что значит к штыку приравняли перо
Я Хочу, чтоб к штыку приравняли перо
Я Хочу, чтоб к штыку приравняли перо
Из стихотворения «Домой!» (1926) Владимира Владимировича Маяковского (1893-1930).
Иносказательно: о социальной роли поэзии, литературы вообще.
Смотреть что такое «Я Хочу, чтоб к штыку приравняли перо» в других словарях:
ЧТОБ — и ЧТОБЫ [што], союз. 1. Присоединяет придаточное предложение цели к главному предложению, а также вводит конструкцию с инф., выражающим цель действия. «Лежит на нем камень тяжелый, чтоб встать он из гроба не мог.» Лермонтов. «Я пригласил вас,… … Толковый словарь Ушакова
ЧТОБ — и ЧТОБЫ [што], союз. 1. Присоединяет придаточное предложение цели к главному предложению, а также вводит конструкцию с инф., выражающим цель действия. «Лежит на нем камень тяжелый, чтоб встать он из гроба не мог.» Лермонтов. «Я пригласил вас,… … Толковый словарь Ушакова
чтоб — и чтобы, союз и частица. 1. союз цели. Присоединяет обороты с неопределенной формой глагола, имеющие значение цели. Осетин извозчик неутомимо погонял лошадей, чтобы успеть до ночи взобраться на Койшаурскую Гору. Лермонтов, Бэла. Чтобы придать… … Малый академический словарь
хоте́ть — хочу, хочешь, хочет, хотим, хотите, хотят; несов. 1. Испытывать желание, охоту, ощущать потребность, необходимость в чем л. Хотеть пить. Хотеть есть. □ [Мефистофель:] Желал ты славы и добился, Хотел влюбиться и влюбился. Пушкин, Сцена из Фауста.… … Малый академический словарь
СТАЛИН — (псевдоним Иосифа Виссарионовича Джугашвили (1879 1953); один из руководящих деятелей КПСС, Советсткого государства; см. тж ДЖУГАШВИЛИ) От гуда / дрожит / взбудораженный Смольный. / В патронных лентах / внизу пулеметчики. / Вас / вызывает /… … Собственное имя в русской поэзии XX века: словарь личных имён
сложное предложение — Предложение, состоящее из двух или нескольких частей, по форме однотипных с простыми предложениями, но образующее единое смысловое, конструктивное и интонационное целое. Единство и цельность сложного предложения создаются для отдельных его типов… … Словарь лингвистических терминов
приравнять — что к чему. Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо (Маяковский) … Словарь управления
Философия и письмо — Их взаимодействие есть следствие развития человеческой культуры, происходящее на стыке таких точных наук, как математика, физика и таких трансцидентальных дисциплин, как богословие и мифология. Философские проблемы письма – это, в первую очередь … Грамматологический словарь
Крылатые слова — слова и выражения, вошедшие в яз. из определ. лит. или ист. источника. Изречения выдающихся обществ. деятелей, цитаты из произв. худож., публицистич., науч. и др. лит ры. К К. С. относятся назв. ист. и мифолог. событий и реалий, получивших… … Российский гуманитарный энциклопедический словарь
Значение крылатых выражений — Из любви к искусству, избушка на курьих ножках, к штыку приравнять перо
«Из любви к искусству«
Выражение из водевиля Д. Т. Ленского «Лев Гурыч Синичкин», 1839 год.
Смысл : из любви к самому делу, без какой-либо выгоды. Говорится обычно шутливо по отношению к человеку, который занимается чем-либо только потому, что это ему нравится.
Пример из литературы:
Он примеряет белые галстуки, собственноручно чистит сапоги, не из нужды, а единственно из любви к искусству, потому что любит, чтоб сапоги у него блестели (Ф. Достоевский, «Дядюшкин сон»).
«Из прекрасного далека«
Выражение из поэмы Н. В. Гоголя «Мёртвые души», 1842 год, том 1, глава 11: «Русь! Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека, тебя вижу» (почти весь 1-й том «Мёртвых душ» был написан Гоголем за границей).
В русской литературе 19 века употреблялось в значении: «отдалённое место». Сейчас обычно употребляется шутливо или иронически по отношению к тому месту, где находится человек.
