Что было после монархии в россии
Новое в блогах
Почему Белый Царь появится в России при отсутствии монархии.
Многие в России и за её пределами ждут появления здесь Мессии, который должен преобразовать весь мир, подготовить путь для второго пришествия Иисуса Христа, помочь людям пережить Апокалипсис и открыть эпоху «Золотого века», когда будет построено Царство Святых по всей земле, а дьявол будет скован. Многие ждут Мессию, как Белого Царя.
То, что Мессия появится в России, об этом уже сказано и пересказано от предсказателей всего мира и всех времён. Если все эти предсказания выложить, то они займут несколько страниц. Очень много о Нём сказано и в Библии, но верующим и церковникам запрещёно ожидать другого, чтобы не отвлекаться от ожидания пришествия Самого Иисуса Христа. Сам Иисус Христос представляет другого мессию, как Домоправителя и Другого Утешителя и как Побеждающего призывает его к выполнению своей миссии.
Появится Мессия должен как победоносец — Белый всадник Апокалипсиса. Белый конь — это дух озарения. С помощью лука и стрел Белый всадник будет поражать мозги множества людей, так как стрелы будут мыслями и идеями, заставляющие эти мозги размышлять по-новому. В будущем, как идеолог Апокалипсиса, Он продолжит воздействие на мышления масс тем, что как Домоправитель, поставленный Иисусом Христом над всем Своим имением, будет вовремя раздавать пищу (для мозгов) — и это будет основная его миссия. Ну а как Белый всадник Апокалипсиса пока Он будет иметь один венец над головой — венец Примирителя. Как Примиритель Он должен объединить все народы и государства, религии и науку, бедных и богатых под идеями справедливости и процветания и главное — выживаемости. Ибо разделённое царство не устоит перед катаклизмами Апокалипсиса. Человечество должно стать единой нацией. И главный механизм объединения для человечества станет механизм развитие и совершенства мыслей и идей, то есть коллективный мозг.
Люди, которые ждут Мессию, как Белого Царя, многие думают, что наступит монархия в России. Что Белый Царь получит трон (или захватит его) и начнёт праведно и честно править в стране. И на этом вроде и должна вся его миссия представляться. Он весь увязнет в государственных делах, начнёт тысячами сажать провинившихся чиновников, а для народа создаст много новых праздников и будет раздавать печенюшки на площадях. При этом народ должен верить, что Белый Царь никогда не станет Гитлером, Пол Потом или Калигулой, что он не растратит казну и своими самоуправством и некомпетентностью не обвалит экономику.
Монархия — это всё-таки пройденный этап и попытка реставрировать её в России вызовет смех и агонию от смеха во всём мире. Но даже если мы начнём фантазировать, как создать в России монархию, то наткнёмся на непреодолимые трудности. Во-первых нужно, чтобы правительство вместе с Президентом ушло в отставку. (Это просто нереально) Во-вторых перед их уходом должна быть переписана конституция. (Это тоже нереально) В-третьих нужно уговорить весь народ поддержать монархию. (Вряд ли найдётся хотя бы пять процентов населения, которые вспомнят свои холопские корни и восплачут о царе-батюшке) В-четвёртых нужно уговорить весь крупный бизнес и олигархов свыкнутся с тем, что вся земля и все природные ресурсы переходят в царскую собственность, а налоги теперь напрямую уходят в царскую казну. (Ну это вообще нереальная жесть) В-пятых нужно уговорить все республики с кавказками и другими народами, чтобы они не выходили из состава России, а свою землю и природные богатства передали в собственность российскому царю (Это ещё большая жесть). Ну вот товарищи монархисты не получается ничего! Если придумаете как обойти все эти преграды, то у России ещё появится шанс вернутся в дремучее и отсталое своё прошлое.
А если Белый Царь и будет Домоправителем и будет пасти народы жезлом железным, то за него это сделают Его механизмы саморегуляции, запущенные в будущее.
