что значит сапер ошибается дважды
Горькие будни минной войны
До Афганистана я был абсолютно уверен, что сапер ошибается только раз в жизни. Даже анекдоты на этот счет ходили – этакий веселый «черный юмор». Вот один: «Человеку свойственно ошибаться…» – издалека начал командир разговор с женой сапера. Или вот: «Единственная ошибка – и одна нога здесь, вторая там», – назидал командир молодым солдатам, прибывшим в саперную часть.
Сапёр ошибается дважды
Трофеи советских разведчиков: 1 – пакистанская мина P1Mk1, 2 – британский взрыватель замедленного действия, 3 – американская подрывная машинка, 4 – минный взрыватель натяжного действия британского производства. Фото из книги «Спецназ ГРУ в Афганистане»
Но офицеры отельного инженерно-саперного батальона нашей 5-й мотострелковой дивизии только посмеялись над этим моим познанием. Они убедили меня, что сапер ошибается дважды: «Первый раз, это когда он принимает решение стать сапером».
В саперном деле без подобного «черного юмора» никак нельзя: так сказать, профессия обязывает. Ребята инсапбата этой своей (оригинальной) профессией очень гордились.
Ведь в Афганистане шла настоящая минная война. Она шла как бы параллельно войне мотострелково-артиллерийско-воздушной. Статистика: самые большие потери у наших войск были именно от подрывов на душманских минах, хотя принимались все, что ни есть, меры предосторожности. «Духи» свое дело знали. Но и мы были на высоте!
Наших саперов очень уважали, восхищались ими. Это были смелые и мужественные люди – профи, доки и асы своего дела. Благодаря их исключительному труду наши сторожевые заставы были надежно защищены минными постановками от нападения с любой стороны. И такой мысли, как пойти на штурм какой-либо заставы, у моджахедов даже и не возникало – это без преувеличения.
Саперы шутили, что имеются и такие мины, которые взрываются от того, что на них не таким взглядом посмотришь. А что, были же у нас на вооружении мины, которые реагировали на частоту человеческих шагов.
Самая простая мина – сигнальная. После того как кто-то цеплялся за натянутый провод – «растяжку», она начинала свистеть, выстреливая вверх осветительные огни. Местность, где их устанавливали, загодя была пристреляна. По ней мгновенно открывался сосредоточенный огонь. Никаких шансов противнику! Правда, в абсолютном большинстве случаев эти «сигналки» срабатывали на шакалов и дикобразов. Саперы вздыхали, но не особо расстраивались. Опять же шутили в том смысле, что не всякий американский миллиардер может похвастаться, что ел редкостный деликатес – жареное мясо дикобраза. А наши солдаты в иные дни едали его, как обыкновенную тушенку из говядины или свинины.
Оскорбительные «мины» от душманов
Не рискуя «по-каппелевски» (как в фильме «Чапаев») штурмовать наши сторожевые заставы, «духи» обстреливали их минометами или реактивными снарядами – эрэсами. Место, откуда их выпускали, быстро определялось и также обязательно минировалось.
По приказу после каждой установки мин должен был составляться в двух экземплярах формуляр минного поля. Один из них предписывалось отправлять в вышестоящий штаб. Но кто ж занимался такой «бумаготворческой живописью» при почти ежедневных разовых мино-постановках?!
Вызвали артиллерийскую разведку и по траекториям определили точное место запуска. Местечки пристреляли. Но басмачи были хитрые. Эрэсы стали запускать с помощью… градусников. Разбирался обыкновенный ртутный градусник и вечером тонкий медный проводок клался на столбик. Утром, когда вставало солнце, ртуть поднимала проводок вверх, и замыкался контакт со вторым проводом. Пуск! Артиллерия открывала ответный огонь, но противника там не было.
Вызвали саперов и заминировали все три вражеские позиции. Но обстрелы все равно продолжались.
Мало того, когда саперы снова поднялись в горы для дополнительного минирования, то были смертельно оскорблены! Мины были сняты, а на их месте душманы справили большую нужду, причем, извиняюсь за подробности, наложили впечатляющие кучи. Пришлось, снеся праведное негодование, устанавливать комплект мин «Охота» – тех самых, что срабатывали на шаги человека и взрывались, когда он входил в зону сплошного поражения.
