Что было в кронштадте в 1921 году
Тайны Кронштадтского мятежа: Тухачевский устроил кровавый ад
Сто лет назад разгорелось крупнейшее антибольшевистское восстание
Эти кровавые события иногда называют звучно – «третья русская революция», «попытка свержения большевистского режима», «красные против красных»… Но чаще все-таки можно встретить более нейтральные обозначения – Кронштадтское восстание или даже Кронштадтский мятеж. С той поры, как отгремела трагическая эпопея, миновало ровно 100 лет, однако до сих пор еще идут споры, куда могла бы повернуть история России, если бы тогда, в марте 1921-го, ситуация сложилась по-другому.
Красная армия атакует Кронштадт в марте 1921 года. Фото: ru.wikipedia.org
Можно дать еще одно, кажущееся парадоксальным, определение тому военно-политическому противоборству: сухопутная война посреди моря. Ведь действительно морскую крепость Кронштадт, расположенную на острове Котлин в Финском заливе, атаковали пехота и даже кавалерия. Боевые действия разворачивались на исходе зимы, и Балтика была еще скована льдом. Вот и получилось настоящее Ледовое побоище №2. Только в отличие от своего средневекового прототипа здесь русские люди не пришлых захватчиков, псов-рыцарей, громили, а сражались с такими же русскими людьми –вдобавок вроде бы придерживающимися близких идейных взглядов. Возможно, это была квинтэссенция братоубийственной гражданской войны.
Так кто же против кого?
Мятежники – это моряки, экипажи двух линкоров Балтфлота, гарнизон Кронштадтской крепости и часть жителей города Кронштадт.
Усмирители – посланные по распоряжению главных вождей молодой республики Ленина и Троцкого войска Рабоче-Крестьянской Красной Армии: пехота, кавалерия, артиллерия, авиация; курсанты военных училищ; сводные коммунистические отряды из числа делегатов и гостей Х съезда партии.
На протяжении всех долгих лет сперва Первой мировой, а потом Гражданской Кронштадт, главная база Балтийского флота, был в гуще событий – военных, революционных. Казалось, к рубежу 1920-х, когда накал боевых действий на Северо-Западе России уже фактически снизился до «комнатной температуры», матросы – эта признанная «боевая гвардия революции» – должны бы утихомириться, вспомнить об основательно подзабытой мирной жизни. Но вместо этого у кронштадтских моряков вновь появился внешний раздражитель.
Общаясь с «берегом», съездив на побывку в родные села (некоторым предоставили в связи с наступившим затишьем и такую возможность), «братва» столкнулась с «прелестями» тех порядков, которые устанавливала в стране большевистская власть. Они многим кронштадтцам оказались не по нраву. Особенно людей угнетала введенная в стране политика «военного коммунизма» с жесткими конфискационными мерами продразверстки, которая обрекала крестьянские семьи (а большинство матросов было именно из таких) на голод и полное обнищание.
В результате огонек недовольства тлел-тлел да и разгорелся в начале 1921 года настоящим пожаром.
«Сбросили кошмарную власть коммунистов»
Рубеж, с которого началась активная стадия этого антиправительственного выступления, отмечен визитом делегации кронштадтских моряков в Петроград, переживавший в ту пору период многочисленных забастовок. Рабочих не устраивали драконовские законы, насаждаемые властями, установленные ими скудные продовольственные пайки. А большевистские руководители, недовольные таким недовольством, не придумали ничего лучшего, как использовать методы из арсенала «проклятого царизма»: на предприятия, где происходили стачки, направляли «для вразумления» воинские отряды.
Решение об отправке «разведывательной миссии» в Северную столицу было принято 26 февраля на собрании команд линкоров «Петропавловск» и «Севастополь», зимовавших в Кронштадтской гавани. Два дня спустя, когда делегаты вернулись, состоялось новое собрание моряков-кронштадтцев. Услышав от своих товарищей, что творится в городе, матросы большинством голосов постановили принять резолюцию, содержащую резкие политические и экономические требования к властям республики.