Пример из литературы:
Вы глубоко знаете Россию только как художник, а не как мыслящий человек, роль которого Вы так неудачно приняли на себя в своей фантастической книге («Выбранные места из переписки с друзьями»). И это не потому, чтобы Вы не были мыслящим человеком, а потому, что столько уже лет привыкли смотреть на Россию из вашего прекрасного далека, а ведь известно, что нет ничего легче, как издалека видеть предметы такими, какими нам хочется их видеть» (В. Белинский, «Письмо к Н. В. Гоголю», 16 июля 1847).
«Избушка на курьих ножках«
Выражение из русских народных сказок — дом, обычно в лесу, в котором живёт злая волшебница баба — яга. Это название идёт от строившихся в старину деревянных домов на болотистых местах, которые ставили не на землю, а на небольшие деревянные столбики.
Употребляется всегда шутливо, иронически по отношению к ветхим, деревянным постройкам.
Пример из литературы:
На другом берегу… на четырёх невысоких сваях стоял сарайчик, сушильня для кукурузы, напоминавшая сказочную избушку на курьих ножках (А. Чехов, «Дуэль»).
«Иных уж нет, а те далече«
Выражение из романа в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин», 1823 — 1832 годы.
Это выражение Пушкин заимствовал из поэмы «Бустан» персидского поэта Саади (1203 — 1292).
«Иных» — здесь: некоторых.
«Далече» (устаревшее) — далеко.
Говорится в ситуации, когда прошло много времени и не осталось никого из тех, с кем раньше человек был связан.
Пример из литературы:
Из тех, кто одушевлял литературу в сороковых годах, иных уж нет, а те далече. Из новых же деятелей нет никого, кто бы по своему таланту и влиянию равнялся Гоголю или Белинскому (Н. Добролюбов, «О степени участия народности в развитии русской литературы»).
«К штыку приравнять перо«
Советский поэт Лев Иванович Ошанин
Фото: И. Зотин/РИА Новости
Подвиг советского народа в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками давал вдохновение поэтам и писателям, актерам, режиссерам, композиторам, а, с другой стороны, их творчество помогало нашим солдатам и всем людям выносить тяготы этой страшной и очень тяжелой войны.
«Здесь лежат ленинградцы.
Здесь горожане — мужчины, женщины, дети.
Рядом с ними солдаты-красноармейцы.
Их имён благородных мы здесь перечислить не сможем,
Так их много под вечной охраной гранита.
Но знай, внимающий этим камням:
Никто не забыт и ничто не забыто».
Поэтические строки, «написанные в боях», многие знают по школьной программе. Мы все учили наизусть отрывки из «Василия Теркина». Александр Твардовский создал яркий образ простого советского солдата, балагура, «души компании», который не лезет в карман за словом, но и в бою не растеряется. И война в поэме изображена без прикрас, и нет там «руководящей роли партии»… Но солдаты переписывали отрывки, заучивали наизусть, хранили вырезки из газет. Василий Теркин стал поистине народным героем, а поэма разошлась на цитаты:
«Бой идет святой и правый.
Смертный бой не ради славы,
Ради жизни на земле».
Наверное, все помнят проникновенные, невероятные по силе воздействия строки Константина Симонова
«Жди меня, и я вернусь.
Жди меня, и я вернусь
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Не понять не ждавшим им,
Простые, казалось бы, слова вселяли такую безграничную надежду, что, как рассказывал сам автор, «вся армия таскала в левых карманах гимнастерок газетные вырезки со стихотворением. И когда писали письма домой, то вкладывали эти вырезки». Оно стало поистине всенародно известным.
«Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною
На слова этой песни–гимна, песни–призыва, песни–приказа, написанной Василием Лебедевым–Кумачом 24 июня 1941 года и исполненной Краснознаменным ансамблем под руководством Александрова уже спустя три дня, откликнулись тысячи людей.
Среди них был ярославский поэт Марк Лисянский, ушедший на фронт добровольцем в первые дни войны. Он служил командиром саперной роты, участвовал в Смоленском сражении, битве за Москву, а затем работал корреспондентом и редактором в нескольких фронтовых и армейских газетах. Войну закончил под Данцигом. Но еще в 1941 году, во время битвы за Москву он написал:
«И врагу никогда не добиться,
Чтоб склонилась твоя голова,
Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!»
Это стихотворение сейчас является гимном столицы, но уже тогда, в самые тяжелые для Москвы дни, в нем ясно звучит уверенность в том, что «мы победим».
