что значит представить ко двору
быть представленным ко двору
Смотреть что такое «быть представленным ко двору» в других словарях:
представить — влю, вишь; св. 1. что. Дать, вручить для ознакомления, осведомления или официального рассмотрения, заключения. П. куда л. справку. П. кому л. отчёт. П. проект на утверждение. П. бумаги на подпись. // Сообщить, привести в качестве доказательства,… … Энциклопедический словарь
представить — влю, вишь; св. см. тж. представь, можешь себе представить, представлять, представление 1) а) что Дать, вручить для ознакомления, осведомления или официального рассмотрения … Словарь многих выражений
Российская империя — Координаты: 58° с. ш. 70° в. д. / 58° с. ш. 70° в. д. … Википедия
Беркли Джорж — Гносеология номинализма в роли обновленной апологетики Жизнь и научное наследие Беркли Джорж Беркли наиболее значительный английский мыслитель первой половины XVIII в. Он посвятил себя защите религии и идеалистической философии от… … Западная философия от истоков до наших дней
Эдгар Мирный — Эдгар Миротворец Ēadgār Король Англии 1 октября … Википедия
Александр II (часть 2, VIII-XII) — VIII. Тысячелетие России (1861—1862). Высочайший манифест об освобождении крестьян, обнародованный в С. Петербурге и в Москве в воскресенье 5 го марта, был объявлен во всех губернских городах нарочно командированными генерал майорами свиты… … Большая биографическая энциклопедия
Китай — Китайская Народная Республика, КНР, гос во в Центр, и Вост. Азии. Принятое в России название Китай от этнонима кидане (они же китаи) группы монг. племен, покоривших в средние века территорию сев. областей совр. Китая и образовавших гос во Ляо (X… … Географическая энциклопедия
Аудиенция — Придворная жизнь на Руси складывалась сообразно тому значению, которое приобретала власть ее государей. Древние русские князья удельно вечевого периода не претендовали еще на роль и значение царей московских. Князь домосковской Руси это начальник … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Аудиенция — Аудиенция. Придворная жизнь на Руси складывалась сообразно томузначению, которое приобретала власть ее государей. Древние русскиекнязья удельно вечевого периода не претендовали еще на роль и значениецарей московских. Князь домосковской Руси это… … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона
Немецкая литература — Литература эпохи феодализма. VIII X века. XI XII века. XII XIII века. XIII XV века. Библиография. Литература эпохи разложения феодализма. I. От Реформации до 30 летней войны (конец XV XVI вв.). II От 30 летней войны до раннего Просвещения (XVII в … Литературная энциклопедия
Диптих Барберини — … Википедия
Представление ко двору и светские развлечения
Для того чтобы посещать светские мероприятия Лондона, молодая женщина или девушка должны быть представлены королеве Виктории. Чуть раньше событий, описанных в конце предыдущей главы, то есть вскоре после прибытия в Великобританию, в начале 1880-х годов супруга лорда Уильяма Каннингема была представлена к викторианскому королевскому двору.
Так уж получилось, что родителей не было в живых и у лорда. Поэтому для помощи юной леди Уильям привлёк баронессу Уэзерли, женщину лет сорока, которая имела вес в высшем обществе. У баронессы свои дети выросли, светские развлечения были для неё уже утомительны, поэтому она большую часть своего времени скучала от безделья. Дама с удовольствием согласилась помочь молодой семье.
Баронесса должна была за определённую плату организовать всё необходимое для представления и сопроводить леди Анэстейшу ко двору. Леди Уэзерли была приятно удивлена, поближе познакомившись с Асей. Даже морщинки её желтоватого лица, даже оборки на белоснежном домашнем чепчике, казалось, лучились от удовольствия.
– Лорд, у Вашей жены безупречные манеры, будто она воспитывалась в лучшем английском пансионе или даже монастыре. Видна порода, барон!
Ася слушала, пряча улыбку, а потом говорила супругу:
– А пожалуй, она права: наш институт может сравниться по строгости с монастырём!
Уильям вспоминал романтические прогулки с Асей по летнему скверу института, весёлые лица юнкеров или поручиков с барышнями в красном фойе, младенца, ползущего в виду английского гостя и Великого Князя, поцелуй его возлюбленной при высочайшей особе, родителях и педагогах, при всех девочках института. В Великобритании всё это было бы исключено! Но разочаровывать супругу лорд не хотел: пусть думает так!
У лучших портных Лондона лорд заказал Анэстейше платье из газовой материи, с коротким рукавом и глубоким вырезом. Украшений полагалось минимум. Роскошно убирать себя дама с утончённым вкусом не могла. Однако Уильям подарил Асе по этому случаю бриллиантовый фермуар: вещь была дорогая, но смотрелась сдержанно. На голове шляпа, с тремя белыми перьями, собранными в «плюмаж Принца Уэльского»: два крайних пера короче центрального. Со шляпы на спину опускалась вуаль. Сама шарообразная шляпа была смещена немного влево, отчего удержать равновесие и не уронить головной убор было сложно. Но недаром с детства мадемуазель Черневская обладала самой стройной осанкой, самой прямой спиной во всём институте.
