при поражении левого полушария мозга нарушается параметр мнестической деятельности

При поражении левого полушария мозга нарушается параметр мнестической деятельности

Второй тип мнетических расстройств возникает при поражении вторичных и третичных корковых зон специфических систем. При этом нарушаются зрительная, слухоречевая, музыкальная, тактильная и двигательная память при сохранности периферического звена.

Цель работы: изучение особенностей нарушения памяти у больных ишемическим инсультом в каротидном и вертебробазилярном бассейнах в раннем восстановительном периоде.

Материал и методы

Для оценки памяти у больных с ишемическим инсультом разной локализации применялись тесты Векслера, Лурия, Бентона, Мейли. При функциональном тестировании использован также тест на семантическую память (категорийное определение сложных слов).

Результаты

Основой нейропсихологических расстройств при ишемическом инсультеявляется не только формирование очага дисгемии, но и существование зон с компенсированным и субкомпенсированным кровоснабжением, нарушение связей между мозговыми центрами и формирование нового стереотипа межцентральных отношений. Функция памяти отражает интегративный процесс деятельности мозга и слагается из трех фрагментов: запечатления информации, хранения и воспроизведения. Тестирование для изучения мнестических функций включает изучение этапа воспроизведения информации. На качество запоминания влияют многие факторы: эмоциональная окраска восприятия, направленность внимания, уровень бодрствования, напряжение, мотивационное подкрепление.

Традиционно выделяют кратковременную и долгосрочную память. Кратковременную память делят на непосредственную (мгновенную), которая предполагает немедленное механическое воспроизведение, и рабочую, используемую во время выполнения текущей деятельности. При оценке кратковременной памяти существует практика оценки семантической, декларативной (узнавание), процедурной (приобретение новых навыков) памяти.

У больных первой группы отмечались нарушения памяти, преимущественно при использовании теста Мейли (10 картинок с изображением предметов предъявляются с интервалом в 2 секунды, с воспроизведением через 10 секунд) и теста Бентона (визуального анализа абстрактных картинок). Имелись трудности понимания переносного смысла пословиц, иносказательной речи, категорийного определения 35 сложных слов. Таким образом, в большей степени страдает семантическая и декларативная (конкретно-образная и абстрактно-образная) память. Показатели непосредственного воспроизведения (методика Лурия) при оценке слухоречевой кратковременной памяти были снижены на 50% относительно здоровых лиц. В речи пациентов появлялись вербальные парафазии, сходные по звучанию с необходимым словом.

У больных второй группы наибольшие затруднения возникали при использовании теста Векслера. Для оценки непосредственной памяти зачитываются вслух цифровые ряды от 1 до 9, необходимо повторить цифры в прямом и обратном порядке. Значительные расстройства выявлены также при применении методики Лурия. Таким образом, при данной локализации очага инсульта нарушалось непосредственное воспроизведение чисел, слов, что характеризует нарушения процедурной памяти.

У пациентов третьей группы имелись выраженные нарушения при воспроизведении изображений картинок (тест Мейли) и верификации абстрактных картин (тест Бентона), что свидетельствовало о нарушении семантической и декларативной памяти.

У пациентов четвертой группы имело место преимущественное снижение слухоречевой кратковременной памяти (тест Лурия) с нарушением запоминания словесных обозначений и цифр, а также зрительной памяти.

Нарушение запоминания материала с использованием цифр, словесных обозначений было более выраженным при ишемическом поражении височной и медиобазальных отделов лобной коры, подвержденных с помощью нейровизуализации, и сочетались с угнетением когнитивных функций.

При обширных и множественных очагах страдали все виды памяти, что, по-видимому, обусловлено нарушением не только морфологического субстрата, но и межцентральных связей поврежденных и сохранных зон.

Выводы:

Источник

Память и ее нарушения

Л.В. Стаховская Кафедра неврологии и нейрохирургии N 2 РГМУ, Москва

Общими характеристиками памяти как биологической и психической функции являются длительность формирования следов, прочность и продолжительность их удержания, объем запечатленного материала, точность его считывания и особенности воспроизведения.

