что значит чистые и нечистые животные в библии

Глава 7

Вход Ноя в ковчег

Вот положительное повеление Божие о предварительном размещении Ноя в ковчеге, которое было последним предостережением для всех и последним призывом грешного мира к покаянию.

также из птиц небесных [чистых] по семи, мужеского пола и женского, [и из всех птиц нечистых по две, мужеского пола и женского,] чтобы сохранить племя для всей земли,

В этих словах мы имеем первый случай разделения животных на чистых и нечистых; к первым относились все те животные и птицы, которые или только употреблялись в пищу ( Лев. 11:1–47 ), или, кроме того, приносились в жертву ( Лев. 1:2, 10, 14 ; Быт. 8:20 ). Хотя точное разграничение всех этих видов и принадлежит уже позднейшей эпохе – дано в законодательстве Моисея, – однако, на практике оно существовало гораздо раньше, восходя, как мы видим отсюда, еще ко времени потопа, хотя Ноево выделение животных и птиц чистых для жертвы ( Быт. 8:20 ) и не совпадало с постановлениями закона Моисеева о принесении в жертву только 3-х пород скота и двух пород птиц. Закон же впоследствии в данном случае, как и в других, ему аналогичных, подтвердил, точно формулировал и узаконил то, что раньше было лишь установившимся обычаем. Всего чистого заповедано было взять всемеро больше, во-первых, с тем расчетом, чтобы обеспечить их лучшее сохранение и большее распространение после потопа, а во-вторых, быть может, и для продовольствия людей, заключенных в ковчеге.

Последняя неделя была назначена, очевидно, для окончательного размещения всех людей и животных в ковчеге. Само по себе это указание на неделю, в связи с другими, имеющимися в той же истории потопа ( Быт. 7:10, 8:12 ), может говорить за глубокую древность недельного цикла и за первобытное происхождение семидневной недели и затем субботы.

сорок дней и сорок ночей;

Точно такой же срок был впоследствии назначен для покаянной проповеди пророка Ионы жителям Ниневии ( Ион. 3:4 ), столько же пробыл Моисей на горе Синае ( Исх. 24:18 ), пророк Илия постился в пустыне Вирсавийской по дороге к горе Хорив ( 3Цар. 19:8 ), Господь Иисус Христос постился в пустыне и готовился к своему мессианскому служению (явления миру) ( Мф. 4:2 ), и, наконец, столько же он благоволил пребывать на земле и явиться Своим ученикам по воскресении Своем до вознесения на небо ( Деян. 1:3 ). Отсюда можно заключать, что число сорок представляет одно из важных, священных чисел Библии.

Таков был возраст самого Ноя в момент потопа; возраст же его сыновей, как это видно из сопоставления с предыдущим ( Быт. 5:32 ), был около ста лет.

Слов этого стиха, заключенных в скобки, не имеет современный еврейский текст; но то обстоятельство, что они сохранились почти во всех древних переводах и стоят в полном соответствии с контекстом, дают им полное право на существование.

Это не значит по одной паре, а вообще, попарно, причем самое количество также прежде уже было определено выше ( Быт. 7:2 ).

Начало, возрастание и продолжение потопа

У евреев было два года: один – священный, начинавшийся с месяца нисана (март-апрель), другой – гражданский, начинавшийся с месяца тишри (сентябрь-октябрь). Более определенные указания на существование первого начинаются лишь с эпохи Моисеева законодательства ( Исх. 12:2, 13:4, 23:15 ; Втор. 16:1 ), почему ученые обычно и думают, что в раннейшую эпоху существовало лишь одно, гражданское время исчисления, начинавшееся со времени осеннего равноденствия (Иос. Флав., раввин Кимхи, Розенмюллер, Кейль и др.). Основываясь на этом, можно полагать, что потоп начался семнадцатого мархешвана, что, по нашему исчислению, падает на самые первые числа ноября месяца.

в сей день разверзлись все источники великой бездны,

Этим именем, очевидно, обозначена вода, заключенная внутри земной коры, которая, вероятно, особым действием вулканических сил в громадном количестве вышла на поверхность.

и окна небесные отворились;

Это – наглядный и сильный образ ниспадения обильных дождевых потоков, находящийся в полном соответствии с библейским воззрением на самую небесную твердь, которую семиты представляли себе в форме сплошного шатра или крова, распростертого над землей ( Быт. 1:7 ).

То есть в тот день, о котором бытописатель только что сказал и который мы определили, как один из первых дней нашего ноября месяца (когда в Палестине, обыкновенно, бывает период сильнейших дождей).

