что значит хлеб наш насущный даждь нам днесь
«Отче наш»: 10 вопросов о главной христианской молитве
Приблизительное время чтения: 9 мин.
Молитву «Отче наш» также называют молитвой Господней, потому как Сам Христос дал ее апостолам в ответ на их просьбу: «научи нас молиться» (Лк 11:1). Сегодня эту молитву христиане произносят каждый день в утреннем и вечернем правилах, в храмах во время Литургии все прихожане поют ее вслух. Но, к сожалению, часто повторяя молитву, мы не всегда осмысляем, а что же именно стоит за ее словами?
«Отче наш, иже еси на Небесех»
Мы называем Бога — Отцом, потому что Он всех нас создал?
Нет, по этой причине мы можем называть Его — Создатель, или — Творец. Обращение же Отец предполагает вполне определенные личные отношения между детьми и Отцом, которые должны быть выражены прежде всего в уподоблении Отцу. Бог есть Любовь, поэтому и вся наша жизнь тоже должна стать выражением любви к Богу и к окружающим нас людям. Если этого не произойдет, то мы рискуем уподобиться тем, про кого Иисус Христос сказал: Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего (Ин 8:44). Ветхозаветные иудеи потеряли право называть Бога Отцом. Об этом с горечью говорит пророк Иеремия: И говорил Я: …ты будешь называть Меня отцом твоим и не отступишь от Меня. Но поистине, как жена вероломно изменяет другу своему, так вероломно поступили со Мною вы, дом Израилев, говорит Господь. …Возвратитесь, мятежные дети: Я исцелю вашу непокорность (Иер 3:20—22). Однако возвращение мятежных детей состоялось лишь с приходом Христа. Через Него Бог вновь усыновил всех, кто готов жить по заповедям Евангелия.
Святитель Кирилл Александрийский: «Позволить людям называть Бога Отцом может только сам Бог. Он даровал это право людям, сделав их сынами Божьми. И несмотря на то, что они удалились от Него и были в крайней злобе против Него, Он даровал забвение оскорблений и причастие благодати».
Почему «Отче наш», а не «мой»? Ведь, казалось бы, что может быть для человека более личным делом, чем обращение к Богу?
Самое главное и самое личное дело для христианина — любовь к другим людям. Поэтому мы призваны просить у Бога милости не для себя только, но и для всех людей, живущих на Земле.
Святитель Иоанн Златоуст: «…Он не говорит: Отче мой, Иже еси на Небесех“, но — Отче наш, и тем самым повелевает возносить молитвы за весь род человеческий и никогда не иметь в виду собственных выгод, но всегда стараться о выгодах ближнего. А таким образом и вражду уничтожает, и гордость низлагает, и зависть истребляет, и вводит любовь — мать всего доброго; уничтожает неравенство дел человеческих и показывает полное равночестие между царем и бедным, так как в делах высочайших и необходимейших мы все имеем равное участие».
Почему «на Небесах», если Церковь учит, что Бог — вездесущ?
Бог действительно вездесущ. Зато человек всегда находится в определенном месте, причем не только телом. Мысли наши тоже всегда имеют определенное направление. Упоминание о Небесах в молитве помогает отвлечь наш ум от земного и направить его к Небесному.
Святитель Иоанн Златоуст: «Когда же говорит на Небесех“, то этим словом не заключает Бога на небе, но отвлекает молящегося от земли».
«Да святится имя Твое»
Зачем специально просить об этом, если Бог и так всегда свят?
Да, Бог всегда свят, а вот мы сами далеко не всегда святы, хотя и называем Его Отцом. Но могут ли дети не походить на Отца? «Да святится имя Твое» — просьба о том, чтобы Бог помог нам жить праведно, то есть так, чтобы имя Его святилось и через нашу жизнь.
Святитель Иоанн Златоуст: «Да святится значит да прославится. Бог имеет собственную славу, исполненную всякого величия и никогда не изменяемую. Но Спаситель повелевает молящемуся просить, чтобы Бог славился и нашею жизнью. Об этом Он и прежде сказал: Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф 5:16). … Сподоби нас, — как бы так учит нас молиться Спаситель, — так чисто жить, чтобы чрез нас все Тебя славили».
«Да приидет царствие Твое»
О каком царстве идет речь? Мы просим у Бога, чтобы Он стал всемирным царем?
Царство Божие — слова, которые одновременно означают здесь два понятия:
Святитель Феофан Затворник: «Царствие это есть — будущее царствие небесное, которое откроется после конца миpa и страшного суда Божиего. Но чтоб искренно желать пришествия этого царствия, надо быть уверенным, что мы будем удостоены его вместе с теми, кому будет сказано: приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения миpa (Mф 25:34). Достойным же этого бывает тот, в ком при этой еще жизни пресечено царство греха, страстей и диавола. Пресечение этого царства совершается действием благодати по вере в Господа Спасителя. Уверовавший предает себя Господу, обещая Ему жить свято и непорочно. За это в Таинстве Крещения подается благодать Святого Духа, возрождающая его к новой жизни; с той минуты уже не грех царствует в нем, а благодать, научая всякому добру и укрепляя на совершение его. Это есть царствие благодати, о коем сказал Господь: царствие Божие внутрь вас есть. Будущее царство есть царство славы, а это — духовное, есть царство благодати. Молитва «Отче наш» совместно объемлет то и другое царство. Иначе желающий скорейшего пришествия будущего царствия, но не сделавшийся сыном царства благодати, будет желать, чтоб скорее пришел конец мира, и Страшный суд, на котором неизбежно он окажется на стороне тех, кои услышат: отыдите от Мене проклятии в огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его».
«Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли»
Разве Бог и без такого нашего прошения не осуществляет Свою волю на земле?
Воля Божия осуществляется на земле не только Его непосредственным действием, но также и через нас, христиан. Если мы живем по заповедям Евангелия, значит — исполняем волю Божию. Если же нет — то эта воля останется неосуществленной в том месте, где мы ее не исполнили. И тогда — через нас — в мир входит зло. Поэтому, словами да будет воля твоя мы просим Бога уберечь нас от такой беды, и направить нашу жизнь к исполнению Его благой воли.
Блаженный Августин: «Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Служат Тебе Ангелы на небеси, да служим Тебе и мы на земле. Не оскорбляют Тебя Ангелы на небеси, да не оскорбляем Тебя и мы на земле. Как они творят волю Твою; так да творим и мы. — И здесь о чем молимся, как не о том, чтоб быть нам добрыми? Ибо воля Божия тогда бывает в нас, когда мы творим ее; а это и значит быть добрыми».
«Хлеб наш насущный даждь нам днесь»
Что означают слова «хлеб насущный» и «днесь»?
«Насущный» значит необходимый для нашего существования; «днесь» значит сегодня. Таким образом, это прошение о том, что нам более всего необходимо в данный момент, на сегодняшний день. Слово «хлеб» святые отцы понимали здесь в двух значениях: хлеб как пища; и хлеб как Евхаристия.
Святитель Симеон Солунский: «Хотя мы просим и о небесном, но мы смертны и, как люди, просим для поддержания нашего существа еще и хлеба, зная, что и он — от Тебя. Прося только хлеба, мы не просим излишнего, но лишь необходимого для нас на настоящий день, так как мы научены не заботиться и о завтрашнем дне, потому что Ты печешься о нас и в настоящий день, будешь пещись и завтра, и всегда.