Непросто было управляться с длинным шлейфом, который был обязательной принадлежностью платья. В отличие от московской моды, английские леди крепили шлейф на плечах. У Асиного платья шлейф был из той же материи, что и платье, длиной аршина три, на нём была искусная вышивка золотыми нитями. Мастерство управляться со шлейфом требовало большой практики. Ася порадовалась, что успела научиться грациозности под руководством Марьи Алексеевны Алтуфьевой, пример фройляйн Штольц также помогал ей не запутаться в дополнительных метрах ткани.
Ася умела делать глубокий изящный реверанс, в этом она наупражнялась про дворе в Петербурге. Леди Уэзерли вещала:
— Это не просто элегантное неглубокое приседание. Сгибаете колени, едва не касаясь ими пола, и при этом низко кланяетесь! Одновременно!
Ася заверила, что у неё получится не только поклониться, но и элегантно подняться, не запутавшись в шлейфе, не наступив на подол, удержав в руках цветы и веер. Дама приказала продемонстрировать достижения, а потом ещё несколько времени тренировала леди в полном облачении.
Это был самый настоящий средневековый замок суровой архитектуры, с толстыми серыми башнями, увенчанными зубцами, шпилями и королевскими флагами.
Ехали туда целый час, ибо расположен он в 30 верстах к западу от Лондона. Величественность королевского замка усиливалась тем, что построен он был на искусственном холме, возвышающемся над Темзой.
Перед дворцом простирался ухоженный во французском стиле cour d’honneur (парадный двор) с подстриженными деревьями и кустами, газоном и куртинами, а во внутреннем дворе Ася заметила английский «запущенный сад, приют задумчивых дриад», по слову Пушкина. Зелёные кусты сплетали свои ветви так тесно, что не пропускали свет солнца к земле.
Но леди Уэзерли поторопила спутницу к дверям Виндзорского дворца. Она отдала Асе специальную карточку с именем баронессы Каннингем. Зашли в залу, где собрались все ожидающие представления. Здесь было очень много народу, поэтому теснота страшная.
Поскольку на дворе царило лето, в помещении также было жарко. Всем распоряжался gentlemen in waiting. Называя имя той, чья очередь представляться королеве, он расправлял на полу ее шлейф, забирал у нее карточку с именем и передавал ее Лорду-Гофмейстеру, который и объявлял имя представляемой леди.
Среди привилегий, которыми пользовались приближённые ко двору леди высшего общества, было, например, право присутствовать на королевских балах и других увеселениях. Это очень обрадовало Асю. Она, хоть и хранила спокойствие и проявляла хорошие манеры, страстно любила веселиться.
Леди Анэстейша удивляла всех, показывая свой интерес к докам, к туннелю под Темзой, к различным инженерным сооружениям, даже к арсеналу в Вуличе. Там она увидела новейшие английские ружья. Когда лорд Уильям поехал на манёвры британских судов на рейде порта Портсмут, Анэстейша тоже отправилась с мужем.
Анастасия смотрела и запоминала всё увиденное, не предполагая в точности, что от неё потребует Великий Князь Константин Николаевич. Вдруг и это пригодится?
Азартная натура, Ася с удовольствием понаблюдала за скачками в Эпсоме и Аскоте. Лошадей она любила, но у неё никогда не было возможности ездить верхом. Лорд Каннингем купил ей стройную английскую кобылку тёмной масти, английское же высокое дамское седло, и Ася многие часы проводила со своей Бетси. Почему-то так ей захотелось назвать лошадь.
Когда в центре Лондона, в Сент-Джеймском парке, проводился парад, который принимали члены королевской семьи, Уильям пригласил на церемонию и свою супругу. Оказывается, это было одно из любимейших светских развлечений. Лорд Каннингем подошёл вместе с женой к высшим офицерам, представил их Асе, они разразились комплиментами, которые леди Анэстейша достойно восприняла. Она умела хорошо держать себя в обществе.
Лорд Каннингем, как представитель высшего света, имел право присутствовать на обеде, который давала королева Виктория в Георгиевском зале дворца. После еды были танцы, и Асе тоже очень хотелось танцевать мазурку. С мужем танцевать считалось неприличным.
Тогда даму стали приглашать другие кавалеры. Особенно Анэстейше понравилось танцевать с принцем Альбертом. Серебряные звёзды его орденов, усыпанные бриллиантами, испускали тысячи лучей, слепящих глаза Анэстейше. Мужчина был так силен, что, кружась в танце, Анастасия еле успевала перебирать ногами, быстро следуя за ним. Это было очень хорошо! Асе было очень весело, так что домой собрались Каннингемы только без четверти три часа ночи. Но, оказавшись в постели, Анастасия не могла уснуть до самого утра, и только в шесть часов сомкнула глаза.
Супруги много путешествовали вместе по стране. В городе Гулль (Hull) присутствовали при спуске кораблей на воду. Ася любовалась прекрасной формой парохода, внимательно рассматривала все технические приспособления, которые показывали гостям. Наблюдая за своей женой, лорд Уильям сказал:
— Дорогая, если ты хочешь, мы тоже можем заказать себе яхту и путешествовать вокруг Великобритании по морю.
Асе это было очень интересно, и белоснежная яхта была построена. Её назвали «Рутения» в честь России. Английские моряки не любят присутствия женщины на корабле, но Ася вела себя очень просто, не запутывалась юбками за выступающие части корабельной оснастки, поэтому команда яхты от всей души полюбила юную хозяйку.