Тема любви к Родине была одной и ключевых в поэзии и прозе советских авторов. И, конечно, тосковали по родному дому, вспоминали родные места, любили тропинку в лесу, речушку на которой стоит родная деревенька, березку под окном – то, о чем помнили вдали от родных мест, то, что при воспоминании одновременно греет душу и о чем она болит…
«Клочок земли, припавший к трем березам,
Далекую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком.
Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть… Но эти три березы
стихи Константина Симонова часто и много печатались во фронтовых газетах. Их читали и читали жадно.
Многие строки, написанные во время войны становились песнями. Алексей Сурков, которому Симонов посвятил проникновенное «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…», вовсе не хотел публиковать строки, ставшие потом знаменитой «Землянкой». Они были адресованы жене поэта, которая находилась в эвакуации. История создания этих строк широко известна – в 1941 году Сурков попал в окружение под Истрой, а когда смог выбраться из своей землянки, вся шинель оказалась посечена осколками…
Но эти же лирические и очень сокровенные строки рождали одновременно и огромную ненависть к врагу. Композитор Василий Соловьев–Седой однажды заметил: «Оказалось, что душевность и даже иногда грусть и печаль могут быть не менее мобилизующими…»
А в скольких судьбах молодых поэтов война поставила свою зловещую точку. Среди них были и известные, и только подававшие надежды, и написавшие лишь первые свои строки…
«Не прогнав орды кровавой,
Не поправ врага со славой,
Не вернемся мы домой».
Это написал известный татарский поэт Муса Джалиль, погибший в застенках Моабитской тюрьмы в 38 лет. И в застенках он писал стихи, которые, написанные на клочках бумаги, передал после войны в Советский Союз его товарищ, участник Сопротивления бельгиец Андре Тиммерманс. Из них, названных «Моабитской тетрадью», узнали о его судьбе. Константин Симонов многое сделал для того, чтобы снять наветы с имени Джалиля и опубликовать русский перевод его стихов. Уже в 50-х годах Мусе Джалилю присвоили звание Героя Советского Союза и, за цикл стихов «Моабитская тетрадь», присудили Ленинскую премию
Михаил Кульчицкий родился в Харькове и погиб под Луганском, прожив всего 23 года. Его стихотворение
«Война ж совсем не фейерверк,
А просто – трудная работа,
Вверх скользит по пахоте пехота…
На бойцах и пуговицы вроде
Чешуи тяжёлых орденов.
С ежедневными Бородино».
Владимир Высоцкий включил в знаменитый поэтический цикл «Мой Гамлет». Его, положенное на музыку, исполняли знаменитые «Песняры»…
«Вы нашей земли не считаете раем,
А краем пшеничным, чужим караваем,
Штыком вы отрезали лучшую треть,
Мы намертво знаем, за что умираем, –
Мы землю родную у вас отбираем,
А вам – за ворованный хлеб умереть».
Строки эти, гневные строки, написал в 1941 году Арсений Тарковский, которого по состоянию здоровья не пускали на фронт. Эта тема получила свое развитие и наиболее ярко проявилась в стихотворении Анны Ахматовой «Мужество»:
«Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Опубликованное в марте 1942 года в «Правде» это стихотворение прозвучало как страстная клятва верности своей стране, Родине, Отчизне…
В 1942 году Алексей Толстой, выступая на юбилейной сессии Академии наук СССР, сказал: «Казалось бы, грохот войны должен заглушить голос поэта, должен огрублять, упрощать литературу, укладывать ее в узкую щель окопа… Советская литература в дни войны становится истинно народным искусством, голосом героической души народа».
eponim2008
eponim2008Жизнь замечательных имен
Короткие истории о вещах и о людях, давших им свое имя
Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо?
Греки, рабы или свободные, нанятые за плату, были в древнем Риме учителями. Поэтому почти все римляне сносно говорили по-гречески и хорошо знали греческих писателей и философов. Даже пантеон своих богов они скопировали с пантеона богов древнегреческих. Да и слов, заимствованных у греков, в латинском языке было предостаточно. Настолько, что римляне ввели в свой алфавит буквы, которые применяли только для транскрипции греческих слов: V, X, Y, Z. Буква Y даже называется «и-грек» («греческое и»). Слово «стилус» по-латыни писалось именно с «игреком»: stylus. Ведь римляне позаимствовали это слово у культурных греков вместе с соответствующим инструментом для письма.