Требования эти были утверждены на состоявшемся 1 марта в Кронштадте 16-тысячном митинге с участием моряков и солдат гарнизона крепости. Узнав о намеченном массовом мероприятии, большевистское руководство направило туда «ответственных товарищей»: председателя ВЦИК Михаила Калинина и председателя Петроградского совета Григория Зиновьева. Однако до Якорной площади, где собрались митингующие, добрался только «всесоюзный староста», а вот Зиновьев ехать на остров-крепость не рискнул, опасаясь неласкового приема.
Калинин выступил перед людьми, пытался объяснить «текущий момент» и даже произнес угрожающие фразы о «железном кулаке пролетариата», который покарает за измену делу революции. Развить эту тему Михаилу Ивановичу не дали. Матросы свистом и криками заглушили речь ленинского соратника и потребовали, чтобы он возвращался туда, откуда приехал.
Участники митинга приняли резолюцию, положившую начало активной борьбе флота и крепости за «исправление» народной власти в стране. Вот лишь некоторые ее пункты:
«Ввиду того, что настоящие Советы не выражают волю рабочих и крестьян, немедленно сделать перевыборы Советов тайным голосованием, причем перед выборами провести свободную предварительную агитацию.
Свободу слова и печати для рабочих и крестьян, анархистов, левых социалистических партий.
Освободить всех политических заключенных социалистических партий, а также всех рабочих и крестьян, красноармейцев и матросов, заключенных в связи с рабочими и крестьянскими движениями.
Упразднить всякие политотделы, так как ни одна партия не может пользоваться привилегиями для пропаганды своих идей и получить от государства средства для этой цели».
Вслед за словом последовало дело. 2 марта в Кронштадте для управления городом и расположенными в нем морскими и сухопутными подразделениями был сформирован Временный революционный комитет, во главе которого поставили матроса с «Петропавловска» Степана Петриченко. В состав РВК вошли также еще несколько моряков с эскадры, рабочие из числа жителей города, солдаты крепостных частей. 3 марта «островитяне» решили сформировать также штаб обороны из опытных военных, которым доверяли. Его возглавил бывший капитан Е. Н. Соловьянинов, в числе его коллег было несколько военспецов, имевших высокие чины на царской службе, – в том числе командующий артиллерией крепости бывший генерал А. Н. Козловский и бывший контр-адмирал С. Н. Дмитриев.
Не все поддержали эти перемены в городе и на кораблях. Часть пробольшевистски настроенных военных и коммунистов решила покинуть взбунтовавшийся Кронштадт. Комиссар крепости Новиков отдал распоряжение в спешном порядке вывезти с острова курсантов базировавшейся там Высшей партийной школы и сам тоже уехал: несмотря на попытки задержать его, сумел ускакать на материк по льду залива на лошади. Как подсчитали исследователи, в общей сложности из более чем 20 тысяч человек, находившихся в городе, крепости и на кораблях, таких беглецов набралось около 400.
К 3 марта ВРК полностью контролировал положение в Кронштадте, на его укреплениях и стоящих здесь кораблях. Для поддержания порядка организовали усиленное патрулирование и ввели комендантский час. Новая власть даже свою газету выпускать начала – «Известия Временного революционного комитета». В ней пару дней спустя вышла статья явно антиленинского содержания. В ней констатировалось: «Три дня, как Кронштадт сбросил с себя кошмарную власть коммунистов…» Было и обращение, заканчивавшееся словами: «…К новому, честному социалистическому строительству на благо всех трудящихся!»
Первоначальный мирный процесс – попытки достучаться до властей, объяснить им свои претензии и добиться исправления ситуации в стране – вскоре перешел на военные рельсы, когда основным аргументом становится винтовка.
«Подпереть ненадежные части пулеметами»
Текст с требованиями, изложенными в резолюции собрания 1 марта, кронштадтцы отпечатали в виде листовки и постарались распространить как можно шире – в том числе послали в Петроград, в Ораниенбаум… Кроме того, призывы взбунтовавшихся моряков зазвучали в эфире: их передавали «всем, всем, всем» мощные радиостанции линкоров.
