что значит колыбель для кошки
Антивоенный пафос романа Курта Воннегута «Колыбель для кошки»
Т.Д. Кириллова
Американский писатель Курт Воннегут в интервью корреспонденту журнала «Нейшн» Роберту К. Мьюзилу сказал: «Никто не отважится упоминать вслух об истине, пронизывающей самую основу нашего бытия: людям не хочется жить». Горькие слова. Но говорят они не о разочаровании, «нелюбви» к жизни самого автора (хотя Воннегут настойчиво называет себя пессимистом). Это вызов, протест против безответственной эскалации гонки вооружений. Вызов, потому что далее в этом же интервью писатель говорит: «У меня есть дети, я их очень люблю и хочу, чтобы они не падали духом и любили жизнь».
Каждая строка произведений Воннегута отражает эту любовь к детям планеты Земля, искреннее беспокойство за судьбы мира перед лицом ядерной опасности. Поэтому на любое преступление против человечества, или хотя бы его части, писатель откликается гневными романами-памфлетами. Так, атомный апокалипсис Хиросимы послужил поводом для создания романа «Колыбель для кошки» (1965), основная тема которого — ответственность ученых перед лицом человечества за свои открытия.
«Колыбель для кошки» — не фантастика. Это реалистическое произведение, в котором нет ничего фантастического, кроме льда-девять — сверхгениального изобретения Феликса Хонникера. При всей абсурдности исходных ситуаций и перипетий «Колыбель» — это реальность сегодняшней Америки.
Иона-рассказчик (модернизированный библейский тип) собирает материал об августовском дне 1945 года, когда были сброшены первые атомные бомбы на Японию: «. я начал собирать материал для книги под названием «День, когда наступил конец света. » Ничего личностного в отношении Ионы к атомной бомбардировке нет. А вот отношение автора ко «Дню» весьма определенно проявляется в рассуждении о христианских истинах, о несовместимости заповедей с тем, что происходит в действительности.
Каждую страницу, главу романа пронизывает ненависть писателя к войне. Вот история о «человеколюбивом» эсэсовце докторе фон Кенигсвальде, бывшем враче лагеря Аушвиц (Освенцим), удалившемся от мира лечить больных туземцев в джунглях Сан-Лоренцо.
Монстры населяют мир романа. Вот мистер Кросби, достойнейший американец, антикоммунист, бизнесмен, рвущийся «помогать» слаборазвитым странам. выпуском велосипедов. А чего стоит инстинктивная попытка «истинных патриотов», мистера и мисс Кросби, остановить всемирную катастрофу заклинанием «Мы американцы! Мы американцы!»
Все события на острове — злой и правдивый памфлет на политику США в Латинской Америке, гротескное обобщение современного политического лицедейства, возведенного на уровень поистине «демократического» абсурда. Режим Монзано, триумф «демократии», предоставляет жителям острова полную свободу выбора: либо быть повешенными на «ку-рю-ка» (крюке), либо обожать власть.
Эпизоды из жизни Сан-Лоренцо, предшествующие тотальной катастрофе, — едва ли не самые жуткие страницы книги, потому что гипербола абсурда воспринимается здесь естественно, во всех подробностях быта, как документальный отчет. Кого поразит «крюк», если газеты ежедневно приносят сообщения о новых изощренных, варварских пытках? Кого ужаснет «Папа», когда подобные «гориллы» восседают в президентских креслах многих латиноамериканских республик? Нагнетение ощущения неминуемости, ужаса перед грядущей катастрофой, нагнетение гиперболизированного кошмара, воспринимаемого нами как действительность, разлагают эту «действительность» Сан-Лоренцо изнутри: непомерное увеличение достоверных подробностей нереального действия приводит к взрыву, к самоотрицанию, к самоуничтожению безумного мира острова.
Безответственность политического лицедейства на острове — оборотная сторона безответственности людей науки, в трактовке Воннегута. Недаром конец света наступает тогда, когда «Папа» Монзано и лед-девять, последнее, что подарил человечеству Феликс Хонникер, соединились и «вступили в реакцию». Именно образ Хонникера определяет центральную мысль повествования.