Андрей Нестерон – Примиритель (первый венец Белого всадника Апокалипсиса), грядущий Белый Царь, пришедший отобрать титул «Князь мира сего» у дьявола и преобразить Россию из изгоя в духовного лидера всей планеты. (20.12.2021)
Что было бы с Россией, если бы она осталась монархией?
В истории ничего нельзя изменить и исправить. Но людям интересно размышлять о том, что было бы, если бы события прошлого развивались по–иному. Особенно возрастает интерес к альтернативам истории в периоды общественных кризисов. Сегодня Россия балансирует на грани такого кризиса, в связи с чем в различных СМИ активно обсуждается вопрос о том, что было бы в России, если бы в 1917 г. не произошла революция и в стране осталась царская власть. В данной статье мы рассматриваем возможные социально-экономические последствия сохранения монархии в России.
Аргументы за сохранение монархии в России
Всех историков, экономистов, политиков по их взглядам на влияние монархической формы правления на социально-экономическое развитие России можно разделить на тех, кто считает, что сохранение монархии было бы для нашей страны благом, и тех, кто думает, что последствия этого были бы для России негативными.
Сторонники сохранения царской власти утверждают, что если бы Россия осталась монархией, это способствовало бы развитию в стране эффективной экономики и превращению Российского государства в ведущую мировую державу. В книге С. Ольденбурга «Царствование императора Николая II» приводится ряд фактов, подтверждающих экономические достижения царской России в канун революции 1917 г.
В царской России было самое крупное промышленное производство с развитой инфраструктурой. В начале двадцатого столетия в стране с успехом велось строительство железных дорог, наблюдался ощутимый рост в металлургии, машиностроении и сельском хозяйстве. К 1916 г. в России построили самую большую тысячекилометровую Транссибирскую магистраль. А до этого проложили Китайско-Восточную железную дорогу, соединившую Балтийский порт Петербург с Порт-Артуром в Восточно-Китайском море. До того времени никто не пересекал Евразию железно дорогой такой длины.
В довоенное время и в годы войны росли доходы сельских жителей России, у которых государство по высоким ценам закупало продукты. Конечно, при этом им приходилось трудиться с раннего утра до самой ночи.
Сторонники монархической власти предполагают, что если бы удалось избежать революции, все экономические достижения России сохранились бы в будущем.
Доводы противников сохранения монархии в России
Представители противоположной точки зрения считают, что монархия в России пребывала в глубоком кризисе, и если бы не произошла в октябре 1917 г. революция, Российское государство распалось бы на ряд небольших частей.
Историк П. Пряников обращает внимание на огромные долги России перед Англией и Францией, которые были в два-три раза больше величины бюджета страны 1913 г. Чтобы получить средства на выплату долгов, России приходилось без ограничений привлекать иностранный капитал. В результате всю крупную промышленность, высокотехнологичные производства, железные дороги и банки со временем захватили бы иностранцы. К середине 20 в. Россия превратилась бы в классическую страну третьего мира.
В книге М. Калашникова «Низшая раса» отмечено следующее
Для решения этих задач, государству надо было сократить избыточное потребление богатых и зажиточных граждан и полностью монополизировать внешнюю торговлю. После войны России необходимо было также восстанавливать экономику. Значительно более богатой Англии удалось достигнуть довоенного уровня экономики только к концу двадцатых годов.
Это все неизбежно привело бы к революции.
По мнению приверженцев неоэкономики, быстрый рост численности населения был большой проблемой для России. Численность населения в основном увеличивалась на селе, где пригодной для ведения хозяйства земли становилось все меньше. Даже если бы крестьянам отдали все государственные, помещичьи и другие земли, ее для достойной жизни сельского населения все равно не хватило бы. Для стабилизации ситуации в деревне, по расчетам, необходимо было сократить численность сельских жителей на 15-20 млн. чел. Эти люди должны были переселиться в город, где для такого количества рабочих рук работы бы не хватило.