Но и другой хлеб наш насущный даждь нам днесь — хлеб живой, небесный, всесвятое тело живого Слова. Это — хлеб насущный: потому что он укрепляет и освящает душу и тело, и не ядый его не имать живота в себе, а ядый его жив будет во век (Ин 6:51—54)».
«И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим»
Бог отпускает грехи только тем, кто сам простил своих обидчиков? А почему бы ему не простить всех вообще?
Богу не присущи обида и месть. В любое мгновение Он готов принять и простить каждого, кто обратится к Нему. Но отпущение грехов возможно лишь там, где человек отказался от греха, увидал всю его разрушительную мерзость и возненавидел его за те беды, которые грех принес в его жизнь и в жизнь других людей. А прощение обидчиков — прямая заповедь Христа! И если мы, зная эту заповедь, все же не исполняем ее, значит мы — грешим, и грех этот для нас настолько приятен и важен, что мы не желаем отказываться от него даже ради Христовой заповеди. С таким грузом на душе войти в Царство Божие невозможно. Только виной этому не Бог, а мы сами.
Святитель Иоанн Златоуст: «Это отпущение первоначально зависит от нас, и в нашей власти состоит суд, о нас произносимый. Чтобы никто из неразумных, будучи осуждаем за великое или малое преступление, не имел оснований жаловаться на суд, Спаситель тебя, самого виновного, делает судиею над самим собою и как бы так говорит: какой ты сам произнесешь суд о себе, Такой же суд и Я произнесу о тебе; если простишь своему собрату, то и от Меня получишь то же благодеяние».
«И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого»
Разве Бог кого-нибудь искушает или вводит в искушение?
Бог, конечно же, никого не искушает. Но вот преодолеть искушения без Его помощи мы не в состоянии. Если же мы, получая эту благодатную помощь, вдруг решим, что можем жить добродетельно и без Него, тогда Бог отнимает от нас Свою благодать. Но делает Он это не ради мести, а чтобы мы на горьком опыте могли убедиться в собственном бессилии перед грехом, и вновь обратились к Нему за помощью.
Святитель Тихон Задонский: «Этим словом: „не введи нас во искушение“, — молим Бога, чтобы Он сохранил нас Своею благодатью от искушения мира, плоти и дьявола. А хотя и впадем в искушения, о том просим, чтобы не попустил нам быть ими побежденными, но помогал бы их одолеть и победить. Из этого видно, что без Божией помощи мы бессильны и немощны. Если бы мы сами могли противиться искушению, не было бы повелено нам просить в этом помощи. Этим научаемся, как только почувствуем находящее на нас искушение, тотчас Богу молиться и просить у Него помощи. Учимся из этого на себя и свою силу не надеяться, но на Бога».
Кто это такой — лукавый? Или — лукавое? Как правильно понимать это слово в контексте молитвы?
Слово лукавый — противоположно по смыслу слову прямой. Лук (как оружие), излучина реки, знаменитое Пушкинское лукоморье — всё это слова, родственные слову лукавый в том смысле, что обозначают некую кривизну, нечто непрямое, искривленное. В молитве Господней лукавым назван дьявол, который изначально был сотворен светлым ангелом, но своим отпадением от Бога исказил собственную природу, искривил ее естественные движения. Любое его действие тоже стало искаженным, то есть лукавым, непрямым, неправильным.
Святитель Иоанн Златоуст: «Лукавым здесь называет Христос дьявола, повелевая нам вести против него непримиримую брань, и показывая, что он таков не по природе. Зло зависит не от природы, но от свободы. А что преимущественно дьявол называется лукавым, то это по чрезвычайному множеству зла, в нем находящегося, и потому, что он, не будучи ничем обижен от нас, ведет против нас непримиримую брань. Потому Спаситель и не сказал: гизбави нас“ от лукавых, но: от глукавого“, и тем самым научает нас никогда не гневаться на ближних за те оскорбления, какие мы иногда терпим от них, но всю вражду свою обращать против дьявола, как виновника всех зол».
Беседа пятая: О четвертом прошении молитвы Господней
Прежде всего мы просим Его о пище для нашего тела и об удовлетворении телесных потребностей, а потом уже об удовлетворении потребностей и души, и это не потому, что тело для нас важнее души, нет. Мы просим прежде всего о самом необходимом в здешней жизни потому, чтобы заботы эти не препятствовали нам поднимать свои очи и сердце горе, к небу, к Богу, чтобы иметь более свободы заниматься удовлетворением духовных нужд своих и думать о царствии Божием и правде его.
Да, из Его руки приходит это, и Его есть дар все то, что мы получаем от Него и в чем наслаждаемся. Вот почему мы и говорим в своей молитве: «Отче, хлеб наш насущный даждь нам днесь. Если ты даешь им, они принимают, отверзаешь руку Твою, насыщаются благом » ( Пс. 103, 28 ), – говорит Псалмопевец. Не от нас зависит успех этой просьбы, и не в наших усилия заключается он; мы не можем достигнуть его никакими заботами и никаким усиленным трудом. От Бога нисходят всякое благое даяние и всякий дар. От Него зависят всякий успех и благословение. Его, следовательно, нужно просить о сем. А где «Господь не созидает дома, там напрасно трудятся строющие, где не Господь охраняет град, там напрасно бодрствует сторож» ( Пс. 126, 1 ).
Правда, Господь Бог и без нашей просьбы дает ежедневную пищу всем, не исключая и самых злых людей. Ибо Он «благ и к неблагодарным и злым» ( Лк. 6, 35 ). «Он повелевает солнцу своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» ( Мф. 5, 45 ). Но благословение от дара Божия получает только тот, кто принимает его как дар Его незаслуженной благости, и принимает не иначе, как с чувством сердечной благодарности. Иначе благословение Божие превращается в твоих руках в проклятие. Каждый недостаток приводит тебя в раздражение и ропот против Бога и людей, каждый излишек – в скупость и гордость, в бесчувствие и жестокость сердца. Почему мы и просим в этой молитве, чтобы Господь помог нам с благодарностью принимать наш насущный хлеб. Это смягчает и облагораживает наше сердце, делает его смиренным, довольным и покорным своей судьбе в тяжелые и злополучные дни нашей жизни. «Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!» ( Иов. 1, 21 ). Он руководит и управляет мною по Своему мудрому плану и предначертанию. Для Него все равно, помочь во многом или немногом. Он может благословить грош бедняка более, чем и миллионы богача.
Поэтому не пецытесь, други, и не говорите: «что ямы, или что пием, или чим одеждемся. Весть бо Отец ваш Небесный, яко требуете сих всех» ( Мф. 6, 31 – 32 ).
Глава шестая. О четвертом прошении молитвы Господней: Хлеб наш насущный даждь нам днесь
Понятно для всякого из нас, сколь необходима для временной жизни нашей пища телесная; но потребность пищи духовной, гораздо необходимейшей для всех, многие из нас мало понимают, да и понять не стараются. От сего-то и происходит то, что многие собратия наши, христиане, мало и без надлежащего внимания питают души свои плодотворным и спасительным Словом Божиим; многие также редко и без должного приготовления приступают к страшному и животворящему Таинству Святого Причащения.
Слово Божие и польза, проистекающая от занятия оным
Вред от незанятия оным
Понятие о гладе духовном
Божественное Таинство Святого Причащения
Сказания о нем Св. Василия Великого и Метафраста
Учение о сем предмете Св. Кассиана Римлянина
Необъятная польза и животворность Св. Причащения располагают ежедневно молиться, чтобы Господь сподобил нас оного
По силе сего прошения о чем еще должно молиться?
