что значит работа в красной зоне
Испытание красной зоной. Репортаж из места, где спасают больных COVID-19
Работа врачей в красных зонах российских больниц не прекращается ни на минуту. Туда доставляют новых пациентов с коронавирусной инфекцией и серьезным поражением легких. Корреспондент «360» Людмила Александрова провела несколько часов в красной зоне Талдомской ЦРБ и своими глазами увидела работу врачей.
Мир через запотевающие очки
Противочумной одноразовый костюм, респиратор FFP2, одноразовая шапочка, похожие на пакеты бахилы, две пары перчаток и пластиковые очки. Каждый раз врачи одеваются для работы в красной зоне как космонавты перед выходом в открытый космос. Но отправляются они не в пустое пространство, а к живым людям, которым нужна помощь.
Все средства защиты надевают почти на голое тело. В противном случае за шесть часов смены все очень быстро намокнет от пота. На голову натягивают капюшон, шов перчатки обматывают малярным скотчем. Нельзя допустить, чтобы хотя бы одно место кожи осталось открытым.
Только в таком виде можно войти в изолированную реанимацию, где находятся пациенты, подключенные к аппаратам искусственной вентиляции легких.
«Здесь находятся все с коронавирусной инфекцией, с пневмонией, самые тяжелые больные. 45 лет человеку. 19 дней уже на ИВЛ», — рассказал врач, показав на лежавшего мужчину.
Он уточнил, что ночью привезли еще одного тяжелого больного, у которого легкие поражены на 85%. Только постоянная вентиляция легких позволяет ему дышать. Такие пациенты поступают в больницу регулярно.
«Весна — генеральная репетиция»
Ситуацию с пандемией коронавируса врач Данил Яцыно сравнил с 2009 годом, когда бушевал свиной грипп. По его словам, тогда тоже привозили много пациентов, в том числе молодых людей. Но смертей было намного меньше.
Когда летом количество новых случаев пошло на спад, никто из его коллег даже представить себе не мог такое количество новых пациентов.
Мы просто не думали, что будет столько больных. Считали, что все-таки мы хорошо отстрелялись весной. Но это была только генеральная репетиция
Смена медицинских работников в красной зоне длится шесть часов. В защитном костюме практически ничего не слышно, поэтому с коллегами приходится перекрикиваться. Врачи сразу предупреждают пациентов, чтобы они не пугались. Ко всему этому можно прибавить запотевшие очки и ответственность за чужую жизнь. Это очень тяжелые условия, которые выдержать может не каждый.
«Да, мы работаем в реанимации. А что делать? Нервов уже нет», — поделился Данил Яцыно.
Корреспондент «360» Людмила Александрова на себе ощутила всю тяжесть этой работы.
«Первые минут пять было очень тяжело. Сразу начинают потеть очки, слышно плохо, а потом это состояние как будто к тебе прирастает и становится почти нормальным», — подвела она итог полуторачасового нахождения в красной зоне.
Пациенты больные и выздоравливающие
Пациенту Михаилу Морозову в день съемок исполнилось 70 лет. Он дышит с помощью специального аппарата с маской, через которую поступает чистый кислород. По его словам, он 15 лет прослужил на подводных лодках:
— Что загадали на день рождения?
Еще один пациент — Михаил, но уже молодой. Ему 35 лет. Тоже дышит через маску с кислородом. Признается, что до последнего не верил в коронавирус и отказывался носить маску. Заболел и сейчас находится в больнице.
Источник фото: телеканал «360»
В больницу привезли еще одного мужчину. Однако лечиться он не намерен. Просит его выписать и утверждает, что его заберет на машине супруга. Но вердикт врачей простой. На снимке они видят поражение 80% легких. Отпустить пациента в таком состоянии они отказываются.
Медики решили интубировать пациента и подключить его к аппарату искусственной вентиляции легких. «Без ИВЛ он долго не проживет», — объяснили они.