Вот так Воннегут обобщает, объединяет в одно целое безответственность «инфантильную» — Хонникера, безответственность лицемерную — доктора Брида и безответственность их порождения — детей Хонникера. По Воннегуту — это порождение века, порождение американской действительности. Используя разнообразные приемы гротеска, писатель дает понять читателю, что мировая катастрофа — логичный исход развития общества, конечная возможность НТР, когда ее двигателем становится сциентизм, т. е. абсолютизация социальной роли научного знания.
Рассказчик попадает в институт, где вел свои разработки Хонникер, накануне Рождества. В приемной секретарша доктора Брида подвешивает к люстре бумажную гирлянду с надписью «Мир на земле», а Ионе предстоит выслушать от доктора Брида историю льда-девять. «Новые знания — самое ценное на свете. Чем больше истин мы открываем, тем богаче мы становимся», — провозглашает Брид перед началом рассказа про лед-девять, который все живое превращает. в лед. Например, болото, которое встретится на пути армии. Для Брида это чудовищное изобретение — некая абстрактная субстанция. Иона же за этой абстракцией видит живую реальность и, охваченный ужасом, говорит: «А я все думаю про то болото». Доктор Брид уверяет его, что льда-девять не существует. Ему непонятен ужас Ионы.
Но и последователи Хонникера переходят в другое измерение. Логично (по логике абсурда) приходит в этот мир катастрофа: лед-девять, выпущенный на волю, замораживает его.
Мир Сан-Лоренцо после катастрофы — как страшный, бесконечно длящийся, леденящий душу сон. Расчеты, надежды людей, чудом уцелевших на глыбах льда-девять, призрачны. И даже тут молчит их сознание, молчит разум. «Всем нам чего-то жаль, мамуля», — говорит Иона мисс Кросби. «Да, что теперь горевать над пролитым молоком!» — домашней поговоркой отвечает «мамуля». Людская глупость остается живой в страшнейших катаклизмах. «Мы так ко всему приспособились, так приладились, что никто не удивился, не возразил, когда Хэзел (мисс Кросби) сказала: «Хорошо, хоть комаров нету». Она занята сшиванием полос красной, белой и синей материи для американского флага. Страшна ирония автора: изготовление флага, когда на Земле осталось несколько человек?! Смешон, жалок и трагичен этот мирок выживших: мисс Кросби уютно мурлыкает в такт передатчику, сконструированному Фрэнком и безотрывно передающему «SOS», а сам Фрэнк занимается «научными исследованиями» — муравьиным питомником.
Иона-рассказчик, выступающий в романе как пассивный наблюдатель происходящего, постоянно обращается за подтверждением своих мыслей, за советами к одному источнику, так называемым Книгам Боконона. Это — недвусмысленная пародия на Ветхий и Новый Завет. Бокононизм — единственная религия, достойная абсурдного мира, изображенного К. Воннегутом. «И я вспомнил четырнадцатый том сочинений Боконона — прошлой ночью я прочел его весь, целиком, — размышляет автор романа. — Четырнадцатый том озаглавлен так: «Может ли разумный человек, учитывая опыт прошедших веков, питать хоть малейшую надежду на светлое будущее человечества?» Прочесть четырнадцатый том недолго. Он состоит всего из одного слова и точки: «Нет». За этим гротескным приемом скрывается авторский ответ, хоть и не весьма однозначный: все беды человечества проистекают от нежелания людей воспользоваться данным им от природы разумом, взглянуть в лицо правде и принять на себя ответственность за все происходящее в мире.
В главе сто двадцать седьмой, которая называется «Конец», Иона впервые встречает Боконона:
Можно спросить, о чем вы думаете?
Я думал, молодой человек, о заключительной фразе Книг Боконона. Пришло время дописать последнюю фразу.
Он пожал плечами и подал мне листок бумаги. Вот что я прочитал.
Тут следует насыщенный мощным антивоенным смыслом заключительный аккорд книги: «Будь я помоложе, я написал бы историю человеческой глупости. ». Но она для Воннегута — отнюдь не синоним истории человеческого общества. Это скорее синоним существования безответственных ученых, инфантильных государственных деятелей, от прихотей которых может зависеть судьба всего человечества. Последняя фраза Книг Боконона заставляет нас задуматься над вопросом: существует ли в действительности мир, где глупость старых младенцев может привести к безумству? Ответ однозначен: да, существует.