Там, где начинаются мечты.
Меню навигации
Пользовательские ссылки
Объявление
Погода:
Холодное, но на удивление солнечное для Лондона, утро.
Дата, время:
2 марта 1798 года. Утро.
События в игре:
Игра объявляется открытой, на ролевой идет активный набор игроков на роли предусмотренные в списках персонажей!
Мы ждем именно ВАС!
Информация о пользователе
Представление ко двору
Сообщений 1 страница 1 из 1
Поделиться12007-10-19 16:13:01
В течение долгого периода времени в Великобритании молодая женщина благородного происхождения не считалась официально принятой в обществе до тех пор, пока она не была «представлена ко двору». Само «представление» занимало не более минуты, однако требовало тщательного планирования и было ограничено столькими правилами, что и не снилось многим нынешним бюрократам.
Кто мог быть представлен ко двору? Жены и дочери пэров, членов Парламента, офицеров армии и военно-морского флота; жены и дочери дворянства (gentry), адвокатов (barristers но не solicitors), представителей духовенства (clergy), врачей (physicians). Жены и дочери купцов не удостаивались такой чести, хотя впоследствии это правило было смягчено. Ни в коем случае не могли быть представлены актрисы, а также разведенные. Позднее, если женщина считалась при разводе невиновной стороной, она все же могла быть представлена ко двору.
Сама церемония была весьма простой. Лорд-Гофмейстер (Лорд-Камергер, Lord Chamberlain) называл имя юной леди, после чего она проходила вперед, туда, где сидел монарх, и делала глубокий «церемониальный» реверанс. После чего делались реверансы в сторону каждого из присутствовавших членов королевской семьи и леди отступала (ни в коем случае не поворачиваясь спиной к монарху) на свое место. При этом изо всех сил стараясь не наступить на свой шлейф.
На церемонию представления леди должна была явиться в «придворном платье», которое иногда следовало общей моде, а иногда и нет. Но в любом случае, обязательной принадлежностью этого платья являлся шлейф. Во время правления короля Георга III и королевы Шарлотты, когда женские платья стали очень удобными и простыми и отличались высокой талией и прямым силуэтом, придворное платье продолжало следовать моде ушедших лет и представляло собой весьма сложное сооружение с юбками на фижмах (hoop). В какой-то момент была предпринята попытка объединить фижмы и высокую талию, но результат оказался настолько нелепым, что от этого сразу отказались. Георг IV полностью отказался от фижм, и с тех пор придворное платье стало просто вариацией на тему вечернего платья соответствующего периода.
Предпочтительным цветом для незамужних женщин был белый (черный позволялся в период траура). Замужние женщины, представляемые ко двору, могли одеть цветное платье, но предпочтение отдавалось бледным цветам, или тому же белому.
Обязательной принадлежностью платья был шлейф, который крепился на плечах. Шлейф обычно был очень красивым, красочным, с богатой вышивкой или другой отделкой. Длина шлейфа в разные годы была разной, иногда достигая трех ярдов, и даже больше. (1 ярд = 92 см, соответственно, речь идет о длине около 1,8 м. Примите во внимание, что рост женщин в то время был, по нынешним меркам, маленьким). Искусство управляться со шлейфом требовало большой практики. Надо было научиться не терять грациозности и не путаться во всех этих дополнительных метрах ткани.
Представляемая ко двору женщина должна была подчиняться строгим правилам не только в отношении платья, но и в отношении головного убора. В разное время головные уборы включали в себя вуали, ленты и драгоценности, но всегда, во всех головных уборах, должны были присутствовать перья. Во времена королевы Шарлотты, модным было одно высокое перо. Со временем количество перьев увеличилось. Королева Виктория терпеть не могла маленькие перышки, и Лорд-Гофмейстер издал распоряжение, что Ее Величество желает видеть перья при приближении леди. Позже, во время правления королевы Виктории и, далее, короля Эдуарда VII, представление ко двору требовало наличия в головном уборе трех перьев, собранных в «плюмаж Принца Уэльского», в котором два крайних пера короче центрального, который располагался на голове слегка асимметрично, смещенный влево. С головы на спину опускалась вуаль. Замужние женщины были в тиарах. Эдуард VII настаивал на наличии тиары и ругался на тех, на ком их не было.
Перья должны были быть белыми (черными в период траура). Стоит отметить, что удержать их на месте было весьма не просто.
Девушки часто брали специальные уроки, чтобы научиться делать глубокий, «церемониальный», реверанс. Этот реверанс требовал гораздо большего, чем простое «элегантное неглубокое приседание», каким представляется обычный реверанс в наше время. Выполняя глубокий реверанс женщина сгибала колени, практически касаясь ими пола, после чего, в таком вот «глубоком приседе», делала низкий поклон. А после всего этого должна была элегантно выпрямиться, и при этом не споткнуться о подол платья, не запутаться в шлейфе и не уронить цветы и веер, которые она держала в руках. При этом она, скорее всего, не переставая молилась, чтобы перья ее головного убора не съехали бы насторону.
И после того, как юная леди с честью преодолевала все эти трудности, ей оставалось «всего лишь» не запутаться в шлейфе, пока она пятилась на свое место (потому как никому не позволительно поворачиваться спиной к монарху).
