Что будет с таджикистаном в будущем

Таджикистан. Варианты будущего. Коллаж ИА REGNUM

Первая среди них — рост популярности идеологии радикальных исламистских религиозно-политических течений, в первую очередь связанных с так называемым «Исламским государством», и увеличение числа их сторонников. Точное количество таковых в республике подсчитать не представляется возможным, но показательно, что только с начала 2015 года таджикские власти закрыли 1032 нелегальных мечети. Наиболее громким случаем вербовки в ряды боевиков в последнее время стал переход на сторону ИГ 40-летнего командира ОМОН МВД Таджикистана полковника Гулмурода Халимова, ранее тайно выехавшего в Сирию.

Всего, по данным таджикских спецслужб на август 2015 года, в зону боевых действий на Ближнем Востоке отправилось 520 таджикистанцев, многие с семьями. Из них 150 уже нет в живых. Но эти цифры представляются явно заниженными. Если учесть даже открытые сообщения ближневосточной и западной прессы о задержанных или замеченных на границе Сирии и Турции таджиках, их число получится в разы большее. Появляются первые сообщения и о планировании радикалами террористических атак в самом Таджикистане: в июле 2015 года правоохранительными органами республики арестованы сторонники ИГ, которые, по данным местных силовиков, готовили взрывы в четырех регионах страны у отделов милиции и в местах массового скопления людей.

Ситуацию осложняет и то, как развиваются события по ту сторону границы, в Афганистане. Таджикское погранведомство приводит данные о скоплении в приграничных с республикой афганских провинциях Кундуз и Бадахшан боевиков численностью свыше 1500 человек, включая членов «Талибана», ИГ, а также террористических организаций центральноазиатского происхождения, таких как «Джамоат Ансоруллох» и «Исламское движение Узбекистана». Последнее осенью 2014 года присоединилось к ИГ. Все они ведут активные боевые действия против афганских правительственных сил, то и дело устанавливая контроль над отдельными уездами и предпринимая попытки штурма крупных административных центров приграничных с Таджикистаном провинций. При этом в их рядах немало таджиков, а таджикско-афганская граница, за исключением отдельных пунктов, практически не оборудована.

Другая проблема, с которой сталкивается Таджикистан, состоит во все более заметном ухудшении ситуации в национальной экономике. Республика многие годы остается одной из беднейших на пространстве бывшего СНГ. Хотя ее экономическое отставание изначально обусловлено объективными причинами (затянувшейся гражданской войной 1992−1997 годов, транспортной изоляцией, сложным высокогорным рельефом, отсутствием углеводородов и т.д.), следует признать, что с момента обретения независимости здесь было сделано до обидного мало для реанимации собственной национальной промышленности и сельского хозяйства. В том числе испорчены отношения с крупными российскими частными инвесторами, а в обычаи делового оборота прочно вошли коррупция и клановость.

В Таджикистане утвердилась экономическая модель, построенная на получении дешевых кредитов и грантов от мировых финансовых институтов и Китая, а также высвобождении масс дешевой рабочей силы в Россию. Большинству экономистов понятно, что такая модель является порочной и неустойчивой, поскольку сильно зависит от внешних факторов и, прежде всего, от состояния российской экономики. Подтверждением сказанному служат наблюдаемые сегодня в республике процессы. Из-за удешевления рубля и ужесточения миграционных правил в РФ произошло резкое сокращение денежных переводов таджикских трудовых мигрантов из России, которые представляют собой основной источник денежных средств для экономики страны и формируют до 40−50% ее ВВП. По информации Национального банка Таджикистана, в первом полугодии 2015 года переводы просели на 32%. Но не исключено, что падение было более существенным (в первом квартале 2015 года Центробанк РФ зафиксировал сокращение сразу на 87%).

Наконец, в республике принят и планомерно реализуется курс на централизацию и усиление авторитарных начал в политической системе. Опасаясь уголовного преследования, страну покинул лидер главной оппозиционной Партии исламского возрождения Таджикистана Мухиддин Кабири, утративший по результатам парламентских выборов 1 марта 2015 года депутатский статус. Не исключено, что и сама партия, против которой в лояльных властям СМИ развернута масштабная информационная кампания, будет закрыта до конца года (например, по причине несоблюдения требований закона о наличии отделений в половине районов Таджикистана). Такой сценарий коренным образом преобразит политическую жизнь страны. Более мелкие и несистемные оппозиционные структуры не в счет — они практически полностью ликвидированы или вытеснены в маргинальную область.

