Что будет если президентом будет зюганов
Если Зюганов станет президентом России,что хорошего он сделает для народа?
Наш ближайший план действий в этих вопросах НАРОДНОГО РЕФЕРЕНДУМА, на которые мы отвечаем ДА!
1. Считаете ли вы, что природные ресурсы и ключевые отрасли экономики должны находиться в государственной собственности и в связи с этим необходимо провести национализацию предприятий нефтегазовой, угольной, металлургической и оборонной промышленности, электроэнергетики и железнодорожного транспорта?
2. Согласны ли Вы с тем, что плату за жилье и коммунальные услуги следует ограничить 10% от суммарного дохода семьи?
3. Считаете ли Вы, что государство должно взять на себя ответственность за недопущение произвольного роста цен на продукты питания, лекарства и товары первой необходимости?
4. Согласны ли Вы, что 40-часовая рабочая неделя и возраст выхода на пенсию по старости не должны увеличиваться?
5. Согласны ли Вы, что любые изменения в законодательстве, ухудшающие доступ граждан к образованию, охране здоровья и культуре, не должны допускаться и подлежат немедленной отмене?
6. Поддерживаете ли Вы предложение о замене плоской шкалы подоходного налога на прогрессивную, с увеличением налога на сверхдоходы богатых и освобождением от налога малоимущих?
7. Считаете ли Вы, что граждане Российской Федерации независимо от желания властей вправе решать любые общественно значимые вопросы на референдумах всероссийского, регионального и местного значения?
Что, если бы Зюганов победил в 1996-м
Парадокс, но демократическая процедура могла привести к власти те силы, которые более всего ассоциировались с диктатурой.
Могло ли такое быть?
Математически — да. Во второй половине 1995-го рейтинг Бориса Ельцина составлял что-то около одного процента. К декабрю он чуть-чуть подрос. Правда, цифра 8−9 процентов мало что меняла. Победа Зюганова вовсе не выглядела не смешной шуткой. Существует, конечно, мнение, что лидер коммунистов сам слегка вздрагивал от мысли, что он может стать президентом. Что на самом деле Зюганов отчаянно этого не хотел, потому что быть лидером крупнейшей Думской фракции (а КПРФ имела в нижней палате втрое больше мест, чем поддерживавшая президента партия «Наш дом — Россия»), которая сидит в парламенте и критикует Кремль, куда комфортнее, чем самому принимать решения и нести за них ответственность. Но это все больше домыслы, чем реальности.
Информации об умонастроениях Зюганова первой половины 1996-го у нас почти нет. А его деятельность в этот период прямо противоречит теории, что лидер коммунистов боялся победить. По состоянию на начало нового года он был очевидным фаворитом, который не скрывал президентских амбиций. В феврале Зюганов съездил на всемирный экономический форум в Давос, где о нем говорили, как о будущем хозяине Кремля.
Опросы показывали, что около трети населения хотели возврата к советскому образу жизни и связывали свои надежды на подобное возвращение именно с фигурой Зюганова. Между тем, предвыборная кампания коммунистов, а особенно их агитация, становились все более дерзкими. Окружение Зюганова декларировало новую национализацию, возврат к марксистско-ленинской идеологии, а также отмену Беловежских соглашений. Последнее, разумеется, было проще сказать, чем сделать. Отмена договора в одностороннем порядке была невозможна.
Впрочем, те люди, которые собирались отдать свои голоса лидеру коммунистов, кажется, не задумывались о тонкостях. Для них «отмена Беловежских соглашений» означала восстановление СССР в былых границах. И бог с ними, с бывшими республиками, которые этого явно не хотели. О серьезности намерений коммунистов говорила их деятельность в Думе. В марте 1996-го нижняя палата приняла постановление о признании недействительной той части соглашений, в которых говорилось о прекращении существования Советского Союза.