Л-ра: Вестник Белорусского университета. Серия 4. – 1988. – № 1. – С. 26-29.
Курт Воннегут «Колыбель для кошки»
Курта Воннегута можно без преувеличения назвать одной из ключевых фигур американской литературы ХХ столетия. В его произведениях крайне удачно сочетаются фантастические и сатирические элементы, обильно сдобренные чёрным юмором. Одним из лучших произведений писателя считается роман «Колыбель для кошки».
Интересные факты про книгу
Краткое содержание романа «Колыбель для кошки»
Повествование начинается с того, что главный персонаж представляется как Иона, ведь, по его мнению, это имя гораздо лучше описывает его, чем данное при рождении, потому что его всю жизнь где-то носит.
Этот философ утверждал, что все люди делятся на группы, которые, помимо совей воли, исполняют волю бога, именуемые карассами. Но при этом человечество создаёт ложные сообщества — гранфаллоны, которые уводят его от избранного пути, например компартия.
Он любил решать различные сложные технические задания. Однажды высокопоставленный военный рассказал Феликсу, что у пехоты есть одна большая проблема — грязь, которая очень мешает технике и людям. И тогда он изобрёл лёд-девять. Он являл собой вещество, одна частица которого замораживало всю воду в радиусе многих миль.
Хонникеру удалось создать сосульку из такого льда, которую он поместил в бутылку. Он забрал её с собой на дачу, когда уехал встреть рождество с детьми. Он рассказал им о своём изобретении и вскоре умер. Анджела, Фрэнк и Ньют разделили лёд-девять между собой.
Герой узнал, что старший сын Феликса Фрэнк является министром науки островной квазиреспублики Сан-Лоренцо, которой правит диктатор-самодур. Он отправляется на этот остров и в самолёте встречает Анджелу и Ньюта, которые летят погостить к брату. В дороге он читает книгу об истории Сан-Лоренцо, из которой он узнает о Бокононе.
Однажды беглого военного Маккейба вместе с некоим Джонсоном занесло на бедный покинутый богом остров в Карибском море, и они захватили там власть. Местные жители не могли правильно провести имя Джонсон и произносили его как Боконон, со временем он и сам себя так начал называть.
Боконон и Маккейб пытались создать на острове утопию, но замысел потерпел неудачу. Тогда они разделили обязанности — Маккейб стал диктатором, а Баконон утешителем обездоленных. Он создал свою религию, смысл которой был во лжи, облегчающей жизнь страждущим. Со временем все жители Сан-Лоренца стали боконостами.
Фрэнк предлагает главному герою стать правителем острова, ведь тиран находится при смерти. Он соглашается, о новом правителе должны объявить на главном островном празднике, во время которого самолёты бомбят изображения врагов демократии. Но умирающий от рака диктатор принимает вместо обезболивающего частицу льда-девять (за которой у него приобрёл должность Фрэнк Хонникер) и умирает. В это время на дом диктатора падает неисправный самолёт, и лёд девять попадает в океан. Весь мир замерзает.
Читайте на нашем бесплатном онлайн-ресурсе самые лучшие произведения известного американского писателя Курта Воннегута.
Что значит колыбель для кошки
Библиографическая ссылка на статью:
Музычук А.А. «Колыбель для кошки» Курта Воннегута: проблема разума // Филология и литературоведение. 2015. № 2 [Электронный ресурс]. URL: https://philology.snauka.ru/2015/02/1188 (дата обращения: 03.10.2021).
Читатель романа Курта Воннегута «Колыбель для кошки» нередко соглашается с одним из героев произведения Ньютом Хониккером, так как на протяжении всего повествования «никакой распроклятой кошки, никакой распроклятой колыбельки» при высокой частотности использования этих слов и образов. Почему американскому писателю, ветерану Второй мировой войны потребовалось назвать свой роман именно так? Ведь изначально замысел был совсем иным.