Это тот случай, когда, казалось бы, правильные намерения по укреплению властных институтов могут привести к обратным последствиям: лишая людей альтернативы в виде в целом умеренной, хорошо известной и с большим трудом инкорпорированной в публичное поле исламской оппозиции, власти выталкивают часть общества (особенно молодежь) в руки радикальных исламистских структур, призывающих к вооруженной борьбе. Не испытывая особых симпатий к Партии исламского возрождения (ПИВТ) как основного приемника Объединенной таджикской оппозиции, на совести которой есть жертвы и среди русского населения республики, тем не менее следует признать, что в последние годы умеренное крыло ПИВТ, которое как раз и связывают с именем Кабири и которое до известной степени конкурировало за электорат не только с правительством, но и с радикальным исламизмом, играло роль такой приемлемой альтернативы для значительного числа граждан Таджикистана.

Несмотря на внешнее спокойствие, республика, как уже неоднократно бывало в ее новейшей истории, вновь оказывается в зоне риска. Драматизировать ситуацию рано, но настало время откровенно говорить о существующих проблемах и совместно думать над их решением с тем, чтобы не допустить превращения страны в очередную горячую точку на карте мира.

Руководитель Уральского регионального информационно-аналитического центра РИСИ Дмитрий Попов

Источник

С чем придется столкнуться Таджикистану в ближайшем будущем?

В Казани представили результаты исследования, проведенного экспертами АНО «Институт исследований Центральной Азии». В аналитическом докладе освещены возможные риски и угрозы для Таджикистана социально-экономической, политической и международной повестки.

Социально-экономические риски

Однако, как бы ни разнились оценки, очевидно, что в ближайшие два года Таджикистан столкнется со значительными социально-экономическими вызовами. Пандемия коронавируса станет большим шоком для бюджета страны, размер которого последние годы увеличивался. Нагрузки на бюджет и прогнозируемая рецессия, во-первых, могут привести к резкому росту внешней задолженности страны с одновременным ослаблением способности ее своевременного погашения; во-вторых, может произойти дальнейшее ухудшение положения малого и среднего бизнеса, который и так в 2019 году стал свидетелем закрытия около 260 тысяч частных компаний; в-третьих, правительство может столкнуться с существенными проблемами в реализации задач своей социальной политики, что в контексте предстоящих президентских выборов может обострить ситуацию внутри страны; и, в-четвертых, сложившееся социально-экономическое положение может оказать долгосрочное негативное влияние на достижение целей национальной стратегии экономического развития Таджикистана.

Новый электоральный цикл в политике Таджикистана

В центре внимания экспертов были, разумеется, и актуальные трансформации в политическом процессе Таджикистана. Прежде всего, изменения, связанные с электоральным циклом 2020 года. 1 марта 2020 года в Таджикистане состоялись шестые по счету парламентские выборы в Палату представителей (Нижняя палата). Фаворитом стала левоцентристская пропрезидентская и проправительственная Народно-демократическая партия Таджикистана – это так же является традицией. Она сохранила статус правящей и крупнейшей партии в Республике. Явка по итогам выборов составила 86,4%. НДПТ получила в парламенте 47 мест из 63 (50,4%). В парламент прошли еще несколько партий, но оказать реального противодействия правящей политической группировке они не смогли. Исламские партии (например, Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) после референдума 2016 года) теперь не могут быть легальными, поэтому в выборах они не участвовали, а коммунисты (КПТ), которые являлись в 90-е гг. XX века реальной вооруженной силой и достаточно сильной парламентской партией получили только 2 места (3,1%).

Верхняя палата парламента Таджикистана была избрана 27 марта 2020 года. Эта палата состоит из 33 членов, 25 из них избираются на собраниях народных депутатов Горно-Бадахшанской автономной области и ее городов и районов, города Душанбе и его районов, городов и районов республиканского подчинения. Еще 8 членов палаты назначает президент Таджикистана. По многомандатному избирательному округу в городе Душанбе №4 прошел Р. Эмомали – сын действующего президента Таджикистана.