Относительно четвертого прошения надобно заметить еще следующее:
По получении от Единого Подателя благ всего необходимого для настоящей жизни, мы обязаны молить Его о том, чтобы Он не оставил содействовать нам Своею благодатью и в спасительном употреблении получаемого, то есть, в употреблении согласно со Святой Его волей, ко славе пресвятого Его имени и к пользе ближних.
Условия при Молитве о житейских благах
Условия же в прошении у Бога житейских благ должно соблюдать следующие:
Толкование на От Матфея 6:11
Сравнение переводов, параллельные ссылки, текст с номерами Стронга.
Толкование отцов церкви.
Толкование на От Матфея 6:11 / Мф 6:11
Василий Великий (329/30−379)
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Вопрос. Что такое «хлеб насущный», о ежедневном подаянии нам которого научены мы молиться?
Ответ. Когда трудящийся, помня слова Господа, Который говорит: «не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить» (Матф.6, 25), и слова Апостола, который повелевает делать, «чтобы было из чего уделять нуждающемуся» (Ефес.4,28), трудится не ради собственной своей потребности, но ради Господней заповеди (потому что «трудящийся достоин пропитания» (Матф.10, 10)): тогда насущный хлеб, то есть, способствующее природе нашей к ежедневному поддержанию жизни, он не себе самому предоставляет, но испрашивает сего у Бога, и Ему открыв необходимость нужды, таким образом вкушает уделяемое ему тем, кто, по испытании, приставлен на каждый день исполнять сказанное: «каждому давалось, в чем кто имел нужду» (Деян.4, 35).
Источник: Правила, кратко изложенные в вопросах и ответах.
Иоанн Златоуст (
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Что такое «хлеб насущный»? Повседневный. Так как Христос сказал: «да будет воля Твоя и на земле, как на небе» (Мф. 6:10), а беседовал Он с людьми, облеченными плотью, которые подлежат необходимым законам природы, и не могут иметь ангельского бесстрастия, то, хотя и повелевает нам так исполнять заповеди, как и ангелы исполняют их, однако снисходит к немощи природы, и как бы так говорит: Я требую от вас равноангельской строгости жизни, впрочем, не требуя бесстрастия, поскольку того не допускает природа ваша, которая имеет необходимую нужду в пище. Смотри, однако, как и в телесном много духовного! Спаситель повелел молиться не о богатстве, не об удовольствиях, не о многоценных одеждах, не о другом чем-либо подобном, но только о хлебе, и притом о хлебе повседневном, так чтобы нам не заботиться о завтрашнем, почему и присовокупил: «хлеб насущный», т. е. повседневный. Даже и этим словом не удовлетворился, но присовокупил вслед затем и другое: «дай нам на сей день», чтобы нам не сокрушать себя заботой о наступающем дне. В самом деле, если ты не знаешь, увидишь ли завтрашний день, то для чего беспокоишь себя заботой о нем? Это Спаситель заповедал и далее затем в Своей проповеди: «не заботьтесь», говорит, «о завтрашнем дне» (Мф. 6:34). Он хочет, чтобы мы всегда были препоясаны и окрылены верой, и не более уступали природе, чем, сколько требует от нас необходимая нужда.
Источник: Беседы на Евангелие от Матфея.
«Не заботьтесь, — сказал Господь, — о завтрашнем дне» (Мф. 6:34). И для чего заботиться о завтрашнем дне тому, кто, может быть, и не увидит завтрашнего дня, кто предпринимает труд, а не пожинает плода? Надейся на Бога, который «дает пищу всякой плоти» (Пс. 135:25). Тот, Кто даровал тебе тело, вдохнул душу, сделал тебя животным разумным и приготовил для тебя все блага прежде, нежели создал тебя, как презрит тебя созданного, если «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:45)? Итак, надеясь на Него, проси пищи только на настоящий день, а о завтрашнем предоставь заботу Ему, как и блаженный Давид говорит: «возложи на Господа заботы твои, и Он поддержит тебя» (Пс. 54:23).
Источник: О жизни по Богу и на слова: «Тесны врата и узок путь…» и пр. и изъяснение молитвы «Отче наш».
Кирилл Иерусалимский
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Хлеб наш общий не есть насущен. Хлеб же сей Святый есть насущный: вместо того чтобы сказать, на существо души устрояемый. Сей хлеб не во «чрево входит», а «афедроном исходит» (Мф. 15, 17), но во весь твой состав разделяется, на пользу тела и души. А слово «днесь» говорится вместо на «всяк день», как и Павел сказал: «дондеже, днесь, нарицается» (Евр. 3, 13).
Источник: Поучения тайноводственные. Поучение 5.
Тихон Задонский (1724−1783)
хлеб наш насущный дай нам на сей день
1) Хлеб насущный, по пониманию святого Иоанна Златоуста, означает — повседневный.
2) Здесь понимается не только хлеб, но и все необходимое для этого временного жития, например, питье, одеяние, покой, дом и прочее, как некоторые толкуют.
3) Не просим богатства, но просим нужного к поддержанию этой жизни. Не о деньгах, не о роскоши, ни о многоценном одеянии, ни об ином подобном повелено молиться, но только о хлебе, и о хлебе повседневном, чтобы об утреннем не заботились, — говорит святой Златоуст.
5) Когда молимся: «хлеб даждь нам», исповедуем, что мы нищие, убогие и бедные, и потому всего у Бога должны просить, и что ни имеем, должны благости Его приписывать, как Псаломник поет: «Очи всех на Тебя уповают, и Ты даешь им пищу их в свое время; открываешь руку Твою и насыщаешь все живущее по благоволению» (Пс.144,15−16).
6) Когда говорим: «хлеб наш даждь», то показываем, что не только о своем пропитании просим, но и о прочих, из любви христианской. Ибо любовь христианская требует, чтобы мы не только о себе, но и о ближних наших заботились.
7) Известно, что Бог, так как Щедр, не только христианам, но и не знающим Его подает временные блага. Но христианам должно всею верою у Него просить, как сынам у отца, и тем показывать, что все, что ни имеют необходимое для жизни, — Божие добро, и так, принимая благодеяние, благодарить Благодетеля.
Источник: Об истинном христианстве. Книга II.
Игнатий (Брянчанинов) (1807−1867)
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Не о пище гибнущей говорится здесь! «Не пецытеся убо, глаголюще, что ямы или что пием, или чим одеждемся» (Мф. 6:31); говорится о пище, подающей жизнь вечную и вечно пребывающей, о пище новой, которую даровал человекам вочеловечившийся Сын Божий, о хлебе жизни, снисшедшем с неба, о хлебе Божием, способном насытить и преподать вечную жизнь всему миру (Ин. 6:27, 33). Слово «насущный» означает, что этот хлеб по качеству своему превыше всего существующего. Величие его и святость бесконечны, непостижимы; освящение, достоинство, доставляемые вкушением его, необъятны, необъяснимы. Хлеб, подаваемый Сыном Божиим, есть всесвятая плоть Его, которую Он дал за «живот мира» (Ин. 6:51). «Хлеб наш насущный подавай нам на всяк день». С прошением совмещено заповедание, возлагающее на христиан обязанность, столько ныне упущенную, ежедневного приобщения святым Тайнам. «Сказав «на всяк день», Господь выразил этим, что без сего хлеба мы неспособны провести ни одного дня в духовной жизни. Сказав «днесь», выразил этим, что его должно вкушать ежедневно, что преподание его в протекший день недостаточно, если в текущий день не будет он преподан нам снова. Ежедневная нужда в нем требует, чтоб мы учащали это прошение и приносили его на всякое время: нет дня, в который бы не было необходимо для нас употреблением и причащением его утвердить сердце нашего внутреннего человека». Такое объяснение хлеба насущного нисколько не делает странным чтение молитвы Господней перед трапезой, по монастырскому уставу: хлеб вещественный служит образом хлеба, сшедшаго с небесе.