Весной в избирательную кампанию активно включился глава Заксобрания Кемеровской области и будущий губернатор этого региона Аман Тулеев. Его лозунги были очень близки к лозунгам Зюганова. Существовала надежда, что Тулеев оттянет у лидера КПРФ некоторое количество голосов, кто-то даже называл нового участника гонки кремлевским спойлером (само собой, в то время употреблялось другое слово). Но вот какая закавыка. Незадолго до выборов Тулеев свою кандидатуру снял, заявив о поддержке Зюганова. Надежда на раскол умерла.
Судя по всему, ранней осенью 1995-го Ельцин и правда подумывал об уходе. Об этом говорил, например, Сергей Филатов, который до января 96-го руководил администрацией президента России. По его словам, Ельцин передумал только в декабре, после победы коммунистов на выборах в Думу. Советник главы государства Сергей Станкевич уверял, что до этого момента в качестве потенциального кандидата от демократических сил рассматривался мэр Петербурга Анатолий Собчак. В любом случае, как бы ни были сильны позиции Зюганова, а к лету 1996-го года рейтинг Ельцина стал расти, а его победа перестала выглядеть утопией. «Единый кандидат от демократов», о котором так долго говорил российский истеблишмент оказался вполне реален. Демократы стали консолидироваться вокруг президента. И даже Егор Гайдар, находившийся в оппозиции, привел свой «Демократический выбор» под знамена президента.
Впрочем, кандидат был, все-таки, не совсем «единым». Лидер «Яблока» Григорий Явлинский поддерживать Ельцина не стал и выдвинул свою кандидатуру на выборы. Впрочем, значительно важнее были другие процессы. Чем больше Зюганов говорил о «национализации», тем больше вздрагивал бизнес, боявшийся, что его ждут погромы и посадки. Крупные финансисты, забыв о внутренних противоречиях, в конце концов, объединились и встали на сторону Ельцина. В прессе появился термин «Семибанкирщина», по аналогии с Семибоярщиной, что недолго управляла Московским царством в начале XVII-го века, в годы Смуты.
Любопытно, что финансистов, поддержавших Ельцина было не семь, а заметно больше (минимум девять). Сами они факт какого-либо союза отрицали, а над словом «семибанкирщина» посмеивались. Тем не менее, Борис Березовский, Михаил Ходорковский, Петр Авен, Владимир Потанин, Владимир Гусинский и многие другие «олигархи» оказались по одну сторону баррикад. Консолидация разных сил вокруг Ельцина приобретала все более причудливые формы. Незадолго до выборов «1-й канал Останкино» показал весьма необычный выпуск «Поля Чудес» с Леонидом Якубовичем.
Ее гостями были персонажи пародийной программы «Куклы», которая выходила на НТВ. Программа эта пародировала именно политиков. У Якубовича играли латексные Ельцин, Зюганов, Жириновский, Святослав Федоров, Явлинский и другие кандидаты. Победил, разумеется, Ельцин. Вроде бы, без агитации, но было очевидно, два крупных телеканала сделали совместный проект, потому что очень хотели, чтобы действующий глава государства остался на своем месте еще на четыре года.
Что было бы. Вариант 1
В своей предвыборной кампании Ельцин сделал ставку на политтехнологов. И эта ставка сработала. Новая команда проделала колоссальную работу, и подняла рейтинг президента со дна, на высоту небольшого холма. После первого тура, в котором Ельцин победил с отрывом в три с небольшим процента (35,28 против 32,03 у Зюганова), именно политтехнологи нашли главе государства мощнейшего союзника. О поддержке Ельцина заявил генерал Александр Лебедь, который в первом туре занял третье место, набрав 14 процентов голосов избирателей. Сергей Зверев — будущий глава администрации, а в тот момент один из ее высокопоставленных сотрудников — был участником переговоров с Лебедем. На встречу пришлось привести двух генералов, потому что первый вопрос, который задавал потенциальный союзник звучал так: «В каком звании служили?» Когда же речь зашла о насущных трудностях страны, Лебедь предложил решать проблему уличной преступности вводом в города военных частей и постоянным патрулированием.