Один старший лейтенант – сапер рассказал о принципе действия этих мин, в то время секретных. Всем же было интересно, что это за штуки такие, и владелец секрета долго не ломался, заставляя себя упрашивать раскрыть государственную тайну своим же сослуживцам. Уверенность в победе вселяли слова старлея, что японские батарейки к блоку питания он купил в афганской лавке – дукане. Так надежнее! Наши «пальчиковые» со склада, как обычно, были просроченные, а блок питания комплекта мин был устроен так, что при падении напряжения самоликвидировалась вся система. «Жалко, что такая вещь без дела пропадет», – сказал офицер.
Про людей-«уродов»
Между тем кому война, а кому мать родна, или в семье не без урода. Через пару месяцев после этих событий в полк пришло письмо с таможни, в котором сообщалось о том, что при пересечении границы у одного из наших прапорщиков было конфисковано аж 40 градусников. 40! Было проведено очень конкретное расследование, но прапор постоянно твердил, что, проявляя искренние чувства воина-интернационалиста, хотел помочь афганскому госпиталю в Герате, а о запусках «каких-то» ракет при помощи градусников и не слыхивал.
Хотя это выглядело весьма неубедительно (у подавляющего большинства прапорщиков в те времена был авторитет хапуг), «искреннему воину-интернационалисту» удалось, как говорили у нас, отмазаться. Тогда ему объявили бойкот в части – никто не подавал ему руки, не говоря уж о том, чтобы выпить с ним в компании. Но это было не больно. Больнее было бы, если бы офицеры заставы смогли выполнить свое обещание и публично засунуть градусник прапорщику в «трещинку» – так мы называли место чуть пониже спины, но и здесь отмазавшемуся удавалось увиливать от заслуженной кары. Со временем же все как-то забылось.
Тем более что жизнь рождала новых «героев». Один солдат решил продать «духам» пять 82-мм мин к миномету «Поднос». У них были точно такие же, опять же китайского производства. Обратился к афганцам, но те оказались «за шурави» и донесли куда следует. Солдат получил пять лет реального срока – образно говоря, по одному году за мину.
Еще случай. Капитан и прапорщик возгорелись желанием «по-быстренькому» приобрести по видеомагнитофону (жуткий дефицит в те годы в Союзе!). А где ж «по-легкому» денег раздобыть? Не мудрствуя лукаво, задумали продать… топливозаправщик. В смысле не саму машину с цистерной, а содержимое последней. Самое интересное, «предприниматели» не слили топливо «оптом», а продавали его в одном из кишлаков на розлив. Керосин пользовался большим спросом у местного населения, и шесть тонн горючей жидкости «улетело» за пару часов по бочкам, канистрам, банкам, склянкам, бурдюкам и даже по полиэтиленовым пакетам. Вместо «видиков» – соответственно три и два года лишения свободы.
Но да хватит о подобных деятелях.
От геройской гибели до нелепой один шаг
Нехорошие чувства испытывали водители и старшие таких автомобилей, как «ГАЗ-66», «КамАЗ» и «МАЗ». Ведь кабина этих машин находилась прямо на колесах, которые могли наехать на мины. Правда, все зависело от мощности установленного заряда-фугаса.
С минами были связаны и нелепые смерти. Зимой 1987 года на одной из боевых операций дивизии в районе Мусакалы заместитель командира полка ежедневно отчитывал начальника инженерной службы за отсутствие результата в работе: «Мать-размать, вы мне хоть одну мину найдите! Чем вы здесь занимаетесь? Под суд отдам, если кто-нибудь подорвется!»
Обнаружили несколько закладок. Половину начальник инженерной службы представил: вот, мол, нашли, да не одну. А остальные мины хитроумно припрятал: будут очередной раз матюкать, скажу, что только что нашел и снял. В палатке решил провести занятие по обезвреживанию мин с двумя прапорщиками-тыловиками и лейтенантом-врачом. Одиннадцать с половиной килограммов тротила разнесли людей на мелкие кусочки. Собирали в простыни то, что от них осталось, не имея возможности определить, чьего тела эта «деталь»…
Собаки, спасавшие жизни солдат
Всеобщей любовью в Афганистане пользовались наши четвероногие друзья – минно-разыскные немецкие овчарки. Обнаружив мину, собака садилась и принималась лаять. Дрессировали их так, что сдвинуть ее с места, пока рядом не был воткнут колышек с красным флажком, не мог даже ее солдат-вожатый.
В Адраскане мне показали в вольере Дика, который ценой своих передних лап и множественных ранений спас жизнь солдату – рядом с противотанковой была установлена противопехотная мина. Глядя на умные, с тоской глаза собаки, становилось не по себе. По ходатайству офицеров состоялся приказ командующего 40-й армией, и Дик за боевые заслуги был официально оставлен на довольствии.