Произвольная мнестическая деятельность включает стадии: программирование, использование того или иного способа запоминания материала (мнестического приема), контроль за результатом деятельности, включая коррекцию, если эти результаты неудовлетворительны с точки зрения поставленной задачи. При непроизвольном запоминании лучше фиксируется то, что является целью деятельности или вызвало какие-то затруднения во время ее осуществления. При этом воспроизведение следов при непроизвольном запоминании является либо пассивным, либо активным припоминанием.

При хранении следов информации происходит их преобразование, осуществляющееся по определенным законам (например, семантизации или кодирования).

Из сказанного выше следует, что память представляет собой информационную систему, непрерывно занятую приемом, видоизменением, хранением и извлечением информации. Этому соответствуют следующие последовательные этапы мнестического процесса: регистрация информации, ее закрепление, удержание и воспроизведение. Первоначально поступающая информация обрабатывается в афферентных системах коры. Далее она кодируется с помощью системы готовых сенсорных, образных и семантических кодов. Наконец, непосредственно за кодированием следует консолидация следа, вследствие чего информация организуется в устойчивую физиологическую систему, доступную для последующего воспроизведения.

Для оценки состояния памяти у больных используют анализ анамнеза (обращают внимание на остроту развития расстройств памяти, длительность их существования, скорость прогрессирования и др.), изучение неврологического статута и нейропсихологическое обследование. В рамках последнего обычно применяются специальные диагностические тесты: повторение серий слов из 3, 4 и 5 элементов; заучивание списка не связанных между собой 10 слов; запоминание 2 групп элементов (слов, картинок); запоминание 2 смысловых рядов (фразы, рассказы); называние за 1 мин максимального количества слов одной семантической группы (растения, животные) и др. Для уточнения механизма мнестических нарушений используются также методики, облегчающие процессы обработки информации при запоминании (семантическое кодирование): составление осмысленных предложений при заучивании несвязанных слов; помощь исследователя в установлении и др. Исследуют как непосредственное воспроизведение (сразу за предъявлением), так и отсроченное (через некоторое время после предъявления и выполнения другого действия). Наряду с такими тестами нередко применяют и специальные приемы, позволяющие оценить активность психической деятельности, подвижность нервных процессов, состояние внимания (таблицы Шульте, корректурная проба Бурдона с учетом времени выполнения задания и количества ошибок при работе и др.).

В настоящее время механизмы формирования и нарушений памяти принято рассматривать с позиций функциональных блоков А.Р. Лурия.

E. Brownvald и соавт. (1993 г.) предлагают следующую клиническую классификацию амнестических синдромов.

1. Амнестический синдром с внезапным началом, обычно с постепенным неполным восстановлением:

а) двусторонние или односторонние (в доминантном полушарии) инфаркты в области гиппокампа, возникающие в результате атеротромботической или эмболической окклюзии задних мозговых артерий или их нижних височных ветвей;

б) травмы промежуточного мозга или нижнемедиальных отделов височных долей;

в) спонтанное субарахноидальное кровоизлияние;

г) отравление окисью углерода и другие гипоксические состояния.

2. Амнезии с внезапным началом, кратковременной длительностью с полным восстановлением:

а) височная эпилепсия;

б) посткомоционные состояния;

в) транзиторная глобальная амнезия.

3. Амнестический синдром с подострым началом и различной степенью восстановления, обычно с необратимыми остаточными явлениями:

б) герпетический энцефалит;

в) туберкулезный и другие менингиты, характеризующиеся гранулематозными экссудатами в области основания черепа.

4. Медленно прогрессирующие амнезии:

а) опухоли стенок III желудочка и височных долей; б) болезнь Альцгеймера и другие дегенеративные заболевания (только на ранних стадиях).

Рассмотрим более подробно основные 4 группы синдромов.

Описанные нарушения могут развиваться при некоторых формах нарушений мозгового кровообращения (окклюзии задних мозговых артерий или их нижневисочных ветвей с двусторонними, реже односторонними в доминантном полушарии инфарктами в медиобазальных отделах височной доли, таламусе), травматических поражениях мозга, гипоксических состояниях.

Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова

Источник

Синдромы мозговой несформированности у детей

Всего имеется четыре вида синдрома мозговой несформированности:

Краткая характеристика:

В) Межполушарные взаимодействия: Указанный синдром отличает набор типичных симптомов «функциональной автономности» в мозговых полушариях:

Все указанное выше приносит с собой множество вторичных дефектов, которые подчас приводят не только к дезадаптации учебной, но и к различным неоправданным диагнозам.

