Что было причиной победы красной армии в московской битве
Европа напрасно понадеялась на американский СПГ
Россия и США подошли к созданию нового порядка в Евразии
Сестра «Авроры» едва не поменялась судьбой с «крейсером революции»
Как Эрдоган отреагирует на ультиматум Кадырова
Взрыв в Серпуховском монастыре списали на cамоубийство
Как Турция будет выживать после кризиса
Камран Гасанов, старший преподаватель РУДН
Какие «синие линии» НАТО может обозначить России
Вадим Трухачёв, политолог, кандидат исторических наук, доцент РГГУ
Какой смысл вообще о чем-то договариваться с США
Геворг Мирзаян, доцент департамента политологии Финансового университета при Правительстве РФ
Новый посол России в Белоруссии
Главные угрозы для экономики в 2022 году
Большая пресс-конференция Владимира Путина
В Ленобласти открыли мемориальный комплекс в честь Александра Невского
Самой красивой американкой признали девушку из Аляски
В Новосибирске прошла выкатка ударного беспилотника «Охотник»
Российским школьникам покажут маршрут «Золотое кольцо» по Ярославской области
В Марий Эл открыли новое здание государственной филармонии
В Оренбурге легендарная «Катюша» вернулась в парк «Салют, Победа!»
Главная тема
силы быстрого реагирования
заявление президента
новый год
Видео
Самоуничтожение державы
гиперзвуковое оружие
Морозы в Европе
серьезные провокации
борьба за власть
искусственные острова
красные линии
фундаментальные предложения
на ваш взгляд
В чем была главная причина победы советских войск под Москвой
 |
Фото: Наум Грановский/РИА Новости
Текст: Александр Березин
С 30 сентября по 5 декабря 1941 года немецкие войска пытались наступать на Москву. Вначале советское управление войсками здесь было слабым – командующие фронтами Конев, Еременко и Буденный «не увидели» ударные группировки противника. Поэтому советские войска – 1,25 млн человек, тысяча танков, 1370 самолетов – получили удары немецкими клиньями по самым слабым точкам своего фронта.
Немцы в основном окружили советские войска на западном направлении, отчего защищать столицу какое-то время было некому. Потратив недели на ликвидацию окруженных, основные силы наступающих обнаружили, что за это время из глубины были подброшены советские резервы, и фронт надо прорывать снова. В октябре и с середины ноября немцы предприняли две попытки такого рода. Но на этот раз на западном направлении главным был Жуков, который заранее стягивал войска туда, куда наступал противник. Поэтому крупные окружения немцам удаваться перестали, а продвижение вперед стало стоить довольно дорого.
И тем не менее сколько бы резервов СССР не подбрасывал из глубины, даже к 5 декабря 1941 года людей на московском направлении у него было меньше, чем 30 сентября, перед началом немецкого наступления на Москву. Удалось собрать только 1,02 млн человек – почти на 20% меньше, чем было на 30 сентября.
Контрнаступление с силами, равными вражеским?
Непосредственно в боевых порядках (не считая глубоких тылов группы армий «Центр») у немцев было чуть менее миллиона. Советское превосходство в силах было в лучшем случае равным 10%.
Особенно тяжелой для Красной армии была ситуация с техникой. Количество винтовок, пулеметов и радиостанций у нее в сравнении с 22 июня упало в два с лишним раза, противотанковых пушек – почти втрое, танков в действующей армии – в семь с лишним раз, самолетов – вдвое. За это же время численность людей в действующей армии выросла, то есть ее реальная вооруженность на одного бойца снизилась еще серьезней.
Однако были вещи и похуже. Важнейшая сила на войне – подготовленные люди, и вот здесь у СССР к декабрю 1941 года случилась настоящая катастрофа.
Безвозвратные потери к началу битвы за Москву достигли примерно 100% численности действующей армии к началу войны, а у немцев – менее 23%. Это значило, что более трех четвертей немецкой армии составляли очень опытные солдаты, с многомесячным опытом боев на самом напряженном фронте Второй мировой. А с советской стороны те бойцы, которыми укомплектовали войска к декабрю, еще 22 июня 1941 года вообще не были военнослужащими. Качественно учить их в военное время было некогда.
Как немецкая артиллерия смогла сломаться от девятиградусного мороза?