Правда, работали собаки в Афганистане от силы на половину своих возможностей: жуткая жара! Помню, как, побегав от обочины к обочине дороги, овчарка вернулась к нам и, подбегая к каждому из офицеров, роняя слюну с низко опущенного языка, скулила со слезами на глазах: мол, извините, не могу.
«Разрешите лизнуть, Америка!»
До сих пор в газетах и журналах исследователи афганской войны задаются вопросом: сколько же мин установили «за речкой» советские войска и сколько территории разминировали перед выводом, а сколько минных полей осталось нетронутыми? При этом – умышленно, нет ли – забывают, что через 10 с небольшим лет в Афганистан ввела свои войска Америка со своими союзниками, и вот уже без малого полтора десятилетия они там хозяйничают. Вряд ли воины дяди Сэма обходятся там без минных постановок.
Тут уместно сказать и вот о чем. Одними из первых в новой афганской войне США поддержали наши бывшие соотечественники – союзные республики. Как будто во времена СССР им мало приходило «цинков» из-за «речки», как будто мало хоронили в закрытых гробах останки тех, кого в клочья разносили душманские фугасы. Долго подыскивал, как назвать такой принцип внешней политики, но, кроме как «разрешите лизнуть, Америка!», ничего в голову не пришло.
Теперь этот оккупационный контингент свыше 40 стран называется «международными силами содействия безопасности». Всего свыше 120 тыс. человек. Выходить теперь будут. Ограниченный контингент советских войск в Республике Афганистан насчитывал чуть более 100 тысяч…
сапер ошибается дважды что значит
Сапер ошибается дважды что значит
потому что у него нет права на ошибку. А потерял он это право, когда решил стать сапером!
ну наверное у него после первого больше не будет желание быть сапером))
потому что саперы не воскресают, а если и воскресаю то пуля в голову
потому, что потом уже некому ошибаться, как бы это ни было грустно.
потому что после этого у него становится занижена самооценка
сапер ошибается дважды. первый раз при выборе профессии.
Наверно потому что шанса на ошибку не будет и на жизнь тоже
а метеоролог тоже ошибается один раз. но каждый день
после первой ошибки,от сапера ни чего не остается. :'(
Сапер ошибается дважды.
В первый раз при выборе военной специальности.
Вообще то на 20ой секунде сапер уходит у автомобиля никого нет, просто пиздюлина какая-та стоит, саперы давно уже сами не лезут никуда, так что скорее всего все живы и здоровы, кроме автомобиля
В чем был прикол обрезать видео?
Рота саперов может ошибаться многократно!
Если покрутить момент перед взрывом,то видно как сапер успевает куда то телепортироваться..вот он идет,вот его уже нету..магия архимонтажистов.
Неплохой вариант. Доля секунды и ты уже паришь в небесах, от тушки ничего не осталось, смешался со стихиями.
С ним же все нормально?
«Не шутите с фейерверком». Причиной взрыва, в результате которого пострадал целый квартал Лос- Анджелеса, стала ошибка саперов
На пресс- конференции 19 июля 2021 шеф полиции Лос- Анджелеса Майкл Мур признал, что причиной мощного взрыва, сотрясшего 30 июня южную часть Лос- Анджелеса, послужила ошибка саперов LAPD.
30 июня 2021 г. во дворе дома некоего Артуро Сеха (27 лет) на 27-й улице полицией было обнаружено 32 000 фунтов (14 515 кг) не соответствующих требованиям закона пиротехнических изделий. Одна часть пиротехники хранилась под брезентом в ящиках с маркировкой «Made in China», составленных в штабели высотой от 8 до 10 футов (2,4-3 м); другая же- просто под открытым небом (включая 140 самодельных взрывпакетов типа М80, огнепроводные шнуры и компоненты для изготовления взрывчатых веществ).
После обнаружения такого количества взрывоопасной продукции на место была вызвана группа разминирования Департамента полиции Лос- Анджелеса. Для вывоза большей части пиротехники потребовалось 3 грузовика и 1 прицеп; однако в ходе операции
саперы пришли к выводу, что часть изъятого (280 взрывпакетов М80 и 40 еще бОльших устройств, по размеру схожих с банкой газировки) слишком опасна для транспортировки. Исходя из этого, было решено уничтожить представляющие опасность устройства на месте, используя передвижной взрывозащитный контейнер сферической формы, базирующийся на шасси грузовика. Загруженную в контейнер пиротехнику подорвали около 19:30- однако, как говорится, «что-то пошло не так. ».