После чего леди проходила вперед, делала глубокий реверанс перед монархом, реверансы перед каждым из присутствовавших членов королевской семьи, и отступала. Gentlemen in waiting укладывал шлейф ей на руку, и она, пятясь, возвращалась на свое место.
Строгий дресс-код — туалеты, в которых представлялись ко двору дамы 1920-х годов
Часто в интернете, подобные платья времен 20-х гг с длинным шлейфом называют свадебными или вечерними.
Это почти правда – презентационные платья часто переделывали в свадебные и вечерние, что вполне логично – не надевать же такую красоту лишь один только раз!
На фото: девушка – дебютантка в презентационном придворном платье. 1920-е.
А это фотография дамы, представляющей дебютантку ко двору (тоже в презентационном платье). 1920-е.
Во время правления королевы Виктории в Букингемском дворце представление ко двору происходило 4 раза в год: два раза до Пасхи и два после.
Это картинка начала ХХ века. Представление ко двору.
Все, кто ранее целовал руку королеве (чаще всего, это – мать, свекровь или другая родственница) мог представлять свою дебютантку.
Но список проходил тщательную проверку.
Дамы и барышни, желающие быть представленными ко двору, должны были быть безупречного поведения и высокого социального положения.
За эти 3 недели дебютантки успевали сшить подобающий, строго регламентированный наряд.
Вот, для примера, описание презентационного платья в книге «Манеры и правила хорошего общества» 1911 года издания (к 20-м годам в этот регламент уже могли быть внесены поправки, но суть осталась прежней):
Полное придворное платье – это низкий вырез лифа, короткие рукава и шлейф не менее трёх ярдов в длину от плеча. Длина шлейфа менялась с годами, на фото 1920-х гг нет ощущения, что он почти 3-хметровый.
Желательно, чтобы платье для представления было белым (допускались также нежные оттенки розового, зелёного и цвета слоновой кости), если это незамужняя дама,
для замужних дам также позволительно белое платье.
Но если их возраст не позволяет носить чисто белое, то можно было надеть цветные платья или с отделкой белыми цветами, в соответствии с индивидуальным вкусом.
Закрытое придворное платье из шёлкового атласа или бархата можно носить при дворе их величеств дамам преклонного возраста, больным и немощным.
Вырез лифа может быть прямоугольным или в форме сердца, и прикрыт белой или прозрачной вставкой на 3/4 высоты. Рукава длиной до локтя или из прозрачной ткани. Шлейф, перчатки, перья — всё, как обычно. Белые перчатки необходимы, за исключением траура, когда чёрные или серые перчатки являются допустимыми.
Для замужних и незамужних дам обязательно носить перья. Перья должны быть только белыми, другие цвета тут неприемлимы.
С перьями также носят белые вуали или кружевные «ушки». Длина вуали не должна превышать 45 дюймов (1.14 м).
Женщина могла выбирать, будет ли она нести цветы или веер.
Глава двенадцатая
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ КО ДВОРУ
По достижении 18 лет жизнь девушек и молодых людей совершенно менялась. Они готовились стать полноправными членами общества.
Представление девушки или молодого человека королеве означало вхождение в свет. Молодые люди проходили эту торжественную церемонию обычно после того, как заканчивали обучение в Оксфорде или Кембридже. Но презентация могла состояться и в другой период жизни – после замужества или женитьбы, перед тем как появиться на королевском балу или концерте или просто по достижении совершеннолетия. Несмотря на то что этого момента так долго ждали, всегда немного волновались. Со всех сторон на юношей сыпались долгие напутствия, как себя держать, как отвечать на вопросы и реплики. Произвести впечатление на двор было исключительно важно, ведь от этого зависела будущая карьера.
Молодых людей не опекали так, как девушек. На них в этом возрасте смотрели уже как на молодых мужчин, отвечавших за свои поступки и принимавших самостоятельные решения. А вот девушки до замужества все еще считались детьми. Однако и они нервничали не меньше. Ведь если юные леди производили нужное впечатление, то тем самым они увеличивали свои шансы на хороший брак. Часто выход в свет начинался с представления королеве Виктории в торжественном, предназначенном для таких случаев зале, где юноши в костюмах конца XVIII века и юные девы, облаченные в вечерние платья с длинными шлейфами, медленным шагом, скрывая внутреннюю дрожь, двигались по бесконечной ковровой дорожке навстречу самой влиятельной женщине мира.
Мужчины на эту самую торжественную церемонию в жизни по этикету надевали бриджи, туфли с пряжками, вешали на бок шпагу. Когда подходила очередь, леди оставляли верхнюю одежду в карете и со шлейфом, перекинутым через левую руку, в сопровождении мужчин спешили в длинную галерею, где ожидали, когда все соберутся в присутственной палате. Независимо от времени года, на них открытые платья с обнаженными шеей и плечами (если только не было представлено заключение от доктора о необходимости держать эти части тела покрытыми), с длинным шлейфом в три ярда. Сзади на прическе закреплялись птичьи перья «достаточно высоко, чтобы было видно ее величеству». Когда наступало время, леди входили через указанную дверь, медленно и торжественно направлялись к трону через всю огромную залу, мягко ступая по ковру, чуть слышно шурша плывущими у них за спинами шлейфами, которые по необходимости быстро и красиво поправлял служитель дворца. Имена представляемых громко оглашались, и леди, приседая перед королевой, в знак благодарности за особую милость со стороны ее величества целовали ей руку. Если леди являлась дочерью пэра или его женой, то королева сама целовала ее в лоб. Затем представляемые приседали, кланялись снова и выходили из зала, не отворачивая своего лица от королевских особ.