Задача переговорщиков состояла в том, чтобы убедить генерала не делать таких заявлений до начала второго тура. В итоге же, после окончательной победы Ельцина, Лебедь стал главой Совета Безопасности России. Для Зюганова союз двух его основных конкурентов явно стал большим сюрпризом. Впрочем, тут важно другое. Ставка на политтехнологов была большим риском. Ценой ошибки было бы поражение. Между тем силовики из окружения Ельцина предлагали ему беспроигрышный, пусть и совершенно не конституционный, вариант сохранения власти.
Все просто: в стране вводится чрезвычайное положение, что означало отмену выборов и продление полномочий действующего президента на неопределенный срок. Михаил Ходорковский утверждал, что лишь активное вмешательство тех самых «семи банкиров» помогло переубедить Ельцина. Сторонниками чрезвычайного положения были первый зампред правительства Олег Сосковец и глава Службы безопасности президента Александр Коржаков. Оба были людьми очень влиятельным, Коржаков и вовсе казался незыблемой глыбой и слыл лидером среди всех многочисленных российских силовиков. По словам Ходорковского, Коржаков встретил олигархов, пришедших на встречу с Ельциным, прямо у дверей президентского кабинета и с улыбкой сообщил им, что из этого кабинета все они отправятся в Лефортово.
20-го июня, через четыре дня после первого тура, Коржаков и Сосковец отправились в отставку, что расценили и как следствие возвышения Лебедя и как знак того, что Ельцин уже совсем не боится проиграть выборы. Однако сценарий с чрезвычайным положением, видимо, долго просуществовал в статусе плана В. Ходорковский утверждает, что Ельцин не отдал бы власть. В этом смысле, поражение от Зюганова, могло привести к экстренному введению чрезвычайного положения. Ведь до инаугурации нового президента еще оставалось время. Это жесткий сценарий. Чрезвычайное положение, запрет компартии в любом ее виде, аресты тех, кто мог бы встать на пути у Ельцина и верных ему силовиков. Фактически — это переход к диктатуре. Государство защищается, как раненный хищник. А раненый хищник гораздо опаснее хищника здорового. Но тут есть и еще один фактор. Ельцин, подписавший указ о чрезвычайном положении, утратил бы легитимность в глазах большой части общества. С учетом того, что президент и без того не был образцом популярности, такой ход мог обернуться баррикадами на улицах, революцией или гражданской войной. Гражданская война в ядерной державе — это настоящий ад.
Что было бы. Вариант 2
Вариант с победой Зюганова и уходом Ельцина ничем не лучше предыдущего. Допустим, Ельцин проиграл, признал поражение и передал бы власть победителю. Хозяином Кремля стал бы коммунист-популист. Нет сомнений, что Ельцину после инаугурации нужно было бы ехать не в ближнее Подмосковье, а за границу. Зюганов не оставил бы его на свободе. Арест бывшего президента и его окружения прибавил бы лидеру КПРФ популярности среди тех, кто вопил «Банду Ельцина под суд» и хотел вернуться в СССР. Это, правда, мелочи. Россия снова занялась бы самым бесперспективным делом в истории ХХ-го века — строительством социализма. Национализация стала бы реальностью. Страну ждала бы нищета, милитаризация, а заодно восстановление всех протухших еще во времена застоя лозунгов.
Если бы Зюганов стал президентом
Георгий Бовт
Приходится слышать довольно часто рассуждения на тему, что бы было, если бы тогда победил оппонент Ельцина лидер коммунистов Геннадий Зюганов. Также многие считают, что эти выборы были не совсем честными. И это тоже, дескать, положило начало дурной традиции фальсифицировать итоги голосования.