27-29 ноября 1941 года, рассказывает генерал, «из-за больших холодов. вышла из строя почти вся артиллерия 18-й танковой дивизии». Какими же были эти «большие холода»? По данным метеостанций, они в те дни ни разу не достигли даже минус 10, за две недели до этого, 13 ноября, температура падала до минус 17,7. Почему же артиллерия 18-й танковой дивизии сломалась не при минус 17, а именно 27-29 ноября, когда стало намного теплее? Не потому ли, что 27-29 ноября дивизия не смогла выполнить свои боевые задачи, отчего нуждалась в оправданиях?
Перед самым советским наступлением 5 декабря 1941 года части одного из корпусов Гудериана «из-за 50-градусного мороза были лишены возможности передвигаться». Метеостанция на Ходынке в тот день показывала минус 25,3, вдвое меньше заявленного немецким генералом. Вообще, минус 50 в средней полосе России практически не бывает. И в Москве, и в Туле рекордом холода за всю историю наблюдений остаются минус 42 – и в обоих городах эти значения были достигнуты вовсе не в 1941 году.
Всерьез воспринимать погодные рассказы Гудериана (а сходные цифры и оценки приводят и его коллеги из немецкого генералитета) попросту невозможно. Они постоянно приписывают холодам свои конкретные неудачи, причем эти рассказы не стыкуются с погодной реальностью. Перед нами либо сознательная дезинформация с целью выставить себя «жертвой обстоятельств», либо загадочная массовая забывчивость сразу всех участников событий с немецкой стороны.
Да, в ту зиму в Москве было как на острове Врангеля в наши дни. Нет, не это привело немцев к поражению
И все же, справедливости ради, холода под Москвой в ту зиму были. Действительно холодными были январь 1942 года, со средней температурой минус 20,2. Это намного холоднее любой постсоветской зимы в Москве. В начале XXI века примерно такие температуры на острове Врангеля: в декабре чуть теплее (-19,7), в январе несколько холоднее (-22,8).
Из этого ясно: для немцев январь был катастрофически холодным. И нашему современнику легко их понять: Берлин того времени по климату был примерно сегодняшней Москвой. Если типичного современного москвича вывести на зимний остров Врангеля и заставить воевать и ночевать в поле, он быстро придет в плачевный вид.
Холодный (на уровне острова Врангеля в наши дни) январь 1942 года был для немцев намного успешнее декабря 1941 года. К 7 января 1942 года они смогли остановить советское наступление на волоколамском рубеже, и дальнейшие попытки продвижения Красной армии, по сути, так и не удались.
Если советское контрнаступление сделал возможным не холод, то что?
При обычных условиях контрнаступление Красной армии в декабре 1941 года никак не должно было быть успешным. Для этого банально не было сил: они погибли в котлах июня – сентября 1941 года. Советская сторона это понимала, поэтому, как после войны честно признавался командующий Западным фронтом Жуков: «До первых чисел декабря в нашем замысле не было контрнаступления. Вся забота была тогда остановить противника, измотать его. И нанести контрудары с тем, чтобы отбросить вот эти вклинившиеся на флангах группировки».
Разница между контрударами и контрнаступлением – как между щелчком пальцами и ударом кулаком.
Контрудары всегда наносятся в ответ на удары противника, всегда имеют частный характер, и цель их – лишь выправить «прогнувшийся» фронт. Контрнаступление – масштабная наступательная операция с далеко идущими последствиями. Решиться на такую с теми силами, что были у советских войск, казалось нереальным. Почему же Жуков в конце концов решился?
«Когда нашей разведкой по поведению противника, по его действиям, было установлено, что противник выдохся окончательно и не выдерживает уже наших контрударов, особенно когда была введена Первая ударная армия Кузнецова, в это время нам стало понятно, что мы не должны остановиться на контрударах, а должны немедленно использовать такой благоприятный момент и развернуть контрнаступление, о чем мы и докладывали в Ставку Верховного главнокомандования».
Подчеркнем: если бы немцы могли использовать свои силы разумно, расположить перед советскими наступающими группировками плотные «кулаки» из самых сильных частей, советское контрнаступление просто не могло быть удачным. У немцев хватало численности людей и техники, чтобы его остановить. Но этого не случилось. Немецкое командование всех уровней не распознало вовремя концентрацию значительных советских резервов на флангах своих наступающих частей. Почему?