Церемония всегда назначалась на три часа, после нее следовал или ужин в обществе ее величества, или бал. Поразительно, что кроме умения красиво двигаться по ковровой дорожке и правильно приседать в знак уважения королевы никаких специальных навыков и умений не отрабатывалось. Повторяли разве что манеры поведения за столом и оговаривали возможные темы для разговора. Юноши и девушки вступали из своих классных комнат прямо в жизнь, где от них требовалось вести себя с полным блеском. Чтобы показать себя, они должны были уметь поддержать разговор на любом уровне, быть обаятельными и заметными без видимого старания выделиться, что считалось бы нескромным и для девушек могло снизить шансы на хорошую партию. Красиво двигаться в танце, петь приятным голосом под собственный аккомпанемент на рояле и в целом уметь произвести впечатление – вот что ожидалось от них.
Принцесса Мария Луиза вспоминала, как в юном возрасте, после представления королеве была приглашена самой Викторией в замок Балтимор в Шотландии, где венценосная семья любила отдыхать. Там взволнованная девушка обнаружила за ужином, что ее соседом по столу является сам лорд-канцлер. Она боялась произнести лишнее слово, когда ее бабушка прошептала ей на ухо: «Королева желала бы напомнить молодой принцессе, что ее обязанностью является развлекать своих соседей за столом!» Девушки не должны были много знать, они должны были быть приятной компанией. Возможно, тот факт, что юные девы из аристократических фамилий большую часть времени проводили в конюшнях со своими лошадьми, помогал им, преодолев стеснение, найти общий предмет для разговора. Джентльмены, которые искали себе невест, хотели, чтобы они были невинны, но с хорошим чувством юмора.
Вот как описывает свой дебют в обществе Вайолет Бонхам Картер, дочь премьер-министра от либеральной партии: «Выход в свет, хотя все и готовились к нему, всегда был неожидан. Несмотря на нетерпение, с которым я хотела скорее вырасти, весь процесс подготовки к этому самому важному вечеру в своей жизни я нашла чрезвычайно волнительным и очень болезненным. Я была растеряна, испугана и чувствовала себя на грани истерики. Впервые в моей жизни волосы, которые всегда спадали красиво по моим плечам, были подняты вверх в замысловатую прическу, я была зашнурована в дорогое белое сатиновое платье, не могла дышать и чувствовала озноб. Я спустилась вниз и увидела сорок незнакомых людей, которые были приглашены к нам на ужин, среди которых находились двадцать молодых людей, одетых как официанты (черный фрак и белый галстук), только гораздо богаче. Все наставления вылетели у меня из головы. Я думала только о том, как бы не упасть. Никогда потом я не могла забыть эти свои первые минуты вступления в жизнь!»
Когда человек принадлежал к высшему обществу, то в какой-то момент жизни он обязательно должен был быть представлен ко двору. Если аристократы уже благодаря своему рождению удостаивались этой чести, то остальное население могло добиться такого почета только при наличии огромного богатства, связей, удачного замужества или женитьбы и выдающихся достижений. После этого удивительного события все двери были открыты для счастливчиков и репутация их считалась незапятнанной. Какие бы за человеком ни водились грехи: сомнительный бизнес, недобродетельные поступки, порочные пристрастия – после представления ко двору никто уже не имел права подозревать его в чем-либо. На мужчине как бы немедленно ставилась печать – честный! А на женщине – добродетельная!
Большинство аристократических семей в середине апреля закрывали свои дома в имениях и отправлялись в Лондон на сезон.
«Моя семья отправлялась из Ирландии со всеми слугами. Первыми выезжали нагруженные коляски, кареты, повозки под присмотром второго кучера, где также ехали лакеи, дворецкий и садовник, затем лошади неза- пряженные, сопровождаемые двумя конюхами (лошадьми дорожили больше, чем средствами передвижения), затем бричка с домоправительницей, кухаркой и служанками по их выбору, а затем уже ехали мы с нашими горничными и валетами».
Дорогие дома в Мэйфэр и Белгрэйв-сквер к приезду господ приводились в порядок снаружи и внутри, и на нижних этажах появлялись ящики с красивыми цветами.
Сезон для каждого человека в свете означал очень многое. Выехав из уже наскучившего имения, насладившись с лихвой охотой и всеми развлечениями, которые могла предоставить природа, господа наконец приезжали в Лондон, где их ждали несколько месяцев развлечений: балов, приемов, маскарадов, фестивалей, а также опер, театров, балета и пр. Высшее общество в XIX веке жило в основном на западе города, в районе Гайд-парка и Мэйфэр, несколько позже к таким респектабельным местам стал относиться и Белгрэйв- сквер. Многие, желая продлить сезон, начинали съезжаться в Лондон к Рождеству, которое празднуется в Англии 25 декабря. Как писали в XIX веке – сезон зависит от парламента, а парламент зависит от спорта.