Как и в позднем романе Воннегута «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей», автор описывает, как рассказчик собирается написать книгу о важном событии, изменившем всю его жизнь, но в итоге он этого не делает. В «Колыбели для кошки» Джону не удается создать рассказ о «Дне, когда наступил конец света», то есть о бесчеловечной атомной бомбардировке мирных жителей японских городов Хиросима и Нагасаки.
То же онемение происходит и с рассказчиком в «Бойне номер пять»: он начинает писать книгу о Дрездене, постоянно обдумывает, как это произошло и главное, зачем, но уклоняется от описания страшного события, приводит только оценки и обсуждения. Роднит эти произведения постоянное повторение «So it goes», или «Дела, дела…», потому что повествователь не в силах передать свой опыт таким, каким он был, он не может передать вербально все, что произошло в те страшные времена.
Он ставит крест именно на разумном способе передать все пережитое, и в этом заключается большая проблема ускользания событий, их становление чем-то, чего захотел случай. Не «так случилось», а «если захочет случай» в «Бойне номер пять». Не «так случилось», а, как говорят боконисты, «так должно было случиться» в «Колыбели для кошки».
Создать небольшой роман – порядка 300 страниц – для выражения довольно многих проблем, смешения времен, эпох, людей, идеологий, технологий, буквального и фигурального смыслов задача амбициозная, и с ней, как представляется, американскому писателю справиться удалось. Для своих небольших произведений он нередко выбирал большие темы, чтобы показать невозможность повторения пережитого опыта, сбой в трансляции всего, что некогда происходило. Но проблема разума заключается не столько в его бессилии, сколько в его мнимом и грозном могуществе. Мнимом, потому что природа только посмеется над такими жалкими попытками превзойти все на свете, а грозным, потому что человеческий разум заставил землю содрогнуться, когда энергия атома была применена в военных целях, в целях уничтожения.
Автор романа «Колыбель для кошки» выдумывает религию, язык, остров, время без определенного темпорального коррелята, вещество лед-девять, чтобы раскрыть тему атомной бомбардировки 6 сентября 1945 года как наступление конца света. Финальные главы произведения посвящены именно этому: они описывают страшную, но вместе с тем и завораживающую картину замерзшей, безучастной Земли. Выясняется, что человеку достаточно и этого скупого солнечного света, чтобы выжить и вновь помышлять о подчинении природы себе, своему замыслу, даже не проекту мироздания. Выжившие после катастрофы охваченной льдом-девять земли люди не меняются, и это в произведении Воннегута парадоксально: героям достаточно замерзших тушек животных, чтобы выжить.
Живые существа некогда прекрасной природы им не нужны. Этим показано человеческое утилитарное отношение ко всему, что нас окружает: «Правда, ни растений, ни животных в живых не осталось. Но благодаря льду-девять отлично сохранились туши свиней и коров и мелкая лесная дичь, сохранились выводки птиц и ягоды, ожидая, когда мы дадим им оттаять и сварим их». (Воннегут 2014 273)
К такому состоянию привела людей война, но война не в том героическом смысле, в каком мы привыкли ее воспринимать, а война детей, настоящих заложников политики, война жуков, запертых в одну стеклянную емкость и принужденных бороться за права на что-то, хотя никто из них не может быть прав. Это симптоматично для воннегутовского стиля изображения войны – обязательно появляется сравнение воинов с детьми, маленькими и управляемыми. Это происходит в «Колыбели для кошки», это развивается с большей силой и наглядностью в «Бойне номер пять, или Крестовом походе детей».
Фрэнк Хониккер еще мальчишкой неслучайно назван сверстниками агент X-девять. Это связано с экспериментами его отца, Феликса Хониккера по созданию уникального вещества, имеющего невообразимо низкую температуру таяния – льда-девять.
Культура плетет для Природы ловушку, паутину, кошкину колыбель. Руководит действиями культуры ее создатель, то есть человек, а им в свою очередь управляет разум. Воннегут в своем романе выводит проблему не прогресса и его последствий, но ставит под сомнение саму возможность социального прогресса, возвращается к вопросам, над которыми размышляли просветители, разделившись на верящих в историческое поступательное движение и не признающих его.