и вошли к Ною в ковчег по паре [мужеского пола и женского] от всякой плоти, в которой есть дух жизни;

и вошедшие [к Ною в ковчег] мужеский и женский пол всякой плоти вошли, как повелел ему [Господь] Бог.

Весь данный раздел представляет собой сжатое повторение того, что уже неоднократно по частям было сказано раньше. Поступая так, бытописатель очевидно, хочет обратить особенное внимание читателей на важность этого факта и на великость божественной любви к спасаемым.

И затворил Господь [Бог] за ним [ковчег].

(Снаружи). Трогательный образ божественного промышления о спасаемых от потопа, прекрасно заключающий всю картину их спасения от гибели. Некоторые, впрочем, усматривает здесь аллегорию, имеющую тот смысл, что Господь, долготерпеливо ожидавший покаяния от грешного мира, положил конец теперь этому ожиданию и решил привести в осуществление Свой грозный приговор о гибели первого мира. «И затворил Господь [Бог] за ним [ковчег]» и тем самым как бы отрезал путь к покаянию ( Лк. 13:24–25, 28 ).

вода же усиливалась и весьма умножалась на земле, и ковчег плавал по поверхности вод.

В этих стихах с большой последовательностью воображается постепенное возрастание и усиление потопа: «постепенность сия, – говорит митроп. Филарет, – с точностью и напряженной силой, показывающей великость описываемого действия: «бысть потоп», «умножися вода», «возмогать вода», «умножалась зело», «возмогание зело зело».

И продолжалось на земле наводнение сорок дней

Если теперь какой-либо выдающийся ливень, проходящий в течение 1–2 часов, производит иногда страшное наводнение и разрушение, то легко себе представить, какую же массу воды должен был образовать подобный ливень, идя в течение целых сорока суток. А если прибавить, что приблизительно такую массу воды дала из себя и внутренность земной коры, то картина необъятного водного океана будет совершенно готова.

И усилилась вода на земле чрезвычайно, так что покрылись высокие горы, какие есть под всем небом;

на пятнадцать локтей поднялась над ними вода, и покрылись [все высокие] горы.

Пятнадцать локтей составляют около 25 футов. По мнению большинства современных ученых экзегетов, не следует понимать эти слова в абсолютном смысле, т. е. что воды было так много, что она на 25 фут. превышала и такие высочайшие вершины, как Гималаи и Кордильеры. Нельзя этого допустить, главным образом потому, что мы не можем себе представить, на чем же держалась подобная глубина. По опыту мы знаем, что какова бы ни была глубина известного водного бассейна, всегда, однако, линия суши, проходящая по его краям, должна быть несколько выше уровня воды, чтобы последняя не перелилась через край. Следовательно, воображая себе картину всемирного потопа, мы не в силах представить себе такого положения земной поверхности, когда бы она положительно вся, без всяких исключений, была залита водой. Притом в Библии довольно нередки примеры того, когда целое берется вместо части – вся земля, вместо того или другого ее пункта ( Быт. 41:57 ; Исх. 9:25, 10:15 ; 3Цар. 10:24 ; Деян. 2:5 ). Вполне можно бы допустить, что и здесь под термином «вся земля» и «все горы» разумеются земля и горы того самого округа, который служил местом обитания первобытного человечества и был расположен в бассейне рек Тигра и Евфрата, высшим пунктом которого была гора Арарат. Однако, Библия и, в частности, Новый Завет считает бывший при Ное потоп «всемирным» (поскольку он потопил все известное Бытописателю человечество, хотя нет основания считать, что потоп покрыл материки Африки, Америки, Австралии, Гренландии, где населенность была очень малая, не погрязшая в грехах, как насельники Месопотамии), сопоставляя его, в отношении космической универсальности, с всемирной катастрофой, ожидающей мир в конце времен – с погибелью мира от огня перед явлением «нового неба и новой земли» ( Мф. 24:37–39 и паралл. 2Пет. 3:5–7 ; 1Пет. 3:20 ).

все, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих на суше, умерло.

Истребилось всякое существо, которое было на поверхности [всей] земли; от человека до скота, и гадов, и птиц небесных – все истребилось с земли, остался только Ной и что было с ним в ковчеге.

Весь этот библейский раздел выразительно и сильно показывает, в каком смысле должно понимать всемирность или универсальность потопа; она состояла именно в том, что воды потопа истребили буквально все живое «на поверхности земли» – от человека до скота и гадов и птиц, – кроме, разумеется, спасенных в ковчеге. Следовательно, рассматривая библейский потоп с точки зрения его результатов, мы должны признать его всемирным, так как он уничтожил всю жизнь всего мира.