С острова на «большую землю» направили также небольшой отряд, чтобы попытаться перетянуть на свою сторону военнослужащих других частей, провести разъяснительную работу среди питерских рабочих, а также, возможно, вступить в переговоры с представителями большевистских властей в Петрограде. Однако всех участников этой «дипломатической миссии» сразу же арестовали.
У руководителей страны известия о событиях в Кронштадте вызвали большое беспокойство. Сам Ильич заявил своим соратникам: «Эта мелкобуржуазная контрреволюция, несомненно, более опасна, чем Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые».
3 марта Лениным и Троцким было подписано постановление, в котором их кронштадтские оппоненты были названы последователями черносотенно-эсеровских идей. В связи с возникшей угрожающей ситуацией Петроград и губернию перевели на осадное положение. Предреввоенсовета Л. Троцкому было поручено возглавить действия по подавлению мятежа.
Чтобы пресечь попытки кронштадтцев расширить зону восстания, среди красноармейцев и жителей Петрограда сразу же стали активно распространять дезинформацию: мол, в Кронштадте власть захватили белые заговорщики, которых возглавил царский генерал Козловский. Никаких переговоров с этой «контрой» вести нельзя, следует действовать жесткими силовыми методами.
По распоряжению Троцкого большевики связались с членами кронштадтского РВК, предложив мятежной крепости добровольно сдаться. Однако в ответ был получен категорический отказ. Вслед за этим 4 марта «пламенный Лев» приказал передать Кронштадту ультиматум: либо немедленная безоговорочная капитуляция, либо очаг мятежа будет взят штурмом.
Однако не испугал! На общем собрании делегатов, присланных от всех кораблей и частей гарнизона, решено было организовать оборону Кронштадта. Средств для этого хватало. Восставшие располагали около 18000 «штыков» – солдат и матросов, а также имели более 140 орудий (в том числе крупнокалиберные пушки двух линкоров), сотню пулеметов.
Артиллерийская перестрелка между береговыми батареями и орудиями кронштадтцев началась еще вечером 7 марта. Однако добиться ослабления оборонительных позиций мятежников не удалось. Полную неудачу потерпел и сам штурм. Войска Тухачевского не смогли ворваться на укрепления острова Котлин, понеся чувствительные потери. Помимо убитых и раненых оказались еще и перебежчики: некоторые красноармейцы и курсанты перешли на сторону мятежников. Другая – и весьма значительная – часть бойцов 7-й армии не захотела воевать «со своими братьями». При первых же выстрелах с кронштадтских батарей эти бойцы предпочли отступить. Были зафиксированы даже случаи, когда красноармейцы, негодуя, подавали заявления о выходе из партии. Кроме того, в документах есть упоминания о двух полках, которые в полном составе вообще отказались участвовать в штурме и после этого были разоружены.
На фоне таких эпизодов красноречиво выглядит записанная в сводке по итогам провалившегося наступления фраза председателя выездной сессии революционного военного трибунала В. И. Григорьева: «Весьма сожалею, что у трибунала нет отряда человек в сто с пулеметами, можно было бы встать в затылок ненадежным частям и подпирать».
В итоге «подарок» от Троцкого однопартийцам оказался очень горьким. Делегатам Х съезда объявили о провале военной операции. А вслед за тем они услышали из уст самого Ленина фразу о том, что «кронштадтский мятеж – серьезнейшая со времен революции внутренняя угроза».
«Это был не бой – ад»
Подобных шапкозакидательских настроений при подготовке новой попытки взять Кронштадт уже не было. На сей раз к делу подошли серьезно.
«Продвинутый» в военном деле специалист Тухачевский, отринув рассуждения о гуманности и антигуманности, решил применить против мятежников самые современные способы ведения войны. Командарм отдал приказ атаковать Кронштадт с воздуха. Несколько десятков самолетов были направлены на бомбардировку. Однако результаты операции оказались незначительными: маломощные бомбы, сброшенные пилотами «летающих этажерок», не смогли нанести фортам и линкорам сколь-нибудь серьезные повреждения, посеять панику среди матросов и гарнизона. При налетах несколько «Ньюпоров» было повреждено выстрелами с земли, а один и вовсе рухнул в море.