Деревенские жители отправлялись в города, но там они в большинстве случаев становились безработными, ресурсом для революции.
Еще одной проблемой России было отсутствие поддержки царской власти со стороны нарождавшегося класса капиталистов. Правительство игнорировало его интересы. Политического представительства в государственных структурах, которого хотели представители этого класса, им дано не было
С учетом всего этого, революция была неизбежна.
Большевики, захватившие в 1917 г. власть, в 30-х годах осуществили ударными темпами индустриализацию российской экономики. А если бы ее не было?
В дореволюционный период экономика России развивалась на основе монокультурных связей с зарубежными индустриально развитыми странами. Она экспортировала зерно и на полученные от этого деньги, проводя протекционистскую политику, поднимала довольно быстрыми темпами свою промышленность.
Россия не была единственной страной, которая развивалась на базе монокультурной модели. Другой такой страной была Аргентина. Причем ее экономика росла значительно более энергично и быстро.
Опираясь на результаты, достигнутые Аргентиной, можно предположить, что было бы с Россией, если бы не произошла смена власти в 1917 г.
Нужно учесть, что у Аргентины были в сравнении с Россией определенные преимущества. Прежде всего, она не принимала участия в Первой мировой войне и получила значительные доходы от торговли по растущим ценам продуктами питания.
Далее, Аргентина обладала лучшими, в сравнении с Россией, ресурсами и потому была существенно богаче, чем Россия — у Аргентины более плодородные земли, более благоприятный для ведения сельского хозяйства климат, меньше численность населения.
Наконец, Аргентина была более устойчивой в политическом отношении. В этой стране не было конфликта крестьян с государством, население в целом нормально восприняло рыночную систему хозяйствования.
До мирового кризиса и Великой депрессии Аргентина без проблем развивалась на базе монокультурной экономики. Но кризис привел к падению цен на продовольствие, и денег от его продажи страна стала получать меньше. С этого момента экономическое развитие Аргентины прекратилось.
Столкнувшись с проблемами, страна стала переходить к политике импортозамещения. Однако она оказалась не эффективной. В результате, экономика понесла еще большие потери. Начали меняться режимы правления, произошло большое число дефолтов, Аргентина приобрела огромные долги.
В России для удовлетворения потребностей собственного населения не всегда хватало продуктов питания. Поэтому наращивать их экспорт она не могла. Если бы не была проведена индустриализация, Россия, скорее всего, имела бы еще большие проблемы, чем Аргентина, и осталась бы навсегда бедным аграрным государством.
Весомые аргументы против монархии приводит В. Э. Багдасарян — д.и.н., проф., зам. главы Центра научной политической мысли и идеологии
В 1897 г. Россия перешла к золотому рублю, что в совокупности с таможенными войнами с Германией привело к девальвации рубля и утечке золота за рубеж.
Министр финансов Российской империи С.Ю. Витте считал, что для ускоренного развития необходимо привлекать иностранные капиталы, что и делалось. В итоге оказалось, что иностранный капитал составил более половины всего российского акционерного капитала. Особенно заметно это было в такой стратегически важной отрасли, как нефтедобыча.
Ввоз значительной части промышленных товаров из-за границы приводил к усугублению технологического отставания России. Зависимость от импорта ярко проявилась во время Первой мировой войны. В начале войны выяснилось, что по большому числу комплектующих изделий для военной техники Россия зависит от своего военного противника, Германии.
Российская провинция сильно отставала в своем развитии от Петербурга и Москвы. Во многих регионах сохранялись феодальные уклады в хозяйстве.
Таким образом, Россия превратилась в форпост мировой революции. Предотвратить революцию могла бы политическая система, в которой стратегические решения принимались бы не единолично не всегда достаточно сильным и компетентным монархом, а командой профессионалов.
Царская Россия не особо жаловала науку. При принятии решений государство не учитывало научные разработки, система связи научного сообщества с властью отсутствовала. Как и в наши дни, многие российские изобретения не были вовремя запатентованы и использованы на практике. Изобретения патентовали за границей, и России приходилось ввозить технические новинки из других стран.