А уж от римлян перешло оно (вместе с латинскими буквами) в европейские языки. В средние века стилусом по-прежнему пользовались в учебных заведениях. О тех же, кто мог грамотно и красиво изложить на письме свои мысли, стали говорить, что у них хороший, красивый, стилус. Так в европейские языки (и в русский, в том числе) вошло слово «стиль». А свой рабочий инструмент многие писатели стали высокопарно именовать «стило». И даже вставляли это красивое слово в стихотворения, притворяясь «кустарями без мотора» и требуя скидки с подоходного налога:
Но вернемся в средневековую Европу. В то время, как древний стилус продолжал трудиться на ниве образования, на большую дорогу в самом неприятном смысле этого слова вышел его однофамилец. Ну, почти однофамилец: стилет.
Оружие это было убийственное и безжалостное. От удара в сердце или в печень жертва умирала почти мгновенно и беззвучно. Даже рыцарские доспехи не спасали. Тонкое лезвие легко проходило в стыки между металлическими пластинками панцыря и жалило в печень.
К штыку приравняли перо Как работали СМИ в годы Великой Отечественной войны
Получать информацию о том, что происходило в военные годы, можно из мемуаров, дневников, воспоминаний, документов. Но все же это или неполные, или субъективные источники. Наиболее полную картину, отражающую не только факты, но и определенный дух эпохи, дают, пожалуй, только периодические издания. Средства массовой информации после вошедшего в историю июньского дня 1941 года перестроили свою работу на военный лад. Газетные полосы и радиовыпуски стали таким же орудием в борьбе за Победу, как снаряды и танки. Даже за тысячи километров от фронта.
Нужна как воздух
Уже 24 июня создается Совинформбюро, со сводок которого начинали свой день миллионы людей. Голос Левитана, сообщавшего о том, что происходит на фронте, с волнением слушали все – от колхозниц до директоров заводов. Кстати, не только они: говорят, в самом начале войны, когда Гитлер еще питал определенные иллюзии относительно ее исхода, он мечтал, что о победе Германии объявит именно этот спокойный, пробирающий до мурашек голос советского диктора.
Для того чтобы исключить любую возможность вражеской агитации на территории страны, были приняты крайние меры: у населения изъяли все радиоприемники. Для прослушивания оставались коллективные репродукторы и приемники.
По краевому радио очень масштабно освещалась подготовка к севу, уборочная кампания. Когда эшелоны с продуктами шли на фронт, такие рутинные, как нам сейчас может показаться, моменты были очень важны.
В то тяжелейшее для страны время особое значение приобретали печатные СМИ.
Илья Эренбург, бывший военным корреспондентом, отмечал:
В мирное время газета – осведомитель. В дни войны газета – воздух. Люди раскрывают газету прежде, чем раскрыть письмо от близкого друга. Газета теперь письмо, адресованное лично тебе. От того, что стоит в газете, зависит твоя судьба.
И это на самом деле было так. С первых дней войны в газетах появляется новая рубрика «Сообщение Советского информбюро».
В одном из первых выпусков можно было прочесть:
Идут ожесточенные бои за Гродно, Кобрин, Вильно, Каунас.
Даже в условиях цензуры, когда некоторые факты или сглаживали, или просто умалчивали, эти сводки заставляли каждый раз тревожно сжиматься сердце.
Но газетные полосы того времени не только сообщали о поражениях или успехах армии. Очень важным было поддержать читателя, не дать упасть духом и хоть на минуту усомниться в том, что Победа будет за нами, – авторы публикаций делали все возможное для этого.
Тексты были просты и бесхитростны. Очерк о матери-старушке, которая проводила на войну пятерых сыновей и с трепетом рассказывает о каждом письме, которое получает. Рассказ о девочке-школьнице, она копила на зимнее пальто, но отдала все деньги в фонд обороны. Именно таких историй ждали читатели того времени.
Эти материалы давали возможность чувствовать, что здесь, рядом, живут такие же люди, которым неимоверно тяжело, которые также до изнеможения трудятся в поле или у станка, также получили похоронки – и все же держатся из последних сил, продолжают жить дальше.
О чем тогда писали наши газеты?
Почти для каждого издания была обязательной публикация писем с фронта.