«Хотя конкретная дата проведения президентских выборов в Таджикистане в 2020 году еще не назначена, дискуссии на эту тему уже набирают оборот. На данном этапе все прогнозы можно свести к трем основным направлениям: очередная победа действующего президента Эмомали Рахмона, реализация плана «преемник» со ставкой на его сына Рустама – мэра Душанбе; реализация плана «преемник» через другого близкого союзника. Первый сценарий более вероятен, процесс подготовки к его реализации был запущен уже давно, второй скорее существует в качестве прикрытия, третий возникнет только в крайнем случае», – убежден заведующий кафедрой конфликтологии Казанского федерального университета, директор научных программ АНО «Институт исследований Центральной Азии» Андрей Большаков.

Фактор нестабильности в Афганистане

Существенное влияние на современную ситуацию в Таджикистане оказывает и соседний Афганистан. Среди угроз – усиление радикального исламизма, производство наркотиков и наркотрафик, присутствие иностранных войск.

«Основной радикальной исламистской организацией в Афганистане остается движение «Талибан». Несмотря на утверждения американских политиков об уничтожении его основных сил, «Талибан» не только сумел сохранить свои вооруженные формирования, но постоянно наращивал активность. Присутствие иностранного контингента послужило катализатором для расширения движения и его радикализации. После выхода основной части коалиционной группировки ISAF в Афганистане наблюдается резкая активизация «Талибана». В то же время проявилась готовность талибов к политическим переговорам. 29 февраля 2020 года спецпредставитель президента США З. Халилзад и политический лидер талибов мулла А Г. Барадар подписали мирное соглашение. Однако за первые три с половиной месяца после соглашения боевые действия и теракты в Афганистане продолжаются», – обозначил доцент кафедры международных отношений, мировой политики и дипломатии Казанского федерального университета Альберт Белоглазов.

Еще одной угрозой является присутствие иностранных войск в Афганистане. После вывода коалиционной группировки американцы оставили в стране 9 военных баз с мощной инфраструктурой. На них в любой момент может быть развернута военная группировка с тяжелой техникой. Присутствие военных и сотрудников спецслужб США и НАТО в Афганистане создает риск деструктивного влияния на сопредельные государства Центральной Азии, включая Таджикистан.

Решить проблему можно только всем миром

В связи с такого рода рисками и угрозами одной из важнейших задач политики России и ее союзников в Центральной Азии является стабилизация ситуации в Таджикистане и обеспечение его безопасности, особенно накануне президентских выборов, традиционно используемых внешними силами для раскачивания ситуации. С помощью евразийских интеграционных структур, в которых участвует Таджикистан, прежде всего ШОС и ОДКБ, можно противостоять военным и террористическим угрозам. Однако для успешной борьбы с радикальным исламизмом и терроризмом необходимы не только силовые акции, но и экономические реформы, решение социальных проблем и грамотная внешняя политика. В связи с этим было бы весьма полезным вступление Таджикистана в Евразийский Экономический Союз (ЕАЭС). Кроме того, чрезвычайно важно усилить культурно-гуманитарную составляющую как в евразийских интеграционных структурах, так и в двусторонних отношениях России и Таджикистана. Это позволит противопоставить радикальному исламизму позитивную идеологию, направленную на межнациональное и межконфессиональное согласие, континентальную интеграцию, поддержку культурных, национальных, религиозных особенностей всех народов и политических субъектов региона.

Векторы внешней политики: КНР и РФ

Рассматривая специфику взаимоотношений Таджикистана и Китая, стоит отметить ряд моментов. В экспертном и журналистском сообществе Таджикистана много акторов, которые с опаской смотрят на китайские проекты. Весомым их аргументом является тот факт, что инвестиции, выделенные КНР, осваиваются китайскими компаниями и китайской рабочей силой, тогда как сами граждане Таджикистана нуждаются в рабочих местах и едут на работу в Россию и Казахстан. Китайские инвестиции приходят в Таджикистан и осваиваются китайскими компаниями и обратно уходят в Китай.