Многих передовых российских ученых не пропускали в состав академической элиты. Не стали в царской России академиками Н.И. Лобачевский, Д.И. Менделеев, Н. Е. Жуковский, Н.И. Пирогов, С.П. Боткин, К.Э. Циолковский и многие другие выдающиеся российские ученые. Устав бороться с бюрократией, они уезжали работать за границу. А Россия все более и более отставала в технологическом развитии. Это наглядно проявилось в низких темпах военного самолетостроения, росте удельного веса покупаемых для нужд российской армии американских пулеметов.
Подведем итоги
Таким образом, можно сделать вывод, что экономические проблемы в России не могли быть разрешены методами, которыми владело царское правительство.
кандидат экономических наук, Е. Г. Павлова
«Может сложиться так, что Россию спасет только утверждение Путина монархом»
Виктор Аксючиц оценил «имперскую свадьбу» и перспективы российского монархического движения
«Имперская свадьба», «Романовы возвращаются». Восторженные оценки события, случившегося 1 октября в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга, — венчания Георгия Романова и итальянки Ребекки Беттарини, — которыми полна монархическая пресса (точнее — определенная ее часть), свидетельствуют о том, что это было больше, чем просто бракосочетание. Это политическая акция. Своими мыслями о церемонии и о перспективах российского монархического движения с «МК» поделился философ и политик Виктор Аксючиц.
СПРАВКА «МК»
Аксючиц Виктор Владимирович. Философ, богослов, публицист, политик. Родился в 1949 году в селе Вардомичи Молодечненской области Белорусской ССР. Учился в Рижском мореходном училище, служил в ВМФ СССР. В 1978 году окончил философский факультет МГУ.
В 1990–1993 гг. — народный депутат России. Создал и возглавлял депутатскую группу «Российское единство». В 1990–1997 гг. — лидер Российского христианского демократического движения.
В 1997–1998 гг. — руководитель группы советников заместителя председателя правительства России Бориса Немцова. Государственный советник РФ I класса.
— Виктор Владимирович, часть российских монархистов с большим воодушевлением восприняла «первую более чем за 100 лет свадьбу Дома Романовых на родной земле» — цитирую интернет-канал «Царьград ТВ». Но, как справедливо сообщает тот же источник, у некоторых монархистов это событие вызвало совершенно иную, резко негативную реакцию. В чем причина этого конфликта и на какой стороне баррикад находитесь вы?
— Я являюсь убежденным монархистом и, конечно же, надеюсь, что рано или поздно в России возродится монархия. Но я считаю, что Кирилловичи, Мария Владимировна и ее сын, не имеют никаких прав называть себя Российским императорским домом.
Фото: Из личного архива
— Почему? Вы тоже считаете, что эта династическая линия загрязнена морганатическими браками?
— Да, если строго следовать законам Российской империи, то члены так называемого Российского императорского дома не могут претендовать на трон. Но дело не только в этом.
После совершенно уникального, беспрецедентного в мировой истории террора, предпринятого против Дома Романовых — были физически истреблены все родственники царя, до которых смогли дотянуться большевики, — требовать полной юридической чистоты в этом вопросе бессмысленно.
Но тут встает другой вопрос: что собой представляют претенденты в человеческом, нравственном, духовном, государственном смысле? Насколько они достойны быть наследниками трона Российской империи?
Я много лет наблюдаю за деятельностью этого семейства и давно пришел к убеждению, что они не обладают должными моральными качествами. Поражают их безудержные амбиции, отсутствие всякого чувства меры.
Приведу такой пример: в 1998 году, когда шла подготовка к захоронению останков царской семьи, Мария Владимировна прислала в правительство письмо с требованием, чтобы во время церемонии им был предоставлен особый статус — как Российскому императорскому дому.