Немецкие разведчики всех уровней видели перемещение советских резервов к фронту – 1-й, 20-й, 10-й армий. Однако они не понимали, что их туда подтягивают не для «затыкания дыр» в обороне перед немецкими «кулаками», а чтобы нанести удары сбоку этих «кулаков», там, где у немцев ничего нет. Как заключали после войны побежденные: «Несмотря на тревожный характер этих сообщений [немецкой разведки], им давалась неправильная оценка. Немецкая разведка находилась в плену неверных представлений, что русские не могут больше сформировать значительные новые войсковые объединения. Почти во всех приведенных донесениях указывалось на то, что все эти сосредоточения войск – следствие переброски сил, «высвобожденных со спокойных участков фронта и предназначенных для контрударов в целях выравнивания линии фронта».
Итоги предсказуемы: немецкие наступательные кулаки продолжали наступать, все еще пытаясь взять Москву. В это же самое время советские ударные группировки собрались в «кулаки» на немецких флангах – и поэтому в точках ударов имели численное превосходство в три-пять раз. Общего превосходства над противником у них не было, как часто не было его у немцев в июне – сентябре 1941 года. Но локальное – вполне, и именно это сделало возможным успех советского удара 5 декабря 1941 года.
Почему заблуждалась немецкая разведка: проблема бесконечных резервов
Отчего именно «немецкая разведка находилась в плену неверных представлений, что русские не могут больше сформировать значительные новые войсковые объединения»? Вопрос крайне интересный: именно в этой ошибке заключается причина немецкого поражения под Москвой.
В самом общем виде ответ таков: немцы перед войной решительно не понимали экономические возможности СССР. Как отмечал Курт Типпельскирх, занимавший высокие посты в немецкой военной разведке той эпохи, считалось, что хотя у СССР очень много потенциальных солдат, но вот «вопрос о том, в какой степени русская военная промышленность могла вооружить эту массу людей, оставался открытым». Большинство немецких военных полагали, что после разгрома советских армий у границы дальнейшее наступление будет относительно простым: восполнить крупные потери в вооружении в короткие сроки нельзя.
Непонимание истинного масштаба восточного противника не прошло у немцев даже после болезненного поражения под Москвой – тем более, что они, видимо, смогли убедить собственные штабы в версии «поражения от генерала Мороза». Поэтому даже летом 1942 года в ответ на донесения немецкой разведки о том, что СССР выпускает около тысячи танков в месяц, Гитлер возражал: он, лидер величайшей промышленной державы мира, с трудом выпускает 600 танков в месяц.
Казалось логичным, что СССР, потерявший большую часть промышленности, должен выпускать меньше, чем Германия, притом намного. На деле восточный противник тогда выпускал две тысячи танков в месяц, в три с лишним раза больше немцев. Сходная ситуация с недооценкой возможностей ВПК русских была типична не только для Гитлера, но и для всех ступеней руководства Рейха.
Иными словами, успех советского контрнаступления под Москвой сложился из двух факторов. Первый: тотальное непонимание Германией (впрочем, не только ей) возможностей советской экономики. Из-за этого наличие стратегических резервов у СССР на тот момент считалось исключенным, отчего к наступлению Красной армии никто не был готов. Второй фактор: советское командование западного направления (иначе говоря, Жуков) правильно определило слабые места немецких войск. Поэтому даже не имея серьезного общего преимущества, Жуков сосредоточил прибывшие из глубины страны резервы именно там, где немецкие ударные группировки были наиболее уязвимы – на их флангах.
Причины советского успеха 5 декабря 1941 года под Москвой были примерно те же, что и у немецких ударов в начале войны. Все тот же Жуков описывает последние так: «Немецкие командующие в тот период лучше и глубже думали, чем наши командующие». К декабрю 1941 года советские командующие впервые показали масштабную способность думать лучше и глубже противника. Этого оказалось достаточно, чтобы рядовые Красной армии начали учиться побеждать.
Битва под Москвой: истоки победы
Илья Крамник, военный обозреватель РИА Новости.