Та избирательная кампания, конечно, войдет в историю многими параметрам. И как самая конкурентная во всей постсоветской истории. И как, по сути, первая политическая кампания, в которой открыто использовались разные методы манипуляции общественными настроениями. Даже главный лозунг избирательной кампании Ельцина «Голосуй сердцем!» апеллировал скорее к эмоциям, чем к разуму. Организаторы его кампании обыгрывали страх значительной части населения перед возвращением коммунистов и советских порядков, которые тогда еще помнили хорошо и которые для многих ассоциировались, прежде всего, с пустыми прилавками и тотальным дефицитом. А также несвободой. Свобода тогда ценилась в обществе в среднем довольно высоко. Возвращения назад не хотело, пожалуй, большинство.
Поэтому неофициальным лозунгом избирательной кампании Ельцина можно считать другой – «Не дай бог!». Именно под таким названием многомиллионными тиражами выходила газета, издаваемая издательским домом «Коммерсантъ», там проводилась агитация за Ельцина, рассчитанная на самого простого избирателя.
Определенную роль в победе Ельцина сыграл тогдашний секретарь Совета безопасности генерал Александр Лебедь, который занял с 15% голосов третье место в первом туре голосования. Он, знаменитый, прежде всего, заключением Хасавюртского мира с Чечней, поддержал Ельцина и, по мнению многих, это окончательно склонило чашу весов в его пользу. Что касается фальсификаций, тем более массовых фальсификаций, я лично в это не верю. Политическая среда того времени была довольно конкурентной. Во многих регионах правили губернаторы, которые не только симпатизировали коммунистам, но и вообще мало считались с центральной властью. Это был пик того, что называлась «парадом суверенитетов». В этих условиях отдать приказ из центрального штаба компаний, которым руководил нелюбимый многими Анатолий Чубайс, конечно, можно было. Но вряд ли кто-либо этого приказа послушался бы. Поэтому стоит признать, что победа Ельцина, хотя ей и сопутствовали различные агитационные приемы, которые можно считать манипуляцией общественным сознанием, все же была, с точки зрения подсчета голосов, относительно честной.
Не сказать, чтобы все представители ельцинского штаба пользовались широкой всенародный симпатией. Организовывать кампанию и проплачивать ее взялись ведущие российские олигархи. Непосредственно руководил компанией «главный приватизатор» Анатолий Чубайс. Положение Ельцина как кандидата осложнялось не только случившимся во время кампании инфарктом, но и борьбой фракций внутри его окружения. Прежде всего, между условными «либералами-реформаторами», Чубайсом и олигархами, с одной стороны, и силовиками во главе с начальником службы безопасности Ельцина Александром Коржаковым, с другой.
Первая группировка была склонна к относительно демократическим методам ведения политической борьбы, тогда как вторая склонялась к методам силовым, вплоть до откладывания второго тура или отмены выборов. В ходе избирательной кампании произошел известный скандал с так называемой «коробкой из-под ксерокса», когда люди Коржакова задержали двух членом предвыборного штаба Бориса Ельцина – Аркадия Евстафьева и Сергея Лисовского – с 538 тысячами долларов наличными. Это было первым открытым столкновением, условно, силовиков и либералов в российской власти.
Одна из версий событий того времени гласит, что «силовики» просто хотели расправиться со своими оппонентами в ельцинском окружении и захватить полновластный контроль над его «ухом». Однако они проиграли и были отправлены в отставку. После чего Коржаков взялся писать злобные воспоминания о своем бывшем начальнике.
Геннадий Зюганов тогда признал свое поражение. С тех пор он желал стать президентом еще несколько раз – уже выступая против Владимира Путина и Дмитрия Медведева. Он никогда не пытался, потерпев очередное поражение на очередных выборах, уйти в отставку, признав свою ответственность, как это принято в других странах. Он вполне комфортно пребывает в роли «конструктивного оппозиционера».