Видео № 1 (вид сверху).
Видео № 2 (вид сбоку).
В итоге, сам контейнер был уничтожен взрывом- как и грузовик, на котором он располагался.
Фото уничтоженного взрывом грузовика.
Более того- взрывом были повреждены 22 жилых строения, 13 бизнес- строений и 37 автомобилей.
Одно из зданий, поврежденных взрывом.
Примечание. Необходимо заметить, что перед взрывом большинство жителей близлежащих домов было эвакуировано- в противном случае пострадавших было бы еще больше.
После произошедшего начальник полиции Лос- Анджелеса Мур заявил, что «все положенные процедуры были соблюдены, но в этом контейнере произошло нечто такое, чего не должно было произойти, и мы пока не знаем почему» Также, по его словам, масса ВВ, помещенного в контейнер, не превышала 10 фунтов (
4,5 кг), в то время как устройство было рассчитано на гораздо большее количество. В последующем заявлении масса ВВ в контейнере была скорректирована до 16,5 фунтов (
7,5 кг), но это все равно было меньше рассчитанного «предела прочности» оборудования.
Однако расследование, к которому в настоящий момент привлечены сотрудники ATF и ФБР, выявило, что с «соблюдением процедур» все оказалось не так гладко. Согласно заявления самого Мура на пресс- конференции, причиной разрушений стало то, что саперы ошиблись, оценивая массу пиротехнических изделий «на глазок», и поместили в контейнер пиротехнику с общей массой ВВ около 42 фунтов (
19 кг), в то время как контейнер был рассчитан на ВВ подобного типа с массой не более 25 фунтов (
В настоящий момент руководитель группы разминирования и все ее члены отстранены от работы- до окончания расследования. Кроме того, шеф полиции Мур принес свои извинения «всем жителям, владельцам бизнеса и их клиентам, пострадавшим при инциденте».
Домовладелец Артуро Сеха 3 июля был арестован и обвинен в незаконном владении и перевозке взрывчатых веществ. Кроме того, ему грозит обвинение в том, что он подверг опасности жизнь несовершеннолетнего (в доме находился его 10- летний брат).
Сразу после пресс- конференции шефа полиции член городского совета Лос-Анджелеса Куррен Прайс, отвечая на вопросы, назвал этот инцидент «безусловно, одной из крупнейших ошибок полиции Лос-Анджелеса в новейшей истории».
Пресс- конференция Майкла Мура. Видео на английском, однако в нем хорошо продемонстрированы следующие моменты- количество обнаруженной пиротехники, ее виды, нанесенные разрушения и эвакуация пострадавших.
Горькие будни минной войны
До Афганистана я был абсолютно уверен, что сапер ошибается только раз в жизни. Даже анекдоты на этот счет ходили – этакий веселый «черный юмор». Вот один: «Человеку свойственно ошибаться…» – издалека начал командир разговор с женой сапера. Или вот: «Единственная ошибка – и одна нога здесь, вторая там», – назидал командир молодым солдатам, прибывшим в саперную часть.
Сапёр ошибается дважды
Трофеи советских разведчиков: 1 – пакистанская мина P1Mk1, 2 – британский взрыватель замедленного действия, 3 – американская подрывная машинка, 4 – минный взрыватель натяжного действия британского производства. Фото из книги «Спецназ ГРУ в Афганистане»
Но офицеры отельного инженерно-саперного батальона нашей 5-й мотострелковой дивизии только посмеялись над этим моим познанием. Они убедили меня, что сапер ошибается дважды: «Первый раз, это когда он принимает решение стать сапером».
В саперном деле без подобного «черного юмора» никак нельзя: так сказать, профессия обязывает. Ребята инсапбата этой своей (оригинальной) профессией очень гордились.
Ведь в Афганистане шла настоящая минная война. Она шла как бы параллельно войне мотострелково-артиллерийско-воздушной. Статистика: самые большие потери у наших войск были именно от подрывов на душманских минах, хотя принимались все, что ни есть, меры предосторожности. «Духи» свое дело знали. Но и мы были на высоте!
Наших саперов очень уважали, восхищались ими. Это были смелые и мужественные люди – профи, доки и асы своего дела. Благодаря их исключительному труду наши сторожевые заставы были надежно защищены минными постановками от нападения с любой стороны. И такой мысли, как пойти на штурм какой-либо заставы, у моджахедов даже и не возникало – это без преувеличения.