«В обществе присутствует и боязнь перед китайской экспансией. Рассматриваются следующие как позитивные, так и негативные сценарии. Некоторые считают, что Китай продолжит политику инвестирования в Таджикистан через кредиты и «оживит» экономику Таджикистана, которая сможет выплатить постепенно кредиты при условии их реструктуризации по времени, основной сумме и процентам или Таджикистан не сможет начать выплаты вовремя, и будет предложена практика предоставления источников полезных ископаемых в качестве компенсаций за кредиты. Другие думают, что китайское руководство изначально предполагает, что Таджикистан не сможет выплатить данные кредиты, но для создания полосы безопасности в районе СУАР, с которым граничит Таджикистан, и для обеспечения поддержки китайской инициативы Экономического пояса Великого Шелкового пути «Один пояс – один путь» и по другим аспектам геополитического характера, цена, которую платит Китай, очень даже символична и скромна на фоне происходящих глобальных процессов. Данные кредиты поступают через правительственные каналы Китая, так что списание долгов не представляет большой угрозы и рисков для китайского правительства в среднесрочной перспективе», – поделился информацией независимый исследователь Ризоен Шерали.

В целом же в Таджикистане в отличие от других стран Центральной Азии не наблюдаются явные антикитайские настроения среди населения, но из-за деятельности самих китайских предприятий этот вопрос появляется. Напряжённость в восприятии Китая происходит из-за маленьких зарплат таджикских граждан в соотношении с китайскими специалистами. Несколько инцидентов в СП «Зарафшан» привели к серьёзной озабоченности населения и представителей гражданского общества, когда таджикским гражданам запретили вывоз камня для строительных работ, и из-за выброса отходов в этом участке в реке Шинг, когда погибло много рыбы. Таким образом, катализатором формирования антикитайских настроений в Таджикистане выступают предприятия с китайским капиталом и роль иностранных СМИ в раздувании этого вопроса имеет определяющее значение.

Рассмотрение современной специфики взаимоотношений Таджикистана и России показывает, что необходимо продолжать сотрудничество и расширять взаимодействие как в военно-политических, так и экономических и гуманитарных сферах. Таджикистан, находясь в едином политическом и экономическом пространстве с Россией, ощущает все проблемы в этих сферах. Влияние пандемии COVID-19 на экономику России уже сегодня чувствуется в Таджикистане. Как известно, по оценке ученых и исследователей постковидный мир будет иметь ряд особенностей, которые прежде всего приведут к ещё большему расширению информатизации всех сфер жизни, усилению роли государства в целом. Данный фактор должен повлиять на углубление сотрудничества между обеими странами, так как те процессы, которые происходят в странах постсоветского пространства и в частности в Таджикистане, безусловно, затрагивают интересы России.

Связи с Россией в пандемию крепнут

В конце марта Роспотребнадзор передал в дар Таджикистану 210 наборов тест-систем российского производства для лабораторной диагностики коронавируса. Партия рассчитана на проведение 21 тысяч исследований на наличие вируса. Ранее, в начале февраля Роспотребнадзор передал Министерству здравоохранения и социальной защиты населения Таджикистана партию аналогичных тест-систем, рассчитанных на 2 тысячи исследований.

В июне на севере Таджикистана в Гафуровском районе Согдийской области при районной больнице начала свою работу вирусологическая лаборатория. Она стала второй на территории области. Оборудование для лаборатории было доставлено из России. За сутки медперсонал лаборатории может протестировать на наличие коронавирусной инфекции до 200 человек. Ещё в начале мая 2020 года в Таджикистане функционировала всего одна вирусологическая лаборатория.

Также следует отметить, что правительство РФ уже предприняло ряд мер, направленных на улучшение положения мигрантов, продолжающих активную трудовую деятельность. Например, было принято решение предоставить работникам из Таджикистана возможность продлить срок пребывания на территории РФ, а также облегчить условия получения патентов для продолжения трудовой деятельности без выезда из страны, что невозможно из-за закрытия сообщения.

Источник

• ← Что будет с тагметом
• Что будет с тайлером в дневниках вампира →

» Будущее Таджикистана: 3 фактора риска | 18 август 2015 | Аналитика |