5 декабря 1941 года началось контрнаступление советских войск под Москвой. Выиграв битву, Красная армия оттеснила противника от столицы СССР на 100-250 км, устранив непосредственную угрозу Москве и окончательно сорвав планы блицкрига.
Контрнаступление советских войск стало вторым этапом битвы, которому предшествовали тяжелые оборонительные бои. Битва началась 30 сентября 1941 года, когда немецкие войска перешли в наступление. План нацистов предусматривал мощными ударами крупных группировок, сосредоточенных в районах Духовщины (3-я танковая группа), Рославля (4-я танковая группа) и Шостки (2-я танковая группа), окружить основные силы войск Красной Армии, прикрывавших столицу, и уничтожить их в районах Брянска и Вязьмы. После этого танковые группы должны были обойти Москву с севера и юга, обеспечив ее окружение и захват.
На первом этапе противник добился успеха. Уже 3 октября передовые танковые части немцев вошли в Орел, пройдя 200 километров за трое суток. 6-7 сентября основные силы Брянского фронта были отрезаны.
Продвижение немцев удалось замедлить под Мценском, где они столкнулись с резервами Ставки верховного главнокомандования (ВГК). Боевое крещение под Мценском получила 4-я танковая бригада РККА под командованием Михаила Катукова, одного из самых прославленных танковых командиров Второй Мировой. Вскоре за бои под Мценском бригада будет удостоена гвардейского звания.
Немцам удалось добиться успеха и на другом направлении, под Вязьмой, где вели наступление главные силы группы армий «Центр». 6-7 октября в кольце окружения оказались войска двух фронтов – Западного и Резервного. Советские войска пытались прорваться, однако выйти к своим удалось очень немногим. В плен попали многие десятки тысяч человек, включая командармов генерал-лейтенанта Лукина (19-я армия) и генерал-майора Вишневского (32-я армия).
Быстрое продвижение противника к Москве вызвало панику в городе – многие были убеждены, что столицу скоро захватят. 15 октября началась эвакуация города. Столицу наполнили панические слухи о бегстве руководства страны. 16 октября город был охвачен всеобщей паникой. 19 октября Москва оказалась на осадном положении.
16 октября началось генеральное наступление немцев на Волоколамском направлении. Здесь в оборонительных боях особо отличилась 316-я стрелковая дивизия генерала Панфилова. Несмотря на то, что воспетый в советской литературе подвиг 28-ми героев-панфиловцев, в общем, был вымыслом – немцев в бою у разъезда Дубосеково останавливал отнюдь не один взвод из состава 1075 полка, а второй батальон этого полка в полном составе, героями справедливо считать весь личный состав дивизии. Панфиловцы значительно замедлили продвижение противника, и нанесли ему тяжелые потери. Бои на Волоколамском направлении продолжались почти 2 недели.
Каждый новый километр давался противнику все труднее – сказывалось повышение эффективности обороны по мере продвижения к Москве, параллельно с ослаблением немецких войск. Дополнительным фактором, влияющим на ход боевых действий, стала распутица. Советские войска, имея в тылу мощный железнодорожный узел меньше страдали от нее, чем немцы, которым приходилось в большей степени опираться на автотранспорт, причем с каждым километром продвижения плечо перегона росло, в то время как для советских войск – уменьшалось. Затруднился и маневр резервами, что также осложнило немцам развитие наступления.
К концу октября бои шли в 80-100 километрах от Москвы. На юге советские войска обороняли Тулу, не давая немцам обойти оборону столицы с фланга.
Значительную роль в обороне города сыграл парад 7 ноября 41 года на Красной Площади, ставший мощным
пропагандистским фактором. Парад продемонстрировал готовность советского руководства защищать столицу, и развеял слухи о его бегстве.
При подготовке парада принимались беспрецедентные меры безопасности, а ПВО Москвы была значительно усилена – любой прорвавшийся немецкий бомбардировщик мог сотворить катастрофу. Парад планировалось провести при любой погоде, но, на счастье, в тот день она была полностью нелетной – метель, туман, что исключало возможность воздушного налета на Москву.
Большого труда стоило собрать для участия в параде бронетехнику, в которой остро нуждался фронт. В итоге положение спасли свежесформированные танковые части, которые еще не успели попасть на фронт. Батальон тяжелых танков КВ-1 прибыл для участия в параде прямо с завода, причем доукомплектование танков проводилось уже в пути, на железнодорожных платформах.