Источник: Аскетическая проповедь.
Киприан Карфагенский (
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Это можно понимать как в духовном, так и в простом смысле, потому что и то, и другое понимание, по Божественному дарованию, [равно] благоприятствует спасению. Христос есть хлеб жизни, и этот хлеб не всех, но только наш. Как мы говорим: Отче наш (см. Мф. 6:9), потому что [Бог] есть Отец познающих Его и верующих, так и Христа называем нашим хлебом, потому что Он есть хлеб тех, которые прикасаются к Его Телу. И мы ежедневно просим, чтобы нам был дан этот хлеб, и мы, пребывая во Христе и ежедневно принимая Его Евхаристию в пищу спасения, будучи, по какому-либо тяжкому греху, отлучены от приобщения и лишены небесного хлеба, не отделились от Тела Христова, поскольку Сам Господь проповедует и говорит: Я хлеб живой, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира (Ин. 6:51).
Источник: О Молитве Господней.
Исидор Пелусиот (350/60−435/40)
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Молитва, которой Господь научил Своих учеников, заключает в себе не что—либо земное, но все небесное и относящееся к пользе души. Ибо она учит просить ни начальства, ни богатства, ни красоты, ни силы, ни чего—либо скоро увядающего, от чего, когда оно и есть, повелевается нам воздерживаться и о наслаждении чем просить, когда сего нет, — излишнее дело.
Даже и то, что в ней представляется маловажным и чувственным, по мнению мужей мудрых, сказано более о Божием Слове, которое питает бесплотную душу и некоторым образом входит в ее сущность и соединяется с нею. Потому и называется хлебом насущным, так как имя «сущность» приличествует более душе, нежели телу. Если же это сказано и о хлебе ежедневном, соразмерном потребности тела, то и он, при таком употреблении, делается духовным, ибо не требовать ничего, кроме хлеба, будет признаком духовного, светлого и любомудрого разумения. Итак, будем просить того, чему научены, а не того, что легко исчезает. Ибо было бы бедственно и означало бы великое неразумие просить того, что, если и имеем, повелевается нам бросать.
Источник: Письма. Книга II.
См. Толкование на Мф. 6:9
Максим Исповедник (580−662)
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Однако молящийся о том, чтобы получить этот насущный хлеб, не получает его весь целиком таким, каков он есть, но получает лишь настолько, насколько сам получающий может [воспринять его]. Ибо Хлеб жизни, как Человеколюбец, хотя дает Себя всем просящим, но не всем одинаково: совершившим великие деяния дает больше, а свершившим [деяния] меньшие дает меньше, то есть дает каждому, насколько может принять его духовное достоинство.
К такому пониманию настоящего изречения [Молитвы] привел меня [Сам] Спаситель, повелевающий ученикам [Своим] не заботиться вовсе о чувственной пище, говоря им: Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться (Мф. 6:25), потому что всего этого ищут люди мира сего (Лк. 12:30), [а вы] ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф. 6:33). Как же [Господь] учит в Молитве не искать того, что Он [Сам] прежде заповедовал? — Ясно, что в Молитве Он не велел просить того, что и в заповеди [Своей не повелел], ибо в Молитве мы должны просить о том, что и по заповеди должны искать. А что [Господь] искать не позволяет нам, о том и молиться незаконно. Если Спаситель заповедал искать одного Царства Божия и правды, то Он побуждал добивающихся Божественных даров и в Молитве просить о том же, чтобы, через эту Молитву утвердив благодать искомых по природе [благ], соединить и отождествить через относительное единение волю просящих с желанием Подателя благодати.
Если же Молитва повелевает нам просить и того повседневного хлеба, которым естественно поддерживается наша настоящая жизнь, то это для того, чтобы мы не переходили границ Молитвы, охватывая мыслью целые периоды лет, и не забывали, что мы смертны и имеем [здешнюю] жизнь, подобную преходящей тени, но чтобы, не отягощаясь лишней заботой, просили в Молитве и хлеба на день. И покажем, что мы любомудренно, по Христу, превращаем [земную] жизнь [нашу] в размышление о смерти, по своей воле упреждая природу и до наступления смерти отсекая от души попечение о телесном, дабы она не прилеплялась к тленному и не извращала [влечением] к материи естественного употребления [своего] стремления [к Богу], приучаясь к любостяжанию, лишающему богатства Божественных благ.
Итак, будем избегать, насколько возможно, любви к материи и смоем, как пыль, с мысленных очей [наших] саму связь с ней; будем довольны одним тем, что поддерживает нашу жизнь, а не тем, что доставляет ей наслаждение. Будем молить Бога, как научились, о том, чтобы душе нашей не впасть в рабство и не подпасть, ради тела, под иго зримых [вещей]. Тогда ясно будет, что мы едим для того, чтобы жить, а не живем для того, чтобы есть, поскольку первое свойственно разумной природе, а второе — неразумной. Будем строгими блюстителями этой Молитвы, самими делами [своими] показывая, что мы твердо придерживаемся одной-единственной жизни — жизни в Духе, и для стяжания ее употребляем [всю] настоящую жизнь. Докажем на деле, что ради жизни духовной мы только терпим эту [бренную жизнь], подкрепляя ее одним хлебом и сохраняя, насколько возможно, в здоровом состоянии только для того, чтобы нам не [просто] жить, но жить для Бога, делая тело, одухотворенное добродетелями, вестником души, а душу, отличающуюся постоянством в добре, соделывая проповедницей Бога. И хлеб сей естественным образом ограничим [нуждами] одного дня, не смея распространять прошения о нем на другой день из [повиновения] Даровавшему эту Молитву. Стало быть, деятельно настроив себя сообразно смыслу Молитвы, приступим в чистоте и к остальным речениям.
Источник: Толкование на молитву Господню.
Иоанн Кронштадский (1829−1908)
хлеб наш насущный даждь нам днесь
Это прошение значит то, что мы не должны заботиться до пристрастия о средствах к жизни, и если дал Бог на нынешний день эти средства, то благодарить Его и впредь надеяться на Него, на Его Промысл; не скупиться, не трястись, как говорится, над всем, особенно когда приходят гости или нищие и странные, но с душевным расположением и в простоте сердца принимать их, угощать их или подавать им милостыню. Основание на это: Бог не оставлял меня во все предыдущее время средствами к жизни, но с избытком подавал их; не оставит, следовательно, и на будущее время.
Источник: Дневник. Том III. 1859−1860.
Источник: Дневник. Том V.
Кто хочет исполнять волю Божию, тот не печется много о пище, питии, одежде, ибо знает, что Господь знает, что вы имеете нужду во всем этом (Мф. 6, 32), ибо знает, что прежде всего и больше всего нужно искать Царствия Божия и правды его, что с достоинством его природы обоженой несовместно погружаться заботами в вещественность, а надобно горняя мудрствовать, где Христос сидит одесную Бога (Кол. 3, 1).