Саперы шутили, что имеются и такие мины, которые взрываются от того, что на них не таким взглядом посмотришь. А что, были же у нас на вооружении мины, которые реагировали на частоту человеческих шагов.
Самая простая мина – сигнальная. После того как кто-то цеплялся за натянутый провод – «растяжку», она начинала свистеть, выстреливая вверх осветительные огни. Местность, где их устанавливали, загодя была пристреляна. По ней мгновенно открывался сосредоточенный огонь. Никаких шансов противнику! Правда, в абсолютном большинстве случаев эти «сигналки» срабатывали на шакалов и дикобразов. Саперы вздыхали, но не особо расстраивались. Опять же шутили в том смысле, что не всякий американский миллиардер может похвастаться, что ел редкостный деликатес – жареное мясо дикобраза. А наши солдаты в иные дни едали его, как обыкновенную тушенку из говядины или свинины.
Оскорбительные «мины» от душманов
Не рискуя «по-каппелевски» (как в фильме «Чапаев») штурмовать наши сторожевые заставы, «духи» обстреливали их минометами или реактивными снарядами – эрэсами. Место, откуда их выпускали, быстро определялось и также обязательно минировалось.
По приказу после каждой установки мин должен был составляться в двух экземплярах формуляр минного поля. Один из них предписывалось отправлять в вышестоящий штаб. Но кто ж занимался такой «бумаготворческой живописью» при почти ежедневных разовых мино-постановках?!
Вызвали артиллерийскую разведку и по траекториям определили точное место запуска. Местечки пристреляли. Но басмачи были хитрые. Эрэсы стали запускать с помощью… градусников. Разбирался обыкновенный ртутный градусник и вечером тонкий медный проводок клался на столбик. Утром, когда вставало солнце, ртуть поднимала проводок вверх, и замыкался контакт со вторым проводом. Пуск! Артиллерия открывала ответный огонь, но противника там не было.
Вызвали саперов и заминировали все три вражеские позиции. Но обстрелы все равно продолжались.
Мало того, когда саперы снова поднялись в горы для дополнительного минирования, то были смертельно оскорблены! Мины были сняты, а на их месте душманы справили большую нужду, причем, извиняюсь за подробности, наложили впечатляющие кучи. Пришлось, снеся праведное негодование, устанавливать комплект мин «Охота» – тех самых, что срабатывали на шаги человека и взрывались, когда он входил в зону сплошного поражения.
Один старший лейтенант – сапер рассказал о принципе действия этих мин, в то время секретных. Всем же было интересно, что это за штуки такие, и владелец секрета долго не ломался, заставляя себя упрашивать раскрыть государственную тайну своим же сослуживцам. Уверенность в победе вселяли слова старлея, что японские батарейки к блоку питания он купил в афганской лавке – дукане. Так надежнее! Наши «пальчиковые» со склада, как обычно, были просроченные, а блок питания комплекта мин был устроен так, что при падении напряжения самоликвидировалась вся система. «Жалко, что такая вещь без дела пропадет», – сказал офицер.
Про людей-«уродов»
Между тем кому война, а кому мать родна, или в семье не без урода. Через пару месяцев после этих событий в полк пришло письмо с таможни, в котором сообщалось о том, что при пересечении границы у одного из наших прапорщиков было конфисковано аж 40 градусников. 40! Было проведено очень конкретное расследование, но прапор постоянно твердил, что, проявляя искренние чувства воина-интернационалиста, хотел помочь афганскому госпиталю в Герате, а о запусках «каких-то» ракет при помощи градусников и не слыхивал.
Хотя это выглядело весьма неубедительно (у подавляющего большинства прапорщиков в те времена был авторитет хапуг), «искреннему воину-интернационалисту» удалось, как говорили у нас, отмазаться. Тогда ему объявили бойкот в части – никто не подавал ему руки, не говоря уж о том, чтобы выпить с ним в компании. Но это было не больно. Больнее было бы, если бы офицеры заставы смогли выполнить свое обещание и публично засунуть градусник прапорщику в «трещинку» – так мы называли место чуть пониже спины, но и здесь отмазавшемуся удавалось увиливать от заслуженной кары. Со временем же все как-то забылось.
Тем более что жизнь рождала новых «героев». Один солдат решил продать «духам» пять 82-мм мин к миномету «Поднос». У них были точно такие же, опять же китайского производства. Обратился к афганцам, но те оказались «за шурави» и донесли куда следует. Солдат получил пять лет реального срока – образно говоря, по одному году за мину.