Курт Воннегут пишет целую главу, которую называет «Четырнадцатый том», чтобы ответить на вопрос о возможности социального прогресса одним словом и точкой: Боконон говорит таким надеждам на светлое будущее человечества «нет». Учитывая весь свой опыт и применяя все усилия своего разума, человек никогда не сможет надеяться на светлое будущее, пока, как и Феликс Хониккер, не согласится с неоспоримой истиной: «Бог есть любовь». Смысл жизни в любви, а не в протеине и льде-девять.
Учение Боконона учит объединению людей в карасcы по какому-то совершенно атомному принципу, словно говоря, если люди совершают совместное броуновское движение душ, они обречены быть вместе. Вообще боконизм очень подходит жителям «акульей столицы мира» – обитателям острова Сан-Лоренцо, потому что их безразличие к тирану-руководителю государства сравнится разве что с безразличием к Богу. Боконон учит нас: «Не обращай внимания на Кесаря. Кесарь не имеет ни малейшего понятия о том, что на самом деле творится вокруг». (Воннегут 2014 102)
Однако этот ком земли восстает против своего создателя, не хочет быть ячейкой во всемирной таблице веществ и существ, задуманных Богом. Отношение к истории в произведении, как и отношение в прогрессу, специфическое. Боконон говорит об истории : читай и плачь. А жители Сан-Лоренцо в день ста мучеников за демократию запускают все шесть самолетов военно-воздушных сил своей маленькой страны, чтобы потопить разбросанные на просторах моря картонные карикатуры на известных диктаторов : «Каждая мишень представляла собой карикатуру на какого-нибудь реального человека, причем имя этого человека было написано и сзади и спереди. Я спросил, кто рисовал карикатуры, и узнал, что их автор – доктор Вокс Гумана, христианский пастырь». (Воннегут 2014 228) Курту Воннегуту удалось передать ощущение гибели мира, его засыпания, замерзания, ощущение, когда для живой кошки и даже котеночка уже сплетена своя колыбель.
Колыбель для кошки
В который раз насладилась прочтением (но если быть точнее, прослушиванием (это была аудиокнига)) «Колыбели для кошки».
Нахожусь под впечатлением уже n-ный день.
Возможно вам в жизни не доводилось пересекаться с Куртом.
Но если уж рассказывать о нем, то лучше, пожалуй, о себе может рассказать лишь он сам:
«Как-то в гостях, на коктейле, ко мне подошла хорошенькая девушка и спросила:
— Чем вы теперь занимаетесь?
— Самоубиваюсь сигаретами, — сказал я.
Ей показалось, что это очень остроумно. А мне — нет Я подумал — как гадко презирать жизнь настолько, чтобы непрестанно сосать канцерогенные штучки. Курю я «полл-молл» Настоящие самоубийцы говорят — «полл-молл» Дилетанты называют этот сорт «пэль-мэль».
Один мой родственник втайне пишет историю некоторых членов нашей семьи. Кое-что он мне показывал, а про моего деда-архитектора сказал: «Он умер лет в сорок с чем-то и, по-моему, рад был избавиться от всего этого. Под «всем этим» он, как видно, подразумевай жизнь в Индианаполисе. Такой страх перед жизнью иногда копошится и во мне.
Наши деятели здравоохранения никогда не говорят, по какой причине множество американцев курит без удержу. А причина в том, что курение — вполне надежный и вполне пристойный способ самоубийства.
Стыд и позор, что мне иногда тоже хотелось уйти «от всего этого», но теперь больше не хочется. У меня шестеро детей — трое мои собственных, трое — от покойной сестры. Дети замечательные. Мой первый брак оказался удачным, и до сих пор очень удачен. Моя жена все еще красивая.
Впрочем, некрасивых жен у писателей не бывает — я таких не встречал».
Курт Воннегут умер 11 апреля 2007 года.
До встречи в хроноинкластическом инфундибулуме!
Что значит колыбель для кошки
Добро пожаловать в Книжную Лигу! Ведь именно благодаря текстам и книгам мы способны передавать мысли, создавать целые миры, уничтожать вселенные и заставить даже самых черствых людей плакать!
Здесь вы можете прочитать интересные книжные топы и рекомендации, узнать новые факты о писателях и книжных новинках, да и просто найти хорошую книгу перед сном.