Слово насущный (хлеб) показывает, что мы должны просить и употреблять хлеб только для поддержания жизни — не больше.
Эти слова молитвы направлены против тех, которые чрезмерно заботятся о том, что есть и пить и чем одеться. Не заботьтесь, говорит Спаситель, о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы (Мф. 6, 34). Птичка спит нынешнюю ночь на ветке и, неразумная, ни сея, ни пожиная, не знает, чем будет питаться завтра, но Отец Небесный каждый день питает ее.
Источник: Дневник. Том IV. 1860−1861.
Иероним Стридонский (
Ст. 11−13 Дай нам ежедневно хлеб наш необходимый для существования. И отпусти нам наши долги, как и мы отпускаем должникам нашим. И не введи нас во искушение, но избавь нас от злого
То, что мы выразили словом необходимый для существования (supersubstantialem), на греческом выражается словом έπιούσιον, — слово, которое Семьдесят весьма часто переводят словом περιούσιον, т. е. изобильный, превосходный. Поэтому мы обратились к еврейскому языку, и там, где они перевели περιούσιον, мы нашли sgolla (םגןלה), которое Симмах перевел словом έξαίρετον, т. е. «особенный» или: «превосходный», хотя в одном месте он перевел и словом «особливый, собственный». Итак, когда мы просим, чтобы Бог дал нам хлеб особенный, особливый, то просим Того, Который говорит: Я хлеб живый, сшедший с небес (Ин. 6:51). В Евангелии, которое называется «от Евреев», вместо хлеба необходимого для существования находится слово mahar (םהד), что значит «завтрашний»; так что получается такой смысл: «Дай нам сегодня хлеб наш завтрашний», т. е. «будущий». Под словом supersubstantialem мы можем понимать и нечто другое, — именно хлеб, стоящий выше всех сущностей и превосходящий все твари. Другие же — на основании слов апостола: Имея пропитание и одежду, будем довольны тем (1 Тим. 6:8), — понимают просто то, что святые должны заботиться только о насущном хлебе. Поэтому в дальнейших словах [Спасителя] заповедано: Не заботьтесь о завтрашнем дне (Мф. 6:34).
Аминь
— это как бы печать в подтверждение молитвы Господней; у Акилы переведено: «несомненно верно» (fideliter); мы можем перевести: «истинно» (vere).
Источник: Толкование на Евангелие от Матфея.
Феофилакт Болгарский (
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Под «насущным» Господь разумеет тот хлеб, который достаточен для нашей природы и состояния, но Он устраняет заботу о завтрашнем дне. И Тело Христа есть насущный хлеб, о неосужденном причастии которого мы должны молиться.
Источник: Толкование на Евангелие от Матфея.
Евфимий Зигабен (
хлеб наш насущный даждь нам днесь
Зная, что ангельская природа не нуждается в пище, а человеческая нуждается в ней, повелел просить того, что составляет необходимость природы. Сказал хлеб наш, т.е. существующий ради нас; а насущным назвал его, как нужный для существа, бытия и поддержания тела. Или по Златоусту: насущный, т.е. ежедневный. Прибавил также днесь, отвлекая нас от заботы о дальнейшем времени, потому что желает, чтобы верующие в своих молитвах просили одного хлеба, и только на сегодняшний день, и не заботились о наступающем дне, так как мы еще не знаем, будем ли даже жить в тот день. Поэтому излишне заботиться о том дне, относительно которого не знаем, пройдем ли мы расстояние до него. Это же впоследствии Он заповедует пространнее, говоря: не пецытеся убо на утрей (Мф. 6,34). Таким образом, мы будем всегда готовыми, немного уступая естественной необходимости, а все остальное обращая на духовное делание. Справедливо просить хлеба и для души, потому что и она нуждается в насущном хлебе, т.е. в просвещении свыше и доставлении Божественного знания.
Источник: Толкование Евангелия от Матфея.
Ориген (
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Следуя Самому Учителю, Который учит о хлебе, мы изложим этот вопрос более подробно. Он говорит в Евангелии от Иоанна пришедшим в Капернаум искать Его: Истинно, истинно говорю вам, вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому что ели хлеб и насытились (Ин. 6:12). Ибо вкусивший от хлебов, благословленных Иисусом, и исполнившийся ими усиленно ищет более точно постигнуть Сына Божьего и спешит к Нему. Поэтому Он дает прекрасное повеление, говоря: Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий (Ин. 6:27). Когда услышавшие эти слова спросили: Что нам делать, чтобы творить дела Божьи (Ин. 6:28), Иисус ответил, сказав им: Вот дело Божье, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал (Ин 6:29). Бог же, как написано в псалмах, послал Слово Свое и исцелил их (Пс. 106:20), то есть болящих. Этим Словом верующие творят дела Божьи, которые являются пищей, пребывающей в жизнь вечную. И Он говорит: Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес. Ибо хлеб Божий есть Тот, Который сходит с небес и дает жизнь миру (Ин. 6:32−33). Истинный же хлеб есть тот, что питает сотворенного по образу Божию (Быт. 1:27) истинного человека, который, будучи напитан им, становится [созданным] и по подобию (Быт. 1:26) Создавшего.
Источник: О молитве.
Стефан Фиваидский
хлеб наш насущный даждь нам днесь
И еще написано: Я хлеб живый, сшедший с небес (Ин. 6, 51). И еще: хлеб же, который Я даю вам, есть Плоть Моя, которую [Я отдаю] за жизнь мира (Ин. 6, 51). [Поэтому изречение] хлеб наш насущный даждь нам днесь подразумевает [дарование нам] Тела Его, Слова Его и Заповеди Его.
Источник: Аскетическое слово.
Михаил (Лузин) (1830−1887)
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Хлеб. Пища вообще (Быт. 18:5; Притч. 30:8; Сир. 10:26; Прем. 16:20; 2 Фес. 3:12) или, в более широком смысле, — все вещи, необходимые для ежедневной жизни (Мф. 4:4; Втор. 8:3).
Насущный. Ежедневный (ср.: Иак. 2:15), или нужный для поддержания нашего существа (Притч. 30:8). Существо наше двоякое — телесное и духовное, и пища двоякая — телесная и духовная; духовная пища есть слово Божие (Ин. 5:24), Святые Таинства Церкви и в особенности Святейшее Таинство Тела и Крови Христовой (Ин. 6:35).
На сей день. Должно просить у Бога сего только на настоящий день, без дальнейшей заботы о будущем, так как излишняя заботливость противна упованию на Бога (ср.: ниже ст. 34).
Источник: Толковое Евангелие.