Но реализовать жестокий замысел помешали неподходящие климатические условия. Специалисты объяснили Тухачевскому, что при такой погоде удушающие газы будут плохо распространяться после взрывов снарядов и не дадут ожидаемого эффекта. (По другой версии, пыл командарма охладило предупреждение, что ветер, дующий в северном направлении, может отнести ядовитое облако на близлежащую территорию Финляндии, и это чревато международным скандалом.)
Итак, надежда оставалась на повторный штурм Котлина. Для его успеха постарались собрать побольше сил. Через неделю общая численность 7-й армии достигла уже почти 45000 человек, на вооружении которых было около 160 орудий и более 400 пулеметов. Помимо частей РККА на подавление восстания были брошены также сводные полки курсантов нескольких военных училищ, отряд из трех сотен добровольцев-коммунистов – делегатов Х съезда, специально приехавших, чтобы участвовать в подавлении «вылазки контры».
Операция началась в ночь на 17 марта. Наступали по льду Финского залива двумя армейскими группировками – с севера, со стороны Сестрорецка и с юга, от Ораниенбаума. Интересный факт: комиссаром Южной группы был назначен человек, прославившийся в советской истории в качестве полководца, – Клемент Ворошилов. (Позднее, когда Тухачевского расстреляли, объявив «врагом народа» и вычеркнув отовсюду его фамилию, именно Ворошилова упоминали в качестве главного усмирителя Кронштадтского мятежа.)
Под покровом темноты атакующие смогли приблизиться к кронштадтским укреплениям. Однако защитники города обнаружили угрозу и открыли огонь из пушек, пулеметов, корабельных орудий. Некоторые отдельно стоящие форты войскам Тухачевского удалось захватить довольно легко. Но другие рубежи крепостной гарнизон и отряды моряков защищали отчаянно. Несколько атак на Кронштадт было отбито. Тогда Тухачевский приказал использовать последний резерв – конные полки. К вечеру красноармейцы ворвались в город. Окончательно подавить сопротивление восставших удалось лишь к утру 18 марта.
Тухачевский написал своему «шефу» Троцкому о впечатлениях при штурме: «Пять лет на войне, а такого боя не припомню. Это был не бой – ад. Орудийная стрельба стояла всю ночь такая, что в Ораниенбауме стекла в домах полопались. Матросы как озверелые. Не могу понять, откуда у них злоба такая? Каждый дом приходилось брать приступом».
Видя, что противостоять натиску атакующих уже невозможно, руководители восстания решили прорываться на территорию Финляндии, до которой было всего 20 километров. Петриченко и еще несколько членов ВРК ранним утром во время короткого затишья уехали к финнам на автомобиле по льду залива. Вслед за ними в том же направлении рванули их подчиненные – матросы, гарнизонные солдаты… В общей сложности до финского берега добралось около 8000 защитников Кронштадта.
Согласно данным, публиковавшимся в СССР, при штурме Кронштадта войска Тухачевского потеряли около 530 человек убитыми и почти 3300 ранеными. Урон, понесенный восставшими, более внушителен: около тысячи убитых, свыше 4000 раненых и захваченных в плен.
Однако в постсоветское время информация изменилась. В Большой российской энциклопедии упомянуты уже куда более внушительные потери в войсках Петроградского военного округа, направленных на подавление восставших: 1900 убито и 1200 ранено. Среди погибших оказались и почти полтора десятка добровольцев – делегатов Х съезда партии.
Финал этой жестокой эпопеи выдался еще более кровавым, чем завершающий этап военного противостояния армии и восставших. Из Москвы пришло распоряжение выявить всех «участников мятежа и сочувствующих им». В захваченной крепости, в самом городе, на кораблях начались массовые аресты военных и гражданских. Расследование провинностей этих людей перед большевистской властью вели ускоренными темпами. Уже через пару дней революционным трибуналом был вынесен первый приговор, по которому были осуждены и 20 марта публично расстреляны 13 защитников крепости.