Вот строчки земляка Григория Засемкова, вышедшие в «Ирбейской правде»:
На моем счету 16 фашистских гадов, лично мной уничтоженных, а гвардейцами части, в которой я служу, только в летних боях уничтожено десятки тысяч гитлеровской нечисти… Но счет мести за все злодеяния фашистских бандитов, причиненных нашей Родине, нам с вами, еще не закончен.
И здесь же обязательно – весточки с полей, рыболовецких участков, заводов, где трудятся из последних сил, берут на себя повышенные обязательства – во имя общей цели.
И сейчас, спустя много лет, сложно остаться равнодушным, к примеру, после прочтения маленькой заметки «Заменили сыновей и внуков»:
Сейчас на прополке и окучивании картофеля работают 13 старушек в возрасте от 60 до 80 лет… Полежаева, Чернова и Богданова выполняют по полторы нормы.
В грозный час
Тяжелое время для всей страны было таким же и для коллективов, выпускавших газеты.
Вот что вспоминал редактор «Красноярского рабочего»:
Более 20 творческих работников редакции сражались на фронтах Великой Отечественной войны. Каждому оставшемуся приходилось нести двойную, а то и тройную нагрузку. Всякие срывы, нарушения исключались. Особенно большое значение редакция придавала своевременной поддержке всяких патриотических починов, направленных на помощь фронту.
Невероятное воодушевление, желание поделиться последним, даже у самых простых людей, никогда не имеющих особого достатка, также находило отражение на газетных полосах.
В августе 1941 года в газете «Красноярский рабочий» был опубликован материал:
В партийное бюро прииска «Коммунар» пришла мать трех сыновей, борющихся в рядах Советской Армии, пенсионерка Анна Пастухова, и заявила: «Мне 64 года, родом я из великого русского племени, из народа, умеющего себя защищать от набегов людоедов. Мои три сына, Иван, Тимофей и Андрей, на фронте бьются с фашизмом. Мой дед, Яков Латкин, храбро сражался в армии Кутузова, громя Наполеона, и при взятии Парижа был награжден серебряной медалью. Мы из рода в род берегли эту медаль как знак величия нашей Родины, воспитывая на подвигах деда своих сыновей. В грозный для Родины час я отдаю эту медаль. Пусть эта историческая награда еще раз послужит на пользу Отечества!
Вместе с медалью в фонд обороны женщина сдала и обручальное кольцо.
Тяготы военного времени отражались и на выпуске газет – сейчас даже сложно представить, в каких условиях приходилось работать нашим коллегам.
К примеру, в приказе по издательству газеты «Сталинец» Рыбинского района (сейчас «Голос времени») от 21 января 1943 года говорится о том, что сторож-истопник не произвел ночную топку печей, в результате чего остыли печатные машины и краска. Печатание очередного номера задержано на пять часов. Номер отпечатан некачественно. Дело передано в суд.
Нетрудно представить, каким нашел издательство редактор тем утром. В помещении минус десять, вода в бачке для питья превратилась в лед, краска – в асфальт. В течение пяти часов усилия всего коллектива были направлены на то, чтобы вдохнуть в печатные машины жизнь. Наборщики, несмотря на холод, продолжали укладывать буковки-литеры очередных статей. В редакции было решено организовать воскресник по заготовке дров.
Но несмотря на все сложности, в том числе и с бумагой, с кадрами, газеты продолжали выходить, пусть и на двух страничках. Они стали своеобразной летописью сороковых. И голоса героев тех пожелтевших полос никогда не дадут возможности признать подлинность «новых», столь яростно насаждаемых «истин» о ничтожной роли советского народа в Победе, некогда перевернувшей весь ход мировой истории.
Герои былых времен
На сайте регионального Союза журналистов есть рубрика «Красноярские журналисты в бессмертном полку». Среди упомянутых имен Юрий Бармин – уроженец Ачинска, который ушел на войну с ее первых дней и дошел до Японии.
Спустя некоторое время после возвращения домой он взял в руки фотоаппарат и начал работу в газете «Гудок». Затем его пригласили в ТАСС собственным корреспондентом по Красноярскому краю. На масштабные стройки XX века, которые разворачивались в то время в Сибири, вся страна смотрела через его объектив.
При подготовке материала были использованы издания К. Попова «Нежелтеющие страницы. Два века одной газеты», «Красноярская пресса. ХХ век» и ресурс «Архивы Красноярского края».