Возрастание и усиление вод потопа продолжалось в течение ста пятидесяти дней или пяти с лишком месяцев, считая в том числе и те сорок дней, с которых начался сам потоп ( Быт. 7:17 ). Следовательно, если начало потопа положить в первых числах ноября, то высшая точка его усиления придется на седьмой день седьмого месяца, т. е. на последние числа нашего апреля месяца.

Вам может быть интересно:

Поделиться ссылкой на выделенное

Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»

Источник

Есть ли у животных бессмертная душа и можно ли за них молиться?

Приблизительное время чтения: 12 мин.

Животный мир и мир людей неразрывно связаны друг с другом. Еще каких-нибудь несколько тысяч лет назад — капля в потоке мирового времени — это ощущалось как данность. Люди жили в непосредственном взаимодействии с окружавшей их флорой и фауной. Важность этого соседства проявлялась в особом отношении к растениям и животным. Люди могли возводить свой род к медведю или носорогу, создавали различные культы, связанные с почитанием животных, закрепляли за отдельными видами священный статус.

Образы животных и связанные с ними аллегории наполняют молитвословия Древнего Израиля — вспомним хотя бы сравнение стремящейся к Богу души с бегущей на водопой ланью: как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже (Пс 41:2). Вошли животные и в новозаветную символику. Так, трое из четырех евангелистов — Марк, Лука и Иоанн — имеют символические зооморфные изображения льва, тельца и орла, взятые из Откровения Иоанна Богослова: …и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет (Откр 4:6–8).

Вместе с тем из Священной истории мы знаем о делении животных на чистых и нечистых, сталкиваемся с мнением, отвергающим возможность молитвы за домашних питомцев. Какое же все-таки место занимают животные в христианской картине мира и каково отношение к ним в церковной традиции?

Откуда деление животных на чистых и нечистых?

Из Библии мы знаем, что человек был сотворен как царь всего живого. Помимо прямых слов о передаче Адаму власти над земным миром (Быт 1:28) Бог привел к нему всех зверей и повелел дать им имена. Последнее в системе древневосточных представлений и означало владычество, которое понималось при этом как забота и ответственность. В отношениях между обитателями рая царили мир и гармония, человек существовал в органическом единстве с окружающей средой. Представления об этом времени нашли отражение в описании пророком Исаией будущей преображенной Богом земли: Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена вéдением Господа, как воды наполняют море (Ис 11:6–9).

Райская идиллия закончилась в тот момент, когда Адам и Ева пошли на поводу у змея-искусителя. Грехопадение первых людей не только повредило природу человека, но обернулось катастрофой для всего мироздания, исказив первоначальный замысел Творца о сотворенном Им мире. С тех пор, как пишет апостол Павел, вся тварь совокупно стенает и мучится (Рим 8:22). Мир стал агрессивной средой и погрузился, по выражению английского философа Томаса Гоббса, в состояние «войны всех против всех».

Прошло время, и Бог явился Моисею с повелением вести евреев в землю обетованную, а по дороге в пустыне дал пророку новые откровения, которые составили первые пять книг Ветхого Завета. Среди них была и книга Левит. В ней вся фауна рассматривается исключительно с точки зрения дозволительности ее употребления в пищу, приводится гастрономическое разделение на чистых и нечистых животных, рыб, птиц, насекомых и пресмыкающихся. Первых можно есть, вторыми следует гнушаться (Лев 11:1–47). К некоторым видам животных вообще нельзя было прикасаться, чтобы не оскверниться и самому не стать нечистым.

Эта подчеркнутая утилитарность и детальные инструкции обращения с животными, составленные вскоре после выхода евреев из Египта, не случайны. Египетский пантеон был наполнен зооморфными изображениями. Многие животные, в том числе те, которые получили в Библии статус нечистых, имели священный статус. В израильском народе эти воспоминания были еще свежи. И смысл появления ветхозаветной классификации животных состоял в необходимости искоренить из сознания древних евреев остатки языческой зооморфной религии и оградить их от искушения впасть в идолопоклонство. Вот как писал об этом Константинопольский Патриарх Фотий: «Чистое стало отделяться от нечистого не с начала мироздания, но получило это различие из-за некоторых обстоятельств. Ибо поскольку египтяне, у которых израильское племя было в услужении, многим животным воздавали божеские почести и дурно пользовались ими, которые были весьма хороши, Моисей, чтобы и народ израильский не был увлечен к этому скверному употреблению и не приписал бессловесным божеское почитание, в законодательстве справедливо назвал их нечистыми — не потому, что нечистота была присуща им от создания, ни в коем случае, или нечистое было в их природе, но поскольку египетское племя пользовалось ими не чисто, но весьма скверно и нечестиво».