Вслед за тем конвейер репрессий заработал на полную мощность. В общей сложности к смертной казни приговорили 2100 кронштадтцев, еще почти 6500 отправили в тюрьмы и лагеря. Вдобавок даже избежавшие ареста и суда жители Кронштадта все-таки оказались наказаны: через некоторое время власти решили «зачистить» остров Котлин и выселить с него большую часть людей, живших здесь во время восстания (по некоторым сведениям, около 2500 из них были депортированы в Сибирь).
Мятежники или повстанцы?
Исследователи до сих пор не пришли к единому мнению о причинах кронштадтского выступления и влиянии, которое оно оказало на дальнейшее развитие истории Советской республики.
Спорят даже о том, как правильнее называть эти события: восстанием или всего лишь мятежом – стихийно возникшим вооруженным противостоянием власти?
В материалах советского периода эту кровавую эпопею предпочитали низводить до уровня мятежа. О ней писали очень скупо и, конечно, без всякой героизации «мятежников». Зачастую их обвиняли в «мелкобуржуазных интересах», «вредительстве», «подыгрывании троцкистам» и даже в примитивном стремлении «получить привилегированный паек». Некоторые пытались также выстроить версию о связи участников восстания с белогвардейцами и антисоветскими эмигрантскими организациями. Она активно продвигалась с самого начала, еще при поиске зачинщиков «мятежа» в марте 1921-го. Тогда была найдена очень удобная фигура – уже упомянутый бывший генерал Александр Козловский. Именно его стали называть главарем, ВЧК даже провела операцию по аресту жены и детей генерала. Их держали в качестве заложников, а после разгрома восстания отправили в лагеря.
В то же время на Западе старались представить мартовские события 1921-го на острове Котлин как проявление острого конфликта между массами и большевистским правительством.
Уже вскоре после разгрома кронштадтцев выяснилось, что одна из причин, подтолкнувших их к вооруженному противодействию власти, с самого начала была уже фактически неактуальна. Речь о пресловутом режиме «военного коммунизма» с его тотальными реквизициями. Еще за 5 дней до восстания в ЦК РКП(б) поступил проект программы перехода к гораздо более мягкой Новой экономической политике. Эта программа была утверждена на съезде партии, завершившемся уже после кронштадтского разгрома. Несколько лет спустя сам Сталин увязал переход к НЭПу именно с выступлением моряков: «Разве не понадобились такие факты, как Кронштадт… для того, чтобы мы поняли, что жить дальше в условиях военного коммунизма невозможно?»
По-разному сложились судьбы тех, кто руководил обороной Кронштадта. Известно, например, что бывший генерал Козловский, благополучно добравшись до Финляндии, прожил там до самой своей смерти в 1940 году. А вот матросу Петриченко, возглавлявшему ВРК, повезло меньше. Он тоже оказался у финнов, устроился там, работал плотником. Однако после заключения мира с СССР в конце Второй мировой Финляндия выдала своему могучему соседу «политического преступника». Петриченко был приговорен к 10 годам лагерей и умер в одной из гулаговских зон уже в 1947-м. Подобная же участь ожидала и еще некоторых из числа организаторов «мятежа», укрывшихся от большевиков на финской территории.
Еще в 1922-м руководство РСФСР объявило амнистию для участников восстания. Те, кто поверил в это, вернулись на родину, но там быстро выяснилось, что амнистируют лишь с огромным количеством оговорок. Так что в итоге большая часть таких доверчивых кронштадтцев отправилась в архангельские лагеря, где многие вскоре погибли.
Уже в постсоветское время, 10 января 1994 года, Борис Ельцин подписал указ о полной реабилитации всех участников Кронштадтского восстания.
«Существовала угроза интервенции»: как Кронштадтский мятеж мог изменить историю России
1 марта 1921 года на Якорной площади в Кронштадте состоялся митинг, переросший в массовое выступление моряков Балтийского флота против большевиков и проводимой ими политики военного коммунизма.
