенко. Я понимаю тебя без слов.
Оба играют просто бесподобно. Играют лицом, как говорится, это уникальная русская актерская школа. Голливуд нашим актерам в подметки не годится.
Жалко, что так много интересных актеров, талантливых, ярких.
Но мы о них ничего не знаем. Они мало снимались, и теперь о них уже забыли.
Параллельно перед нами проходят многие человеческие судьбы, драматические моменты. Отлично передан дух советского времени, атмосфера.
Интересно показан рабочий процесс ювелирного производства.
А также процесс производства памятников.
Мастерски построенные диалоги, которые можно разобрать на цитаты.
— Здесь или в камере?
— Здесь. В камере нас пятеро, они чудовищно ведут себя. Скоты!
Красивые пейзажные съемки.
Фильм «Огарева, 6» отличный, интересный, полный психологизма и драматизма.
Обязательно рекомендую к просмотру любителям остросюжетных детективов.
Юлиан Семенович Семенов — один из самых издаваемых советских писателей, мастер политического детектива. Все художественные произведения Ю.С.Семенова, посвященные работе органов МВД и спецслужб СССР, написаны на документальной основе.
Роман «Огарева, 6» — вторая книга из трилогии о нелегкой работе сотрудников Московского уголовного розыска, и действуют здесь те же герои: сыщики Садчиков, Костенко и Росляков, перешедший после тяжелого ранения в ОБХСС. На этот раз им предстоит раскрыть крупные хищения социалистической собственности на пятигорской ювелирной фабрике и убийства и Москве. Кажется, между этими преступлениями нет ничего общего. Но это только на первый взгляд.
Костенко снова посмотрел на портреты Кешалавы, которые ему сделал Рыбин, и сказал:
— Похож, а? Так ухватить. Молодец ваш художник. Вы эту пленочку мне дадите часа на два, ладно?
— И не надо никому говорить, что мы с вами тут Кешалаву нашли.
— Ай да художник, — повторил Костенко, — ай да глаз-ватерпас!
— Глаз-ватерпас — это когда водку по стопкам точно разливают.
— Каждый понимает слово в меру своей испорченности, — заметил Костенко и, забрав пленку, поехал в горотдел милиции.
Усталость, которая давила его последние дни, прошла — он сейчас чувствовал приближение серьезной работы.
Через пять часов после того, как в Москву был отправлен портрет Кешалавы, по областным управлениям внутренних дел было разослано двести фотоснимков преступника.
— Товарищ Чоткерашвили, попробуйте восстановить в памяти, каким образом с вами познакомился Кешалава.
— На съемочной площадке, товарищ Костенко, это было на съемочной площадке… Операторы снимали сложный кадр, а Кешалава стоял рядом со мной и говорил, какой это каторжный труд — кино…
— А каким образом он оказался с вами в ресторане? У вас был какой-нибудь праздник?
— Кешалава ничего вам о себе не говорил?
— Сказал, что он инженер, приехал в Сухуми отдохнуть. Мы с ним перекинулись парой фраз — он наблюдал, как мы снимали сцену около «Эшер». Вероятно, услыхал, что мы решили поужинать, и пристроился к нам. Мы, кинематографисты, народ демократичный, не спрашивать же с каждого личный листок по учету кадров… Разговор у меня с ним был пустячный, он все на Леночку смотрел. Вроде бы мне ничего конкретного не говорил.
— Он не говорил вам, где остановился?
— Нет. Зачем ему было говорить об этом, если я не спрашивал?
— Логично. Теперь вот что: он не рассказывал вам о своей узкой специальности? Инженер — это слишком общо.
— Он сказал, что занимается холодильными установками.
— Холодильными установками? А в связи с чем он вам это сказал?
— Он меня спросил на площадке: «Вы режиссер?» Я ответил ему, что я ассистент режиссера. И его спросил: «А вы?» — «Я инженер. А что такое ассистент? Заместитель?» — «Почти, — ответил я. — А вы инженер в какой области?» — «Холодильными установками занимался».
— Занимался? Или занимаюсь?