Лопухин А.П. (1852−1904)
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Буквально — хлеб наш насущный дай нам сегодня (слав. днесь; Вульг. hodie). Слово “хлеб” совершенно аналогично тому, какое употребляется в наших русских выражениях: “трудом зарабатывать себе хлеб”, “трудиться из-за куска хлеба” и проч., т.е. под хлебом здесь следует понимать вообще условие для жизни, пропитание, известное благосостояние и т.д. В священном писании “хлеб” часто употребляется в собственном смысле (cibus, а farina cum aqua permixta compactus atque coctus — Гримм), но означает также и вообще всякую пищу, нужную для существования человека, и не только телесную, но и духовную (ср. Ин. 6 гл. — о хлебе небесном). Комментаторы совсем не обращают внимания на слово “наш”. Это, положим, мелочь, но в Евангелии важны и мелочи. С первого раза представляется не совсем понятным, зачем нам нужно просить себе хлеба у Бога, когда этот хлеб “наш,” т.е. уже принадлежит нам. Слово “наш” представляется, по-видимому, лишним; можно было бы просто сказать, “хлеб насущный дай нам сегодня”. Объяснение будет дано ниже. “Насущный” (επιούσιος) объясняется различно и принадлежит к числу труднейших. Слово встречается только здесь и еще у Лк. 11:3. В ветхозаветной и классической греческой литературе оно нигде еще не найдено. Объяснение его “было пыткой для богословов и грамматиков” (carnificina theologorum et grammaticorum). Один писатель говорит, что “желать достигнуть здесь чего-нибудь точного — это все равно, что губкой гвоздь вколачивать” (σπογγῳ πάτταλον κρούειν). Пробовали избегнуть затруднений указанием, что здесь — ошибка переписчика, что в подлиннике первоначально было τον άρτον επί ούσίαν, т.е. хлеб для нашего существования. Переписчик удвоил по ошибке τον в слове άρτον и в соответствие этому изменил επιουσιαν в επιουσιον. Так и образовалось евангельское выражение: τοναρτοντονεπιουσιον. На это, не входя в подробности, скажем, что слово ημών (τον άρτον ημών τον επιουσιον) препятствует совершенно такому толкованию; кроме того, у Лк. 11:3 стоит несомненно επιουσιον — как и у Матфея. Поэтому рассматриваемое толкование теперь совершенно оставлено. Из существующих и принятых новейшими учеными толкований можно отметить три.
1. Производят слово “насущный” от греч. предлога επί (на) и ουσία (так в оригинале) от είναι, быть. Такое толкование имеет за себя авторитет древних церковных писателей, и именно тех, которые писали на греческом языке, между ними Златоуста, Григория Нисского, Василия Великого, Феофилакта, Евфимия Зигабена и др. Если слово понимать так, то оно будет значить: “хлеб, нужный для нашего существования, необходимый для нас, дай нам сегодня”. Такое толкование, очевидно, принято и в нашей славянской и русской Библии. Против него возражают, что если нигде, кроме молитвы Господней, не встречается слова επιούσιος, то встречается, однако, επεστι и др., слово, сложенное из того же предлога и глагола, но с опущением ι. Поэтому, если бы в Евангелии говорилось именно о хлебе “насущном”, то сказано было бы не επιούσιος, а έπούσιος. Далее, ουσία в народном словоупотреблении означало имущество, состояние, и если бы Христос употребил ουσία именно в этом смысле, то это было бы не только “бесцельно” (Винер-Шмидель), но не имело бы и смысла; если же Он употребил его в смысле бытие (хлеб, нужный для нашего бытия, существования) или существо, сущность, действительность, то все это отличалось бы философским характером, так как ουσία в этом смысле употребляется исключительно у философов, и слова Христа не были бы понятны простому народу.
2. Производят слово επιούσιος от επί и ίέναι — приходить, наступать. Слово это имеет разные значения; для нас важно только, что в выражении έπιούσα ήμερα оно означает завтрашний, или наступающий, день. Слово это составлено самими евангелистами и приложено к άρτος в значении будущий хлеб, хлеб наступающего дня. Подкрепление для такого толкования находят в словах Иеронима, у которого, среди его, довольно кратких толкований, встречается следующая заметка. “В Евангелии, которое называется Евангелием Евреев, вместо насущного хлеба я нашел махар, что значит завтрашний (crastinum); так что смысл должен быть таков: хлеб наш завтрашний, т.е. будущий дай нам сегодня”. На этом основании множество новейших критиков, включая сюда и лучших, напр., немецких составителей грамматик к Новому Завету Винер-Шмиделя, Блясса и экзегета Цана, предположило, что слово означает завтрашний (от ή έπιούσα, т.е. ήμερα). Такое объяснение дает, между прочим, и Ренан. Совершенно понятно, какая разница в смысле получается от того, примем ли мы это толкование, или согласимся с предыдущим. Однако, если принять толкование Иеронима, то следовало бы признать, не говоря о разных филологических затруднениях, что оно противоречит словам Спасителя в 6:34 — “не заботьтесь о завтрашнем дне”; непонятно было бы также, почему же мы просим: “завтрашний хлеб дай нам сегодня”. Указывая на махар, сам Иероним переводит επιούσιος словом super-substantialis. От ίέναι и сложных с ним, по Кремеру, нельзя доказать ни одного производства с окончанием на ιουσιος; напротив, от ουσία таких слов производится много. В словах, сложенных с επί, у которых корень начинается с гласной, слияние избегается через опущение ι, как в слове έπεϊναι; но так бывает не всегда и ι удерживается, напр., в таких словах, как έπιέτης (в других случаях επέτειος), έπιορκειν (в церк. греч. έπιορκίζειν), επιεικής, έπίουρος (у Гомера = έφορος). Таким образом, следует допустить, что επιούσιος образовалось от ουσία, подобно аналогичным образованиям из слов, оканчивающихся на ία — ιός (επιθυμία — έπιθύμιος, επικαρπία — επικαρπίος, περιουσία — περιούσιος и проч.). Значение же ουσία в рассматриваемом месте будет не философское, а просто — существо, природа, и άρτος επιούσιος означает “хлеб, нужный для нашего существования или для нашей природы”. Понятие это хорошо выражается в русском слове “насущный”. Такое объяснение сильно подтверждается и употреблением слова, ουσία у классиков (напр., у Аристотеля) в смысле даже жизни, существования. “Хлеб насущный”, т. е. нужный для существования, для жизни, есть, по Кремеру, краткое обозначение встречающегося в Притч. 30:8 еврейского лехем хок, урочный хлеб, которое у LXX переводится словами: нужный (нужное) и достаточный (русск. насущный). По Кремеру следует переводить: “наш, нужный для нашей жизни, хлеб дай нам сегодня”. Обстоятельство, что толкование “завтрашний” встречается только у латинских писателей, но не греческих, имеет здесь решающее значение. Златоуст, конечно, неплохо знал греческий язык, и если не сомневался, что επιούσιος употреблено в смысле “насущный”, то это толкование следует предпочитать толкованию латинских писателей, которые хорошо иногда знали греческий, но не так все-таки, как природные греки.
3. Толкование аллегорическое, отчасти вызванное, по-видимому, трудностями других толкований. В духовном смысле объясняли это слово Тертуллиан, Киприан, Афанасий, Исидор Пилусиот, Иероним, Амвросий, Августин и мн. др. Конечно, в приложении выражения к “духовному хлебу” нет, собственно, ничего, подлежащего возражениям. Однако в понимании этого “духовного хлеба” среди толкователей встречается такая разница, что это лишает их толкования почти всякого значения. Одни говорили, что под хлебом здесь разумеется хлеб таинства причащения, другие указывали на духовный хлеб — Самого Христа, причисляя сюда и евхаристию, третьи — только на учение Христа. Таким толкованиям больше всего, по-видимому, противоречит слово “сегодня”, а также и то обстоятельство, что в то время, когда произносил Свои слова Христос, по евангелисту, таинство причащения еще не было установлено.
Переводы “ежедневный” хлеб, “сверхъестественный” следует признать совершенно неточными.