Причины восстания
Во время Первой мировой войны в России возникли серьёзные продовольственные проблемы. После Февральской революции ситуация обострилась ещё сильнее. Пришедшие к власти в результате Октябрьской революции большевики с 1918 года приступили к реализации политики военного коммунизма. Она предполагала, в частности, продовольственную диктатуру государства, запрет свободной торговли хлебом, принуждение крестьян сдавать «хлебные излишки» по твёрдым ценам и централизацию системы управления продовольственными органами.
В начале 1919 года была введена продразвёрстка — система централизованного распределения между отдельными территориями страны обязательных норм поставки продовольствия государству. При этом денежные знаки, выдаваемые за продовольствие, быстро обесценивались, а нормы сдачи определялись исходя из потребностей армии и городского населения без учёта возможностей крестьянства. Вооружённые продотряды и комитеты бедноты (волостные и сельские, в некоторых местностях также уездные и губернские органы советской власти) силой изымали продукты, необходимые самим жителям села.
«В годы Гражданской войны крестьяне были поставлены перед выбором: или большевики, которые отменили свободную торговлю и отбирали хлеб, или белые, собиравшиеся отнять землю. Планы белых были для крестьян абсолютно неприемлемы, поэтому многие из них выбирали большевиков как меньшее зло и шли в Красную армию. При этом они рассчитывали на отмену политики военного коммунизма после окончания Гражданской войны. Но большевики даже после разгрома Белого движения на юге России ничего менять не хотели, так как нуждались в деньгах на восстановление промышленности», — рассказал в беседе с RT доцент исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Юрий Щетинов.
По словам доцента РГГУ Александра Крушельницкого, в конце 1920 года военная угроза со стороны белых и иностранных интервентов в глазах населения исчезла, но социально-экономическая политика большевиков не менялась — и изъятие продуктов стало приводить к активным попыткам сопротивления.
«Учитывая то, что Красная армия была преимущественно крестьянской, шёл обмен информацией между армией и деревней. Письма из дома возбуждали вооружённые силы, включая флот», — подчеркнул эксперт в разговоре с RT.
Кроме того, как отметил Крушельницкий, многие обвиняли большевиков в узурпации власти и выступали против установления однопартийной диктатуры.
«В стране стали звучать призывы к проведению свободных выборов и лозунг «Советы без коммунистов», — отметил историк.
Кронштадтский мятеж
В начале 1921 года в Петрограде начались волнения среди рабочих, недовольных своим экономическим положением. Большевики быстро взяли ситуацию под контроль, однако произошедшее повлияло на настроения моряков Балтийского флота в Кронштадте.
27 февраля кронштадтские делегаты, побывавшие в Петрограде во время волнений, доложили сослуживцам о недовольстве рабочих сложившейся ситуацией. На следующий день команды линейных кораблей «Петропавловск» и «Севастополь» приняли резолюцию, содержавшую критику однопартийной диктатуры и призывы к соблюдению прав и свобод, провозглашённых в 1917 году.
1 марта на Якорной площади в Кронштадте собрался митинг, с которым историки обычно связывают начало массовых выступлений. Около 16 тыс. его участников призвали к перевыборам в Советы, а также выдвинули требования, связанные с либерализацией экономической политики, свободой деятельности всех левых партий и упразднением политотделов.
По словам историков, на переговоры к участникам митинга приехал без охраны председатель ВЦИК Михаил Калинин, однако успокоить недовольных он не смог. 2 марта в Кронштадте было объявлено о создании Временного революционного комитета, который возглавил старший писарь линкора «Петропавловск» Степан Петриченко.
Около 150 комиссаров, сотрудников особых отделов и Ревтрибунала покинули Кронштадт до того, как конфликт перешёл в вооружённую фазу. В то же время порядка 900 коммунистов примкнули к участникам восстания. Общие силы восставших, согласно различным источникам, насчитывали от 18 до 26 тыс. человек. 3 марта в Кронштадте был создан штаб обороны во главе с начальником внутренней обороны крепости Евгением Соловьяновым (бывшим капитаном царской армии) и начальником артиллерии Александром Козловским (бывшим царским генералом). В их распоряжении находилось свыше 200 орудий и более 100 пулемётов.