Источник фото: телеканал «360»
Пациента Виктора уже отключили от аппарата и перевели в простую палату. Он утверждает, что настроение у него теперь полностью другое.
Данил Яцыно рассказал, что боевого настроя врачам добавляют благодарности от пациентов, которые выжили. Это придает сил снова приходить в красную зону.
После выхода из закрытого отделения все средства защиты снимаются и отправляются на утилизацию. От очков и респираторов остаются следы, которые через некоторое время проходят. Врачи приходят в реанимацию каждый день снова и снова, спасая жизни пациентов.
«Не входить! Красная зона!» Что происходит за закрытыми дверями ковидного отделения
На проходной больницы тихо. Несмотря на то, что все места в ковид-отделении заполнены, очередей из скорых и суетящихся врачей мы не увидели. Паника и тревога здесь сменились рутиной и усталостью. Поменялись и пациенты — сегодня здесь есть все: и молодые, и привитые, и без хронических заболеваний. Однако кто-то выйти отсюда так и не сможет. Нас встречают у проходной и ведут в место, где каждый день борются, страдают, умирают и исцеляются от COVID-19.
Красная зона — такая, какая она есть
По «проспиртованной» лестнице, перила которой всегда липкие для безопасности, поднимаемся на второй этаж. От красной зоны нас отделяет пара дверей.
Красная зона — это то место, где происходит лечение пациентов с особо опасной инфекцией. До коронавируса подобного калибра были болячки типа чумы и сибирской язвы. Но каких-то колоссальных отличий от классической палаты здесь нет — кроме одного: пациентам строго-настрого запрещено покидать комнату. Они не могут выйти в коридор или тамбур, а уж покурить, как это любят некоторые, и подавно. Да и не до того им. Из контакта с близкими и родными — только передача посылок, никаких посещений. По сути, это коронавирусный плен, попасть в который проще простого, а вот выйти… Тут уж как повезет.
— В нашем стационаре под красную зону развернуты как целые отделения с обычными палатами, так и отдельные боксы, в которых разные входы для пациентов и медработников. Красную зону от чистой отделяет шлюз, где мы надеваем и снимаем СИЗ. Там стоит умывальник, есть антисептик, проводится регулярное кварцевание, — рассказывает Игорь Гуцалюк и проводит нас в ординаторскую. — Тут чистая зона, здесь у меня лежат истории болезней, обсуждаются рабочие моменты.
Пару слов об отделении. Здесь 30 коек (все заняты). На момент посещения больницы там было пять пациентов в тяжелом состоянии. Болеют все: и возрастные, и молодые, и мужчины, и женщины. Эффективность «прививки от конца света» здесь показана наглядно: из 30 больных лишь 1 пациент прошел полный курс вакцинации.
— Особая черта дельта-штамма — возраст тяжелых пациентов. Если раньше мы говорили о пожилом возрасте, то сейчас 30- и 40-летние люди лежат в больнице и, к сожалению, умирают. Из 30 моих пациентов всего одна девушка полностью вакцинировалась, еще четыре человека успели сделать первый укол, остальные — невакцинированные.
Определение тяжелых и среднетяжелых пациентов происходит в приемном отделении. Однако особенность последней волны и дельта-штамма в том, что в любой момент любой из среднетяжелых пациентов очень быстро может стать тяжелым. Степени тяжести выставляются по четким и конкретным показателям, которые оценивает врач при осмотре: частота дыхания, лихорадка, уровень сатурации, артериальное давление и т. д. Помещение, в котором лежат тяжелые коронавирусные пациенты, обязательно оборудовано кислородными точками. Если же человеку становится совсем плохо, то его переводят в реанимационное отделение.
В первую волну спали на работе, сейчас этого нет. Появилось некое спокойствие
Попадают в красную зону медики через шлюз. Надевание СИЗ начинается с респиратора. Затем надевают перчатки, комбинезон, щиток или вторые перчатки. В некоторых особо плотных костюмах СИЗ ощущение сауны приходит достаточно быстро, по словам Игоря, он за обход мог потерять 3—4 килограмма.