Еще случай. Капитан и прапорщик возгорелись желанием «по-быстренькому» приобрести по видеомагнитофону (жуткий дефицит в те годы в Союзе!). А где ж «по-легкому» денег раздобыть? Не мудрствуя лукаво, задумали продать… топливозаправщик. В смысле не саму машину с цистерной, а содержимое последней. Самое интересное, «предприниматели» не слили топливо «оптом», а продавали его в одном из кишлаков на розлив. Керосин пользовался большим спросом у местного населения, и шесть тонн горючей жидкости «улетело» за пару часов по бочкам, канистрам, банкам, склянкам, бурдюкам и даже по полиэтиленовым пакетам. Вместо «видиков» – соответственно три и два года лишения свободы.
Но да хватит о подобных деятелях.
От геройской гибели до нелепой один шаг
Нехорошие чувства испытывали водители и старшие таких автомобилей, как «ГАЗ-66», «КамАЗ» и «МАЗ». Ведь кабина этих машин находилась прямо на колесах, которые могли наехать на мины. Правда, все зависело от мощности установленного заряда-фугаса.
С минами были связаны и нелепые смерти. Зимой 1987 года на одной из боевых операций дивизии в районе Мусакалы заместитель командира полка ежедневно отчитывал начальника инженерной службы за отсутствие результата в работе: «Мать-размать, вы мне хоть одну мину найдите! Чем вы здесь занимаетесь? Под суд отдам, если кто-нибудь подорвется!»
Обнаружили несколько закладок. Половину начальник инженерной службы представил: вот, мол, нашли, да не одну. А остальные мины хитроумно припрятал: будут очередной раз матюкать, скажу, что только что нашел и снял. В палатке решил провести занятие по обезвреживанию мин с двумя прапорщиками-тыловиками и лейтенантом-врачом. Одиннадцать с половиной килограммов тротила разнесли людей на мелкие кусочки. Собирали в простыни то, что от них осталось, не имея возможности определить, чьего тела эта «деталь»…
Собаки, спасавшие жизни солдат
Всеобщей любовью в Афганистане пользовались наши четвероногие друзья – минно-разыскные немецкие овчарки. Обнаружив мину, собака садилась и принималась лаять. Дрессировали их так, что сдвинуть ее с места, пока рядом не был воткнут колышек с красным флажком, не мог даже ее солдат-вожатый.
В Адраскане мне показали в вольере Дика, который ценой своих передних лап и множественных ранений спас жизнь солдату – рядом с противотанковой была установлена противопехотная мина. Глядя на умные, с тоской глаза собаки, становилось не по себе. По ходатайству офицеров состоялся приказ командующего 40-й армией, и Дик за боевые заслуги был официально оставлен на довольствии.
Правда, работали собаки в Афганистане от силы на половину своих возможностей: жуткая жара! Помню, как, побегав от обочины к обочине дороги, овчарка вернулась к нам и, подбегая к каждому из офицеров, роняя слюну с низко опущенного языка, скулила со слезами на глазах: мол, извините, не могу.
«Разрешите лизнуть, Америка!»
До сих пор в газетах и журналах исследователи афганской войны задаются вопросом: сколько же мин установили «за речкой» советские войска и сколько территории разминировали перед выводом, а сколько минных полей осталось нетронутыми? При этом – умышленно, нет ли – забывают, что через 10 с небольшим лет в Афганистан ввела свои войска Америка со своими союзниками, и вот уже без малого полтора десятилетия они там хозяйничают. Вряд ли воины дяди Сэма обходятся там без минных постановок.
Тут уместно сказать и вот о чем. Одними из первых в новой афганской войне США поддержали наши бывшие соотечественники – союзные республики. Как будто во времена СССР им мало приходило «цинков» из-за «речки», как будто мало хоронили в закрытых гробах останки тех, кого в клочья разносили душманские фугасы. Долго подыскивал, как назвать такой принцип внешней политики, но, кроме как «разрешите лизнуть, Америка!», ничего в голову не пришло.
Теперь этот оккупационный контингент свыше 40 стран называется «международными силами содействия безопасности». Всего свыше 120 тыс. человек. Выходить теперь будут. Ограниченный контингент советских войск в Республике Афганистан насчитывал чуть более 100 тысяч…
Сапер ошибается дважды что значит
(интервью Александра Бровцина)
— Я родился 1 января 1915 года в городе Старый Оскол Белгородской области; раньше это Курская губерния была, а теперь Белгородская область.