Читатель видит, что из приведенных выше толкований лучшим представляется первое. При нем получает некоторое особенное значение и слово “наш”, которое, говорят, хотя и “не представляется излишним”, но могло бы быть и опущено. По нашему мнению, наоборот, оно имеет смысл, и довольно важный. Какой хлеб и по какому праву мы можем считать “нашим”? Конечно, тот, который приобретается нашими трудами. Но так как понятие о заработанном хлебе весьма растяжимо, — один трудится много и приобретает мало, другой трудится мало и приобретает много, — то понятию о “нашем”, т. е. заработанном, хлебе ограничивается словом “насущный”, т. е., необходимый для жизни, и затем словом “сегодня”. Хорошо было сказано, что здесь просто указывается на золотую середину между бедностью и богатством. Соломон молился: “нищеты и богатства не давай мне, — питай меня хлебом насущным” (Притч. 30:8).
Александр (Шмеман) (1921−1983)
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Таково четвертое прошение — о хлебе насущном. Насущный в переводе со славянского значит — существенный, необходимый для жизни. И потому это слово также переводилось как ежедневный, нужный нам каждый день. Если первые три прошения относились к Богу, были нашим желанием, чтобы святилось Его Имя, наступило Его Царство, совершилась не только на небе, но и на земле Его воля, то теперь, с этим четвертым прошением, мы как бы переходим к нашим собственным нуждам, начинаем молиться о себе. Под хлебом в этом прошении разумеется, конечно, не только хлеб как таковой, и даже не только пища, но и все то, что нам нужно для жизни. Все то, от чего зависит наша жизнь, наше существование на земле.
Чтобы понять всю глубину, весь смысл этого прошения, нужно прежде всего вспомнить все то, что связано с символом пищи в Библии, ибо только тогда прошение это перестает быть ограниченным, если так можно выразиться, одной физической жизнью человека и раскрывается нам во всем своем подлинном значении.
Смысл пищи мы находим в первой же главе Библии, в рассказе о творении человека. Создав мир, Бог дает его в пищу человеку, и первое, что это значит, — зависимость человеческой жизни от пищи, следовательно, от мира. Человек живет от пищи, претворяет пищу в свою жизнь. Зависимость эта человека от внешнего, от материи, от мира столь самоочевидна, что один из основателей материалистической философии заключил человека в знаменитую формулу — «человек есть то, что он ест». Но учение и откровение Библии не исчерпывается этой зависимостью. Пищу, то есть саму жизнь, человек получает от Бога. Это Божий дар человеку, и живет он не для того, чтобы есть и утверждать таким образом свое физиологическое существование, а чтобы осуществить в себе образ и подобие Божие.
Таким образом, сама пища есть дар жизни как знание свободы и красоты духа. Пища претворяется в жизнь, но жизнь с самого начала показана как победа над этой зависимостью от только пищи, ибо, создав человека, Бог дает ему заповедь обладать миром. Таким образом, получать пищу от Бога как дар Божий означает наполнение человека жизнью Божественной. И поэтому с пищей же связан и библейский рассказ о грехопадении человека.
Это знаменитый рассказ о запретном плоде, который съел человек втайне от Бога, чтобы стать как Бог. Смысл этого рассказа простой — человек поверил, что от одной пищи, от одной зависимости от нее он получит то, что дать ему может только Бог. Путем пищи он хотел освободиться от Бога, и это привело его к рабству пище, порабощению миром; человек стал рабом мира. Но это значит также — и рабом смерти, ибо пища, давая ему физическое существование, не может дать ему той свободы от мира и от смерти, которые может дать ему только Бог. Пища — символ и средство жизни — стала также символом смерти. Ибо если не ест человек, он умирает. Но если ест, то тоже умирает, ибо сама пища есть причастие смертному и смерти. И потому, наконец, и спасение, и восстановление, и прощение, и само воскресение связаны в Евангелии опять-таки с пищей.
Когда искушаемый диаволом Христос почувствовал голод, диавол предложил Ему превратить камни в хлебы. И Христос отказался, сказав: «Не хлебом единым будет жив человек» (Мф.4:4), Он преодолел и осудил ту самую всецелую зависимость человека от хлеба единого, от физической жизни, которой обрек себя в библейском символе первый человек. Он освободил себя от этой зависимости, и пища снова стала даром Божиим, причастием Божественной жизни, свободе и вечности, а не зависимостью от смертного мира.
Ибо таков на глубине смысл той новой, Божественной пищи, с первых же дней христианства составляющей главную радость, главное таинство христианской Церкви, которое христиане называют Евхаристией, что значит «благодарение». Евхаристией, верой в причастие новой пище, новому и Божественному хлебу завершается христианское откровение о пище. И только в свете этого откровения, этой радости, этого благодарения и можно по-настоящему понять всю глубину четвертого прошения молитвы Господней: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Подай нам — сегодня — необходимую для нас пищу.
Да, конечно, это прежде всего прошение о том, что нам нужно для жизни, о самом простом, необходимом и насущном: о хлебе, о пище, о воздухе, обо всем том, причастие чему претворяется в нашу жизнь. Но это не все. «Дай нам» это значит, что последний источник всего этого для нас — Сам Бог, Его любовь, Его забота о нас; от кого бы и как бы мы ни получали дар — все от Него. Но это значит также, что и последний смысл этого дара или этих даров — Он Сам.
Мы получаем хлеб, мы получаем жизнь, но для того, чтобы раскрыть смысл этой жизни. И смысл этой жизни в Боге, в знании Его, в любви к Нему, в общении с Ним, в радостной Его вечности и той жизни, которую Евангелие называет «жизнью… с избытком» (Ин.10:10).
Боже мой, как далеки мы от маленького и слепого крота, имя которому Фейербах. Да, конечно, как говорил он, человек есть то, что он ест. Но ест он дар Божественной любви, но приобщается-то он свету и славе и радости, но, живя, он живет всем тем, что даровал ему Бог.
«Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Дай нам в любви Твоей все это сегодня, дай нам не просто существовать, но именно жить, той полной, осмысленной и в пределе Божественной и вечной жизнью, для которой Ты создал нас, которую Ты дал и вечно даешь нам и в которой мы узнаем, и любим, и благодарим Тебя.
«Хлеб наш насущный даждь нам днесь» — чтобы получал я всю свою жизнь, все ее радости — но и все ее горе, красоту — но и страдание, как дар, из руки Божией, с благодарностью и трепетом, чтобы жил я только насущным — главным и высоким, а не тем, на что мелочно разменивается бесценный дар жизни.
Источник: Беседы на радио «Свобода». Молитва Господня.