Однако какая бы хорошая защита ни была, там, где они работают — в красной зоне, концентрация вируса наиболее велика.
— Медперсонал у нас болеет регулярно. Не сразу, но коронавирус подцепили все врачи и медперсонал, в том числе и я. Конечно, старались защититься по максимуму, но таковы реалии. Наверное, через это должен пройти каждый. Другое дело, как ты перенесешь эту болезнь.
— Не страшно?
— Для нас это то же самое, что водить машину: мы же не перестаем садиться за руль после стольких аварий. Волков бояться — в лес не ходить. Тут то же самое. Есть долг, обязанности. В первую волну, когда пошли первые пациенты, опасался за своих домашних, и приходилось спать на работе, чтобы не нести заразу домой. Сейчас этого нет, есть некое спокойствие, знание и уверенность.
Здесь все: и молодые, и привитые, и без хронических заболеваний
В ординаторской несколько десятков дел, а на доске список из пяти фамилий с пометкой «тяжелые». Эти люди наблюдаются несколько раз в сутки, чтобы можно было прослеживать их состояние и оценивать динамику болезни.
— Пациенты, которые переносят коронавирус, в 90% случаев имеют воспаление легких. Коронавирус бьет по легким, отчего страдает их функция, в результате падает сатурация, появляется одышка. Но есть очень много пациентов с обширным поражением легких, и при этом сохранена функция дыхания, сатурация в норме, и они не нуждаются в кислородной поддержке. Есть и те, у кого, наоборот, небольшое поражение легочной ткани, а они уже не могут нормально дышать и нуждаются в кислородной поддержке.
В основном скорые привозят сюда домашних пациентов — тех, кто находился на амбулаторном лечении в жилье на самоизоляции. Иначе, если бы всех коронавирусных больных отправляли в больницы, медицинская система испытала бы колоссальный перегруз. Рабочая смена врача — восемь часов. Столько они проводят здесь, в концентрате коронавирусной инфекции, потом еще несколько часов — в зеленой зоне: надо назначить лечение, заполнить истории болезней, поговорить по телефону с родственниками пациентов, изучить новые рекомендации.
— Не всегда пациент сам хочет ехать в больницу. Человек приходит в приемную, измеряется сатурация. Он без хронических серьезных заболеваний, сопутствующих патологий с избытком массы тела, без ожирения перенесет эту болезнь без серьезных последствий. Если у человека есть сопутствующие болезни, даже если он молодой, то за таким пациентом наблюдать желательно более пристально.
У меня были пациенты, которым поможешь за день-два, собьешь лихорадку, — и они уходили домой долечиваться, они поступили к нам лишь из-за того, что не могли в домашних условиях сбить температуру. Самого долгого пациента не могу вспомнить, так как ковид очень коварен и зачастую мы имеем дело с его осложнениями. Очень часто в организме запускается так называемый цитокиновый шторм — когда иммунитет атакует собственный организм, что запускает, в свою очередь, еще целый ряд патологических реакций, с которыми мы боремся.
С приподнятым настроением Игорь вспоминает, как после длительной болезни он выписал 90-летнюю бабушку, которая вылечилась от коронавируса и смогла самостоятельно дышать. Каждая такая выписка — еще одно торжество и доказательство того, что коронавирус — это не приговор нашим старикам.
— Не всех получается спасти, многие умирают?
Распорядок дня больных в красной зоне
Выспаться здесь тоже не получится: подъем — в полседьмого-семь утра. В это время медсестры берут анализы крови, мочи, биохимию. После этого — завтрак. С восьми до десяти утра начинается обход, который начаться может вовремя, а закончиться — только вечером. Пообщаться с пациентами нам не удалось из-за позднего визита, так что наблюдаем за ними через окно, а о том, как они живут, рассказывает врач.