Г) Правое полушарие: Несформированность в данной области выражается недостаточным пространственным представлением и нарушением порядка воспроизведения зрительных и слухоречевых эталонов на следах памяти. Часто отмечаются предметные парагнозии, а также дефекты сомато- и лицевого гнозиса, дифференциации эмоций и цветоразличения. В памяти зрительной нарушения порядка переплетаются с массой реверсий и параграфий. Эталонные образцы трансформируются и видоизменяются до неузнаваемости. Также обнаруживаются реверсии и контаминации (слепки) из пары фигур, а также искажения, которые связаны с структурно-топологическими и метрическими метаморфозами. Мышление и речь в пределах нормы. Но процессы эти имеют штамповый «взрослый» оттенок с множеством жестомимических и интонационно-мелодических компонентов. Пространственная первичная недостаточность оказывает вредоносное воздействие на эффективность чтения, письма и счета в той их области, которая основывается на оптико-пространственном представлении.

Коррекция

Современные методики коррекции детей с отклонениями в психическом развитии делятся на пару основных направлений.

Второе направление заключается в методах двигательной (моторной) коррекции либо используются телесно-ориентированные методы. На данный момент попытки связать данные два направления, в большинстве случаев, просто приводят к их суммации (в коррекционную программу вводят двигательные и когнитивные методики). Практика показала, что не получается достигнуть результата, по той причине, что в современной «детской» популяции преобладают разнонаправленные дефекты и системные нарушения психических функций. В указанной ситуации оптимальным решением становится системный подход к абилитации и коррекции психического здоровья детей, когда двигательные и когнитивные методики должны использоваться в определенном иерархизированном комплексе.

Основное направление в решении данной проблемы – комплексная абилитация и нейропсихологическая коррекция

По сути необходимо воздействие на уровень сенсомоторной сферы, с опорой на общие закономерности онтогенеза («Методика замещающего онтогенеза»), которое приводит к активизации в развитии всех Высших психических функций, так как это базовый пункт для последующего развития Высших психических функций. Следуя логике, начиная коррекционный процесс, необходимо предпочтение отдавать именно методам двигательным, которые не только создают определенный потенциал для дальнейшей работы, но и активизируют, восстанавливают и выстраивают взаимодействие между различными аспектами и уровнями психической деятельности. Актуализация, а также закрепление различных телесных навыков нуждается в востребованности извне психических функций, таких как восприятие, эмоции, память и процессы саморегуляции. Таким образом, мы создаем базовую предпосылку для полномерного участия данных процессов в овладении умениями: чтение, письмо, математика.

В методологическом плане «комплексная нейропсихологическая коррекция и абилитация» основывается на современных представлениях (по А.Р.Лурия) о закономерности развития и иерархическом строении мозговой организации ВПФ в онтогенезе (в первую очередь, в фокусе теории о 3-х функциональных блоках мозга); учении Цветковой Л.С. о нейропсихологической реабилитации; принципе «замещающего онтогенеза» (по Семенович).

Источник

Заказать обратный звонок

Запись на прием к специалисту Центра

Психотерапевт Мартынов Сергей Егорович

Психолог, семейный психолог, клинический психолог Теперик Римма Фёдоровна

Психолог Копьёв Андрей Феликсович

Конфликтолог, психолог, клинический психолог Цуранова Наталья Александровна

Ночевкина Алёна Игоревна

Психолог, клинический психолог Алиева Лейла. Телесная терапия и арт-терапия.

Психолог Михайлова Анна Дмитриевна

Психолог, семейный психолог, коуч Волкова Татьяна

Детский психолог Горина Екатерина

Психолог Светлана Ткачева

Клинический психолог, психолог, психотерапевт Прокофьева Анна Вячеславовна

Основатель беатотерапии, психолог, клинический психолог Спиваковская Алла Семеновна

Психиатр Фролов Алексей Михайлович

Подростковый психолог Каравашкина Елена

Ведущий логопед Кухтина Алла Юрьевна

Подростковый психолог Максимов Алексей Вячеславович

Детский психолог Таранова Ирина Юрьевна

Психолог, юнгианский аналитик Юзьвак Екатерина Григорьевна

Психолог, клинический психолог, психоаналитический психотерапевт Ермушева Анастасия Алексеевна

Клинический психолог, психотерапевт, нейропсихолог Баринская Янина Сергеевна

Врач-психотерапевт Сивков Евгений Евгеньевич

Нейропсихолог Трофимова Александра Константиновна

Глава 8.2. Нарушение речевой сферы

8.2. Нарушение речевой сферы при поражении левого и правого полушарий мозга и при поражении срединных структур

Ниже будут приведены результаты нейропсихологического обсле­дования речевой и перцептивной сфер детей, проведенного Э. Г. Симерницкой (1985). Эти данные представляют собой итог одного из наиболее полных и комплексных нейропсихологических обследо­ваний детей с органическими поражениями мозга.