В городе приехавшие семьи стремились сохранять свои привычки и совершать утренние прогулки верхом. «Моя сестра ехала на своем любимом коне в сторону Гайд-парка по Оксфорд-стрит, там где теперь большой магазин «Бепсет», когда неожиданный порыв ветра поднял ее юбку, обнажив сапоги и бриджи. Чрезвычайно смущенная, она посмотрела вперед и успокоилась, не увидев ни души».
Ей очень повезло, поскольку Лондон в это время уже был переполнен жителями. Для тех, кто не заседал в парламенте, день начинался рано с прогулки верхом по Гайд-парку, желательно по Гнилому Ряду – так странно называлась посыпанная песком дорога, где часто совершали утреннюю верховую прогулку дамы. Раскланявшись по пути со знакомыми, прогарцевав эффектно перед понравившейся леди, молодые люди приглядывались к девушкам, поскольку увидеть их без сопровождения было возможно только вот на таких верховых прогулках. Их отпускали без провожатого, считая, что в это время они как бы находились под присмотром… лошади. Как ни смешно это сегодня для нас, для XIX века такое положение вещей было вполне естественным. Только во время верховой прогулки молодой человек мог увидеться и даже перекинуться словом с ранее понравившейся девушкой без свахи, тети, матушки или служанки.
Заведя лошадей в конюшни, все отправлялись домой на завтрак. Покончив с домашними распоряжениями, леди разъезжались за покупками, а мужчины, если они уже не были на службе, по своим делам. Также господа обоих полов навещали знакомых или совершали ответные визиты, которые делались из вежливости и были кратковременными. Затем мужчины отправлялись на ланч в клуб, а дамы заезжали домой, чтобы позже продолжить визиты или съездить оплатить счета, или посетить портниху. Ужин чаще всего начинался в шесть или семь часов. Это время проводили не только дома или в гостях, но часто в театре, а по средам и субботам – в опере. Балы или танцевальные вечера открывались в десять вечера и продолжались до трех часов утра.
Пик сезона выпадал на время, следующее за открытием парламента, поэтому вплоть до марта многие семьи продолжали оставаться в имениях. Только после пасхальных каникул начиналась настоящая череда увеселительных мероприятий, следовавших друг за другом. Для неженатых молодых людей и незамужних девушек кроме веселья и развлечений в это время главной целью было найти себе достойную пару. Недаром сезон называли «свадебным рынком», поскольку все лучшие женихи и невесты собирались на несколько месяцев в Лондоне. С того момента, как девушка была представлена обществу, она окуналась в шумную атмосферу балов, фестивалей, маскарадов, стараясь не пропустить ни одного. Она, говоря современным языком, ловила момент, поскольку если через два-три сезона все еще оставалась не замужем и до тридцати лет жила со своими родителями, то в обществе ее считали безнадежной и была вероятность того, что она из девушки могла превратиться в старую деву.
Леди Дороти Невил в 1849 году побывала за сезон на 50 балах, 60 вечеринках, 30 ужинах и 25 завтраках. «Моя тетя Олив, которая вышла замуж в конце своего первого сезона, не раз делилась со мной, каково ей было оставить свою классную комнату в апреле, а через несколько месяцев уже стать женой. Она тряслась от страха, когда с родителями спускалась на свой первый взрослый ужин, боясь произнести что-нибудь лишнее, неловко себя повести и показаться в дурном свете. Однако джентльмены были очень снисходительны и терпеливы, и, скоро освоившись, она уже вполне наслаждалась их вниманием к себе. Там же, находясь с родителями, она наблюдала лучших леди в их великолепных украшениях, послов и генералов в их роскошных мундирах. Когда молодой человек подошел к ее родителям на балу и попросил у них разрешения пригласить их дочь, его имя тут же было вписано в ее бальную карточку. В конце сезона ее родители уехали и оставили ее под покровительством замужней сестры. И именно в ее доме, в зимнем саду, высокий темноволосый незнакомец, с которым она всего несколько раз сидела рядом на больших приемах, попросил ее руки. Она согласилась, потому что он был так красив!» Теперь, будучи замужем, Олив, в душе еще не выросшая маленькая девочка, сидела во главе длинного стола – фамильного сокровища ее мужа, украшенного изумрудами. Она была влюблена, но все же ей было грустно так быстро прощаться со своим детством.
В мае и июне все общество встречалось на скачках Дерби и Королевском эскорте, где дамы стремились перещеголять друг друга своими туалетами и шляпками (подобная традиция продолжается до сих пор на этих мероприятиях). Бернард Шоу описывал первый выход Элизы Дулитл в свет именно во время скачек. В июле общество развлекалось спортивными мероприятиями: регатой по Темзе и крикетом. Но поскольку пригревавшее солнышко и манящая природа настраивали мысли на отдых в имениях, на морских прогулках, путешествиях, – сезон прекращался до зимы.
Теперь все основные развлечения для высшего класса перемещались в провинцию. Если появлялись новые богатые люди, во время индустриальной революции это стало привычным явлением, то они первым делом покупали дорогой просторный загородный дом. Далее необходимо было организовать охоту для приглашенных гостей, или осмотр окрестностей верхом, или спортивные состязания на свежем воздухе. Главное – найти лазейку в общество и пригласить нужных людей.