— На обходе разговариваешь и поддерживаешь каждого заболевшего. К тяжелым пациентам заходишь всегда несколько раз. Во время обхода врач оценивает витальные показатели: уровень сознания, сатурации, измеряем частоту дыхания, сердечных сокращений, температуру и так далее. Иногда достаточно с пациентом поговорить на отвлеченные темы и понаблюдать, как он говорит, чтобы стала понятна степень поражения легких и тяжесть состояния. Оно видно, когда человек весь день лежит на кровати, мало двигается, а разговаривает так, как будто быстро поднялся на второй этаж: одышка, участие вспомогательных мышц в акте дыхания — это значит, что уже есть дыхательная недостаточность.
— Бывает, что человек хорошо себя чувствовал — и ни с того ни с сего умер?
— Да, коронавирус коронавирусом, но осложнения его не менее опасны. К сожалению, часто это тромбоэмболические заболевания. Поэтому пациентам по показаниям назначается профилактическая терапия.
— Все пациенты без обоняния?
— Первая волна — в подавляющем большинстве случаев, сейчас — 50 на 50. Если раньше потеря способности ощущать запахи и вкусы была стопроцентным свидетельством коронавируса, то сейчас я не могу этого сказать. Бывает, поступают с тошнотой, кишечными заболеваниями, и это тоже коронавирус.
— На еду, наверное, жалуются?
— Наоборот, им не важно, что на тарелке. Когда пациенту плохо, ему не до еды. Если появляются жалобы, значит, они уже в процессе выздоровления. У человека появился аппетит, какие-то чувства — он идет на поправку.
— А в реанимации как едят, моются?
— С помощью медперсонала. Есть те, кто может самостоятельно питаться, а аппаратных кормят через зонд: там идет специальное питание, в котором колбас и котлет нет. Плюс они получают различные белковые смеси, смеси аминокислот во внутривенных инфузиях.
— Почему лежат на животе?
— Это не просто переворот на живот, а специальная укладка — прон-позиция. Она позволяет убрать давление массы тела на легкие, когда вы лежите на спине. Ранее поджатые альвеолы расправляются, начинают участвовать в газообмене. Только одной этой позой можно поднять сатурацию на 5 единиц, ничего не делая, грубо говоря. Но у нее есть абсолютное противопоказание: травма позвоночника. Надоело лежать на животе — переворачивайся на бок или садись в позу мыслителя, работает точно так же.
— Что назначаете пациентам? Коронавирус же не лечится.
— Все же стараемся назначить противовирусный препарат, но тут важны интервалы лечения. Доказана эффективность этого препарата в первые 7—10 суток от начала симптомов. Чем раньше начать принимать лекарство, тем лучше эффект. По строгим показаниям назначаем препараты, угнетающие иммунную систему и обрывающие цитокиновый шторм — тоцилизумаб, левилимаб, олокизумаб, барицитиниб. С целью профилактики вторичных тромбоэмболических осложнений — низкомолекулярные гепарины. Обязательно обильный питьевой режим.
— Когда рядом с пациентом умирает человек, это может сказаться на его выздоровлении?
— Негативно, это крайне тяжело, к сожалению, так происходит, не всем мы можем помочь. Поддерживаешь пациентов своей заботой, отношением, вниманием. Пытаешься это все сгладить, конечно. Тихо и спокойно. Без истерик и паники. Рутинная постоянная работа.
— То есть вы привыкли к смертям вокруг?
— Привыкаешь ко всему, но это всегда непросто. Всегда тяжело, когда ты начинаешь пациенту помогать, что-то делать, но понимаешь, что твои действия неэффективны и тебе нужно переводить человека в реанимацию. Да, переживаешь, ходишь в реанимацию, выясняешь, что там происходит, как его состояние, с благодарностью к реаниматологам и медперсоналу забираешь его обратно и работаешь с пациентом дальше. И испытываешь удовольствие от того, что человека получилось спасти.