— Расскажите, как вы попали в армию?
— В 1930 году мой старший брат Георгий, который работал в Донбассе, пригласил меня приехать для продолжения учебы. Среднее образование тогда было 9 классов. Я приехал, и меня послали по линии комсомола в город Красный Луч Луганской области в горнопромышленное училище, которое находилось на шахте № 162. Начальником училища был Авдеев, имени и отчества его сейчас не помню, времени прошло очень много. Когда я приехал, он говорит: «О, это же как раз по нашей линии. Вы член профсоюза работников земли и леса». Что это был за профсоюз? Я работал подпаском, а старший брат работал пастухом, тогда мне было 10 лет, и профсоюз нас на учете держал как батраков.
На комиссии директор сказал, что у парня среднее образование, комсомол прислал отношение и его можно зачислить без экзаменов. Из членов приемной комиссии никто не возражал, и меня зачислили в училище. Прошло три года, я сдал экзамен на электрослесаря и машиниста электровоза шахты. Мне присвоили 3-й разряд и послали на шахту № 1 имени Сталина в Красном Луче. Я там проработал с сентября 1933-го по 1936 год.
В 1936 году вызвали меня в военкомат, возраст призывной, 21 год — пора в армию. Ну, раз надо — значит, надо. На второй день устроила нам шахта — а нас только 10 человек отобрали со средним образованием, — проводы, вечер, причем без спиртных напитков. Крюшон, ситро и квас, фрукты, мясные блюда. Всю ночь мы гуляли, танцевали под баян. На рассвете через шахты идем на станцию и с нами сопровождающий капитан Себик, представитель из Москвы. Я его имени и отчества не помню, запомнилась редкая фамилия. Приехали, а там уже эшелон был подан, и нас в этот эшелон погрузили.
Нас 10 человек со средним образованием взяли в 46-й отдельный стрелковый батальон комендатуры НКО СССР, не знаю, существует он сейчас или нет, остальных по другим частям раскидали. Командир батальона капитан Афанасий Семенович Томилло решил нас, поскольку мы образованные, прямо в учебный взвод батальона направить. Проучились мы 6 месяцев, каждому присвоили звание «старший сержант», точнее, по тем временам он назывался не старший сержант, а помкомзвода. Я попал командиром взвода и разводящим в роту, которая охраняла здание Наркомата Обороны на Арбате, мой взвод охранял кабинет Ворошилова на третьем этаже. Он приезжал, как правило, в одиннадцатом-двенадцатом часу, уезжал в час ночи. Много делегаций разных приезжало, например испанцы с Долорес Ибаррури. Я, бывало, заходил: «Товарищ Маршал Советского Союза, к вам такой-то!» Он: «Пропустите!» Или направлял к какому-то другому работнику НКО.
В 1937 году, уже через год с лишним службы, нас вызвал командир батальона, говорит — есть указание Маршала Советского Союза товарища Ворошилова послать вас в Киевское училище. Меня назначили старшим, выдали на всех пакет с документами. Ну что ж, вечером сели в вагон, жена Татьяна меня проводила до Киевского вокзала, и я уехал. Проучились мы неполных два года, выпустили нас досрочно — начались события в Европе, уже загорался пожар, ось Рим — Берлин — Токио уже начала действовать. 1 сентября 1939 года немцы напали на Польшу, начали ее громить — мы пока не вступали. Нас, молодых командиров, сразу распределили по частям, а 17 сентября Красная Армия вошла на территорию Польши.
Я получил назначение командиром разведвзвода 131-й стрелковой дивизии. Командиром дивизии был полковник Калинин Николай Васильевич, вызвал к себе, говорит:
— Лейтенант Рябчуков! Под Ровно есть местечко Олыка, где живет князь Радзивилл[1]. Ваша задача проскочить туда. Если охрана есть — ликвидировать охрану, если можно пленить — плените. Радзивилла доставить в Шепетовку.
Мы приехали в эту Олыку, охрану ликвидировали сразу. Я смотрю — у него, оказывается, бетонная дорожка за прудом, на ней самолет. А со мной счетверенка, зенитные пулеметы «Максим». Выходит ключник с большими ключами, поляк, представился — по-русски неплохо разговаривает. Я спрашиваю:
— Жена его у себя и прислуга.
— Веди меня к нему. Сколько у него комнат?
— 380 комнат в замке. И четыре башни по углам.
— Лейтенант Рябчуков! Приказано вас доставить в Шепетовку.