Троицкие листки
хлеб наш насущный дай нам на сей день
После прошения о небесном, т. е. о славе Божией, о Царстве Небесном, о воле Божией, Божественная премудрость дает место прошениям и о земных потребах: хлеб наш насущный дай нам на сей день. Слово хлеб насущный можно понимать и духовно и просто. «Хлебом нашим, — объясняет святой Киприан, — мы называем Христа, потому что вкушаем Тело Его, как и Сам Он говорит: Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек (Ин. 6:51) и угрожает, говоря: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни (Ин. 6:53). Вместе с тем, мы просим и телесной пищи, дневного пропитания». — «Спаситель, — говорит святой Златоуст, — повелел молиться не о богатстве, не об удовольствиях, не о многоценных одеждах, но только о хлебе, и притом о хлебе дневном, — так, чтобы нам не заботиться о завтрашнем. Для этого и присовокупил: насущный, т.е. дневной. Даже и этим словом не удовлетворился, но прибавил после него и другое: дай нам на сей день, дабы нам не сокрушать себя заботой о наступающем дне. И для чего заботиться о завтрашнем дне тому, кто, может быть, и не увидит завтрашнего дня? Тот, Кто даровал тебе тело, вдохнул душу, сделал тебя животным разумным и приготовил для тебя все блага прежде, нежели создал тебя — забудет ли тебя, Свое создание? Надеясь на Него, проси пищи только на настоящий день, а о завтрашнем предоставь заботу Ему, как и блаженный Давид говорит: Возложи на Господа заботы твои, и Он поддержит тебя (Пс. 54:23)». — «Словом хлеб, — толкует святитель Григорий Нисский, — как бы так говорит Господь внимающим: перестаньте, люди, мучить себя желаниями суетного. Перестаньте на горе самим себе умножать поводы к трудам. Не много нужно твоей природе; обязан ты доставить плоти своей пищу: дело небольшое и нетрудное, если имеешь в виду только потребность. Для чего же налагаешь на себя иго нести столько долгов? Проси же для себя только одного хлеба; в этом природа сделала тебя должником телу. Если же и с тобой Евин советник (диавол) вступит в беседу о том, что прекрасно для взора и приятно для вкуса, то непременно опутаешься сетями любостяжания. От пищи необходимой ты тогда перейдешь к лакомым снедям, от них — к роскоши и всякому потребству. Поэтому ограничивай молитву твою испрашиванием только хлеба». — «Когда молимся, — говорит блаженный Августин, — о насущном хлебе, испрашиваем и всего, что потребно плоти нашей на земле. А нам необходимы пища и питие, одеяние и жилище. И слово Божие, которое ежедневно вам возвещается, есть хлеб насущный. И его умы алчут, как вещественного хлеба алчет чрево. Так и его мы просим в молитве Господней. Таким образом, под хлебом насущным разумеется все, для души и тела необходимое в жизни этой». — «Когда говорим: хлеб наш дай нам, — замечает святитель Тихон Задонский, — этим показываем, что просим того же и для других. Любовь христианская требует, чтобы мы не о себе только, но и о ближних наших старались». Бог, по благости Своей, подает все потребное и тем, которые не ведают Его; но христиане должны с верой просить у Него этих благ, как дети у Отца, дабы показать, что они все потребное к жизни почитают Божиим даром и приемлют этот дар от руки Божией с благодарением. Итак, смысл этого прошения можно выразить такими словами: Отче Небесный! Ты ведаешь нужды наши лучше нас самих; очи всех уповают на Тебя, и Ты даешь им пищу их в свое время; открываешь руку Твою и насыщаешь все живущее по благоволению (Пс. 144:15). Мы не просим у Тебя ни роскоши, ни богатства, ни чертогов златых; не просим сладких снедей для объедения; не лиши нас самого необходимого: хлеб наш насущный дай нам на сей день. Хлеб для пропитания, воду для питья, воздух для дыхания, одежду для прикрытия грешного тела, жилище, где бы нам приклонить главу — вот без чего не можем мы обойтись, пока живем на земле. Святое слово Твое, благодать Твоя в Таинствах Церкви Твоей раздаваемая, наипаче же хлеб живый, хлеб небесный — пречистое Тело и Кровь Сына Твоего — вот тот хлеб насущный, без которого гладом гибнут души наши! Подай же нам, Отче наш, все это, дай силы, хотя и в поте лица, но самим добывать себе хлеб трудом праведным! Даждь нам на сей день — не в житницы на лета многа, но на нынеший только день, ибо мы и сами не знаем, доживем ли до завтра и что родит завтрашний день, может быть, завтра нас уже не будет на земле; а когда настанет для нас это завтра, то, мы веруем, что если Ты дашь день, то дашь и пищу…
Источник: Троицкие листки. №801−1050.
Иларион (Алфеев)
хлеб наш насущный дай нам на сей день
Выражение «хлеб насущный» прочно вошло в лексикон современного человека в смысле повседневной пищи, необходимой для жизни. В русском языке слово «насущный», означающее «жизненно необходимый», «важный», появилось исключительно благодаря молитве «Отче наш» в ее славянской версии. Во многих языках такого слова нет вообще, и греческое επιουσιος в словосочетании «хлеб насущный» передается при помощи слов «повседневный», «дневной» (лат. panis quotidianus, фр. pain quotidien, англ. daily bread).
Между тем точное значение этого слова является предметом споров на протяжении многих веков. В классическом греческом языке такого слова нет вообще. Арамейское слово, которое переведено при его помощи, неизвестно, и все попытки его реконструировать носят гипотетический характер. Сочетание приставки επι- (на-, над-) с существительным ουσια (сущность, существование, содержание, имущество) может быть понято в нескольких смыслах. Если понимать ουσια как «содержание» или «имущество» — в таком смысле это слово употреблено, например, в рассказе о женщине, издержавшей все имение на врачей (Лк. 8:43) — тогда επιουσιος можно понимать как «необходимый для существования». Если же под термином ουσια понимать «сущность», как это свойственно греческой патристике, то буквальный перевод был бы «надсущностный» или «сверхсущностный».
Исходя из смысловой близости рассматриваемого термина к выражению η επιουσα, означающему «завтрашний день», можно было бы перевести прошение молитвы Господней так: «Хлеб наш завтрашний дай нам сегодня». Термин также близок понятию επι την ουσαν ημεραν, означающему «на сегодняшний день». Наконец, интерпретация термина может быть связана с понятием το επιον, означающим «будущее»: в этом случае «хлеб наш насущный» превратился бы в «хлеб наш будущий».
Чтобы понять изначальный смысл слов Иисуса, нужно, как нам кажется, сосредоточиться не столько на значении многозначного и амбивалентного термина «насущный», сколько на значении самого понятия «хлеб».
Впервые на страницах Библии термин «хлеб» употреблен в обращении Бога к Адаму после его грехопадения: в поте лица твоего будешь есть хлеб (Быт. 3:19). Далее о хлебе упоминается в рассказе о том, как Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино в благословение Аврааму (Быт. 14:18). Хлебом Авраам угощает трех пришедших к нему путников (Быт. 18:5). Хлеб играет важную роль в истории Иосифа и его братьев: когда Иосиф, скопивший много хлеба, становится вторым лицом при фараоне, а во всех окрестных землях наступает голод, они приходят к нему за хлебом (Быт. 42:1−5).
Хлеб в Библии является универсальным символом приема пищи. Качество хлеба и настроение, с которым человек ест хлеб, символизирует качество жизни человека. В скорби слезы становятся его хлебом (Пс. 41:4; 79:6), а когда Бог благоволит к его делам, он ест хлеб с веселием (Еккл. 4:17).
При толковании молитвы «Отче наш» необходимо учесть тот евхаристический контекст, в котором ранняя Церковь воспринимала эту молитву. С самого начала она стала частью Евхаристии, в контексте которой слова «Хлеб наш насущный дай нам на сей день» могли означать только одно: просьбу о приобщении хлеба, сшедшего с небес, того «сверхсущностного» хлеба, каковым является преломляемое на Евхаристии Тело Христа. Этим смыслом наполняются слова молитвы Господней всякий раз, когда они звучат на литургии.
Если же молитва Господня читается вне литургического контекста, например перед едой, тогда под хлебом насущным понимается обычная земная пища, в которой нуждается каждый человек, каждая семья. В расширительном смысле под хлебом насущным можно понимать все, что необходимо человеку для жизни.
Источник: Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга II.