— Вы же приходите домой с этими мыслями?
— Мне очень помогает семья. Супруга, которая тоже имеет медицинское образование, прекрасно понимает меня. Все это рассказываешь, выговариваешься и стараешься отвлекать себя, сходить на тренировки, покричать, поорать, выплеснуть из себя это все.
— Как думаете, когда все это закончится?
— Мне трудно сказать, и, честно, уже не важно. Тратить свою энергию, эмоции на обсуждение всех этих дел — не вижу смысла.
Точных данных о том, сколько медиков уже переболело коронавирусом, нет. Нет сведений и о числе тех, кто на пике четвертой волны решил уйти в отпуск. Коллег тут не выбирают и не осуждают: времени попросту нет. Зато, если вы назовете любого врача из красной зоны героем, он начнет кривиться и, пожимая плечами, ответит: «Мы просто делаем свою работу».
16 важных вопросов о коронавирусе врачу красной зоны Александру Ванюкову
Как сейчас лечат COVID-19
Поговорили с Александром Ванюковым — хирургом, заведующим отделением ГКБ № 52 города Москвы, в котором сейчас лечат пациентов с коронавирусной инфекцией.
Что вы узнаете
Будьте внимательны к источникам информации о здоровье — и сходите к врачу
Наши статьи написаны с любовью к доказательной медицине. Мы ссылаемся на авторитетные источники и ходим за комментариями к докторам с хорошей репутацией. Но помните: ответственность за ваше здоровье лежит на вас и на лечащем враче. Мы не выписываем рецептов, мы даем рекомендации. Полагаться на нашу точку зрения или нет — решать вам.
Кто сейчас тяжелее переносит коронавирусную инфекцию?
Как и раньше, тяжелее всего коронавирусную инфекцию переносят пожилые люди, люди с хроническими заболеваниями, в частности с сердечной или почечной недостаточностью, диабетом, а также непривитые люди. Кроме того, довольно плохо переносят болезнь люди с избыточной массой тела.
Факторы риска тяжелого течения COVID-19 — Американский центр по контролю и профилактике заболеваний, CDC
В целом, любые факторы риска со стороны состояния здоровья усугубляют течение коронавирусной инфекции.
Курс о больших делах
Изменилось ли течение болезни с появлением новых штаммов коронавируса?
Теперь болезнь быстрее развивается. Раньше мы видели, что инфекция постепенно прогрессирует в течение двух недель. Сейчас состояние может быстро ухудшиться за три-четыре дня, причем до критического уровня. Также болезнь стала контагиознее, ей проще заразиться.
Ситуация стала хуже с точки зрения переносимости коронавирусной инфекции и ее распространения.
Еще можно отметить, что сейчас вирус стал вызывать не потерю, а скорее девиацию, то есть изменение обоняния. Например, людей преследует какой-то запах, привычные вещи пахнут не так, как раньше.
Растет ли число молодых людей с COVID-19 и как они переносят болезнь?
Сейчас больше стало молодых пациентов, которые болеют тяжело.
При этом в целом молодые люди по-прежнему легче переносят инфекцию. Все-таки у пожилых рисков гораздо больше.
Много ли в стационаре вакцинированных пациентов, как они переносят болезнь?
Среди всех пациентов у нас около 10% тех, кто прошел полный курс вакцинации, из них в реанимации единицы, а погибших можно пересчитать по пальцам.
Тот факт, что вакцинированный человек попал в реанимацию или погиб, не всегда связан с тяжестью коронавирусной инфекции, чаще с его хроническими заболеваниями. Обычно это пожилые, уже тяжело болеющие люди.
Как лечить легкую коронавирусную инфекцию дома?
Если человек находится дома и неплохо себя чувствует, ему ничего не надо принимать, кроме жаропонижающих. Существует много противовирусных препаратов, которые часто назначают, но у них нет доказанной эффективности, принимать их не стоит.