Данные были получены при обследовании 130 детей с поражения­ми левого полушария, 90 человек с поражениями правого полушария и 76 человек с поражениями диэнцефальной области в возрасте от 6 до 16 лет.

Исследование Э. Г. Симерницкой показало, что наиболее четко не­достаточность речевых функций проявлялась при использовании спе­циальных нейропсихологических заданий, оценивающих состояние слухоречевой памяти.

Анализ нарушений слухоречевой памяти обследованных детей по­казал, что при поражениях левого полушария у детей центральное мес­то в структуре наблюдаемых расстройств занимает сужение объема слухоречевой памяти.

При поражениях правого полушария на первое место выдвигается симптом нарушения воспроизведения заданного порядка элементов.

При поражениях диэнцефальной области центральное место зани­мает симптом патологической тормозимости следов в условиях ин­терференции.

8.2.1. Нарушение слухоречевой сферы при поражении левого полушария мозга

Характерной для повреждений левого полушария была невысокая ча­стота афазий (у 17 % детей против 67 % у взрослых), хотя говорить о полной сохранности речевой функции нельзя. Речь была сохранна у детей полностью в 12 % случаев, а при поражении височной области левого полушария — лишь в 7 % случаев.

Особенно часто нарушения речи фиксировались во время эпилеп­тических припадков. Это могли быть: утеря способности самостоя­тельной речи, нарушение понимания обращенной речи, искажение собственной речи, которая становилась непонятной окружающим, за­бывание слов и названий предметов.

В нейропсихологическом исследовании за пределами острого пери­ода нарушения речи у этих детей не обнаруживались.

При исследовании слухоречевой памяти на первом месте (у 86 % детей) наблюдался симптом сужения объема воспроизведения, на­блюдался и проявлялся в большей степени при запоминании не свя­занных по смыслу слов.

1 воспроизведение — мяч, глаз, нос;

2 воспроизведение — мяч, хлеб, глаз;

3 воспроизведение — мяч, глаз;

4 воспроизведение — мяч, пол, хлеб, лист.

Внутриполушарные различия проявлялись следующим образом. В 60 % случаев этот симптом наблюдался при поражении левой ви­сочной области, в 19 % при поражении теменной области и в 7 % — лобной области ЛП.

Второй частотный симптом — нестойкость следов и их повышен­ная тормозимость в условиях интерференции отмечался у 45 % детей и не зависел от внутриполушарной локализации.

Менее всего при повреждениях левого полушария страдала способ­ность сохранения порядка воспроизведения (только в 6 % случаев).

Соотношение двух основных симптомов было разным в зависимости от возраста. У детей 5-10 лет самым значительным было нарушение объе­ма воспроизведения. После 10 лет выраженность этого симптома снижа­ется: проявления симптомов сужения объема воспроизведения и тормо- зимости следов интерферирующими воздействиями уравниваются.

Меньше всего страдала способность сохранения порядка воспроиз­ведения (только в 6 % случаев).

Таким образом, нарушения слухоречевой памяти у детей при пора­жении левого полушария в целом носят такой же характер, что и у взрос­лых. У взрослых при поражении левого полушария центральное место в нарушениях слухоречевой памяти занимает снижение объема и повы­шенная тормозимость следов интерферирующими воздействиями. То же наблюдается и у детей, но нарушения объема памяти у детей 5-10 лет значительно превосходят другие формы нарушений, а после 10 лет име­ют тенденцию к снижению. В отношении второго симптома — тормози- мости следов — нет значительных изменений после 10 лет.

Это означает, что специализация левого полушария по речи прояв­ляется на ранних этапах онтогенеза, а различия же в проявлении рече­вых расстройств между детьми и взрослыми связаны не с тем, что два полушария эквипотенциальны, а с высокой пластичностью мозга ребенка и более значимой ролью правого полушария в обеспечении работы речевой системы.