Как меняется отношение к животным в Новом Завете?

Актуальность ветхозаветного разделения на чистых и нечистых животных, съедобных и тех, до кого нельзя даже дотрагиваться из боязни самому стать нечистым, в Новом Завете исчезает. Свое символическое выражение новая этика получила в видении апостолу Петру, который, проголодавшись во время молитвы, увидел спускающийся с неба огромный сосуд, полный как чистых, так и нечистых зверей и птиц. На отказ Петра есть нечистых тварей с неба раздался голос: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым (Деян 10:15). Видение имело и еще один смысл: Господь дал Петру понять, что проповедь Евангелия обращена не только к избранному народу, но и к язычникам, которыми иудеи прежде гнушались. Эту идею впоследствии выразил апостол Павел, сказавший, что в Церкви нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос (Кол 3:11).

В новозаветную эпоху прежнее утилитарное отношение к животным изменилось. Уже святитель Василий Великий так определял их назначение: «Одно (животное. — Прим. ред.) сотворено на службу человекам, а другое для того, чтобы он созерцал чудеса творения, иное же для нас страшно, чтобы вразумлять нашу нерадивость». В истории Церкви мы видим немало примеров милосердного и дружелюбного отношения святых людей к их «меньшим братьям». В житийных рассказах содержится и немало примеров преданности, неравнодушия, бескорыстии и других качеств, проявляемых животными.

Есть ли у животных душа?

Наиболее часто задаваемые вопросы, связанные с животными: есть ли у них душа и бессмертна ли она, попадут ли они в рай и можно ли о них молиться. Ответим на них по порядку.

Относительно души существует единодушное мнение христианских богословов: да, животные обладают душой. Что касается бессмертия, то наиболее распространенным является представление о конечности души животных, поскольку она не есть самостоятельная, отдельная от тела сущность. Так, Василий Великий, ссылаясь на книгу Левит, пишет: «Поскольку, по Писанию, душа всякого животного кровь его есть (Лев 17:11), а сгустившаяся кровь обыкновенно обращается в плоть, и истлевшая плоть разлагается в землю, то, по всей справедливости, душа скотов есть нечто земное». Под душой в данном случае понимается некое творческое начало, оживляющее тело. Соответственно, если душа не бессмертна, то вопрос о наследовании животными рая вообще не стоит.

В то же время есть и иная точка зрения. Уже в Библии, в Книге пророка Иоиля есть фраза: даже и животные на поле взывают к Тебе (Богу. — Прим. ред.) (Иоил, 1:20). При отсутствии души, являющейся чем-то большим, чем просто оживляющим тело началом, такое взывание вряд ли возможно. В пользу наличия у животных бессмертной души и возможности наследования вечной жизни высказывались и некоторые святые. Так, в толковании на приводимый выше отрывок из пророка Исаии о мирном соседстве хищных и травоядных животных в преображенном мире, раннехристианский апологет священномученик Ириней Лионский, оппонируя аллегорическим рефлексиям на эту тему, пишет: «Знаю, что некоторые пытаются относить это к диким людям, принадлежащим к различным народам и разных занятий, которые уверуют и, уверовав, сойдутся с праведными. Но хотя и ныне это справедливо в отношении к некоторым людям из различных племен, приходящим в единомыслие веры, тем не менее в воскресении праведных сбудется и относительно тех животных». О том, что в будущем произойдет обновление всего мира, а не только человеческой популяции, пишет и преподобный Симеон Новый Богослов. Еще одним аргументом в пользу наличия у животных некоей высшей психической составляющей служит их богатый эмоциональный мир. Так что вопрос остается открытым.

Чем животные все же отличаются от человека?

Но если согласиться с мнением, что у животных есть душа, то чем тогда они отличаются от человека? Дело в том, что, согласно христианскому взгляду на человека, он состоит из духа, души и тела. Из них душа — это то, что охватывает нашу психику, мыслительные процессы, определяет характерные особенности нашей личности. Дух же — это дыхание Божие, которое Творец в заключительном акте творения Адама вдунул в лице его (Быт 2:7) и тем самым пробудил его к жизни. Это то, что связывает нас с Богом, движет нашим стремлением к Небу. В святоотеческом наследии дух также может рассматриваться как высшая часть души, которая определяет способность человека к богообщению. Именно дух отличает человека от остального тварного мира и позволяет нам вести духовную жизнь. У животных такого духа нет.