Как лечить легкую коронавирусную инфекцию — Национальная служба здравоохранения Великобритании
При легкой коронавирусной инфекции, как при любой ОРВИ, нужно пить побольше жидкости, соблюдать постельный режим и сбивать температуру.
Как понять, что состояние ухудшается и пора ехать в стационар?
Есть два объективных признака, которые говорят, что нужна госпитализация:
Важно и субъективное самочувствие. Если у человека нарастает интоксикация, он чувствует себя плохо, ничего не может делать, появляется одышка, не хватает воздуха — это тоже повод задуматься о госпитализации.
Необязательно для этого заранее делать компьютерную томографию — ее сделают в больнице. Предварительная КТ только увеличит время до госпитализации, она не изменит тактику. Не надо никуда ехать самому, это не ускорит и не облегчит процесс госпитализации.
КТ нужна врачам потом, чтобы ориентироваться, как болезнь прогрессирует: ждать ухудшения или, наоборот, процесс остановился. Реальное ухудшение самочувствия не всегда совпадает с тем, что видно на томограмме: развитие болезни часто идет впереди изменений на КТ.
Как подготовиться к госпитализации в коронавирусную больницу?
В зависимости от региона в больнице могут понадобиться разные вещи. Общая рекомендация — надо иметь в виду, что человек долгое время проведет в четырех стенах.
Стоит взять с собой телефон, ноутбук, какие-то развлечения, книги. Также нужна удобная одежда, в которой можно находиться долгое время, скажем, спортивный костюм.
При поступлении в стационар стоит сразу сказать, кому можно передавать информацию о состоянии здоровья. Больница на карантине, внутрь родственников не пускают, что-то узнать можно только через справочную. А там не всем говорят, поскольку есть закон о защите медицинской информации. Скажут только тем, кому пациент разрешил передавать свои данные.
Желательно оповестить о госпитализации родственников, чтобы они потом не искали человека по всему городу.
Могут ли родственники пациента, госпитализированного с коронавирусом, чем-то помочь врачам?
Тут все индивидуально, может отличаться в разных ситуациях. В нашу больницу можно прийти волонтером и ухаживать и за своими, и за чужими родственниками. Так можно поддерживать связь с близкими, а также сильно помочь и врачам, и другим пациентам.
«МыВместе» — волонтерский благотворительный проект
Врачи устают, не всегда у них есть время на общение. Волонтеры следят, чтобы людям было максимально комфортно, помогают пациентам сохранить чувство собственного достоинства.
Также они помогают связаться с родственниками, особенно важно это для пожилых людей, плохо владеющих современными технологиями. Волонтер может помочь позвонить, поговорить по видеосвязи, передать записочки.
Больница — это не тюрьма, человеческое общение не только с медицинским персоналом дорогого стоит. Также есть данные, которые показывают, что пациенты, контактирующие не только с санитарками, медсестрами и врачами, лучше переносят болезнь и раньше выписываются.
Как долго человек обычно находится в стационаре?
Продолжительность госпитализации зависит от того, насколько быстро врачи справляются с инфекцией. Когда вирус в крови больше не обнаруживается, поражение легких регрессирует или застывает на месте, не появляются новые очаги, медики принимают решение о выписке.
Некоторые пациенты выписываются за неделю, другие проводят в больнице полгода — это индивидуальная история, которая зависит от того, как человек отвечает на лечение.
Средний минимальный срок нахождения в стационаре с COVID-19 больше, чем с обычным воспалением легких: он составляет две недели.
После выписки из стационара человек еще две недели находится в карантине. Это не всегда обоснованно, но помогает обезопасить окружающих.
Какие бывают последствия госпитализации с коронавирусной инфекцией?
Существует целый список осложнений, которые довольно опасны для жизни. Более того, они никак себя не проявляют, пока не возникнут. Коронавирусной инфекцией все не заканчивается, к сожалению.