Два эти фактора маскируют раннюю специализацию левого полу­шария по речи, поэтому недостаточность речевой функции, аналогич­ную нарушениям у взрослых больных, можно выявить только в остром периоде (например, послеоперационном), когда еще не наступила адаптация мозга к новым условиям работы.

Э. Г. Симерницкая приводит ряд примеров больных детей с повреж­дениями разных отделов левого полушария, при которых возникают симптомы афазий, наблюдающиеся и у взрослых при аналогичных повреждениях.

Например, у больного 15 лет наличие большой опухоли левой височной области сопровождалось до операции незначительными амнестичсски- ми симптомами, замедленностью речи, легкими нарушениями слухоре- чевой памяти. После операции развилась отчетливая афазия по сенсо- моторному тину.

Возникли нарушения понимания и произнесения малочастотных слов (выделены стимульные слова): ртуть — труть… трурть; Лувр — пру… лур; козерог — раки… рази… ради… разируть… казируг.

В письме (рис. 8.1 и чтении имели место ошибки: разрушено — взрас… взрушено… зашу… зарсу; дружелюбие — дру… дружно… друж­ное… дружел… друлюб.

Нарушения быстро регрессировали, и к моменту выписки речевые функ­ции вернулись к дооперационному уровню.

Аналогичные нарушения фиксировались и у других больных с пораже­нием левой височной области в острый период: нарушения артикуляций, понимания речи, письма, чтения. У больных наблюдались литеральные и вербальные парафазии. Например, «Я два часа, два раза, нет, два года учился»; чемодан — чемодал… чеиодан; пирог — пиров… пиром… перо.

Однако даже при самых грубых расстройствах уже через 2-3 неде­ли расстройства полностью могли регрессировать и не обнаруживать­ся в нейропсихологическом обследовании.

Особо важное значение имеет тот факт, что наблюдаемые в послеопе­рационный период нарушения речевой функции при поражении дру­гих областей левого полушария носили качественно иной характер.

При операциях на левой лобной области прежде всего нарушалась динамическая организация речевых процессов.

Например, у больной 7 лет с удалением опухоли левой лобной области от полюса до заднелобных отделов наблюдались специфические симптомы, сопровождающие повреждение этой области у взрослых. Возникали аспонтанность, практическое отсутствие самостоятельной речи, эхолалич- ные ответы на вопросы, необходимость постоянной стимуляции больной. Имели место грубые речевые персеверации при попытках называния предметов: яблоко — яблоко, глаз — яблоко, кровать — яблоко.

Аналогичные нарушения, по типу эфферентной моторной афазии в уст­ной и письменной речи или по типу динамической афазии (нарушение спонтанной речи, произнесение только слов «да» и «нет»), наблюдались и у других больных. При повторении звуков, слогов, слов (предлагаемые для повторения выделены жирным шрифтом) возникали персеверации:

д-т — д-т, би-ба-бо — д-д-до;

кровать — кровать, корка — кровать.

Нарушения речевой деятельности после операций на левой темен­ной области носили иной характер.

Страдание передней теменной области приводило к дефектам но типу афферентно-моторной афазии (ошибки у больного 12 лет при повто­рении слов были связаны с нарушением кинестетических синтезов: слон — стон, вилка — вюлка, бровь — быровь, градусник — гравдугра).

Страдание задне-теменной области приводило к трудности понимания логико-грамматических конструкций (семантическая афазия, аграфия, алексия, акалькулия).

У больного 14 лет с удалением левой теменной доли наблюдались нару­шения чтения: вместо т — п, м; нарушения письма (рис. 8.2 акальку­лия в виде расстройства счетных операций: 25 – 8 = 16, нарушения раз­рядного строения числа: вместо 1054 — пятнадцать тысяч четыре.

Во всех рассмотренных случаях наблюдался быстрый обратный ре­гресс выявленных расстройств. Таким образом, недооценка высокой пластичности мозга становится одной из причин того, что многие нару­шения речевых функций в детском возрасте остаются невыявленными.