Чоткерашвили нахмурился, вспоминая, потом задумчиво посмотрел на Костенко и ответил:
— «Занимался». Он сказал «занимался». Он еще сказал: «Я сделал все мои дела и теперь хочу хорошенько отдохнуть. Хочу покейфовать вволю».
— Вот видите, как хорошо вы меня понимаете. Давайте-ка теперь сами помозгуйте в этом направлении. Меня интересует все, каждая мелочь, любая подробность, только в кратком выражении…
— «Подробно» только тогда подробно, когда кратко, — заметил Чоткерашвили.
— Это точно, — согласился Костенко. — Абсолютно точно. Итак?
— Одет он был очень изысканно. Не так, как одеваются пижоны, а очень скромно и дорого. Наша костюмерша, помню, сказала: «Так теперь шьют только три мастера в Союзе».
— А как зовут эту костюмершу?
— Любовь Трофимовна, кто, по-вашему, шил костюм Кешалаве?
— Откуда ж я знаю, товарищ полковник. Я не Мессинг. Лучший закройщик делал — это точно. А таких раз-два, и обчелся.
— Давайте загибать пальцы.
— Что? — Женщина удивилась.
— Раз-два, и обчелся. Вот и начнем счет.
— Что? — Теперь удивился Костенко. — Какая Замирка?
— Это фамилия закройщика в Москве. Замирка. Великолепно работает. Милютин и Гринберг в Ленинграде, Калнин и Риге и Тоом в Таллине. Да, еще Куров хорошо шьет во Львове и Нимберт в Одессе.
— Вы говорили Чоткерашвили, что теперь так шьют только три мастера.
— Не помню я, что ему говорила.
— Ну, хорошо. А кто лучше всего шьет?
— Замирка, Гринберг и Милютин, — сразу же ответила женщина, и Костенко не мог скрыть улыбки.
«Все-таки женская логика совершенно разнится с нашей, — подумал он, — и с этим ничего не поделаешь. Сплошные импульсы и чувствования».
— Ну а Кешалаве кто из этих трех мог шить?
— Трудно сказать. Плечи вшиты по-американски, внутрь, а так теперь умеет только Замирка делать. Но Замирка больше любит букле, это фигуру утяжеляет, для худых это хорошо, торс кажется могучим. А цвет Замирка обычно предлагает нейтральный — серый, пепельный, коричневый. А у Кешалавы у этого синий костюм, гладкий, миллионерский.
— Скромный. Очень скромный, но зато все линии отработаны, и шлицы — разрезы мы называем — замечательно сделаны, и пуговицы плоские, из ореха, а не пластмассовые. И главное — цвет. Синий цвет сейчас самый миллионерский. Наш автор рассказывал, как он в Нью-Йорке пошел на Уолл-стрит смотреть миллионеров. Ну вышли там из банка два мужика — все в переливных костюмах, ботинки на каучуке, подошва в ладонь, рубашки розовые, сели в красный автомобиль, и наш автор решил, что это и есть миллионеры, а ему спутник его, американец, показал на старикашку в синеньком костюме, который ждал такси. «Это, — говорит, — настоящая акула бизнеса, а те пижоны — мелкие клерки».
Костенко посмеялся вместе с женщиной, — видимо, она очень любила эту историю о скромном миллионере и часто ее рассказывала, — а потом спросил:
— Любовь Трофимовна, а вот на мне какой костюм, можете определить?
— Венгерский. «Венэкс», пятьдесят второй размер, третий рост.
— В милицию не хотите перейти работать?
— Старыми сведениями пользуетесь.
— Тогда подумаю, товарищ полковник. Могу еще сказать, что пиджачок вам перешивали — обузили спину и рукава укоротили.
«Поскольку я работаю в ателье, то у меня нет свободного времени для работы на дому. Ничего добавить к этому показанию не могу.
«В последние два года я не работаю дома, поскольку финорганы требуют непомерные налоги. Являюсь мастером-закройщиком ателье высшей категории № 67. Избран членом профкома.
«Я работаю в ателье № 12 и дома заказов не принимаю. Больше добавить мне нечего.
С закройщиками работали параллельно: Костенко в Москве, подполковник Тимофеев в Ленинграде. Работали они по одной схеме, утвержденной начальником угрозыска страны.