Вот несколько самых распространенных осложнений:
Как быстро восстанавливаются после перенесенной коронавирусной инфекции?
Реабилитация после коронавируса — Всемирная организация здравоохранения
Если говорить о государственной системе, после выписки мы рекомендуем таким пациентам получить направление на реабилитацию у участкового терапевта — в поликлинике по месту жительства.
Можно ли снизить риски перехода легкой формы коронавирусной инфекции в тяжелую?
Причем, по моему мнению, лучше вакцинироваться любой зарегистрированной вакциной, чем никакой. Да, «ЭпиВакКорона» вызывает сомнения, и эффективность ее ниже, чем у «Спутника V» и других, тем не менее, похоже, она все равно в какой-то мере работает.
Прививка от COVID-19 — это единственное, что пока может в десятки раз снизить риск попадания в реанимацию.
Можно ли принимать антикоагулянты или глюкокортикоидные гормоны для профилактики осложнений?
Самостоятельное назначение таких грозных лекарств, как антикоагулянты или гормоны, обычно приводит к тому, что врачи потом борются еще и с последствиями приема таких препаратов.
Антитромботическая терапия при COVID-19 — Национальная служба здравоохранения Великобритании
К их назначению есть строгие показания, эти лекарства обычно не назначают пациентам вне стационара. Лекарства, как правило, требуют мониторинга тех или иных показателей крови. Прием антикоагулянтов на догоспитальном этапе не показал своих преимуществ. А прием гормональных препаратов может серьезно навредить.
Существует ли специфическое лечение коронавирусной инфекции?
Работающих противовирусных препаратов нет. Однако сейчас появляются моноклональные антитела, которые блокируют рецепторы вируса и не позволяют ему проникать в клетку.
Моноклональные антитела против COVID-19 — Национальная служба здравоохранения Великобритании
В России они доступны, их применяют в нашей больнице, частично в рамках исследования. Они показали эффективность: если их вовремя назначить, болезнь протекает легче. По некоторым данным, они также могут предотвратить переход инфекции в тяжелую форму, но пока это до конца не подтверждено.
Кроме борьбы с вирусом, лечение коронавирусной инфекции направлено на угнетение иммунного ответа, который вызывает повреждение легких и другие тяжелые осложнения.
Появляются ли новые подходы к лечению коронавируса?
Например, те же противовирусные моноклональные антитела — новая точка приложения для подобных лекарств. Появляются новые препараты с новыми мишенями для них.
Схемы лечения меняются все время. Так, в начале пандемии считалось, что гормональные препараты усугубляют течение болезни, а теперь их активно применяют у тяжелых пациентов.
Кроме того, новые штаммы немного иначе реагируют на лечение, поэтому мы находимся в бесконечном поиске: что работает, что не работает, что безопаснее. Устоявшейся схемы лечения нет и еще долго не будет.
Отличаются ли российские рекомендации по лечению от международных?
Все клинические рекомендации довольно похожи, поскольку сейчас весь мир находится примерно на одной стадии изучения коронавирусной инфекции и борьбы с ней.
Российские рекомендации практически не отличаются от международных, за исключением ряда нюансов. Например, включения в них противовирусных препаратов без доказанной эффективности. Но и наши рекомендации довольно быстро меняются: тут же редактируются, как только появляются новые данные.
Запомнить
Александр, сайт на который Вы ссылаетесь это новостной портал с фейковой информацией, учредителем которого является ООО Институт информационных технологий, фирма-однодневка без видимой операционной деятельности. Там нет ни экспертов, ни уважаемых врачей, никого, помойка.
Александр, не понятно как сочетаются в вашем посыле одновременно «хотелось бы узнать» и «враньё 100%».
Вы либо узнавайте, либо приводите свои подтвержденные данные.
Andy, может быть это связано с тем, что Россия сейчас на 98-м месте в мире по проценту вакцинированных?