Для немцев военный парад в Москве стал неприятной неожиданностью, а его широкое освещение во всем мире, в том числе и на оккупированных территориях, через листовки и радиовещание, стало одним из первых серьезных «информационных» поражений Германии в этой войне. Немецкое командование неоднократно обещало взять Москву до наступления морозов и провести на Красной площади свой парад, и это обещание оказалось пустышкой.
К этому времени под Москвой уже установились морозы, и распутица перестала быть сдерживающим фактором.
15-16 ноября немцы возобновили наступление. В конце ноября противнику удалось овладеть районом Клин, Солнечногорск, Истра, выйти к каналу Москва—Волга в районе Яхромы и занять Красную Поляну (в 27 км от Москвы). Дальнейшему продвижению немцев на северном направлении помешал сброс вод из Истринского, Иваньковского водохранилищ и водохранилищ канала имени Москвы. К концу ноября силы вермахта были окончательно исчерпаны. Одиночные попытки продвинуться на том или ином направлении успеха не имели.
К началу декабря советское командование уже сосредоточило за линией фронта стратегические резервы, включавшие в том числе сибирские и дальневосточные дивизии. Переброска частей с Дальнего востока на фронт стала возможной после того, как советская разведка достоверно установила факт подготовки японцев к нападению на США с соответствующей переориентацией главных сил на южное направление.
5 декабря в контрнаступление перешел Калининский фронт генерал-полковника Конева. 6 декабря – Западный фронт генерала армии Жукова, и Юго-Западный маршала Тимошенко. 8 декабря Гитлер подписал директиву о переходе Вермахта к обороне на всем советско-германском фронте. В ходе советского контрнаступления под Москвой были проведены несколько частных операций на различных направлениях, в ходе которых противник был выбит с занимаемых позиций. Немецкие войска ожесточенно сопротивлялись, повинуясь изданному 16 декабря «стоп-приказу» Гитлера, предписывавшему удерживать позиции «до последнего солдата», однако выполнить его не удалось. 19 декабря за отступление из-под Москвы был смещен генерал-фельдмаршал фон Браухич, командующий сухопутными войсками. Эту должность занял лично Гитлер. В тот же день был снят с поста командующий группой армий «Центр» гнерал-фельдмаршал фон Бок, которого сменил генерал-фельдмаршал фон Клюге.
Значительную роль в битве за Москву на обеих ее стадиях – оборонительной и наступательной – сыграла новая техника РККА, появлявшаяся на фронте все в больших количествах. Танки Т-34 и КВ, истрбители Як-1, ЛаГГ-3, МиГ-3, штурмовики Ил-2, бомбардировщики Пе-2, новые артсистемы и другие виды техники, хотя еще и страдали от детских болезней, но при грамотном использовании уже представляли серьезную угрозу для врага. Появились и первые образцы техники, поставленной союзниками по ленд-лизу. Для поражения противника с воздуха использовались новые боеприпасы – ротативно-рассеивающие авиабомбы (РРАБ, прообраз современных кассетных бомб) и выливные авиаприборы (ВАП) под белый фосфор, резко повысившие эффективность действия авиации по наземным целям. В ПВО столицы, помимо новых истребителей, использовались и новые средства обнаружения и целеуказания – радары, сеть которых покрывала окрестности Москвы, позволяя загодя обнаруживать противника. Оттачивались и новые организационно-штатные формы механизированных войск – танковые бригады, проявившиеся себя гибким и подвижным инструментом, уже позволяли успешно противостоять немецким механизированным частям на тактическом и отчасти оперативном уровне.
Однако советские войска еще не обладали большим опытом наступательных операций, а в составе РККА отсутствовали танковые соединения класса «армия», способные осуществлять стратегические прорывы. В результате РККА не удалось окружить крупные силы противника, довольствуясь их оттеснением.
Однако успех московской битвы переоценить сложно. На несколько месяцев Вермахт лишился свой главной силы – три из четырех танковых групп понесли тяжелые потери и были вынуждены переформировывать свои дивизии.
Миф о непобедимости врага был развеян, а война приобрела затяжной характер, не оставлявший Германии шансов на победу.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Что было причиной победы красной армии в московской битве
Чем была обусловлена выдающаяся победа советских войск под Москвой, одержанная после пяти месяцев тяжелейших оборонительных сражений?