Нарушение слухоречевой сферы при поражении правого полушария мозга

Известно, что у взрослых людей правое полушарие принимает учас­тие в речевой функции. Еще X. Джексон приписывал правому полу­шарию наиболее упроченные, автоматизированные формы речевой деятельности. Позднее была обнаружена роль правого полушария в речевой просодике, помехоустойчивости, выявлении индивидуаль­ных, эмоциональных характеристик речи.

Исследования Р. Сперри, М. Газзаниги, Е. Зайделя показали, что пра­вое полушарие обладает речью. Но уникальность лексической структу­ры правого полушария состоит в том, что оно не имеет фонетического кодирования (Zaidel Е., 1978). Поэтому понимание устной и письмен­ной речи в правом полушарии осуществляется не на основе фонетичес­кого анализа, а методом интегрированного, гештальтного сопоставления звукового, графического образа лексических единиц с эталонами памяти и последующим связыванием этого образа со значением. Такое восприя­тие речи можно сравнить с пониманием слов животными.

В отношении роли правого полушария в слухоречевой памяти были описаны следующие факты.

Данные, полученные при исследовании детей (5-16 лет, 90 чело­век) с поражением ПП, показали, что специфичные для взрослых на­рушения просодики и различение индивидуальных характеристик го­лосов встречаются редко, в единичных случаях.

Наиболее характерным было нарушение слухоречевой памяти (на­блюдалось в 75 % случаев). Проявлялось оно в трудности непосред­ственного запечатления следов. Но если при левополушарных пора­жениях это было связано с сужением объема воспроизведения, то при правополушарных — с нарушением порядка воспроизведения. Запо­минание происходит после одного-двух предъявлений, но многократ­ные предъявления не изменяют порядок.

Например, больная 8 лет с опухолью правой височно-теменной области

при запоминании серии из пяти слов (стимульные слова — кот, дом, лес,

звон, ночь) воспроизводит их после первого предъявления, но установить

нужный порядок не в состоянии после многократных предъявлений:

1 воспроизведение — кот, дом, лес, ночь, звон;

2 воспроизведение — кот, лес, ночь, дом, звон;

3 воспроизведение — кот, дом, лес, ночь, звон;

4 воспроизведение — кот, дом, лес, ночь, звон;

5 воснроизведение — кот, дом, лес, ночь, звон.

Другая особенность связана с тем, что в отсроченном воспроизведении не возникает потерь элементов ни в условиях гомогенной, ни гетероген­ной интерференции, то есть отсутствует эффект тормозимости следов.

Таким образом, можно говорить о специфическом вкладе правого полушария у детей в осуществление вербально-мнестической деятель­ности: оно не дублирует левое полушарие и его вклад качественно от­личен от вклада левого полушария.

Вклад правого полушария проявляется рано, поскольку нарушения порядка при его поражении имеют большую частоту у детей 5-10 лет. После 10 лет нарушения порядка проявляются все более отчетливо.

8.2.3. Нарушение слухоречевой сферы при поражении срединных структур

Срединные структуры играют решающую роль в поддержании опти­мального тонуса коры, необходимого для нормального протекания всех психических процессов.

Особенностью поражения этих отделов у взрослых являются мо­дально-неспецифические нарушения памяти, которые сопровождают­ся нарушениями сознания (что никогда не наблюдается при пораже­нии конвекситальных отделов коры). Больные теряют ориентировку во времени и пространстве, проявляют растерянность, спутанность, у них возникают контаминации, конфабуляции.

Основной симптом нарушений памяти — повышенная тормози­мость следов интерферирующими воздействиями. Больные воспроиз­водят стимулы непосредственно или после пустой паузы, но не могут сделать этого после введения интерференции. Хуже всего ими выпол­няются задания с запоминанием двух серий слов, то есть в условиях гомогенной интерференции. Облегчающее влияние оказывает введе­ние смысловой организации, когда запоминаемая информация пере­водится на более высокий уровень организации.

Исследование детей с срединной локализацией поражения мозга — гипоталамо-диэнцефальной области (5-16 лет, 76 человек) показало, что у них нарушение мнестической функции проявлялось так же от­четливо и специфично, как и у взрослых.

В то же время имели место различия. У детей смысловая органи­зация не приводила к улучшению запоминания. Не было различий между воспроизведением структурированного и неструктурированно­го материала. Контаминации, соскальзывания на побочные ассоциации, инертные стереотипы проявлялись как при воспроизведении смысло­вых, так и при воспроизведении дискретных элементов. Иногда диск­ретные элементы воспроизводились лучше, чем смысловые структуры.