В свою очередь, большевики перевели Петроград на осадное положение и объявили происходящее в Кронштадте мятежом, за которым стоят иностранные спецслужбы.
5 марта участникам кронштадтских событий был предъявлен ультиматум, содержащий требование безоговорочной капитуляции. Параллельно большевики восстановили ранее расформированную 7-ю армию Петроградского военного округа во главе с Михаилом Тухачевским и стали наносить по Кронштадту авиационные удары. Два дня спустя между восставшими и находящимися в районе Кронштадта проправительственными силами произошёл обмен артиллерийскими ударами.
8 марта силы 7-й армии общей численностью 14—18 тыс. человек попытались начать штурм Кронштадта, но потерпели поражение из-за нехватки сил, спешки и нежелания части военных воевать с теми, кого ещё недавно считали братьями по оружию.
Одновременно с первым штурмом Кронштадта в Москве открылся Х съезд РКП(б). Его участники обсудили вопросы перехода к мирной жизни и решили заменить военный коммунизм новой экономической политикой. В частности, на съезде было принято решение отменить продразвёрстку и ввести менее обременительный для крестьян продналог. В то же время участники съезда осудили Кронштадтский мятеж, а по окончании народного форума около 300 делегатов были откомандированы в войска.
К 16 марта большевики сконцентрировали в районе Кронштадта примерно 45-тысячную военную группировку. После артиллерийской подготовки начался новый штурм базы.
Полный контроль над городом и крепостью проправительственные силы смогли восстановить 18 марта 1921 года. Около 8 тыс. участников восстания, включая большую часть его руководителей, бежали из Кронштадта и по льду ушли в Финляндию. Кроме того, восставшие потеряли порядка 1 тыс. человек убитыми и 2 тыс. ранеными.
Тех, кого правительственные войска захватили живыми, отправили под суд. Около 2,1 тыс. из них были приговорены к смертной казни, а 6,4 тыс. — к различным срокам лишения свободы, однако год спустя, в честь пятой годовщины Октябрьской революции, многие из них были амнистированы. В 1994 году президент России Борис Ельцин своим указом реабилитировал всех участников Кронштадтского восстания.
Эксперты отмечают, что в истории кронштадтских событий остаётся немало белых пятен. Они не могут прийти к консенсусу даже в вопросе того, как называть произошедшее: мятежом, как это было принято в советской историографии, или восстанием.
По мнению профессора МПГУ Василия Цветкова, хотя акция в Кронштадте была хорошо организована, иностранные спецслужбы и эмигрантские круги к ней отношения не имели и её причины стоит искать в объективном недовольстве людей действиями власти.
В то же время Юрий Щетинин утверждает, что архивные материалы Белого движения свидетельствуют о возможной причастности лиц, связанных с антибольшевистской организацией «Национальный центр», к провоцированию протестов в Кронштадте в 1921 году. Причём события на военно-морской базе могли быть частью более масштабного плана.
«Существовал замысел при полной поддержке западных разведок устроить восстание в Петрограде. Если бы Кронштадт оставался в руках восставших на момент, когда вскрылся лёд, можно было бы организовать обеспечение восстания по морю — и большевикам пришлось бы очень плохо. Это мог быть новый виток Гражданской войны», — рассказал эксперт.
Однако полную картину данных событий, по его словам, восстановить проблематично, так как многие документы, связанные с кронштадтскими выступлениями, были уничтожены из соображений конспирации.
«Существовала угроза интервенции, но, конечно, не для того, чтобы британцы помогли российским крестьянам, а для того, чтобы Лондон реализовал свою мечту и уничтожил остатки Балтийского флота. Мятеж, с одной стороны, был взрывом реального недовольства, а с другой — страшной угрозой для страны, способной привести к крушению государственности. Кронштадтский мятеж стал одним из самых важных переломных моментов эпохи революции, симптомом максимального развития кризиса. Страна должна была либо развалиться на куски, лишившись власти, либо учесть ошибки и принять меры. Был избран второй вариант — и Россия сохранилась», — резюмировал Александр Крушельницкий.