А что если бы тогда «дали победить» коммунистам и Зюганову? Некоторые считают, что тем самым утвердился бы принцип честности выборов, а сам Зюганов проводил бы политику в духе европейских левых, как Квасьневский в Польше. Не верится в эту версию. Не было тогда в программе российских коммунистов ничего, что говорило бы о них, как о европейских левых. КПРФ тогда была партией реванша, которая смотрела только назад. Во многом, по моему мнению, она и сейчас такая же, опираясь в основном на людей старшего поколения. Однако ведут себя, конечно, куда тише, чем при Ельцине. Что же касается нравов тогдашних политиков (это уже к вопросу о честности), то они были примерно одинаковы по всему политическому спектру. Тогдашние коммунисты никак не зарекомендовали себя в роли каких-то особо честных политиков. Помнится, в разговоре с одним из «либеральных функционеров» того времени, тот откровенничал, как разносил наличные деньги, покупая нужные голоса в парламенте. Брали все. Вне зависимости от партийной принадлежности. Думаю, коммунисты, скорее всего, поправили бы правила под себя, переписали Конституцию, постарались вернуть по максимуму советские порядки. Так что если кто жалеет, что голосовал за Ельцина в 1996 году, а надо было бы за Зюганова, то не надо. В конце концов, вряд ли Геннадий Андреевич сделал бы своим преемником Владимира Владимировича.
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции
Что будет если президентом будет зюганов
Не врите СССР был развитой хорошей страной и дефицит стал при горбаче и из-за горбача… Из-за того что при нём начали торговать за нефть с странами СЭВ по мировым ценам, а не назначали из кремля и страны СЭВ понизили на сырье из СССР, плюс Горбачу на советовали чтобы он зарубеж начал зарубеж продавать товары народного потребления которых селе не хватало в итоге кризис усугубился и был из-за горбача
И из-за ельцинской экономического хаоса уровень жизни 99% упал в разы… Так что не надо врать при СССР куда лучше жилось чем при ельцина и предатели щас хуже
09:05
РУССКИЕ ЛЮДИ! — ЧИТАЙТЕ, СЛУШАЙТЕ, СМОТРИТЕ, И ДЕЛАЙТЕ ВЫВОДЫ БЫСТРО, ДО ВЫБОРОВ 18 г. МАРТ! — ЖИТЬ ВАМ ОТЛИЧНО КАК РУССКИЕ, ИЛИ ПОМЕРЕТЬ БЕЗ СВОЕЙ НАЦИИ КАК БАНДИТУ! — ТОЛЬКО БАНДИТИЗМ НЕ ИМЕЕТ НАЦИОНАЛЬНОСТЬ (СТАТУС НАРОДОВ В ГОСУДАРСТВЕ!).
Всё было бы как сегодня, только по СПРАВЕДЛИВОСТИ.
Если бы Зюганов одержал победу, тогда бы не появились олигархи и господа паразиты сколачивающие себе состояние обкрадывая народ. народ бы жил, а не выжживал.
Зачем вспоминать прошлое и делать предположения? Сколько людей- столько и мнений. Общество разношёрстное. Кто-то подсел на потребительство. А иным снится стабильность, которая существовала в СССР.Люди имели работу. Каждый гражданин имел право на очередной отпуск, на компенсацию в случае болезни. Без трудовой книжки на работу не брали. Людей не унижали как рабов, не обманывали. А сегодня во многих «ООО» не делают записей в трудовых книжках, не отчисляют взносы в Пенсионный фонд. Или отчисляют только с МРОТ. Отпуск за свой счёт, болей без оплаты. Всем известно как жируют олигархи. А люди, которые создают им богатства получают в тысячи раз меньше. Несправедливость ужасающая. Снежная лавина обмана накрывает одураченный народ России. А что касается Зюганова, то я думаю следующее. Спустя 5 лет после развала СССР, он бы не стал заниматься его реставрацией. В России, как и в коммунистическом Китае, мирно сосуществовали бы и частная собственность и государственная. С олигархами, получившими в собственность заводы и фабрики на липовых залоговых аукционах с помощью правительства, он бы разобрался, заставив заплатить в казну за купленное имущество по рыночным ценам. Просто Зюганов дал слабину, прикинув в каком окружении ему придётся работать. Ну, а сегодня мы пожинаем плоды либеральной экономики извращённого вида, когда группа людей правит государством в собственных интересах. Они смотрят в своё светлое будущее, тратя на оборону и силовые структуры в 11 раз больше, чем на здравоохранение. Непонятно, кого при таком бюджете нужно будет охранять: государство с народом, или географическое название?