Еще одно различие проявлялось в том, что у детей такие нарушения возникали только при внутримозговых поражениях диэнцефальной области, расположенных в районе третьего желудочка. Внемозговые нарушения этой области не вызывали выраженных нарушений.

Например, больная 14 лет воспроизводит рассказ «Голубка и муравей»’: «Жили они около речки. Жили вместе и пошли к речке купаться… к ру­чью пошли купаться. Муравей стал тонуть, увидел его… жук его увидел и стал помогать. Он дал ему палку, и по палке муравей выбежал… Так был спасен муравей». Вторая часть вообще не воспроизведена. Через три ми­нуты больная отрицала, что был рассказ про муравья и голубку, и говори­ла, что был рассказ «про кота, лису и петуха, как они сдружились».

Непосредственное (сразу же после предъявления) воспроизведение каждой фразы возможно.

На вопрос, какая фраза была первой, какая — второй, больная отвечает: 1/? — не знаю, 2/? — забыла. После повторного предъявления:

После третьего предъявления:

Таким образом, у детей, как и у взрослых, центральным симптомом выступают патологическая тормозимость следов, наличие конфабуляций, контаминаций. Однако только при внутримозговых поражениях это нарушение проявлялось на всех уровнях смысловой организации. При внемозговых опухолях нарушения проявлялись только на не­смысловом материале как в звене отсроченного, так и непосредствен­ного воспроизведения.

Оригинал выглядит следующим образом: «Муравей спустился к ручью напиться. Волна захлестнула его, и он стал тонуть. Увидела это голубка и бросила ему пру­тик. Муравей по нему выбрался на берег. На другой день охотник хотел поймать голубку в сети. Муравей подкрался и укусил охотника за палец. Охотник вскрик­нул и выронил сеть, а голубка вспорхнула и улетела».

В целом наиболее характерным, в отличие от нарушений при пора­жении правого и левого полушарий, для диэнцефальных поражений было наличие ретроактивного торможения.

Наконец, различие нарушений при поражении разных отделов диэнцефальной области свидетельствует о функциональной неодина­ковости не только кортикальных, но и ниже расположенных струк­тур.

8.2.4. Межполушарное взаимодействие в речевых процессах при органических повреждениях левого и правого полушарий

Изменение функциональной организации мозга в ходе онтогенеза проявляется и при анализе межполушарного взаимодействия.

Данные по дихотическому прослушиванию выявили следующие факты.

Характерный для локальных поражений мозга «эффект очага», проявляющийся в снижении продуктивности воспроизведения с уха, контралатерального стороне расположения патологического процес­са, в большей степени был выражен у детей, чем у взрослых. Это осо­бенно относится к поражениям левой височной доли, при которых на­рушения воспроизведения с правого уха значительно превосходили соответствующие показатели взрослых больных.

У взрослых поражение левого полушария приводит к двусторонне­му нарушению дихотически воспринимаемой информации, проявля­ется «эффект доминантности?-. У детей наблюдается только односто­роннее нарушение.

Но при поражении правого полушария у детей возникает двусто­роннее изменение дихотически воспринимаемой информации. Эф­фект очага компенсируется реципрокно возникающим увеличением объема воспроизведения на здоровой стороне

Это позволяет говорить о качественно различном характере взаи­модействия двух полушарий у детей по сравнению со взрослыми.

Естественно предположить, что отсутствие «эффекта доминантно­сти» при поражениях левого полушария в детском возрасте, отража­ющего иррадиацию тормозящего влияния со стороны очага на «здо­ровое» полушарие, является результатом недостаточной зрелости межполушарных связей, то есть левое полушарие еще не выполняет роли ведущего полушария в полной мере. Данные о позднем созрева­нии мозолистого тела, которому отводится решающая роль в обеспе­чении этого тормозящего эффекта, представленные в специальной литературе, делают такое предположение вполне обоснованным.

Именно вследствие того, что поражения левого полушария в детс­ком возрасте не оказывают тормозящего влияния на структуры право­го полушария, оно имеет у детей больше возможностей для смягчения и компенсации речевых расстройств, чем у взрослых больных.