То есть их должны были встречать какие-то знаковые лица, они должны стоять рядом с президентом, общаться с ним. Ну и так далее в том же духе. Естественно, правительство ответило, что законных оснований для этого нет. После чего они отказались участвовать в церемонии. На которую, кстати, приехали почти все Романовы.
Я не могу себе представить, чтобы на троне могли оказаться лица, отказавшиеся присутствовать на похоронах своих родственников, семьи российского императора.
И эта амбициозность чувствуется во всем. Чего стоит раздача ими так называемых императорских орденов! Они объясняют свое поведение несением культурной традиции. Ни на что большее, мол, не претендуют. Но все их действия — в том числе помпезное до пошлости венчание — говорят о другом.
Обратите внимание: невеста идет в платье, на шлейфе которого находится российский герб. И этот герб стелется по полу, практически попирается ногами. Но особенно, конечно, возмутило участие в церемонии почетного караула, который может привлекаться только на государственные церемонии. Значит, что бы они ни говорили, они делают заявку на государственный статус.
Это венчание выводит Кирилловичей на новый уровень деятельности. С помощью приближенных фактически создана политическая партия, которая, складывается впечатление, намерена добиваться восстановления монархии, пусть даже ограниченной, символической, — во главе с Георгием Романовым-Гогенцоллерном.
— Ну, что касается размаха торжеств, тут не меньше вопросов к власти. Хотя должностные лица, принявшие решение о выделении почетного караула, привлечены, как сообщается, к дисциплинарной ответственности, осадочек остался. Есть ощущение, что у Российского императорского дома есть неслабое лобби в российских властных структурах. Согласны?
— Согласен. Ордена из рук Марии Владимировны получили, напомню, очень многие высшие государственные чины современной России — министры, депутаты, военачальники, губернаторы, судьи Верховного суда. Хотя я не стал бы все-таки преувеличивать значимость этого лобби. Смотрите: никого из представителей российской власти на этом венчании не было. Как и значимых представителей российского культурного слоя.
Подлинно известных, статусных людей мы не видели. Кстати, из Романовых тоже никто не приехал. Позиция Объединения членов рода Романовых, как мне сообщил Алексей Андреевич Романов — правнук Ксении Александровны, родной сестры Николая II, — остается неизменной: «Организация «Российский Императорский Дом» не действует от имени царствовавшего дома Романовых».
То есть мероприятие при всей его помпезности никак нельзя считать удавшимся. Неслучайно это венчание имело такой негативный резонанс в российском обществе. По сути, оно явилось провокацией, направленной против возрождения монархии в России. Странно, что сами Кирилловичи этого не почувствовали.
— Но зато церковь присутствовала, что называется, по полной программе. Церемонию почтили присутствием не менее десятка архиереев, а чин венчания совершил сам митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий.
— Участие церковных иерархов в этом шоу не делает им чести, говорит о том, что патриархия тоже втянута в политическую игру. Но началось это далеко не вчера. Уже в начале 1990-х церковное руководство стало величать Марию Владимировну в своих официальных обращениях «Ваше Императорское Величество».
Эту практику начал патриарх Алексий II и продолжил патриарх Кирилл — притом что никаких оснований для этого не было и нет. Церковь не является источником власти, не может назначать императоров. Кроме того, решения о поддержке царских амбиций Кирилловичей принимались патриархами единолично, без согласования и консультаций с мирянами и духовенством.
Мария Владимировна и патриарх Кирилл. Фото: patriarchia.ru
— Парадокс, кстати: внучку и правнука двоюродного брата Николая II они практически моментально, без долгих раздумий, признали наследниками престола, а останки самого Николая II до сих пор не признают.
— Ну, сейчас-то вынуждены будут признать. Но это, безусловно, была позорная глава в истории патриархии. Подчеркиваю — не всей церкви, а отдельных ее иерархов. Когда эти иерархи заявляли, что Русская православная церковь не признает подлинность останков, они подменяли понятия. Не церковь не признавала — не признавали именно они, патриарх Кирилл и его окружение, имея на руках все доказательства подлинности. Точно так же неадекватно и их отношение к императорскому дому.