ох уж эти тупые совки, со своими влажными мечтами))
Жириновский рассказал, что был готов увидеть Зюганова на посту президента
— Владимир Вольфович, в 1996 году российская политическая традиция еще только складывалась, но для вас это была уже вторая президентская кампания. Почему вы приняли решение повторить попытку несмотря на поражение в 1991? И как вы считаете, почему ваш результат ухудшился?
— В 1993 году ЛДПР заняла первое место на выборах в Госдуму, а в декабре 1995 года — второе. На первых я занял третье место и с удовольствием пошел на вторые. В январе 1996 года рейтинг у меня с [экс-президентом России Борисом] Ельциным был одинаковый — 5%.
Поэтому если бы в меня вложили все деньги, которые вложили в Ельцина, я бы тоже мог победить.
Это одна сторона. Вторая — [генерал Александр] Лебедь. [Олигарх Борис] Березовский его раскручивал долго, в него вложили хорошие деньги. И он взял часть моего электората. Я получил 6% в июне 1996 года, а он — 14%. 20% — это мой электорат, патриотический, не коммунистический и не прозападный. Поэтому были все шансы на победу и у меня.
Но почему-то Березовский и его команда, [Анатолий] Чубайс (на тот момент — руководитель администрации президента. — «Газета.Ru»), все сделали ставку на противостояние Ельцин — [лидер КПРФ Геннадий] Зюганов. Видимо, они испугались, что при любом раскладе может победить Зюганов.
— А вы согласны с этой точкой зрения? Зюганов мог победить?
— Я же объехал всю страну. Все ненавидели Ельцина. Первые выборы, 1991 год, еще люди хотели голосовать за Ельцина, они его еще не узнали. Верховный Совет еще себя не особенно проявил. А за пять лет произошла приватизация, реформы [Егора] Гайдара (министр финансов РФ в 1992 году. — «Газета.Ru»), цены отпустили все, склады рухнули. То есть все самое плохое свершилось с 1991 по 1996 год. Поэтому ко вторым выборам страна ненавидела Ельцина, Гайдара, Чубайса, [политика Бориса] Немцова и прочих — всех, кто там был связан с его командой.
— Как вы считаете, если шансы Ельцина были так невелики, почему вы не стали главным оппонентом Зюганова на тех выборах?
— Большие деньги под меня никто не даст, а под Ельцина дадут, ибо он уже за пять лет многое сделал для Запада, войска наши вывел. Поэтому вся подготовка шла к его победе.
Опять было полно американцев в Москве, деньги завозили, раздавали, всех артистов мобилизовали, день и ночь шла пропаганда.
Но, тем не менее, все равно побеждал Зюганов, он в Давос даже был приглашен, там тоже к нему относились как к потенциальному президенту России. И [бизнесмен Михаил] Фридман даже советовал: пусть вернутся к власти коммунисты, ничего они уже сделать не смогут, но будет демократия. А на следующих выборах они проиграют. Это было бы правильно. Как было в Польше: коммунисты вернулись, проиграли и уже окончательно.
Но Чубайс, Гайдар и сам Ельцин боялись, что, если побеждает Зюганов, то коммунисты останутся на долгие годы, поскольку из КГБ еще было много сторонников советской власти, в армии, чиновники, в промышленности еще не все приватизировали. Поэтому они сделали ставку на победу Ельцина. Но Ельцин был болен.
— А вы не боялись возвращения коммунистов?