— Творцом победы Красной Армии под Москвой был советский народ, руководимый Коммунистической партией, сумевшей в критический момент мобилизовать материальные и духовные силы страны, использовать преимущества социалистического общества для разгрома врага. В течение всей битвы под Москвой (включая и дни, когда фашисты находились уже в трех десятках километров от города) в столице оставались и напряженно трудились над решением задачи организации победы Государственный Комитет Обороны, ЦК ВКП(б), Совет Народных Комиссаров и Ставка Верховного Главнокомандования. Этот факт, так же как и парад на Красной площади 7 ноября 1941 г., имел исключительное значение. Он вселял уверенность в победе над немецко-фашистскими захватчиками.
Особо следует отметить трудовой подвиг москвичей. При всей сложности военной обстановки они перевыполнили разработанный ЦК ВКП(б) и Советским правительством весьма напряженный план перестройки промышленности города в четвертом квартале 1941 г. В три смены работали оставшиеся в столице заводы, оказывая неоценимую помощь фронту. По заданию МГК ВКП(б) и Моссовета на многих предприятиях ремонтировали танки, бронемашины, бронепоезда и другую технику. О масштабах этой работы можно судить по такому факту: только за первую половину декабря 1941 г. с ремонтных баз города вышло около 1500 танков и бронемашин. 600 тыс. москвичей (а три четверти их составляли женщины) самоотверженно трудились на строительстве оборонительных сооружений, прикрывавших подступы к городу и его главнейшие магистрали.
Чувствуя за своей спиной прочный тыл и опираясь на него, сражались у стен столицы советские воины. Именно они сделали то, что не удалось сделать ни одной другой европейской армии: на заснеженных полях Подмосковья они остановили, а затем и разгромили немецко-фашистские войска. Это говорило о возросшем уровне советского военного искусства, боевого мастерства командных кадров Красной Армии. Важную роль сыграло и организованное Ставкой в середине ноября 1941 г. контрнаступление под Тихвином и Ростовом-на-Дону, лишившее гитлеровцев возможности оказать помощь их войскам, наступавшим на Москву.
«Нет, не дождь и снег остановили фашистские войска под Москвой,- подчеркивал Г. К. Жуков, командовавший в то время войсками Западного фронта.- Более чем миллионная группировка отборных гитлеровских войск разбилась о железную стойкость, мужество и героизм советских войск, за спиной которых был их народ, столица, Родина». Плечом к плечу с воинами кадровых соединений сражались московские ополченцы, бойцы истребительных и рабочих батальонов; в тылу врага на территории Московской области отважно действовали 41 партизанский отряд и 377 диверсионных групп.
Подвиг в бою был нормой не только для отдельных бойцов. Немеркнущей славой овеяны знамена 16-й армии генерала К. К. Рокоссовского, 5-й армии, которой последовательно командовали генералы Д. Д. Лелюшенко и Л. А. Говоров, 316-й и 78-й стрелковых дивизий (ставших в ходе битвы соответственно 8-й и 9-й гвардейскими) под командованием генералов И. В. Панфилова и А. П. Белобородова и многих других частей, соединений и объединений. За образцовое выполнение боевых задач и проявленные при этом доблесть и мужество звание гвардейских было присвоено десяти стрелковым, в том числе 18-й дивизии народного ополчения, двум мотострелковым и пяти кавалерийским дивизиям, двум кавалерийским корпусам, двум стрелковым, двум морским и четырем танковым бригадам, двум мотоциклетным, девяти артиллерийским, четырем противотанковым артиллерийским, двум истребительным и одному штурмовому авиационным полкам, одному полку связи.
36 тыс. бойцов и командиров были награждены орденами и медалями за мужество и героизм, проявленные в битве под Москвой, а особо отличившиеся 110 воинов и партизан удостоены звания Героя Советского Союза. Свыше миллиона человек получили медаль «За оборону Москвы» (утверждена 1 мая 1944 г.).
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 г. за выдающиеся заслуги перед Родиной, массовый героизм, мужество и стойкость, проявленные трудящимися столицы в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Москве присвоено почетное звание «Город-герой» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».