— Вам самому приходилось общаться с Марией Владимировной или с Георгием?
— Я общался только с Леонидой Георгиевной (Леонида Георгиевна Багратион-Мухранская, мать Марии Владимировны, скончалась в 2010 году. — А.К.). Это было в 1997 году. Я тогда был руководителем группы советников первого вице-премьера Бориса Немцова. Леонида Георгиевна попросила Немцова о встрече — он согласился.
В ходе этой встречи она подняла вопрос о статусе Российского императорского дома. Стала рассказывать, что во многих европейских странах, отказавшихся от монархии, королевские дома тем не менее имеют официальный статус. Что это не претензия на престол, а исторический, культурный феномен.
Она попросила Немцова ходатайствовать перед президентом о том, чтобы такой же статус был придан Российскому императорскому дому. Мол, это облегчило бы их приезд, пребывание здесь и деятельность на благо России. Немцов там же мне сказал: «Виктор, готовь указ президента». Леонида, кстати, тут же пообещала мне дворянство.
— Президент уже был в курсе этих планов?
— Не знаю. Я сам впервые услышал об этом от Леониды Георгиевны. Но я ведь был белой вороной в структурах власти. Немцов сам мне говорил, что все — и Ельцин, и Татьяна Дьяченко, и Юмашев, и Чубайс — выразили недовольство относительно моего назначения. Поэтому я особенно не погружался в эти интриги. Меня просто не ставили о них в известность. Я занимался только поручениями Немцова. Больше всего, конечно же, тем, что было связано с огромной работой по идентификации и захоронению останков императорской семьи.
— Просто тот факт, что Немцов отреагировал так быстро, наводит на мысль, что почва была подготовлена.
— Это как раз ни о чем не говорит. Это было в стиле Немцова: он всегда быстро принимал решения.
— Однако указ, насколько я понимаю, так и не появился. Почему?
— Ну теперь-то уж я могу сказать: это произошло по моей вине. Я стал изучать вопрос и увидел, что ни правовых, ни моральных оснований называть себя Российским императорским домом у этого семейства нет. Да и монахи Оптиной пустыни, куда я периодически ездил, тоже просветили меня в этом отношении.
Словом, я решил, что допустить появления указа нельзя. И устроил провокацию: рассказал об этом проекте на собрании православной общественности, прекрасно понимая, каковы будут последствия.
У большинства российских монархистов уже тогда было резко отрицательное отношение к Российскому императорскому дому, к Марии Владимировне и ее сыну, который, строго говоря, не Романов, а Гогенцоллерн. Поднялся жуткий скандал, и вопрос, как говорится, замяли.
— Что подразумевал статус, о котором хлопотала Леонида Георгиевна?
— Прежде всего официальную регистрацию этой организации, признание ее государством как культурно-исторической институции. Это открывало бы возможности для взаимодействия с различными государственными инстанциями и с общественными организациями, для выхода с различными инициативами.
Кроме того, Леонида Георгиевна прямо сказала, что они рассчитывают получить какое-то здание в качестве официальной резиденции. Кстати, встреча проходила на госдаче, предоставленной им в пользование на время их визитов в Россию. В первом приближении все это выглядело довольно безобидно. Но кто знает, как бы потом повернулось дело.
— По слухам, в тот период всерьез рассматривалась и возможность полномасштабного восстановления монархии. Якобы был план сохранения Ельцина у власти в качестве регента при малолетнем наследнике Георгии. Это всего лишь слухи?
— Мне тоже приписывали участие в этом кремлевском проекте, приходилось встречать подобные публикации. Заявляю: я не имел к этому никакого отношения.
— Но проект все-таки существовал?
— Точной информации у меня нет. Но судя по тому, что нам известно, такой проект существовал. Наряду с другими проектами. После президентских выборов 1996 года Ельцин и его окружение, находясь в состоянии паники — они же понимали, что не выиграли эти выборы, знали истинное отношение к президенту в народе, — рассматривали различные варианты передачи власти в подконтрольные им руки.