— Я этого ни в коем случае не боялся. Я понимал, что в связи с их приходом мне и ЛДПР ничего плохого особенно не будет. Я понимал, что это не [Владимир] Ленин и не [Иосиф] Сталин. И Зюганов это понимал, им не выгодно было обрушить все снова. Поэтому они бы осторожно, может быть, остановили бы приватизацию, распродажу. Они тоже хотели в принципе дальше как-то демократии и какие-то реформы, понимая, что 1991 год не случайно закончился расчленением страны и Беловежскими соглашениями. Был тупик с продовольствием, экономическими реформами. Но их можно было бы проводить и в рамках СССР, как это в Китае сделал Дэн Сяопин. Но они все это упустили. Все разрушили.
— Что им помешало тогда отыграть назад?
— Тотально было все под контролем Центральной избирательной комиссии. Я звоню туда: ну хорошо, Ельцин победил, вся страна на него работала. Зюганов занял второе место, это еще сильная КПСС, только в РСФСР было 10 миллионов членов КПСС, огромная сила. Но Лебедя Березовский раскручивал целый год, огромные деньги дали! Генерал, война на Кавказе — конечно, ему легче мобилизовать электорат. У [руководителя фракции «Яблоко» Григория] Явлинского четвертое место. Почему Явлинский-то, он-то кому нужен здесь, сбоку припеку?
А мне и говорят там: а за четвертое место нужно было заплатить. Я обомлел.
— Вы постоянно упоминаете Березовского и Чубайса. Вы считаете, что их роль на тех выборах была определяющей?
— Березовский в то время уже превратился в серого кардинала, был главным идеологом. Главный такой Ришелье российский. И деньги в его руках, но он жадный, он в основном организовывал сбор денег и мобилизацию их из-за границы и здесь. Везде пугали: вот-вот вернутся коммунисты.
Чубайс тоже что-то делал. Но Чубайс как бы начальник штаба и в прямом смысле, и в переносном. А вот вся идеология выборов — это Березовский. И он организовал «семибанкирщину», там, где были семь банкиров. И я провел пресс-конференцию и сказал: мы к черту разгромим эту «семибанкирщину», Ельцин проиграет. Стоит нам объединиться — Зюганов, Лебедь и я — вам всем конец. И так могло быть. Лебедь президент, Зюганов премьер-министр, я председатель Госдумы. И выгнали бы всю ельцинскую команду — Чубайса, Гайдара, Березовского и прочих.
Борис Березовский и Анатолий Чубайс, коллаж
Юрий Заритовский/Дмитрий Донской/РИА «Новости»
«Он не был боец»
— Так почему же не срослось? После первого тура вы призывали своих избирателей не голосовать за Зюганова как лидера «прямой наследницы КПСС». В Кремле вас просили поддержать Ельцина?
— После первого тура никто не просил меня поддержать Ельцина, поскольку я очень резко выступал против Чубайса и Гайдара. Да и сам Ельцин меня недолюбливал еще с 1991 года. В 1991 году я тогда был единственным, кто его жестко критиковал. И постоянно мы где-то оказывались в одних и тех же городах. Он на Урале, и я на Урале, он на Юге, и я там. Это были наши столкновения с ним. Это у него вызывало ко мне такое холодное отношение. И в 1993 году после победы ЛДПР на первых свободных выборах в Думу, 12 декабря 1993 года, он даже не встретился со мной. Во всем мире президент приглашает на встречу лидеров победившей партии. А Ельцин меня не пригласил.
Фотограф агентства Associated Press Александр Земляниченко получил за этот снимок Пулицеровскую премию» class=»item-image» loading=»eager» > 
Фотограф агентства Associated Press Александр Земляниченко получил за этот снимок Пулицеровскую премию» loading=»eager»> Президент России Борис Ельцин во время танца на концерте в Ростове-на-Дону в ходе президентской кампании, 10 июня 1996 года.
Так что они ко мне настороженно относились. Но я уверен, что часть голосов моих передали Ельцину. В 1991 году они боялись сфальсифицировать, поскольку еще и опыта у них не было. Первые выборы в истории России. В 1993 году тоже боялись, поэтому-то и победила ЛДПР. В 1995 году левые победили, потому что [экс-председатель правительства России Виктор] Черномырдин не стал фальсифицировать выборы в пользу своей партии «Наш дом — Россия» и занял только третье место, а ЛДПР была на втором.