По тегам «Что почитать?», «Книги», «Обзор книг» всегда можно найти хорошие посты про книги, ведь книга — это всегда лучший подарок!
Мы не тоталитаристы, здесь всегда рады новым людям и обсуждениям, где соблюдаются нормы приличия и взаимоуважения.
При создании поста обязательно ставьте следующие теги:
«Ищу книгу» — если хотите найти информацию об интересующей вас книге. Если вы нашли желаемую книгу, пропишите в названии поста [Найдено], а в самом посте укажите ссылку на комментарий с ответом или укажите название книги. Это будет полезно и интересно тем, кого также заинтересовала книга;
«Посоветуйте книгу» — пикабушники с удовольствием порекомендуют вам отличные произведения известных и не очень писателей;
«Самиздат» — на ваш страх и риск можете выложить свою книгу или рассказ, но не пробы пера, а законченные произведения. Для конкретной критики советуем лучше публиковаться в тематическом сообществе «Авторские истории».
Частое несоблюдение правил может в завлечь вас в игнор-лист сообщества, будьте осторожны.
Управление сообществом
Популярные авторы
Комментарий дня
Мы так с соседом сделали денди мультиплеер. Когда я просёк что сигнал на приставке соседа снизу ловится на мой телевизор (причем в цвете и со звуком). То сначала это просто был для меня этакий twitch я смотрел как сосед играет в игры и тихо завидовал. Родители приставку мне не покупали, а поиграть хотелось. В какой-то момент мне пришло в голову что видео и звук уже в телевизоре, нужно только передать управление с джойстика и можно играть вдвоём. (Почему-то очевидная идея просто собраться у него и поиграть мне в голову не пришла, родители соседа были достаточно строгие и частых гостей не привечали. Я предложил офигительную идею разрезать провод джойстика, удлиннить его и провести этот кабель в квартиру через форточку. Соседу идея показалась интересной, но он не соглашался резать собственный джойстик так как сильно сомневался, что что-нибудь из этой ерунды получится. В итогде был найден и куплен (на все мои сбережения) джойстик, который подходил к разъему соседа. В роли удленнителя выступил 6 жильный телефонный кабель. Нужно было понимать, что ни малейшей идеи о распиновки у меня в 7 лет не было, грубо говоря отрезать, спаять жилы заизолировать синей изолентой и надеяться что сработает. Но вы не представляете этот восторг когда я притащил бухту кабеля с джойстиком на одном конце и коннектором на другом. Подключил к разъему приставки и оно заработало, можно было играть вдвоём. Отдельная эпопея как мы протягивали кабель, к счастью кабель был тонкий и проходил в щель от форточки. Из остатков кабеля так же были сделаны удлиннители для телефона (телефоны были проводные). Так в 1993-1994 году у нас был не только мультиплеер, но и голосовой чат каждый день часа по 2-3 после школы но до прихода родителей. Так продолжалось около полугода, мы приходили домой после школы и резались в Черепашек Ниндзя вторых и третьих, Double Dragon в Контру и Танчики. Родители со временем просекли, что именно мы построили и с удивлением отнеслись с пониманием, просили играть поменьше и после уроков, но убирать конструкцию не заставили. Были и мелкие конфликты, связанные с тем, что у меня кнопки Start и Select не было а у друга были, так что контроль над игрой у меня был значительно меньший чем у него. Например другу могло надоесть играть в контру и он специально умирал а потом нажимал end вместо continue. В принципе завершение игры тоже было на соседе и тут я ничего поделать не мог. Закончилось всё внезапно, сосед с родителями переехал, а в той квартире поселился хмурый подросток лет 17 которому приставки были не интересны. Родители мне потом всё-таки купили Сегу уже и история с супе-удлиннителем джойстика забылась. Странно, больше 30 лет прошло, лица того парня уже не вспомнить, даже имени полного Артем его звали, кажется. Где он что с ним? Зато память сохранила запах канифоли, синей изоленты, обожённый палец при пайке (паял я увлечённо, но довольно плохо) и восторг игры без приставки, но с приставкой. Наш голосовой чат через телефон. Следующий раз я поиграл в мультиплеер в только 1997 году, это был компьютерный клуб и игра Command and Conquer.