Можно ли за животных молиться?

В наших требниках есть составленные давным-давно молитвы о животных. Например, молитва на благословение стада или молебный чин во время губительной болезни скота. Недавно, в 2015 году, Священный Синод утвердил «Чин молебного пения о сохранении творения Божьего», который совершается ежегодно в первое воскресенье сентября. В нем прославляется Бог, сотворивший изначально прекрасный мир, признается ответственность людей за экологические проблемы современности, в том числе за исчезновение некоторых видов животных, птиц и растений, и приносится покаяние за потребительское отношение к природе.

Трогательный рассказ о молитве за домашнего питомца приводится в собрании поучений нашего святого современника Паисия Святогорца: «Меня удивляет, — рассказывал старец, — как один смиренный помысел мгновенно приводит в действие Благодать Божию. Как-то ко мне в келью приблудился котенок. Бедняга, видно, что-то съел не то, отравился и теперь просил помощи, извиваясь от боли, подпрыгивая, как осьминог, когда его бьют о камни. Жалко было на него смотреть, а что сделаешь? Перекрестил его раз, другой, никак! “Посмотри на себя, — сказал я тогда сам себе, — уже сколько лет ты монах, а даже несчастному котенку помочь не можешь!” Только я себя обвинил, котенок, который был уже на последнем издыхании, вдруг пришел в себя. Подбежал, стал тереться о ноги и радостно подпрыгивать. Вот какая сила у смирения! Потому и сказано: “Во смирении нашем помяну ны Господь” (Пс 135:23)».

Пример с котенком старца Паисия ближе современным людям, у которых домашнее животное ассоциируется скорее с пушистыми обитателями квартир и загородных домов, чем с рогатым скотом. В Церкви нет специального молитвенного чина об исцелении кошек, собак, шиншилл или морских свинок. Но если любимец заболел, никто не мешает нам своими словами попросить Бога об облегчении страданий несчастной зверушки. А вот об упокоении животных молиться не надо. Ведь смысл этой молитвы — в прощении грехов, а такая категория, как грех, к животным неприменима.

Можно ли любить животных больше, чем человека?

Человек призван относиться к животным, как и ко всему Божьему творению, как к проявлению благости и красоты Творца, обращенной к людям. Однако тут тоже важно не переусердствовать и не оказаться в ситуации, когда четвероногий любимец становится дороже ближнего и получает больше любви и заботы, чем те люди, которые действительно нуждаются в нашем участии. Вспомним описание псарни, ставшей причиной ссоры между Дубровским и Троекуровым в известной повести Пушкина: «Хозяин и гости пошли на псарный двор, где более пятисот гончих и борзых жили в довольстве и тепле, прославляя щедрость Кирилла Петровича на своем собачьем языке. Тут же находился и лазарет для больных собак, под присмотром штаб-лекаря Тимошки, и отделение, где благородные суки ощенялись и кормили своих щенят». Борзые, окруженные заботой, жили лучше некоторых крепостных крестьян, о чем с горечью и сказал старик Дубровский. Такое отношение к животным наносит вред и им, и их хозяевам.

«Чем больше узнаю людей, тем больше люблю собак» — этот известный афоризм приписывается многим мыслителям, писателям и историческим деятелям. В поэтической форме его выразил русский поэт А. Федотов. Его стихотворение «Охота» заканчивается строками «Чем больше знаю я людей, чем больше жизнь я изучаю, тем больше я люблю зверей». Однако с христианской точки зрения такое предпочтение зверей людям неправильно и духовно опасно. Важно помнить: спасение каждого из нас определяется степенью нашей любви не к животным, а к Богу и людям, в том числе (и даже особенно) к тем, кого мы считаем чужими или врагами. Об этом ясно говорится в следующем евангельском эпизоде:

Фарисеи. собрались вместе. И один из них, законник, искушая Его (Иисуса. — Прим. ред.), спросил, говоря: Учитель! Какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф 22:35–40).

Любовь к Богу и ближнему не противопоставляется любви к животным, но последнее становится следствием первого, о чем свидетельствуют приводимые выше примеры святых людей. Чем больше мы любим Бога, чем сильнее проникаемся Его любовью к нам, тем шире делается наше сердце, в котором находится место не только людям, но и животным, и всему творению Божьему. Любовь к животным становится следствием из общего внутреннего изменения состояния человека. В наших глазах мир возвращается к некогда утраченному единству, где любовь пронизывает все, и нас не раздирают на части привязанность к одним наряду с отторжением других.

Источник