А вот в 1996 году, поскольку Чубайс взялся за это дело, они могли часть моих голосов отдать Ельцину. И у Зюганова отобрали что-то. Потому что смешно: в первом туре все за Зюганова, он выигрывает. Во втором туре вдруг они уже за Ельцина.
Зюганов же не проиграл второй тур. Так что эти выборы в чистом виде были сфальсифицированы. Я это понимал, видел.
На второй день после второго тура я приехал в Думу, решил позавтракать. И Зюганов там завтракает — мы вдвоем оказались в этом небольшом зале для руководящего состава Госдумы. Я к нему подхожу и поздравляю. Прямо подхожу, жму руку, говорю: «Геннадий Андреевич, поздравляю с огромным успехом». Он согласен был, это было часов в 10 утра. А потом узнаю, что он в 5 утра уже позвонил Ельцину и его поздравил с победой на выборах.
Вся страна Ельцина ненавидит, и вдруг он, Зюганов, его поздравляет. Ну хотя бы промолчал бы и сказал бы, как Трамп, что он не признает выборы, что выборы сфальсифицированы. Ничего подобного.
— А Дума почему ничего не сделала?
— Я звоню [бывшему председателю Госдумы Геннадию] Селезневу: «Геннадий Николаевич, что происходит, переворот в стране?» Я думал, что он тоже возмутится — он же левый, давай сейчас объединимся, Зюганова поддержим. Ничего абсолютно. То есть сама партия была из предателей.
Видимо, Селезнев с Ельциным договорился, и Зюганова никто из власти не поддерживал, включая силовиков, там, где в первую очередь могли быть генералы. Но народ его поддержал. И я единственный поздравил здесь, в Думе.
То есть Зюганов победил, но у него даже не спрашивая, объявили, что он проиграл, хотя по всем показателям, со всей фальсификацией было видно, что он на всех участках по всей стране побеждает, может быть, в Москве чуть-чуть у Ельцина было больше. Хотя и Москва была недовольна его пятилетним пребыванием.
Пресс-конференция лидеров фракций Государственной думы Российской Федерации. У микрофонов Лидер КПРФ Геннадий Зюганов, председатель Госдумы РФ Геннадий Селезнев и лидер ЛДПР Владимир Жириновский во время пресс-конференции в здании нижней палаты Российского парламента, 1996 год
Когда Лебедь еще депутатом был, когда он занял третье место, у нас еще было заседание Госдумы. Он даже, по-моему, выступил, и так жестко, своим басом сказал, что надо признать выборы, никто не должен оспаривать. Он пугал нас всех. Так что играл роль пугало, такой как [чилийский государственный и военный деятель Аугусто] Пиночет возможный. Но и его они облапошили. Он слил все голоса в пользу Ельцина.
— В чем, по-вашему, была главная ошибка Зюганова, помешавшая ему одержать победу?
— Зюганов побоялся. Я всегда говорил: в КПСС навек пришли люди, очень слабые, слабовольные, подхалимы, молчуны. Он же был в 1991 году, даже еще в 1990 году заведующим отделом агитпроп в ЦК КПСС. Он же занимался пропагандой. Они перестройку с Горбачевым готовили. Но в 1991 году, когда случился путч, он в санаторий уехал. И Селезнев был в санатории. ГКЧП они не поддержали. В 1993 году он приходил в Белый дом и говорил: смотрите, у меня кругом, как в революцию, ленты с патронами, мы придем, вас защитим, сопротивляйтесь. Но в итоге бросил парламент, обратился к москвичам, чтобы они не выходили на улицу. И на утро расстреляли Верховный совет. То есть он шел с Ельциным в одной упряжке. Но на выборы пошел под влиянием своей партии, и мог победить, у него было полно сторонников.
В Москве только был миллион коммунистов. Пускай бы 100 тыс. вышли бы к Кремлю, и все. Но слабовольный человек.