— То есть это был один из запасных планов?
— Как вам кажется, за прошедшие годы Россия отдалилась или приблизилась к восстановлению монархии?
— Сложно сказать. Идут процессы и pro, и contra. С одной стороны, число сторонников монархии постепенно растет — и в правящем слое, и в народе в целом. А с другой — деятельность Марии Владимировны и ее семейства, дискредитирующая саму идею монархии. «Это и есть наши будущие цари? — спрашивают себя люди. — Нет уж!»
Но в целом, думаю, мы, хоть и медленнее, чем хотелось бы, все-таки движемся вперед. Чем больше в правящей элите и в обществе возрождается то, что я называю национальным самосознанием, тем быстрее растет понимание того, что наиболее органичной для России формой государственности является монархия.
— Трудно рассматривать идею монархии абстрактно, отдельно от личности монарха. Если не Кирилловичи, не Мария Владимировна с Георгием, то кто? Какие еще есть варианты?
— Кроме Кирилловичей есть и другие Романовы. Всего около ста человек, разбросанных по всему миру. Потомки Николая I, Александра II, Александра III. Поскольку, повторяю, в результате большевистского террора Российский императорский дом был в значительной мере истреблен, при поиске кандидата на престол следует учитывать не только наследственные, но и моральные, духовные моменты.
Абсолютное большинство Романовых даже не говорят по-русски, практически полностью ассимилированы. Степень их незнания России, отчуждения от страны совершенно запредельная. Одна из представительниц рода, присутствовавшая в 1998 году на захоронении останков царской семьи, впоследствии рассказывала, что когда их попросили встать у стен Петропавловского собора, чтобы сфотографировать, она испугалась: не будут ли их сейчас расстреливать? Это факт. Но в этой массе могут быть свои исключения.
— Вам известны эти исключения?
— Я не буду называть имена, чтобы не давать повода для мифологии. Но знаю, что такие есть. Это достойные молодые люди, которых вполне можно рассматривать как кандидатов на престол. Но только, подчеркиваю, как кандидатов, а не как готовых претендентов. Процедура тут должна быть такой же, как в 1613 году, когда учреждалась династия: выборам царя на Земском соборе предшествовали достаточно длительные поиски достойного кандидата.
Церемония венчания Георгия Романова и Ребекки Беттарини. Санкт-Петербург, Исаакиевский собор, 1 октября 2021 года. Фото: mitropolia.spb.ru
— Насколько я знаю, некоторые российские монархисты видят будущим монархом нынешнего Президента России. Как вам такой сценарий?
— Насколько реален, на ваш взгляд, этот вариант?
— Отвечу так: он маловероятен, но реален. Дело в том, что мы, я имею в виду все человечество, переживаем в настоящий момент глобальный исторический слом. Мы совершенно не знаем, что будет завтра, тем более послезавтра. Все может быстро измениться — так же, как 30 лет назад, в 1989–1991 годах. Помните, как это было? Стремительно менялись обстоятельства, стремительно менялись люди, их сознание.
Сейчас мы приближаемся к периоду такой же турбулентности. Нельзя исключать, что ситуация сложится таким образом, что единственным вариантом спасения российской государственности будет учреждение монархии с утверждением в качестве монарха Владимира Путина.
— Трудно спорить с убежденным монархистом о пользе монархии, но все же попробую. В своей работе «Уроки прошедшего для будущего. О грядущей государственности России» вы выдвигаете такие аргументы в пользу возврата к монархической форме правления: «Местное и общественное самоуправление отсутствует. Суды, бюрократия и силовики коррумпированы. Президентский режим держится на харизме Владимира Путина. » Не свидетельствуют ли перечисленные вами неустройства как раз об обратном — о том, что нам не хватает демократии?