То, что при поражении правого полушария снижение объема с контр­латерального уха компенсируется реципрокным увеличением объема с ипсилатерального уха, свидетельствует о том, что процессы межпо- лушарного взаимодействия у детей имеют по сравнению со взрослы­ми иную направленность (не слева направо, а, наоборот, справа нале­во) и другой знак (не снижение, а увеличение). С возрастом механизм реципрокного взаимодействия симметричных центров перестает функ­ционировать, нарушения воспроизведения с противоположного уха («эффект очага») перестают компенсироваться за счет другой стороны и это снижает возможности компенсации речевых расстройств.

Впоследствии этот механизм (обратного торможения) включается только в экстремальных условиях, например при электрошоковой тера­пии, что находит свое отражение в резком возрастании речевой активно­сти при инактивации правого полушария (Симерницкая Э. Г., 1985).

8.2.5. Нарушение речевой сферы при ранних повреждениях мозга

Н. Н. Трауготт и С. И. Кайданова (1975) исследовали детей с сенсор­ной афазией, у которых органическое повреждение мозга произошло в 3-4 года, и установили, что, несмотря но то, что речь у этих детей развивалась нормально, спонтанного восстановления речи ни у одно­го из них не было. Речь восстановилась только после специального обучения, в ходе которого она формировалась заново.

Родителями нарушение понимания речи у этих детей замечалось не сра­зу, им казалось, что у ребенка повысилась невнимательность.

В клинической картине нарушений речи наблюдалось нарушение рече­вого слуха в виде значительных трудностей дифференцирования зву­ков речи, слов. Дети не могли отличить свое имя от имени других детей.

Патология речевого слуха сочеталась с нарушением неречевого слуха, косвенные данные подтверждали при этом сохранность слуховой чув­ствительности. Отмечались быстрая истощаемость реакций на звуки, невнимание к звукам.

Ни у одного из обследованных детей не произошло спонтанного восста­новления речи.

М. Г. Храковская (2001) провела сопоставление двух девочек в воз­расте 8 лет с сенсорной афазией, вызванной энцефалитом. Различие между ними заключалось лишь в возрасте манифестации заболевания. У одной из них оно началось в 3,5 года и привело к полной утрате сформированной к тому времени речевой функции. У ребенка с помо­щью специальных методов (применяющихся для детей с алалией) за­ново была сформирована речь.

У второй девочки, которая успешно обучалась во 2-м классе, забо­левание началось в 8 лет. На фоне высокой температуры возник эпи­лептический приступ, сопровождающийся коматозным состоянием. После выписки отсутствовала речь, которая постепенно начала вос­станавливаться. На момент обследования у девочки наблюдалась сен­сорная афазия выраженной степени.

Этот пример демонстрирует роль фактора манифестации заболева­ния на речевые расстройства. Если в возрасте заболевания речевая функция сформирована, но еще недостаточно упрочена, то проис­ходит потеря речи. Начиная с определенного возраста (по данным Э. Г. Симерницкой — с 6 лет) клиническая картина речевых нарушений становится сходной с афазией у взрослых. По мнению М. Г. Храковской, данные Н. Н. Труготт и Э. Г. Симерницкой взаимно дополняют друг друга: при анализе афазий у детей необходимо учитывать не только эти­ологию мозгового повреждения, но и возраст начала заболевания.

Таким образом, результаты нейропсихологических исследований свидетельствуют о том, что морфологическая структура функциональ­ных систем у детей и взрослых имеет сходный характер. В то же время межполушарные и внутриполушарные взаимодействия, определяю­щие специфику внутри- и межсистемных связей, у детей и взрослых строятся по-разному. Именно эти различия объясняют тот факт, ч*го специфические эффекты у детей (в частности, нарушения речевых функций) проявляются более избирательно и при значительно более ограниченных поражениях и условиях, чем у взрослых, для которых характерно наличие широких межполушарных и внутриполушарных связей. Благодаря этим связям локальная стимуляция, адресованная к определенному участку мозга, вовлекает в ответную реакцию не только близлежащие, но и далеко отстоящие от стимулируемого цент­ра отделы, в том числе и расположенные в другом полушарии мозга. У детей, у которых эти связи не являются еще окончательно сформи­рованными, эффект очагового поражения более ограничен, частота специфических расстройств более низкая, а возможности для восста­новления (за счет правого и сохранных структур левого полушария) более высокие.

Источник