Чтобы утвердить себя в свете и заслужить право называться джентльменами, богачам без родословной требовались годы, однако путь лежал через общепринятые развлечения на воздухе и спортивную удаль.
Не все наслаждались периодами сезонов. Многие девушки гораздо увереннее чувствовали себя верхом на лошади, чем на паркете. Непосредственность деревни сильно контрастировала с лицемерием города. Если бедняжка улавливала, что она не вписывается в лондонское общество и над ней потихоньку смеются новые подружки, которые в лицо говорят ей комплименты, она замыкалась, становилась молчаливой и получала клеймо «скучной». Если же девушка была открытой и, чтобы завоевать расположение томных городских дев, старалась заинтересовать их рассказами, то на нее вешался ярлык «простушки» до тех пор, пока она наконец не замечала, что смеются не над ее шутками, а над нею. Если же она была достаточно умна, чтобы не обидеться, а извлечь урок и, посмеявшись со всеми над собою, более не говорить лишнего и, тонко в разговоре одну за другой поставив своих обидчиц на место, заставляла их переменить к себе отношение, тогда ее позиция в свете утверждалась.
Не всем девушкам удавалось составить себе партию в первый же сезон. Многим из них этого и не хотелось, поскольку гораздо интереснее было увлекать и увлекаться, однако денежная ситуация в семье подчас подталкивала их к первому же, заинтересовавшемуся ими поклоннику. Тогда, если семья девушки рассматривала его положение в обществе как достойное, то на бедняжку оказывалось всяческое давление, чтобы она не упустила жениха. Выход в свет дочерей был дорогостоящим событием. К тому же родители должны были думать и о подраставших сестрах уже выпущенной в свет старшенькой, что заставляло их беспокоиться о том, как бы возложить материальные заботы о последней на кого-то другого. Иного шанса могло не представиться, и бедняжку вырывали из приятного романтического круга и выдавали замуж.
И если сезон вскоре заканчивался, охота за женихами не прекращалась круглый год.
Визиты и визитки. Кому разрешалось заглянуть на часок
Рассылка визиток – первый шаг в расширении круга знакомых. Карточка для леди должна была быть деликатной, строгой и напечатанной на дорогой бумаге. Имя леди помещалось в центре, а ее адрес – в левом углу. К середине XIX века считалось уже старомодным писать имена мужа и жены вместе, и женщины теперь могли заводить знакомства независимо от супруга. Кстати, это и была обязанность леди – поддерживать отношения. Именно она должна была оставлять свою карточку и две карточки мужа для хозяина и хозяйки дома. Мужчины доставляли свои визитки только друзьям-холостякам. Визитки привозили лично. Если такое важное дело доверялось слугам или почте, это расценивалось как пренебрежение. Леди в сопровождении лакея подъезжали к домам, с которыми бы они хотели завязать знакомство, и посылали слугу узнать, дома ли хозяйка. Если нет, то она передавала ему три карточки, которые он оставлял на столе в холле. Если среди членов семьи леди были дочери, тогда она загибала правый угол на своей визитке, как бы включая их в круг знакомств. Хозяйка дома, чтобы решить, принимать ей гостью или нет, могла выглянуть из окна и даже быть замеченной приехавшей. Отказ после этого в личной встрече считался вполне приемлемым, поскольку визитерша, приехавшая неожиданно, могла нарушить ранее выстроенные планы. Однако считалось дурным тоном, если хозяйка не выезжала с ответным визитом или хотя бы не привозила свою карточку.
Когда хозяйка была дома и принимала, то гостья должна была молча проследовать за дворецким в гостиную. Здесь слуга открывал дверь и пропускал ее вперед, сам оставаясь в коридоре, и представлял: «Миссис… Гольдберг».
После этого хозяйка, по этикету, должна была подняться и, пройдя к гостье, пожать ей руку, даже если она видела ее в первый раз. Затем, по правилам, она не должна была говорить: «Прошу, садитесь» или «Где бы вы хотели присесть?» – вместо этого она садилась сама и ожидала, что гостья сделает то же самое. Лишние слова и не принятые действия, такие как показ альбомов семейных фотографий, рисунков или иллюстраций в журналах и книгах, сразу выдали бы в ней даму, далекую от светского общества. Во время короткого утреннего визита, особенно если это было новое знакомство, хозяйка развлекала гостью исключительно разговором, поскольку должна была составить для себя мнение, стоит ли ей поддерживать знакомство в будущем. Никакие угощения тогда гостье не предлагались, так же как и напитки. Однако, если незнакомка приходила в момент, когда хозяйка пила чай или поднос с кофе был принесен в то время, когда визитерша все еще находилась в доме, тогда хозяйке следовало угостить пришедшую. Последняя не должна была оставаться дольше, чем на четверть часа, именно столько отводилось на утренний визит по этикету. Если же минут через десять после ее прихода прибывал кто-то еще, то она должна была откланяться при первом удобном случае. Хозяйка при этом, поднявшись, опять жала ей на прощание руку и дергала за колокольчик, оповещая лакея. Он, в свою очередь, в холле был готов открыть перед гостьей входную дверь и давал знак ее кучеру подогнать карету.