— Ну, мы с вами вот уже 30 лет, с 1991 года, прививаем западный образец демократии. И совершенно безуспешно. Вообще все западные «прививки» были гибельными для России, начиная с так называемого прорубания Петром «окна в Европу». Никакого «окна» на самом деле он не рубил. Оно было прорублено еще его отцом и дедом.
Но Петр сделал другое — упразднил традиционные русские формы народного самоуправления, установив абсолютную монархию западного образца. С Петра I императору принадлежала вся полнота государственной власти — законодательной, исполнительной, судебной, военной и религиозной. Вся элита, весь правящий слой с рождения говорили на иностранных языках и ориентировались на Европу.
Все это в итоге привело к катастрофе 1917 года. И результат нынешнего «прививания», если этот процесс вовремя не остановить, будет, боюсь, точно таким же.
— Но сейчас-то у нас далеко не демократия западного образца. Нет ни реального разделения властей, ни сменяемости власти. Как можно утверждать, что блюдо плохое, если мы его толком даже не попробовали?
— Настоящую демократию не попробовали пока по большому счету и западные страны. Давайте вспомним последние президентские выборы в Америке, то, что там творилось во время голосования и после него. Это демократия?! Демократией в этом ее оазисе называют бесконечную борьбу пауков в банке, перманентное противостояние двух олигархических партий: национальной, республиканской и транснациональной — демократической. Демократия на Западе — это фиговый листок на олигархическом режиме. Вы это предлагаете заимствовать?
— Как говорил Черчилль, демократия — наихудшая форма правления, если не считать всех остальных. В демократической системе если руководитель оказывается не на высоте положения, его меняют, система обновляется и остается более-менее стабильной. А государство с единовластным правителем, как бы он ни назывался — царь, генсек, президент или фюрер, — в этом случае просто рушится. Мы неоднократно проходили это в XX веке, и есть ощущение, что уроки на этом не закончились. Что мы, как у нас любят говорить, можем повторить?
— Ну, династия Романовых просуществовала все-таки 300 лет. И непосредственной причиной ее краха стала очередная западная «прививка» — попытка внедрить многопартийную парламентскую демократию. Еще раз говорю: европейская, североамериканская и подражающие им модели государственного устройства являются не демократическими, а олигархическими. Может быть, там действительно более жизнеспособны олигархические режимы. Но в России, как показывает история, более устойчивы авторитарные.
Да, в монархической системе действительно много зависит от личности монарха. Поэтому, я считаю, что нам нужна не просто монархия, а то, что Иван Солоневич называл народной монархией, — форма правления, сочетающая наследственную монархию и народное представительство, широчайшее местное и общественное самоуправление. Об этой модели государственного устройства я подробно рассказываю в своей процитированной вами работе.
Эта модель предохраняет как от опасностей, связанных с единоличным правлением, в том числе от роковых случайностей династического наследования, так и от произвола общественных стихий. Иными словами, защищает страну и от тирании, и от слабого монарха, и от охлократии.
— Вам не кажется, что эта идеальная, народная монархия — такая же утопия, как и идеальная, не замутненная олигархическими «разборками» демократия?
— Нет, конечно. Это нельзя назвать утопией хотя бы потому, что похожая модель существовала в нашей истории, в допетровской Руси. До Петра I цари согласовывали свои решения с высшей аристократией, Боярской думой, и народным представительством, Земским собором. Очень высок был и уровень развития местного самоуправления.
— То есть вы предлагаете, так сказать, вернуться к истокам?
— Я, разумеется, не предлагаю полностью воспроизвести эту историческую модель. Это было бы невозможно. Я предлагаю концепцию, основывающуюся на работах известных исследователей российской государственной традиции, которая учитывает опыт всех периодов нашей истории и отвечает вызовам и требованиям современной эпохи.
— Неужели вы действительно верите, что это осуществимо?
— Я уверен, что мы к этому придем. Лишь народная монархия, по моему глубокому убеждению, может обеспечить стабильное развитие России.