Жена Радзивилла в истерике. Он ей:
— Поедем! Сколько жене можно прислуги взять?
— 12 человек прислуги.
— Ну, 12 я не возьму, а одну прислугу возьму. Потому что мне их всех на машину сажать и отправлять в Шепетовку, а там еще счетверенки.
Она снова в истерику:
— Как же я без той-то, без этой?
— Будет у вас и прислуга, все будет. Там, в Советском Союзе, вопрос решите.
И я их отправил, вернулся, командиру дивизии доложил о выполнении задачи. Он говорит — мне уже позвонили.
28 сентября прошла демаркационная линия по рекам Сан и Буг от Перемышля до Бреста. Та сторона, левая, немцам отошла, правая сторона — нам. И 28 ноября по тревоге дивизию нашу посылают в Финляндию. Мы, конечно, не имели еще даже представления о финской войне и о Финляндии. Как говорят, в пилотках, гимнастерочках, шинелях приезжаем туда. Холод! Мороз такой! Ну, нам быстро валенки, полушубки выдали. Служить мы там начали 30 ноября 1939 года, а закончили 14 марта 1940 года.
После Финляндии нас посадили в эшелоны и отправили на румынскую границу. Бессарабия и Буковина еще с 1918 года были оккупированы, и Советский Союз предъявил им ультиматум: или война, или уходите. Когда мы приехали, у румын какая там армия была — артиллерия на быках перевозилась. И когда они посмотрели, какая Красная Армия пришла, запросили мира. Буковина и Бессарабия отошли к нам, часть к Украине, часть к Молдавии. Таким образом закончилась румыно-бессарабская эпопея.
Нас тут же прислали в Житомир, оттуда на Западный Буг — укреплять границу. Я был переведен в 124-ю стрелковую дивизию. Ей была отведена определенная полоса для строительства укреплений, потому что старая граница была разрушена, а новая еще не укреплена. Понимаете, какая ошибка была допущена? По реке Случь старая граница проходила, все существующие доты и дзоты разрушили, кому это надо было? Ну, это другая история. А на новой границе укреплений не было. Дивизия имела очень большую полосу — 50 километров. Причем я вам такую вещь скажу: в дивизии три пехотных полка, из них один был полностью укомплектован — сержанты, солдаты, красноармейцы тогда назывались, командный состав. А два полка были кадрированные, то есть по штату только командный состав есть, больше никого нет. И война нас в таком виде застала, в дивизии только один полк был боеспособным, а два полка кадрированых — когда только пришлют нам пополнение по мобилизации? Вскрыли пакеты — кто дошел из пополнения, кто не дошел…
Мы пять дней воевали с немцами на Буге. В первый день меня ранило, но ранение было не очень тяжелое. Врач требовал, чтобы я ушел в госпиталь, я отказался от госпиталя. Я говорю: «Не поеду никуда, ни в какой госпиталь. Такая война!» И мы 5 суток гоняли немцев по 15–20 километров, немцы бросали свои такие желтые сапоги, ранцы бросали, драпали от нас вовсю. Потом немцы пустили 200 танков, разорвали оборону 5-й и 6-й армий нашего Киевского военного округа, хотели окружить нашу дивизию. Командир дивизии был ранен. Ну, что делать? Надо выходить из боя, свели всю дивизию в одну группу, и поскольку командир дивизии был ранен, то его положили на повозку. И мы в течение месяца громили немцев в тылу, 300 километров до Киева пришлось нам с тяжелыми боями идти. Возглавлял дивизию бывший командир полка полковник Новиков[2], поскольку командир дивизии Сущий[3] получил второе ранение, умер от ран и был похоронен в тылу у немцев.
Януш Францишек Радзивилл (1880–1967) — ординат олыкский с 1926 г., сенатор в 1935–1939 гг. Арестован в 1939 г. советскими войсками, помещен на Лубянку. Завербован НКВД. По словам Павла Судоплатова, Януш Радзивилл вместе с актрисой Ольгой Чеховой должен был помочь в покушении на Гитлера. После Варшавского восстания арестован немцами и заключен вместе с женой в тюрьму Моабит.
Полковник Новиков Тимофей Яковлевич, командир 406-го стрелкового полка 124-й стрелковой дивизии. После 124-й СД командовал последовательно 222-й СД, 1-й Гв. МСД и 181-й СД. 15 августа 1942 г. попал в плен, в апреле 1945 г. умер в плену от истощения.
Генерал-майор Сущий Филипп Григорьевич, командир 124-й СД, умер от ран 14.07.1941.