Время визита играло очень важную роль. Рано утром, то есть до часа дня, могли заехать только очень близкие люди. После ночных развлечений общество просыпалось не спеша и увидеть даму не во всеоружии считалось бестактным. Визит незнакомых или малознакомых людей ожидался между тремя и четырьмя часами. Это было время для оставления визиток теми, кто только приехал в город и еще не завел знакомств. Между четырьмя и пятью заезжали старые, но не очень близкие знакомые, а между пятью и шестью вечера – друзья. Приближалось время ужина, а по-английски – обеда, на который они могли быть приглашены. И вот, заехав за хозяевами, вместе с ними визитеры отправлялись в театр, на концерт или в балет. Несмотря на то что время посещений скорее приходилось на день и вечер, такие визиты все равно назывались утренними.Для многих женщин утренние пятнадцатиминутные визиты, за время которых невозможно о чем-либо говорить серьезно, были единственным их общением вне семьи. А оставление визитных карточек – способом, с помощью которого они контролировали свои взаимоотношения, выбирали круг знакомых и друзей.
Для того чтобы облегчить задачу, приезжие часто заручались рекомендательными письмами, которые фактически открывали для них двери в свет. Уезжая из города, они должны были опять сделать утренние визиты ко всем, кого успели узнать за это время, и развезти карточки, в которых было написано: «РРС» – три заглавные буквы французских слов, означавших: «Я уезжаю!»
Читайте также
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ В мирное время такая радиолокационная навигационно-бомбардировочная система, как «Обоу», пробыла бы еще месяцев шесть на испытательном стенде плюс четыре или пять месяцев как опытный образец и прошло бы не меньше года, прежде чем ее пустили бы в
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая Ева Ролингз стояла на широкой веранде и, прикрывая рукой глаза от солнца, смотрела вдоль реки в сторону городка. Оттуда приближалась повозка, но пока еще она была слишком далеко, чтобы понять, кто это едет. Однако в эти дни любая повозка пробуждала в ней
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая Солдаты привязали обмякшее тело Луиса к правому столбу, плотно перетянув ему лодыжки, живот, грудь и заведя ему руки за спину. Луис все еще находился без сознания, и поэтому его голова бессильно свисала вперед, так что подбородок упирался в грудь.Солдаты
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ На другой день в адмиралтействе собрались члены коллегии, несколько старейшин шкиперской и матросской гильдий, чтобы разобрать дело Йохена Мартенса. Оказалось, что среди присутствующих у трактирщика имеется немало друзей и ходатаев из числа шкиперов
Глава двенадцатая,
Глава двенадцатая, повествующая о кампании, которую шах Аббас предпринял против мятежников. — Также о смерти султана Мурада III, о вступлении на престол Османской империи его сына, султана Мухаммеда III. — Как шах Аббас перенес правительство и двор из Казвина в
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая 1. Тем временем расположенный к сыну Аристобула, Антигону, который успел набрать войско и деньгами склонить на свою сторону Фабия, Птолемей Меннай из родственных чувств сделал попытку вернуть Антигону власть. Вместе с ним двинулся в поход также
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Спустя полтора месяца после опубликования «боксгеймских» документов в руки министра внутренних дел Зеверинга попал еще целый ряд документов, в которых речь шла о планируемых выступлениях штурмовиков. Они собирались окружить Берлин, и не случайно в
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Как известно, аппетит приходит во время еды, и всего три недели спустя после Мюнхена Гитлер подписал указ об оккупации всей Чехии, хотя и не был доволен заключенным в столице Баварии соглашением. В том, что ему вместо всей Чехословакии досталась только
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Фашисты начали атаку 1 сентября, однако советские войска обороняли город с поразительной стойкостью, превратив каждый дом в маленькую крепость, а каждую улицу — в линию фронта. Однако, выступая 30 сентября в берлинском Дворце спорта, Гитлер сообщил
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая Видимое дружелюбие гетмана к царю и его вельможам. — Понос на гетмана, поданный казаком Мироном. — Доверие к гетману. — Движение шведов в Литву. — Взятие Гродно, шведами. — Карл в Сморгонах и Радосовицах. — Булавин и запорожцы. — Бунт Булавинский. —
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ в которой автор считает необходимым напомнить слова Герцена: «Талант повиноваться в согласии с нашей совестью — добродетель. Но талант борьбы, который требует, чтобы мы не повиновались против нашей совести, — тоже добродетель»1А дальше, дальше все
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая 1. Всякое прелюбодеяние Моисей безусловно запретил, считая необходимым и высшим благом, чтобы мужчины жили с женами своими в здоровом браке: тогда будет польза как целым общинам, так и отдельным семьям от законнорожденных детей. Сходиться же с замужними
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая 1. Когда Цезарь распорядился таким образом, один иудейский юноша, воспитывавшийся в городе Сидоне у некоего римского вольноотпущенника, выдал себя за сына Ирода, так как очень походил лицом на Александра, которого умертвил его отец Ирод. Это сходство
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая Частые волнения при Кумане, которые подавляет Квадрат. – Феликс – правитель Иудеи. – Агриппа, взамен Халкиды, получает большее царство 1. По смерти Ирода, господствовавшего в Халкиде (21 до разр. Хр.), Клавдий отдал его царство его же племяннику, молодому